Журнал «Золотой Лев» № 144-145 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

С. Щеглов

 

Будущее денег

Что изменится в нашей жизни после мирового экономического кризиса?

 

- Какая валюта у вас, - говорят?

- Не бойсь, - говорю, - не доллары!

В.Высоцкий

 

1. Кризис пришел в Россию.

 

«А в чем у вас УЕ – в долларах или в евро?»

Распространенный вопрос

 

Как известно, пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Мировой экономический кризис, начавшийся то ли в 1997 (c «азиатского» валютного кризиса, после которого Сорос написал свою книгу «Кризис мирового капитализм»), то ли в 2000 (когда произошел обвал акций высокотехнологичных компаний Nasdaq, положивший начало длительной рецессии в экономике США; в этом же году в российской печати появились первые работы М. Хазина и О. Григорьева, предупреждавшие об опасности структурных перекосов в американской экономике[1]), то ли в 2001 году (когда после террористической атаки на ВТЦ уже всем стало ясно, что «мир изменился»), долгое время оставался для населения России зарубежной диковинкой. Российская экономика, получившая хорошую встряску в 1998 году, набирала обороты, курс рубля к доллару оставался стабильным, цены на нефть устойчиво росли – одним словом, «мировой кризис» для нас с вами все эти пять долгих лет был синонимом «российского процветания». Тянулся бы такой «кризис» подольше, да и дело с концом!

Первые тучки на горизонте появились в декабре 2002 года. Недавно появившаяся на вывесках обменных пунктов валюта «евро», которую многие и покупали-то только затем, чтобы посмотреть на экзотическую европейскую деньгу, вдруг взяла да и обогнала доллар. 6 декабря курс обеих валют сравнялся (евро и доллар стоили по 31.8578 рубля), а после 7-го декабря евро уверенно вырвалось вперед. Затем было Рождество, Новый год и прочие праздники, а когда мы опомнились, выяснилось, что за тот же самый доллар можно купить европейских товаров уже на 7-10% меньше, чем раньше. Впервые в России «упал» не рубль, а доллар!

Далее события развивались стремительно. Доллар начал падать уже и по отношению рублю. В прайс-листах появились строчки «уе = доллар» и «уе = евро». Фирмы, торговавшие российскими товарами на российском рынке по «твердым» долларовым ценам, вдруг обнаружили, что несут убытки из-за курсовых разниц, и начали одна за другой переходить на евро, стыдливо объясняя клиентам, что «мы же в Европе». Наличное евро прочно вошло в торговый оборот, а доллар, наоборот, потянулся обратно в родные Штаты – начиная с мая 2003 года россияне продают банкам наличных долларов больше, чем покупают. Даже консервативнейший ЦБ РФ и тот собрался перевести часть своих валютных резервов из долларов в евро. А в июне 2003 года произошло и вовсе не укладывающееся в голове событие: доходность банковских вкладов в иностранной валюте (не только в долларах, а и в евро тоже!) оказалась ОТРИЦАТЕЛЬНОЙ. Единственной валютой, обеспечившей в этом месяце хоть какую-то сохранность средств по отношению к инфляции, оказался РОССИЙСКИЙ РУБЛЬ.

 

Мировой кризис пришел в Россию в виде нестабильности цен. Пока что - на иностранную валюту и импортные товары; но что будет дальше?

 

Продолжит ли евро свой рост, или наоборот «похудеет» до паритета с долларом? Какой будет цена на нефть в 2004 году? Что будет с рублем – новый ли кризис по образцу 1998 года или, наоборот, неожиданный подъем ко всем мировым валютам? Стоит ли сегодня брать валютные кредиты под низкие проценты – вдруг завтра эти «низкие» проценты окажутся чересчур высокими? В каких «уе» выставлять цены в прайс-листах – в долларах, евро, а может быть, пора подумать о золотых динарах? Когда же закончится рецессия в экономике США, которая и есть первопричина всех пертурбаций с долларом? И кстати, чем именно она закончится – выздоровлением или же затяжной депрессией по японскому образцу?!

Эти вопросы, долгое время годившиеся лишь для кухонных споров, сегодня приобрели сугубо ПРАКТИЧЕСКОЕ, я бы даже сказал, «конкретное» значение. Традиционный ответ либеральных аналитиков – «Это плановая рецессия, скоро она закончится, американская экономика сильна как никогда, Доу-Джонс будет расти, доллар - укрепляться, рубль снова начнет падать, цена на нефть стабилизируется на уровне 20-25 долларов за баррель», - удовлетворяет сегодня далеко не всех. Тем более что в последние полгода в печатных и особенно сетевых СМИ появилась целая серия работ, содержащих куда более мрачную, но вместе с тем и куда более похожую на правду картину мирового экономического кризиса[2].

Так что же на самом деле происходит с мировой экономикой и международной валютной системой? Какие новые кризисы ждут нас в ближайшем будущем?

Как вы сами понимаете, отвечать «в двух словах» на столь непростые вопросы значит заведомо вводить читателя в заблуждение. Объяснения настоящего и прогноз на будущее зависит не только от многочисленных статистических данных (большинство из них легко могут быть найдены в Интернете – и что, многие ими пользуются?), но и от их теоретической интерпретации, которая определяется уже квалификацией и личными предпочтениями исследователя. Ниже мы приведем немало таблиц и графиков, в какой-то мере иллюстрирующих состояние американской и мировой экономик; однако сами по себе эти таблицы и графики ничего не доказывают. Нас интересует будущее, а значит, те интерпретации и модели, которые выдают правильные прогнозы. Прогноз типа «к концу года в экономике США наступит оживление» не сбылся уже три раза подряд; значит, имеет смысл рассмотреть и другие интерпретации, кроме официальных. Итак, разберемся с настоящим, чтобы с пониманием смотреть в будущее.

 

2. Рождение и триумф финансового капитализма.

 

«Было бы здоровье, остальное купим»

Поговорка новых русских

 

В годы перестройки и последовавших за ней многолетних «реформ» всем нам хорошо объяснили, как устроена мировая экономика. В ней существуют цивилизованные, «развитые» страны (США, Европа, Япония, отчасти Канада и Австралия), в которых за счет рыночной экономики и демократического правления достигнут замечательный уровень жизни, и «страны периферии», где рынок и демократия еще не столь развиты, а потому и уровень жизни недалеко ушел от феодальных времен. Чтобы «войти в число развитых государств», страны периферии должны строить капитализм, а лучший путь для такого строительства – привлечение иностранных инвестиций. Чтобы помочь развивающимся странам, существует Международный Валютный Фонд, который выдает стабилизационные кредиты, а вместе с ними – мудрые, проверенные практикой рекомендации, как лучше всего реформировать устаревшие национальные экономики. Страны, добившиеся наибольших успехов в деле привлечения зарубежных инвестиций (классический пример - Южная Корея), получают высокие инвестиционные рейтинги и становятся полноправными членами «мирового экономического сообщества». Таким образом, все, что нужно для процветания России – это занимать деньги на Западе и слушаться МВФ.

До 1998 года в эту теорию (назовем ее так) верило подавляющее большинство россиян. Более того, до 1998 года в нее верило и подавляющее большинство западных инвесторов – хотя уж этим-то «акулам капитализма» сам Бог велел смотреть чуть дальше собственного носа! Слово Джорджу Соросу, одному из самых знаменитых (наряду с Гейтсом и Баффетом) капиталистов планеты:

«Я был хорошо осведомлен о событиях Ази­атского кризиса, моя компания по управлению финансами по су­ществу предсказала кризис за шесть месяцев до его наступления, но я не имел понятия о серьезности его последствий. Я объяснял, почему система мирового капитализма была не достаточно надеж­ной, но вплоть до «черного» августа 1998 г. в России я не осознавал, что эта система фактически разваливалась»[3]

Согласитесь, между словами «была недостаточно надежной» и «фактически разваливалась» есть некоторая разница. Уж если сам Джордж Сорос переоценивал надежность мирового капитализма, можно себе представить, каким надежным считал этот капитализм рядовой западный инвестор! И, надо сказать, имел на то все основания. Дело в том, что в 90-е годы стали годами триумфа капиталистической экономики в ее наиболее развитом, американском варианте.

Я не случайно написал – «американском». Наверняка вы и сами понимаете, что капитализм бывает разный. Коммерческий киоск под контролем бандитской крыши и Microsoft – по сути одинаково капиталистические предприятия; однако различий между ними куда больше, чем сходства. Американская модель капитализма[4] столь же сильно отличается от привычного нам со школьной скамьи предпринимательского капитализма 19 века. Сравним два определения капитала:

«Капитал – это стоимость, приносящая прибавочную стоимость» (К. Маркс, 19 век)

«Капитал есть сумма денег, которая более или менее продолжительное время используется ее владельцем (владельцами) для приобретения дополнительных денег сверх этой суммы...» (А. Зиновьев, 20 век[5])

Обратите внимание, если Маркс говорит о «стоимости», подразумевая под ней всю совокупность основного и оборотного капитала (здания, машины, сырье, запасы готовой продукции), то современное определение Зиновьева куда конкретнее: речь идет именно о деньгах. Капитализм Маркса – это капитализм предпринимателей; современный американский капитализм – это капитализм инвесторов, то есть людей, вкладывающих в бизнес деньги и только деньги. История превращения предпринимательского капитализма в денежный насчитывает более сотни лет, и эта увлекательная тема требует отдельного изложения[6]; однако сегодня этот процесс в развитых странах в целом завершен. Сегодняшний американский капитализм – это капитализм акционерных обществ, управляемых наемными менеджерами (пусть даже и с безумными по нашим меркам размерами зарплаты), перед которыми ставится только одна задача: «...увеличение богатства за счет роста рыночной стоимости инвестиций с учетом определенного риска»[7].

Богатство при этом, как легко понять, принадлежит владельцам инвестиций – то есть инвесторам.

При прочих равных условиях (одинаковых оценках риска) инвестору все равно, куда вкладываться – в Интернет-компанию или в туннель от Бомбея до Лондона; была бы прибыль – нет, даже не прибыль, а рост рыночной стоимости инвестиций. Современный капитализм – поистине рай для владельцев хоть сколько-нибудь серьезных сумм денег: стоит их один раз удачно инвестировать, и жизнь обеспечена на долгие годы (30-летние облигации США выпуска 1982 года до сих пор приносят купонный доход в 14% годовых!); а если инвестировать их в акции быстро растущих предприятий (помните фильм «Форрест Гамп», где главный герой купил акции «яблочной компании»?), то можно не ударив палец о палец стать миллионером и даже миллиардером. Создававшийся десятилетиями механизм корпоративного бизнеса (венчурное предприятие – раскрутка – эмиссия акций – инвестиции – рост акций – обогащение не только создателей предприятия, но и акционеров) позволяет заниматься исключительно «чистым» трудом: анализом информации и принятием решений об инвестициях. Современный капитализм – это деньги, которые делают деньги, причем связь этих денег с производством товаров и услуг все более теряется в цепи многочисленных посредников. Покупая контракт на индекс SP500 (один из самых популярных финансовых «инструментов» весны 2003 года), вы инвестируете свои деньги сразу в 500 (!) американских корпораций – представляете, через сколько рук пройдут ваши средства, прежде чем воплотятся в очередную версию Windows или патентованное лекарство вроде «Виагры»? При этом обратите внимание, что при покупке подобного контракта вас абсолютно не интересует дивиденд; все, что вам нужно – это приращение вашего богатства, выражающееся в росте индекса S&P 500.

Реальные результаты работы компаний, акции которых котируются на бирже, сегодня интересуют инвесторов лишь в той мере, в которой они влияют на стоимость самих акций. На смену «фундаментальному» анализу фондовых рынков по P/E rating (отношение цены к прибыли) пришли оценки на основании динамики квартальных отчетов, а их, в свою очередь, сменили рекомендации на основе прогнозов о будущих прибылях или убытках. 57% компаний (по капитализации), входящих в индекс Доу-Джонс индастриалз, вообще не выплачивают дивидендов– что нисколько не мешает «инвесторам» приобретать их, с позволения сказать, «акции».

Запомним эту отличительную особенность современного капитализма:

 

Американская экономика 90-х годов отличается от экономики 70-х прежде всего тем, что свои основные доходы инвесторы получают в этот период не за счет купонов и дивидендов, а за счет роста курсовой стоимости принадлежащих им акций.

 

Здесь нужно сделать одно очень существенное замечание. Похожесть денежного капитализма на игру в рулетку или самокотируемые «акции» МММ производит на впервые познакомившегося с ним человека крайне негативное впечатление. «Так это же все пирамида!» - скажет он, и будет в какой-то степени прав. Да, в денежном капитализме бывают и резкие обвалы цен, и массовые банкротства; но (внимание!) разве их не случалось в традиционном, предпринимательском капитализме? В отличие от МММ, денежный капитализм построен не на пустом месте; в его основе лежат огромные запасы производственных мощностей, квалифицированных кадров и современных технологий, созданных за последнюю сотню лет в западных странах. Наличие избыточных мощностей – отличительная черта современного капитализма; он готов в любую минуту резко нарастить производство практически любого вида товаров и услуг. Был бы только потребительский спрос – а он при необходимости легко организуется с помощью массовой рекламы и «продвижения» товаров (пример – недавнее увеличение спроса на американские автомобили за счет продажи их в кредит под 0 (ноль!) процентов годовых). Так что в конечном счете современной экономикой движут именно деньги – те самые деньги, которые доверчивые инвесторы вкладывают в акции перспективных компаний, позволяя им создавать новые товары и формировать соответствующий потребительский спрос.

Вот почему я не согласен с поверхностными высказываниями «это все пирамида». Эта «пирамида» создала для человечества Интернет и мобильную связь, профинансировала победу США в Холодной войне, сделала Китай второй мировой державой по объему производимой продукции и принесла американскому народу уникальное десятилетие всеобщего благосостояния. И если сейчас денежный капитализм находится не в самой лучшей форме, то следует прежде всего разобраться, что именно в нем не в порядке, а не ограничиваться наклеиванием ярлыков.

Когда появился и как выглядит сегодня финансовый капитализм? Для ответа на этот вопрос воспользуемся экономической статистикой, сравнив период 1990-2000 годов с предшествовшими ему десятилетиями. Отметим, что 70-е годы были для мировой экономики эпохой «энергетического кризиса» и медленной структурной перестройки, на 80-е годы пришлись резкие изменения налоговой и денежной политики, связанные с приходом к власти правительств Р.Рейгана и М.Тэтчер, и лишь в 90-е годы денежный капитализм получил полную свободу действий. Поэтому обратим особое внимание на отличия, ярко проявившиеся именно в 90-е годы. Итак, статистика:

 

Таблица 1. Экономика 90-х в сравнении с предшествующими десятилетиями[8]

 

Показатель

1970-е

1980-е

1990-е

По США:

 

 

 

 ВВП в ценах 1982 г., среднегодовой рост, %

3,3

3,0

3,0

 Часовая заработная плата[9] в ценах 1982, среднегодовой рост, %

1,7

1,0

1,5

Прибыли корпораций в ценах 1982 г.,  среднегодовой рост, %

2,9

1,9

5,1

 Безработица, средний уровень за 10 лет, %

6,2

7,3

5,8

 Инфляция (CPI), средний уровень за 10 лет, %

7,1

5,6

3,0

 Государственный долг в ценах 1982 года, среднегодовой рост, %

1,9

8,2

4,8

 Доходность по 10-летним гособлигациям США, среднегодовая, %

 

 

 

Cовокупный долг по кредитам[10], в ценах 1982 года, среднегодовой рост, %

4,1

6,8

4,7

Денежная масса М2, среднегодовой рост, %

9,5

8,0

4,0

Денежная масса М3, среднегодовой рост, %

11,0

8,7

4,6

Индекс Доу-Джонс Индастриалз, в ценах 1982 г., среднегодовой рост, %

-5,7

7,7

12,9

Совокупный доход по акциям Total Return S&P 500[11] в ценах 1982 г., среднегодовой рост, %

1,9

11,8

16,4

Средний дивиденд по акциям DJ.I[12]

5%

5%

2.5%

 

 

 

 

По всему миру:

 

 

 

Реальный ВВП[13], среднегодовой рост, %

3,6%

2,8%

2,0% (по 1995)

Оборот на валютных биржах, трлн. $ в день[14]:

1977 – 0,005

1987 – 0,6

1998 – 1,982

 

Даже из этой короткой таблицы становится ясно, насколько громадными были достижения финансового капитализма в 1990-е годы. Доходность денежных вложения в акции составила от 13 до 16 процентов, причем в реальном (!) исчислении. Прибыли корпораций выросли более чем в два раза, но даже этот рост не смог перекрыть повышение стоимости акций, что отразилось на снизившейся доходности дивидендов (2,5% против 5% в предшествующие десятилетия). В реальном же секторе не произошло никаких кардинальных изменений: среднегодовые темпы роста ВВП остались практически на прежнем уровне, инфляция снизилась вслед за сокращением прироста денежной массы, заработная плата по-прежнему росла медленнее, чем ВВП (то есть продолжалось перераспределение общего богатства от работающих к инвестирующим).

Ключевым отличием 90-х стала необычно высокая прибыльность финансовых операций. Как раз этот взлет доходности (16% годовых в течение 10 лет подряд – такого в истории человечества еще не было) и определил общее настроение «великолепных девяностых». Феномен всеобщего обогащения на рынках хай-тек акций получил название «новой экономики»; деньги порождали деньги с невиданной прежде скоростью. Старый, предпринимательский капитализм с его жалкими 5% годовых на капитал окказался выброшенным на свалку истории. Да и поделом: 70-е годы с их неуклонным падением стоимости акций (а значит, и богатства инвесторов!), вынесли классическому капитализму смертный приговор.  Победа Рональда Рейгана на президентских выборах 1980 года положила начала эпохе нового, финансового капитализма. Эпохе, которая продолжается по сей день.

Чтобы понять суть реформ, получивших название «рейганомики», следует вспомнить, как выглядела американская экономика в уже практически забытую до-рейгановскую эпоху. В первые послевоенные десятилетия (1945-65) власти США проводили последовательно-кейнсианскую политику, направленную на поддержание стабильного потребительского спроса. Из года в год увеличивалось налогообложение крупного бизнеса, а также масштаб социальных программ. Экономика при этом устойчиво росла вплоть до начала войны во Вьетнаме, а затем, в связи с резким ростом дефицита государственного бюджета, вошла в эпоху «стагфляции»: вместо роста реального производства наблюдался непривычно высокий рост цен. Яркой характеристикой этого периода (1966-1979 годы) года служит тот же индекс Доу-Джонса: стартовав в 1965 году с отметки в 900, он устойчиво преодолел ее только в 1980-м! Инфляция в отдельные годы выражалась двузначными числами, японские товары практически вытеснили американские на внутреннем рынке, а во внешней политике США оказались бессильны против аятоллы Хомейни. К концу президентства Джимми Картера абсолютному большинству американцев стало ясно, что политика государственной поддержки спроса зашла в тупик. Нужно было что-то менять, и на политической сцене появился Рональд Рейган с его знаменитой «рейганомикой».

На этом моменте стоит остановиться. Дело в том, что нынешняя экономическая политика США именуется несколько иначе: «либерализмом» и «монетаризмом». «Рейганомика» нынче не в моде; к примеру, недавняя инициатива Буша по сокращению налогов была вопринята как некий «возврат к рейганомике». Поэтому перечислим основные реальные действия, предпринятые администрацией Рейгана в сфере экономики:

- снижение налогов на крупные доходы (это должно было стимулировать предпринимательство), общая сумма 750 млрд. тогдашних долларов;

- сокращение социальных программ (это должно было стимулировать низший класс работать за меньшую зарплату – и действительно, темпы роста заработной платы в 80-е годы были самыми низкими за все три последних десятилетия);

- резкое увеличение государственного долга (с 900 млрд. в 1980 до 2600 млрд. в 1988), главным образом для финансирования военных расходов (то есть создание дополнительного спроса в высокотехнологичных областях, к которым относится большинство военных предприятий);

- сокращение государственного регулирования экономики, в том числе и в сфере банковской деятельности.

