Журнал «Золотой Лев» № 157-158 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

Телевидение как последнее прибежище негодяев

 

Российское телевидение призналось в застое

Ниже приводятся высказывания управляющих основными телеканалами РФ. Они показывают, в чьих руках находится русский общенациональный телересурс и что можно ожидать в политике телевещания.

 

Впервые телевизионщики признали, что телевидение, которое они делали последние годы, уходит в прошлое.

 

Константин Эрнст, генеральный директор "Первого канала"

"Мы находимся перед историей нового вызова"

1. Для нас сезон 2007-2008 годов во многом последний сезон того, что называлось новым российским телевидением. Телевидения, которое началось в середине 1990-х. Та модель, которая была выработана и на протяжении почти 15 лет реализовывалась в российском эфире, оказалась уже съедена до корки. С одной стороны, для телевизионщиков это тяжелый период, потому что наступает время неотвратимой необходимости выработки новой модели эмоциональности, чувственности, новой модели доверия и заинтересованности зрителей. За 15 лет мы потеряли часть аудитории, думаю, что, к сожалению, наиболее активной и интеллектуальной. Во многом это произошло вследствие ориентации телевидения на существующие в стране медиаизмерения. С одной стороны, они не являются корректными, с другой — ориентация на среднюю часть аудитории приводит к потере, что называется, продвинутых зрителей. Но уверен, это не безвозвратная потеря. Люди перестали смотреть телевидение не потому, что оно само по себе плохо. Если телевидение будет упорно в желании вернуть зрителей, предлагая интересующий их контент, с другими темами, другой драматургией и реализацией, то все получится.

Но даже программы и жанры, работавшие все эти годы эффективно, пользующиеся успехом у сердцевины основной аудитории (у тупого быдла - примеч.Stringer) сейчас теряют свою популярность. И мы находимся перед историей нового вызова. Если мы не сможем ему соответствовать, то телевидение превратится в старомодный, увядающий способ коммуникации, который все активнее будет вытесняться новыми медиа. Мне кажется, что этот переходный период будет длиться несколько сезонов, но нам все-таки удастся соответствовать этому вызову. Я говорю не столько о "Первом канале", но и обо всем российском телевидении. Мы сможем предложить нашей аудитории соответствующее ритму времени телевидение, а не то телевидение, которое уже кануло в прошлое.

Тем не менее прошедший сезон был высококонкурентным и небезынтересным. Несмотря на то что идеи ветшают, их техническая и профессиональная реализация становится все лучше. Одними из главных событий для нашего канала были создание и запуск в течение этого сезона новой студии дирекции информационных программ, единственной сейчас полностью цифровой студии в Европе, и безусловный прогресс новостного вещания.

Поскольку в этом сезоне были парламентские и президентские выборы, то для нас это не было временем телевизионных экспериментов. Скорее мы представляли зрителям надежный и качественный продукт, который гарантировал нам высокие рейтинги и интерес аудитории. К достижениям этого сезона я хотел бы отнести такие проверенные, но отшлифованные по качеству шоу, как "Ледниковый период", "Две звезды", "Минута славы", "Фабрика звезд" братьев Меладзе, "Король ринга". Безусловно, это и удачный сериальный показ, который в 20.00 и 21.30 обеспечил нам стабильность. Хит и большой успех наших коллег из "Амедиа" — сериал "Татьянин день", который фактически стал общенациональным проектом. Удачи — это "Диверсант. Конец войны", "Громовы. Дом надежды", "И все-таки я люблю...", "Апостол".

Особо отмечу сериал "След". То, что сумел сделать Александр Левин, представляя по четыре серии в неделю продукт такого высокого кинематографического качества, редко у кого получается. Из попыток представить модель нового телевидения в первую очередь хочу отметить "Закрытый показ" с Александром Гордоном, который позволил показывать российское немейнстримовое кино и иметь его не только как художественное зрелище, но и как повод для дискуссии, иногда более широкой, чем сам фильм, а также программу "Модный приговор" как новый тип ток-шоу, ранее еще не представленного в эфире.

Мы закрыли все устаревшие юмористические программы, потому что их качество нас не устраивало. Успешным был эксперимент с программой "Большая разница", которая ежемесячно будет выходить и в новом сезоне. Удался и "Прожекторперисхилтон", который тоже будет продолжен. Юмор — вещь, чрезвычайно быстро отражающая время. Если удастся найти среди форматов нового телевидения новые юмористические программы, значит, мы угадаем направление.

Конкуренция — это катализатор нашей работоспособности и изобретательности. Безусловно, наши ближайшие коллеги-конкуренты с канала "Россия" не давали нам расслабиться. В кинопоказе, безусловно, одним из лучших проектов телесезона был сериал "Ликвидация". Безусловным успехом ВГТРК в целом была возможность взаимопереброски значительных спортивных событий с канала "Спорт" на "Россию", которые, к нашему счастью, принесли стране столько радости. Кроме того, пользуясь такой популярной в эти дни футбольной терминологией, с нашей 13-летней подачи канал "Россия" забил победный гол на чемпионате "Евровидения". И мы, вопреки многим подозрениям, этому обстоятельству рады, так как никто, как мы, не вложил в этот международный конкурс силы, время и средств. И даже "нападающий" "Евровидения" был выбран когда-то нами...

И вообще, суперрейтинги футбола говорят о нашем сближении с мировым телевидением. Пожалуй, впервые стало так очевидно, что спортивные события становятся чем-то большим, чем просто спорт. Но хотелось бы напомнить, что телевидение только транслирует спортивные соревнования — и ничего больше.

НТВ последовательно развивало свою маркетинговую модель более мужской и более городской аудитории, представляя рынку более жесткий и агрессивный продукт, но качество классической энтэвэшной журналистики от смены жанра не изменилось. Это плотные, драматургически выстроенные и точно ориентированные на выбранную аудиторию программы, которые и в этом сезоне позволяли НТВ получать очень высокие цифры, особенно в выходные дни. В этом сезоне НТВ расширило даже и свое представление об аудитории. Безусловным успехом был проект "Ты — суперстар!", на что каналу, наверное, было трудно решиться. Мне лично очень нравится программа Алексея Пивоварова "Авиаторы". Она сделана с любовью и драйвом, а такая энергетика всегда передается через экран. Еще бы отметил ряд фильмов из цикла "Профессия — репортер". На СТС был сезон задумчивости, во время которого канал пытался обрести какое-то новое воплощение. Из безусловных успехов — очень позитивный проект "Папины дочки".

ТНТ первым из каналов стал совершать попытки ощупывания нового телевидения, которые часто выглядят излишне брутально и шокирующе, и, по правде сказать, проколы по вкусу случаются. Я понимаю возмущение взрослой аудитории по поводу "Дома-2", да и сам я недостаточно молод, чтобы получать от этого удовольствие, но мне понятно, почему тинейджеры смотрят этот проект. Там, на мой взгляд, существует новая искренность для этого возраста, какое-то отражение их реальной жизни. И пока на других каналах не предложили, как ее подавать современной молодежи.

На ТНТ первыми реализовали и модель нового юмора, но, к сожалению, даже она от еженедельного использования девальвируется чрезвычайно быстро. Но мне всегда интересно следить за развитием Романа Петренко, так как он один из немногих, у кого есть настоящая, телевизионная, животная интуиция.

2. О неудачах коллег говорить не буду — не мое это дело. А у нас, безусловно, были проекты, которые не заработали, не получились, их довольно много. По-прежнему не работают игровые шоу, утомила звездная тематика в документалистике. В последнее время не все у нас получается в прайм-тайме субботнего вечера.

3. Для нас наступающий сезон будет экспериментальным. Мы будем пытаться найти новые формы, и, наверное, на этом пути нас ждут не только удачи, но и огорчения. Для того чтобы уверенно чувствовать себя в следующее десятилетие, нужно не бояться идти на риск. Так как все, что могло сказать телевидение за истекшие 15 лет, оно уже сказало. Люди ждут новых слов.

 

Антон Златопольский, генеральный директор телеканала "Россия"

"Среди стратегических перспектив — расцвет новых технологий"

1. Главная удача сезона — сохранение количества телезрителей и объема телесмотрения, несмотря на скорость развития нетрадиционных медиа в России. В Москве телесмотрение даже чуть увеличилось, что говорит о высоком качестве, предлагаемого телеканалами телевизионного продукта.

Еще одна удача — стабильность сетки основных телевизионных каналов как показатель баланса зрительских интересов.

Теперь о конкретных успехах. Безусловно, прорыв в качестве праймовых телепроектов — главная удача сезона. "Ликвидацию" ("Россия") и "Диверсант. Конец войны" ("Первый канал") даже нельзя назвать сериалами. Скорее это многосерийные фильмы, произведенные для телевидения

2. Главная неудача сезона — отсутствие принципиально новых телевизионных проектов, каким в свое время стал, например, первый выпуск наших "Танцев со звездами", давших такое количество удачных и не очень шоу со звездами.

3. Если говорить о новом телесезоне, то в ближайшее время не предполагаю каких-либо существенных перемен в тележанрах, кроме сохранения тенденции к увеличению качества телепродукта. Среди стратегических перспектив — расцвет новых технологий. Телевизионный контент будет доминировать над способом его доставки (ТВ-тюнер, интернет, мобильный телефон), и это должно повлиять на его форму и содержание. Уже сегодня часть производимого телевизионного продукта мы стараемся подстроить под задачи дня завтрашнего.

