Журнал «Золотой Лев» № 105-106 - издание русской
консервативной мысли
Дискуссия
о Стабилизационном фонде[1]
ДЕСЯТЬ ВОПРОСОВ О СТАБФОНДЕ
Как сообщил Минфин России, совокупный объем
Стабилизационного фонда РФ по состоянию на 1 марта 2007 года составил 2 трлн.
708,85 млрд. рублей, что эквивалентно 103,55 млрд. долл. и представляет собой
новый рекорд величины этой ставшей притчей во языцех "кубышки"
Кремля. Однако, несмотря на такого рода популярность, феномен Стабфонда остается
во многом загадочным для нашего общества. О его статусе, функциях и целях существования
можно услышать самые разные, порой — прямо противоречащие друг другу сведения.
Мы попытались сформулировать перечень самых острых вопросов, касающихся Стабфонда,
и обратились с ними к ряду авторитетных отечественных экспертов, не понаслышке
знакомых с функционированием различных финансовых институтов в нашей стране и
за рубежом. В этой подборке мы начинаем знакомить наших читателей с
поступившими на вопросы "Завтра" ответами экспертов. К сожалению,
пока, вследствие чрезвычайной занятости, не смог ответить на них экс-министр
финансов РФ, директор Высшей школы экономики Евгений Григорьевич ЯСИН, чья
точка зрения, надеемся, будет предоставлена в наше распоряжение чуть позже.
Рассчитываем мы также и на компетентные ответы со стороны действующего
руководства Минфина РФ, а также других заинтересованных органов государственной
власти, готовы предоставить для них свои страницы.
1. Почему власти не
устают заявлять, что "ищут инвестиции", почему российские корпорации
берут кредиты в иностранных банках — а собственный Стабфонд при этом не используется?
Чем одни доллары отличаются от других?
2. Почему средства
Стабфонда нельзя вкладывать в социально-экономическую инфраструктуру: ЖКХ,
дороги, связь, больницы, институты, — в те жизненно важные для страны отрасли,
которые разваливаются на глазах из-за отсутствия средств?
3. Если Стабфонд —
действительно "копилка на черный день", почему он устроен таким
образом, что отдача от него минимальна (3% в РФ, 14% — в Норвегии), и за годы
существования Стабфонда в нем "сгорело" порядка 30% активов?
4. Что произойдет со
Стабфондом, если в России или в мире действительно случится "черный
день": например, крах доллара, обвал фондовых рынков и т.п.? Чем и как в
подобной ситуации эти деньги смогут реально помочь нашей стране?
5. Рассуждения о
"суверенной демократии", о суверенитете России — как они согласуются
с тем, что фактически контроль и доходы от продажи российского сырья на Запад
оказались благодаря тому же Стабфонду в руках западных монополий?
6. Почему деньги
нашего Стабфонда сегодня работают на чужую, прежде всего американскую
экономику, прямо или косвенно финансируя войну в Ираке, оккупацию Афганистана,
расширение НАТО с военными базами вокруг России и создание систем
"звездных войн"?
7. Могут ли деньги
Стабфонда вообще использоваться Россией? Вернутся ли они когда-нибудь "в
страну происхождения", или Минфин и ЦБ во главе с Кудриным и Игнатьевым
просто выполняют функции "баскаков нового ига"?
8. Почему структура
активов Стабфонда засекречена не только от общества, но даже от депутатов
Госдумы? Кто и каким образом осуществляет контроль за использованием средств
Стабфонда? Защищены ли они от злоупотреблений?
9. Может ли появиться
реальная программа использования средств Стабфонда, которая, вопреки
утверждениям Кудрина, не раскручивала бы гиперинфляцию, а помогала модернизации
российской экономики?
10. Почему депутаты от
оппозиции уклоняются от обсуждения проблемы использования Стабфонда на
законодательном уровне, тем самым, возможно, покрывая суперворовство и
суперпредательство?
В.В. Геращенко
МОЖЕМ СВАЛИТЬСЯ В ЯМУ
Вопросы вашей газетой сформулированы правильно, это
нормальные вопросы. Как вы знаете, дискуссия по поводу Стабфонда идет давно.
