Журнал «Золотой Лев» № 138-139 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

Д. Володихин

 

Палки в колёса русской национальной политики[1]

Зачем нужны 'Основы православной культуры'

 

На протяжении 2007 года одна проблема, связанная с учебным процессом и, казалось бы, далекая от политических баталий, то затухая, то вновь разгораясь, накаляла страсти в большой политике. Речь идет о знаменитом курсе 'Основы православной культуры', введенном во множестве школ по всей России. Этот год прошел под знаком триумфального шествия ОПК по стране и одновременно нарастающего сопротивления его введению в учебные планы.

Отчего столько копий сломано на этом поле? Откуда невиданное ожесточение, с которым ведется борьба вокруг ОПК?[2]

 

ОПК и цивилизационный выбор России

 

Думается, этот вопрос, как ничто другое, высветил гораздо более масштабную проблему.

В коммунистическое время[3] наша страна была 'вторым миром', то есть чем-то принципиально отличным от 'первого мира', играющего по западным правилам. В начале 90-х Россия, казалось бы, безвозвратно встала на путь слияния с этим самым 'первым миром' в статусе его периферии. Приняла условия, продиктованные цивилизационными центрами мирового либерализма. Согласилась занять место, расположенное неподалеку от кресел, предназначенных для стран бедного Юга или, как говорили до того, третьего мира. Но вот прошло десятилетие, никаких признаков возвращения к коммунистическому маршруту нет, но нет и желания дальше двигаться по пути инкорпорирования в мир, который строится усилиями глобализаторов из Европы и Америки. Основную массу населения не устраивает ни 'вашингтонский вариант', ни, условно говоря, 'женевский'. Отказ и от этих правил игры автоматически предполагает переход России на роль самостоятельной в политическом отношении, автаркичной в экономическом и культурном смыслах цивилизации. А для этого необходимо не только желание значительной части населения и устремление влиятельного сегмента правящей элиты. Для этого, прежде всего, необходимо сформулировать собственную систему ценностей, стержневых для цивилизации, определяющих ее устройство и способ жизни.

Что может стать фундаментом для такой системы? Поскольку она. по определению, должна быть органична для страны, предполагаются глубокая укорененность главных ее духовных установок в массовом сознании, давняя прочная связь с исторической судьбой нашего государства. И выбирать-то, в общем, не из чего. Или православие, или от идеи о цивилизационной самостоятельности можно отказываться.

Таким образом, русский социум[4] стоит на развилке. А курс ОПК играет роль путевого камня[5]. И состояние это продлится до того момента, пока не прекратится борьба за 'вашингтонский' или 'женевский' маршруты внутри правящей элиты.

Если мы вернемся к движению по траектории, намеченной 90-ми годами, тогда православие с течением времени будет все больше и больше подвергаться стеснениям. Причем стеснения эти (в перспективе - гонения) будут разрешены и даже, быть может, инспирированы государственной властью.

Если нас ожидает путь в Русскую православную цивилизацию, то на протяжении всего переходного периода государственная власть[6] должна будет взять на себя труд культивирования православия. Иначе говоря, его очевидной поддержки в роли конфессии, первенствующей на территории страны. Никакие особые декларации тут не нужны. А вот помощь в информационной, культурной и образовательной сферах потребуется весьма значительная. Богоборческий коммунистический период[7] был слишком долгим, и раны, нанесенные тогда вере и Церкви, не могли затянуться за полтора десятилетия.

А пока Россия находится в межеумочном состоянии, пытаясь раздвоиться и идти одновременно по двум разным дорогам. И широкое распространение 'Основ православной культуры' - это очевидный шаг в сторону самостоятельного цивилизационного развития.

Собственно, речь идет о том, что введение ОПК, несколько затормозившееся, но все равно идущее и охватывающее все новые и новые регионы России, уже не остановить никакими мерами[8]. Но в одних ли ОПК дело? О нет. И сторонники ОПК, и противники прекрасно понимают: ничто не влияет с такой силой на мировоззрение подрастающего поколения, как школа и вуз. Даже массовая культура - сетевые ресурсы, шоу-бизнес, ТВ - уступает им по степени этого влияния. Борьба идет за будущее страны. Если преобладание получат сторонники ОПК, одним только этим предметом дело не ограничится. В среднем и высшем образовании постепенно будет набирать силу религиозное просвещение[9]. Это означает введение предметов 'теология' и 'история Церкви' в государственных институтах и университетах, имеющих гуманитарную направленность. Это означает расширенное изучение церковнославянского языка. Это означает появление в регионах предметов, связанных с локальными историко-культурными традициями православия.