 

Владимир Кулистиков, генеральный директор НТВ "Монолитизм выходит из моды"

1. Сезон для ведущих телеканалов триумфален. (полное отсутствие самокритики - примеч. Stringer)

Именно через них политический выбор элиты был воспринят и поддержан подавляющим большинством и стал выбором народа. Такая роль не случайна. Наше телевидение в отличие от скупых европейцев и рецессивных американцев по-прежнему щедро к зрителю, который (см. статистику) остается с нами, что бы ни каркали сорные птицы интернета. Адреналин побед, впрыснутый в народную душу телекамерами "России" и "Первого", звездопад ослепительно дорогих премьер этих двух каналов, марафон их телесаг сплачивают семьи, села, города, страну, притягивают новое зарубежье.

Окрестные племена гастарбайтеров выучат русский только за то, что им разговаривает Галкин. Телеартист посильнее Ильича. Тот с последышами разъял империю — Галкин у телеэкранов воссоединил ее.

И еще об империи. "Гибель империи. Византийский урок". Кинжальные экскурсы "России" в давнюю и недавнюю историю, как когда-то статьи в толстых журналах, будоражат умы, горячат сердца и вытягивают мысль с потребительского бездорожья на проспект вечных русских вопросов.

Что же касается главного из телеискусств, я, восхищаясь "Ликвидацией" ("Россия"), все же оставляю вершину за "Первым", который ("Татьянин день", "И все-таки я люблю...", "Громовы. Дом надежды") великолепно проектирует в жанре народной драмы. Непритязательном, но захватывающем и завораживающем, как разговор двух соседских кумушек на скамейке у подъезда.

НТВ в большой тройке на правах Алеши Поповича. Но молодые гении, с которыми я имею честь работать, считают себя лучшими. И черпают свою уверенность из того факта, что о них говорят и им подражают даже заслуженные звероведы. По поводу же инвектив в желтизне со стороны некоторых отцов-детокрадов отвечу: в желтой кофте ходил и Маяковский. Первый на Руси трэшевик-затейник.

2. Отрасли не удается определиться с технологическим будущим. Мешают коммерческий эгоизм и элементарное техническое невежество. Впору следовать примеру мудрого Мутко и звать Хиддинка, чтобы вразумил. В любом случае политическому верху придется принимать решение о путях перехода на "цифру" самому, руководствуясь интересами государства и невзирая на стенания телевизионщиков и связистов. Во всяком случае, это более продуктивное занятие, чем слежка за нравственностью, которую в последнее время особенно активно проталкивают скорбно, но надменно улыбающиеся общественники.

3. Жду оживления. Монолитизм выходит из моды. В правящей партии все чаще звучит мао-цзэдуновское "пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ". Ну на сто школ у нас людей не хватит — не Китай, да и климат не для цветоводства, но, если дебаты действительно станут нормой, взойдут новые телезвезды, появятся новые телеперсонажи, а следовательно, подтянется и тот зритель, который пока замкнут в интернетно-газетном коконе.

 

Александр Роднянский, президент "СТС Медиа"

"Сегодняшнее телевидение абсолютно одинаково"

1. Главная тенденция сезона — это, безусловно, отсутствие каких бы то ни было свежих, новых идей и радикальных изменений в телевизионном программировании и в системе отношений с аудиторией. Мне кажется, что на фоне фрагментации телерынка победило развлекательное телевидение и в целом мы все в той или иной степени стали похожи. А когда все мы похожи, всегда побеждает "Первый". Потому что в пространстве одинаковых возможностей в силу объективных и субъективных причин у "Первого" всегда лучше получаются развлекательные программы и надежные мелодрамы в прайме. Это создает "Первому каналу" преимущество, что и продемонстрировал прошедший год. От дружелюбно-семейного развлекательного телевидения несколько отличается недружелюбное семейное развлекательное телевидение НТВ и ТНТ. У этих каналов своя лояльная аудитория, но система жанровых предпочтений в общем и у них та же. Так что дьявол сегодня в мелочах. Удачи у любого канала, и у СТС в частности, получаются тогда, когда происходит абсолютное совпадение с потребностями базовой аудитории.

Большой успех СТС — это ситком "Папины дочки", который значительно шире ядра аудитории канала, что позволяет расширить нам количество зрителей. "Папины дочки" на протяжении более чем года удерживают аудиторию прайм-тайма, причем в любом количестве повторов. Аналогичный успех у нас был только с "Моей прекрасной няней". Из удач — совсем свежая сериальная история, в чем-то унаследовавшая успех "Кадетства",— сериал "Ранетки", который тоже попал в классический центр предпочтений нашей аудитории. Еще один важный и успешный проект СТС, который не вполне точно соответствует нашей аудитории, но связан с ключевыми характеристиками канала,— сериал "Атлантида". Здесь главную роль сыграла Нелли Уварова. Это вторая ее большая телевизионная работа после Кати Пушкаревой в "Не родись красивой", сделавшая актрису знаменитой среди миллионов телезрителей.

Мною лично на СТС очень любима появившаяся в этом телесезоне рубрика "Модное кино", которая, конечно, не влияет на рейтинг, но приятно то, что в ней собран симпатичный и разнообразный кинематограф. Это скорее имиджевый проект.

Базовым же преимуществом "Первого" и "России" в силу их социальной и общественной роли, которую они должны играть, стало наличие событийного программирования. И "Ликвидация" на "России", и несколько сериалов на "Первом", в частности, "И все-таки я люблю...", много в меньшей степени "Апостол", конечно, выделялись на фоне остальных. И тут даже не вопрос рейтингов, а наличие таких ярких проектов в принципе, резко прерывающих эту чудовищную рутину монотонности и будничности отечественного телевидения.

2. Главная проблема сегодняшнего телевидения в том, что оно абсолютно одинаково. Это скучно, лишено драйва, в этом мало свежей творческой энергии. Я никоим образом не хотел бы выразить неуважение ко всем замечательным профессионалам, которые пытаются эту тенденцию изменить. Но телевидение консервативно по своей природе. Оно все больше ориентируется на большую часть смотрящих телевизор зрителей, а это в массе своей возрастная аудитория. И конечно, если ждать экспериментальных интонаций, то скорее это сегодня больше связано не с телевидением, а с кино, интернетом. Или с литературой. Телезрителей стало тяжело сдвигать с привычных позиций, тяжело привлекать их новыми проектами. И поэтому особо успешные и легко стреляют, и попадают в зрителя практически сразу. Неудивительно и то, что так стали важны единичные события типа футбольных и хоккейных побед или "Евровидения". На большое событие приходит сразу до 60% аудитории, а то и больше! Так когда-то бывало раньше, когда событие в телеэфире моментально становилось поводом для обсуждения — как в офисах, так и в общественном транспорте. Сейчас среди телевизионных форматов этого становится все меньше.

У нас в этом году не получились все попытки радикально сменить карту канала. На СТС было несколько экспериментальных попыток радикально обновиться, заинтересовать ту аудиторию, которая традиционно не смотрит телевизор и которая так легко приходит к нам в случае наших успехов. Причем очень часто не срабатывали профессионально состоятельные работы. Началось это с сериала "Тридцатилетние", который должен был стать драмой с попыткой откровенного разговора о том, как живет это поколение, без привычного хеппи-энда. Не случилось успеха. Затем любопытный сериал под названием "Чемпион" — хорошо сделанный, он тоже не подошел аудитории СТС, ожидавшей более оптимистичных историй. Не получился и сериал в форме театрализованной игры "Сердцеедки". Эти три главные неудачи.

3. Сложившаяся ситуация в новом сезоне диктует нам игру на проверенных полях, а не на минных. Это будет игра с любимыми и успешными у аудитории проектами. Мы не оставим и будем продолжать успешных "Ранеток" и "Папиных дочек". Очевидно, что появится ряд знаменитых наших брендов прошлого и в традиционном, классическом виде, и в новом. Мы, конечно, поиграем с любимыми лицами СТС. В новом сезоне СТС, мне кажется, будет очень точен в попытке заинтересовать прежде всего свою аудиторию.

Что касается телевидения вообще, буду чрезвычайно приятно удивлен, если откроется что-то свежее и новое. Я не говорю о качественных и событийных сериалах, которые, безусловно, будут, не говорю о мыльных операх и хорошо сделанных развлекательных программах. Их будет много. Я не жду никаких больших сюрпризов от каналов универсальных. Пожалуй, самое любопытное сегодня происходит в телевидении тематическом и нишевом. На новых каналах, которые пытаются адресоваться своей, значительно меньшей, чем у лидеров, аудитории, но при этом очень точно отстроенной. И эта тенденция того будущего, которое грозит нам уже не десятками, а сотнями, а то и тысячами каналов.

 

Роман Петренко, генеральный директор ТНТ

"Зритель не особенно жаждет новинок"

1. Никаких революционных изменений в этом сезоне на рынке не было. Главной тенденцией можно назвать волну поглощений среди каналов третьего эшелона. "Проф-медиа" купил каналы ТВ-3, "2х2" и MTV, а СТС приобрел ДТВ. Причем ТВ-3 и "2х2" от этого явно выиграли. Оба канала демонстрируют уверенный рост, особенно ТВ-3, доля аудитории которого выросла в разы.

Программная политика крупнейших каналов была стабильна. Каналы демонстрировали рост качества контента и, похоже, остерегались каких-либо инноваций.

Уходящий телесезон был очень удачен для ТНТ. По доле национальной телеаудитории — молодежи от 18 до 30 лет канал вырвался в лидеры и уступает только "Первому каналу". Опыт доказывает, что зритель не особенно жаждет новинок: мы выиграли сезон с минимумом новых проектов. Основу прайм-тайма буднего дня по-прежнему составляли комедийный сериал "Счастливы вместе", "Дом-2" и линейка "ТНТ-комедия". Все три линейки демонстрировали замечательные темпы роста. В выходные дни наши старые программные бренды хорошо держали удар — "Битва экстрасенсов-5", "Наша Russia", "Смех без правил", "Убойная лига" и "Секс с Анфисой Чеховой".