По господствующему сегодня мнению рейганомика дала блестящие результаты: США восстановили статус ведущей мировой державы, победили в холодной войне и в течение двадцати лет демонстрировали устойчивый экономический рост. Фактические же результаты «рейганомики» можно увидеть во всей той же таблице: снижение темпов роста ВВП, зарплаты и даже прибылей корпораций – и резкое, с –5,7% до +7,7% годовых, увеличение роста стоимости акций.

Так в какой же области экономики «рейганомика» дала «блестящие результаты»? Я думаю, вы уже поняли, каким будет ответ. Да, именно в области финансовых операций.

 

Таблица 2. Крупнейшие отрасли в экономике США.[15]

Продажи (млрд. долларов в текущих ценах) и их порядковое место отрасли в списке 192 отраслей:

№

Отрасль

1983 год

1990 год

2000 год

1

Construction

411 (1)

619 (1)

999 (1)

2

Wholesale trade

336 (2)

540 (2)

922 (2)

3

Retail trade, exc eating and drinking places

310 (3)

499 (3)

839 (3)

4

Real estate

264 (4)

456 (4)

748 (4)

5

Owner-occupied dwellings

240 (5)

414 (5)

709 (5)

6

Depository institutions

108 (16)

215 (7)

521 (6)

7

Motor vehicles and equipment

142 (10)

206 (9)

422 (7)

8

Eating and drinking places

148 (9)

250 (6)

396 (8)

9

Computer and data processing services

60 (27)

126 (21)

385 (9)

10

State and local government education

125 (15)

215 (8)

344 (11)

*

Общий объем продаж (это не ВВП, т.к. учтены и межотраслевые продажи)

6510

10040

17060

Как легко видеть, за 17 лет с 1983 по 2000 год наибольший прогресс отмечался в двух отраслях: в широко разрекламированной «новой экономике» (компьютеры и услуги по обработке данных) и в куда менее известной, но значительно большей по размерам финансовой экономике (депозитарные учреждения). Причем в годы правления Рейгана компьютеры все еще оставались популярными игрушками (напомню, это был период IBM PC/XT – PC/AT), а вот прием вкладов под проценты и биржевые махинации стали подлинным символом эпохи. Достаточно вспомнить, что именно в восьмидесятые годы:

- был принят закон о дерегулировании банковской деятельности, размер гарантированных государством депозитов увеличился до 100 тыс. долларов (что привело в конце десятилетия к банкротству более 1000 ссудно-сберегательных ассоциаций, чрезмерно увлекавшихся привлечением вкладов под высокие проценты – знакомое занятие, не правда ли?);

- был изобретен (автор – Фред Джозеф, гендиректор полузабытой нынче инвестиционной фирмы Drexel Burnham Lambert) механизм «бросовых облигаций»[16], породивший биржевой бум сделок по поглощению и слиянию компаний (закончившихся для «короля бросовых облигаций» Майкла Милкена трехлетним тюремным заключением, а для основной массы представленных на рынке компаний – «тиранией квартальных отчетов», т.е. необходимостью постоянно показывать хорошие результаты, чтобы избежать падения акций и «недружественного поглощения» с последующим расчленением);

- доходность по государственным облигациям США была поднята до небывалого уровня в 15% годовых, тем самым стимулировав инвесторов всех рангов вкладываться именно в ценные бумаги (в результате государственный долг США вырос сегодня уже до 60% ВВП, что, между прочим, заметно превосходит в процентном отношении государственный долг России).

Я намеренно ограничиваюсь событиями 80-х годов, чтобы продемонстрировать, что современная «монетаристская» политика фактически является продолжением «рейганомики». Идеология осталась прежней – сокращение надзорных функций государства (из последних «достижений» - отмена в 2000 году принятого еще во времена Великой Депрессии акта Гласса-Стигала о запрете банкам совмещать кредитную и инвестиционную деятельность) и свобода для спекуляций. Разница лишь в том, что в 80-е годы локомотивом экономики служили государственные военные расходы и сделки по поглощению компаний, а в 90-е им на смену пришла «новая экономика» и финансирование компаний за счет продажи собственных акций. Совсем недавнее решение американского суда, оправдавшее крупнейшие инвестбанки по делу о заведомо ложных рекомендациях клиентам, лишний раз подчеркивает этот факт: рейганомика живет и процветает!

Когда Джордж Сорос говорит о «кризисе мирового капитализма», он имеет в виду именно этот, появившийся в 80-е годы в США и распространившийся к концу 90-х на весь мир, финансовый капитализм:

«Отличительной чертой системы мирового капитализма яв­ляется свободное движение капитала. Международная торгов­ля товарами и услугами недостаточна для создания мировой экономики; должны стать взаимозаменяемыми факторы про­изводства. Земля и другие естественные ресурсы не переме­щаются, — перемещаются люди со своими проблемами, поэ­тому именно мобильность капитала и информации, а также предпринимательство несут ответственность за экономиче­скую интеграцию.

Поскольку финансовый капитал является еще более мо­бильным, чем физические инвестиции, он занимает привилегированное положение: он может избегать страны, в которых подвергается высоким налогам и строгому регулированию. Как только завод построен, его трудно передвинуть. Конечно, мно­гонациональные корпорации пользуются гибкостью ценооб­разования при внутрифирменном движении средств и могут оказать давление в момент, когда они принимают инвестици­онные решения, но их гибкость несравнима с той свободой выбора, которой пользуются международные инвесторы, осу­ществляющие портфельные инвестиции».[17]

Надо ли удивляться, что самый гибкий из факторов производства – деньги – в конце концов победил в историческом соревновании все остальные (землю, заводы, природные и трудовые ресурсы)? Надо ли удивляться, что единственная оставшаяся на Земле сверхдержава – США – является прежде всего финансовым, а уже только потом военным лидером всего мира? Скорее, следует признать свершившийся факт: последние двадцать лет миром правят уже не «любовь и голод», а деньги. Деньги, используемые их владельцами для приобретения еще больших денег – причем по возможности сразу, без обмена на какие-либо материальные блага. Джордж Сорос, составивший состояние на хеджевых (слово-то какое!) валютных операциях, поистине является символом современной эпохи. Тем более симптоматично, что именно Джордж Сорос первым заговорил о ее кризисе.

 

3. Время платить по счетам?[18]

 

«Музыка кончилась, а они все пляшут»

Дж. Сорос

 

Достижения финансового капитализма близки и понятны каждому, кто хоть раз держал в руках толстую пачку собственных стодолларовых бумажек. Однако при более внимательном взгляде на приведенную выше Таблицу 1 возникает несколько недоуменных вопросов:

1) а все-таки, почему стоимость акций продолжала расти несмотря на снизившуюся в 2 раза доходность по дивидендам? неужели инвесторы считали, что рост курсов акций будет продолжаться вечно?

2) да, корпоративные прибыли резко выросли в 90-е, но ведь сначала, в 80-е, они снизились! почему же рост на фондовых биржах начался именно в 80-е? неужели в отношении «прибыль – цена акции» наметилась обратная связь – сначала растут цены на акции, а только потом – прибыль?

3) как такое вообще может быть – 16% годовых на капитал при росте реального ВВП всего в 3%?! на какие потребительские товары можно будет обменять этот «капитал» после десяти лет подобного «роста»?

4) в 1980-90 годы рост как государственной, так и совокупной задолженности по кредитам значительно опережал рост ВВП; насколько в таком случае вообще можно рассчитывать на погашение всех этих долгов, составлявших на начало 2003 года фантастическую сумму в 32 триллиона долларов?

Наивно было бы думать, что мы первые, кто задается подобными вопросами. Предупреждения о «перегретости» американского фондового рынка, в том числе и со стороны столь авторитетного в вопросах экономики человека, как глава ФРС Алан Гринспен, звучали уже начиная с середины 90-х годов. Знаменитый американский диссидент Линдон Ляруш уже в течение тридцати лет предрекает скорый конец финансового капитализма, в котором деньги оторвались от реальных товаров. В Интернете существует специальный сайт – www.safehaven.com - на котором регулярно публикуются статьи с душераздирающими описаниями ситуации, сложившейся на американских финансовых и кредитных рынках. Джордж Сорос написал целую книгу о кризисе мирового капитализма, а Уоррен Баффет весной 2003 года предостерег своих акционеров от любых вложений в современные финансовые инструменты[19]. Из трех знаменитых капиталистов только Билл Гейтс не высказался публично, но его молчание может оказаться красноречивее многих слов: Гейтс молча продает акции Micrpsoft и вкладывает полученные средства в серебро-добывающую компанию[20]. Предсказания близкого краха фондового рынка звучали практически непрерывно, и когда в 2000 году акции высокотехнологичных компаний, собранных в культовый индекс Nasdaq, наконец резко потеряли в цене, никто этому особо не удивился.

 

График 1: Nasdaq и Dow в 1980-2000 годы.

 

По сравнению с годами Великой депрессии, когда индекс Доу-Джонса упал аж в 8 раз, «обвал» индекса Nasdaq в каких-то 2 раза действительно выглядел скорее «плавным сдутием пузыря», нежели «крахом на бирже». Одновременное снижение индекса Доу-Джонса и вовсе происходило черепашьими темпами: в среднем на 0,4% в месяц. Конечно, за три года (с 2000 по 2003) инвесторы потеряли в общей сложности около 3,5 триллионов долларов (капитализация американского фондового рынка сократилась с 13,5 до 10 трлн. долларов) – но это означало лишь, что рынок просто вернулся к 1998 году, когда его «перегретость» была уже очевидна для всех без исключения участников.

Принципиальное отличие биржевого спада 2000-2002 годов от биржевых крахов - Великой депрессии и обвала японских фондовых рынков середины 90-х годов (за которыми также последовала длительная, продолжающаяся уже 8 лет депрессия дефляционного типа) можно проиллюстрировать следующим графиком:

 

График 2. Сравнение трех биржевых крахов.

 

 

Разница, как говорится, видна невооруженным глазом. Показывая в период бума примерно одинаковые с японскими темпы роста, после спада индекс Доу-Джонса повел себя совсем не так, как его японский коллега. Он не стал валиться с той же скоростью, что и рос, а принялся плавно снижаться, затратив целых 3 года на то, чтобы подешеветь на какие-то 25%. Видимо, американская экономика оказалась лучше подготовлена к подобного рода спадам – или же, напротив, в 2000 году прозвенел лишь «первый звонок», а настоящий крах еще впереди. В любом случае, Джордж Сорос ошибся: «музыка» еще далеко не кончилась. Недавний рост Доу-Джонса с 7500 до нынешних 9000 (а это, между прочим, 20% за один только квартал!) – наглядное тому подтверждение. На американских фондовых рынках по-прежнему можно зарабатывать, и зарабатывать много больше, чем в любом «реальном» бизнесе.

Так что же это получается? Рональд Рейган и его консультант, нобелевский лауреат Милтон Фридман построили-таки финансовый «вечный двигатель»? Создали экономический механизм, в котором можно бесконечно долго (с редкими, один раз в десять лет, коррекциями) получать прибыль в размере 15% годовых при росте ВВП в 3%? Или правы критики «экономики по американски», и мы стремительно приближаемся к настоящему кризису, сравнимому по масштабам с Великой депрессией? Что же все-таки такое финансовый капитализм - величайшее в истории человечества социальное изобретение, или же величайшее надувательство?

Окончательный ответ на этот вопрос может дать только сама жизнь. Возможно, через десять лет мне самому будет стыдно перечитывать эту статью – настолько реальность окажется богаче всех изложенных ниже моделей. Однако мы живем в настоящем и смотрим на жизнь глазом участника, а не историка. Нам хочется уже сегодня знать, что нас ждет в ближайшем будущем: кризис или вечное процветание? Нам хочется получить хоть сколько-нибудь обоснованный прогноз.

Для построения такого прогноза мы прибегнем к простому, но действенному средству: составим список проблем, с которыми столкнулся сегодня финансовый капитализм, и проанализируем возможные пути их разрешения. И здесь нам существенную помощь окажут работы, посвященные мировому экономическому кризису – статьи М.Хазина и О.Григорьева, А.Кобякова, С.Егишянца, В.Мальханова, - опубликованные в 2001-2003 годах главным образом в сетевых изданиях[21].

 

Проблема первая. Структурные диспропорции в экономике.

 

«Все хорошее когда-нибудь кончается»

Мэри Поппинс

 

При всей замечательности финансового капитализма одними акциями и фьючерсами сыт не будешь. Реальная экономика – экономика товаров и услуг – продолжает существовать, пусть и в значительно меньших (по отношению к общему ВВП) объемах, чем в эпоху предпринимательского капитализма. Но существует она не в пустом пространстве, а рядом с громадными финансовыми активами, готовыми по первому же зову перетечь в те отрасли, которые обеспечат большие надежды и радужные перспективы (помните поговорку – «Если через год вас не будет в Интернет, то через три года вас не будет в бизнесе»? вот примерно такие глобальные перспективы и интересны крупным инвесторам). С появлением на рынке первых персональных компьютеров и еще слабеньких, но уже потенциально интересных модемных сетей инвесторы всего мира устремились скупать предприятия, имевшие хоть какое-то отношение к хай-теку. Начался бурный рост инвестиций в производство компьютеров, средств связи и программного обеспечения, - одним словом, в сектора «новой экономики». Никто не ждал от новых компаний немедленной отдачи; инвесторы стремились закрепиться на растущем рынке, долгие годы – в течение всего периода бума! – вкладываясь в бездивидендные акции хай-тек компаний. Напомним, кстати, что небезызвестная фирма Microsoft, еще недавно самая дорогая корпорация в мире, первый раз выплатила дивиденды только в нынешнем, 2003 году; до этого вместо дивидендов акционерам предлагалось довольствоваться ростом самих акций. А.Кобяков приводит ставший классическим пример переоцененности акций хай-тека:

«На полную оторванность оценок рынка от реальности указывает тот факт, что с 1992 по 1999 год стоимость одной акции интернет-провайдера "America Online" выросла в 925 раз. В результате в 1999 году компания "America Online", несмотря на мизерный размер своих балансовых активов, по капитализированной стоимости превосходила весь российский рынок акций на высшей точке его взлета и стоила в четыре раза больше, чем крупнейший мировой производитель автомобилей, корпорация "General Motors"[22]

Понятно, что «золотой дождь», лившийся на компании «новой экономики», не исчезал бесследно в карманах их акционеров. Создавались новые рабочие места, строились здания, тянулись линии связи (вся Америка сегодня буквально опутана оптоволоконными сетями) – и все это на сотни миллиардов долларов. Хай-тек сектор буквально купался в деньгах (как некогда «оборонка» памятного многим СССР), формируя дополнительный спрос как на потребительских (рабочие места!), так и на производственных (затраты на деятельность компаний) рынках. Собственно, этот период характерен для развития любой новой отрасли – но с тем только существенным добавлением, что рано или поздно эта отрасль должна перейти с внешнего, инвестиционного финансирования на внутреннее, за счет продаж собственной продукции. Иначе все закончится, как с АО «МММ» - полным пшиком. Так вот, специфика финансовой экономики такова, что инвесторы (в отличие от классических предпринимателей, лично участвовавших в деятельности собственных компаний) не очень разбираются в работе предприятий, акции которых они приобретают (по большому счету, они ни в чем, кроме финансов, вообще не разбираются – зачем? ведь финансы есть высшая форма капитализма!). Следовательно, вполне возможна ситуация, когда огромные инвестиции будут направлены в отрасли, производящие такие товары, которые невозможно продать в достаточных объемах. И когда это наконец обнаружится, поток инвестиций в эти несчастные отрасли иссякнет – а вместе с ним резко сократится и спрос, формируемый этими отраслями на продукцию остальной экономики. Слово автору концепции «структурного кризиса» Михаилу Хазину:

«А что же происходит в США? В США на протяжении примерно 15 лет развивался определенный сектор экономики, его сейчас называют новая экономика, она же высокотехнологичная. Этот сектор забирал под себя ресурсы совершенно колоссальных масштабов. И скорость его роста была в несколько раз выше, чем скорость роста экономики в целом. По отдельным секторам она достигала 30% в год. Почему вкладывались такие деньги? Потому что происходила массовая пропаганда, что спрос потребительский, т.е. конечный, на продукцию этого сектора очень скоро будет невероятно высоким, что он будет расти теми же темпами, и тогда будет обеспечен возврат. При этом произошло некоторое событие, не имевшее аналогов в экономике до сих пор. Дело в том, что в экономике очень часто бывают ситуации, когда есть сектора, которые растут быстрее, чем экономика в целом, но объем этого сектора по сравнению со всей экономикой обычно очень маленький. Как только в такой сектор начинают идти деньги, экстенсивный год развития сменяется на интенсивный, начинаются научные исследования, начинается маркетинг и т.д. и т.п., и в результате скорость его роста резко уменьшается. В новой экономике такого не произошло. Темпы роста инвестиций были настолько велики, что новая экономика стала сравнима по размерам с экономикой в целом, 15%, 20% при тех же темпах роста».[23]

Неэффективный (как говорилось в СССР в годы перестройки – затратный) сектор «новой экономики» оказался настолько велик (20% ВВП – для США это практически то же, что для России ее пресловутая «нефтянка»), что прекратить его финансирование оказалось попросту невозможно! Сегодня допустить отток средств из компаний новой экономики – значит ввергнуть США в жесточайший кризис, сравнимый по масштабам с Великой депрессией:

«Есть сектор экономики, который сам себя не окупает. Он должен нивелироваться. Что говорит классическая рецептура? Что в этой ситуации должно делать государство? Государство должно резко повышать учетную ставку и ужесточать условия кредитования. Потому что, чем быстрее они сдохнут, тем меньше будут отравлять своими миазмами всю остальную экономику... Вопрос: каков объем той экономики, которая должна отмереть в результате всего этого безобразия. Ее можно оценить, просто посмотреть, каков объем инвестиций в сектора новой экономики был за эти 10 лет, и какая была отдача. И сразу можно сказать, там, где инвестиции были на порядок больше, чем отдача, те и должны умереть. По объему это кусок, который сейчас производит 15% ВВП США. С учетом того, что там вырос довольно большой блок сферы услуг, обслуживание обедами, производство предметов роскоши для менеджеров, очень богатых и т.д. и т.п., это, я думаю, в районе 25% ВВП. Иными словами, в США уже происходит структурный кризис и должна произойти структурная перестройка экономики, причем структурный кризис происходит быстро, уж коли процесс пошел, то за год-полтора ВВП США должен упасть на 25%. Так вот, до тех пор, пока этого не произойдет, экономические проблемы в США будут продолжаться» (там же).