Нужен ли он, и как его использовать? Опыт других стран, той же Норвегии, на
которую обвалилась удача — месторождения нефти в Северном море, говорит, что
вроде бы нужен. Однако Норвегия — страна маленькая, там ни на что серьёзное
люди не претендуют, они привыкли жить скромно, летом собирать грибы, клюкву,
форель с семгой разводят и ловят… Вот они и создали фонд грядущих поколений,
имея в виду вкладывать деньги в развитие образования, науки и так далее —
поскольку знают, что эти их нефтяные месторождения через 20-25 лет иссякнут. А
других природных ресурсов уже не будет.
У нас ситуация немного иная. Уже сейчас необходимо активно
вести геологическую разведку в Восточной Сибири, потому что Западная Сибирь,
которая была разведана еще до войны и которой всерьёз стали заниматься сразу
после открытия и освоения "второй Бакинской нефти", тоже иссякнет
через 10-15 лет. Хотя наука тоже не стоит на месте, наверняка придут новые
энергетические технологии — например, связанные с водородом. Но без энергетического
фундамента никакая экономика, особенно большой страны, существовать не может.
Поэтому если нам снова обломилось, как в 70-е годы, то, что академик Анатолий
Петрович Александров назвал "нефтяной чумой", надо думать, в каком
направлении эти средства Стабфонда использовать. Но тогда, в советские времена,
деньги все-таки — чуть ли не 25 миллиардов долларов — вкладывались в развитие
производства, создали большую нефтехимию, вообще химию. Ведь до того даже
пластик для производства тех же холодильников приходилось покупать за границей.
И когда у нас сейчас вследствие нового роста нефтяных цен
решили создавать Стабилизационный фонд: потому что цены могут упасть, их
уровень зависит от целого ряда объективных и субъективных причин, — это хорошо,
пусть так будет. Пусть даже установили планку в 500 миллиардов рублей, до
которой никак эти деньги трогать нельзя. Потом оказалось, что и свыше 500
миллиардов трогать нельзя — разве что на досрочную выплату внешнего долга.
Выплатили, хотя нас об этом никто не просил. Говорят, что-то сэкономили на
процентах — хотя другие говорят, что ничего не сэкономили, а скорее потеряли.
Но дальше-то что? Просто сидеть на деньгах целый год и более, держать их на
беспроцентных счетах в ЦБ — это глупо. Даже если его размножать, переименовывать
в Фонд будущих поколений, Нефтяной фонд и так далее. Если по жизни вы хотели
что-то купить, но сделка у вас сорвалась и вы теперь просто носите деньги в
кармане — вы поступаете глупо. Вы, конечно, кредитуете государство: если носите
рубли — российское, если носите доллары — американское, и так далее, — но лучше
положите их на счет: пусть мизер, пусть ниже уровня инфляции, но деньги должны
приносить доход. Я не знаю, что в Минфине думают, чьи там и какие интересы
удовлетворяют — я как профессиональный банкир вижу, что деньги Стабфонда
используются нерационально или попросту — плохо.
Теперь эти средства решили размещать — это правильно. Но
почему — размещать в иностранные активы? Придумали: 45% доллары, 45% евро, 10%
фунты стерлингов. Зачем? У нас ведь и без того хватает золотовалютных резервов
Центробанка. Еще такой вроде бы технический, специальный вопрос: кто додумался
размещать деньги Стабфонда под шапкой Центробанка РФ? Они что, идиоты, что ли?
Они что, специально подставляют резервы страны (государства и ЦБ) под новые
"дела "Ноги" — помните, когда бизнесмен Нессим Гаон через суды
добивался ареста российской собственности?
Сейчас много говорят о росте Стабфонда, зато вот
теплотрассы в городах и селах у нас лопаются каждый день, потому что их ведут
зачастую поверху — зарыть в землю якобы слишком дорого. И естественно,
возникает вывод, что при той инфраструктуре, которая сложилась у нас в стране
(и даже климате), при необходимости развития экономики, особенно малого и
среднего бизнеса — большой бизнес сегодня себе кредиты найдет где угодно, —
просто складывать деньги в кубышку "на якобы завтра", когда они остро
необходимы здесь и сейчас, совершенно неоправданный шаг. Ведь создание,
поддержание в рабочем состоянии развитие инфраструктуры — это дело государства,
а не населения или бизнеса. Включая сюда строительство жилья. Ведь почему-то
Рузвельт в 1932 году поставил задачу массового строительства дорог и жилья для
населения за счет федерального бюджета, бюджета штатов и бюджета городов. Он
понимал: иначе, если людям оказывается негде жить и негде работать, создается
серьезная база для нестабильности. В Федеральной резервной системе США, наряду
с уровнем цен и объемом производства, третий целевой показатель — занятость. Потому
что для них это важно. У нас почему-то сегодня для ЦБ, оказывается, важны
только курс рубля и уровень инфляции. Хотя уже все признают, что инфляция в
России сегодня носит немонетарный характер.
