Журнал «Золотой Лев» № 149-150 - издание русской
консервативной мысли
Д. Орешкин,
директор аналитического центра «Меркатор»
Института географии РАН
В. Козлов,
главный аналитик центра «Меркатор»
Как
нас посчитали. И за кого.
Манипуляции с результатами парламентских и президентских
выборов превзошли
самые смелые предположения самых недоверчивых аналитиков
Перед декабрьскими выборами в Думу взрослое население
Москвы увеличилось на 174 тысячи человек, а перед президентскими — на столько же уменьшилось
Среди участков с самыми высокими показателями поддержки
Дмитрия Медведева нет районов, где применялись «электронные урны». Среди
участков с самыми низкими результатами — их более половины
На 345 из 3300 московских участков явка составила 90%, а на
164 участках — 100%. Причем почти все избиратели пришли к урнам в последний час
Количество «лишних» бюллетеней, найденных в урнах при
голосовании в Москве, — 642 тысячи. Почти все они заполнены в пользу кандидата
власти
По закону сведения о выборах с
детальностью до участка размещаются на официальных сайтах региональных
избиркомов, которые входят в интернет-портал ЦИК России. Это серьезное завоевание нашей избирательной системы.
Однако в последнее время объем размещаемых данных сокращается. Например, с
декабря 2007 года при отображении хода голосования в интернете перестали
указывать реальное число зарегистрированных на момент начала голосования избирателей
— только проценты явки, рассчитанные непонятно по какой исходной цифре.
Тем не менее, официально опубликованных данных вполне
достаточно, чтобы понять, что происходит с выборами и чем отличается новый
инструментарий электоральной администрации. Начнем с Москвы — города, который
многими по инерции считается эталоном демократических свобод.
Борьба за явку
На самом деле, как «Новая» рассказывала еще в ноябре,
Москва по формальным параметрам «электоральной управляемости» входит в первую
двадцатку субъектов Федерации, медленно, но верно приближаясь к Дагестану,
Татарстану и Башкирии.
Не подкачал административный ресурс и на этот раз.
Перерыв между думскими и президентскими выборами — всего
три месяца. Изменения в списке избирателей должны быть минимальными. Однако с
декабря по март число избирателей в Москве сократилось на 174,4 тыс. То есть
темп утраты Москвой взрослого населения в пересчете на год составляет примерно
700000 человек. Нам предлагают поверить, что при суммарной утрате населения
России за 2007 г. в 478 тыс. человек (предварительная оценка Росстата) одна лишь Москва теряет примерно на 200—220 тыс.
больше.
Мы-то думали: город плодится и размножается под отеческой
опекой любимого мэра. Но электоральные цифры говорят: никак нет,
демографическая катастрофа! Впрочем, что там Москва. По темпам исчезновения
списочных избирателей столица далеко уступает Санкт-Петербургу: там недостача
за три месяца составила 386 тыс. — 10% списка! В пересчете на год — долой
полтора миллиона горожан. Хорош и Краснодарский край — минус 216 тыс. за три месяца.
Характерно, что именно эти субъекты Федерации стали лидерами по приросту явки
за трехмесячный период — в Краснодарском крае активность избирателей в
сравнении с декабрем поднялась на 22,6%, в Санкт-Петербурге — на 16,7%.
Мы, конечно, официальным цифрам глубоко верим. Но из
соображений научной добросовестности все же рискнем предложить альтернативную
гипотезу. Явка рассчитывается как доля пришедших
голосовать относительно общего числа избирателей в списке. Ее можно поднять,
либо увеличив числитель, либо уменьшив знаменатель. Тонкость в том, что на
думских выборах мандаты между территориями распределялись пропорционально
абсолютному числу проголосовавших («лишние» 174 тыс. голосов в декабре — два
дополнительных мандата для Москвы). Отсюда отмеченный членом ЦИК РФ Е. Колюшиным загадочный прирост списочного числа избирателей с
июля (время последней сверки списков) по декабрь 2007 г. в объеме 1,6 млн человек.
