Журнал «Золотой Лев» № 142-143 - издание русской
консервативной мысли
Право
на независимость: за и против
Провозглашение независимости Косово стало очередным
проявлением конфликта двух фундаментальных принципов современного
международного права: права наций на самоопределение и нерушимости
государственных границ. Трактовка этих принципов и определяет будущее
самопровозглашенного государства: страны, выступающие за или против
независимости Косово, зачастую апеллируют к разным положениям одних
и тех же международных соглашений.
Принцип территориальной целостности государств впервые был установлен в 1648 году. Тогда был
заключен Вестфальский мир, который положил конец серии войн, бушевавших на европейском
континенте. Переговоры в Вестфалии положили конец Тридцатилетней войне
- фактически, конфликту между католиками и протестантами, где на
одной стороне воевали Швеция, Богемия, Дания, Нидерланды, Шотландия, Англия
и Саксония, а на другой — Испания и Священная Римская империя
и пр. «Восьмидесятилетней войной» обычно называют борьбу Нидерландов за
независимость от Испании. Одним из положений Вестфальского мира, который перекроил
государственные границы в Европе, стал принцип, согласно которому
незаконным было признано внешнее вмешательство во внутренние дела государства,
то есть принцип территориальной целостности государства. Этот постулат ныне
общепринят и входит во все фундаментальные международные соглашения.
Однако одновременно Вестфальский мир, фактически, утвердил
принцип права наций на самоопределение. Дело в том, что до восстания
голландцев против Испании не подвергалось сомнению право монархов решать судьбы
своих подданных. Однако в случае с Нидерландами, недовольство
подданных привело к тому, что монарх утратил это право. При подписании Вестфальского
мира, европейские державы фактически признали это и согласились признать
границы независимых Нидерландов. В долгосрочной перспективе это решение
привело к уничтожению большинства европейских монархий, появлению многих
независимых государств и серьезной перекройке государственных границ.
Американский историк Дэвид Армитадж,
автор книги «Декларация Независимости: Глобальная История», утверждает, что
следующим документом международного значения, который подтвердил право наций на
самоопределение, стала Декларация Независимости США, принятая
в 1776 году. Показательно, что попытка 13-ти североамериканских
колоний получить независимость от Британской Империи была крайне негативно
воспринята многими современниками. К примеру, противниками независимости
будущих США были известнейший историк Эдвард Гиббон и не менее известный
тогда философ Джереми Бентам. По мнению Армитаджа, Декларация Независимости США кардинально
изменила мир, превратив его из «мира империй» в «мир суверенных
государств». По образу и подобию американской Декларации были написаны
декларации независимости более ста государств (некоторые из них — например,
Индии — дословно повторяют некоторые строки первоисточника).
В 1945 году была принята Хартия (Устав) ООН, которая
базируется на принципе территориальной целостности государств: этот принцип
запрещает использование силы для разрешения международных диспутов. Так, Статья
2 (пункт 4) гласит, что «Все Члены ООН воздерживаются в их
международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против
территориальной неприкосновенности или политической независимости любого
государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с Целями
Объединенных Наций».
В 1970 году Генеральная Ассамблея ООН
одобрила «Декларацию о принципах международного права, касающихся
дружественных отношений и сотрудничества между государствами
в соответствии с Уставом ООН», в которой, с одной стороны,
указывается, что «территориальная целостность и политическая независимость
государств неприкосновенны». С другой стороны,
в том же документе указано, что «создание суверенного
и независимого государства (…) или установление любого другого статуса,
свободно определенного народом, являются формой осуществления этим народом
права на самоопределение» и что «каждое государство обязано воздерживаться
от каких-либо насильственных действий, лишающих народы, о которых говорилось
выше (…), их права на самоопределение, свободу и независимость».
