Леонид Леонов

Вот опять матёрый враг России пробует силу и крепость твою, русский человек. Он пристально ищет твоё сердце поверх мушки своей винтовки, или в прицельной трубке орудия, или из смотровой танковой щели. Неутомимую бессонную ненависть читаешь ты в его прищуренном глазу. Это и есть тот, убить которого повелела тебе родина. Не горячись, бей с холодком; холодная ярость метче. Закрой его навеки, тусклое, похабное око зверя!

Ты не один в этой огневой буре, русский человек. С вершин истории смотрят на тебя песенный наш Ермак, и мудрый Минин, и русский лев Александр Суворов, и славный, Пушкиным воспетый, мастеровой Пётр Первый, и Пересвет с Ослябей, что первыми пали в Куликовском бою. В трудную минуту спроси у них, этих строгих русских людей, что по крохам собирали нашу державу, и они подскажут тебе, как поступать, даже оставшись в одиночку среди вражьего множества. С каким мужеством они служили ей!.. И куда бы ни отправлялись за далёкие рубежи, кланялись в пояс родимой, и был им слаще мёду горький, полынный прах её дорог. И пригоршню родной землицы, зашитую в ладанку, уносили на чужбину, как благословенье матери, на груди. И где бы ни оказался веленьем истории русский человек, сердце его, как стрелка компаса, неуклонно бывало устремлено в одном заветном направлении, в сторону России. И чистые рубахи надевали перед смертным подвигом, идя на воинскую страду, как на светлый праздник. Тем и была крепка, тем и стояла столетья русская земля.

Перед новым боем за честное дело наше присядем, товарищ, и поговорим по душам, за что же так ненавидит тебя убийца народов, и почему мы, русские люди, будем биться, пока, стеная, не покинет земли нашей германец и не заплатит сторицей за пожжённые земли наши и за сиротские слезы.

Взгляни на карту мира, русский человек, и порадуйся всемирной славе России. Необозрима твоя страна. Самое солнце долго, как странник, бредёт от её края до края, и любою из рек её можно опоясать иную кичливую европейскую державку. Гляди: спелые нивы шумят и лоснятся под ветром, серебро драгоценной рыбы плещется в реках, несчитанное золото и уголь томятся в её недрах, подземные моря нефти нетерпеливо ждут, когда ты вольёшь их в свои машины, изготовляющие материальную основу счастья. Миллионной доли наших богатств не успели мы раскопать за минувшую четверть века!

Не пустовала и людьми русская земля. Помнишь, товарищ, громовый список великанов мысли и сердца, что огласил отец наш Сталин на параде в 1941 году? Он, как знамя, прошумел над головами нашими. От века изобильна была героями и гениями Россия. Воистину хам и враг людей тот, кто не обнажит благоговейно головы, заслышав эти имена.

Нет ни одной области в знании, или в искусстве, или в науке строительства социальной справедливости, куда бы не принёс народ русский своих, литого золота, даров. А сколько ещё суждено создать нам впереди, когда, не угрожаемый ниоткуда, во весь рост подымется народ наш... Гордись сородичами своими и будь достоин их, товарищ.

Со времён Невского Александра зарились жадные соседи на наши угодья. Сотни лет им и во снах снилась страна твоя, русский человек, — пустыней снилась она им, без дома твоего, без тебя и твоих потомков, — голой девственной землёй снилась она им, куда они сунут железный желудь нибелунгов. Не вышло с желудем у старого фрица, не выйдет и у нынешнего. Ой, много памятных зарубок от нашего топора осталось на загребущих волчьих лапах. А в передышках точили немцы меч, собираясь когда-нибудь прижать славян к стенке, и всегда хаяли русских, что-де без немецкого порядка живут. А мы жили так, как сердцу нашему нравилось. И в том наша державная русская воля, хозяйская. И никаким указчикам либо искателям чужого куска на земле нашей несдобровать.

Когда у завистника нет сил на честное соревнование, он жалит, он убивает. Зависть и свиная жадность на чужой каравай, — вот то горючее, на котором, воняя и гремя, двинулась на нас машина германского фашизма. И правда, мы ещё только зачинаем наши песни, а они уже заканчивают. Они и детей-то наших убивают из подлого страха. Боятся, что из них вырастут исполины, грозные, мстители за безмерные их злодейства. Но мы-то, русские, прочно знаем, что мщение придёт гораздо раньше.

Предок твой, русский человек, идя на подвиг ратный, крепко понимал, что одному из двух, ему или недругу, лежать в чистом поле с дыркой в груди. И тогда, чтоб сосредоточить волю на победе, он ни жены, ни родимого дома не хотел видеть раньше, чем улягутся в братскую яму поплотней поганые вражеские кости. Много их, всяких подлецов, уже успокоил навеки и ты, русский воин, на полях России, памятуя, что чем больше их ляжет в землю, тем сильнее острастка на века. Комплектами, вместе с командирами, лежат они на достигнутых рубежах — всякие “Райхи”, “Адольфы” и “Великие Германии”, тухлые ватаги немецких мертвяков, что закопаны под Сталинградом и Воронежем... Что же молчат они: просторна ли им русская земля? Сытна ли рыба в русских реках? Жирна ли нефть в глубинах советской земли?

Орёл и Белгород, Орёл и Курск, милые места, где родится самородный жемчуг русской речи, который так бережно, зерно к зерну, нанизывал Тургенев. Соловьям бы свистать в тамошних рощах да девушкам покосные песни петь в эту пору! Чадом и скрежетом застланы дорогие нашему сердцу места. Сжав зубы, вся страна слушает, как со злым урчаньем выползают из своих нор вражеские железные гады на исконные наши земли. Но она слышит и грохот пушек наших, что дырявят германскую броню, и нет нынче музыки слаще уху русского человека... Ночь на исходе. Ещё будут длиться предрассветные сумерки, но уж не очень отдалённо то желанное утро, когда уцелевшее завоевательское отребье, все эти отравители, растлители, коноеды и другие упыри двинутся восвояси среди нескончаемых, дымящихся улик. И мы проводим их с тем русским радушием, каким всегда провожали непрошеных гостей...

А пока — оглянись, русский человек, на древние гордые кремли твоих городов, на деток наших, взирающих на тебя с надеждой, на молчаливые тени предков твоих, на каждый полевой цветок, ещё не осквернённый, мёртвым дыханием вражеских машин. И пусть львиный гнев родится в твоём богатырском сердце.

Бей его, проклятого зверя, вставшего над Европой и замахнувшегося на твоё будущее, — бей, пока не перестанет шевелиться.

Подымись во весь свой рост, гордый русский человек и пусть содрогнутся в мире все, кому ненавистна русская речь и нетленная слава России!

От редакции: В годы испытаний власть всегда вспоминала, что Россия – русская земля, земля русского народа. Систематически уничтожая память о русской истории, Сталин в 1941 году вдруг вспомнил великие исторические имена. А потом, за ним вслед, советская пропаганда приоткрыла для писателей и пропагандистов темы, которые ранее полагалось “сбросить с корабля истории”. Один из лучших официозных писателей Леонид Леонов также смог выразить свою любовь к русскому народу и русской земле в яростной, преисполненной пафосом статье, которую мы публикуем сегодня. Нет в этой статье ничего советского и лишь раз звякнуло здесь имя Сталина, да еще обронена фраза о жизни по-ленински (которую мы для придания тексту большей органичности сняли). Нет ни коммунизма, ни марксизма, ни пролетариата с его революцией, ни колхозного крестьянства – вся эта накипь отступила перед русской сущностью России, которая только и могла спасти от нашествия.