Иными словами, победа ОПК в подавляющем большинстве регионов России мыслится как первый шаг для более широкой программы. А основным смыслом названной программы является ознакомление молодых людей с христианскими ценностями, христианским мировидением. В конечном итоге им выбирать: быть России самостоятельной и самодостаточной Русской православной цивилизацией или слиться с 'общечеловечеством', глобализированным по евро-(севро)американским образцам. А в более точном смысле им решать: хотят ли они выбрать для себя православие в качестве главного смысла, наполняющего жизнь. Ведь для выбора необходимо знание - что именно ты выбираешь. А без духовного просвещения такое знание новые поколения в массовом порядке не получат.

 

Кто и как сопротивляется введению ОПК

 

Апрель, май, июнь 2007 года прошли под знаком наступления на курс 'Основы православной культуры' в школе. Сам министр Фурсенко направил в Госдуму законопроект об уничтожении регионального компонента в русском образовании, имея в виду уничтожение ОПК: ведь этот курс держится исключительно на региональной составляющей. Чиновники рангом пониже - а именно Одинцов, Лошак, Себенцов и Барщевский - оказали ему всяческую поддержку. А два академика - Чубарьян и Бонгард-Левин - стали продвигать альтернативный учебник 'Религии мира'. Глава академического Института российской истории Сахаров фактически благословил второй альтернативный учебник - 'История религий'[10].

Видно, хотелось быстренько, без особого обсуждения, под занавес думского сезона протащить ликвидацию ОПК. Навалом. Гомоном. 'Скорым изгоном', как приходили на Русь степные басурмане - грабить, уводить в полон...

Но не вышло. Не рискнули люди, управляющие Госдумой, в преддверии выборов обсуждать законопроект, источающий грандиозный скандал и страшную обиду для десятков миллионов православных[11]. Силенок у группки лоббистов не хватило, чтобы пробить брешь для своей 'гуманистической' мечты в стене русского дома.

Полагаю, сыграла свою роль деятельность Штаба общественных движений по защите ОПК, образованного в середине июня 2007 года и успевшего организовать открытое письмо президенту РФ, обращение к Совету Федерации, вал публикаций в СМИ. Штаб консолидировал работу тридцати трех православно-патриотических организаций, и в этот 'открытый список' стремились и стремятся войти еще многие группы, объединения, журналы и иные медиаресурсы. Надо было дать почувствовать: православное сообщество готово сопротивляться и бороться будет всерьез, всеми доступными методами. Блицкриг не прошел. Но штаб тем не менее не распущен.

Осенью 2007 года борьба вокруг ОПК вновь обострилась.

В октябре Дума все-таки проголосовала за проект Минобразования. Теперь судьба курса повисла на волоске: она зависит от мнения Совета Федерации и решения президента.

Решение Госдумы, одобрившей запрет регионального компонента в системе образования, вызвало крайнее беспокойство православной общественности. Курс 'Основы православной культуры', введенный в целом ряде субъектов Федерации, функционирует как часть именно регионального компонента в образовательных программах. И теперь, выходит, учителя ОПК лишатся часов, рухнет с большими трудами налаженная система преподавания, миллионы детей останутся без должного духовного просвещения. Между тем ни Минобраз, ни Дума, ни какая-либо другая государственная структура не сделали заявления о том, какие меры сохранения ОПК будут предприняты. Федеральный административный аппарат лишь отделывается ничего не значащими отговорками.

Наступление на ОПК было инициировано партией власти, в частности главой Минобраза Фурсенко. Это наступление поддержали депутаты, представляющие партию власти. Все произошло накануне выборов - фактически референдума о доверии власти и ее высшему представителю - президенту Путину. Невозможно согласовать одно с другим! О каком доверии со стороны колоссальной православной общины России можно будет говорить, если Совет Федерации и сам президент не отклонят законопроект, убивающий ОПК? ОПК или альтернативные православные учебные курсы?