В 1960 году Генеральная Ассамблея ООН
приняла Декларацию о предоставлении независимости колониальным странам
и народам. В ней также присутствуют взаимоисключающие положения. Так,
пункт 1 гласит, что «подчинение народов иностранному игу и господству (…) являются отрицанием основных прав человека, противореча
Уставу ООН», а пункт 6 — что «всякая попытка, направленная на то,
чтобы частично или полностью разрушить национальное единство
и территориальную целостность страны, несовместима с целями
и принципами Устава ООН». В то же время, пункт 2 указывает,
что «все народы имеют право на самоопределение, в силу этого права они
свободно устанавливают свой политический статус и осуществляют свое
экономическое, социальное и культурное развитие».
В 1966 году в Международный пакт об
экономических, социальных и культурных правах это положение («все народы
имеют право на самоопределение, в силу этого права они свободно устанавливают
свой политический статус и осуществляют свое экономическое, социальное
и культурное развитие») вошло полностью (часть 1, глава 1), а право
государств на территориальную целостность в этом документе упомянуто не
было.
В 1975 году был подписан Заключительный Акт Хельсинского
Совещания по Безопасности и Сотрудничеству в Европе. Он также подтвердил
принцип нерушимости государственных границ, образовавшихся в Европе после
окончания Второй Мировой войны. В тексте соглашения, в частности,
указано, что «Государства-участники будут уважать суверенное равенство
и своеобразие друг друга, а также все права, присущие их суверенитету
и охватываемые им, в число которых входит, в частности, право каждого
государства на юридическое равенство, на территориальную целостность, на
свободу и политическую независимость» (статья 2)
и «Государства-участники рассматривают как нерушимые все границы друг
друга, как и границы всех государств в Европе, и поэтому они
будут воздерживаться сейчас и в будущем от любых посягательств на эти
границы» (статья 3).
Одновременно, статья 8 этого же документа гласит:
«Государства-участники будут уважать равноправие и право народов
распоряжаться своей судьбой, действуя постоянно в соответствии с целями
и принципами Устава ООН и соответствующими нормами международного
права, включая те, которые относятся к территориальной целостности
государств. (…) Все народы всегда имеют право в условиях полной свободы
определять, когда и как они желают, свой внутренний и внешний
политический статус без вмешательства извне и осуществлять по своему усмотрению
свое политическое, экономическое, социальное и культурное развитие».
Взаимоисключающие положения Хартии ООН и Хельсинского
Акта неоднократно подтверждались в рамках других международных договоров
и конвенций, в том числе, и на европейском уровне. Известный
специалист по международному праву Марк Веллер,
сотрудник Кембриджского Университета, называет этот парадокс «ловушкой
самоопределения».
Джеймс Минахан, составитель
«Энциклопедии Народов, Этнических и Национальных Групп, не Имеющих
Государственности», насчитывает более 300 народов, которые формально имеют
право претендовать (или де-факто претендуют) на создание собственного
государства. По его подсчетам, это самая скромная оценка. Дело в том, что
на территориях 191 государства мира, входящих в состав ООН,
в общей сложности компактно проживают более 5 тыс. этнических групп,
которые, при определенном стечении обстоятельств, могут попытаться образовать
собственные государства. Противостоять подобным планам будет весьма сложно:
аргументы многих меньшинств кажутся более весомыми, чем аргументы, которыми
оперируют косовские албанцы.
Парадоксы самоопределений
Принцип права народов на самоопределение появился
относительно недавно — в конце 19-го века. Понимание этого
принципа постоянно изменялось. Ныне оно подразумевает, что право создать
независимое государство имеют отнюдь не народы, а отдельные территории.
Первым государством, которое объявило о своей
приверженности принципу национального самоопределения, стала Советская Россия.
