Журнал «Золотой Лев» № 131--132 - издание русской
консервативной мысли
Р. Юрьев
Прикрываясь
30 женщинами, уничтожают в 100 тысяч раз больше детей
Эта статья родилась из ответов на одном из форумов, где пришлось
отвечать защитникам "права на аборт". Поэтому я привожу факты,
заимствованные из разных открытых источников в интернете, без ссылок, привожу и
некоторые аргументы без указания их автора. Тем не менее, я не обнаружил ни
одного исследования, где бы рассматривался основной аргумент защитников абортов
– что делать, если девочка 12-15 лет забеременела от сумасшедшего маньяка,
изнасиловавшего её поздно ночью в подъезде.
Разговоры об этой самой забеременевшей от сумасшедшего
насильника девочке – это обычный приём всё той же Российской ассоциации
планирования семьи (РАПС). Это они на всех конференциях в июне с.г. проливают
крокодиловы слёзы с кафедр об этой самой гипотетической изнасилованной девушке
и требуют разрешить аборты без ограничений и всем.
Когда этим псевдо-врачам задаётся
конкретный вопрос, а сколько же случаев в России именно таких беременностей,
ответ сводится к тому, что "судьба даже единиц для нас дорога" и т.д.
Между тем речь идёт о крайне редких исключениях, потому что, по свидетельству
гинекологов (и по этому поводу высказывались учёные из МГУ), именно при
изнасиловании риск беременности весьма мал. Не говоря уже о том, что, несмотря
на всю криминальную ситуацию в нашей стране, всё-таки изнасилования
сумасшедшими маньяками происходят не каждый день и не всюду.
Попробуем разобраться с этим "убийственным"
аргументом сторонников убийства. Исследования РАМН показывают, что способных к
деторождению женщин в нашей стране не так уж и много – не более 39 миллионов
человек. Процент изнасилований в общей картине преступлений – около 1-1,3%. В
нашей стране ежегодно совершается от 14 до 15 тысяч изнасилований. Состав
изнасилованных следующий: 0-12 лет – 16%, 13-18 лет – 32%, 19-25 лет – 26%, 26-30
лет – 7%, старше 40 – 4%.
К сожалению, у нас невозможно выделить из этих цифр
пострадавших от изнасилований лиц мужского пола, но можно предполагать, что их
количество всё-таки меньше, чем женщин.
Подсчитаем изнасилованных женщин (исходя из максимальной
цифры, 15000 изнасилований):
0-12 лет – 16% – 2400,
13-18 лет – 32% – 4800,
19-25 лет – 26% – 3900,
26-30 лет – 7% – 1050
Опять же мы допускаем, что категория 0-12 лет является
детородной (хотя, конечно, это далеко не так, т.к. изнасилования бывают и в
отношении 6-7 летних детей). Итак, количество жертв изнасилования в
интересующем нас возрасте составляет 7200 человек.
Теперь, извините, перейдём к физиологии. Как известно, не в
любой период месяца женщина детородного возраста может забеременеть. Она не
может забеременеть, если она уже беременна и некоторое время после родов, не
может забеременеть во время менструаций и некоторый период до и после них. Но и
это ещё не всё. Вероятность беременности от изнасилования в период между
менструациями, а именно в период наибольшей вероятности беременности,
составляет, по одним данным – до 20, по другим – до 30%. В целом в результате
контакта беременеют не более 2-4% женщин.
Умножаем 7200 на 2-4% и получаем цифру в 144-288 девушек в
год, которые теоретически забеременеют в результате насилия.
Именно ради этих 300 девушек и ведутся громогласные диалоги
о необходимости легальных абортов.
Теперь обратимся к статистике самих абортов. Ежегодно, по
разным подсчётам в России делается от 2,5 до 3 миллионов абортов. При этом не
учитываются т.н. "медикаментозные" аборты, вызванные приёмом
специальных абортивных средств, а также аборты, выполняемые в частных клиниках
и "мимо кассы" в государственных. Возьмём соотношение этих 300 и
3000000 – разница в 10 тысяч раз. Ради гипотетического спасения 300 детей
уничтожается в 10000 раз больше. Гипотетического, потому что никто до конца
всё-таки не знает статистики, сколько же из этих детей по-настоящему настолько
опасны для матерей, что их нужно срочно вычищать из матки.