На президентских же выборах упор был сделан на явку в
процентах — как знак всенародной поддержки. В итоге чудовищный электоральный
мор в Москве, Питере и по всей Руси великой. 1,6 миллиона как пришли ниоткуда 2
декабря, так и ушли в никуда 2 марта.
Что здесь нового? Только небывалое прежде прямодушие
администрации, которая уверена, что явленный ею энтузиазм снимает все неудобные
вопросы.
На 10 часов утра 2 марта средняя явка в
Москве, по данным сайта Мосгоризбиркома, составила
5,6%. На этом фоне удивила активность в Пресненском районе — 13%; на отдельных
участках — за 20%. Три месяца назад на это же время в районе проголосовали
всего 4,5%, тогда как в соседнем Дорогомиловском
районе утренняя явка на президентских выборах составила лишь 3,7%.
Вести с полей о троекратном росте урожайности в передовых
колхозах не удивляют тех, кому повезло родиться и жить в СССР. Удивляет скорее
легкость, с которой мы туда вернулись.
Еще экзотичнее выглядела явка в районе Бирюлево
Восточное. Вот передовики, так передовики! На всех 38
участках в 10.00 зафиксирована стандартная активность в 7,3% (отклонения —
плюс-минус 0,3%). В Таганском районе, где расположена префектура Центрального
АО, на всех открытых участках к 17.00 явка с точностью до нескольких десятых
долей оказалась равной 57%. Впрочем, Москве далеко до всероссийских рекордов
синхронности. В Дагестане, одном из лидеров по электоральной управляемости,
такая слаженность наблюдается систематически. На всех 36 избирательных участках
Дербента явка в течение дня обновлялась идеально ровными шеренгами и к 19.00 во
всех комиссиях застыла на уровне 90,8% плюс-минус 0,04%.
Однако там, где по каким-то причинам голосование находится
под особым вниманием наблюдателей или журналистов, стахановские порывы будто
сдерживала чья-то невидимая рука. На московском участке № 105, где голосовали
члены российского правительства, с 17 до 19 часов явка вопреки законам природы
вообще снизилась — с 41,1% до 39,9%. Потом, правда, подтянулась до 43,7%, но
так и застыла на одном из самых низких в городе уровней.
Вот ведь беда. По колхозным правилам присутствие высшего
руководства должно пробуждать бурный энтузиазм масс, а тут все наоборот: чем
больше телекамер, тем ниже явка. Подлинная же массовость, зафиксированная в
протоколах, как будто бежит от пишущего и снимающего сброда.
На каждом десятом участке (345 из
почти 3300) москвичи выдали «на гора» активность свыше 90%, а на 164 участках,
если верить протоколам, — вообще 100%. В основном это закрытые участки в
больницах и следственных изоляторах, а также участки, образованные на вокзалах.
Но есть и обычные, где избиратели голосуют по месту жительства. Например, №
1504, 1706 1243 и 1257.
То есть буквально все избиратели пришли и проголосовали,
причем в основном за последний час. На участке № 1504 в районе Печатники в
19.00 явка составляла 55,2%, а к 20.00 подскочила до 100%. За час проголосовала
тысяча избирателей? Нет, конечно. Просто электоральная администрация подравняла
число зарегистрированных избирателей под число реально проголосовавших —
конкретно 1851. Итоговая цифра, увы, не вяжется с числом избирательных бюллетеней,
полученных комиссией. Не может участок с числом избирателей 1851 чел. получить указанные в протоколе
2800 бюллетеней. Обычно бюллетеней выдают немного меньше, чем избирателей в
списке. Кстати, в декабре на участке № 1504 числились 3022 избирателя.
Ну, а тут тысяча с хвостиком за три месяца испарилась. Чего
только не бывает в условиях социалистического соревнования. Плоды подобных
рационализаторских усилий суммируются по городу, и в итоге получается та самая
«демографическая катастрофа». По счастью, виртуальная.
Как, впрочем, и достигнутые с ее помощью рекордные показатели активности.