Причем внизу социальной лестницы, где у нас находится
процентов 85 населения, инфляция воспринимается совсем в иных масштабах, чем
наверху. Зарплаты низкие, пенсии низкие, люди не могут нормально питаться,
нормально одеваться, нормально лечиться, а при таком росте коммунальных
платежей и тарифов, какой пошел сегодня, мы вообще очень легко можем свалиться
в яму социальной нестабильности.
Почему государство не может кредитовать закупку новых
технологий, создание новых рабочих мест? Почему наш Банк реконструкции и
развития, который был создан четыре года назад, до сих пор ничего не делает?
Почему не работает Межгосбанк, созданный аж в 1999 году, где участвуют восемь
стран СНГ, где 50% капитала принадлежит России, где есть проекты,
представляющие острый интерес для всех участников, но Банк не получает финансирования
даже от России? Это же наш рынок, стран СНГ, традиционный,— почему он не используется?
Предлагают вкладывать деньги Стабфонда в зарубежные акции,
в негосударственные ценные бумаги. Но ведь глобальный фондовый рынок очень
"волатилен", только сейчас пришло сообщение о резком падении индексов
в Китае (на 9%), теперь идет волна по всему миру. Эти процессы мы
контролировать вообще не можем, в отличие от внутренних, где какие-то рычаги
воздействия на ситуацию, и достаточно мощные рычаги, у нас есть. Тут вся
сложность работы, весь профессионализм заключается, по сути, в
одном-единственном — в оптимизации соотношения доходности и рисков. В
Центробанке, в банковской системе для этого профессионалы — я стучу по дереву —
пока есть. Но в Минфине, извините, их нет и отродясь, с 90-х годов, не было —
там люди по долгу службы занимаются совершенно другими делами.
Может быть, я не на все поставленные вопросы ответил, но,
на мой взгляд, решение всех проблем, связанных со Стабилизационным фондом,
заключается в создании специальных банковских структур, которые могли бы
спокойно работать с этими "длинными" деньгами государства на
внутреннем российском рынке — на рынке, где сегодня наблюдается огромный
дефицит именно "длинных" денег, с инвестиционным циклом 3-10 лет. Это
и социально-экономическая инфраструктура (включая образовательные кредиты,
ипотеку и т.д.), это и разработка-внедрение новых технологий (включая оборонную
отрасль и экотехнологии), и геологоразведка, и многое другое, что делает
современное общество не только по-настоящему современным, но и претендующим на
какое-то достойное будущее.
М.Г. Делягин
УВОЛИТЬ КУДРИНА
Инвестиции приносят прибыль не тем, кто о них рассказывал и
кто их "привлекал", а тем, кто их сделал. Поэтому инвестиции,
сделанные иностранными корпорациями, приносят прибыль им и являются инструментом
выкачивания денег из России. Кредиты иностранных банков заставляют российские
корпорации делиться своими прибылями с этими банками и также выкачивают деньги
из России. Когда в 2006 году частный капитал после бегства, продолжавшегося
почти все годы реформ, впервые буквально хлынул в Россию — превышение его
притока над оттоком составило 41,6 млрд.долл. — государство начало стремительно
вывозить капитал в виде средств Стабфонда и вывело за год все 99,97 млрд.долл.
В Стабфонд уходит часть средств бюджета, средств
налогоплательщиков. Эти средства должны работать на Россию — по крайней мере,
пока наша страна находится в таком ужасающем состоянии, как сегодня. 13%
населения, по данным центра Левады, испытывает нехватку денег на покупку еды —
это нищета. 87% — на покупку простой бытовой техники — это бедность. Число
бездомных детей вот уже 7 лет сопоставимо с их числом после гражданской войны —
но государство не делает практически ничего! При этом даже выделяемые в России
на инвестиции средства не используются. Минэкономразвития, ответственный в том
числе и за государственные инвестиции, в 2006 году использовал лишь 18,1%
средств, выделенных ему бюджетом, — 15,6 из 86,2 млрд.руб.! А Минсвязи,
например, использовал лишь 24.5%, менее четверти выделенного. Это пахнет не
столько экономией средств, сколько нежеланием исполнять свои прямые
обязанности.
