Журнал «Золотой Лев» № 109-110 - издание русской
консервативной мысли
Е.В. Мишина, В.И. Григорьев,
кандидат наук, эксперт ООН
ОТВОД. «ЗАГОВОР
МОЛЧАНИЯ» СУДЕЙ.
За пять лет участия в уголовном судебном процессе в Бабушкинском районном суде г. Москвы в качестве подсудимых
нам довелось выявить несколько тайных судейский приемов, которые сводят на
«нет» ряд фундаментальных прав участников процесса.
Один из этих приемов - тайна отвода судьи.
Право стороны уголовного процесса на заявление отвода судье
предусмотрено уголовно-процессуальным законом. Это право олицетворяет участие
сторон в формировании законного суда. Если никто из участников процесса не
заявляет отвод судье, тогда судья вправе рассматривать дело. Ну, а если
подсудимый или иной участник процесса заявит отвод судье, тот отправляется в
совещательную комнату и выносит постановление о рассмотрении заявления об
отводе, которым признает либо опровергает доводы заявителя.
При этом судье не надо изобретать бланк такого
постановления, так как он приведен в приложении №28 к статье 477
Уголовно-процессуального кодекса РФ, а статья 474 этого закона не позволяет
искажать содержательную часть установленного законом бланка судебного
документа. Этот бланк обязывает именовать этот вид постановления «Постановлением
о рассмотрении заявления об отводе», а в его постановляющей части сообщать
сторонам о том, что оно «может быть обжаловано в вышестоящий суд в течение
10 суток со дня его вынесения».
Вот здесь и начинаются маленькие судейские хитрости и
большие судейские тайны.
В оглавлении постановления судьи как бы невинно допускают
маленькое отступление от установленной Законом формы - слова заявление об
отводе заменяются словами ходатайство об отводе, а в резолютивной
части постановления часто не сообщаются сведения о возможности его обжалования
в вышестоящий суд.
Дальше начинается самое интересное.
Судья, которому заявлен отвод, практически всегда отклоняет
этот отвод, а затем, как ни в чем не бывало, продолжает судебный процесс. Но в
этом таится грубое нарушение закона!
Дело в том, что постановление о рассмотрении заявления об
отводе, как и любой обжалуемый судебный акт, в течение 10 суток не вступает в
законную силу, а судья продолжает эти 10 суток находиться в состоянии отвода и
не имеет полномочий на ведение процесса, по которому ему выражено недоверие.
Если же сторона воспользуется правом на обжалование и на постановление будет
подана кассационная жалоба, то полномочия судьи будут «заморожены» до
рассмотрения кассационной жалобы вышестоящим судом.
Как же должен поступить судья в такой ситуации, чтобы не
нарушить закон?
Во-первых, судья может отложить заседание на 10 суток, до
истечения срока обжалования, а в случае подачи жалоб - до решения вышестоящего
суда. Во-вторых, судья может взять самоотвод и по собственной инициативе
устраниться от дальнейшего участия в процессе. Лишь в таком случае суд можно
считать созданным на основе закона, соответствующим принципам и нормам
российского и международного законодательства.
Однако, наши попытки реализовать
эти нормы закона на практике не увенчались успехом. За время длительного
судебного процесса в Бабушкинском районном суде г. Москвы
нами множество раз заявлялись отводы судьям, затем
подавались кассационные жалобы на постановления об отклонении заявленных
отводов. Большая часть этих жалоб так и не доводилась районным судом до
Московского городского суда. А сами отведенные нами судьи неизменно уходили в
«добровольную отставку», видимо, чтобы не обнажать великую тайну отвода.
Те немногие из наших кассационных жалоб
на отказ судьи в удовлетворении своего отвода, которые все-таки попадали в
Мосгорсуд, вовсе там не рассматривались, а возбужденное кассационное
производство по ним прекращалось по смехотворным основаниям - со ссылкой на
пункт 2 части 5 статьи 355 УПК РФ, говорящей о том, что не подлежат
обжалованию постановления об удовлетворении или отклонении ходатайств
участников судебного разбирательства.
Тут Мосгорсуд, вслед за районными судьями называет заявление
об отводе ходатайством об отводе,
делая вид, что ничего не знает о статье 477 УПК РФ и приложении №28 к ней. Не
увенчались успехом и наши попытки надзорного обжалования мнения кассационной
инстанции Мосгорсуда в Президиум. Абсолютно все судьи Мосгорсуда, как будто
сговорившись, упорно называли заявление об отводе ходатайством,
по-прежнему утверждали, что оно обжалованию не подлежит, и дружно уходили от
обсуждения требований статей 474 и 477 УПК РФ.
По этой причине мы пришли к выводу о некоей негласной
договоренности судей о замалчивании важнейшей правовой гарантии принципа
законности суда. Может, это для того, чтобы внушить гражданам мысль о тщетности
попыток законным путем избавиться от заслуживающего отвода, недобросовестного
судьи?! А может, это потому, что суды опасаются лавины жалоб на судей со
стороны граждан, которые они вынуждены будут детально
рассматривать и, возможно, часто удовлетворять?!
Вот, и внедряется де-факто судебная практика игнорирования
прав участников процесса на обжалование решения судьи по вопросу своего отвода.
А это ведь не что иное, как нарушение части 1 статьи 6 Европейской Конвенции по
правам человека и повод для обращения в Европейский Суд.
Однако, не каждый участник уголовного дела, а тем более
подсудимый, способен осознать себя полноправным субъектом права, способным
влиять на формирование беспристрастного законного суда, и найти в себе силы
настойчиво отстаивать это право вплоть до Страсбурга. А потому нарушить этот
«заговор молчания» судей удается лишь изредка.
Так, кассационная коллегия Верховного Суда РФ 23 июня
2004г. рассматривала дело №78-о04-100 по кассационным жалобам адвокатов
подсудимых, обвиняемых в посягательстве на жизнь Старовойтовой Г.В., на
постановление судьи, которым он отклонил заявленный себе отвод, с изучением
доводов жалобы по их существу. И не важно, удовлетворил суд их жалобы или нет.
Важно, что жалобы были рассмотрены!
Но ведь и по менее громким делам, и не только в Верховном
Суде РФ, эта правовая норма должна работать!
В этом-то и состоит, по нашему убеждению, суть
судебно-правовой реформы России: чтобы право работало универсально, а не
избирательно, а прописанные в наших законах нормы были не демократической
декларацией для умиротворения Совета Европы, а служили рабочим инструментом для
повседневного правоприменения!
Дуэль 27.03.07