Чуть позже аналогичный принцип был провозглашен президентом США Вудро Вильсоном. Результатом ленинской политики стало
образование независимых Финляндии, Польши и стран Балтии (иные части
бывшей Российской империи, заявившие о своей независимости —
например, Грузия и Армения — в скором будущем независимость
утратили). В свою очередь, Вильсон декларировал это право на Версальской
мирной конференции, которая подводила итоги Первой Мировой войны,
в результате которой прекратили свое существование четыре империи —
Российская, Германская, Австро-Венгерская и Османская. Вильсон считал право
наций на самоопределение универсальным рецептом против будущих войн. Однако он
не утверждал, что все народы должны отделяться — Вильсон лишь призывал
к лучшему качеству государственного управления и большей автономии
меньшинств, считая образование нового государства лишь крайним случаем. История
показала, что этим надеждам не суждено было сбыться.
Историк Дэвид Энделман, автор
книги «Расколотый Мир: Версаль 1919 года и Цена, Которую Мы Платим
Сегодня». Энделман доказывает, что многие проблемы
человечества 20–21 веков возникли именно в результате решений, принятых на
Версальской мирной конференции. Проложенные в 1919 году
государственные границы стали причиной множества войн, некоторые из которых
продолжаются и сегодня. Энделман считает, что
рецепты Версальской конференции в среднесрочной перспективе были
«рецептами для хаоса», в долгосрочной — «рецептами для катастрофы». Так,
образованная в 1919 году Югославия в 1990-е годы распалась
в результате серии кровопролитных войн. Аналогичным образом был образован
Ирак, которому всегда угрожала и продолжает угрожать опасность распада на
три части — суннитскую, шиитскую и курдскую. Многие европейские
государства, особенно балканские, также считали себя обиженными Версалем.
Некоторые государства после Версаля значительно увеличили свои территории (как,
к примеру, Румыния, которая установила свой суверенитет над районами
с преимущественно венгерским населением), что привело к дискриминации
национальных и религиозных меньшинств, восстаниям и этническим
чисткам. Некоторые народы вообще лишились возможности образовать свои
государства. Это произошло, например, с курдами на Ближнем Востоке,
корейцами и вьетнамцами. Показательно, что в 1917 году во
Францию прибыл вьетнамец Нгуен Тат Тхань, который пытался добиться независимости своей родины.
Он не достиг успеха. После этого он стал симпатизировать коммунистическим
идеям, уехал учиться в Москву, после чего стал известен миру под новым
именем — Хо Ши Мин. Провал миссии Нгуен Тат Тханя в Версале
привел к двум кровопролитным войнам (с Францией и США).
Американский правовед Херст Ханнум в книге «Автономия, Суверенитет и Самоопределение»
указывает, что взгляды на право наций на самоопределение кардинально
изменялись, как минимум, три раза за последнее столетие. Первая эра началась
в конце 19 века и завершилась примерно в 1945 году. Тогда
впервые были увязаны такие понятия, как «нация», «язык», «культура» —
с одной стороны, и «государственность» — с другой. Именно
в эту эпоху значительное влияние в мире начали приобретать
разнообразные националистические движения. Однако изначально они призывали не
к отделению, а, наоборот, к объединению: например, всех немцев
в Германии, а всех итальянцев — в Италии. После Первой
Мировой войны националистические идеи стали популярными у самых небольших
народов, которые хотели уже не «объединять», а «разъединять». В эту
эпоху принцип национального самоопределения был чисто политическим —
националисты большей частью требовали не отделения от больших государств,
а получения автономии в какой-то форме. Ханнум
также указывает, что в эту эпоху принцип национального самоопределения
находился на периферии большой политики, главным была борьба за мир (ею
занимались и самые брутальные диктаторы).
Второй период начался в 1945 году — после
образования ООН. ООН изначально считала право на самоопределение — правом
государств, но не народов и, более того, не считала его абсолютным
и неотъемлемым. В 1960 году Генеральная Ассамблея ООН приняла
Декларацию о предоставлении независимости колониальным народам. В этом
документе были сформулированы критерии самоопределения: де-факто государствам
запрещалось владение отдаленными территориями, населенными людьми неродственной
национальности, языка и культуры. Фактически, принцип национального
самоопределения стал синонимом другого понятия — «деколонизации». То есть,
право на независимость получили не все народы — лишь колонии получили
право быть государствами, независимыми от метрополий.
