Журнал «Золотой Лев» № 121-122 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

А.Б. Кобяков

 

Как сделать русскую экономику конкурентоспособной

 

Экономическая программа Русской доктрины исходит из того, что доминирующие типы экономик в ходе истории постоянно меняются. В настоящий момент неолиберальная хозяйственная система доживает последние годы. Ставка на неолиберальную модель нынешней российской элиты говорит о ее отставании и косности в идейном плане, при этом многих представителей хозяйственной элиты придерживаться старой модели побуждают не столько убеждения, сколько корысть. Вместе с неолиберальной моделью уходит в прошлое и тенденция на глобализацию. Экономический суверенитет России должен быть восстановлен, приоритетом должна стать антикризисная программа, направленная на наращивание экономической массы, воспроизводство населения и повышение его качественных характеристик.

Антикризисная программа Русской доктрины сводится к следующим главным положениям: опустить цены на продукцию ТЭК до среднего уровня цен исходя из ППС рубля; проводить политику низких цен в сфере железнодорожных тарифов; пресечь утечку капитала из России, установить твердые нормы амортизационных отчислений; проводить приватизацию при наличии к тому особых оснований, исключив дешевые распродажи активов, на период нормализации национального хозяйства вообще остановить приватизационные процессы; принять законы, исключающие дешевые земельные распродажи; по японскому образцу послевоенного периода создать группу банков для целей средне- и долгосрочного инвестиционного кредитования, всемерно способствовать переброске кредитных ресурсов в инвестиционный сектор.

Кроме того, предлагается перестроить кредитную банковскую систему на началах специализации; ликвидировать налог на доходы банковских вкладов, гарантировать российским банкам монополию на отечественном рынке; ввести программу по оптимизации фондового рынка, увеличению его способности реалистически оценивать основные активы, способствовать увеличению их капитализации, а также реализовать комплекс мер по увеличению легитимности частной собственности в виде корпораций и предприятий, при необходимости прибегая к национализации. Программа интенсивной антикризисной терапии в состоянии вывести экономику России из ненормального положения за 3-4 года.

Вместо «скороспелого» членства в ВТО, не сулящего основным производительным силам России никаких выгод, необходим переход к разумному протекционизму, который представляет собой аналог иммунной защиты организма и является важнейшим фактором обеспечения экономического суверенитета. Прежде чем открывать шлюзы для конкурентов, нужно позаботиться о приведении своей экономики в конкурентоспособное состояние.

Россия должна сознательно идти в новый мир, идти в «технопрорыв». Россия должна стать центром производства технологий будущего: рационализаторских, закрывающих, природо-восстанавливающих, миросоздающих (например, развивающих возможностей человека). Через принятие законодательного корпуса по инновациям и проведение осознанной политики по привлечению и поощрению изобретателей и внедрителей новых технологий Россия обеспечит себе уникальное место в мировом разделении труда.

Что нужно для реализации антикризисной программы? В чем особенности программы интенсивной антикризисной терапии, разработанной Русской доктриной? Как пресечь утечку капитала из России? Как сделать российскую экономику конкурентоспособной в глобальном контексте?

На эти и другие вопросы ответил Андрей Кобяков в прямом эфире KM TV 5 июля.

 

Андрей Борисович, здравствуйте. В свете последних событий, таких как проект сокращения НИИ в 7 раз, целенаправленное уничтожение системы здравоохранения и образования, и неумолкающих разговоров о продлении президентских полномочий неужели вы думаете, что нынешняя власть прислушается и заинтересуется антикризисной программой РД? И кто из действующих политиков придерживается взглядов, схожих с вашими? Спасибо.

 

Я скажу так. Я считаю, что наши партии создавались не вокруг каких-либо идейных платформ каких-либо программ. И в этом смысле я не могу сказать, есть у нас или нет такие партии, потому что все они на уровне риторики говорят о том, что они заботятся о процветании нашего народа. А реальная деятельность заключается в том, что я пока не вижу программы ни одной партии. Я думаю, что на словах поддержат все наши партии. Я знаю, что есть на высоком уровне высокие оценки Русской доктрины. «Великая Россия», хотя они еще не зарегистрированы, объявили Русскую доктрину своим программным документом, взяли и присвоили. Можно объявить, но я пока в этой партии не видел ни одного экономиста, который сможет творчески с этими идеями обращаться. Все-таки нужно серьезно работать над этим. К сожалению, у нас партии озабочены совершенно другими проблемами. Что касается политиков и политических сил, то я абсолютно убежден, что такие силы есть, мы даже сами их знаем. Интерес к доктрине проявлен не только на уровне таких слов, просто люди выходили на нас сами. Я не уполномочен говорить об этом, но я верю, что эти идеи себе дорогу проложат. Другое дело, что экономический блок правительства серьезного интереса к подобному труду не проявил.