Как раз точных данных о наличии опасности для матери
никаких на самом деле нет. Анализ статистики осложнённых беременностей по
Воронежской области, представленный в диссертации Т.Б.Ковалёвой не выявил
какого-либо значимого процента заболеваний именно самого плода, которые бы
осложняли беременность. Опасность для матери может возникнуть, если ребёнок
умрёт в утробе, это случай не такой уж редкий, и решается он способом,
известным уже минимум 2000 лет – кесаревым сечением. Конечно, это требует
постоянного наблюдения за женщиной, но это, скажем так, технический вопрос.
Поэтому аргумент относительно гибели девушки не имеет никакого отношения к
рассматриваемому вопросу. Даже из этих 300 изнасилованных девушек никто не
должен погибнуть, если они обратятся к врачам. Если же имеет место врачебная
халатность, то она относится не именно к этой группе несчастных женщин, а ко
всем беременным в целом.
Теперь что касается заболеваний самого ребёнка. Будем для
начала исходить из наихудшего варианта – смерти новорождённого. Статистика
смертности по России достаточно расплывчата, но в целом не превышает 15-20
смертей на 1000 рождений. Правда, есть некоторое лукавство в этих
статистических подсчётах, но мы можем увеличить это число вдвое, будем считать,
что 40 детей гибнут в первый-пятый дни после рождения из 1000, то есть 4%. Есть
ли какие-нибудь разумные основания предполагать, что у девушек, подвергшихся
изнасилованию, эти шансы больше, чем у остальных беременных? Такой статистики
не найти, это обусловлено в первую очередь малым количеством таких
изнасилованных. Но предположим, что их шансы на 100% выше средних. Тогда у нас
получится 8% смертности, то есть из этих 300 беременных женщин 24 рискуют
потерять ребёнка.
Именно этими 24-мя женщинами манипулируют сторонники
абортов, уничтожая ради них в 100 тысяч раз больше детей ежегодно.
Возвращаясь к этим самым несчастным, пусть не 24, пусть
всем 300 женщинам, отмечу, что никто из противников абортов и не говорит о
полной недопустимости уничтожения плода при выборе между жизнью и смертью матери.
Конечно, требовать от каждого человека героизма нельзя. Если на войне человек
погибает за других, это герой. Если мать погибает ради жизни своего ребёнка,
она – тоже герой. Но, пусть, и солдат может убежать с поля боя (правда, его за
это вполне вероятно расстреляют), и мать может решить, что лучше ей выжить
ради, может быть, других детей. Может также сложиться ситуация, когда заведомо
и точно известно, что эмбрион умрёт по каким-то причинам.
Но эти причины – это крайне редкое, исключительнейшее
исключение. Но никак не 3 миллиона исключений ежегодно. В нашей стране аборт –
это не исключение, это общее правило.
Достаточно посетить любую женскую консультацию, ради
эксперимента, выяснить, какой первый вопрос задают беременным? "Будем
сохранять или прерываться"? И хорошо ещё, если ограничатся только этим да
страшилками про даунов, а то ведь есть принципиальные
"врачи", которые настаивают, объясняют беременной, что ей не нужен
ребёнок, что она ещё слишком молода, что надо сперва построить свою жизнь и
т.д. И кто лезет с этими убийственными "нравоучениями"?! Какая-то,
простите, дурочка в белом халате, закончившая ординатуру. Можно подумать, что
разглядывая во время своей практики определёнными инструментами соответствующие
органы, она открыла в себе дар прозорливости и предсказания будущего всем
приходящим к ней беременным.
Я свидетельствую, что всем, без исключения, известным лично
мне женщинам, рожавшим в Санкт-Петербурге, так или иначе в женских
консультациях предлагали сделать аборт, а в отношении нескольких из них не
только предлагали, но и настаивали, ссылаясь при этом не на медицинские
показатели, а какие-то измышления о том, когда и с каким уровнем жизни надо
заводить ребёнка. В настоящее время женская консультация (во всяком случае, та
её часть, которая отвечает за ведение беременных) не выполняет своих функций.
Туда можно ходить только за направлениями на анализы, в роддом и справками на
пособие. Уверен, что от ликвидации этих рекламных бюро абортивных услуг
общество ничего не потеряет.
Русская линия, 12.11.07