Понятно, что допустить падение ВВП на 25% не позволит себе ни одно американское правительство. Всем памятна даже не столько Великая депрессия – уж слишком давно это было – сколько события в перестроечном Советстком Союзе, когда столь же неэффективный и затратный сектор экономики – военно-промышленный комплекс – внезапно столкнулся с резким снижением спроса на свою продукцию. Результат всем нам хорошо известен – инженеры, переквалифицировавшиеся в «челноков», распроданные за бесценок предприятия, рабочие, годами не получавшие зарплату... Представить себе все это в сегодняшней Америке можно разве что в кошмарном сне. Однако единственной альтернативой сворачиванию «новой экономики» может быть только продолжение ее финансирования – причем уже без малейшей надежды на отдачу в обозримом будущем. Именно этот путь и избрали американские правящие круги: путь прямого субсидирования «новой экономики». Однако масштабы структурных диспропорций оказались настолько велики:

«И теперь несколько слов о масштабах реальных проблем экономики США. Если считать, что масштаб «новой» экономики составляет около 20% всей американской, а с учетом наиболее тесно с ней связанных отраслей достигает и 30-35%, то можно оценить, какие убытки несет этот сектор в результате исчезновения феномена «опережающего» инвестирования. Мы не будем сейчас говорить о самой «новой» экономике, а только о той части ее «окружения», которая серьезно пострадает в результате резкого уменьшения закупок. Если исходить из масштабов несоответствия входящих и выходящих потоков, можно предположить, что общий объем закупок «новой» экономики сократится примерно в полтора раза. Это означает, что примерно 30% экономики США станет принципиально убыточной. Если прямо восстанавливать это утраченный со стороны «новой» экономики поток, то его масштаб можно оценить в 10% ВВП то есть 1 триллион долларов в год. Но на самом деле больше, поскольку необходимо еще компенсировать дополнительный инвестиционный поток в эти смежные отрасли. Их объем больше, чем всей «новой» экономики, но зато и рост их был ниже, поэтому можно считать, что объем этого потока примерно равен потоку со стороны «новой» экономики. Итого получаем 2 триллиона в год около 200 миллиардов в месяц»[24].

- что даже для громадного американского бюджета поддержка «новой экономики» оказалась весьма проблематичной. Два триллиона в год – таких денег нет ни в бюджете, ни у всех мировых инвесторов вместе взятых. Единственным их источником может быть кредитная эмиссия (как для покрытия дефицита госбюджета, так и для финансирования безнадежных, по сути, инвестиций), источником которой в США традиционно выступает Федеральная резервная система. И вот что удивительно: если мы сопоставим графики «широкого» биржевого индекса S&P500, эффективной ставки рефинансирования ФРС США и прироста совокупной задолженности по всему американскому рынку кредитов, то получится следующая картина:

 

График 3. Изменение совокупной кредитной задолженности в США с 1990 по 2003 год.

 

Обратите внимание, что прирост задолженности начиная с 1998 года составлял в среднем около 500 млрд. долларов в квартал – то есть те самые 2 трлн. долларов в год, о которых говорит Михаил Хазин. Причем рост задолженности оказался крайне слабо зависящим от такого мощного фактора, как изменение ставки рефинансирования: ее снижение в период с 2000 по 2003 год с 6% до 1,25% (в 5 раз! то есть теми же текущими доходами оказалось возможным обслуживать в 5 раз больший объем кредита!) вызвало увеличение темпов прироста задолженности всего на 30% (с 450 до 600 миллиардов долларов в квартал). Это означает, что новые кредиты в последние годы берутся исключительно для компенсации потерь, а вовсе не для новых, перспективных инвестиций. Обратите также внимание, что падение фондовых рынков вызвало синхронный рост задолженности по кредитам, – то есть «живых» денег на обвале рынка никто не терял, а попросту увеличивал свою текущую задолженность на сумму потерь! Понятно теперь, почему биржевой обвал 2000 года так мало походит на крах 1929 – в отличие от тех первобытных (в финансовом отношении) времен сегодня никто не требует «деньги назад». Кредитные линии остаются открытыми для всех.

Итак, назревший в экономике США структурный кризис успешно блокируется мощной кредитной эмиссией (600 миллиардов долларов в квартал – это больше, чем официальный годовой ВВП всей России). Возникает вполне резонный вопрос: а до каких пор можно давать «новой экономике» безвозвратные кредиты?

 

Проблема вторая: слишком много долгов.

 

«Если нельзя, но очень хочется - то можно»

Известный афоризм

 

Известно ли вам, как в настоящее время осуществляется управление американской экономикой? Наверняка: жить в начале 21 века и не знать фамилию Гринспен попросту невозможно. Процитируем Владимира Мальханова, последователя «австрийского» подхода к современному экономическому кризису:

«На смену сторонникам роста гос. расходов (т.е. по сути – приверженцев вмешательства государства в рыночную экономику в его грубом проявлении) пришли монетаристы. Их первый расцвет (хотя меркантилизм в принципе существовал и до них) пришелся на годы бума фондовых рынков в 20-х. Закат, по вполне понятным причинам, совпал с годами депрессии 30-х.

Их тезисы были понятны. Устранение вмешательства государства в рыночную экономику и стимуляцию последней в случае кризисных явлений (имеется в виду депрессия и дефляция). Стимуляция? Каким образом? Очень просто - через увеличение предложения денег, по сути – запуск печатного станка и либерализация финансовой системы (что можно интерпретировать как возможность генерации новых кредитных денег для современной финансово- банковской системы). И даже уравнение было создано специальное. При этом форма запуска денег в обращение была придумана весьма элегантная – предложение дешевого кредита. Т.е. государство не отдает деньги «за бесплатно» (это была бы вульгарная эмиссия, да и последствия ее были бы видны сразу), а предоставляет его банкам в виде кредитов под определенный процент (который как очевидно ниже некого рыночного уровня). Периодически долг рефинансируется (пролонгируется, даже под более низкую ставку). Именно в установлении этой ставки видят основную роль ФРС современные сторонники монетаризма. Итак, чуть ли не единственный человек (конечно, существует определенный экспертный совет) определяют судьбы миллионов предпринимателей и потребителей, его зовут Алан Гринспен. (Alan Greenspan). Если вдуматься, не кажется ли Вам достаточно противоречивым, что, постулируя рыночную экономику как систему, позволяющую на основе конкуренции выработать некие «справедливые» цены и перераспределить ресурсы, американский капитализм предлагает использовать внерыночный механизм определения еще одной цены – процентной ставки.».[25]

Действительно, редкий человек, связанный с фондовым или валютным рынком, не знает о громадном влиянии ставки рефинансирования ФРС США (а также Европейского центрального банка и Банка Англии) на эти самые фондовые и валютные рынки. Фактически, управление американской экономикой осуществляется двумя основными способами: 1) заявлениями ФРС о текущем состоянии и перспективах экономики и 2) изменением цены денег – учетной ставки ФРС. Для того чтобы столь простой способ управления экономикой (всего один параметр регулирования!) вообще мог работать, сама эта экономика должна удовлетворять определенному требованию: она должна очень сильно зависеть от ставки процента (будь то ставка по ипотечным кредитам, доходность гособлигаций или любой другой процент по каким-либо размещенным или привлеченным денежным средствам). Так вот, надо отдать должное американским монетаристам: они такую экономику построили. Вот любопытная таблица, отражающая роль кредитных средств в экономике США:

 

Таблица 3. Соотношение совокупной задолженности по кредитам и ВВП США.[26]

В текущих ценах на начало года.

 

Год

Совокупная кредитная задолженность, млрд. $

Прирост к предыдущему периоду, млрд. $

ВВП в текущих ценах, млрд. $

Прирост к предыдущему периоду, млрд. $

Отношение задолженность / ВВП

Отношение прироста задолженности к росту ВВП

1960

743

 

528

 

1,41

 

1970

1510

767

1018

490

1,48

1,57

1980

4397

2887

2733

1715

1,61

1,68

1990

13064

8667

5721

2988

2,28

2,90

2000

25983

12919

9649

3928

2,69

3,29

2003 (1кв.)

32281

6298

10688

1039

3,02

6,06 (!)

 

Экономика, в которой на каждый доллар ВВП приходится три доллара долгов, а на каждый доллар прироста ВВП – от трех (в период процветания 90-х) до шести (в период нынешних экономических трудностей) долларов прироста задолженности, нельзя назвать иначе как долговой экономикой. Из Таблицы 3 совершенно очевидно следуют два вывода:

1) долговая экономика работает – рост совокупной задолженности обеспечивает рост ВНП, и даже, наверное, благосостояния граждан,

2) но работает долговая экономика со все меньшей отдачей, и в последние годы эта отдача уменьшается все быстрее и быстрее.

Вообще говоря, так и должно быть. Деньги берутся в долг для того, чтобы их истратить – следовательно, кредитная эмиссия увеличивает спрос и стимулирует ответное предложение. Но долги надо отдавать, а чтобы их отдавать, должникам нужно будет сократить потребление. Поэтому выдав в долг в этом году 1 трлн. долларов и увеличив тем самым ВНП на эту сумму, нам придется смириться с его сокращением на тот же триллион в будущем году. Впрочем, можно и не сокращать – а пролонгировать кредит и даже выдать еще один триллион (как, судя по приведенной таблице, американцы и делают). Тогда возникает другая проблема: за кредит надо платить проценты. Пока общая задолженность невелика, невелики и проценты – однако год за годом кредит растет, выплаты растут, и рано или поздно потребитель сообразит, что больше долгов ему уже не потянуть. Он «затянет поясок» и начнет большую часть своих доходов тратить на погашение задолженности, чтобы сократить ее до приемлемой величины (как делает сегодня, кстати сказать, Россия). Но ведь это означает снижение спроса и, как следствие, - снижение ВВП?! Снижение ВВП (и уровня жизни) просто немыслимо, и нам (т.е. ФРС, как «кредитору последней руки» в американской экономике) приходится снижать ставку процента. За те же самые долги потребитель получает возможность платить значительно меньшие проценты; ура, радуется он и покупает в кредит еще один дом (автомобиль, гараж и т.д.). К сожалению, долг опять растет – а вслед за ним растут и процентные выплоты. Не беда, думаем мы – снизим ставку еще раз. И вот тут наступает момент истины: ставку процента нельзя снижать до нуля.

То есть, конечно, на уровне ФРС ставку можно сделать и нулевой. Однако в отличие от ФРС, банки, перераспределяющие кредиты компаниям и населению, организации коммерческие, и кредитовать кого-либо за просто так мало расположены. Полученные от ФРС деньги они скорее потратят на собственные нужды, а с должников будут по-прежнему брать свои 3% в год (средняя за последние годы разница между ставкой ФРС и коммерческими кредитами). Резервы дополнительного кредитования за счет снижения стоимости обслуживания долга будут исчерпаны, новые кредиты окажется не на что брать (нечем платить проценты), и потребители волей-неволей вынуждены будут сокращать потребление. Ну а сокращение потребления, в свою очередь, приведет либо к падению ВВП, либо к массовому снижению цен (если производители будут держаться за доли рынка, которые в последнее время считаются более важным показателем бизнеса, чем прибыльность). Снижение же цен – дефляция – приведет к тому, что реальные процентные ставки начнут расти даже при нулевой ставке ФРС. Отсюда новые проблемы у должников (цены-то ведь будут падать не только на товары, но и на заработную плату, а уж о прибыльности компаний в эпоху удержания доли на рынке вообще можно забыть) и новое снижение спроса. Таким образом, управление экономикой «по ставке рефинансирования» работает, но только до определенного предела. Перешагнула ли Америка этот предел?

Кредитная эмиссия – относительно новое экономическое изобретение. Возможно, именно поэтому мы имеем только один пример ее доведения до логического конца. Это – Япония 1990-2000 годов:

 

Таблица 4. Конец «Японского экономического чуда».

Данные на начало года.

 

Год

Ставка рефинансирования Банка Японии, %

Фондовый индекс Никкей225

Объем ВВП в текущих ценах, трлн. йен

1990

4,25

37189

427

1991

6

23293

460

1992

4,5

22023

480

1993

3,25

17024

487

1994

1,75

20229

491

1995

1,75

18650

493

1996

0,5

20813

509

1997

0,5

18330

529

1998

0,5

16628

520

1999

0,5

14499

513

2000

0,5

19539

517

2001

0,5

13723

513

2002

0,1

9997

 

 

Таблица вполне подтверждает изложенные выше соображения: снижение ставки до 0,5% годовых лишь слегка ускорило рост японской экономики, да и то только на протяжении двух лет, а начиная с 1998 перестало помогать вовсе. Поэтому недавнее снижение ставки ФРС до 1,25% - крайне опасный признак; до японской «точки невозврата» осталось всего 0,75 пункта.

Что дальше? А дальше, как ни крути, долги придется возвращать. Слово Владимиру Мальханову:

«По сути текущая ситуация повторяет сложившуюся около 70-ти лет назад, однако тогда фондовый рынок обвалился вторым (после рынка недвижимости). Сейчас же пузырь в сфере недвижимости США лишь начинает входить в свою финальную стадию, характеризующуюся (как и любой бум) ускорением роста по мере приближения к финалу. Косвенно об этом подтверждает пусть и замедляющийся, но все же рост кредитных денег (M3, MZM). Иными словами НАСТОЯЩИЙ КРИЗИС ЕЩЕ НЕ НАЧАЛСЯ. Все, что было до этого – лишь его предвестники...

Если мыслить «оценочно» (да простит меня читатель за это слово, но с учетом реалий точные вычисления невозможны), то ситуация должна привести к тому, что на рынке должно обесценится покупательной силы доллара на 6-8 триллионов, (сколько напечатано и создано экспансией) либо на эту же сумму должно быть создано товаров в разграбленном фонде потребления...  Говоря проще, либо товарная масса должна «подойти» к денежной (многолетняя стагнация), либо кто-то должен потерять права на товары на 6-8 триллионов долларов (девальвация, списание долгов)»

Впечатляющая альтернатива, не правда ли? Либо длительная депрессия по японскому образцу, с нулевым спросом на кредиты и постоянным снижением жизненного уровня населения – либо быстрый, но еще более болезненный кризис, связанный со списанием долгов.

Здесь нужно пояснить, почему у Мальханова девальвация и списание долгов стоят рядом, словно синонимы. Дело в том, что кредитная эмиссия, в отличие от прямого увеличения денежной массы, сказывается на курсе национальной валюты очень опосредованным образом. Дешевые долларовые кредиты привлекают иностранных инвесторов, создавая спрос на эти самые доллары – как при взятии кредитов, так и при их возврате. В результате кредитная эмиссия прекрасно сочетается с сильным долларом. Но – только до тех пор, пока кредиты действительно нужно возвращать. Стоит произойти нескольким крупным прецедентам списания долгов, и остальные должники, почувствовав слабину, перенаправят свои денежные потоки с возврата кредитов на другие, куда более прибыльные цели. Спрос на доллары упадет, а предложение, наоборот, возрастет – поскольку и располагавшие наличными долларами американские должники предпочтут их потратить, а не возвращать кредиторам. В результате покупательная стоимость доллара снизится – вот вам и девальвация.

Итак, перед американской экономикой обозначился непростой выбор. Что лучше – длительная депрессия или короткий, но чрезвычайно болезненный кризис, связанный с реструктуризацией 6-8 триллионов сомнительных долгов?

Еще не так давно казалось, что президент Буша, без колебаний объявивший войну мировому терроризму, пойдет на столь же решительные меры и в отношении национальной экономики:

«Если перейти к прогнозной части, то в наиболее мрачном виде выглядит она примерно следующим образом. Первые недели года, а быть может и до конца февраля, идет девальвация доллара (уже начавшаяся). По моим оценкам, где-то на 30-40%. В конце этого периода начинается агрессия в Персидском заливе, которая на несколько дней резко повысит цены на нефть, с одновременным ускорением падения доллара. Если эти события пойдут в плановом русле (то есть девальвация будет не слишком быстрая и в Ираке не произойдут неожиданности), то сразу после этого президент Буш-мл. объявит о «привязке» доллара к золоту и проведению соответствующей конфискационной операции. Не исключено, что одновременно будет произведена реформа долларового обращения: будут введены «розовые» доллары и ограничен обмен «старых» долларов на новые» - писал Михаил Хазин в конце 2002 года.[27]

Однако прогноз Хазина сбылся только наполовину. Операция (агрессия) в Персидском заливе действительно состоялась, но то ли доллар падал при этом «слишком быстро», то ли неожиданная реакция Франции и Германии на войну в Ираке создала дополнительные проблемы, - словом, до привязки доллара к золоту и конфискационной реформы дело пока не дошло. Наоборот, ставка рефинансирования была снижена до 1,25%, на фондовых рынках после войны обозначилось оживление, Доу-Джонс вырос с 7500 до 9000, и даже доллар, упав до 1,19 за евро, начал обратное движение, отыграв к середине лета треть падения последних полутора лет.

Сегодня американская экономика оценивается правящей элитой (например, в недавнем выступлении министра финансов Сноу) весьма оптимистично – как стоящая на пороге быстрого восстановления. Если вспомнитьЯпонию, где снижение ставки рефинансирования до 0,5% обеспечило еще два года роста и лишь потом ввергло страну в дефляцию, можно сказать, что Сноу совершенно прав. До следующих президентских выборов долговой кризис экономике США не угрожает. Угрожает ей совсем другой кризис, хорошо знакомый нам на примере той же Японии: дальнейшее падение цен на акции и другие финансовые активы.

 

Проблема третья: пирамиды финансовых активов.

 

«Страусов не пугать! Пол бетонный»

Известный анекдот

 

Финансовый капитализм заметно трансформировал наши представления о том, что такое богатство. Самые богатые люди в мире сегодня – уже не иранский шах и не король Саудовской Аравии; это Уоррен Баффет и Билл Гейтс. Нефть сегодня ценится заметно меньше, чем акции процветающих компаний (а Berkshire Hathaway и Microsoft, несомненно, самые прибыльные компании в мире). Сегодняшнее богатство предстает перед нами в форме финансовых активов – документально подтвержденных прав на возможность каких-либо действий (примеры действий: получение выплат по облигациям, получение дивидендов, купля-продажа недвижимости, голосование на собрании акционеров). Финансовые активы – это именно права, а никак не сами материальные предметы, на которые они распространяются; вдумайтесь в разницу между золотым слитком и «металлическим счетом» в банке – что будет с вашим виртуальным золотом, когда банк лопнет? На финансовых рынках продаются и покупаются именно права на совершение каких-либо действий (чаще всего – дальнейшей продажи и покупки); для биржевого торговца нет разницы, торговать ли контрактами на поставку соевых бобов или же контрактами на индекс S&P500, по которым никакого реального товара поставить попросту невозможно. Сами по себе финансовые активы не имеют никакой ценности (ведь это только права, их нельзя есть или производить на них стиральный порошок). Акции, облигации, земельные участки, недвижимость, частные предприятия, валюта, даже банковские депозиты – все эти воплощения богатства имеют ценность лишь постольку, поскольку они могут быть реализованы на свободном рынке. Россиянам не нужно долго объяснять разницу между наличными рублями и банковским вкладом, между вагоном тушенки и пачкой билетов МММ; но вот тот факт, что наличный доллар тоже является финансовым активом, может для многих оказаться в диковинку. А между тем, его очень легко проверить: пойдите и купите на этот доллар буханку хлеба.

Многие тысячи лет символом (и лучшим средством накопления) богатства служило золото. Но сегодня золото – точно такой же финансовый актив, как евро[28], нефть и американские акции; оно точно так же торгуется на бирже (Лондонская биржа металлов) и точно так же растет и падает в цене практически по любому поводу. Никто не может гарантировать, что завтра золото не подешевеет с сегодняшних 360 долларов за унцию до, скажем, 270-ти – как это уже неоднократно бывало в 90-е. Богатство, вложенное в золото, сегодня ничем не лучше, а с учетом цен последнего десятилетия – и намного хуже, чем богатство, размещенное в традиционном «консервативном портфеле» инвестора.[29]

Гибкость финансовых рынков, порожденная торжеством финансового капитализма, имеет свою обратную сторону: цены на все виды финансовых активов находятся в постоянном движении. Это хорошо, это просто замечательно в период роста – помните 16% доход по S&P 500? Но беда в том, что за периодом роста неизбежно наступает период спада. В эпоху предпринимательского капитализма регулярные «паники на бирже»[30] были проблемой узкого круга биржевых спекулянтов – ведь основной целью капиталистов в те годы считалась все же прибыль, а не рост стоимости акций. А вот в современных условиях падение цен на финансовые активы есть уже общенациональная проблема. Дело в том, что вложения в акции, облигации и ипотечные ценные бумаги (именно эти три группы финансовых активов в пропорции 20:40:40 и составляют основной оборот американских финансовых рынков) сегодня имеют более 50% американских семей, а также все без исключения взаимные (паевые) и, что особенно важно, пенсионные фонды. Размеры сбережний и пенсий абсолютного большинства жителей стран «золотого миллиарда» зависят от уровня цен на акции, облигации и недвижимость. Политика «либерализации» экономической жизни привела к тому, что все население развитых стран фактически оказалось «инвесторами поневоле» - если не через личные вложения в акции и приобретенную в кредит недвижимость, то через пенсионный счет в фонде, разместившем свои средства в те же самые акции, облигации и ипотечные ценные бумаги.