Практически все запуски новых проектов прошли успешно — игровое шоу "Интуиция", ситком "Гуманоиды в Королеве", скетчком "Женская лига: Парни, деньги и любовь". Мы также открыли новое для себя направление — актуальное документальное кино. Вышло 12 фильмов. Большая часть из них прошла успешно.

На других каналах хотел бы отметить, прежде всего, два сериала "Первого канала" — "Диверсант. Конец войны" и "Апостол". Оба подняли планку по уровню производства и, похоже, по стоимости серии на новый, ранее недостижимый уровень. Очень сильное кино! На НТВ хочу отметить сериал "Платина". Высокий уровень и хорошие рейтинги. Яркий проект "России" — сериал "Ликвидация". Также хочется отметить смелость продюсеров этого канала, взявшихся за экранизацию международной версии "Войны и мира". Главный успех СТС, на мой взгляд, ситком "Папины дочки". Из более ранних достижений сезона — сериал "Кадетство". ТВ-3 демонстрировал серьезный рост. Собственные документальные проекты неожиданно оказались на очень высоком уровне по качеству и рейтингам.

2. Что касается неудач ТНТ, мы были почти безгрешны... Поэтому критиковать себя сложно. Единственный проект, который был снят с эфира по причине слабых рейтингов, это развлекательное шоу "Гипноз". Есть ряд не самых рейтинговых проектов, которые шлифуются и доводятся в эфире,— "Шоу ньюз" и "Танцы без правил".

Критиковать коллег по цеху не буду. С этим лучше справляются телекритики. Что касается общих тенденций, Россия по-прежнему остается чемпионом мира по количеству сериалов в эфире среднестатистического канала — хорошо это или плохо?!

3. В будущем сезоне мы хотим окончательно закрепить лидерство ТНТ в жанре комедии и выпустим рекордное количество премьер этого жанра. Четыре оригинальных ситкома — "Универ", "Пиво и орешки", "Жанна" плюс еще один сериал (пока без названия). Также в процессе производства ремейк американского ситкома "I love Jeannie". Кроме того, идут съемки двух сериалов в новом для ТНТ жанре молодежной драмы, или скорее "драмеди". Сериал "Крем" — современный взгляд на Золушку. Молодая исследовательница — умница, но дурнушка получает крем, при помощи которого становится самой красивой девушкой, но временно, всего на несколько часов. Второй сериал — "Барвиха": старшеклассники элитной школы на Рублевке познают жизнь и любовь на фоне классовых противоречий. Также готовим несериальные проекты — жесткое психологическое реалити-шоу "Кто не хочет стать миллионером", третий сезон реалити-шоу "Кандидат".

 

Александр Орджоникидзе, генеральный директор телеканала РЕН ТВ

"Сезон прошел под знаком успешных сериалов"

1. Основное достижение РЕН ТВ — рост доли после того, как мы сфокусировали свое внимание на интересах и потребностях нашей целевой аудитории, мужчин 25-54 лет. Думаю, что они оценили наши усилия по созданию интересного контента и новой системы программирования эфира как в прайм-тайме, так и в целом. Наш прайм сегодня достаточно хорошо структурирован, он работает и приносит каналу хорошую долю. В частности, наш любимый сериал "Солдаты" продолжает радовать телезрителей

Безусловная удача в сезоне — показатели наших "Суперисторий", особенно фантастических. Это потрясающая работа наших документалистов во главе с Игорем Прокопенко, их фильмы регулярно получают премии на самых разных фестивалях. На высоком уровне находится и другое их детище — программа "Военная тайна". Хорошие обороты в сезоне набрал "Вечер с Тиграном Кеосаяном", проект демонстрирует стабильно высокие результаты, интерес зрителей к нему все время растет. То же можно сказать и о программе "Неделя с Марианной Максимовской", по-прежнему остающейся уникальной на современном российском телевидении. Еще один проект с хорошими показателями — "Частные истории" с Оксаной Барковской. Однозначно успешными являются запущенные нами в этом сезоне "Репортерские истории", которые делают лучшие журналисты РЕН ТВ.

Все большие цифры показывают концерты Михаила Задорнова, который у многих теперь ассоциируется с РЕН ТВ. В минувшем сезоне мы расширили его присутствие на канале проектами "Ответ ребром" и "Добей Задорнова!", которые тоже показали хорошие результаты. Выстрелила наша премьера сезона — программа "В час пик", идущая в предпрайме с отличными цифрами.

Из успехов коллег в первую очередь отметил бы сериалы "Апостол" и "Диверсант. Конец войны" ("Первый канал"), "Ликвидация" ("Россия"), "Папины дочки"

(СТС), "Счастливы вместе" (ТНТ). Вообще этот сезон прошел под знаком успешных в рейтинговом отношении сериалов. Из других проектов по-прежнему удачны были "Минута славы" и "Большая разница" ("Первый канал"), а также один из лучших юмористических проектов на российском телевидении — "Наша Russia" (ТНТ).

2. Говорить о неудачах коллег не считаю корректным. Что касается РЕН ТВ, у нас были проекты, которые имели куда больший рейтинговый потенциал, но не смогли полностью реализоваться. Прежде всего это касается сериальной продукции.

Часть проектов, не очень интересных нашей целевой аудитории, мы сняли с эфира, а часть — интересные, но не очень передвинули в сетке. В частности, поэтому "Званый ужин" переехал с 18.00 на 13.00, уступив место успешному проекту "В час пик". Мы больше не показываем мелодрам, ориентированных исключительно на женщин. Максимум, что у нас есть,— кино, которое интересно и женщинам и мужчинам.

3. В новом телесезоне мы планируем запустить много ярких премьер, гораздо больше, чем во всех предыдущих. Уже сейчас идет новый летний проект — "Солдаты. Дембельский альбом", где вновь появился наш легендарный прапорщик Шматко в исполнении Алексея Маклакова. Всех тайн раскрывать не буду, но в новом сезоне на РЕН ТВ вы этого актера еще увидите. Кроме того, в новом сезоне десятилетие отметят наши по-прежнему топовые проекты — программа "Военная тайна" с Игорем Прокопенко и новости РЕН ТВ "24". Это уникальные программы, на них мы также продолжаем делать ставку.

 

"Коммерсантъ"

Очень информативная подборка интервью. По крайне мере, видно, что наиболее самокритично мыслящая личность на ТВ - это Константин Эрнст. Остальные топ-менеджеры продемонстрировали удивительное самолюбование.

 

Стрингер, 2 Июля 2008

 

Мифы и табу телевидения

Из выступления на дискуссии по результатам исследования

«О состоянии политического телевидения в России», 26 июня 2008 года:

 

Я связан с телевидением по разным направлениям.

Есть два типа выступлений: когда ты говоришь все, что ты знаешь, и главное показать, что ты знаешь не только это, но надо вовремя остановиться, иначе ты зайдешь в область тобой непознанного, и все это поймут. А есть выступления, когда ты говоришь специально, намеренно гораздо меньше, чем знаешь. Сейчас у меня как раз такое выступление, я не готов публично обсуждать многие проблемы нашего телевидения.

Уже много лет, а последние 7-8 - интенсивно, я объясняю и своим студентам, и всяким заезжим, западным и не западным журналистам, в любых аудиториях, что свобода печати практически повсеместно, и в России в том числе, существует не для общества - она существует для журналистов. Другое дело, что мы понимаем под журналистами, потому что не для всякого журналиста она в равной степени существует. Для представителей элиты, и то не для всех, и для представителей власти. А думать, что у нас есть свобода печати, и народ имеет возможность высказаться на страницах наших газет или на нашем телевидении со своими 'думами и чаяниями', означает, что ты либо ничего не знаешь о современных средствах массовой информации, либо ты просто идиот. Случаются, кстати, и те, и другие типы на довольно активных общественных и официальных позициях.

То есть существует огромное количество мифов, как действительно осуществляется подконтрольность наших СМИ Кремлю. Да, есть на телевидении табуированные темы, их можно перечислить по пальцам. Путина нельзя критиковать по нашему телевидению. То есть, отдельные люди могут себе это позволить, но это не штатные сотрудники телевидения, и из приглашенных это делать могут тоже далеко не все. Ты можешь говорить что угодно, но тебя просто вырежут, а некоторых оставляют. Сейчас тема Чечни, естественно, табуирована. И табуирована тема прокуратуры, и если бы Следственный комитет не возник, она так бы и была табуирована, ну и еще есть ряд ограничений.

Но в остальном - какой там контроль, какой там авторитаризм, какое там управление! Главные начальники следят за этими тремя-четырьмя табу, а всё, что внутри контролируют какие-то другие люди, среднего, мелкого уровня, там может пройти все что угодно.

Я с ужасом смотрю, что делают с Медведевым сейчас на нашем телевидении, просто убивают нового президента, убивают. Показывают его встречи с какими-то колхозницами, ткачихами, школьницами, он ниже всех их ростом, Медведев не знает, что с ними делать, он то их целует, то не целует. Действительно, Путин чувствовал себя в этой среде как рыба в воде.