Новообразованные государства (бывшие колонии)
устанавливались по границам бывших колониальных владений, которые изначально не
учитывали этническо-религиозные факторы. Этот подход
базировался на общепринятом убеждении, что подобным образом возможно минимизировать
риск возникновения новых конфликтов. Таким образом, право на самоопределение могли
использовать не народы, а территории. В результате, например, карликовое
государство Монако является постоянным членом ООН, а 30-миллионный
курдский народ, не имеющий своего государства — нет.
Лишь одно колониальное государство изначально попыталось
каким-то образом учесть местные особенности: Великобритания разделила Индию на
индуистскую (Индия) и мусульманскую (Пакистан) части. Как известно, этот опыт
оказался неудачным: новорожденные государства немедленно начали враждовать друг
с другом — это привело к войнам, этническим чисткам, отпадению от
Пакистана Бенгалии (превратилась в государство Бангладеш)
и продолжающемуся конфликту в Кашмире.
ООН, в свою очередь, также ограниченно трактовала
принцип национального самоопределения. Тогда в Совете Безопасности
сложился консенсус, согласно которому право на образование своего государства
могли получить только те народы, которые боролись за независимость от
колонизаторов — но не меньшинства в пределах новых государств.
Результатом этого стали многочисленные войны в Африке и Азии:
нынешний конфликт в Дарфуре (Судан), где воюют мусульманский,
большей частью арабский Север и христиано-анимистический,
чернокожий Юг фактически был «сконструирован» в 1960-е
годы. На это накладывались и реалии Холодной войны, все национальные
конфликты оценивались исключительно с идеологических позиций. Враждующие
блоки использовали борцов за независимость в своих целях.
Третья эпоха началась в конце 1970-х годов
и продолжается по сей день. Она характеризуется попытками доказать, что
право на свое государство имеют абсолютно все народы. Однако эта идея не нашла
своего отражения в фундаментальных документах международного права
и не была принята ни одним существующим государством мира.
Показательно, как мир отреагировал на распад Советского
Союза и крах коммунистической системы. Первой реакцией международного
сообщества на протекающие события стало подтверждение принципа нерушимости
государственных границ: многие опасались, что распад СССР приведет
к дестабилизации ситуации в регионе и во всем мире. Эта позиция
четко была выражена президентом США Джорджем Бушем-старшим в начале
августа 1991 года во время его визита в Киев. Он заявил, что США
будут поддерживать свободу в Украине, но не независимость Украины от СССР.
Cепаратистские тенденции, существовавшие
в Украине, тогдашний глава США назвал «самоубийственным национализмом».
Всего через три недели после этого Украина объявила о своей независимости.
В результате, взгляды международного сообщества пришлось
срочно подгонять под изменившиеся реалии, и во главу угла был поставлен
принцип национального самоопределения. Опять-таки был использован принцип,
применявшийся при признании независимости бывших колоний: так, бывшие
республики Югославии — Словения, Хорватия, Босния-Герцеговина и Македония —
были признаны в имевшихся границах, без учета этнического фактора. Благодаря
этому, в Хорватии образовалось значительное сербское меньшинство, а в
Боснии вынуждены были сосуществовать представители многих народов. Чтобы
защитить их интересы, страны Запада ставили перед новыми правительствами важное
условие: признание новообразованных государств могло последовать лишь после
того, как их правительства принимали на себя обязательства обеспечивать права
меньшинств. Однако и здесь проявились противоречия. Так, Хорватия была
признана, несмотря на то, что ее послужной список был далек от идеального, а Македонию
изначально отказывались признавать, несмотря на то, что она приняла на себя эти
обязательства (причинами этого были проблемы, далекие от описываемых
в этом тексте — соседняя Греция, которая считала и считает
топоним «Македония» своим и протестует против его использования).
