Журнал «Золотой Лев» № 107-108 - издание русской
консервативной мысли
С.Г. Кара-Мурза
Оплёванные
и оболганные
Весь антисоветский проект начиная
с 60-х годов и в большой мере нынешняя антироссийская кампания опираются на
присущее обывателю чувство неприязни к бюрократу (чиновнику). Чувство вполне
понятное, хотя в норме контролируемое разумом. Возбуждено оно было, видимо, на
волне либерально-демократического антиимперского движения в ХIХ
века, а затем усилено марксизмом.
Не раз пускались в ход такие, к примеру, изречения Маркса о
государстве:
"Централизованная государственная
машина, которая своими вездесущими и многосложными военными, бюрократическими и
судебными органами опутывает (обвивает), как удав, живое гражданское
общество".
В острой фазе кризиса монархии в лагерь критиков перешли и
крестьяне. Приговор крестьян Юрьевецкого уезда
Костромской губернии (июнь 1906 года) так оценивает бюрократию:
"Эта сытая, разжиревшая на чужой счет
часть общества в безумстве своем роет сама себе яму, в которую скоро и впадет.
Она, эта ненасытная бюрократия, как все равно утопающий, хочет спастись, хватавшись за соломинку, несмотря на верную свою
гибель".
Следующая большая волна - перестройка. Была поставлена цель
разгосударствления - всего и вся. Одним из главных мотивов была ненависть к
работникам госаппарата, чиновникам ("бюрократии"). Не отрицалось,
конечно, что в любом государстве есть бюрократия, но по умолчанию считалось,
что наши чиновники хуже западных.
Последняя волна - борьба с "полицейским
государством" Путина. В своем почти последнем интервью архитектор
перестройки А.Н.Яковлев указал врага:
"Меня тревожит наше чиновничество.
Оно жадное, ленивое и лживое, не хочет ничего знать, кроме служения собственным
интересам. Оно, как ненасытный крокодил, проглатывает любые законы, оно
ненавидит свободу человека... Я уверен: если у нас и произойдет поворот к
тоталитаризму, то локомотивом будет чиновничество. Распустившееся донельзя,
жадное, наглое, некомпетентное, безграмотное сборище хамов,
ненавидящих людей" ("Независимая газета", 19.04.2005).
"Либералы" поют в унисон. Е.Ясин: "События
вокруг ЮКОСа - это шаг к победе бюрократии над
бизнесом... Это шаг от управляемой демократии к полицейскому государству"
("Московские новости", 18.11.2003). Л.Баткин
зовет на бой против "империи зла": "Разумеется, речь идет о
"бархатной" или "оранжевой" революции... Вызревавший при
Ельцине режим российской бюрократии, гораздо откровеннее и наглее пролгавшийся при Путине, с 2004 года вступил в исторически
новую фазу" ("Новая газета", 2005, № 24).
Итак, разговор о чиновниках как социокультурном
типе актуален. Специальная литература о нем наверняка есть, а вот общедоступной
не встречалось (не считая идеологической). Поэтому на первый случай
позволительно высказаться на уровне обыденного знания, исходя из общих
представлений. На этом уровне я вижу дело так.
Как тип российская бюрократия порождена реформами Петра, с
разрывом непрерывности. Как петровский офицер не вырос из стрельца, чиновник не
вырос из подьячего. Поэтому достаточно рассмотреть эволюцию чиновника с XVIII
века. При проектировании его была взята, скорее, прусская модель чиновника, а
не либеральная английская. Это тип службиста и бюрократа, но не элитарного, а
содержащегося в черном теле, с низким жалованьем.
Как образованное сословие, чиновничество в России
формировалось вместе с интеллигенцией и восприняло ее важные культурные
особенности. Главная из них - расщепление мировоззрения. Русский чиновник и
интеллигент - фигуры традиционного общества, переживающего стресс модернизации.
Уставом и образованием чиновнику были навязаны ценности протестантской этики -
представление о человеке как атоме (индивиде), к которому надо относиться
беспристрастно, в соответствии с его правами, определенными Законом. Самому же
при этом надлежит быть честным и аскетичным.
В коммунистическое время чиновников собрали в "орден
меченосцев" и превратили в касту ("номенклатуру"). Это было
гениальное изобретение, которое на целый исторический период дало СССР
эффективную бюрократию при низком уровне коррупции. Затем неизбежно произошла
предсказанная теорией Вебера "институционализация харизмы",
и красные командиры, ставшие чиновниками, уступили место своим детям. Те уже
имели не кастовое орденское сознание, а сословное. Не меченосцы, а новые баре.
За 60-80-е годы произошло два культурных сдвига. Достойно реализовать
привилегии оказалось возможным только в структурах обществ потребления
("как за бугром"). Модернизация (как духовный вектор) уступила место вестернизации. Свое население стало обузой, и в
мировоззренческое ядро номенклатуры был включен социальный расизм.
В 90-е годы та номенклатура в основном перешла в бизнес, а
в бюрократию была рекрутирована масса людей из советского "духовного
дна", социальной базы реформ. Цивилизованный социал-дарвинизм стал простым
хамством (более человечным, но нестерпимым), коррупция
как "инструмент прогресса" стала тупым воровством.
И при этом наш госаппарат - чиновники - остается
единственной организованной силой, которая способна худо-бедно противостоять
давлению еще более разрушительных сил. Ни рынок, ни многопартийность этой
защиты обеспечить не могут. Если бы не миллионы наших чиновников,
парализованная страна уже остыла бы и черви обглодали
бы ее уже до костей.
Да, наш госаппарат изуродован, растрепан чередой чисток и
реформ, озлоблен клеветой и издевательствами, сбит с толку идеологической
чепухой и повязан коррупцией. Все мы страдаем от бюрократической машины,
приведенной в такое состояние, все мы исполнены к ней злым чувством. Но если мы
позволим ее добить, нам конец! Надо ее сберечь, а потом и вылечить. Ведь через
всю грязь, налипшую на наш госаппарат, просвечивает и прорывается инстинкт и
совесть государственного человека - надо помочь ему окрепнуть. Этого и боятся
отщепенцы России.
Русский журнал