Для сверхконсервативных вложений в первоклассные
государственные бумаги, за высокую надежность которых приходится платить
низкими доходами, 7,19% годовых, о которых говорит Минфин, — это очень неплохой
результат. Кстати, в Норвегии несколько лет назад их аналог нашего Стабфонда
потерял из-за неудачных вложений 22% своей стоимости за год, так что с чисто
бухгалтерской точки зрения осторожность можно счесть оправданной. Но сама идея
"копить на черный день" с экономической точки зрения является бредом.
Принципиальный подход самоочевиден: разработайте "план ГОЭЛРО-2",
инвестируйте в модернизацию экономики и, ослабив зависимость от цен на нефть,
сделайте "черный день" невозможным в принципе! Деньги на это, едва ли
не впервые в истории нашей страны, есть.
При колебаниях доллара относительно евро потерь не будет:
сколько потеряет вклад в одной валюте, столько приобретет вклад в другой. Но
при масштабных катаклизмах: общем обесценении валют развитых стран или падении
котировок их ценных бумаг — средства Стабфонда обесценятся вместе с
инструментами, в которые они вложены. Пока они вложены в России, они зависят от
российских рисков, которые наше государство если и не контролирует, то хотя бы
может предвидеть. При инвестировании на глобальных рынках средства Стабфонда
начинают зависеть от глобальных рисков, которых наши бюрократы даже не
представляют.
Контроль за продажей российского сырья — в руках наших
продавцов. Стабфонд — это не все доходы от продажи сырья, а только часть
доходов федерального бюджета от этой продажи. Так что картина не столь
апокалиптична. Однако проблема в том, что правящая бюрократия хранит на Западе
уже не только личные сбережения, но и средства государства в виде Стабфонда,
что делает зависимым от давления и угроз развитых стран уже не чиновников как
личностей, а всё государство как целое.
Средства российских налогоплательщиков работают на чужие
экономики потому, что, вероятно, руководство нашей страны считает задачи
поддержки развитых стран, пусть даже по своим объемам не более чем
символическую, для них более важными, чем поддержку своей собственной страны.
Иного объяснения таким действиям попросту нет.
Теоретически Бюджетный кодекс позволяет использовать
средства Стабфонда не только на "финансирование дефицита федерального
бюджета при снижении цены на нефть ниже базовой" (установленной тем же
Кодексом на уровне 27 долл. за баррель нефти сорта Urals), но и на
"иные" цели — если объем Стабфонда превышает 500 млрд. руб. Но
ст.96.3 Бюджетного кодекса заботливо предусматривает, что эти иные цели должны
содержаться в федеральном бюджете, причем не абы каком, а только таком, проект которого
был внесен в Госдуму правительством РФ. Это весьма существенная оговорка. Если
вдруг случится чудо, и Госдума примет внесенный не правительством, а одной из
фракций бюджет, требующий использования части Стабфонда на модернизацию (потому
что правительство, пока в нем работают личности, подобные Кудрину, не внесет
такой бюджет никогда), и Совет Федерации одобрит, а президент подпишет этот
бюджет — он всё равно не будет иметь силы в части использования средств
Стабфонда. Ведь Бюджетный кодекс позволяет тратить его только на основе
бюджетов, внесенных в Госдуму правительством, а при противоречии кодекса и
закона, пусть даже закона о бюджете, выполняться по нормам российского права
должен и будет именно кодекс!
В общей форме Минфин публично ежемесячно отчитывается о
пополнении Стабфонда и об использовании его средств, а перед правительством —
ежеквартально и достаточно подробно, вплоть до наименования и основных
характеристик приобретаемых иностранных госбумаг, однако обществу эта
информация не сообщается.