Споры об ОПК неоднократно приводили к одному справедливому вопросу, бесконечное количество раз обсосанному участниками дискуссий. Почему нельзя вместо ОПК ввести приемлемые для православных программы по истории, литературе и художественной культуре? Ведь ОПК являются не столько предметом, затрагивающим суть христианского вероучения (иначе такой предмет назывался бы 'Закон Божий'), сколько суммой брешей, закрытых в нескольких курсах гуманитарной направленности, с добавлением нравственных наставлений. Не меньше, но и не больше. И для радикально настроенного православного общественного деятеля это очень большая уступка. По мнению некоторых, может быть, недопустимая. Так, писатель и политолог Кирилл Бенедиктов на круглом столе, организованном литературно-философской группой 'Бастион' 25 октября 2007 года, высказал в предельно категоричной форме требование ввести не ОПК, а 'Закон Божий' с детского сада и не уступать эту позицию даже в малом, поскольку 'речь идет о спасении душ наших детей и любое проявление политкорректности в этом вопросе граничит с сатанинством'. Весьма радикальные взгляды по этому вопросу у Ильи Бражникова, главы электронного ресурса 'Правая.ru'. Тем не менее большинство сторонников духовного просвещения в России считают, что пока 'Основ православной культуры' будет достаточно[12].

Так что же, если Русская православная церковь и православная общественность пошли в этом вопросе на столь серьезный компромисс, не лучше ли будет сделать еще один шаг от конфронтации к примирению и отказаться от ОПК в пользу иного варианта - внесения в школьные программы христианского, церковного элемента по целому ряду предметов?

Думается, это наименее реальный вариант. Потому что наиболее радикальный. Согласование учебных программ с христианским вероучением, христианской этикой, историей Церкви представляет собой признак зрелой христианской цивилизации. Если бы существовала хотя бы тень возможности прийти к такому варианту в ближайшее время, в ОПК просто не было бы нужды. Но в настоящее время столь глобальная версия деатеизации учебного процесса, полагаю, в принципе невозможна. Подобного рода изменения школьных курсов встретят стократ более серьезное сопротивление, нежели введение ОПК. Ведь на ОПК в школе смотрят чаще всего как на 'еще один неглавный предмет вроде пения'. Как только вся обойма гуманитарных предметов плюс некоторые естественные окажутся частью подобных расширенных ОПК, преподавательский состав, не готовый для работы в новых условиях, взвоет и забастует.

Для такого шага надо в течение многих лет готовить почву, прививая привычку к христианским ценностям и христианскому взгляду на мир, готовя новые преподавательские кадры. И только потом...

 

ОПК и преподавание основ иных 'коренных вер'

 

Другой аргумент, нередко присутствующий в арсенале противников ОПК: а почему, собственно, православие? Почему не ислам? Почему не буддизм? В стране живут представители великого множества этносов и конфессий, а мы отдаем предпочтение кому-то одному...

Ответ на этот аргумент прост. В национальных субъектах Федерации иноконфессиональное духовное просвещение ведется вовсю. Тут, скорее, православные отстают, чем обгоняют кого-то.

И тот же ислам уже стал предметом преподавания на уровне средней школы. Без особого шума.

В октябре Отдел внешних церковных связей РПЦ провел круглый стол, посвященный опыту и перспективам преподавания ОПК. На нем присутствовали представители иных конфессий, в том числе шейх Марат Муртазин, заместитель председателя Совета муфтиев России. От имени Совета муфтиев был представлен учебник 'Исламоведение', который планируется ввести во множестве школ с этноконфессиональным компонентом.

РПЦ никогда не возражала против чтения курсов подобного рода в местах, где иноконфессиональные этносы живут компактно. Это видно, например, по высказыванию протоиерея Всеволода Чаплина: 'Все, что имеют в этом отношении православные христиане, должны иметь мусульмане, католики, протестанты и иудеи'.

 

Попытка религиоведческой замены ОПК

 

Еще один аргумент противников ОПК: зачем так цепляться за какую-то локальщину? Разве предмет 'История мировых религий' (или 'Религии мира') не более всеобъемлющ? Разве он не снимает вопрос о 'религиозной пропаганде'? Кроме того, по словам одного из сторонников ИМР, этот предмет можно будет в случае необходимости сочетать с ОПК...

