Журнал «Золотой Лев» № 149-150 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

А. Дюков

 

Историки как «агенты влияния»[1]

В антирусской пропаганде участвуют финансируемые государством институты РАН

 

Несколько дней назад в здании Европарламента был продемонстрирован снятый латышским режиссером псевдодокументальный фильм «The Soviet Story» - об «ужасах советской власти». Фильм вызвал громкий скандал: выяснилось, что в нем использовались откровенные фальшивки, а некоторые из участвовавших в фильме в качестве «экспертов» историки использовались «втемную» и даже не подозревали, в каком контексте будут поданы их интервью.

То, что в повествованиях о «зверствах большевизма» практически всегда встречаются фальшивки и подлоги, хорошо известно. Еще в 1941 году, вскоре после немецкой оккупации Латвии, ведомство доктора Геббельса выпустило книгу «Год ужаса» с иллюстрированным изложением преступлений советского[2] режима. Наибольшее впечатление у читателей книги вызывали многочисленные фотографии изуродованных трупов заключенных; никому и в голову не могло прийти, что на самом-то деле трупы уродовали местные латышские коллаборационисты под руководством гестапо. Для большего пропагандистского эффекта.

«The Soviet Story» - тот же самый «Год ужаса», только сделанный на принципиально новом техническом уровне. И так же, как и творение сотрудников доктора Геббельса, этот пропагандистский фильм преследует вполне очевидные политические цели.

Прибалтийские режимы давно пытаются добиться от России масштабных денежных компенсаций за «советскую оккупацию». В январе текущего года Вильнюс добился проведения в ЕС дискуссий о «бесчинствах тоталитарных режимов». Осуждение «тоталитарного советского режима» на уровне ЕС должно стать юридическим основанием для выколачивания из России денег за «советские преступления».

Именно к этим дебатам и приурочена демонстрация «The Soviet Story» - циничная, но имеющая шанс оказаться эффективной попытка оказать моральное давление на слабо разбирающихся в истории советской России европарламентариев.

Нельзя сказать, чтобы эта попытка была неожиданной. За последние несколько лет связанные с Россией (СССР) исторические сюжеты превратились в эффективную политическую дубинку, используемую против нашей страны. Главная проблема, однако, заключается не в политизации истории как таковой, а в том, что в ответ на «исторические» претензии и оскорбления с русской стороны не дается аргументированных и точных ответов. Причина тому – абсолютная недееспособность институтов РАН.

Последовавшие после событий 1991 года проблемы с финансированием науки привели к созданию порочного круга. Государственная власть платила историкам мало; в ответ историки вместо исследования актуальных исторических сюжетов занимались исследованием того, что им лично было интересно. Одновременно сложилась порочная практика, согласно которой деятельность исторических институтов осуществляется преимущественно за счет грантов страны изучения. Историки, исследующие историю русско-польских отношений, существуют за счет польских грантов, исследующие литовскую историю – за счет литовских денег и т.д. В результате вместо людей, способных отстаивать русскую версию истории, мы имеем своеобразных «агентов влияния», которые, работая в институтах РФ, отстаивают враждебную России точку зрения. Так, например, до недавнего времени директор Института всеобщей истории РАН Александр Чубарьян состоял в Комиссии историков при президенте Латвии, деятельность которой носит откровенно антирусский характер.

Конечно, упомянутые историки отстаивали зарубежные интересы не только из-за денег – очень многие в недавнем прошлом специализировались на разоблачении «советских преступлений», ломали во время перестройки хребет отечественной истории.

Этим они занимаются и сейчас, предпочитая историческим исследованиям обличения «дьявольской политики Сталина».

Именно этим, кстати говоря, можно объяснить участие в пропагандистском фильме «The Soviet Story» сотрудника Института всеобщей истории РАН Натальи Лебедевой и сотрудника Института Славяноведения РАН Сергея Случа. Разумеется, не исключено, что они, подобно Арсению Рогинскому из «Мемориала», не знали, в какой псевдоисторической пакости будут использованы их интервью. Однако не исключено и обратное: ведь за прошедшее время никаких осуждений «The Soviet Story» от Лебедевой и Случа мы не услышали (в отличие, кстати говоря, от Рогинского).