Да, я согласен с тем, что придет Интернет-телевидение и все само собой решится. Это как реплика гениального евстигнеевского персонажа из 'Берегись автомобиля' - режиссера, который сказал: 'есть мнение, что самодеятельный театр наконец-то вытеснит профессиональный'. Вот есть мнение, что Интернет-телевидение наконец сольется с профессиональным и вытеснит его. Но контент есть контент. Я писал и говорил о том, что телевидение тотально, а потому тоталитарно по природе своей.

Что пугает? Пугает не меня, я много предложений делал в свое время. Очень интересно, как они блокируются на разных этапах, потому что работает корпорация, телевизионная корпорация. Она действительно существует, и она во многом коммерческая, вам могут о чем угодно петь соловьями, но коммерческий интерес во многом преобладает. На некоторых каналах просто мать разденут, положат голой и все что угодно с ней сделают для того, чтобы заработать деньги, это видно невооруженным глазом, и не стесняются этого. Корпорация боится потерять свои доходы, а виднейшие члены корпорации боятся потерять свои места. Это нормальная ситуация для всякой корпорации: если кто-то что-то кое-где у нас хочет поменять, то он, естественно, должен учитывать и этот аспект.

Система звезд, которая вроде возникла стихийно, тоже институциональный элемент: 'есть звезды - их трогать нельзя, поскольку к звездам прислушиваются': А потом еще удивляются, что Останкино называют всякими неприличными словами с использованием ненормативной и всякой националистической лексики.

Разговор сложный, деликатный, касается многих конкретных людей, с которыми у меня, например, разные отношения, формальные и неформальные, его нужно вести, на мой взгляд, по двум направлениям, если вести вообще. Если кто-то решил вынести это на публичное общенациональное обсуждение, то тема этого вполне заслуживает, об этом, собственно, и в Интернете говорят. Но тогда нужно договориться о неких правилах игры, о том, до какого предела мы идем, какую цель ставим. Потому что иначе большинство значимых людей, со значимым мнением откажутся участвовать в этой дискуссии, потому что они моментально потеряют на всех каналах передачи, приглашения. А дальше все ясно: если тебя нет в телевизоре, то тебя нет вообще в этой жизни.

Я своим пишущим студентам-журналистам говорю: учтите, вы становитесь журналистом, вы можете писать какие угодно гениальные статьи, и я вас буду читать, но другие не будут. Только когда вас начнут цитировать и показывать по телевизору, только тогда считайте, что ваша карьера состоялась. Увы, сегодня это так, хотя телевизионные журналисты глупее пишущих журналистов.

Я сказал один процент того, что можно и нужно было бы сказать, более того, я уже сказал некоторые вещи, которые не полагается говорить без опасности членовредительства по отношению к тебе в телевизионных кругах. Например, мне рассказали, что в последние несколько дней Венедиктов по радио 'Эхо Москвы', которое я уже три года не слушаю, поносит мою передачу 'Что делать'. Но это не бывает просто так, случайно, тем более передача уже ушла на летние каникулы.

 

Виталий Третьяков,

Главный редактор журнала "Политический класс"

Кремль.орг, 2.07.08

 

Прорвало

 

В Центральном Доме журналиста состоялось знаменательное и несколько даже скандальное заседание круглого стола, организованного Национальной ассоциацией телерадиовещателей (НАТ) при поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям. Тема – телевидение и культура. В дискуссии, которая была на удивление откровенной, эмоциональной, содержательной, глубинной, как бомба, участвовали президент НАТ Эдуард Сагалаев, главный редактор журнала «Искусство кино» Даниил Дондурей, профессор МГУ Сергей Муратов, ведущая программы «Ничего личного» (ТВ Центр) Татьяна Малкина, руководитель службы главных продюсеров телеканала «Россия» Сергей Шумаков и многие другие известные на ТВ люди. Впервые я был свидетелем и в какой-то степени участником открытой яростной схватки между главными производителями телевидения и его критиками.

Слаб человек, и не избежать ему на земле искушений, но горе тому, через кого эти искушения приходят

НИКОГО НЕ АРЕСТОВЫВАЮТ

Докладом с мудрёным названием «Телевизионные стереотипы как культурные барьеры» в свойственной ему академичной манере дискуссию начал Даниил Дондурей. Говорил тихо, без пафоса… но страшные (для телевизионщиков) вещи. Привожу его слова о тех либеральных стереотипах, которыми часто пользуется ТВ, дабы вывести себя из-под критики, со своими комментариями.

«Первый стереотип – «телевидение – это всего лишь СМИ, ничего больше». На мой взгляд, ТВ – уже давно медийная среда, где человек не только развлекается, а живёт. Именно эта среда задаёт ему все основные парадигмы, инструменты, способы осознания реальности. И она вполне сопоставима по воздействию с институциями семьи и школы».

Соглашаясь, хотелось дополнить это высказывание тем, о чём не раз писала «ЛГ». ТВ сейчас сильнее семьи, школы и даже армии, это – воздух, которым дышит всё общество. Если его «портит», скажем, канал ТНТ, то им отравляются и заражаются не только другие каналы, но и все зрители. И даже те, кто не смотрит телевизор вовсе. Дети, научившиеся стилю жизни у ТНТ и MTV, непременно им встретятся, как, например, недавно мне в троллейбусе – милые с виду барышни-школьницы с матерком и ветерком сравнивали, ничуть никого уже не стесняясь, физиологические «достоинства» гламурных подонков Харламова и Батрутдинова. Телепохабщина так или иначе пачкает всех.

«Второй – «ТВ всего лишь отражает реальность».

Конечно, не только отражает, но и изменяет её. Если человека нет в телевизоре, то его как будто и нет вовсе. А если показывают так часто, как Ивана Урганта, то он вырастает до неприличных размеров. С другой стороны, сколько всего омерзительного (например, теракты) происходит именно в расчёте на то, что их покажет ТВ, с целью именно изменить реальность в своих политических интересах. Потому во многих странах террористов не показывают совсем. А нас нещадно закормили насилием на экране, провоцируя его в жизни.

«ТВ под гнётом невероятной политической цензуры. Такой удобный для телевизионщиков стереотип! Вы же помните серьёзнейший круглый стол НАТ, где мы обсуждали ситуацию с «2x2». И в конце трёхчасового обсуждения лидер ТВ говорит: вы всё сказали очень интересно, но суть в другом – в том, что на ТВ есть колоссальная цензура. И я видел, как девушки, сметая всё, бежали в информационные агентства: «Познер заявил о том, что в стране нет свободы слова!» Но слышал ли кто-то в стране, что ТВ занимается колоссальной цензурой реальности, и она значительно опаснее, чем то, появится ли у вас Лимонов? Ну появится! Да его 25 жириновских затопчут в секунду! В программе Соловьёва аналитик Привалов говорит, что «ФСБ давно крышует рейдерство» в России… Передача не в прямом эфире, и как ЭТО могло пройти? Я начинаю оглядываться. Но никого не арестовывают! Главные демиурги, идеологи массового сознания – это редакторы каналов, те, кто формирует повестку дня, делает акценты. Это будет названо, а это – нет. Такие сериалы – с яркими бандитами – мы принимаем, а с неяркими – нет. Должно быть не меньше 1,5 тысячи убийств в неделю и т.д. и т.п.».

Те, кому мало оппозиционного РЕН ТВ и брызжущего свободой слова Интернета, мечтают о возвращении на главные каналы Гусинского–Березовского, которые не только «рубили бабки» на рекламе и «развлекалове», но ещё из коммерческих соображений шантажировали власть: не дадите денег – будем мочить. И мочили, пока не добивались своего. При этом всегда говорили о демократии и свободе слова, опошляя эти когда-то святые понятия.

ПЯТЬ МИЛЛИАРДОВ

«Четвёртый – «задача журналистов – критиковать власть». И никогда СМИ не рассматриваются как проекции: а что делать? а как выходить?».

Действительно, если ТВ будет собирать рейтинг только на естественном народном недовольстве властями и на повышении в связи с этим «ярости масс», то мы утопим страну в крови и грязи, как чуть не утопили в 90-х. Нельзя останавливаться на том «кто виноват?», необходимо думать о том, что труднее и дороже: «что делать?» и «каким путём идти?». Где модели приемлемого «светлого будущего»? Кто будет находить, показывать и талантливо раскрывать его зёрна? Если всё время утыкать страну в «свинцовые мерзости», то она в них и останется. Вместе с маньяками и извращенцами, которыми в погоне за сиюминутным рейтингом кормит нас телеэфир.

«Если не нравится – выключите телевизор». Это замечательная заморочка, которая позволяет демонстрировать свободу – от себя. Но ведь основной принцип восприятия ТВ в России такой: не нравится, но смотрю с удовольствием. Люди, входя в дом, включают свет и… ящик. А в 67 случаях из ста телевизор работает тогда, когда его никто не смотрит. Это знание не должно проникнуть в среду рекламодателей, потому виды телесмотрения не исследуются.

Чистая правда, Даниил Борисович! И я не выключаю порой и, чувствуя угрызения совести, смотрю нечто малохудожественное, остросексуальное, порочное... Однако, вспомним Библию, слаб человек, и не избежать ему на земле искушений, но горе тому, через кого эти искушения приходят.

«Зрители сами хотят того, что мы им показываем». Но любой маркетолог знает: во всех сферах экономической жизни действует ровно противоположный принцип – предложение определяет спрос!».

Абсолютно верно. Если регулярно показывать Петросяна–Билана–Галустяна, то миллионы к ним привыкнут и даже полюбят. Что и случилось. Страшно то, что ТВ формирует аудиторию под стать себе, опускаясь и опуская зрителя всё ниже, к всё более низкопробным и, что кровно важно для телебизнесменов, дешёвым шоу.