К сожалению, в Москве умеют повышать явку не только за счет
уменьшения знаменателя. На участке № 66 в Красносельском
районе без произвольного сокращения списка за последний час явка выросла с 50,3
до 79,5%, благодаря чему участок из отстающих вырвался
в передовые. Но при этом ровно 500 бюллетеней числятся «унесенными», то есть
как бы выданными, но не опущенными в ящики. И это в условиях, когда руководство
ЦИК России дало строгое указание пресекать вынос бюллетеней — как форму хищения
государственной собственности. Трудно поверить, что каждый четвертый избиратель
участка № 66 вынес бюллетень под телогрейкой, да и цифра подозрительно круглая.
К тому же на соседних участках пропавших бюллетеней не было вовсе. Самое же
забавное, что на этом же участке на муниципальных выборах «унесенных» бюллетеней
не оказалось вовсе. Итоговая явка в муниципальном протоколе так и остановилась
на уровне 50,5%. Странные люди проживают в Красносельском
районе: половина списка пришла и проголосовала, как все, двумя бюллетенями в
две урны. А потом налетели еще полтысячи (29%), схватили президентские бюллетени,
на муниципальные не обратили внимания — и все пятьсот тут же уволокли.
Ну москвичи — они такие. На ходу подметки режут.
Остается надеяться, 500 «унесенных» федеральных бюллетеней были чисто виртуальными,
а не всплыли где-нибудь на другом участке, еще раз поучаствовав в повышении
явки.
Стахановские хитрости с явкой хоть и нарушают закон, но не
сказываются впрямую на раскладе политических сил. Они по-своему невинны — разве
что позволяют лучше оценить интеллектуальный уровень электоральных
администраторов.
Бывают, однако, и более гнусные
чудеса. Когда одновременно борются и за явку, и за результат. То есть не только
играются со списками и виртуальными бюллетенями, но и вбрасывают «правильно»
заполненные бюллетени. Или переписывают протоколы. Что, конечно, тоже отражается
в итоговой статистике — нужно только не лениться считать.
На 85 участках явка за последний час выросла на 25 и более
процентов. При этом признаков уменьшения списочного состава не наблюдается.
Значит, избирателей не «вычитали», а «прибавляли». Посмотрим, как это делается.
Участковые частности
Отдельная песня — участки, образованные на вокзалах и в
аэропорту «Внуково». По официальным документам они призваны позаботиться о
приезжих избирателях, которые-де голосуют по открепительным удостоверениям.
Однако, судя по протоколам, голосовали там не только гости столицы. В аэропорту
«Внуково», на участке № 4007, по открепительным удостоверениям проголосовали
всего 19,3%. Само собой, в последний час там яблоку некуда было упасть —
прирост явки составил 33,2%. То есть с 19 до 20 часов во «Внуково» подтянулась
толпа распираемых чувством гражданской ответственности соотечественников.
Очевидно, с московской пропиской.
То же самое — на Киевском вокзале. Проголосовавших
по открепительным — всего 17,9%, прирост явки за последний час — 19,1%. Подвиг
безымянных рыцарей суверенной демократии тем ценнее, что они явно проживают
далеко от вокзалов: ведь для одновременно проходивших муниципальных выборов
привокзальные участки не учреждались. Оно понятно: на вокзалах москвичи
не живут. Значит, те самые 80 процентов избирателей, которые обеспечили явку на
Киевском вокзале или во «Внукове», за муниципалов проголосовали где-то рядом с
родным домом, а за президента двинулись голосовать в аэропорт…
Ну, стахановцы же. Люди особого склада.
А может, никто никуда не ездил, а 80% были просто вброшены
или приписаны к протоколу чьей-то недрогнувшей рукой?
Или вот еще одно изобретение. В районе Филевский
парк впервые образовали участок № 3065. Участок обычный — для москвичей.