Для эффективного использования Стабфонда надо сделать две
вещи. Первое — уволить Кудрина, и второе — открыть любой толковый учебник
макроэкономики. Инфляция в современной России не имеет никакого отношения к
увеличению расходов федерального бюджета. У нас в конце декабря каждого года
ставится грандиозный эксперимент, когда в экономику за 2-3 недели вбрасывается
дополнительно 260-270 млрд. бюджетных рублей. Но дефицит денег в сегодняшней
российской экономике таков, что этот чудовищный вброс мгновенно "всасывается"
и не оказывает никакого влияния на инфляцию! Если же признать, что Кудрин прав,
а использование Стабфонда действительно повысит инфляцию, ситуация выглядит еще
страшнее. За три последних года естественная убыль населения РФ составила 2,3
млн. чел.; основная часть этой убыли вызвана социальными причинами, в первую
очередь застарелой, удушающей бедностью и нищетой, то есть отказом государства
тратить деньги на нужды страны. Таким образом, за снижение официальной инфляции
на 3 процентных пункта — с 12% в 2003 до 9% в 2006 году, которую экономика в
силу как его небольшого масштаба, так и вероятной его фиктивности просто не
почувствовала, было хладнокровно заплачено жизнями более 2 млн. россиян.
Это представляется инфернальным деянием, вызывающим в памяти
политику гитлеровцев — по отношению, правда, не к своему народу, а к тем
народам, которые они считали своими врагами.
Кому-то из депутатов, думаю, тема просто надоела, навязла в
зубах. Кто-то, возможно, чувствует себя недостаточно компетентным в этом вопросе,
а кто-то был просто обманут официальной пропагандой. Конечно, депутаты не могут
изменить позицию государства и даже поставить вопрос в повестку дня заседания
Госдумы — вся власть там принадлежит "медведям". Но вот почему они не
активизируют обсуждение этой проблемы в обществе, в СМИ — для меня загадка.
О. Щукин
БАБЛО ПОБЕЖДАЕТ ЗЛО?
Нехитрый этот афоризм можно считать ответом народной
мудрости на длящиеся до сих пор попытки либерально-рыночных реформаторов
представить высшей и абсолютной ценностью человеческого бытия "всеобщий
эквивалент". Мол, "бабло" в любом его виде — это и есть Добро с
большой буквы, а всё, что препятствует его получению, — Зло, тоже с большой
буквы. Соответственно, источниками Добра в данном мировоззрении по определению
выступают центры денежной эмиссии: как глобальной (Федеральная резервная
Система США), так и национальной (в нашем случае, например, Центробанк РФ).
Соответственно, любые возможные конфликты в денежной сфере должны
рассматриваться как конфликты хорошего (скажем, российского рубля или
китайского юаня) с лучшим (американским долларом). Полный прагматизм,
понимаешь...
И вот как-то неожиданно вдруг оказалось, что
"бабло" — тоже зло. Да еще какое! Выяснилось: если продавать свои
энергоносители за рубеж пусть по рыночно высоким, но "экономически
необоснованным" ценам, на пользу это российскому обществу не пойдет. Возникнет
инфляция, да не простая, а галопирующая, которая просто-напросто
"сожрёт" всю эту нежданную прибыль! А потому все эти
"зловредные" деньги нужно поскорее запрятать в кубышку и не касаться
их, пока жареный петух в темя не клюнет!
Воспитанные за последние пятнадцать лет вроде бы на
чистейшей воды рыночных ценностях граждане Российской Федерации вначале немного
призадумались над таким поворотом событий. И даже смутно припомнили, как такие
же "рыночники" и "либерал-монетаристы", только с другими
фамилиями, в 1992 году, объясняли им, что "деревянные" советские
рубли — это вовсе не деньги, поскольку не обеспечены товарной массой, а потому
их нужно поскорее заморозить на счетах Сбербанка, зато вот доллары — деньги что
ни на есть настоящие, и 24 их миллиарда, взятые в долг, влегкую обеспечат
"дарагим рассиянам" жизнь "как в Америке". Так 550,
кажется, миллиардов кровных рубликов оказались реквизированы внуками "коммисаров
в пыльных шлемах", зато последующую приватизацию всего национального
богатства страны проводили исключительно избранные лица и сообщества за
ввезенные в Россию доллары (то, что здесь их Центробанк России исправно менял
на новенькие "российские" рубли с триколором и билибинским двуглавым
ореликом, ничего, по сути, не меняло).