«Рейтинговое мышление. Экономика ТВ, по-моему, самая табуированная сфера. Дело даже не в том, что цифры не открыты (можно узнать и бюджет ВГТРК). Рекламный бюджет ТВ – 5 млрд долларов. Как они распределяются? Во имя каких идеалов? И не является ли рейтинг лишь инструментом перераспределения одного и того же количества денег среди одних и тех же...».

Здесь Даниил Дондурей отважно покусился на «святая святых». Мы помним смелую фразу Александра Соколова по поводу откатов на всех этажах в ведомстве Михаила Швыдкого. Финансовая жизнь ТВ закрыта в ещё большей степени, туда никакая свобода слова пока не добиралась.

«Есть ещё стереотип, которым пользуются ТНТ и НТВ, – «Мы учим правде жизни. И когда вы видите наше «ЧП» и чудесное «Чистосердечное признание», то мы делаем их не для того, чтобы рейтинг заработать».

Руководитель НТВ г-н Кулистиков откровенно заявлял, что главное – прибыль. А когда только прибыль и ни идеалов, ни нравственных ограничений нет, то всё позволено. И «Сука-любовь», и Новый год с голыми тётками...

Приведу ещё один важнейший стереотип, о котором, к сожалению, ничего не сказал Даниил Дондурей. Чем больше каналов, тем лучше. В результате конкуренции их качество будет расти. Как доказал французский социолог Пьер Бурдье, когда всё определяет рейтинг, то свободная конкуренция отнюдь не приводит к улучшению качества. Мы не раз писали о рождении на разных конкурирующих каналах шоу-дублёров, об одних и тех же «экспертах», которые кочуют с канала на канал уже много лет, о ползучей макдоналдизации ТВ. Размножение развлекательных каналов ухудшает их качество – распыляются рекламные деньги, а значит, уменьшаются средства, идущие на производство высокохудожественного телепродукта. Именно поэтому экран заполонили малобюджетные плебейские ситкомы и реалити-шоу с шутками ниже всякой критики, пояса и плинтуса. Такое ТВ работает не на страну, а на свой карман.

НАША ИНКВИЗИЦИЯ

Далее внешне спокойную дискуссию ещё более тихо, но по содержанию ещё более революционно продолжил выдающийся телевизионщик, родивший в начале 60-х КВН, Сергей Александрович Муратов. Он назвал свой доклад «ТВ как культурная контрреволюция» и начал с афоризма Станислава Ежи Леца: «У каждого века есть своё средневековье». Говоря о 70-летней истории российского ТВ, Сергей Александрович назвал наше время телесредневековьем. Он напомнил, например, как много экранного времени уделялось в советское время детскому ТВ и документалистике. Смешно сравнивать с нашими реалиями. Он говорил об идеалах своей молодости. Во имя чего тогда работали? Чтобы телевидение делало людей лучше. Сказано просто, но как это далеко от трендов многих нынешних демиургов, о нравственных категориях не вспоминающих, с презрением примитивизирующих зрителей. Телевидение «обескультурилось» само и воспитывает «обескультуренную» аудиторию. В Средние века говорили: сначала мы создаём образ архитектуры, а потом она создаёт наш образ. Какие поколения мы оставим после себя? Ответ на вопрос зависит исключительно от того, считаем ли мы телевидение культурой или только бизнесом.

В зале чувствовалось подспудно растущее напряжение. Главный редактор газеты «Культура» Юрий Белявский отметил, что ТВ стремительно перестаёт быть средством массовой информации и не превращается в искусство. Причину он предложил искать в укореняющейся двойной морали в обществе, уменьшении нравственного начала, без которого культура теряет смысл, и не только на телеэкранах. Белявский выразил надежду на то, что с приходом цифрового телевидения многое изменится в программной политике. Здесь причастный к выбору этих каналов Эдуард Сагалаев вмешался в дискуссию, сказав, что для 8 каналов цифрового социального (бесплатного) пакета выбраны уже 4: детский канал (правда, пока неизвестно, будет это «Теленяня» или «Бибигон»), региональный, «Культура» и «Спорт». Возник вопрос: какие ещё? «Россия или Первый? Или оба? Неужели НТВ и ТНТ? Или СТС? А как же «Звезда»? Пятый канал? А тематические и познавательные каналы с тарелки НТВ+? Цифровизация даёт шанс безболезненно вычистить из бесплатного социального пакета безнравственное ТВ. А те, кому по душе философские раздумья жителей «Дома-2», семьи Букиных и Анфисы Чеховой, пусть платят за эти изысканные удовольствия отдельные деньги.

ВО ВСЁМ ВИНОВАТ МИНКИН?

Странным было выступление Татьяны Малкиной. Представляя её, Эдуард Сагалаев сравнил почему-то себя и присутствующих на круглом столе телевизионщиков с гэкачепистами, у которых, как он напомнил, дрожали руки. Но Татьяна Малкина, 17 лет назад действительно бросившая в лицо Янаеву исторический вопрос о государственном перевороте, о перевороте, ежедневно совершаемом телевизионщиками, ничего не говорила. Её волновало, почему у программы «Ничего личного» недостаточно высокий рейтинг? Никто из участников из уважения, видимо, к её заслугам перед демократией не сказал, что для того чтобы иметь успех, ведущему мало обладать блестящими внешними данными, придерживаться либеральных взглядов и уметь «производить смыслы» – надо обладать и некоторыми профессиональными навыками. В том числе мобильностью, обаянием и отзывчивостью к вопросам, на самом деле волнующим народ, а не навязанным высокоумными либералистами.

Нечаянное краткое упоминание Малкиной недавнего выпуска её передачи, посвящённой как раз ТВ, неожиданно взорвало ситуацию. Эдуард Сагалаев обрушился с гневной филиппикой в адрес Александра Минкина, который не устаёт доказывать, что детям наше ТВ смотреть нельзя. Эдуард Михайлович упрекнул отсутствующего журналиста в том, что в «МК», где тот обливает грязью ТВ, публикуется реклама фактически публичных девок (оратор употребил более крепкое слово), вследствие чего критиковать ТВ Минкин не имеет морального права.

Далее досталось не только Минкину, но и вообще всем журналистам, имеющим наглость писать о ТВ, – внезапно, намекая на то, что он здесь человек самый занятой, слово взял один из главных деятелей отечественного ТВ, руководитель службы главных продюсеров телеканала «Россия» Сергей Шумаков. Сагалаев его хорошо представил, начав издалека, рассказав, как несколько лет назад к нему пришёл его друг режиссёр Лунгин со сценарием «Острова», сценарий ему показался бесперспективным, но он всё-таки решился свести Лунгина с Шумаковым, и Шумаков в сценарий поверил. Соглашусь, с этим продюсером связаны многие победы канала «Россия» и в документальном кино, и в сериалах, особенно снятых по произведениям классиков русской и советской литературы. О них «ЛГ» изрядно писала, впрочем, и критиковала тоже. От большинства телережиссёров я слышал превосходные отзывы о Шумакове и за глаза уважал его (как, впрочем, и сейчас).

ЖРЕЦЫ И ЧЕРНЬ

А он был самый лучший из всех людей, каких она знала. Все же остальные были ещё хуже. Лев Толстой. «Воскресение».

Шумаков обратился к Даниилу Дондурею, но отвечал не только и не столько ему. И не за себя. А как будто за Эрнста, Кулистикова, Роднянского, Петренко и других телеруководителей. Говорил он темпераментно, иногда бессвязно – видно было, что дискуссия его задела за что-то живое.

«Я посмотрел недавно омерзительный и восхитительный фильм «Юрьев день» Кирилла Серебренникова. Это – фильм, очень многое объясняющий в состоянии умов интеллигенции и простых зрителей. <…> Суть программного заявления – в отказе от культуры. Я привожу в пример эту картину оттого, что в нашей интеллектуальной аудитории отсутствуют артикулированные понятия. Часть из них прозвучала в выступлении Даниила Борисовича. Замечательно! Это было страстное выступление, интересное не по содержанию мысли, а по тому, как она функционирует. <…> Мне каждое утро приносят кипу статей о ТВ, вообще никакого отношения к нему не имеющих. Отсутствует элементарный разбор телепроцесса! Есть лишь идеология, навязанная тем или иным изданием. Это катастрофа, потому что сужается пространство свободной мысли. Как удобно демонизировать ТВ! Возникает совершенно жуткий образ руководителей-монстров, которые подменяют реальность. Красиво, но бессмысленно. Ну абсолютно непродуктивно, Даниил Борисович!».

Непродуктивно отмахиваться от критики! Сергей Леонидович походя «убрал» сразу всех журналистов, пишущих о ТВ. Неужели отсутствует элементарный разбор? Или, чтобы критиковать телепроцесс, надо несколько лет постоять на коленях перед генеральными продюсерами, вымаливая финансирования какого-то проекта, и только после этого судить о тонкостях телепроизводства? Кстати, фильмы делают не продюсеры, а режиссёры и большой творческий коллектив. Но о режиссёрах продюсер не вспоминал.

«Прозвучала очень болезненная тема – насилия и ТВ. Как всегда, её шумно и многословно затронул Минкин в известном издании (дался им Минкин! – А.К.). Вся трагедия и некая интеллектуальная тупиковость заключаются в том, что мы никак не можем найти язык для обсуждения происходящего на ТВ (если не брать в расчёт идеологию). Внутри каждого живёт надежда: уберут этих, поставят других, и всё исправится. Но ничего не поменяется! ТВ – это гигантский, невероятно отстроенный механизм – социальный, политический, идеологический и художественный. Каждый человек, который придёт и попытается повернуть его, будет уничтожен в одну секунду».