Точнее, для жителей всего одного дома № 14 по Багратионовскому
проезду. Избирательную комиссию разместили в ОАО «МТЗ «Рубин». На самом деле
это не завод, а хорошо известный торговый центр «Горбушкин
Двор». В списке для муниципальных выборов здесь числится всего 153 избирателя,
что соответствует числу обитателей дома № 14. А вот в президентском списке — аж 3847 человек. Откуда столько в одноподъездном
14-этажном доме? Кстати, по закону о выборах президента РФ на участке не может
быть зарегистрировано более 3000 избирателей (п. 3 ст. 25), если он не за
рубежом. Но комиссия участка № 3065 получила 3750 бюллетеней, и проголосовали
здесь 3702 избирателя. При явке 96,7%. Результат Дмитрия Медведева, хоть и не
максимальный в процентном выражении, — 88,4%, зато в абсолютном исчислении —
целых 3272 голоса, как на трех средних московских участках в сумме. Абсолютный
участковый рекорд для страны, между прочим. При этом вклад реальных жителей
этого участка в копилку Медведева — максимум 64 голоса. Именно столько
избирателей, прописанных в доме № 14, пришли на выборы (их локальная явка,
выходит, составила 41%).
Тогда кто же столь монолитно поддержал здесь Дмитрия
Медведева? Может, посетители и персонал торгового центра? Но в этом случае они
должны были бы оставить открепительные удостоверения. А их, как указано в
протоколе, обнаружено всего 95 штук. Чудеса.
И никто не задает вопросов. Зачем, если и так понятно.
Загадочно выглядят случаи, когда на соседних участках
зафиксированы радикально несхожие результаты. Одинаковые по
размерам участки № 87 и № 88, расположенные в Доме архитектора, к которым
приписаны в основном одни и те же улицы (Спиридоновка,
Мал. Никитская и др.), различаются только составом комиссий и наблюдателей.
При этом на участке № 87 явка на 10 утра составила 4% и к
концу голосования достигла 43,5%. Медведев там получил 56,7%, Зюганов — 29,7%,
Жириновский — 7,1%. На участке же № 88 явка на 10 часов была 18,9%, к закрытию
достигла 95,7%. У Медведева — 93,8%, у Зюганова — 5,2%, у Жириновского — 0,9%.
За последний час явка на первом участке выросла всего на 4% (что близко
к многолетним средним показателям), на втором — на 27,7%.
Интересно, что среди почти 1400 бюллетеней на участке № 88
не оказалось ни одного недействительного. В нормальных условиях один-два человека из 100 всегда что-нибудь напутают с
бюллетенем. А тут 1400 человек отстрелялись, как олимпийские чемпионы по
биатлону: все в «яблочко». Ах, Москва, город контрастов.
Электронный эталон
Участков, похожих на № 88, только в Пресненском районе
более десятка, да и в других районах предостаточно. Что примечательно, почти
всегда они находятся там, где не использовались комплексы обработки избирательных
бюллетеней (КОИБ). По сути, это сканеры с компьютерами, подключенными к ГАС «Выборы».
На участках с КОИБ возможности манипуляций со списками и
бюллетенями затруднены, хотя и не исключены полностью. Главная проблема в том,
что обычный протокол можно при желании переписать, а электронный
откорректировать значительно хлопотнее. Приходится нудно пропускать
фальсифицированные бюллетени по одному через сканер, что снижает производительность
труда и увеличивает риск попасться. Вот и давайте сравним.
КОИБ были установлены на 949 участках, к которым приписаны
31,5% московских избирателей. Выборка более чем представительная — около
полутора миллионов человек. При сравнении столь больших совокупностей
статистически значимыми оказываются расхождения даже в долях процентов. У нас
же, как видно из таблицы 1, расхождения на порядок выше. Что бы это значило?
На участках, где были установлены КОИБ, заметно ниже явка и
результаты Дмитрия Медведева.
Из 20 московских районов с самой низкой явкой в 15 работали
КОИБ. И, наоборот, ни в одном из 30 районов с самой высокой явкой КОИБ не было.
