В. Михалюк

кандидат политических наук.

В парадигме постоянного реформирования и поиска, в которой мы живем последние 10 лет, как нельзя лучше воспроизводятся ценности максимализма. Вот недавно, к примеру, ЦИК, (почему-то именно он?!) решил, что впредь идеей, оправдывающей существование партий в нашем обществе, должны стать выборы. Хватит быть вещью в себе, надо и общественные интересы выстраивать и пестовать. Конечно, убеждают нас, что это делается в интересах народного блага, но только как всегда “интерес” контролируется и инициируется сверху. Что–то до боли знакомое слышится во фразе “Мы говорим партии – подразумеваем выборы”.

Понятно, при конвейере выборов - одни заканчиваются, другие начинаются, - а там уже и общефедеральные и президентские подоспеют, ЦИК загружен без меры. Да, при этом надо еще не упустить возможность стать еще одним структурообразующим Министерством – Министерством Выборов. Видно в преддверии такого величия и выпускаются в свет проекты законов, подобные уже упоминавшемуся закону о партиях. Если власти что-то надо, то она это сделает, в России по другому не бывает.

Так, и этот закон проведут, и он будет принят. Из четырех будет скроен один, с доработками, как это и принято. Что же до самих партий, то из 131, уже зарегистрированных, останется, по-видимому, около полсотни. Группироваться они все будут, по-видимому, около пяти-шести крупных партий.

Появление на политической арене России сразу несколько мощных партий будет поддержано, предполагают разработчики закона, в народе и им будет оказана поддержка и финансирование со стороны государства. А всего-то для этого надо 2% голосов со всей России (из проекта закона - партиям предоставляется государственное финансирование “если кандидаты от партии в Президенты РФ, либо федеральные списки кандидатов, либо кандидаты в избирательных округах в совокупности получили по результатам голосования не менее 2%”). Совершенная благая цель и, как показывают опросы, достаточно благосклонно воспринимается общественным мнением. Хотя известно, что подавляющая часть приходящих на выборы, незнакома с программами партий, а голосует и симпатизирует кому-то из их лидеров. Поэтому все же удивительно, что благие цели партийного реформирования находят в принципе положительный отклик в массах. Более 40% за то, чтобы в выборах участвовали только массовые партии с четкой политической программой.

КАК БЫ ВЫ ОТНЕСЛИСЬ К СЛЕДУЮЩИМ ИЗМЕНЕНИЯМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О ВЫБОРАХ В ГОСУДАРСТВЕННУЮ ДУМУ РОССИИ: ОТКАЗАТЬСЯ ОТ БАРЬЕРА 50% ЯВКИ НА ВЫБОРЫ - С ТЕМ, ЧТОБЫ ВЫБОРЫ СЧИТАЛИСЬ СОСТОЯВШИМИСЯ ПРИ ЛЮБОЙ ЯВКЕ ИЗБИРАТЕЛЕЙ?”), %)

Достаточное положительное отношение и к увеличению проходного ценза, который также в глазах населения связывается с массовостью и значительностью партии. Практически каждый второй за то, чтобы поднять нынешний 5% барьер прохождения партий в Думу до 8-10%.

А вот вопрос об отмене 50%-го барьера вызывает отрицательную реакцию. Практически треть опрошенных полагает невозможным ситуацию, при которой выборы считались бы состоявшимися при любой явке избирателей.

Перечислив, что же нравится народу в деле партийного строительства, перейдем к “заинтересованности власти”. Во-первых, под контроль берется такой мощный ресурс ( не хуже нефтяного) как выборный. Во-вторых, в выборном деле, наконец хоть здесь, появляется возможность создать контролируемые монополии. Партии становятся “единственным видом общественного объединения, имеющим право выдвигать кандидатов в органы государственной власти и местного самоуправления”. В-третьих, сегодня и сейчас и опять-таки за счет налогоплательщика возможность провести широкомасштабную бесплатную рекламную кампанию и влить новые соки в идею целесообразности существования многопартийной системы в России. Действительно, лучшего момента, чтобы дать новые силы необратимо теряющей в весе коммунистической идеологии, в лице скажем КПРФ, и так не прижившейся либеральной ветке “Яблока” и прочих отростков и объединений социал-демократического и либерального толка и не найдешь. Отныне, по словам председателя ЦИК, определение российской партии должно укладываться в следующие рамки “ партия - это универсальный политический институт, связывающий государство и граждан и обеспечивающий представительство различных социальных интересов в органах власти”. Чем не развитие идей о гражданском обществе, политической культуре? Только гражданское общество в современной России представлено одним - отчуждением власти от народа и попытками самых стойких из этого народа этому отчуждению сопротивляться. Сопротивляющиеся, естественно, подобного рода законы, кроме как в минус демократическим преобразованиям, записать не могут. Итак, минусы.

Минус первый – мы и раньше не знали, кого избираем по списку, голосуя за два-три имени, представляющих партию в избирательном бюллетене. Теперь избирательный список станет культовым и то, что “места” в нем не будут продаваться вызывает большое сомнение.

Минус второй - другие общественные объединения, не подпадающие под определение партии, лишаются права на социально-политическую активность.

Минус третий – как будут выглядеть партийные структуры на местах? Для них государство найдет деньги при закрывающихся там же школах и больницах?