Ныне не существует конкретных и четких критериев, на
основании которых новое государство может быть признано или не признано
международным сообществом. Проблема заключается в том, что современный мир
основан на государствах, многие из которых сами являются мультинациональными
и мультирелигиозными. Однако имеющаяся система де-факто
не может гарантировать ни национальной целостности государств, ни права наций
на самоопределение. Ныне государственные деятели вынуждены выбирать: что для
них важнее — права личности (что подразумевает приоритет права наций на
самоопределение) или коллективные права (подразумевают приоритет нерушимости
границ).
Конфликт мнений
Современные исследователи называют много причин, по которым
в мире не спадает волна сепаратизма. Одной из них является влияние
демократических идей, точнее — концепции прав человека.
Грэм Фуллер, сотрудник
исследовательской корпорации RAND, в книге «Геополитика Ислама
и Запада» отмечает, что в этой ситуации закон часто следует за
реальностью, а не реальность за законом. Он подчеркивает, что многие
существующие государственные границы являются «искусственными, вынужденными
и случайными», то есть, по его мнению, их не следует воспринимать как
вечные. Ситуация осложняется тем, что многие страны по сути являются
мини-империями, в которых вынуждены уживаться различные этнические и религиозные
группы, часто не питающие друг к другу особых симпатий. По мнению Фуллера, распад СССР и Югославии привел к тому,
что многонациональные государства ныне не выглядят мощными
и несокрушимыми, а стремление к самоопределению стало модным.
Свою лепту в это вносит и повышенное внимание к защите прав
человека. Таким образом, по мнению Фуллера, Запад
в какой-то степени «развратил» мир этими идеями. По иронии судьбы, идеалы
свободы и демократии подпитывают сепаратистов. Фуддер
отмечает, что ныне мир находится в крайне опасном положении: поскольку
в любой момент может начаться лавинообразный процесс, когда крупные
этнические меньшинства начнут требовать самоопределения — это может
привести к катастрофическим последствиям.
Гидон Готтлиб, автор книги «Народ
Против Государства: Новый Подход к Этническим Конфликтам и Закат
Суверенитета», отмечает, что в большинстве случаев дискуссия о правах
человека и связанным с ними правом на самоопределение, ведется на
Западе. С точки зрения западных демократий, права человека должны быть
основой основ современного мира. Однако в иных регионах мира, эта риторика
воспринимается совершенно иначе: ее зачастую считают лишь идеологическим
прикрытием сепаратистов, пытающихся добиться независимости и «дымовой завесой»
корыстной внешней политики Запада. В итоге, это бьет по всем участникам
процесса: борцы за независимость априори убеждены в том, что западные
демократии в любом случае поддержат их притязания на независимое
государство (что происходит далеко не всегда); «материнские» страны, борющиеся
с сепаратистами, считают Запад инспиратором этих движений (что крайне
редко соответствует действительности); а сами западные демократии с удивлением
обнаруживают, что их идеологические принципы остальным миром трактуются весьма
произвольно.
Готтлиб отмечает, что в 20 веке великие державы выделяли
территории и позволяли создавать новые державы на основе принципа права на
самоопределение. Все подобные переделы проходили после окончания трех
крупнейших конфликтов — двух мировых войн и Холодной войны. Однако лишь
единожды — после окончания Первой Мировой войны — подобные решения
принимались коллективно всеми великими державами (Россия, где произошла
большевистская революция, в этом процессе участвовала косвенно — она,
например, предоставила независимость Финляндии). По мнению Готтлиба,
большинство ныне имеющихся национальных и этнических конфликтов не могут
быть разрешены путем перекройки государственных границ и выделения каждому
народу своего собственного государства.