На территориях без КОИБ зафиксированы и самые высокие показатели прироста явки
за последний час. Максимум дали Преображенский район — 23,7% и Кунцево — 22,6%. Системное снижение показателей
электорального энтузиазма наблюдается не только на участках с электронным
голосованием, но и там, где голосовало высшее начальство, а
следовательно, был относительный порядок с наблюдателями и прозрачностью.
Однако начальство склонно проживать и голосовать в привилегированных районах,
поэтому эти результаты не совсем корректно брать в качестве эталона для всей
Москвы. КОИБ же распределены по всему городу и поэтому
адекватны в качестве контрольного множества.
Среди 20 территорий с самыми высокими показателями
поддержки Дмитрия Медведева районов с КОИБ вообще нет, а среди 20 с самыми
низкими — их более половины. Один из самых высоких результатов у Медведева в
районах Кунцево и Можайский (84—86%). Здесь КОИБ работали
в декабре, но не работали в марте. И здесь же (вот совпадение!) самые высокие в
Москве показатели прироста голосов Медведева в сравнении с декабрьскими
результатами «Единой России»: 37,8% прибавилось в Кунцеве,
39,2% — в Можайском.
Результаты в Кунцеве при
ближайшем рассмотрении вызывают истинный восторг. В течение последнего часа
(или сразу же после закрытия участков?) имел место феноменальный прирост
активности. В 36 из 38 открытых участков (на 4 «закрытых»
явку в 100% будем считать объяснимой) за последний час явка подскочила на
13—35%. И лишь в двух — на правдоподобные 4—7%. На одном из них, № 2477,
итоговая активность составила 63,4%; результат Медведева — 64,4%,
Зюганова — 23,9%. На соседнем участке № 2473, где за последний час явка выросла
на 34,5% и в итоге достигла 79,3%, результат Медведева — 91,6%. У Зюганова —
всего 3,5%. Всего три месяца назад (при участии КОИБ) на этом участке за КПРФ
проголосовали 21,3%, за «Единую Россию» — 44,7%.
Стоит легкокрылым московским комиссиям освободиться от
электронной гири — и стахановские цифры взлетают к небесам.
Но особенно здорово смотрится участок № 2455, где все
полученные комиссией 1300 бюллетеней пущены в ход. Ни одного погашенного,
унесенного, испорченного! А ведь три месяца назад (когда здесь стояли КОИБ) все
было не так. Тогда погасить пришлось 665 невостребованных бюллетеней.
Если считать справедливым для всей Москвы
средний показатель явки (57,3%), зафиксированный на участках с КОИБ, то
окажется, что в выборах приняли участие не 4640 тыс. избирателей, а около 4000
тыс. На самом деле и этот расчет скорее приукрашивает реальность, потому что и
при наличии КОИБ манипуляции не исключены — просто они требуют большей осторожности. Кстати, на экзотическом участке в ТЦ «Горбушкин
Двор» тоже использовались КОИБ, что не помешало показать феноменальную явку и
монолитность голосования.
Если использовать данные КОИБ как условный эталон для всей
Москвы, придется признать, что на мартовских выборах в городе «добавлено»
минимум 630—640 тыс. бюллетеней, то есть 13,6% от всех, обнаруженных в ящиках
для голосования. Уместно напомнить, что подписи в поддержку кандидатов
браковались, если доля недостоверных в них превышала 5%. Отчего бы не подойти с
подобными критериями к московским результатам?
Произведя пересчет голосов между кандидатами в соответствии
со средними результатами по участкам с КОИБ, убеждаемся, что при наличии
полного электронного контроля Дмитрий Медведев получил бы в сумме на 642 тыс.
голосов меньше. Или, что то же самое, на участках без
КОИБ он получил приз в 642 тысячи «сверх эталона». Примерно одна пятая от
общего результата, показанного в итоговом протоколе.
Характерно почти точное совпадение числа «сверхплановых
бюллетеней» и числа «сверхплановых голосов» за Медведева на участках, лишенных
электронного контроля. Бюллетени, обеспечившие прибавку явки в этой зоне,
заполнены в его пользу.