Что произойдет, если по каким-то причинам (подробнее о них чуть дальше) цены на все три вида финансовых активов начнут падать? Произойдет обыкновенный (для нас, россиян, обыкновенный, американцы его пока что в глаза не видели) дефолт: обязательства домохозяйств и фондов в денежном выражении останутся прежними, а обеспечивающие их финансовые активы заметно подешевеют. Образуется разница, покрыть которую будет попросту нечем. Для осуществления текущих выплат придется продавать даже подешевевшие активы, отчего цены на них будут снижаться еще сильнее – и в конце концов выяснится, что денег на всех не хватает. Падение цен на финансовые активы чревато сильнейшим денежным сжатием: лишившись большей части своего символического богатства, частные лица, компании и даже банки окажутся перед лицом необеспеченности своих кредитов – а следовательно, получат вполне обоснованный отказ в их возобновлении. Дело может дойти до - страшно сказать! - приостановки расчетов по кредитным карточкам (что это значит для современной Америки, думаю, объяснять не надо).

Но разве такое бывает – чтобы цены упали сразу и на акции, и на недвижимость, и даже на гособлигации?! Ведь давно известно, что цены на акции и облигации колеблются в противофазе, а цены на недвижимость растут всегда и везде?

Бывать не бывало; но ведь и Великих депрессий до 1929 года в истории человечества тоже не было. Сегодня на каждом из трех крупнейших финансовых рынков существуют собственные и вполне серьезные проблемы. Начнем с самого «надежного» – с рынка гособлигаций.

 

График 4. Доходность 10-летних гособлигаций США в 1990-2003 годах.

 

В процентах доходности эта пирамида, быть может, выглядит не слишком внушительно. Однако если учесть, что для изменения доходности 10-летних облигаций при купонном доходе в 3% (именно таков купонный доход 10-летних облигаций выпуска июля 2002 года) с 3,5% (недавнее рекордное значение) до 4,5% (вполне нормальная доходность по низкорисковым активам) рыночная цена этих облигаций должна упасть с 95,6% от номинала до 87,5%, то есть на 8,5% - то становится понятно, что даже восстановление недавней средней доходности в 6% будет означать для рынка гособлигаций потерю примерно 23% капитализации. Пока доходность облигаций падает, вкладываться в них выгодно – всегда можно продать дороже, да и купонный доход получать; а вот если доходность снова начинает расти?! Ведь деньги на облигациях инвесторы потеряют сегодня, а доходы от них растянутся на целых 10 лет!

Вот какую перспективу для «пузыря» гособлигаций рисует журнал «Эксперт»:

«... произойдет то, что уже начинает происходить: инфляционный скачок и сдувание двух оставшихся "пузырей" - падение переоцененного американского доллара и все тех же казначейских облигаций...

ФРС США уже давно и усиленно качает ликвидность в финансовую систему. Пока что доллары усиленно покупают иностранцы, прежде всего центробанки. Пять центробанков с крупнейшими золотовалютными резервами - Япония, Китай, Гонконг, Тайвань и Южная Корея - имеют на своих счетах около триллиона долларов, причем примерно 70% из них хранятся именно в долларах США. Индия и Россия с легкостью довели свои резервы до рекордного уровня, и даже у несчастной Бразилии более 40 млрд долларов. Ситуация напоминает конец 1960-х, когда послевоенная Бреттон-Вудская валютная система была на последнем издыхании. США тогда пускали в оборот море бумажных долларов. Их партнеры хотя и имели право обменять деньги на золото, этого не делали, понимая, что тогда американский золотой запас быстро иссякнет. Тем не менее излишки долларов просачивались на рынок, сбивая курс американской валюты и подпитывая инфляцию.

То же самое произойдет и теперь. Тем более что при президенте Буше к расхлябанной денежной политике прибавилась еще и бюджетная экспансия. Помяните мое слово: федеральный дефицит в отчетном 2003 году, который начнется 1 октября, составит около 300 млрд долларов. А это значит, что пузырь на рынке бондов тоже лопнет. США не Япония, которая даже после 12 лет кризиса остается крупнейшим поставщиком капитала на мировой рынок. США импортируют капитал - порядка 400 млрд долларов в год. Если доллар начнет падать, доходность на бонды должна повыситься, чтобы привлечь иностранный капитал. Так что и у рынка американских гособлигаций один путь – вниз»[31].

Действительно, низкая доходность по гособлигациям была вполне оправдана при Клинтоне, поставившем в свое время амбициозную задачу погасить за ближайшие 10 лет всю государственную задолженность США (!). Сегодня, при уже санкционированном на ближайшие годы 700-миллиардном дефиците госбюджета и госдолге, перевалившем за 6 триллионов долларов, для привлечения средств придется увеличивать проценты – а следовательно, снижать стоимость гособлигаций. Снова вспомним Японию: за 10 лет депрессии государственный долг этой страны увеличился до 140% ВВП (!), в результате чего кредитный рейтинг японских облигаций оказался на уровне Ботсваны (чем не «Верхняя Вольта с ракетами»?). Госдолг США составляет сейчас 60% от ВВП, до 140% еще далеко, но долг не сокращается, а продолжает расти. Итак, снижение цен на гособлигации вполне реально; все предпосылки для этого уже налицо.

Теперь посмотрим, как обстоят дела с недвижимостью.

 

График 5. Темпы годового роста цен на реально проданные дома в США, 1990-2003 гг.[32]

 

 

Цитата из другого номера журнала «Эксперт», статья П.Быкова, 2003 год:

«... остатки "пузыря" на фондовом рынке - это далеко не самое страшное. Хуже то, что два главных "пузыря" - на рынке недвижимости и на рынке гособлигаций - еще и не начинали сдуваться. Цены на недвижимость в целом по стране с момента пика на фондовом рынке в 2000 году выросли более чем на 20%, а цены на элитную недвижимость - в разы. Средняя стоимость жилья в США сегодня в 2,8 раза превышает средний чистый годовой доход населения (превышение уровня в 2,5 раза уже считается опасным)»[33].

Отметим, что рост цен на недвижимость был вызван в последние годы не столько «переброской» средств, выведенных с фондового рынка (пиковое значение в 12% прироста было достигнуто в 4-м квартале 1999 года, еще ДО обвала Nasdaq), сколько банальным снижением ставки по ипотечным кредитам (в 2003 году она упала ниже 6% годовых). А как уже отмечалось выше, ставки кредитования нельзя снижать бесконечно, и 5% годовых уже очень близко к нижнему пределу; следовательно, через какое-то время ипотечные ставки перестанут падать, а значит, цены на недвижимость тоже перестанут расти.

Ну а дальше вступит в действие общий для всех финансовых активов механизм: если актив не дорожает, значит, он должен подешеветь. Почему так? Да очень просто: ведь ценность любого финансового актива определяется его способностью приносить прибыль за счет увеличения своей рыночной стоимости. Если актив не растет в цене, его следует обменять на другой, который и обеспечит требуемый рост. Ну а как только хотя бы часть «испуганных инвесторов» начнет переводить свои средства из недвижимости во что-нибудь другое, цены сразу же начнут падать. Собственно, это падение цен уже началось, но в завуалированной форме: снижаются цены на аренду домов (что и понятно – дома-то нынче представляют собой финансовый актив, их задача – расти в цене, а не служить местом для жилья, строится их много больше, чем нужно, так почему бы и не пустить арендаторов задешево, пока дом дорожает?).

Снова, как и в случае с гособлигациями, мы сталкиваемся с неприятной особенностью финансовых активов: виртуальным характером их цены. Дом как место для жилья имеет ценность сам по себе, и ценность эта зависит только от количества нуждающихся в жилье и уровня их доходов; дом как финансовый актив имеет ценность только тогда, когда большинство инвесторов убеждены, что завтра этот дом будет стоить дороже. Как только на рынке недвижимости наступит спад, инвесторы побегут от домов, как черт от ладана.

Становится понятно, почему так много внимания в экономических СМИ уделяется благоприятным экономическим прогнозам: инвесторов (а к их числу, напомним, относится до 50% взрослого населения США) ни в коем случае нельзя пугать! Стоит ли удивляться, что:

«По данным, опубликованным 24 июля 2000 года в журнале "Fortune", в 1999 году около 2200 профессиональных аналитиков фондового рынка, отслеживающих состояние свыше 6000 компаний, дали 33169 рекомендаций на покупку акций и только 125 - на продажу! По данным аналитической фирмы "First Call/Thomson Financial", из 28 тысяч рекомендаций по американским акциям на конец сентября 2000 года только 0,6% составляли рекомендации на продажу. И это - после катастрофического падения на рынке NASDAQ в апреле-мае».[34]

Не так давно на форуме www.worldcrisis.ru проходило сообщение, что американские инвестиционные банки вообще запретили своим аналитикам выдавать рекомендации о продаже акций. Будущее американской экономики безоблачно, потому что... «так пишут газеты»[35]

Ну а теперь, вооружившись определенным скепсисом в отношении официальных экономических изданий, вернемся к тому, с чего начали: к фондовому рынку. Во 2-ом квартале 2003 года фондовые индексы в США после долгого перерыва снова начали расти: DJ на 20%, Nasdaq на 28%, SP500 (охватывающий 500 компаний и считающийся наиболее адекватным) – на 16%. Вслед за индексами (да-да, именно так: капитализм-то у нас финансовый, поэтому сначала оживление возникает на фондовом рынке, а уж потом – на потребительском) начали расти показатели деловой активности, замедлился рост безработицы, - одним словом, экономика продемонстрировала долгожданные признаки оживления. Немедленно последовали многочисленные комментарии в духе «в 3-4 квартале экономика США продемонстрирует внушительный рост». Может быть, «пузырь» на фондовом рынке уже «сдулся» окончательно, и акции могут снова начинать безостановочный рост, становясь спасением для «испуганных инвесторов»?

Что ж, посмотрим, насколько на самом деле «сдулся» американский фондовый рынок в 2000-2003 годах. Для объективной оценки долгосрочных перспектив движения цен на акции вот уже в течение ста лет с успехом используется параметр под названием P/E ratio. Это отношение цены акции (P) к прибыли на одну акцию (E), полученной компанией-эмитентом в предшествующем отчетном году. P/E ratio - отголосок уже изрядно подзабытого предпринимательского капитализма, когда акции покупали, чтобы получать дивиденды. В Таблице 5 приведены данные о 100-летней истории американского фондового рынка с точки зрения этого показателя:

 

Таблица 5: периоды роста и спада американского фондового рынка.[36]

BEAR – медвежий рынок, с падением цен на акции, BULL – бычий, с их значительным ростом.

 

Легко видеть, что всякий раз, когда значение P/E ratio переваливало за 20 (впрочем, вскоре после Великой депрессии «испуганным инвесторам» хватило и 19), эпоха «бычьего» рынка заканчивалась, и начинался длительный – до 20 лет – период постоянного снижения цен на акции. Для того чтобы акции снова начали расти в цене, значение P/E ratio должно было упасть ниже 10 – то есть прибыль (не дивиденд! дивиденды – это только часть прибыли) компаний должна была составлять хотя бы 10% от их рыночной стоимости.

Как же сегодня обстоят дела с P/E ratio на фондовом рынке США?

 

График 6: значения P/E и D/E в 1990-2000-е годы.

 

 

На графике, помимо P/E Ratio, приведено еще и отношение дивидендов к цене акции – то есть тот средний доход, который акции дают в традиционном понимании, если не ждать от них постоянного роста. В 2002 году этот показатель – D/P ratio – вырос аж в полтора раза. Но вырос-то он с 1,3% до 1,9%! Напомним, что абсолютно надежные гособлигации США дают минимум 3% гарантированного дохода. Ну какой нормальный человек будет в этих условиях покупать акции иначе, как с целью потом перепродать их дороже?!

Что же касается P/E ratio, то вы все видите сами. В 2003 году он колебался между 27 и 32 – то есть как раз неподалеку от пикового показателя, достигнутого в 1929 году накануне Великой депрессии. Можно, конечно, утверждать, что в нынешние времена 3% прибыльность компаний – это нормально, 1,5% дивиденд – просто замечательно, и нужно покупать и покупать, потому что покупать – смысл существования каждого человека, и т.д. и т.п. Но я подозреваю, что смысл существования современного инвестора – все-таки делать деньги; так вот, сделать большие деньги на явно переоцененном рынке акций американских компаний удастся только тем отъявленным спекулянтам, которые сумеют вовремя перейти от игры на повышение к игре на понижение. Всем остальным придется пережить крах похуже, чем в 2000 году: ведь по всему опыту 20 века, значение P/E ratio должно в ближайшие годы упасть минимум в 3 раза – а это означает потерю двух третей стоимости акций.

Итак, нынешние цены на акции все еще непомерно завышены по отношению к прибылям и дивидендам компаний. Фондовый рынок США не то что не способен выступать «спасителем» остальных пузырей, а наоборот, в любой момент может рухнуть, утащив за собой всю финансовую пирамиду, строившуюся последние 20 лет.

И вот от этого риска у современных американских властей, похоже, уже нет никакой защиты. Если затратную экономику можно попросту кредитовать, закрывая глаза на ее неплатежеспособность, если долговой кризис можно долгое время отодвигать в будущее, снижая ставку рефинансирования – то как застраховаться от внезапной паники на финансовых рынках? Тем более в условиях, когда цены на все виды финансовых активов растут по экспоненте (а иначе нельзя – процент прибыли на операциях «купил сегодня – продал завтра» должен оставаться постоянным)?

Все мы помним, в какой момент наступил крах акций АО «МММ»: в момент, когда цена одной «акции» превысила среднюю по стране зарплату, и огромное количество «обманутых вкладчиков» уже не смогли купить себе очередную акцию в рост. Точно такое же ограничение стоит и перед современными финансовыми «пузырями»: рано или поздно (а учитывая ситуацию в мировой экономике, скорее все-таки «рано») у инвесторов попросту не хватит денег, чтобы поддерживать дальнейший рост непомерно подорожавших финансовых активов. Не случайно во 2-м квартале 2003 года максимальный рост пришелся на индекс Nasdaq: акции входящих в него предприятий подешевели сильнее других. Сегодня инвесторы ищут дешевые активы, имеющие потенциал для роста; старые, явно переоцененные акции и гособлигации интересуют их все меньше и меньше.

Так что же, благополучно справившись с похоронившими СССР структурными диспропорциями в экономике и отодвинув на неопределенное будущее перспективу долгового кризиса, американские экономические власти спасуют перед лицом финансовых рынков? Ведь спасовали же японцы?

 

4. Почему Америка не Япония

 

«Когда Уолл-стрит чихает, остальной мир заболевает простудой»

Поговорка европейских биржевиков

 

При всей спорности упомянутых выше прогнозов относительно «мирового экономического кризиса» современное (июль 2003 года) состояние американской экономики трудно оценить «на пятерку». От хорошей жизни никто не понижает ставку рефинансирования до 1% и не протаскивает через Сенат 700-миллиардную программу сокращения налогов. Государственный долг под 7 трлн. долларов, дефицит торгового баланса в 450 млрд. долларов ежегодно, рост безработицы до 6,4% (помните, среднее значение за депрессивные 70-е - 6,2%? так вот, достигнутое с помощью явных приписок значение 6,2% в июле 2003 было объявлено выдающимся достижением американской экономики), балансирующее на грани спада производство, поддерживаемое исключительно строительным бумом – все эти проблемы американской экономики хорошо известны и не решаются одними только оптимистическим заявлениями про 3-4 квартал. Если бы события в США развивались по японскому сценарию, дать прогноз на следующие 5-10 лет смог бы любой здравомыслящий человек: «крах фондового рынка, обвал на рынке недвижимости, дефляция, массовые банкротства, падение ВНП на 10-20%».

Проблема (а для кого-то - надежда) заключается в том, что США – не Япония.

До сих пор мы описывали разворачивающийся на наших глазах кризис на языке макроэкономических показателей – ВВП, безработица, ставка процента, индексы цен и все такое прочее. Сейчас пришло время взглянуть на проблему шире: как на мировой, а не только американский экономический кризис.

Наверное, при чтении предыдущих страниц вы уже отметили этот парадокс: многие авторы пишут о мировом кризисе, а рассуждают исключительно об американских проблемах. Но на самом деле здесь нет никакого парадокса. Отношения США с другим странами давно вышли за рамки традиционной «взаимовыгодной торговли» и скорее напоминают отношение Москвы и российских регионов. Да, доля США в мировом ВВП составляет только 25%; но кого интересует ВВП в мире финансового капитализма?!  Разве инвестиции осуществляются с целью увеличивать объем производства? Ничего подобного; цель любых инвестиций – получение прибыли, и притом в денежном, а не натуральном выражении. В мире финансового капитализма движение денег не может не иметь приоритета перед движением товаров; зная это, вы не будете сильно удивлены, рассматривая следующую таблицу.

 

Таблица 6. Мировая экономика в количественном выражении. Ед. изм трлн. $ США

 

Показатель

Год

Значение

Доля США и их валюты, %

Оборот валютных бирж (FOREX)

2001

300

90%

Мировой ВВП в сопоставимых ценах[37]

2002

47,0

22,5%

Оборот фондовых бирж (всего мира)

2000

31,5

65%

Оборот рынка облигаций (всего мира)

?

25

?

Объем международной кредитной задолженности[38]

2002

12,5

65%

Объем международной торговли (экспорт)[39]

2002

6,3

48% (1995)

Объем международных инвестиций

2000

3,5

20%

Капитализация всех фондовых бирж мира

2000

36,0

46%

Капитализация 500 крупнейших компаний мира

2002

12,5

57%

 

Вот так. Все мы неоднократно слышали, что живем в эпоху «глобализации», когда производство любой мелочи вроде шариковой ручки требует развитой международной кооперации. А на деле оказывается, что только 13,5% всех производимых в мире товаров и услуг перераспределяются путем международной торговли; остальные 86.5% создаются и потребляются на внутренних рынках. Повторим еще раз: объем мирового рынка товаров и услуг - 6,3 триллиона долларов. Для сравнения, внутренний рынок одних только США - 17 триллионов (опять же, это общие объемы продаж, а не чистая добавленная стоимость, которая равна ВВП и составляет 10,6 триллионов).

Международный рынок товаров и услуг сегодня - всего 1/3 от американского.

Вы наверняка много чего слышали о Китае – новой сверхдержаве, вышедшей на второе место в мире по размеру ВВП и завалившей своими дешевыми товарами весь мир. Так вот, ВЕСЬ объем китайского экспорта составляет каких-то 312 миллиардов долларов – меньше 1% мирового производства (кстати, на душу населения экспорт этой «сверхдержавы» вдвое меньше российского). Вот как выглядит таблица основных государств-экспортеров товаров и услуг:

 

Таблица 7. Страны - крупнейшие экспортеры.

 

Страна

Экспорт, млрд. $

Год оценки

США

723

2001факт

Германия

608

2002прогноз

Япония

383,8

2002прогноз

Китай

312,8

2002прогноз

Франция

307,8

2002факт

Великобритания

286,3

2002прогноз

Канада

260,5

2002прогноз

Италия

259,2

2002прогноз

Южная Корея

159,2

2002прогноз

Мексика

159

2001факт

Испания

122,2

2002прогноз

Россия

104,6

2002прогноз

Малайзия

94,4

2001прогноз

Саудовская Аравия

66,9

2001факт

Австралия

66,3

2002прогноз

Бразилия

57,8

2001факт

Индия

44,5

2001факт

Аргентина

26,7

2001факт

 

Для сравнения (напомним, что сравниваются целые государства и обыкновенные предприятия):

 

Таблица 8. Крупнейшие (по объемам продаж) компании мира (2002 год).