Монсеррат Губерно, автор книги «Народы без
Государств», указывает, что в условиях современной западной цивилизации
многие народы предпочитают не бороться за образование своих национальных
государств. По ее мнению, это обусловлено демократическими изменениями,
произошедшими в странах Запада: национальное государство изначально
требовалось, прежде всего, для сохранения культурной и языковой
самобытности малых народов. В случае, если «материнское» государство
предоставляло им подобные права, борьба за национальное самоопределение утрачивала
привлекательность. Губерно подчеркивает, что
сепаратистские настроения во многих странах Европы и Северной Америки
вероятно будут существовать неопределенно долгое время, однако они не имеют
шансов превратиться в мощные национально-освободительные движения. Ныне
подобные взгляды разделяют, в основном, немногочисленные радикалы.
Правовед Лори Дамрош в книге
«Международное Право: Примеры и Материалы» также декларирует, что распад
СССР и, особенно, Югославии, стал важным фактором в борьбе за независимость.
Многие этнические группы ныне смотрят на эти ситуации как на образцы для подражания
и уподобляют себя балканским меньшинствам. Главным для них является то,
что новые государства получили поддержку международного сообщества —
современные сепаратисты также рассчитывают на подобный прием, несмотря на то,
что в тех редких случаях, когда на карте мира появлялось новое
государство, признающие его страны подчеркивали, что данный случай является
уникальным и не может считаться образцом для подражания.
Ральф Штейнгардт, автор книги
«Международное Право и Самоопределение», отмечает, что в этой ситуации
можно сделать четыре главных вывода. Во-первых, современное международное право
само по себе не способно разрешать проблему самоопределения и нерушимости государственных
границ. Во-вторых, в международном праве не существует четкого
и общепринятого определения термина «национальное самоопределение»,
поэтому все претензии сепаратистов, по большому счету, базируются на весьма
зыбкой юридической основе. В-третьих, самоопределение не подразумевает
кардинального ослабления государства, от которого отделяются сепаратисты. Штейнгардт считает, что все государства обязаны защищать
свои интересы и, следовательно, имеют легальное право противостоять
сепаратистам.
Патрисия Кэрли, автор исследования
«Самоопределение, Территориальная Целостность и Право на отделение», отмечает,
что в каждом конкретном случае, когда какой-либо народ пытается образовать
новое государство, государства вынуждены выбирать: что для них более важно —
поддержка прав меньшинств или долгосрочные последствия образования нового
государства.
Майкл Фриман, автор исследования
«Национальное Самоопределение, Мир и Права Человека», подчеркивает, что
современное международное право признает, что концепция самоопределения
является частью более широкой концепции демократии, согласно которой наилучший
способ управления — это самоуправление. Абсолютно все международные
конвенции о гражданских, политических, экономических, социальный
и культурных правах провозглашают принцип наций на самоопределение.
В то же время, современный мировой порядок базируется на отношениях
государств, имеющих равный суверенитет. ООН и другие международные
структуры в первую очередь выступают за стабильность существующей системы.
Херст Ханнум, профессор международного
права Университета Тафтс, автор многих работ на эту
тему, отмечает, что право на провозглашение независимости в последние
десятилетия стало использоваться «более эмоционально, чем разумно». Во многих
случаях, как, например, в Югославии, парад суверенитетов привел не только
к образованию новых государств, но и к сотням тысяч смертей
и появлению миллионов беженцев. По его мнению, проблема права на самоопределение
может стать одной из главных проблем международного права 21 века.
В последние десятилетия были опубликованы несколько книг,
авторы которых предлагают новые подходы к решению этой проблемы. Так,
американский философ Аллен Бьюкенан
в книге «Отделение» предложил считать главным критерием обретения независимости
— экономический. По его мысли, если какая-то группа населения подвергается
экономической дискриминации, она имеет основания выступать за самоопределение. Бьюкенан считает, что, если этот принцип будет
использоваться, то фактическое число распадов государств уменьшится, поскольку
центральные власти будут стремиться честно обогащать все группы населения. Авишай Маргалит и Джозеф Рац в книге «Национальное Самоопределение» доказывают,
что основой основ самоопределения является наличие общей культуры. В свою
очередь, развитие культуры невозможно без политической защиты. Если центральные
власти оберегают культуру меньшинств, то последние меньше настроены на
обретение независимости. Если культура (язык, религия, обычаи и пр.)
