Журнал «Золотой Лев» № 142-143 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

А.Н. Савельев

 

Национальная гордость

 

Великая Россия – только мечта. Современная Россия не имеет никакого величия. За все годы «демократизации» в ней не было ничего, что можно было бы с гордостью завещать грядущим поколениям. История с 1991 года для нас – это история позора, бесконечных преступлений власти и равнодушного увядания народа, вернувшегося на свои кухни к перетиранию косточек политиков, которым внимают, глядя в телеэкран, точно так же, как внимают бесстыдным клоунам.

Национальная гордость исчезает, когда народ перестает различать Добро и Зло. Или оценивает жизнь со стороны, не применяя нравственного императива к себе. «Я-то здоров, это общество больно», - рассуждает одни. «Все такие», - думают другие, оправдывая себя «типовым» грехом. «Такова жизнь», - безысходно заключают третьи. И от этого все претензии к власти предателей и воров становятся выхолощенными, условными. Каждый будто знает, что, окажись он на месте вот этого самого негодяя, которого показывают в популярной передаче, он вел бы себя точно так же. Мало того, в злобе на чиновников и политиков, скрывается зависть и подспудное желание: сам хочу быть таким!

Национальная гордость растворяется в злобе и невежестве. Обрести ее вновь может только народ с широкой душой и страстью к истине. Русский народ уже не таков, но может таким стать вновь. Народ-подвижник будет знать свою гордость, народ-лентяй и духовный дегенерат всегда будет постыден. Мы не хотим быть постыдным, мы мечтаем о величии своей нации. Значит, среди нас есть те, кто способен на великие дела, тот героический отряд, который поведет за собой весь остальной народ.

У русских есть все, чтобы гордиться своими историей, культурой, наукой, своими героями и вождями. Но чтобы эта гордость не превращалась в заказной праздник перед трибунами с должностными лицами, в хлопушку на потеху иностранцам, мы должны создавать сейчас, сегодня свои историю, культуру, науку, сегодня иметь своих героев и вождей. Мы хотим этого. Но, вот беда, хотим недостаточно – слишком вяло, чтобы приложить к достоинству предков еще хоть крупицу. Наоборот, мы разбазариваем свою национальную гордость, уступая раз за разом нахрапистой силе бюрократии, подчиняясь олигархии, подстраиваясь под «партию власти».

Ленин призывал ненавидеть свое рабское прошлое и рабское настоящее. Мы теперь знаем точно, что в прошлом у нас не рабство, что вождь большевиков лгал. В прошлом у нас – гордость великороссов и величайшая история. А рабство настоящего – оно вокруг нас, в каждом нашем столкновении с чиновником, в каждой попытке устроить свою жизнь или жизнь общества разумнее и чище. Нам неизменно показывают, что мы – рабы бюрократии. Нам нечем гордиться, поскольку государственная власть отгородила нас от государства. Мы больше не сопричастны к его стратегии. Власть – сама по себе, мы – сами по себе. Поэтому мы еще народ, но не сплочены в нацию, еще граждане, но не демос. Мы не создаем власти для себя, мы ею покорены, мы ей совершенно чужды.

Не было в нашем народе никакой национальной кичливости, никакого «великорусского шовинизма». Нет и «русского фашизма», которым попрекают каждого, кому не нравятся враги нашего Отечества, особенно окопавшиеся в разного рода «правозащитных» структурах. Было обратное – непротивление злу, самоуничижение, растерянное недоумение перед внезапно обрушенными на наш народ «реформами». Нам  не нужно усмирять национальное чувство. Напротив, оно в русском народе лишь теплится.

Вернуть себе национальную гордость можно только одним способом – возвратить себе отнятое у нас государство. Когда народ вернет себя государство, он станет нацией. Идея такой трансформации заложена в национализме: нация выше государства; выше нации – только Бог. Национализм – это путь к национальной демократии, к власти демоса. Национальная, а не универсальная (либеральная, «общечеловеческая») демократия – это наша цель, в достижении которой мы должны перешагнуть через труп бюрократии, которая антинациональна по своей сущности (инородна или безродна).

Социальная проблематика для националиста всегда просматривается сквозь перспективы нации. Социалисты просто стараются накормить людей – сегодня, сейчас, с запасом. В оппозиции – требовать невозможного, во власти – уравнивать всех, чтобы не было богатых (минус издержки за «услуги» партаппарата). Националист формирует судьбу нации в целом, а не ее отдельных слоев, побуждает каждого нести свою долю ответственности за страну. Поэтому социальное и национальное для националиста неотделимы. А для социалиста выстроены по противоестественному порядку: максимум социального, минимум национального. Гордость нации при социалистическом режиме может возникнуть только от сверхэксптуатации народа или от сверхмобилизации перед лицом смертельной опасности. Национальная власть не принялась бы надрывать народ без надобности, никогда не стала бы противопоставлять классы и социальные слои, никогда не бросила бы ресурсы страны в топку мировой революции. Национальная власть социальна всегда, а социалистическая власть национальной быть не может.

Националист никогда не будет выступать против частной собственности, против частной жизни. Он ставит нацию выше частного интереса, но частный интерес выше группового, партийного. В отличие от либералов, которые видят только частный интерес, и никакого другого. Поэтому либералы всегда скатываются к поддержке олигархии, а националисты всегда выступают в поддержку национального капитала, за освобождение его от пресса бюрократии и недобросовестной конкуренции. Националисты понимают лозунг «Свобода. Равенство. Братство» как право нации и подчиненной ей личности. Либералы требуют свободы лишь для частного лица, равенство понимают лишь в праве, но не в долге, а что такое братство, они давно забыли.

Путь к Великой России, к восстановлению достоинства русской нации обозначается простым принципом: с национальным капиталом против олигархов-космополитов; за национальную демократию против антинациональной бюрократии.

 

Газета «Великоросс», № 14/2008


Реклама:
-