 

Компания

Страна

Оборот, млрд. $

Отраслевая принадлежность

Wal Mart Stores

США

244,5

Розничная торговля

Exxon Mobil

США

204,5

Нефть и газ

General Motors

США

186,8

Автомобилестроение, комплектующие

Royal Dutch/Shell PLC/NV

Нидерл./Брит.

179,4

Нефть и газ

BP

Британия

178,7

Нефть и газ

Ford Motor

США

162,6

Автомобилестроение, комплектующие

DaimlerChrysler

Германия

160,8

Автомобилестроение, комплектующие

General Electric

США

130,7

Диверсифицированные пром. холдинги

Toyota Motor

Япония

125,8

Автомобилестроение, комплектующие

Mitsubishi

Япония

110,3

Диверсифицированные пром. холдинги

Total Fina Elf

Франция

110,3

Нефть и газ

Mitsui & Co

Япония

105,4

Диверсифицированные пром. холдинги

 

Как видите, оборот одной только транснациональной компании WalMart (американская сеть супермаркетов) составляет 244,5 миллиарда долларов. Всего 9 государств мира сумели продать на мировом рынке больше, чем WalMart – на американском. Так что же это такое – мировая экономика? Это экономика стран или экономика компаний? А может быть, это экономика владельцев этих компаний – все тех же пресловутых инвесторов?

Сухие цифры экономической статистики не оставляют сомнений. Объем современной мировой экономики исчисляется вовсе не жалкими 6,3 триллионами совокупного экспорта, и даже не 47 триллионами совокупного ВВП; нет, настоящая мировая экономика - это 300 триллионов, обращающихся на валютных биржах, это 56 триллионов оборота по акциям и облигациям, это 12 триллионов коммерческих банковских кредитов. Какая частная компания может сравниться с мировой финансовой системой, в которой обращается сегодня порядка 370 триллионов долларов ежегодно? Рынок какой страны может хотя бы приблизиться к этому огромному количеству сделок, на каждой из которых зарабатывается прибыль? Что более опасно для мировой экономики – внезапное исчезновение с карты мира какого-нибудь Китая и его 300-миллиардного экспорта, или падение курсовой стоимости финансовых активов на 1%, что повлечет за собой сокращение финансовых оборотов уже на 3700 миллиардов долларов?!

Вот почему книга Джорджа Сороса назавается «Кризис мирового капитализма». Никакого другого мирового капитализма, кроме финансового, нет и быть не может. Как только у инвесторов возникает хотя бы тень сомнения в возможности обменять свои акции, облигации, валюту и банковские депозиты на любой другой актив – хотя бы тень сомнения в ликвидности принадлежащих им финансовых активов – бизнес в данной стране или данной отрасли моментально сворачивается, активы обесцениваются, ликвидные средства выводятся в другие, более стабильные страны или отрасли – и на этом капитализму приходит конец. Остаются здания, оборудование, персонал, подъездные пути – однако вся эта инфраструктура уже ничего не стоит, потому что она выключена из мирового финансового оборота. Невозможно расплатиться по долгам, невозможно получить кредит, невозможно заключить нормальные, а не грабительские контракты – имущество есть, а инвестиционного рейтинга у него нет, следовательно, оно не является капиталом, оно продается по бросовым ценам (а точнее, не продается вообще).

Кризис мирового капитализма для Сороса – вовсе не падение производства, безработица, политические волнения; нет, кризис капитализма для самого знаменитого валютного спекулянта – это дезинтеграция мирового финансового рынка:

«То, что случилось в Малайзии и в меньшей степени в Гонконге, име­ет еще более зловещий смысл. Крах в Индонезии и России был непреднамеренным, но Малайзия сознательно отгороди­лась от мировых рынков капитала. Это принесло экономике Малайзии временное облегчение и позволило ее правитель­ствам удержаться у власти, но ускорило общее бегство капи­тала с периферии, оно оказало дополнительное давление на тех соседей, которые стремились сохранить свои рынки от­крытыми. Если бегство капитала принесет Малайзии выгоды по сравнению с ее соседями, такая политика вполне может найти подражателей»[40]

Почему столь «зловещим» показался Соросу пример Малайзии, отменившей свободную конвертируемость своей валюты?Да потому, что финансовый капитализм имеет дело не с реальными товарами, а с правами на их использование. Зарубежные инвестиции представляют собой финансовые активы – то есть не сами товары, здания и предприятия, а право на их перепродажу по более высокой цене. Как только между покупателем и продавцом встает национальное правительство – активы теряют для финансового капитализма всякую ценность. Только 13% производящихся в мире благ могут быть проданы на мировых рынках – остальные 87% не нужны мировому капитализму, потому как перепродажа их с прибылью не гарантирована. Сегодняшняя мировая экономика – это экономика финансовых активов; большинство «цен мирового рынка» (нефть, металлы, зерно) определяются спекулянтами на соответствующих биржах, а оборот товаров и услуг составляет чуть больше 10% от оборота акций и облигаций.

В этой реальной, а не мифической экономике доля США составляет:

- 90% - по обороту валютных бирж (сегодня в 9 из 10 валютообменных сделках участвует американский доллар), то есть мест, где оборачиваются самые ликвидные активы (деньги),

- 65% - по обороту фондовых бирж, то есть мест, где оборачиваются самые доходные активы (акции),

- 57% - по доле американских компаний в числе 500 крупнейших компаний мира,

- 48% - по доле расчетов в американской валюте во всей международной торговле,

- 46% - по доле американских компаний в общемировой капитализации.

Вдумайтесь в эти проценты: большую часть оборотов в мировой экономике составляют активы, либо прямо принадлежащие американцам, либо привязанные к доллару США, а следовательно, напрямую зависящие от американской денежной политики. Сегодняшняя Америка – это не просто бряцающая оружием сверхдержава; это мировое государство капитализма со своей валютой (доллар), законами («Вашингтонский консенсус»[41] - экономические реформы, долгое время навязываемые МВФ развивающимся странам), полицией (Югославия и Ирак – наиболее яркие примеры «полицейских операций») и господствующей идеологией (монетаризм и либерализм). Если вы хотите делать большие деньги, то где бы и кем бы вы ни были, вам все равно придется ориентироваться на долларовую стоимость этих «денег», выпускать собственные или приобретать сторонние акции и облигации, соответствовать международным правилам учета, присягать на верность либерализму и поддерживать проамериканскую политику собственного государства. В противном случае ваши «деньги» могут в любой момент оказаться в числе 87% активов, не востребованных на мировом рынке, а сами вы – обнаружить себя в «черных списках» миграционных служб.

Вот почему нелепо сравнивать США с Японией. Между экономикой этих стран лежит пропасть. Япония представляет собой типичную экспорто-ориентированную страну[42], вынужденную производить индустриальную продукцию для всего мира (для того самого, покупательная способность которого составляет 1/3 от США). Америка же фактически является импорто-ориентированным государствов, обеспечивающим остальной мир деньгами и платежеспособным спросом как на финансовые активы (65%), так и на обычные товары и услуги (около 25%)[43]. Японский кризис – это традиционный кризис перепроизводства, когда многочисленные финансовые активы обеспечиваются товарами и услугами, спрос на которые ограничен (особенно в мировом масштабе). Американский кризис, разворачивающийся на наших глазах – это новый, доселе еще никем и никогда не испытанный кризис финансового капитализма, который можно было бы по аналогии назвать кризисом перепотребления[44]. Проблема Японии начала 90-х (и Кореи конца 90-х) состояла в невозможности продать достаточное количество товаров, чтобы обслуживать накопившиеся гигантские кредиты. Проблема США середины 2000-х – это невозможность купить достаточное количество финансовых активов, чтобы обслуживать накопившиеся финансовые ресурсы. Попытка экспансии в остальной мир захлебнулась в считанные годы – да и неудивительно, ведь финансовая стоимость этого «остального мира» не дотягивает и до половины американской. Последовавший за этим ускоренный рост внутренних финансовых рынков (о чем мы уже писали) близок к завершению: финансовые активы не могут дорожать просто так, для этого должна увеличиваться их символическая стоимость (например, ожидания будущих прибылей или увеличения доли на рынке).

Вот с этой-то символической стоимостью и возникли проблемы: «испуганные инвесторы» уже не считают, что акции и недвижимость будут расти в цене вечно, потому что такими их создал Бог. Они требуют хороших новостей, а получив хорошие новости, продолжают сомневаться. Механизм создания символической стоимости дал сбой, и сбой этот оказался весьма серьезным. В мире остается все меньше активов, по отношению к которым можно с уверенностью сказать: «Они точно подорожают!»[45] Финансовый капитализм подошел к пределу своего развития: к тому моменту, когда за деньги нечего стало купить.

 

5. И наконец-то - о деньгах

 

«Передо мною встал выбор:

погибнуть или как-то спастись»

Барон Мюнгхаузен

 

Итак, США – это не Япония. Скорее, США представляют собой  сверхобщество[46] - финансовый капитализм, доведенный до пределов своего могущества. Подавляющее военное, экономическое, культурное и идеологическое господство этой сверхдержавы лучше всего иллюстрируют ее враги: прячущиеся по бункерам и пещерам, то ли живые, то ли мертвые Саддам Хуссейн и Усами Бинладен.

Все остальные - давно уничтожены.

Столица мирового финансового капитализма находится сегодня в Соединенных Штатах Америки – в стране, единственной в мире применившей ядерное оружие; в стране, победившей в холодной войне; в стране, казначейские обязательства которой ценятся сегодня дороже золота[47].

 

Америка – это страна, которая так просто не сдастся.

Наивно было бы думать, что мировой экономический кризис:

- созревший уже в середине 90-х годов (мексиканский кризис 1994-95),

- в 1997 выплеснувшийся на азиатские валютные и фондовые биржи,

- создавший в 1998 году прецедент одностороннего отказа государства третьего мира (России) от своих финансовых обязательств,

- приведший в 2000 году к прекращению двадцатилетнего роста американского фондового рынка, -

чтобы столь масштабный кризис остался бы незамеченным правящими кругами самой развитой страны мирового капитализма.

События последних лет[48] наглядно показывают: внутренняя и внешняя политика США резко изменилась. Правящие круги мирового капитализма заблаговременно начали борьбу с надвигающимся кризисом, уже сделав серию совершенно неочевидных ходов, и полны решимости продолжать ее до победного конца. С учетом этого существенного обстоятельства – кризис развивается не сам по себе, его противником выступает самая могущественная сила человечества, – любой прогноз на будущее должен представлять собой уже не сценарий мирового экономического кризиса, а сценарий борьбы финансового капитализма с мировым кризисом.

Собственно, к этому и призывал мировой капитализм Джордж Сорос:

«Дисциплину рынка следует дополнить еще одним видом дисциплины: поддер­жание стабильности на финансовых рынках должно быть открыто сформулировано в качестве цели государственной политики.

Попросту говоря, выбор, стоящий перед нами, сводится к следующему: станем ли мы регулировать мировые финансовые рынки в международном масштабе или предоставим каж­дой стране право защищать собственные интересы такими средствами — как это ей удастся. Второй путь, несомненно, приведет к краху гигантской циркулярной системы, которая известна под названием «мировой капитализм».[49]

Обратите внимание: Сорос не просто пугает крахом, он предлагает вполне конкретный путь выхода из кризиса: государственное регулирование мировых финансовых рынков. Из цитаты не вполне ясно, должно ли каждое государство само регулировать собственные финансовые рынки исходя из неких международных правил (модель МВФ), или же функции национальных государств в части регулирования финансовых рынков должно взять на себя какое-то конкретное «государство» (назовем эту модель «миротворческой», по аналогии с зонами оккупации миротворческими силами, в которых, понятное дело, суверенитет местных государств приостановлен). Однако из дальнейших действий Сороса становится ясно, что он имел в виду все же первый вариант:

«В январе 1999 года Сорос опубликовал еще одну статью в Financial Times, где отстаивал необходимость создания международного центрального банка».[50]

По замыслу Сороса, такой мировой ЦБ должен выступать гарантом по международным кредитам и тем страховать инвесторов от потерь на спекулятивных зарубежных рынках (тех самых, откуда эти инвесторы сбежали в 1998 году и до сих пор не вернулись). Однако в 1999 году особых выгод от создания такого банка не просматривалось (наоборот, выведенные с «развивающихся» рынков средства вовсю инвестировались в экономику США), а деньги для его создания требовались немалые, и поэтому призыв Сороса остался без ответа:

«По большому счету, намеченная реформа глобальной финансовой архитектуры с треском провалена. Что сейчас происходит на официальном уровне? Всемирный банк совместно с МВФ так и не провели никаких преобразований. То, что они сейчас делают, заложено еще в программе 1999 года, разработанной еще при прошлом директоре-распорядителе МВФ Мишеле Камдессю. Эта программа включает в себя пять пунктов. Во-первых, придать большую открытость и транспарентность финансовому положению государства и частного сектора.... Во-вторых, разработка правил (кодексов) экономической политики и поведения на финансовых рынках. В-третьих, продолжить либерализацию движения капитала... В четвертых, укреплять и реформировать финансовый сектор, хотя кто об этом не знает. Создание механизма поддержки частных  финансовых институтов, оказавшихся на грани банкротства. Итак, проблемы благополучно перенесены на внутринациональный уровень, а сама глобальная реформа благополучно похоронена».[51]

Прямо скажем, бороться с мировым кризисом с помощью «повышения транспарентности» (мы хорошо знаем, чем закончилось это «повышение транспарентности» для Ходорковского) – это додуматься надо. Бюрократия МВФ показала свою абсолютную косность и невосприимчивость к новым идеям, и о перспективах создания Международного Центрального Банка на базе этого органа пришлось забыть. Но если не МВФ, то кто же?! Кто обеспечит напуганным инвесторам следующие двадцать лет бума на фондовых рынках?

Только Америка. Больше некому.

Каким же образом США будут бороться с мировым кризисом? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо немного вспомнить историю. Ни один президент США, столкнувшийся с экономическими проблемами в период своего правления, не смог предложить ничего революционного. Реформы предпринимали преемники – Рузвельт после Гувера, Рейган после Картера. Мировой экономический кризис, начавшийся в период президентства Билла Клинтона, не был даже осознан как кризис. Реформы начались уже при Буше – но это были, мягко говоря, странные реформы.

Джордж Буш-младший, пришедший к власти при обстоятельствах, очень напоминающих отечественную «управляемую демократию», не стал объявлять никакого «нового курса». Его предвыборная программа была вполне традиционна (а по большому счету, под копирку списана у Рейгана): сокращение налогов для богатых, повышение военных расходов и наращивание дефицита бюджета. По-настоящему новая политика сформировалась позже, после терактов 2001 года[52] – и это была политика «длительной и тяжелой» войны с международным терроризмом. В экономической сфере политика осталась прежней – снижение налогов, поддержка экономики дешевыми кредитами, наращивание военных расходов. А вот в сфере внешней политики началось нечто несусветное: США в течение полутора лет развязали аж две войны и до последнего времени активно готовились к третьей (вот только так до сих пор и  не решили, с кем). И если нападение на Афганистан еще можно было расценивать как «антитеррористическую операцию», проведенную главным образом для восстановления пошатнувшегося престижа, то война с Ираком поставила в тупик многих и многих.

Зачем? Вот вопрос, на который так и не нашлось ответа. В сказки об «оружии массового поражения» не верят уже и сами американцы; однако и более правдоподобная версия – «захватить иракскую нефть» - на проверку оказывается весьма подозрительной. Считайте сами. По максимуму, Ирак может экспортировать 6 млн. баррелей нефти в день, по 30 долларов за баррель это будет 180 миллионов, или 65 миллиардов в год. Даже если все эти деньги достанутся американцам, расходы на войну и послевоенное восстановление (по официальным оценкам, около 150 миллиардов долларов, а по оценкам общественных организаций и все 450 миллиардов) окупятся не раньше чем через два года. Но ведь надо еще и кормить иракцев, для которых нефть – единственный источник доходов! Таким образом, экономически «иракская нефть» обходится для США едва ли не дороже, чем попросту купленная на мировом рынке.

Так зачем же? Зачем США напали на Ирак? В более широком смысле – зачем США вся эта «война с терроризмом» в условиях, когда их основные проблемы лежат в экономической сфере?

Возможно, мы так никогда и не узнаем, зачем. В делах, которые вершат сильные мира сего, не существует срока давности – ни для секретов, ни для преступлений. Все, что нам остается – это строить более или менее обоснованные предположения.

Здесь я хочу на минутку остановиться и сделать важное методологическое замечание. Изложение экономических ФАКТОВ, вообще говоря, не требует какой-либо подробной теоретической модели; какие-то события можно объяснять по-кейнсиански, какие-то – по-австрийски, какие-то – по-монетаристски. Но как только мы вступаем в область ПРЕДПОЛОЖЕНИЙ, теоретическая модель оказывается единственным их источником! Прогноз типа «в США все будет как в Японии» - это все еще эмпирический уровень; прогноз типа «будет мировая война» или, того хлеще, «мировая война уже началась» требует какого-никакого теоретического обоснования. Вот почему переход к прогнозам я решил предварить некоторыми теоретическими соображениями.

 

Немного о «мировой элите».

 

«Если ты такой умный,

то почему ты не богатый?»

Американская поговорка

 

Кто, собственно говоря, принимает сегодня решения относительно будущего нашей планеты? Мировое ли правительство, заседающее в глубоком подполье, или десять тысяч самых влиятельных людей, перечень которых был недавно издан отдельным томом? Участники Давосского форума, члены Бильдербергского клуба, общества Монт Пелерен и Совета по международным отношениям? Мировая элита или «сионские мудрецы»?

Мой ответ на этот вопрос звучит так: а какая разница? Кем бы ни были эти «правящие круги», в своих действиях они руководствуются вполне определенной логикой, легко реконструируемой по событиям 20-го века. Это логика ПРИБЫЛИ НА КАПИТАЛ. Основная идея любого богатого (то есть управляющего капиталом, а не продающегося на рынке) человека заключается в том, что именно его богатство есть главный источник экономического роста и всеобщего благосостояния. Капитал создает прибавочную стоимость, большую часть которой собственник из человеколюбия выплачивает наемным рабочим и государству, а самую малость в виде прибыли оставляет себе. Владельцы крупных капиталов, богачи – это единственные субъекты социальной жизни, и их интересы должны учитываться в первую очередь. А главный их интерес заключается в том, чтобы принадлежащие им капиталы приносили ПРИБЫЛЬ. Вся экономическая политика государства, все международные отношения должны быть подчинены именно этой цели: обеспечению прибыли на капитал, вознаграждающей собственников за их предпринимательские усилия. Если не будет прибыли, собственники перестанут стараться, и мир погрузится в бесконечную депрессию.

Собственно, в изложенной выше идеологеме и заключается вся моя теоретическая модель. Дальнейшие рассуждения я буду проводить исходя из главного интереса «правящей элиты»: прибыль превыше всего. Я вполне отдаю себе отчет, что данная модель – всего лишь ГИПОТЕЗА, и на самом деле мировая элита стремиться победить бедность, обеспечить каждому жителю Земли бесплатное высшее образование, гарантированную занятость в меру личных способностей и полное пенсионное обеспечение начиная с 60-ти лет. Но модель, в которой элита руководствуется исключительно ПРИБЫЛЬЮ, выглядит куда более приближенной к идеалу «гомо экономикус», господствующему в экономическом мэйнстриме. Поэтому вооружимся ей и отправимся в ближайшее будущее.