 

Есть шансы, что до следующего избирательного цикла что-то поменяется?

 

Я скептик, но я при этом исторический оптимист, я не могу сказать точно, когда это наступит, хотя у меня есть ощущение, что следующий президентский срок окажется переломным в этом отношении. Кто бы ни был президентом, этот этап будет переходным к здравомыслию экономической программы. И первыми ласточками этого явилось прошлогоднее послание президента, в котором наконец-то мы имеем дело с совершенно другой постановкой задач. Не столько борьба с инфляцией, сколько развитие инновационных отраслей, не столько вопросы о вступлении в ВТО, сколько поддержка собственного самолетостроения и так далее. Дело начинает сдвигаться с мертвой точки. Понятно, что пока всего очень мало даже для того, чтобы преодолеть инерцию экономического блока. Но это для меня очевидно совершенно - первая ласточка. В этом смысле я исторический оптимист.

 

Как вы считаете, по недомыслию или злонамеренности некоторые политики рвутся в ВТО?

 

Говорят, в России всегда так было, что нет пророка в своем отечестве. Поэтому мне бы хотелось начать с ссылки на авторитет международного класса. Есть известный великий социолог и экономист современности Иммануил Валлерстайн. Он однажды приехал в Москву, прочел лекцию. Вывод, который он сделал в конце, совершенно однозначен. Он сказал: ВТО мертва. И мы увидим, как ее окончательно похоронят те же США на следующем этапе ее существования. ВТО создавалась США для того, чтобы им доминировать в мировом экономическом устройстве, потому что в тот момент их товары были вне конкуренции, у них была самая высокая производительность труда, у них был недостижимый технический уровень. Уже в 60-е годы они столкнулись с потребностью в протекционистской защите. И, наконец, в 90-е годы мы видели, как стали вводиться 100-процентные пошлины на японские автомобили. Тогда для этого были изобретены какие-то политические предлоги. Поэтому я привел вам мнение корифея. А я-то считаю, что мы торопимся поспеть к тому поезду, который идет в тупик, если не к обрыву. Хорошо бы не поспеть, не бежать за этим последним вагоном. Мы ведем переговоры о вступлении в ВТО с 1993 года. Уступки, на которые должна пойти Россия, мы знаем. Снять все свои конкурентные преимущества. Зато членство наложит на нас многие ограничения.

 

Возможно понять, почему иностранные инвестиции, вложенные в реальные секторы экономики, не вызовут инфляцию, в отличие от государственных инвестиций?

 

Об этом недавно говорил митрополит Кирилл. Он как раз говорил, что никак не может понять, как же так. Если об этом уже говорят лица, которые никак не являются специалистами, то это определенный парадокс. Это просто говорит о том, что нам опять лапшу на уши вешают. Инвестиционный процесс является не главным генератором инфляции в нашей стране и вообще нигде в мире. Мы не переживаем такого масштабного инвестиционного бума, как, например, Китай. Мы имеем избыток инвестиций в нефтяной отрасли, и мы имеем отсутствие инвестиций в целом ряде отраслей машиностроения, в сельском хозяйстве и так далее. Это значит, что мы начинам менять таким образом структуру экономики. Здесь очень важный момент, чтобы государство вмешалось в этот процесс, сознательно регулируя потоки инвестиций. Государство должно само себя кормить.

 

Правительство говорит, что иностранные инвестиции приходят отнюдь не только в сырьевые сектора.

 

Конечно, какие-то позитивные тенденции есть. Отрасль, которая совершенно объективно бурно развивается, - например, мобильная телефония. Она все эти годы находила источники для инвестирования, расширения сети и так далее. Оказалось, что никто из мировых специалистов и не предсказывал такого бума интереса на мобильную связь. Но если у нас будет мобильная связь, но не будут производиться трактора и комбайны, то мы получим карикатурную экономику. Базовые, стратегические, системообразующие отрасли находятся в застое. Посмотрите, что происходит с нашим сельским хозяйством. Там просто конь не валялся. Если мы не наладим систему инвестиций в этих важнейших отраслях, мы будем не просто отставать через некоторое время, это будет тот самый червь, который подточит все дерево экономики, оно рухнет вместе со всей мобильной телефонией.

 

Сейчас приводится в соответствие с европейским уровнем ряд этих показателей. Как вы оцениваете этот курс?