преследуется, то данный народ получает моральное право претендовать на
собственное государство.
Как стать независимым
Большинство этнических меньшинств, которые выступают за
создание независимых государств, обычно аргументируют свои требования
преследованиями со стороны властей. Однако здесь и таится проблема: никто
не в состоянии определить — в каких случаях образование нового
государства является единственным способом защитить права меньшинств.
Джефф Манкофф, сотрудник Гарвардского
Университета, считает, что при решении вопроса о признании или непризнании
нового государства, международное сообщество обычно оценивает три главных
фактора: во-первых, этническую однородность региона, объявившего о своей
независимости, во-вторых, историю насилия (преследований населения этого
региона по этническим, религиозным и пр. причинам), в-третьих, международную
целесообразность и шансы того, что новообразованное государство сможет
существовать самостоятельно. Международное сообщество, которое соглашается
признать новообразованное государство, должно также быть уверенным, что независимость —
единственный выход из сложившегося положения, поскольку остальные варианты
способны привести к намного более тяжким последствиям.
Одна из проблем народов, не имеющих своих государств,
заключена в сфере терминологии и права. Так, размыты понятия «народ»
и «нация», следовательно, неясно, какая группа людей может считаться
народом и претендовать на создание своего государства. В научной и юридической
литературе существуют несколько определений этих понятий. Существует теория «номинализма»
(ее адепты доказывают, что нацией может считаться группа людей, считающая себя
нацией), «натурализма» (нация — это исторически сложившаяся группа людей),
«волюнтаризма» (соответственно, группа людей, добровольно объединившаяся и считающая
себя одной нацией). Сторонники «территориального принципа» утверждают, что
нацией может считаться группа людей, компактно проживающая на определенной
территории. Есть «лингвистический» принцип, который гласит, что нацией могут
считаться люди, говорящие на одном языке, «ценностный» (нацию образую люди,
разделяющие определенные морально-этические ценности). Теория «цели» гласит,
что нацией может считаться группа людей, имеющих общую историю и общую
миссию. Пол Гилберт, автор фундаментального исследования «Философия Национализма»,
высказывает мнение, что нацией можно считать только группу людей, претендующих на
создание своего государства.
Также нет критериев, которые позволяют отнести ту или иную
общину к числу народов, которые имеют право претендовать на создание
независимого государства. Обычно такими считают религиозно-этническое
меньшинство, которое пытается отделиться от многонационального государства.
Лидеры подобных движений предпочитают считать государства, от которых пытаются
отделиться, империями-поработителями. Достаточно часто они априори отвергают
сам принцип мультиэтнического государства,
предпочитая создавать государство моноэтническое.
В мире насчитывается несколько десятков самопровозглашенных
государств, которые, однако, международное сообщество не считает таковыми.
В большинстве своем, это этнические анклавы, отколовшиеся от «материнских»
стран. По данным Института Изучения Проблем Самоопределения, действующего при
Принстонском Университете, самопровозглашенные государства обосновывают свои
претензии на независимость по-разному. Как правило, они доказывают, что на
данной территории исторически сложилась общность людей, объединенных религией,
языком, культурой и пр., которые не видят своего будущего в составе
иного государства. Особый вес подобные аргументы приобретают в случае,
если на данной территории некогда существовало независимое государство. Однако
стороны, выступающие против предоставления независимости, используют схожие
доказательства. К примеру, противники независимости Палестины доказывают,
что палестинского народа никогда не существовало, так же, как и одноименного
государства.