Итак, в чем же, с точки зрения элиты, заключается сегодняшний кризис? Конечно же, в сокращении прибыли! Причем речь здесь идет не о прибылях корпораций, показываемых в квартальных отчетах, а о реальном изменении капитала, принадлежащего крупнейшим его собственникам. Мы уже знаем, что капитал этот сегодня имеет финансовую форму – то есть представляет собой совокупность прав на некие активы, цена которых определяется на открытом рынке. Акции, облигации, земельные участки, недвижимость, частные предприятия, даже банковские депозиты – все эти воплощения капитала имеют ценность не сами по себе, а лишь постольку, поскольку они могут быть реализованы. Ситуация, в которой корпорации по-прежнему показывают прибыль, однако цены на принадлежащие собственникам активы падают (по акциям это уже произошло и может в любой момент произойти вновь, на рынках недвижимости и гособлигаций ожидается с месяца на месяц, и даже  на валютном рынке в 2003 году произошло падение доллара по отношению к евро), то такие потери уже никакие прибыли не компенсируют. А если мы вспомним, что дивиденды давно уже не являются определяющим фактором при покупке акций, то главная мотивация мировой элиты станет совершенно очевидной.

Элита должна быть заинтересована не столько в обеспечении прибыльности своего бизнеса, сколько в росте цен на свой основной капитал – на принадлежащие ей финансовые активы. И когда вдруг выяснилось, что цены перестают расти, а того и гляди, начнут падать – вот тут-то для мировой элиты и наступил кризис. Ведь долгое время все вокруг – и экономисты, и биржевые аналитики – в один голос твердили, что в условиях «новой экономики» бум будет продолжаться вечно. И вдруг – трехлетний спад, за которым маячит далеко не подъем, а следующий спад, и так далее.

Итак, капиталы мировой элиты потихоньку (а в перспективе так и куда быстрее) начинают падать в цене. Попытки поддержать рынок снижением ставки рефинансирования приводят лишь к краткосрочному эффекту; затем падение возобновляется. Совершенно очевидно, что само по себе оно не остановится: переоцененность рынка капиталов слишком велика. Значит, нужно что-то делать; нужно спасать высокие цены на финансовые активы. Обратите внимание: вовсе не «повышать занятость», «снижать налоги», «финансировать перспективные разработки», и даже не «поддерживать отечественного товаропроизводителя». Нет; главной задачей мировой элиты в условиях кризиса является сохранение высоких цен на принадлежащие ей финансовые активы. Ну, а сверхзадачей – обеспечение условий, в которых рост цен на эти активы возобновился бы и продолжался бы еще лет двадцать. До следующего кризиса.

Однако что же может сделать мировая элита с балансирующими на грани краха рынками капиталов?

1) Сцепить зубы и смириться с потерями (как в 1965-1980-х), поскольку иначе есть риск потерять вообще все. Однако в 1965-80-е на горизонте грозно маячил СССР, а в массовом сознании населения – призрак социализма, и риск потерять все воспринимался вполне серьезно. Сегодня идеи «либерализма» выглядят победившими во всем мире, СССР уничтожен, - так о каком риске может идти речь? Нет, никаких потерь!

2) Каким-то образом значительно увеличить символическую стоимость финансовых активов. Например, для рынка акций это означает – «отчитываться каждый квартал лучше, чем прогнозировалось». К сожалению, для хороших отчетов нужны хорошие прибыли (вариант приписок мы не рассматриваем, «Энрон» - это пройденный этап),  обеспечить их в условиях стабильного спроса можно только за счет сокращения расходов, например, на заработную плату; однако сокращение зарплаты вызовет сокращение потребительского спроса, продаж, и, как следствие, той самой прибыли, которую нужно было увеличить. Таким образом, повышение прибыли путем сокращения расходов – лишь краткая передышка (хотя никто не говорит, что ей не нужно пользоваться), но никак не решение проблемы.

3) Создать новые финансовые активы, снабдив их невиданной доселе символической стоимостью – как, например, было сделано с Интернет-компаниями. Проблема лишь в том, что пузырь дот-комов совсем недавно был надут до предела и с треском лопнул, так что теперь для «раскрутки» новых финансовых активов могут потребоваться долгие годы. А кризис уже стучится в двери.

4) Обеспечить государственные гарантии на выкуп финансовых активов в случае резкого снижения их цен. Нечто подобное предлагал Сорос – а он знает, что предлагать! К несчастью, этот путь уже был опробован в Японии (для преодоления кризиса государство и банки, и пенсионные фонды обязывало акции покупать) и оказался не слишком эффективным: цены на акции все равно упали, а у банков и пенсионных фондов прибавилось безнадежных долгов. Само по себе «честное слово» государства, что акции будут расти, вряд ли способно привлечь инвесторов; символическая стоимость так просто не создается.

Так что же остается мировой элите? Развести руками и смотреть, как улетучиваются принадлежащие им триллионы долларов?

Как говорится, «не дождетесь». В запасе у мирового капитализма остается еще один, совершенно беспроигрышный ход. Ход тем более вероятный, что он уже дважды использовался Соединенными Штатами Америки – в 1933 и в 1971 годах.

 

Проверено, сработает!

 

«Повторяю: я не хочу уничтожить капитализм»

Дж. Сорос

 

Повторим и мы, еще раз сформулировав, в чем с точки зрения мировой элиты заключается нынешний экономический кризис. В качестве иллюстрации рассмотрим следующую таблицу:

 

Таблица 9. Сравнительная динамика цен на мировом рынке

Под ростом имеется в виду среднегодовой рост в текущих (не дисконтированных) ценах.

 

Актив

Цена 1980

Цена 2000

Цена 2003

Рост

80-90

Рост 00-03

Акции (S&P 500, июнь, Close)

121

1454

974

55%

-11%

Золото (начало года)

600

277

365

-3%

11%

Нефть (средняя)

21.5

26.7

30

1%

4%

Потребительские товары (CPI, среднее)

82

172

183

5%

2%

Индустриальные товары (PPI, среднее)

90

133

138

2%

1%

 

Таким образом, если в 80-90-е годы цены на финансовые активы росли в 10 раз быстрее цен на товары повседневного спроса (!), то начиная с 2000 года ситуация коренным образом изменилась: теперь цены на финансовые активы падают, а цены на ограниченные ресурсы (нефть и золото) – растут. В результате представители традиционного, предпринимательского капитализма (а такие еще остались, особенно в странах «третьего мира») богатеют, а мировая финансовая элита, наоборот, беднеет – со скоростью 10% в год. Сегодня на одну среднюю акцию можно купить золота уже в 2 раза меньше, чем три года назад; дальше может быть еще хуже. Перед мировой финансовой элитой стоит совершенно ясная перспектива потери мирового господства – если так будет продолжаться, самыми богатыми людьми планеты снова станут швейцарские банкиры (традиционно запасающие золото) и нефтяные шейхи. А нынешние миллиардеры, вроде семейки из WalMart и Билла Гейтса, окажутся на обочине истории. И что самое неприятное, невозможно просто продать акции и купить золото и нефть: в отличие от финансовых активов, материальные активы материальны, их нужно где-то складировать, охранять, перемещать – то есть нести дополнительные расходы по содержанию. Да и как можно купить ту же нефть? Ведь земные недра по всем законам принадлежат государствам, а не частным лицам. Так что вариант «переложиться в золото» и «оккупировать Ирак, глядишь, нефть подорожает» хорош для одного-двух человек ранга министра обороны, но для большинства богатых инвесторов совершенно утопичен. Материальные активы – не выход, это возврат к эпохе предпринимательского капитализма, когда прибыль дается тяжелым трудом по управлению реальным бизнесом. Нынешние элиты никогда этим не занимались, а наемные управляющие накопили такой опыт составления липовых отчетов и увода прибыли на сторону, что использование их услуг какой-либо иной целью, нежели рост курса акций, выглядит весьма проблематичным. Нет, возврата к предпринимательскому капитализму нельзя допускать; нужно идти вперед, а не назад.

Но что значит идти вперед? Как заставить расти цены на акции и остановить рост цен на золото и нефть?!

Да просто взять – и заставить!

Как только вопрос ставится именно таким образом: что мировая элита может сделать, чтобы изменить баланс цен в пользу финансовых активов? – то на него сразу же находится ответ! Уже больше семидесяти лет (со времен предсказания А.Мизесом Великой депрессии) любому экономисту известно, что «деньги имеют значение»: уровни цен на разные группы товаров определяются тем, какое количество и каких именно (наличных, кредитных, вексельных, взаимозачетных) денег обращается в экономике данной страны. Если в экономике господствует золотой стандарт, то при росте производства возникает дефицит золота для обращения, и цены начинают падать. Если государство начинает неограниченную эмиссию обычных – наличных или безналичных – денег, то моментально начинается инфляция и даже гиперинфляция (Россия через этот этап прошла в 1991-1996 годах). Если денежная политика становится осторожнее, и вместо печатного станка в ход пускаются кредиты Центробанка, то начинается бум на фондовом рынке[53]. Если начинается политика «дорогих денег» и прекращается возобновление кредита, падают цены и на финансовые, и на обычные товары (но на финансовые – куда сильнее), что и имело место в годы Великой депрессии. Таким образом, относительный уровень цен между финансовыми и реальными активами зависит от денежной политики государства – а следовательно, может регулироваться путем изменения этой самой политики.

Теперь нам осталось сделать только один шаг: понять, как именно нужно изменить денежную политику, чтобы обеспечить дальнейший опережающий рост относительных цен на финансовые активы. Обратите внимание: сейчас нас интересуют уже относительные, а не абсолютные цены; с двукратным падением Доу-Джонса можно легко смириться, если при этом цены на нефть и золото упадут втрое. И наоборот, рост цен на нефть до 100 долларов за баррель будет просто праздником, если при этом акции нефтяных компаний вырастут хотя бы в 5 раз. Для наших целей не принципиально, как поведут себя абсолютные цены; главное, чтобы они повели себя управляемым образом. А для этого мировые цены следует взять под контроль с помощью единой для всех государств денежной политики. Нам нужна, как совершенно правильно заметил Сорос еще в 1998 году, реформа мировых финансов, которая позволит изменить цены в нужном направлении. Причем, как я уже говорил выше, подобные реформы уже дважды проводились в 20 веке:

«Когда в 1933 году приближалась инаугурация президента Франклина Д. Рузвельта, финансовая система Соединенных Штатов находилась в серьезной опасности. Страх, что Рузвельт обесценит деньги, заставлял спекулянтов обменивать доллары на золото, отчего Казначейство теряло золотой запас с огромной скоростью.

5 марта, в день инаугурации, Рузвельт издал указ, в котором объявил о банковских каникулах до четверга 9 марта, а также прекратил обмен долларов на золото и отдал распоряжение гражданам США сдать свои золотые слитки и монеты. Для того, чтобы банковские расчеты все-таки продолжали происходить, были введены временные деньги – сертификаты Расчетной палаты и другие свидетельства претензий на банковские активы. Одновременно с этим было уменьшено золотое содержание доллара США: цена золота, привязанная к доллару, была поднята с 20.67 долларов за тройскую унцию до 35 долларов, т.е. была произведена одномоментная девальвация  доллара более чем на 69%...

Как отметили журналисты The New York Times, «важен был и юридический аспект девальвации, так как раньше особенно подчеркивалось, что обесценивание правительственных и корпоративных облигаций невозможно. Их владельцев уверяли в том, что они смогут получить доллары по старому курсу золота – 20.67»...

В то же время сохранилась конвертация зарубежных долларов, хоть и по новому в значительной степени девальвированному курсу.

После изменения золотого содержания доллара и запрета для американцев на его конвертацию в золото, инвесторы стали обращаться в суд с требованием возместить ущерб, нанесенный изменением золотого содержания доллара. Окончательную точку в этих делах поставил 18 февраля 1935г. Верховный суд США, который большинством голосов «поддержал закон о золоте. Он пришел к выводу, что отказ правительства от золотого эквивалента своих собственных облигаций был в целом незаконен, но подчеркнул, что с этим ничего нельзя сделать. Суд заявил, что Конгресс США имел право изменять контракты по облигациям». Фактически было объявлено, что, несмотря на нарушение закона и Конституции США, Президент, Правительство и Конгресс были вправе изменить условия своих обязательств, ссылаясь на плохое состояние экономики страны и угрозу массовых банкротств банков, а вслед за ним и предприятий».[54]

Как видите, интересы нации превыше закона. Запрет свободного хождения одного из конкурировавших с долларом товара – золота – был произведен одним росчерком пера американского президента и не встретил никаких возражений со стороны американского народа. Ни о каком росте цены золота относительно финансовых активов после такого указа уже и речи не было – золото попросту выводилось из обращения на открытом рынке, превращаясь в стратегический и потому внерыночный товар.

Спустя сорок лет настало время испытать силу американского президента уже на международной арене:

«В понедельник 15 августа 1971г. «президент Никсон объявил, что с данного момента Соединенные Штаты прекращают конвертировать находящиеся в обращении за рубежом доллары в золото, произведя тем самым односторонний пересмотр международной денежной системы, существовавшей уже 25 лет.

То сколько фунтов, марок, иен и франков можно будет купить на один доллар завтра, зависит от решений других стран. В некоторых странах курс доллара будет «плавающим», поднимаясь и опускаясь на ежедневных торгах. На иностранных рынках валюты неизбежен период суматохи, что означает неопределенность для американских туристов, экспортеров и импортеров.

Президент заявил, что он предпринял эту акцию для предотвращения «нападения международных спекулянтов» на доллар. Он не поднял официальную стоимость золота, которая равнялась 35 долларам на унцию с 1934 года.»

Напомним, что даже в годы Великой депрессии и даже великому Рузвельту и в голову не приходило отменить обмен долларов на золото в международных расчетах – в те годы речь шла лишь о девальвации американской валюты. Однако вьетнамская война привела финансы США в столь плачевное состояние, что их когда-то самый крупный в мире золотой запас стал с угрожающей скоростью сокращаться – а следовательно, рассчитываться за доллары золотом по фиксированному курсу было уже невозможно.

Итак, в 1971 году США в одностороннем порядке произвели реформу мировой валютной системы, вынудив все страны мира перейти от основанных на «золотом» долларе фиксированных валютных курсов к плавающим курсам, определяемым исключительно балансом спроса и предложения. Результаты такой «реформы» (сегодня уже ясно, что эта была одна из самых неудачных реформ в истории капитализма) стал резкий рост цен на нефть, безудержная инфляция, десятилетний спад на фондовых рынках и отступление капитализма по всему миру, едва не закончившееся капитуляцией перед СССР и развивающимися странами. Одним словом, сама по себе реформа скорее реализовала вариант «сцепить зубы и смириться с потерями»; но то, как легко и безболезненно воспринял весь мир односторонние изменения в правилах игры, предложенные Америкой (а ее доля в те годы на международных товарных рынках – около 40% - не идет ни в какое сравнение с нынешними 65% на финансовых), в полной мере показывает беспомощность «мирового сообщества» перед лицом сколько-нибудь организованной силы. Вывод, который нам следует сделать, таков:

 

Реформа международных финансов может быть произведена в любой момент одним-единственным указом – если его подпишет президент США

 

Дело за малым – как следует продумать саму реформу, чтобы не вышло так, как в 70-е годы. По-видимому, как раз с этим пунктом у правительства США и возникли проблемы, поскольку бумага и чернила в Овальном кабинете наверняка имеются.

Итак, какой же должна быть реформа, чтобы избежать роста цен на товары и гарантировать рост цен на финансовые активы?

Ответ очень прост, хотя в его возможность в начале 21 века практически невозможно поверить. Реформа должна быть конфискационной. За образец следует взять действия Рузвельта, запретившего рыночный обмен товара-конкурента, а не болтовню Никсона, объявившего дефолт по своим обязательствам, но оставившего товар-конкурент в живых. Если стоимости наших финансовых активов угрожают другие товары, осмеливающиеся (как золото в 1933 году) опережающими темпами расти в цене, то рыночный обмен таких товаров следует ограничить, а цены их взять под централизованный контроль. Мировой рынок золота как средства накопления следует подвергнуть жесткому регулированию (прямо запретив нелицензированное владение золотом в слитках, и выдавать лицензии строго ограниченному количеству банков), а имеющиеся слитки «централизовать», собрав его, как некогда в Форт-Ноксе, в едином хранилище Банка Земли, выдав взамен энное число единиц новой мировой валюты. Нефть следует объявить жизненно важным товаром, принадлежащим всему человечеству, и в этом качестве запретить к свободной продаже, установив строгие квоты на добычу, продажу и разведку запасов, обязательные для всех стран мира. Возможно, к этому списку следует добавить еще несколько товаров-конкурентов финансовых активов (серебро? природный газ? пресную воду?). Главное – чтобы вложения в финансовые активы снова оказались вне конкуренции.

Понятно, что для подобной реформы все-таки нужен какой-то повод (Рузвельт пришел к власти в ужасающих условиях Великой депрессии и пользовался огромной поддержкой населения, приближавшейся к недавнему рейтингу Джорджа Буша). Пожалуй, единственным кроме депрессии поводом здесь может стать война. Но, как мы уже успели убедиться в последние годы, война – это «самое несложное из всего»[55]

 

Какая реформа нужна мировой элите

 

«Граждане, сдавайте валюту!»

М.Булгаков

 

Сформулируем основные требования, которым (с точки зрения мировой элиты, конечно) должен удовлетворять новый финансовый порядок:

1) обеспечивать стабильный рост цен на финансовые активы  - акции, облигации, землю, иные имущественные права (например, права на торговые марки, вроде права Дисней К. на Микки Мауса)[56] – по отношению к товарам (то есть материальным ценностям, права на которые не оформлены в виде ценных бумаг); при этом достигнутое в 2000 году соотношение цен желательно восстановить и дальнейший рост вести уже от этого уровня;

2) исчислять цены на финансовые активы в единой универсальной валюте, обязательной к приему во всех странах мира (чтобы исключить повторение валютного кризиса 1994-1998 годов, резко сократившего число доступных для приобретения финансовых активов);

3) позволять проводить гибкую денежную политику, влияющую на мировые, а не только на национальные рынки (для этого все банки вне зависимости от их национальной принадлежности должны подчиняться одним и тем же правилам по формированию резервов, обеспечению кредитов и работе с ценными бумагами, а также быть зависимыми от контроля международного центрального банка);

4) минимизировать контроль за деятельностью центрального банка со стороны национальных правительств, международных организаций и общественного мнения; в то же время обеспечить реальный контроль за деятельностью центрального банка со стороны владельцев крупных капиталов (пропорционально этим самым капиталам); словом, мировой центральный банк должен быть организован по образу и подобию ФРС США;

5) кроме того, новый финансовый порядок должен обеспечить выход из мирового экономического кризиса, пусть даже ценой серьезного спада потребления в странах «третьего мира», а также низших и средних слоев населения стран «золотого миллиарда»;

6) и наконец, новый финансовый порядок должен быть официально принят большинством государств мира – в отличие от теперешней ситуации, в которой фактически господствующий на планете доллар не является официально признанной единой мировой валютой (и даже официально признанной резервной валютой – таковой де-юре считаются SDR – специальные права заимствования, рассчитываемые на основе корзины валют и эмитируемые МВФ).

Уже на этом этапе у некоторых читателей могут возникнуть сомнения: а стоит ли огород городить?! Ведь реализация этой программы означает на практике создание единого мирового государства, в котором роль отдельных стран будет немногим важнее роли штатов в сегодняшних США! Неужели с точки зрения мировых элит кризис зашел так далеко? Неужели всю эту реформу нельзя реализовать, попросту изменив денежную политику самих США – страны, занимающей доминирующее положение в мировой экономике?