У прочих кандидатов, если бы вся Москва была под контролем
КОИБ, голосов бы заметно прибавилось. Геннадий Зюганов получил бы еще почти 40
тыс. голосов дополнительно к официальному результату.
Если взять за эталон результаты «прозрачных» участков, где
голосовало начальство, разница будет еще разительнее (см. таблицу 2).
Предварительные итоги
1. Если согласиться, что справедливыми и свободными
называют выборы, на которых обеспечены равные условия предвыборной борьбы, а
честными выборы, на которых добросовестно считают бюллетени, то президентская
кампания в Москве, судя по официальным данным, как минимум не отвечают второму
критерию. Про первый критерий и так сказано немало.
2. При этом мы не видим формальных оснований подвергать сомнению победу Дмитрия Медведева. Скорее всего,
его реальный результат в городе (оставляя в стороне проблему справедливости и
свободы выбора) — около 65% при явке порядка 55%. Однако хотелось бы не выуживать
истинные итоги с помощью косвенных методов, а честно получать их от
электоральной администрации — между прочим, существующей на наши налоги. Или мы
хотим слишком многого?
3. Число «электоральных странностей» в Москве (о России в
целом разговор впереди) существенно увеличилось в избирательном цикле 2007—2008
гг. по сравнению со всеми предыдущими федеральными кампаниями. Можно говорить
об ускоренном приближении московских выборов к «кавказским» или к «советским»
стандартам. При этом, похоже, перейден некоторый неформальный порог приличий:
никогда прежде тезис о манипуляциях при подсчете не встречал столь массовой
поддержки. Нарочитая бравада электоральных администраторов это парадоксальным
образом подчеркивает: на самом деле у них все сильнее сосет под ложечкой. Знать
бы, откуда огребешь — сверху или сбоку. К сожалению, их совершенно не тревожит
перспектива огрести снизу. И здесь они правы.
4. Между тем важно наличие глубоких расхождений в
протоколах ничем, по-видимому, не различающихся участков. Значит, многое
зависит от таких внесистемных факторов, как добросовестность отдельных избирательных
комиссий, наличие квалифицированных наблюдателей и т.п. За гладким суммарным
протоколом скрыта человеческая трагедия: есть люди и комиссии, способные честно
считать голоса. Их меньшинство. Они чувствуют себя изгоями, у них нет иной
поддержки, кроме личной убежденности: «Делай, что должно, и будь, что будет».
На этом фоне торопливые заявления «демократической общественности» о том, что
«выборы насквозь фальшивы», страдают старым интеллигентским грехом огульности.
Вместо того чтобы оказать хотя бы моральную поддержку
немногим порядочным комиссиям (как минимум с целью иметь «эталон»), либералы
легко и охотно покидают поле боя и возвращаются к привычным
кухонным дискуссиям. Разве так трудно поинтересоваться итогами голосования по
своему участку и вежливо высказать свое суждение председателю или членам комиссии,
которые живут или работают по соседству?
Или это должен сделать кто-то другой? Власть, что ли? Так
она и делает — в своих интересах. А где вы, которые так любят поговорить о
гражданском обществе? Члены избирательных комиссий обитают в том обществе, в
котором они обитают. Граждан среди них примерно столько же, сколько среди вас:
чрезвычайно мало. Но они есть, и у них достает (пока!) мужества выдерживать
давление системы.
5. На первое место выходит вопрос о доверии к самой
избирательной процедуре и к лицам, ее обеспечивающим. Сегодня гражданин,
желающий быть лояльным к своему государству, поставлен перед ненормальным
выбором: или ты идиот, который не понимает, как
«делают результат», или ты подлец, который все понимает, да помалкивает.
Понятное дело, между этими двумя опциями маневрируют и сами представители
истеблишмента. Впрочем, большинство из них с выбором определились.
Они называют это патриотизмом, служением Отечеству,
нравственным долгом православного человека и т.д. и т.п. Ну и хорошо. По
крайней мере люди лучше понимают, кто произносит эти
слова и что они сегодня означают.
Новая газета, 24.04.08