Страшная угроза и к тому же ошибочная. Никто, например, из ТВ-деятелей не уничтожил пришедших со стороны Йордана или Сенкевича. Никто в армии не уничтожил нового невоенного министра обороны… Да здесь никто и не выражал надежду на кадровую революцию ТВ. Но по тому, как взволнованно выступал Шумаков, стало понятно, что она не за горами.

КТО РОДИЛ МАЛАХОВА

«Наша задача состоит не в том, чтобы сделать ТВ культурным (потрясающее признание! – А.К.). Ведь канал «Культура» отсутствует по определению. Если потребителей некоторых проектов такого ТВ на всю страну – 300 тысяч, а из них 34% – люди за 65 лет, то с кем имеет дело этот канал? Он действует по внутренним законам, но оплачивается «Россией». Один зарабатывает, другой несёт социальную, политическую и художественную нагрузку. Только так это и может работать. Какие могут быть претензии?».

И ещё один стереотип к списку Дондурея: мы должны сделать сотни «Кривых зеркал» или «Прекрасных нянь», чтобы на заработанные деньги снять, к примеру, «Раковый корпус». А разве государство не финансирует ВГТРК, и в том числе «Культуру»? В том, что она держится на голодном пайке, заслуга руководства холдинга. И почему с таким презрением сказано о сотнях тысяч пожилых зрителей «Культуры»? Один из присутствующих на дискуссии журналистов упрекнул оратора в том, что у него мировоззрение египетского фараона, у которого миллионы рабов. И никто никогда ничего не изменит, было, есть и будет, как я сказал. Мы – посвящённые жрецы, не лезьте в наш храм!

<…>Я ведь не говорю, какое замечательное ТВ сейчас.

Тут кто-то крикнул «Отвратительное!» Шумаков «получил» не столько за свой канал, сколько за все остальные, гораздо более худшие. Начался шум. Чтобы сбить нервный пафос, я сказал Сергею Леонидовичу, что лично его мы любим, «Россией» сделано много хорошего, и предложил отвечать не на «наветы» Минкина, со многими из которых я, кстати, согласен, а на замечательное конструктивное выступление Дондурея.

<...> Я пришёл не за любовью, не за поддержкой. <…> Мы пришли выяснить, каким образом работает ТВ.

– Но вы же не отвечаете за работу «Дома-2» и Малахова.

Тут Шумаков неосторожно признался, что Малахова «родил» он, да-да, именно так, кажется, в горячке и сказал. Что вызвало ещё большее оживление в зале. Посыпались едкие вопросы: зачем он это сделал, каким образом и не стыдно ли за своё произведение? Академичное заседание превратилось в яркое, но малосодержательное шоу. Пытаясь успокоить журналистов, слово взял Эдуард Сагалаев: «Круглый стол…» – начал он и запнулся. – «...Не место для дискуссий?» – подсказал кто-то, но он не поддался на провокацию: «...не митинг у Останкино».

Дальнейшее течение круглого стола с интересными выступлениями заслуженной артистки России Е. Драпеко, профессора МГУ Л. Матвеевой, вице-президента Никитского клуба Н. Румянцевой и заместителя генерального директора телекомпании ТВ Центр Е. Злотниковой по накалу всё же уступало кульминационной дискуссии с г-ном Шумаковым. Он, кстати, обещал в следующий раз ответить на все оставшиеся вопросы. Не поверив, я предложил ему дать большое интервью «ЛГ», но он сказал, что интервью никому не даёт, и, прощаясь, просил не обижаться на него. Я тоже пожелал ему не обижаться на нас. И сейчас желаю. Вообще несколько странно, все дают интервью: и президент, и председатель правительства, и министры, а до многих наших эфирных демиургов как до неба.

ОСАДОК

Завершил круглый стол бывший гендиректор гостелерадиокомпании «Останкино» (1991– 1992), основатель и руководитель первого частного канала ТВ-6 (1992–1996), председатель ВГТРК (1996–1997) и президент ТВ-6 (1997– 2000) Эдуард Сагалаев. Как будто не было никакой жаркой полемики, и, не предложив журналистам задать участникам вопросы (зачем тогда их пригласили?), он назвал российское телевидение молодым, талантливым, бурно развивающимся, самым лучшим в мире. В общем, всё замечательно, поговорили, выпустили пар – собаки лают, караван идёт, жрецы продолжают своё великое дело, о котором непосвящённые судить недостойны. Я поразился тому, как же сильна корпоративная солидарность телевизионщиков. Шумаков защищал от критики всё телевидение, в том числе своих прямых конкурентов и идеологических противников. И Сагалаев тоже. Всё прекрасно, и никаких гвоздей.

Ситуация и впрямь какая-то революционная: решить проблему «ТВ и культура» журналисты, общественность, церкви всех конфессий не могут, а телевизионщики не хотят, так же как военные не хотят реформировать сами себя. Необходима политическая воля. Похоже, чтобы элементарно убрать из эфира мат и похабщину, необходимо вмешательство президента. Французский президент, кстати, в этом смысле жёстких мер не стесняется. Недавно всерьёз взялся и за рекламу.

Вспомним в заключение, какие сумасшедшие рейтинги были на демонстрации недавних матчей наших хоккеистов и футболистов. Победив, они хрипели из последних сил: «Это для тебя, Россия!» Яростно, талантливо, красиво они работали на родину. А наше телевидение работает на себя. Во всяком случае, в самой обширной по времени его развлекательной части.

 

Александр КОНДРАШОВ

 

Рана не зарубцевалась

 

Программа «Пусть говорят» уже достаточно себя зарекомендовала как передача, где рассматривается не суть проблемы и не способы её решения или хотя бы обнаружения истины. Выносится на экран шумная суета, сопутствующая всякому обратившему на себя внимание событию или происшествию. Название программы хотя и подчёркивает отрешённость от сплетни, дескать, пусть говорят, что хотят, а мы правду-матку режем, но на деле она как раз и эксплуатирует тягу любителей шоу-программ к скользким околособытийным моментам. Предпочтение отдаётся душещипательным и эпатажным событиям, выносимым на обсуждение челночащих с канала на канал статистов с уже выстоявшимися амплуа высокоморальных разоблачительниц, глубоко нравственных уличительниц, многомудрых проникательниц в людские души. При этом антураже люди солидные, приглашаемые в передачу для придания ей веса, оказываются в ней на вторых ролях. Можно бы об этом не говорить, если бы в четверг не был выбран героем передачи Николай Рубцов. Речь, понятно, шла не о его стихах, а о смерти в крещенскую ночь 1971 года. Обсуждение было приурочено не к юбилею самого Рубцова, уже отмеченному, а к юбилею Грановской-Дербиной, отбывшей шестилетний срок за пресечение жизни поэта и упорно оспаривающей справедливость приговора. Однако никакого смысла в обсуждении не было: новые факты по делу не появились и уже не появятся. Так что не стоило и бередить раны души настрадавшегося при жизни поэта. Переключился на «Культуру» – глотнуть свежего воздуху. Шла передача «Ночной полёт» с Аллой Демидовой. И вдруг она сказала о планах своей концертной деятельности: «Буду читать стихи Рубцова, его ещё мало знают». И была права – ещё мало. Во всяком случае, малаховская передача ничего не добавила к нашему знанию о большом поэте.

 

Георгий ВАСИЛЬЕВ, ЯРОСЛАВЛЬ

 

Пришёл – и всё опошлил

 

Не перестаю удивляться умению Первого канала присваивать себе чужие победы, перелопачивать их на свой гламурный лад и опошлять, опошлять, опошлять. Встречу наших футболистов после их блестящего выступления на чемпионате Европы превратили в безвкусное, назойливое до хамства, крикливое, профанировавшее патриотизм, беспардонное шоу. Ведущий, лицо, краса и гордость канала, фамилию которого называть надоело, разбирающийся в футболе так же, как в балете, музыке, космонавтике, политике... – то есть кое-как или никак, но бодро произносящий текст, который, видимо, ему нашёптывает в наушник редактор, – беззастенчиво «тянул одеяло» на себя, лез к героям передачи с дурацкими вопросами, ответы на которые услышать было невозможно. Да и сами себя футболисты не слышали – над ними беспрерывно скандировала женская массовка, напоминавшая одновременно и американские предвыборные шоу, и их же баскетбольные группы поддержки. Так симулируют любовь к родине те, кто понятия не имеет, что это такое. Потом на сцену вышел один из гламурных подонков «Комеди Клаба» – их очень настойчиво привечает Первый канал – и голосом комментатора Гусева начал произносить нечто, как надеялись организаторы, пародийное и смешное, но почему-то никто не смеялся. Было неловко и за резидента, и, главное, за футболистов, которых ни за что ни про что заставили, принудили слушать ничтожный с точки зрения остроумия, комедиклабовский полив. Поразительно, но перед своим выступлением резидент заранее извинился за его неуместность. Неуместно было и всё это истеричное, фальшивое, оскорбительное для настоящих любителей футбола представление.

 

Леонид СОКОЛОВ

 

ЛГ, 2.07.08

 

«Пером и шпагой»: кремлевские параллели

 

Тема европейской и петербургской дворцовой политики в момент междуцарствия сделала экранизацию старого романа В. Пикуля сверхактуальной для медведевско-путинской РФ, ибо для зрителя-2008 главное – «рокировочка» Елизаветы Петровны на Екатерину и ее внутренние пружины. Сближение витков истории стерло границы между историческим романом и откровениями кремлевских инсайдеров. Гранд-интрига продолжается…

Время историческое не тождественно времени физическому. Если физическое время равномерно течет по прямой, то историческое время развивается по запутанной спирали, витки которой то и дело сближают нас с внутренне сходными событиями далекого прошлого, внезапно актуализируя события прошлого, еще вчера бесконечно далекие от современности. Так, события 90-х годов сделали события Смутного времени и «Русской смуты» 1917-21 годов гораздо более понятными и важными, чем физически более близкие годы брежневского «застоя».