В любом случае, участие в антироссийском пропагандистском фильме сотрудников финансируемых государством академических институтов – наглядное свидетельство переживаемой российской исторической наукой кризиса.

Абсолютную неспособность многочисленных исторических институтов РАН отвечать на «исторические» претензии сопредельных стран можно проиллюстрировать еще одним примером. В 2004 году эстонская комиссия по расследованию репрессивной политики оккупационных сил опубликовала уже упоминавшуюся «Белую книгу», на основе которой к нашей стране планировалось выдвигать требования финансового характера. О работе эстонских историков в этом направлении было известно давно, однако ни до, ни после выхода «Белой книги» в России не было опубликовано ни одного исследования по истории советских репрессий в Эстонии. В результате полностью несостоятельная с научной точки зрения «Белая книга» стала одним из оснований для принятия Европарламентом резолюции о «советской оккупации» прибалтийских республик; кроме того, появилось обоснование для требований от нашей страны «компенсаций».

То, что в течение многих лет не смогли сделать официальные российские исторические институты РФ, было сделано автором этих строк примерно за четыре месяца. В конце сентября текущего года книга «Миф о геноциде: Репрессии советских властей в Эстонии, 1940 – 1953» увидела свет, вызвав весьма острую реакцию в Эстонии.

А вот еще один пример. На Украине сейчас активно реализуется программа героизации боевиков ОУН-УПА, являющаяся одним из элементов обширной операции по формированию активно-антирусской национальной идентичности.

Историческая наука РФ взирает на этот процесс с неподражаемым спокойствием, и в итоге фальсификации получающих господдержку украинских историков-ревизионистов приходится разоблачать отдельным энтузиастам.

Вопрос финансирования в данном случае ничего не решает: деньги не помогут, когда отсутствуют мотивация и конкуренция. Про мотивацию уже упоминалось: запершиеся в уютных башнях из слоновой кости официальные историки не ощущают желания защищать отечественную историю уже потому, что многие из них сделали научную карьеру на обличении советского прошлого. Негативность отсутствия конкуренции тоже понятна: коль скоро никто, кроме определенного института РАН не располагает специалистами для того, чтобы осуществить необходимые государству исследования – этот институт без зазрения совести будет просить на исследование несколько лет и несколько миллионов долларов. А в итоге обнаружится, что «на выходе» у института получилось вовсе не то, что нужно – и с большим запозданием.

В результате недееспособности отечественных исторических институтов РФ оказывается в заведомо проигрышном положении. Нашей стране есть, что возразить на многочисленные «исторические» претензии, но вот возражать практически некому.

Подобная ситуация, конечно же, является совершенно неприемлемой. Ибо в один прекрасный день в переписывание истории Второй мировой войны официально включатся государства Западной Европы и США. И если к этому времени у РФ не будут готовы аргументированные возражения на рассказы о «советской оккупации и геноциде», нашу историю перепишут по западным стандартам – со всеми вытекающими последствиями.

Выход в данной ситуации видится один. Подобно тому, как «полки нового строя» пришли на смену утратившему дееспособность стрелецкому войску, на смену превратившимся в неуправляемые и недееспособные феодальные образования академическим историческим институтам должны прийти специализирующиеся на исследовании актуальных исторических сюжетов независимые центры. Центры, формирующие историческую «повестку дня», формирующие конкурентную среду в исторической науке и целенаправленно финансирующие необходимые России исследования. Академические же институты в этих условиях могут продолжать заниматься неинтересными никому, кроме сотни специалистов, сюжетами.

А за участие в антирусских пропагандистских поделках вроде «The Soviet Story» сотрудников государственных институтов нужно увольнять

 

Столетие, 11.04.08