В Москве ИМР уже введена и не вызывает ничего, кроме самых тягостных чувств. Что такое ИМР, можно судить по учебнику, подготовленному коллективом авторов под руководством академиков РАН Чубарьяна и Бонгард-Левина: 400 страниц, из которых православию - наиболее актуальному для большинства населения России - уделено всего лишь 70! Иными словами, менее 20% издания. Допустим, в книге преобладала бы информация о конфессиях, имеющих значительные массы приверженцев на территории нашей страны (речь идет в первую очередь об исламе, буддизме, иудаизме). Не об одном православии, а хотя бы о сочетании 'коренных вер'. Это было бы совершенно естественно и полезно с практической точки зрения, а также послужило бы отличным вкладом в копилку межконфессионального мира: дети из разных религиозных общин научились бы лучше понимать друг друга. Но что мы видим на самом деле? Православие вместе с другими 'коренными верами' занимает... 160 страниц. Негусто. Таким образом, создателям учебника никак нельзя приписать стремление дать ученикам средних школ знания, которые помогли бы им в условиях межконфессионального общежития. Что в сухом остатке? Отстраненный от жизни теоретический курс. Появился бы он на свет, если бы не потребность выставить хоть что-то против ОПК? Не появился бы, как пить дать. Ведь для оживления мертвой материи всегда требуются серьезные причины. Ну а как сочетать ИМР с ОПК, ведает один Господь Бог, хотя 5-8 уроков из обоих курсов явно будут тематически совпадать.

 

Миф о противоречии ОПК Конституции

 

Наконец, наиболее популярная претензия противников ОПК: в Конституции четко сказано, что Церковь отделена от государства, а значит, и от школы, то есть от государственного образования. Как же так! Нарушается Конституция!

Конституция - не священная корова. И если когда-нибудь население России захочет эту норму в Основном законе нашей страны отменить, она уйдет. Данная норма порождена Октябрем 1917 года, и никто еще не доказал, что она принесла какую-то пользу.

Но, допустим, в настоящее время она действует на всей территории России, а Церковь и православная общественность не являются сторонниками противоправных действий или тем более каких-то революционных переворотов. Все дело в том, что введение ОПК не нарушает Конституцию. Это, мягко говоря, байка. 'Основы православной культуры' - не религиозный, а светский культурологический предмет. Это, как уже говорилось, ни в какой мере не 'Закон Божий'. Преподавание его не предполагает крещения учащихся, совместных молитв или иных религиозных ритуалов. В задачи ОПК не входит углубление в догматику и каноническую часть православия. Это всего-навсего духовный ликбез, столь необходимый после семи с гаком десятилетий государственного безбожия.

Кроме того, законодательное отделение Церкви от государства еще не приводит автоматически к признанию нормы, согласно которой государственная система преподавания в школе и вузах отказывается и от чисто религиозных предметов. Иными словами, даже если бы вводили 'Закон Божий', противоправность подобного действия крайне трудно было бы доказать.

На упомянутом круглом столе в Московской патриархии доктор юридических наук Игорь Понкин, проанализировав нормы Конституции РФ, сделал вывод: аргументов, находящихся в русле правового поля, противники ОПК привести не смогли. Законодательство нашей страны введением этого курса не нарушается[13].

В странах Европы и Латинской Америки преподавание религиозных предметов в школе и богословия на университетском уровне не является чем-то запретным или исключительным. Имеются в виду не только частные школы, церковные училища, но и государственные учебные заведения. В том числе и во Франции, где у атеизма корни более подлинные, чем у большевистских саженцев, или в Германии, где, как известно, государственной религии нет...

 

***

 

Страна постепенно идет к восстановлению традиционной идентичности, а именно идентичности русской православной державы, что означает, по сути, национальное возрождение России. Движение это происходит не столь быстро, как хотелось бы, но и не столь медленно, как в окаянные 90-е. Разумеется, это вызывает бешеное сопротивление сил, ориентирующихся на растворение нашей страны в однородном океане глобализируемого человечества. Где только чиновничек подходящий прогнется, где только администратор польстится на поддержку этих сил по части карьеры, там и будет вставлена очередная палка в колесо национально ориентированной политики, провозглашенной президентом.

 

Политический класс, 2008, № 1