После нашумевшего документального фильма о гибели Византии, построенного на исторических параллелях гибели Византии и Советского Союза, следующей интеллектуальной сенсацией всероссийского масштаба стал, похоже, сериал «Пером и шпагой», снятый по роману В.Пикуля.

Надо сказать, что публикация весьма оригинального для своего времени романа сделала Валентина Пикуля известным в интеллектуальных кругах историческим романистом – но не более того. В момент первого издания романа придворные интриги французского агента-гермафродита воспринимались как исторический курьез навсегда ушедшей эпохи, а историческая дистанция между современностью и временем действия романа - непреодолимой. Но историческое время – штука нелинейная и многомерная. Время триумфа «Пера и шпаги» было впереди.

Похоже, что сначала экранизация «Пером и шпагой» планировалась, как многосерийный аналог проверенных временем «Гардемаринов» - костюмного фильма с погонями, фехтованием, дворцовыми тайнами, влюбленными кавалерами и кавалерист-девицами, лихо защищающими свою девичью честь верхом, с пистолетом и шпагой. И действительно, «гардемаринской» атрибутики, и прочих заимствований, вплоть до музыкального оформления, в сериале хватает. «Дочь полка» Настенька получилась на славу, а судя по постоянно распущенным волосам ( в те времена это было равноценно публичному появлению topless ) ее наградой за актерское мастерство будут первые роли в рекламе шампуней.

Но… то, от чего публика стонала и плакала двадцать с лишним лет назад, сегодня выглядит в лучшем случае гарниром, но не главным блюдом.

А главным блюдом сериала, сделавшим его событием всероссийского масштаба, оказалась политика. Сдержки и противовесы, заговоры, аппаратные группировки, взятки от иностранцев – все эти реалии 18 века неотличимы от сегодняшних. Демократия вместе с «гражданским обществом» умерли в детском возрасте: в сегодняшней России политика вновь носит ярко выраженный придворный характер. А все, что за пределами двора и столицы – вновь отдано в «доверительное управление» бескрайней, как сама Россия, бюрократии. При номинальной дистанции в два с половиной века – не изменилось ничего. Поэтому для зрителя сериал – не столько роман Пикуля, сколько прозрачные параллели с кремлевской политикой. Перца добавляет и негласная политическая цензура электронных СМИ, все больше делающая «эзопов язык» полунамеков и аналогий единственным способом политической рефлексии.

Удивительно, но факт: главный персонаж Пикуля, всепроникающий кавалер де Еон, внешний облик которого не случайно копирует черты главного кукловода Кремля Владислава Суркова, отходит на второй план.

Потому что для зрителя-2008 главное содержание сериала – «рокировочка» Елизаветы Петровны на Екатерину и ее внутренние пружины. Остальное – погони, поединки, постели – уже для зрителя неактуально: навидались.

На первом плане – проблема преемника самодержавной власти, которая начинает активнейшим образом решаться окружением Елизаветы задолго до ее смерти. На фоне этой гранд-интриги паневропейского масштаба де Еон – не более чем один из многих участников игры.

На фоне бледных и схематичных Настеньки, де Еона и прочей обслуги радуют настоящие творцы политики трехвековой давности, воссозданные с потрясающей внутренней достоверностью. Это и неудивительно, поскольку внутренняя логика придворной и аппаратной политики начала 21 века вернулась на круги своя: придворные группировки, бюрократическая вертикаль, коррупция, как неотъемлемая часть жизни…

Герои не схематичны, не делятся на «плохих» и «хороших» - они живые и все по-человечески понятны и привлекательны для современного зрителя.

Это и Елизавета Петровна – типичная российская начальница (не в худшем смысле этого слова), соединяющая в себе черты Валентины Матвиенко и Любови Слиски. Это и Екатерина – «темная лошадка», сумевшая, говоря современным языком, «сконфигурировать ситуацию под себя». Это и придворные, которые мучительно пытаются сочетать лояльность к правящей императрице и одновременно – сделать верную ставку на будущего претендента.

Пожалуй, наиболее интересен Шувалов – «главный инквизитор», расчетливый царедворец и безжалостный особист в одном лице, сумевший, несмотря ни на что, сохранить изрядную толику человечности.

В конце концов, что такое пытка? Неизбежная, почти медицинская процедура по извлечению из подследственных скрытой информации, благородная государственная цель которой оправдывает отсутствие наркоза. Обойтись без участия в которой главный контрразведчик Российской Империи просто не может. Хирург начинается с прозекторской, контрразведка начинается с допроса.

Собственно, мудрый, как змий, Шувалов и не торопится вздергивать своих подопечных на дыбу, ограничиваясь демонстраций инструментария «болевых психотехнологий» на мелких уголовных персонажах: подобно опытному врачу, он не торопится класть больного на операционный стол, не исчерпав других методов диагностики и лечения. С этой точки зрения, дуэлянт и такой же, как Шувалов, сотрудник спецслужбы (только иностранной) де Еон, на счету которого не один десяток трупов, гораздо менее привлекателен.

Добрый (в пределах служебных полномочий и оперативной целесообразности), чем-то напоминающий «папашу Мюллера» из «17 мгновений» Шувалов – безусловная актерская и режиссерская удача фильма. Воистину, в «этой стране» добро должно быть с кулаками, а справедливость – с каленым железом: иначе не поймут, Азия-с!

Особый шарм острополитическому сериалу придает скрытая в сценарии, режиссуре и актерской игре внутренняя ирония и даже самоирония. Воплощение которой – проходящая через весь сериал гротескная фигура палача, демонстративно срисованная с карикатур Меринова.

Так или иначе, экранизация полузабытого «плутовского романа» совершенно неожиданно ставит ребром основной вопрос современной русской жизни: чем закончится очередная серия придворных «рокировочек»? Очередным изданием полунемецкой монархии?

 

А.О.

СНД, 3.07.08

 

Тихо и без грязи

 

Аналитики давно уже описали процессы передела телерынка и телесобственности, описаны и причины, превратившие нынешний телеэфир в то, чем он стал. Однако ни одно из толкований не включало весьма существенного обстоятельства из новейшей истории. А именно, в конце 80-х – начале 90-х на ТВ en masse была инкорпорирована молодёжь, движимая не только благими помыслами по части демократического обустройства России, но и одержимая инстинктом мести…

Давайте всё же скажем правду: было оно, это время…

Те, кто устремился завоёвывать эфир, хорошо знали, что побеждает тот, кто убеждает. И осознанно или неосознанно мстили стране, в которой жили. И «вершили воздаяние» – за сталинские репрессии, за годы «государственного антисемитизма», за «мракобесие совка»…

В наши дни страсти несколько поутихли, всё относительно устаканилось, обиды уже не переживаются так остро и, что важно, стратегические позиции завоёваны. Теперь, помимо коммерческой, можно ещё активнее решать и «просвещенческую» задачу. (Инерция мщения ещё, увы, остаётся.) А если обыватель вдруг начнёт возмущаться или досадовать на ТВ, то ему можно смело соврать: что ты – у нас ещё цветочки, в цивилизованных странах всё куда круче…

А каково же оно всё-таки там – за дальними кордонами? В последние несколько лет доводилось мне смотреть французское телевидение. И главное впечатление – телевидение у французов «тихое». Именно – обходятся без нашего ора и экзальтации. Говорят вполголоса, тоном ровным и спокойным – даже дикторы, комментаторы и ведущие. Взгляд довольно одухотворённый. Реклама абсолютно задушевная. Порой просто трепетная. Нет ни вопиющего бесстыдства, ни вульгарного трёпа. Потом начинаешь понимать, что только так и должны себя вести воспитанные и умные люди, общаясь со зрителем в разумном тоне и продуманной эмоционально-понятийной гамме. Конфликты, ор, попса и вредное для сознания мельтешение кадров – они попросту неконструктивны, они – там, где господствуют аффекты, и французы, похоже, вполне без этого обходятся. (Кстати, насчёт мельтешения кадров: сам в прошлом тележурналист, помню, «при Советах» существовало негласное правило, требовавшее, чтобы один план сменял другой не чаще, чем раз в две секунды. Заботились тогда о психике телезрителя…).

Пару лет назад случилось побывать несколько раз в Шотландии. Почти все вечера просиживал у телевизора в гостиничном номере. Поставил рекорд по времени просмотра «ящика» – часов по пять в день.

Главное впечатление: британцы находятся в полной информационной самоизоляции. Они поглощены лишь самими собой – всецело и, похоже, патологически. Если у нас телевизионщики «оттягиваются» чаще всего тогда, когда трансфокатор наедет на что-нибудь заморское, то у них на острове всё наоборот. Практически никакого интереса к тому, что происходит за пределами острова. Точнее, за пределами англо-американской ойкумены – поскольку иногда показывают ещё и Америку. Иногда что-то можно узнать об Австралии, но на этом, пожалуй, связь с остальным миром и обрывается. (Есть, конечно же, каналы типа CNN, но там одни сумасшедшие новости напропалую, ими только поросят кормить.) Периодически проходят репортажи об Ираке, поскольку это зона интересов альянса. А дальше всё – тупик, всё снова упирается в их собственную всепоглощающую жизнь на острове.