Насчет мировых элит не знаю, а с моей точки зрения – уже нет. Проблема заключается в том, что для большинства инвесторов доллар США больше не является предпочитаемой валютой. По меткому замечанию Л.Пайдиева:

«Успокаивающие заявления экспертов: «Ничего страшного, храните половину сбережений в евро, половину в долларах» означают, что долгое время более НИКТО не будет приобретать доллары как средство накопления, средство тезаврации».[57]

Мы вернулись к самому началу статьи: мировой экономический кризис, вызревавший в недрах финансового капитализма около 10 лет (начиная с мексиканского валютного кризиса 1994 года), вышел наконец на поверхность в виде падения курса американского доллара по отношению к остальным мировым валютам. С января 2002 по июнь 2003 года доллар подешевел:

- к японской йене -  на 11%

- к швейцарскому франку – на 21%

- к евро (немецкой марке) – на 25%

- к золоту (которое с такими темпами вот-вот снова станет деньгами) – на 30%!

Продолжавшийся более 7 лет период роста стоимости доллара сменился спадом, и неожиданно выяснилось, что доллар является вовсе не деньгами, а тем же самым финансовым активом, что и акции, облигации, недвижимость. Причем судя по синхронному падению доллара и американских фондовых рынков, доллар как финансовый актив куда больше похож на акции, чем на облигации и недвижимость.

Так можно ли после этого считать политику ФРС денежной политикой?! Кредитной – да, финансовой – сколько угодно; но говорить, что федеральная резервная система США проводит денежную политику значит грешить против истины. В эпоху кризиса, как говорил еще Маркс, «только товар – деньги». То, что сегодня эмитирует ФРС – это финансовые активы; деньги сегодня печатаются в других местах – и хорошо еще, если печатаются, а не добываются на реках и в шахтах!

У читателя может сложиться впечатление, что обвал доллара случился в последние годы совершенно неожиданно, что называется, «на пустом месте». На самом же деле подобные (а то и куда более сильные) обвалы являются для доллара скорее правилом, чем исключением – с того самого 15 августа 1971 года, когда Никсон объявил об отказе Америки от золотого стандарта.

 

График 7. История обменных курсов основных валют с момента отмены золотого стандарта.

Для удобства сопоставления цен евро с 2002 года пересчитано в дойчмарку по ее фиксированному курсу.

 

Как легко видеть, доллар начал падать сразу же после дефолта и в считанные годы потерял до 35% своей стоимости. В эпоху Рейгана, когда доходность американских облигаций взлетела на заоблачные высоты, на доллар снова возник спрос – но уже не как на деньги, а как на финансовый актив. Стоило доходности упасть, и курс доллара упал вместе с ней – на этот раз уже на 60% за следующие 10 лет. К 1995 году падение доллара достигло таких масштабов, что на него не осталось покупателей – единственными игроками по доллару на валютных биржах выступали центробанки остальных государств. В результате лидерам «большой семерки» пришлось провести экстренное заседание и принять решение о массовых интервенциях в поддержку доллара. С этого момента доллар снова стал дорожать, но рост его носил уже совершенно искусственный характер. Центробанки просто договорились об определенной курсовой политике – и придерживались ее, пока это было возможно. Однако начиная с 2000-2001 года выяснилось, что ресурсов европейских центробанков уже не хватает (даже Банк Японии, готовый напечатать ЛЮБОЕ количество национальной валюты в обмен на доллары, вынужден был допустить небольшое укрепление йены), и доллар продолжил свое естественное падение, начавшееся еще в далеком 1971 году. Сегодня курс доллара зависит вовсе не от дефицита торгового баланса США, сравнительных темпов роста американской и европейской экономик и прочих «фундаментальных» характеристик; он зависит от текущего расклада интересов национальных финансовых элит и от довольно-таки ограниченных возможностей центробанков. Напомню, что валютные интервенции ЦБ – не панацея; в 1992 году Банк Англии вынужден был капитулировать перед Соросом, игравшим на понижение явно переоцененного британского фунта. Сегодня доллар переоценен примерно так же, и только безудержные интервенции Банка Японии (и менее афишируемые, но наверняка имеющие место интервенции ЕЦБ) еще позволяют американской валюте «сохранять лицо».

Так может ли ФРС США регулировать мировое денежное обращение, когда даже курс ее собственной валюты – доллара – зависит от сегодня центробанков Великобритании, Японии, Европы, а также Китая, Кореи и России?!

Ответ однозначен: нет.

Для регулирования мирового денежного обращения мало негласных (и постоянно нарушаемых) соглашений центробанков ведущих стран мира. Для этого нужен авторитетный орган, сравнимый по силе своего влияния на мировую экономику (на мировую финансовую экономику) с влиянием ФРС на экономику США. Орган, который сразу же, с момента своего создания приобретет права на значительную часть мировых долгов одновременно с возможностью взыскивать их, не стесняясь в средствах. Орган, который будет эмитировать мировые деньги, то есть печатать наличность и выдавать кредиты центробанкам национальных государств. Одним словом, нужен настоящий Банк Земли, который придет на смену нынешнему забюрократизированному и после 1998 года ставшему никому не нужным Международному Валютному Фонду.

Как только Банк Земли появится на свет и выпустит свою первую денежную единицу - эрф[58], мир изменится гораздо сильнее, чем в 1971 и даже в 2001 годах. С появлением новой валюты перед мировой финансовой элитой откроются поистине неограниченные возможности манипулирования реальной экономикой:

- разработка нового порядка международных расчетов (понятно, что расчеты в национальных валютах будут ограничены, а банки, желающие использовать эрф, обязаны будут подчиняться соответствующим инструкциям Банка Земли, причем эти инструкции будут иметь приоритет перед решением национальных правительств),

- установление условий и курсов обмена национальных валют на общемировую (надо ли объяснять, что «страны-изгои» будут существенно ущемлены в правах),

- формирование единой для всего мира кредитной политики и единой ставки рефинансирования для центробанков (что позволит финансовой элите получить абсолютную монополию на кредиты – в существующей системе отдельные центробанки – не российский, конечно, но есть такие, - еще позволяют себе «мягкую» денежную политику по отношению к национальным, а не международным компаниям; так вот, этого безобразия больше не будет),

- переоформление долгов в долларах, евро и йенах в новую валюту – на индивидуальных условиях для каждого международного должника (вот где настоящие деньги! двенадцать триллионов долларов предстоит переоформить),

- котирование в новой валюте государственных облигаций и иных ценных бумаг, выпущенных в национальных валютах,

- и так далее, поскольку сложным вопросам, возникающим при столь масштабных реформах, поистине «несть числа».

Создание Банка Земли, если оно состоится, можно сравнить разве что с финансовыми аферами российских банкиров 1997-1998 годов, сначала раздувшими пузырь ГКО, а потом обменявшими полученные прибыли на доллары и объявившими дефолт. Впрочем, российские банкиры в этом не были оригинальны; вот как действовали их американские коллеги в добром старом 1929 году:

«Крупнейшие банкиры США отреагировали соответственно: они вывели все свои деньги с фондового рынка, переложив их в золото, после чего 24 октября 1929 года вообще перестали выдавать финансовым компаниям какие-либо кредиты со сроком погашения более одного дня. Наступил мгновенный паралич финансово-кредитной системы, ответом на который стал катастрофический обвал фондовый биржи Нью-Йорка 28 и 29 октября 1929 года. Такое развитие событий положило конец иллюзиям насчёт окончания кризиса - увы, слишком дорогой ценой. Впрочем, кому война, а кому мать родна: вовремя сбежавшие с тонущего корабля крупнейшие олигархи (Ротшильды, Рокфеллеры, Морганы, Кеннеди, Барухи и т.д.) неплохо поднажились - например, состояние Джозефа Кеннеди с 1929 по 1935 год выросло в 25 раз».[59]

Получить доступ к эмиссионному центру новой, не обремененной громадой уже напечатанных бумажек и выданных кредитов валюты, да к тому же валюты, которая в обозримом будущем вытеснит все остальные – такой шанс не снился даже Баруху с Кеннеди. С точки зрения мировой финансовой элиты наилучшее разрешение нынешнего кризиса заключается в создании единой мировой валюты (эрф) и на этой основе – в жестком контроле над мировыми ценами всех товаров, могущих служить конкурентами финансовых активов. Замечу, что если этим планам суждено сбыться (я ведь не имею агентурных сведений об истинных намерениях мировой элиты, я только высказываю предположения), то попытка обезопасить себя от последствий кризиса путем скупки золота и вложений в другие товарные запасы (бедный Билли Гейтс, скупающий серебро! его, похоже, не предупредили!) могут обернуться очень серьезными убытками. Впрочем, вложения в акции тоже трудно рекомендовать: в случае реализации денежной реформы цены на все виды активов изменятся так, как будет нужно крупным собственникам; нас с вами никто слушать не будет. Так что если вы знаете, во что на самом деле вложились самые богатые люди мира – имеет смысл последовать их примеру.

 

Реформа на марше?

 

«Если будет создана новая валюта,

то об этом мы узнаем из газет,

после заседания «восьмёрки»

Л. Пайдиев

 

Если бы решение вопроса о создании Банка Земли зависело бы только от финансистов – помните Сороса, Волкера, Манделла? – то мы уже стояли бы в очереди к обменникам, пытаясь скинуть стремительно дешевеющие доллары хоть за сколько-нибудь эрфов.  К несчастью (для финансистов; для большинства населения Земли – к счастью) вопрос этот нужно согласовать еще и с национальными правительствами. И вот здесь у мировой элиты (под 100% контролем которой находятся, пожалуй, только США и Великобритания, что наглядно показала война в Ираке) возникают определенные сложности. Вот что пишет Л. Пайдиев о перспективах куда более мягкой, чем создание Банка Земли, финансовой реформы:

«Достаточно чуть-чуть удешевить доллар, снизить привлекательность активов выраженных в нём, все, в том числе и толпа международных спекулянтов, поймут, что бакс дешевеет, то сразу начнётся неуправляемый обвал пирамиды. Все спекулянты учились на примере игры Сороса против фунта, они захотят повторить этот подвиг...

Надо иметь много ликвидных ресурсов, чтобы выстоять в этих условиях. А ликвидные ресурсы в этом случае лишь золото, евро, английский фунт, гон-конгский доллар (юань), иена. Хозяева этих ресурсов – Англия, Китай, Япония, союз Германии и Франции, - потребуют плату, потребуют поделиться властью. Плавная сдача доллара возможна лишь при согласии основных стран потенциальных эмитентов резервной валюты.

Спасители потребуют себе места в инвестиционном бизнесе. Речь может идти лишь о создании нового МВФ, которым будут править эти страны: Китай, Англия, Европа, Япония и, конечно, США.

Но тогда страховой и инвестиционный бизнес США вынужден будет уступить своё господствующее место финансистам из этих стран. Монополизм США ослабеет и для мировой экономики эти услуги станут намного дешевле. Прибыли США от инвестиционного и страхового бизнеса будут не больше европейских или японских и сократятся пропорционально их доле, попросту в разы. Это чудовищные убытки для американской экономики и бюджета.

Расходы федерального правительства США придётся резко сократить. США не смогут иметь огромную армию, ВПК США сократится на порядок. Попросту США могут иметь максимум пять английских или французских армий, на самом деле даже меньше, ибо США страна федеративная, с духом сепаратизма, а в той же Англии силовой блок выведен за пределы демократических процедур.

Глобальному господству США не будет места, не будет места и всем, кто имеет от этого деньги»[60].

Таким образом, создать Банк Земли, конечно, хочется – но расплачиваться за него мировым господством США, долгие годы верой и правдой служившими мировой элите?! Дороговато получается, даже для мировой элиты. Следовательно, «в лоб» задача не решается: если создавать новый МВФ путем переговоров, то для введения единой мировой валюты придется пожертвовать долларом (как пожертвовала Германия дойчмаркой, присоединившись к «зоне евро»). А в долларе, напомню, номинированы 65% мировых финансовых активов. Не сходится; так что же делать?

Леонид Пайдиев, автор многочисленных статей о реформы мировой финансовой системы[61], отмечает возможность второго варианта – односторонних действий США, которые станут обязательными для остального мира:

«США могут надеяться обойтись без таких уступок. Но для стабилизации положения в этот драматический момент потребуется некий «номинальный якорь». Это может быть золото. Но специалисты дружно обсудили эту тему и поняли, что золота «не хватает»[62], значит должны быть эмитированы некие новые финансовые инструменты (или старые инструменты типа евро должны получить новый статус), к которым и будет привязан доллар.

Вот тут-то Уолл-Стрит и захочет создать «якорь» на чужие деньги, «без посторонней помощи».

Как видите, все просто. Если бы у США хватило сил конфисковать все золото мира (как в 1933 было конфисковано все золото Америки), то эрф мог появиться бы хоть завтра. Однако весь мир пока что мало напоминает Америку 30-х годов, и подобная реформа явно относится к области фантастики. Следовательно, нужно придумать какой-нибудь другой «якорь». Собственно, его и придумывать-то особо не нужно; достаточно еще раз заглянуть в таблицу 9 и посмотреть, что там еще есть кроме золота.

Ну разумеется, нефть.

В принципе, на этом статью можно было бы и закончить. Как только произнесено это ключевое слово – нефть – детали головоломки становятся на свои места, загадочные действия США вроде «войны с терроризмом» и операции в Ираке приобретают совершенно однозначный смысл, а замысел (предполагаемый!) «мировой элиты» предстает перед нами во всем своем великолепии.

Нефть!

Товар, мировой оборот которого составляет 900 миллиардов долларов в год (30 млрд. баррелей по 30 долларов), а разведанные запасы – 27 триллионов долларов (900 млрд. баррелей)!

Товар, который очень трудно переместить на большие расстояния – для этого нужны либо гигантские танкеры, либо дорогостоящие трубопроводы; и те, и другие легко отлично просматриваются со спутников и с самолетов; таким образом, любые ограничения по торговле нефтью легко контролируются. Мы уже знаем одну страну, попавшую под такие ограничения: это Ирак, вынужденный долгие годы влачить полуголодное существование. Почему бы не продолжить применение столь эффективных мер в будущем?!

Товар, основные запасы которого сосредоточены (помимо самих США) в странах третьего мира – на Ближнем Востоке, в Мексике и Венесуэле, в побежденном СССР, - то есть в районах, где ведение военных действий не просто допустимо, а давно уже стало нормой жизни (как тут не вспомнить, что Чечня – нефтеносный район).

Товар, без которого немыслимо существование современной цивилизации – поскольку без бензина ни один цивилизованный человек не сможет добраться до своего места работы. Товар стратегический, товар, необходимый как воздух.

Одним словом, нефть – это товар, свободная торговля которым должна быть прекращена как можно быстрее. Мировые запасы нефти должны быть объявлены достоянием человечества и положены в основу обеспечения мировых же денег. Название валюты – эрф – лишний раз подчеркнет, что обеспечена она земными недрами, и в первую очередь – нефтью.

Обращаю ваше внимание, читатель: если о реформе мировых финансов и о введении единой мировой валюты вы скорее всего где-то читали, то о нефтяном стандарте наверняка слышите впервые. Эта тема ни разу не звучала в заявлениях официальных лиц (в отличие от «золотого стандарта», который Гринспен помянул в прошлом году добрым словом), не была предметом обсуждения на форумах. Либо «нефтяной стандарт» есть явный бред (скорее всего, именно так эта идея и будет воспринята), либо... она уже одобрена мировой элитой и принята к исполнению. В последнем случае утечка информации о конфискации мировых запасов нефти в пользу Банка Земли была бы, мягко говоря, нежелательной. Так что будем считать, что «нефтяной стандарт» есть просто гипотетический вариант, который никто и не думает претворять в жизнь.

Что же нужно сделать мировой элите, чтобы выпустить мировую валюту с нефтяным обеспечением?

Очень многое, даже обладая атомным оружием и кучей авианосцев. Существующая финансовая система складывалась десятилетиями и обладает огромной инерцией (скажем, половину населения Земли так и не удалось приучить к мысли, что золото уже не является деньгами). Работа центральных и прочих банков регламентирована многочисленными национальными законами, которые в одночасье не пересмотреть. Мирового объединения государств, аналогичного Европейскому сообществу, нет и не предвидится; создавать Банк Земли на основе ООН значит превратить его в сугубо консультационный орган. Традиционным путем политического давления, сепаратных переговоров и маленьких победоносных войн эадача не решается: создание Банка Земли будут обсуждать лет десять, а потом появится что-то типа Европейского валютного союза, который еще лет десять будет эволюционировать в полноценный центробанк. А время не ждет – помните, что каждый год мировая элита теряет по 10% своего богатства?!

Следовательно, нужны чрезвычайные меры. А для их применения требуется создать столь же чрезвычайные обстоятельства.

Мы подошли к моменту, когда теоретический прогноз начинает вдруг подозрительно смахивать на реальность. Ряд хорошо известных событий – скандальные выборы Буша, теракты 9/11, объявление войны с терроризмом, Афганская операция, Иракская операция, - полностью соответствуют предполагаемой «генеральной линии»: нагнетание напряженности, дестабилизация международной обстановки, установление контроля США над нефтеносными районами Земли.

За первую половину 2003 года человечеству было представлены:

- окончательная ликвидация ООН как хоть сколько-нибудь значимой международной организации;

- возможность возврата к колониальным войнам (Ирак);

- реальность угрозы резкого падения доллара и создания для всего мира серьезных проблем с экспортом в США (8% доллара падение в мае-июне 2003);

- возможность почти полного прекращения мировой торговли под любым предлогом (в этом году была использована атипичная пневмония);

- перспектива общемировой экономической рецессии, переходящей в глобальную депрессию.

Разумеется, всего этого мало, чтобы национальные правительства бросились на Уолл-стрит с заявками на единую мировую валюту. Следует развивать достигнутые успехи. Программа на вторую половину 2003 года уже подготовлена:

- резкие колебания курсов основных валют (уже сейчас Банк Японии сдерживает рост иены только ценой огромных интервенций, а евро никак не хочет опускаться до величины паритета покупательной способности – 1,07 доллара);

- ядерный шантаж со стороны Северной Кореи (на сентябрь объявлено первое испытание корейской атомной бомбы);

- партизанская война в Ираке и дальнейший рост цен на нефть;

- ухудшение экономической ситуации в США, которое неизбежно повлечет за собой общемировую депрессию.

В этих условиях (на пороге атомной войны в Тихом Океане и в условиях мирового экономического кризиса) США снова смогут навязать свою волю «большой семерке»:

- под угрозой дальнейшей девальвации доллара (которая нож острый для экспортоориентированных экономик Японии и Европы) поднять вопрос о валютной реформе,

- озвучить и разрекламировать идею создания Банка Земли, новой международной расчетной (пока!) валюты и программы оздоровительного кредитования мировой экономики в этой валюте,

- предложить нефть в качестве обеспечения мировой валюты и свои авианосцы – в качестве обеспечения контроля за этим обеспечением.

Если этот план удастся выполнить (а если такой план существует, мало что может помешать его осуществлению), в 2004 год человечество вступит с одной общей большой надеждой: на Банк Земли и новую валюту, которые принесут долгожданную стабилизацию и надежду на скорое восстановление мировой экономики. А что касается должностных лиц отдельных национальных государств, сомневающихся в грядущем «процветании», то им всегда можно предложить выбор: 2% комиссионных в новой валюте – или судьба Саддама Хуссейна.

 

Возможные последствия для России

 

«Россия – мировая свалка фальшивых долларов»

Название статьи на www.pravda.ru

 

Наше обзорное и выборочное исследование мировой экономики подходит к концу. Очевидно, что мы живем в эпоху становления новой, пятой по счету мировой финансовой системы. Очевидно также, что ее создание завершится переходом на единую валюту международных расчетов и инвестиций, а национальным валютам будет уготована судьба векселей Тверьуниверсалбанка (кто помнит) и рубля СССР. Однако без ответа остался вопрос, который сегодня, наверное, волнует россиян больше всего на свете: так сколько же будет стоить нефть?!