 

Здесь мы сталкиваемся с определенным ханжеством. Мы одной рукой боремся с инфляцией, а другой ее же раскручиваем. Потому что это базовая отрасль экономики. Без электроэнергии мы не сможем прожить и дня. Это базовая сфера, ни один товар, ни одна услуга без электроэнергии не производится. Если цена на электроэнергию растет со скоростью, большей, чем средний темп инфляции, то это означает, что мы подстегиваем инфляцию. Эту проблему надо решать комплексно, в рамках единого тарифного ценза. Об этом мысль высказывалась еще в 90-е годы. Зачем же тогда наше правительство делает вид, что оно борется с инфляцией? Оно борется с монетарной инфляцией, но раскручивает немонетарные источники инфляции. Получается, что это борьба с ветряными мельницами, которые мы сами перед собой еще и ставим.

 

Насколько использовавшиеся модели адекватны российским условиям?

 

Когда ставится цель – экономическое развитие, причем некоторый экономический прорыв в этом развитии, то эта цель становится приоритетной, а борьба с инфляцией становится целью в лучшем случае 2-3-го порядка. И по большому счету, конечно, было бы неплохо это совместить, но это не всегда бывает. Более того, классические экономические циклы говорят о том, что в период экономического бума инфляция повышена, а низкая она бывает, а иногда цены начинают даже падать в условиях тяжелейшего кризиса и рецессии. Бывают исключения из этого правила, но классический цикл как раз связан с тем, что в условиях бурного экономического роста цены всегда растут быстрее.

Поэтому я думаю, что борьба с инфляцией у нас, к сожалению, неправомерно заняла слишком высокую ступень в иерархии целей. Экономический блок правительства вообще считает это чуть ли не главным параметром, который ему следует регулировать.

Далее речь идет об инвестициях. Средства для них могут проистекать из разных источников. Проблема в том, что, если мы хотим добиться экономического роста, мы должны этот инвестиционный процесс наладить. Мы все предыдущие годы в качестве единственной составляющей этого процесса видим иностранные инвестиции, которые к нам 15 лет вообще не хотели идти. Пошли только в последнее время. Было просто смешно, когда мы за десятилетие получили инвестиций меньше, чем Польша за год или Китай за месяц. И более трети этих инвестиций шло с Кипра.

Это вообще любопытное явление. Это значит, что реинвестируются те же самые средства, которые были вывезены из России теми же самыми лицами, только через офшоры. Как вообще можно говорить об иностранных инвестициях в такой ситуации?

В то же время у нас абсолютно не налажен процесс банковского кредитования нашего реального сектора экономики. Банки в лучшем случае дают кредиты на развитие торговых операций. Но попробуйте на модернизацию предприятия получить заем! Только в последнее время мы услышали президентское решение о создании банка развития. Но ведь этого недостаточно. На самом деле, помимо государственного банка развития, должна заработать вся кредитная система. Для того чтобы заработала кредитная система, основной путь – это держать эмиссионный центр в своих руках.

Мы же допустили сначала долларизацию экономики, когда рубль перестал быть полноценным платежным средством, теперь мы на поводу у этих странных рецептов, о которых мы говорим, ограничиваем эти процессы эмиссии, утверждая, что это будет монетарным фактором усиления инфляции. В то же время любой серьезный экономист вам скажет, что если эти деньги пойдут на создание новых стоимостей, то есть товаров, услуг, то они не вызовут инфляцию. Это естественная мысль. Если деньги пускать в инвестиции, от которых выиграют все, то можно, наоборот, добиться снижения цен. А экономический блок правительства видит один источник инфляции: эти якобы лишние деньги, их можно засаливать в Стабфонде, не пускать в оборот и так далее. Но есть куча немонетарных факторов инфляции. Например, рост цен на продукцию естественных монополий.

 

Кобяков Андрей Борисович (р. 1961) – основной разработчик, соредактор и составитель Русской доктрины, соучредитель Центра динамического консерватизма. Главный редактор аналитического журнала «Русский предприниматель». Кандидат экономических наук, доцент МГУ им.В. Ломоносова, в 2002-2003 гг. - профессор Высшей школы экономики. С 1996 года профессионально занимается журналистикой, работая в качестве обозревателя в ряде деловых изданий («Эксперт», «Финансовая Россия»). Автор около 700 публикаций, в том числе книги «Закат империи доллара и конец Pax Americana» (в соавторстве с М.Л. Хазиным). С 2006 года - руководитель интернет-проекта RPMonitor.

 

КМу


Реклама:
-