И вот эти смутные аналогии вызывали неясное беспокойство.
Которое "сверху" пытались и пытаются всячески погасить: мол, всё у
нас в порядке, просто "стерилизуем" лишние, бешеные — теперь уже
доллары, а не рубли, сдерживаем инфляцию ("Инфляции не бывает только на
кладбище", © В.Геращенко), растим ВВП… И мы рады бы поверить господину
Кудрину и Ко, да вот только некоторые цифирки у них "не сходятся".
Например, такие.
На фоне сокращения внешнего государственного долга (прежде
всего — за счет досрочных выплат) резко растет внутренний государственный долг,
а также объем внешних и внутренних корпоративных заимствований. Совокупная
корпоративная задолженность РФ со 1177 млрд. рублей в 2001 году возросла до
6256,8 млрд. рублей к 1 июля
Выходит, деньги эти совсем не лишние для отечественной
рыночной экономики — напротив, частные корпорации действительно проглотили уже
практически вдвое большие объемы средств и по гораздо более высокой процентной
ставке, чем это наблюдается в случае Стабфонда. Что, левая рука в Кремле не
ведает, что творит правая?
Но тогда кому творится подобное беспрецедентное
благодеяние? За что и с какой целью? По всему выходит, что тем зарубежным
финансовым структурам, правительственным и частным, которые практически
рефинансируют российскую экономику российскими же деньгами, не только складывая
себе в карман посредническую маржу — это, в общем-то, копейки, — но и создавая
удобный плацдарм для установления контроля над российскими корпорациями,
"естественными монополиями" прежде всего. Ведь ни для кого уже не
секрет, что капитализация крупного российского бизнеса по-прежнему смехотворна
по сравнению с показателями его текущей доходности. Для западных банков
выкупить эту собственность за долги — всё равно что накупить на грош пятаков. А
если еще перед этим выставить Россию в привычном для нее на Западе качестве
"империи зла" — сделка не просто окажется еще в несколько раз
выгоднее, но и приобретет безукоризненное моральное оправдание. Мол, был
"Газпром" страшным орудием энергетического шантажа со стороны ужасной
России, а теперь, в руках цивилизованных западных собственников, стал оплотом
энергетической безопасности, например, Европы. Или Китая. Или кого-то еще, кому
нужнее…
А моим горячо любимым соотечественникам как будто мозги
напрочь отшибло. Как будто, взяв в 1993 году за ваучер две бутылки водки, они
почему-то решили, что с ними теперь всё равно будут обходиться иначе, нежели с
аборигенами Нового Света. Сегодня, впрочем, это напрямую касается и тех, кто
взял за ваучеры кое-что посущественнее. Итоги приватизации 90-х
пересматриваются, вопреки всем заявлениям, пересматриваться будут. Они уже пересматриваются.
Потому что любая собственность является одновременно и вашим ресурсом, и
чьей-то проблемой (© М.Делягин). А если вы её не используете как следует, она
становится чьим-то ресурсом и вашей проблемой. Так что не нужно иллюзий насчет
"суверенной демократии"! Меньше пафосных речей об "энергетической
сверхдержаве"!
Если деньги действительно — "кровь экономики",
то, извините, нашу кровь вовсю пьют вампиры глобализма. Мы только на бумаге
продаем российскую нефть по рыночной цене выше $50 за баррель. На деле мы
продаем ее по навязанной проамериканскими агентами влияния в Минфине "цене
отсечения" (кажется, вдвое дешевле, $27 за баррель), остальное отдавая/оставляя
всё тем же американским "покупателям", которые финансируют свои заоблачные
дефициты — в том числе и за счет нищих россиян. Кто осуществляет эти акции в
правительстве России, хорошо известно.
Необходимо понять: Стабфонд сегодня выступает как одна из
разновидностей тотального организационного оружия, активно используемого
врагами России против России и за счет России. Никаких иных, а тем более —
официально заявленных, функций он реально не выполняет.
Речь идет вовсе не о том, чтобы "отнять и поделить",
— отняли как раз у нашей страны ее безусловное достояние. Речь идет о том,
чтобы превратить Стабфонд из мощного инструмента уничтожения России в еще более
мощный инструмент ее развития, что невозможно при сохранении нынешнего
"либерально-монетаристского" экономического курса Кремля.
Завтра 7.03.07