Ответ на него очевиден: нефть будет стоить дешевле, чем сейчас. Она подешевеет на 30-40% сразу же после введения новой валюты, и в дальнейшем будет дешеветь относительно финансовых активов на 10% в год (хотя ее цена в эрфах будет оставаться неизменной). Для российской экономики это будет не слишком приятно, но далеко не смертельно.

Гораздо более существенным для России окажется то обстоятельство, что нефть станет резервным активом Банка Земли. Это будет означать, что большая часть нашей добывающей промышленности окажется под международным (читай – американским) контролем, а вместе с ней под этим контролем окажется и само государство. Там, где в земле залегают достаточные запасы нефти, может быть только одна власть: власть мирового капитала. В новом геополитическом раскладе Россия займет место нефтяного сателлита США. Ей будет предложено присоединиться к мировой финансовой системе на правах одного из ведущих государств; однако при этом рубль будет сконвертирован в эрфы по курсу, выгодному кому угодно, только не россиянам, а доступ к кредитам Банка Земли будет возможен для российских предприятий только через цепочку посредников, максимально завышающих ставки и ужесточающих условия кредитования. Вполне возможно, что в России повторится ситуация 1995-97 годов, с банкротствами национальных банков, хроническим безденежьем и даже частичным возвратом к бартерной экономике. Впрочем, реформы мировой финансовой системы всегда сопровождались серьезными экономическими потрясениями, и на фоне того, что будет происходить в остальном мире (напомню, что от реформы выиграет узкий круг крупных инвесторов, максимум 1% населения – все остальные проиграют, в том числе и европейцы, и американцы), ситуация в России может показаться даже «островком стабильности». Так что, уважаемые читатели, могу вас разочаровать: катастрофы не будет. Просто доллары у нас в кубышках поменяются на эрфы, а зарплата в 100уе снова станет считаться приличной.

Исходя из общей логики действий финансовой элиты, можно предсказать и некоторые другие контуры будущей мировой экономики. Золото, хранившееся в резервах центробанков, будет выброшено на открытый рынок с целью навсегда дискредитировать этот металл в качестве расчетного средства. Цены на промышленные и продовольственные товары, выраженные в эрфах, снизятся по сравнению с 2003 годом, но самих эрфов у населения окажется куда меньше, чем долларов или рублей. Валютный рынок постепенно уйдет в прошлое, однако вместо него появится огромное количество новых финансовых инструментов (для России особый интерес будут представлять производные от ипотечных кредитов). Доу Джонс в течение первого же года после реформы восстановит свой уровень в 11000, а потом продолжит уверенный рост. Китай еще долго будет оставаться мировой фабрикой ширпотреба.

И в заключение хочу вас заверить, что в следующем мировом кризис финансовая элита так дешево уже не отделается.

 

Пермь, 18.07.2003 – 18.08.2003

 


[1] см., например, «Финансовая Россия» № 30 (197) 17-23 августа 2000 г., статья Е.Светина «Западная угроза» (буду благодарен за указание более ранних источников)

[2] перечень источников: 1) прежде всего, сайт www.worldcrisis.ru, на котором наряду с работами М.Хазина, Л.Пайдиева и А.Кобякова, посвященными мировому экономическому кризису и его последствиям для США и России, располагается форум, где ведется активная дискуссия о состоянии мировой экономики; за 4 месяца с марта по июнь 2003 года объем опубликованных на форуме материалов превысил 1,5Мбайт чистого текста – это две полновесных печатных книг! 2) серия статей С.Егишянца на сайте www.it-trade.ru, посвященная мировому экономическому кризису и роли финансовых элит в его происхождении и развитии, 3) замечательная статья В.Мальханова «Инвестиционная стратегия – новый взгляд на перспективы мировой экономики», ОАО «УралСибФонд», сентябрь 2002 года, - к сожалению, не могу найти ее нынешний адрес, 4) книга «Распад мировой долларовой системы» - http://www.netda.ru/belka/economy/aspec/raspad$.htm, 4) подборки статей на сайте «четвертого интернационала» www.wsws.org/index.shtml и на сайте www.finansy.ru

[3] Дж. Сорос «Кризис мирового капитализма», Предисловие.

[4] подробно о различиях американской и европейской моделей капитализма см. М.Альбер «Капитализм против капитализма», изд-во СПб Госуниверситета экономики и финансов, 1998

[5] А.Зиновьев «Запад. Феномен западнизма», Центрполиграф, М., 1995

[6] для начала см. уже упоминавшуюся серию статей Егишянца, а также блестящую, хотя и откровенно тенденциозную серию статей Дмитрия Карасева «Менялы», опубликованную в сетевом «Русском журнале» (www.russ.ru) в 2001-2002 годах;

[7] учебник Ли Ч., Финнерти Дж. «Финансы корпораций», М., 2000 г.

[8] данные скомпилированы из разных источников: www.economagic.com, база данных ФРС США Fred II http://research.stlouisfed.org/fred2/ ,

[9] показатель Compensation per Hour – почасовая оплата труда наемных работников, включающая все виды выплат и льгот

[10] совокупный долг по кредитам включает всю сумму долгов в экономике США - государственный долг, задолженность штатов, корпораций и рядовых американцев, и т.д. и т.п.

[11] Total Return S&P 500 означает прирост вложенного в акции S&P 500 капитала при условии реинвестирования в эти же акции всех полученных по ним дивидендов; показатель, который показывает, с какой скоростью богатеют инвесторы-акционеры

[12] взят с графика, приведенного на сайте http://www.sharelynx.net/temp/Mark/MarksData.htm, Data Compiled by Mark J. Lundeen

[13] Л.Туроу «Будущее капитализма», электронная версия размещена на сайте http://www.netda.ru/belka/rubricator/ economy.htm

[14] В.Лиховидов «Фундаментальный анализ валютных рынков», Владивосток, 1999

[15] источник – сайт BUREAU of LABOR STATISTICS, Input-Output Tables (УТОЧНИТЬ!)

[16] опять же, история различных видов биржевых махинаций требует отдельного обстоятельного рассмотрения; по сути «бросовые облигации» - те же акции «дот-комов»; разница заключалась лишь в том, что в 80-е годы «бросовые облигации» выпускались под скупку акций попавших в бедственное положение предприятий, основные фонды которых можно было «расчленить» и продать дороже, чем были куплены акции, в 90-е же годы акции «дот-комов» выпускались уже просто под обещания будущих прибылей, механизм рекламирования финансовых активов был так отработан, что уже не требовал никакого «реального» обеспечения

[17] Дж. Сорос, «Кризис мирового капитализма», гл. 6

[18] The Great Reckoning – «Великая оплата счетов» - так называется ставшая на Западе бестселлером книга Дэвидсона и Реес-Могга, еще в 1991 году предсказавшая грядущий финансовый кризис

[19] см. например http://www.finance.opec.ru/news_doc.asp?d_no=3048 - перепечатка заметки из «Коммерсанта» с кратким изложением обращения Баффета к акционерам в марте 2003 года

[20] см. например http://www.aurum79.ru/invest/invst/invest3.html - Гейтс вложил 5 млрд. долларов в Pan American Silver

[21] Почему именно в сетевых? Сам я пока что не проверял, но один из ведущих российских экспертов по мировому кризису Михаил Хазин пишет у себя на сайте вот что: «Мои попытки найти в российских СМИ, как бумажных, так и электронных, постоянных партнеров, которые могли бы в неискаженной форме и достаточно регулярно доносить до заинтересованных читателей нашу (мою и моих единомышленников) позицию по вопросам экономического кризиса в США и его влиянию на весь мир, включая Россию, не увенчались успехом. Причем причины носили как технический, так и идеологический характер. Последний раз я столкнулся с цензурными ограничениями несколько дней назад и понял, что в настоящее время единственной возможностью довести свою позицию до заинтересованных читателей является восстановление собственного сайта в интернете» (http://worldcrisis.ru/crisis/43693). По-видимому, в условиях всеобщей убежденности в единственно правильном пути развития мировой экономики – комму... простите, либерализме, - не так-то просто публиковать материалы о каком-то там «экономическом кризисе».

[22] А.Кобяков «Современные рынки капитала как глобальная угроза», в сб. «Распад мировой долларовой системы», электронная публикация http://www.netda.ru/belka/economy/aspec/raspad4$.htm

[23] М.Хазин «Потеря долларом функции единой меры стоимости – главная опасность предстоящего кризиса», интервью от 24/06/2002, опубликовано на сайте www.worldcrisis.ru

[24] М.Хазин «Рассуждения о двухстах миллиардах», 10/04/2003, опубликовано на сайте www.worldcrisis.ru

[25] В.Мальханов «Инвестиционная стратегия: новый взгляд на перспективы мировой экономики», ОАО «УралСибФонд», аналитический материал

[26] источник данных для таблиц 3 и 4 – сайт www.economagic.com

[27] М.Хазин «Итоги 2002 года и пессимистический прогноз», Интернет-публикация, 30 декабра 2002 года (есть на сайте www.worldcrisis.ru)

[28] цены на золото и евро, выраженные в долларах, в 2003 году меняются в одном и том же направлении; правильнее было бы сказать, что это не евро и золото дорожают, а доллар дешевеет

[29] под «консервативным портфелем» я подразумеваю набор из финансовых активов, отличающихся высокой надежностью (стабильностью цен) и ликвидностью (возможностью быть обмененными на другие, в том числе не не-финансовые активы); сюда относятся валютные депозиты в банках высшей категории надежности, гособлигации США и европейских стран – да пожалуй и все; именно в этих активах хранятся, к примеру, золотовалютные резервы Банка России.

[30] В.Нидерхоффер в книге «Университеты биржевого спекулянта» приводит список из 98 резких падений индекса Доу-Джонса за 100 лет с 1890 по 1990 – каждый год по панике.

[31] Алексей Байер, «Лопнувшие «пузыри», «Эксперт», № 33 (340), 9 сентября 2002 года.

[32] источник - сайт www.economagic.com

[33] Павел Быков, «Кризис на экспорт», «Эксперт», № 1 (356), 13 января 2003 года

[34] А.Кобяков «Современные рынки капитала как глобальная угроза», в сб. «Распад мировой долларовой системы», электронная публикация http://www.netda.ru/belka/economy/aspec/raspad4$.htm

[35] см. К.Чапек «Скандальная афера Йозефа Голоушека», памфлет о выборах, остающийся актуальным уже около ста лет.

[36] таблица загружена с сайта www.crestmontresearch.com и носит название «Secular Bull & Bear Markets Profile”, я привожу только верхний левый угол, опуская остальную часть этого весьма полезного pdf-документа

 

[37] используется т.н. «паритет покупательной способности», который отличается от прямого пересчета ВВП по курсу национальной валюты (иначе получается, к примеру, что в 1998 году ВВП России за 2 месяца упал в 4 раза) – этой методикой пользуется ЦРУ США, и мне представляется, что данные по ППС наиболее похожи на правду

[38] имеются в виду коммерческие банковские кредиты предприятиям; государственный долг разных стран оформляется обычно выпуском соответствующих гособлигаций и учитывается отдельно

[40] Дж.Сорос, «Кризис мирового капитализма», глава 7

[41] см. Егишянц, серия статей на сайте www.it-trade.ru

[42] В 2003 году, с целью не допустить роста курсы йены по отношению к доллару, Банк Японии эмитировал йены и скупал доллары со скоростью 40 миллиардов в квартал (!); в результате на июль 2003 года валютные резервы Банка Японии составили 550 миллиардов долларов (в то время как валютные резервы самих США – 66 миллиардов) – см. http://www.opec.ru/news_doc.asp?d_no=41157 ; такая политика наглядно показывает, НАСКОЛЬКО японская экономика завивисима от низких цен на свои экспортные товары

[43] кстати, одной из малоизвестных причин Великой депрессии в США стал разрыв торговых связей с Европой (американские фермеры внезапно обнаружили, что им некуда продавать свое зерно – в Европе кончились доллары); см. http://www.sapov.ru/staroe/si03.html - так вот, в ту пору США тоже, как ни странно, были экспорто-ориентированным государством.

[44] Опять же, на тему «кризиса перепотребления» следует писать отдельную статью; пока что ограничусь длинным примечанием. Кризис перепроизводства – когда на товары нет обеспеченного деньгами спроса, возникает он в условиях денежного сжатия (в 19 веке - от недостатка золота и нарушений в банковской системе, в 20 веке – уже только по вине государственных центробанков). Так вот, кризис перепотребления – это когда на громадный платежеспособный спрос (инвесторов) нет соответствующих активов (т.е. активов, приносящих доходы хотя бы на уровне процентов по кредиту). Разумеется, кризис перепотребления может возникнуть только в экономике, где 3% населения легко обеспечивают всех остальных продовольствием, а еще 15% - всеми промышленными товарами; в экономике, 80% которой составляет сфера услуг, а 50% населения существенную часть времени посвящает игре на бирже. Если кризис перепроизводства разрешается увеличением потребительского спроса (для чего была разработана кейнсианская модель управления экономикой), то способа разрешить кризис перепотребления пока что не найдено; более того, и сама-то эта проблема еще не поставлена. Большинство экономистов склонны трактовать современный кризис либо как очередной бизнес-цикл, который скоро вступит в фазу подъема, либо как традиционный «монетаристский» кризис, связанный с чрезмерной кредитной эмиссией, который, соответственно, скоро вступит в фазу обвала. Будущее покажет, какая их этих двух трактовок окажется дальше от истины.

[45] Забавно следить за дискуссиями по поводу того, где сохранить сбережения, даже точно зная, что грядет мировой кризис. Главным кандидатом, конечно, остается золото – но попробуйте сохранить в золоте хотя бы миллион долларов (это уже 100кг набирается). Доходит и до рассмотрения вариантов типа «половину – в тушенку, половину – в гвозди», то есть создания товарных запасов. Но удастся ли обменять тушенку на электричество и водоснабжение, и с кем меняться, когда припрет? В том-то и дело, что кризис перепотребления равно обесценивает и финансовые, и уж тем более материальные активы; единственным выходом из него является увеличение производства (чего? да финансовых же активов, конечно!) – то есть действие прямо противоположное тезаврации. Так что поздно зашивать евро в подушку: прошли те времена.

[46] за неимением лучшего я пользуюсь термином А.Зиновьева; надгосударственное образование, столицей которого является территория Соединенных Штатов Америки, еще не получило своего адекватного названия

[47]  доля золота в «золотовалютных» резервах большинства центробанков составляет от силы 20%, а вот долларов, хранящихся в виде казначейских обязательств США, там гораздо больше – до 70% (так обстоит дело и в Китае, и в Японии, и в Южной Корее, и даже в России).

[48] 1) беспрецедентные для 20-го века президентские выборы, когда победителя определили не избиратели, а суд, 2) до сих пор загадочные теракты 9/11, 3) ограничения гражданских свобод под предлогом войны с терроризмом, 4) совершенно непонятные по своим целям операция в Афганистане и война в Ираке

[49] Дж.Сорос, «Кризис мирового капитализма», глава 8, которая так и называется: «Как предотвратить крах».

[50] Моисеев С.Р. «Реформа глобальной финансовой архитектуры», «Финансы и кредит», № 8, 2001 г.

[51] там же.

[52] по поводу терактов 11 сентября существует масса версий (хотя интерес к этой теме уже несколько поостыл, как в свое время к убийству Кеннеди); я же хочу привести не версию, а общеизвестный ФАКТ – публикацию Михаилом Хазиным своего прогноза относительно действий американского правительства 10 сентября 2001 года на форуме журнала «Эксперт»: «На: К вопросу о DJ. Это уже или еще нет?

Сообщение послал(а): М.Хазин

Дата: Понедельник, 10 Сентября 2001, at 9:27 p.m.

В ответ на: К вопросу о DJ. Это уже или еще нет? (Дмитрий Мыльников)

От имени и по поручению "большевиков". Я не думаю, что у денежных властей СШа остались рыночные механизмы поддержания рынков. А вон нерыночные у них еще есть. Обратите внимание на объемы торгов - наэтой недели наверняка вырастут - будут скупать падающие акции. Скорее всего еще раз опустят ставку (тольку, конечно, чуть, но еще 2-3 дня, а то и недельку потянут). Но главная интрига в другом. В окружении Буша сейчас две команды. Одна - грубо говоря - "ортодоксальные" республиканцы, идеологом которых выступает Киссинджер. Они считают, что надо вытаскивать страну из кризиса надо за счет поднятия промышленного производства на основе новых технологий. Для этого надо, во-первых, снижать налоги, а во-вторых, обеспечить государственную поддержку промышленности (НПРО!). Ресурсом при этом должен стать отказ от многих "внешних" проектов, которые необходимы финансистам "Уолл-стрита" для поддержания контроля за мировыми финансами. Лидер этой партии в окружении Буша - скорее всего, Пауэлл. Что касается упомянутых финансистов, то они хотят любой ценой сохранить контроль за своими финансовыми империями, для чего нужно полностью поставить под контроль Буша и ради сохранения банков гробить американскую промышленность (поскольку и на то, и на другое ресурсов не хвтит). Это - К.Райс и Рамсфельд (? министр обороны, не помню точно его фамилию). И именно схватка между ними определяет политику Буша, который колеблется (например, по вопросу политики "сильного" доллара). С точки зрения России, пусть побеждают финансисты, хотя и то, и другое приведет к кризису. Когда? Это вопрос. Я думаю, что "финансисты", для получения контроля за администрацией Буша (с увольнением Пауэлла) могут пойти и на сильные меры (типа взрыва американских посольств, недаром последнее время пресса все время поминает Бен Ладена). Кстати, очень интересно в этом плане мысли Березовского (который явно уже "списал" Чубайса как лидера "американской" партии в России и теперь рвется на его место. Для этого ему надо вернуться в Россию, что требует поддержки крупной политической силы и Б. явно выбрал СПС), которые не могут некоррелировать с одной из этих двух партий. Поскольку Чубайс явно ангажирован "финансистами", м.б. Б. работает с "промышленниками"? Как рынки рухнут (я все-таки думаю, что еще недельки 2-3 они еще продержатся), все и так узнаем.»  (см. http://worldcrisis.ru/crisis/32835) На следующий день после ожидания «сильных мер» была атака на «близнецы». Прямо скажем, после такого прогноза начинаешь внимательнее прислушиваться к рассуждениям Михаила Хазина. И еще одно замечание: по Хазину, атаку на «близнецы» организовали именно «финансисты» - то есть передовой отряд мирового капитализма. Запомним это.

[53] см. А.Мизес «Человеческая деятельность», глава о бизнес-цикле

[54] Эрик Найман, «Возможен ли пятый дефолт США?», интернет-публикация (Найман в свою очередь цитирует некий документ «Столетие бизнеса», опубликованный Нью-Йорк Таймс).

[55] Булгаков, «Мастер и Маргарита»

[56] законодательство США о сроке действия авторских прав пересматривается каждый раз, когда срок действия прав на Микки Мауса подходит к концу; конечно же, это случайное совпадение

[57] Л.Пайдиев, «Великое испытание», интернет-публикация на  www.worldcrisis.ru

[58] эрф – “Earth” – английское название Земли; я решил назвать гипотетическую денежную единицу именно так, по аналогии с «евро» для Европы

[59] С.Егишянц, «Великая депрессия и нынешний кризис: дежа вю», интернет-публикация, www.it-trade.ru.

[60] Л.Пайдиев, «Великое испытание», интернет-публикация на  www.worldcrisis.ru

[61] Л.Пайдиев, уже цитировавшаяся статья, а также «Самое сложное – это искусство компромисса», «Возможный вариант реформы мировых финансов» - интернет-публикации на www.worldcrisis.ru , плюс многочисленные статьи на www.opec.ru

[62] Подтверждаю: не хватает. Золотой запас США – 8 тыс. тонн, а остального мира – 21 тыс., в том числе в Европе – 12 тыс. Привязав доллар к золоту, США тем самым только усилят главного конкурента – евро.


Реклама:
-