Вероятно, единственным бескровным опытом создания нового
государства оказалось отделение Словакии от Чехии. В июле 1992 года
Словакия объявила о своей независимости, после чего Братислава
и Прага мирно обсудили детали разъединения, которое стало реальностью
1 января 1993 года. Ныне обе республики входят в состав
Европейского Союза. Канаде также мирным путем удалось не допустить отделения
Квебека (часть страны, населенная, в основном, франкофонами).
Для этого были проведены два референдума (в 1980 и в 1995 году)
и были внесены изменения в канадское законодательство.
Уникальна история Палестинского государства, которое дважды
объявляло о своей независимости, но де-факто таковым так и не стало.
Впервые о создании независимой Палестины было объявлено
в 1948 году в Секторе Газа (Западный берег реки Иордан
в тот момент был оккупирован Иорданией, которая предложила палестинцам
гражданство). Новое государство признали 7 арабских стран.
В 1988 году палестинские лидеры, собравшиеся в Алжире, вновь объявили
о создании независимого государства, хотя на тот момент не контролировали
ни метра палестинской территории. Новое государство немедленно было признано
всеми арабскими государствами, но не признано ООН (ныне его признают
93 страны мира). В 1994 году была создана Палестинская
Автономия, которая не пользуется привилегиями независимого государства.
Последней, перед Косово, страной, которая приобрела
независимость, был Тимор-Лешти. До провозглашения независимости
эта территория была известна под названием «Восточный Тимор». Это часть острова
Тимор, которая некогда была колонизирована протестантскими Нидерландами
(западная часть была колонией католической Португалии). В 1975 году
Восточный Тимор захватила Индонезия, в состав которой ранее вошел Западный
Тимор. Однако восточнотиморцы начали партизанскую
войну. В 1999 году под эгидой ООН был проведен референдум, на котором
восточнотиморцы отвергли идею автономии
в составе Индонезии (одной из причин этого были религиозные
противоречия — большинство населения Индонезии составляют мусульмане,
а восточнотиморцы большей частью исповедуют
христианство). В 2002 году Восточный Тимор получил независимость.
В последующие годы страна пережила несколько серьезнейших кризисов, ныне
на ее территории находятся иностранные войска, поддерживающие порядок.
В Заявлении Государственного Секретаря США следующим
образом объясняется, почему и на каких условиях США согласились признать
независимость Косово: « Девять лет назад международное сообщество под
руководством НАТО приняло меры для прекращения жестоких нападений на албанское
население Косово. Это своевременное международное вмешательство положило конец
насилию, что привело к решению Совета Безопасности ООН приостановить управление
из Белграда и ввести в Косово временное управление ООН. С тех
пор Косово построило собственные демократические институты, отдельные от власти
Белграда. В прошлом году специальный представитель ООН Мартти
Ахтисаари выработал план построения демократического
и многонационального Косово и рекомендовал предоставить Косово
независимость при международном надзоре в течение определенного периода.
С учетом конфликтов 1990-х годов независимость является единственным
жизнеспособным вариантом укрепления стабильности в регионе. США
поддерживают план Ахтисаари и будут работать со
своими международными партнерами, чтобы помочь его реализовать.
Мы приветствуем обязательства, которые взяло на себя Косово
в своей декларации о независимости: выполнять план Ахтисаари,
принять многонациональный подход в качестве основополагающего принципа
добросовестного управления и согласиться на международный надзор
в течение определенного периода.
Такого необычного сочетания факторов, как в ситуации
с Косово, включая контекст распада Югославии, историю этнических чисток
и преступлений против человечности, а также продолжительный период
управления ООН, не найти больше нигде, поэтому Косово — особый случай.
Косово нельзя рассматривать в качестве прецедента для любой другой
ситуации в современном мире.
Пользуясь случаем, США еще раз подтверждают нашу дружбу
с Сербией — союзником в годы двух мировых войн. Мы предлагаем руководителям
Сербии работать вместе с Соединенными Штатами и нашими партнерами над
достижением общих целей — таких, как защита прав, безопасности, культуры
и заработков сербской общины в Косово».
МиК, 22.02.08