Минус четвертый – при всех своих изъянах формирование многопартийности в перестроечной России все же было эволюционным и во многом шло снизу. В этом процессе можно уже выделить даже своеобразные этапы. Первый, это, несомненно, этап с 89 по 93 год, этап достаточно романтический, с верой в торжество либеральных, социал-демократических и неосоциалистических идей. Это тот период, когда Зюганов, проводивший очередную партийную конференцию сидел в пальто в неотапливаемом помещении, а в это же время “Демократическая Россия” и “Демвыбор” снимали лучшие залы. Это совсем не означает, что движение “Демократическая Россия” было более финансово обеспечено и идейно менее состоятельно, уже в то время костяк в них составляли убежденные люди, работающие на определенный вид идеологии и может даже тогда не представлявших, насколько значительными они станут в ситуации выборов в первую Госдуму. Именно с этой первой избирательной кампании в Госдуму ведет отсчет второй этап развития многопартийной системы в постперестроечной России. Выборы доказали, что партии не только имеют право быть, но они еще могут быть действенным инструментом борьбы за власть. В нее они и пытались войти, формируя свои фракции в парламенте и постепенно укрепляя само понятие парламентаризма в России. Третий этап можно, пожалуй, обозначить, начиная с 95 года до выборов 99–го включительно. На пороге какого этапа находимся мы сейчас, пока остается за скобками этой статьи.

ПОЧЕМУ ВЫ ДУМАЕТЕ, ЧТО В РОССИИ НУЖНА ОППОЗИЦИЯ ВЛАДИМИРУ ПУТИНУ И ЕГО ПРАВИТЕЛЬСТВУ? (%)

Минус седьмой – пресловутый административный ресурс и перестраивание региональной структуры власти. На сегодняшний день ответы на вопрос “как вы думаете, пытается ли кремлевская администрация каким-то образом повлиять на результаты проходящих сейчас выборов губернаторов в различных регионах России КАК? затруднений не вызывают: 23% считают - оказывает существенную организационную и материальную поддержку предвыборным кампаниям лояльных к Кремлю кандидатов и 25% полагают, что Кремль использует любые средства для того, чтобы обеспечить победу одним кандидатам или не дать победить другим. И 18 % оказывает некоторую моральную поддержку отдельным кандидатам. В такой ситуации понятно, что планирующееся укрепление партийной системы даст власти только хорошо управляемый и направляемый инструмент.

Минус восьмой – отсутствие действительной оппозиции. А то, что она нужна. считает практически каждый второй русский. А вот зачем она нужна это уже другой вопрос. И ответы на него распределяются следующим образом.

КТО СОСТАВЛЯЕТ СЕЙЧАС ОППОЗИЦИЮ ВЛАДИМИРУ ПУТИНУ И ЕГО ПРАВИТЕЛЬСТВУ?

Минус девятый – чьи интересы и сословные ориентации будут отражать эти три-четыре крупных партий? Когда на сегодняшний день на вопрос “к какому из следующих социальных слоев вы бы отнесли свою семью?” (общероссийская репрезентативная выборка, октябрь, ВЦИОМ) 43 % отвечают - к рабочему классу/крестьянству, 32% - к нижней части "среднего класса", 17% -нижней ступени социальной лестницы, верхней части "среднего класса 7%, элите – 0,5%. Картина на это вопрос вполне отражает кстати и сегодняшнюю расстановку сил в Госдуме. В будущем эти 43% составят электоральную базу КПРФ, той партии, которая сможет отражать интересы крестьянства, а также партии “сегодняшних у руля”, т.е. партии власти. 32% - отдадут голоса, конечно СПС и Яблоку, или тем, чем они станут в результате слияния. Часть из них опять-таки уйдет к партии президента, а 17%, которые причисляют себя к нижней ступни социальной лестницы, будут у партии типа ЛДПР или присоединяться партии власти. Более детально потенциальное распределение голосов по данным последнего опроса ВЦИОМ представляется следующим образом:

ЕСЛИ БЫ В БЛИЖАЙШЕЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ СОСТОЯЛИСЬ ВЫБОРЫ В ГОСУДАРСТВЕННУЮ ДУМУ РОССИИ, ЗА КАКУЮ ИЗ СЛЕДУЮЩИХ ПАРТИЙ, БЛОКОВ ВЫ БЫ ПРОГОЛОСОВАЛИ, ИЛИ ВЫ ПРИШЛИ БЫ НА ВЫБОРЫ И ПРОГОЛОСОВАЛИ "ПРОТИВ ВСЕХ"?

Эти данные достаточно убедительны в плане не актуальности и искусственности затеваемого процесса, который заберет достаточно большие суммы, время и силы всех его участников. Тем более, что в результате таких перемен можно поставить под сомнение вообще саму идею существования партий и Парламента в том виде в каком они сейчас есть. Тем более, что консервативное направление в нашем обществе пока остается неосвоенным. И если его закрыть искусственно, то ни к чему хорошему это не приведет. А ведь именно в настоящее время в области политических предпочтений уже можно вполне ясно обозначить три идеологических направления: либерализм (основной ориентир на западную модель), социал-демократизм (включая модернизированную коммунистическую идеологию) и нарождающийся консерватизм (ориентированный на самобытную российскую модель) отчасти. При этом “центристы” (выступающие за сочетание различных идеологических позиций) вполне однозначно размещаются между “чистыми” либералами и “чистыми” консерваторами (националистами). И такая ориентация вскоре могла бы себя проявить в качестве новой национал-демократической или неоконсервативной модели. Могла бы, но вряд ли себя проявит при командной системе партстроительства.

Итак, по все видимости, самым целесообразным было отказаться от всяких проектов переустройства и государственной поддержки нынешней партийной системы. Когда есть два неопределенных пути выбирают третий или оставляют все как есть. Иногда, не трогать и оставить все как есть бывает более разумным и продуктивным выходом из ситуации, чем непродуманная смена с весьма сомнительными последствиями. А если уж и говорить о государственной поддержке, то она ох как нужна с точки зрения того же народа нашей экономике, но что-то туда государство не спешит.