Что за этим – страусиная боязнь внешнего мира или некий информационный нарциссизм, когда заглядываются в собственное отражение и до другого дела нет? Или поза одиночества метрополии, оставшейся без колоний? И тут же вдогонку ещё одна мысль: а что, возможно, так и надо? Чего чужими-то проблемами голову забивать? Своих, поди, хватает. Да и людям спокойнее…

Второй шок – на многих каналах фильмы не прерываются рекламой! В это трудно поверить, но тем не менее это так. Хотя рекламы на британском ТВ в изобилии – и, главным образом, отменной, выполненной с абсолютным вкусом.

Третий шок случается, когда сидишь у телевизора и смотришь программу «Как стать миллионером», только вместо Максима Галкина перед тобой какой-то дядечка в годах весело лопочет на чистом английском. Ба! Да они всё как есть у нас содрали – картинка, звуковое оформление, четыре строки с вариантами ответов, всё в тех же колерах. На следующий день – та же история, только с другой программой! Увы, чуть ли не половина наших quiz shows – «лицензионки». Их нам «впарили из-за бугра»…

Да разве мало у нас было достойных викторинных программ (quiz shows), из которых выжила одна «Что, где, когда?» и ещё что-то помельче! Ситуация меняется в самую безрадостную сторону – и Марфина с его замечательной гостиной, куда он приглашал целые семьи, сначала загнали за можай, а потом и вовсе – к похабникам в «Комеди Клаб»…

Что приятно удивляет, так это обилие программ на исторические и научно-технические сюжеты. История Британских островов – это предмет культа, это события докельтской, римской, кельтской, норманнской и прочих эпох. Съёмки в музеях, на развалинах замков и городищ, мегалитов, раскопки, анимация, актёрская игра. Глубокое аналитическое проникновение в существо происходивших событий.

Впрочем, это вполне объяснимо. У британцев все метаморфозы и катаклизмы происходят на уровне персоналий, у них давно уже ничего не меняется по-крупному, а при нашем несусветном манихействе в памяти свежи и древние обиды…

Но не всё так легко и безоблачно на британских телеканалах. Несколько лет назад там приватизировали железные дороги. Объяснили это, безусловно, «неэффективностью» государственной системы их содержания. А сегодня профсоюзные лидеры клеймят систему функционирования теперь уже частных дорог. Они с гневом говорят: приватизация британских железных дорог – национальная катастрофа! Смотрите: там-то и там-то происходили сходы с рельсов поездов, пострадали люди. Там-то и там-то не досмотрели диспетчера. Поезда перестали ходить по расписанию. Вместо трёхразового осмотра дорог путейщиками таковой осмотр частники стали производить один раз в неделю, что неизбежно приводит к потери контроля, авариям и катастрофам. Мнимое благо оборачивается очевидным злом! Показывают и забастовки, и социальные конфликты в транспортных сетях, и не боятся, а у нас – только умильно-представительское лицо г-на Якунина…

Многое отличает британское ТВ от нашего. И прежде всего то, что оно (при всём постиндустриальном релятивизме и глобализме) чтит традиции и работает на свою страну, а не на чужую. Хотя и это вполне понятно: остров включён в парадигму «золотого миллиарда», а мы, в общем, нет…

Пожалуй, стоит поделиться ещё одним наблюдением: телеэфир Соединённого Королевства – при всех различиях в телеканалах и телекомпаниях – прежде всего экологичен. В нём почти отсутствуют очевидные загрязнители сознания. И ещё комфортен. И не в последнюю очередь – потому, что нет этих бульварно-криминально-дэтэпэшных драм (будь то художественные или документальные), культивирующих катастрофизм, подсознательную тягомотину и общее невыразимое тошнилово.

В большинстве стран Европы с телевидением, говорят, всё тоже обстоит в пределах нравственной нормы. Косвенно это подтверждает и ещё одно сопоставление: если у нас в местах заключения пребывает около семисот человек на сто тысяч (примерно как в Америке), то в Европе – в среднем семьдесят…

Нет, всё же не соглашусь я с мнением нашего президента по поводу того, что российское телевидение одно из лучших в мире. И хотел бы (уж больно человек хороший), а не могу… А вот с чем действительно легко согласиться – так это с мнением тех, кто считает, что ни один из соцнацпроектов не достигнет желаемой цели, если не разобраться с форсированной декультурацией, в которую наше телевидение (в лице НТВ, ТНТ, REN TV etc.) продолжает вгонять население.

 

Геннадий СТАРОСТЕНКО

 

или Бульдог Харламов?

 

СМИ горячо обсуждают происшествия и проблемы Москвы и почему-то забывают о том, что столица наша – часть России, а не наоборот. В качестве продолжения темы отношения молодёжи к телевидению («Спецэффектов маловато» «ЛГ», № 18) я решил выяснить, что же смотрят учащиеся общеобразовательных школ, живущие в провинции. Для осуществления этой задачи я призвал на помощь форумы в Интернете и школьников-родственников, живущих на Урале.

«Допрашиваемым» были предложены следующие вопросы:

«Смотрите ли вы телевизор, если да – то какие каналы?»

«Насколько распространён в вашем городе Интернет?»

«Что не устраивает в программе вещания?»

Примерный возраст опрашиваемых – от 15 до 17 лет. Откликнулись ребята со всех уголков страны: из Череповца, Петропавловска-Камчатского, Вологды, Серова, Волгограда, Саратова, Пскова… Мои интернет-товарищи разделились на два враждующих «легиона»: одни пели дифирамбы телевидению, другие были категорически против него. Нейтралитета не придерживался никто.

Ратовавшие за телевидение были из городов с плохо развитым Интернетом. Главный аргумент «за» телевидение был основан на избытке свободного времени и невозможности занять себя чем-либо другим. Я был уверен, что во Всемирной паутине «застряли» все, но мне был приведён пример: в Ханты-Мансийске интернет-соединение есть далеко не в каждом доме, безлимитные тарифы довольно дорогие, так что даже счастливчики, имеющие выход в Сеть, пользуются в основном модемом или ходят в интернет-кафе. Но в интернет-кафе работать нормально невозможно, да и регулярные посещения весьма накладны.

Выяснилось, что в большинстве провинциальных городов программа передач примерно та же, что и в Москве: двенадцать каналов, среди которых как стандартные, так и дециметровые за исключением канала 2х2. Представители первого «легиона» утверждали, что смотрят практически всё: начиная с мыльных опер и заканчивая новостями. Я попросил их выдать список любимых телепередач и каналов. В него вошли Первый, MTV, Муз-ТВ, Домашний, ТНТ, СТС.

На Первом предпочитают программу «Время», «Поле чудес», сериал «Убойная сила». MTV и Муз-ТВ смотрят, чтобы быть в курсе событий, происходящих в жизни звёзд. «Домашний» предпочитают в основном представительницы первого «легиона», они смотрят «мыльные оперы» и передачи про кулинарию. Кстати, иногда по «Домашнему» после 22 часов показывают очень хорошие старые американские и советские фильмы, ставшие классикой. Так вот о своём пристрастии к просмотру подобных фильмов мне не сказал никто. Оказалось, что молодым телезрителям нравится канал СТС. По их мнению, обильная реклама вполне компенсируется количеством интересных мульт- и телесериалов и фильмов. Интересно, что на мой вопрос: «А что же вам так нравится на ТНТ?», мои допрашиваемые честно привели шоу, столь усердно критикуемые в интеллектуальной прессе: в ответах правили бал «Дом-2» и «Комеди клаб». По поводу последнего между представителями разных «легионов» развернулись настоящие баталии. Велись они, увы, на языке, полностью неподходящем для печати в «Литературной газете». Слова «Не нравится, дебил, выключи, не мешай жить другим!» – самый мягкий вариант того, что я могу привести. В ответ на заявления представителей первого «легиона» о том, что передача нисколько не тупа, а даже вполне остроумна, представители второго «легиона» выдвинули контраргумент, что слово «остроумие» состоит из двух слов: «острый» и «ум», а резиденты шоу ни тем, ни другим не отличаются.

Они противопоставили Харламова Чацкому, приведя последнего как пример интеллигентного остроумия, а как раз интеллигентность и знание меры не наблюдаются у Харламова.

Теперь о втором «легионе». Неудивительно, что относящиеся к нему школьники живут в городах с неплохо развитым Интернетом (Ростов-на-Дону, Волгоград, Казань, Магнитогорск). Мне было честно сказано, что телевизор они не смотрят, потому что смотреть там нечего, лучше и полезнее погулять, посидеть в Интернете и почитать. Замечу, что никто не утверждал, чтобы казаться умнее других, что в свободное время он только читает. На мой вопрос, что же их так отталкивает от телевизора, было приведено два основных довода: безмерная глупость и пошлость происходящего на голубом экране и неудобное время показа тех или иных передач (из-за разницы с Москвой и Санкт-Петербургом). К примеру, если фильм начинается в десять вечера по Москве, в Магнитогорске он начнётся только в двенадцать. Согласитесь, что вряд ли школьник, исправно посещающий своё учебное заведение, станет этот фильм смотреть. Меня заинтересовало и, скорее, заинтриговало, что ребята смотрели по телевизору раньше. Оказалось, что им очень нравился «КВН» до того, как он «обкомедиклабился», документальные фильмы до того, как их полностью сместили коммерческие передачи.

Представители второго «легиона» сокрушались по поводу отсутствия каналов с нормальной, непопсовой музыкой. Тут у меня возник резонный вопрос: «А почему никто не говорит о канале «Культура», ведь там предостаточно хорошей музыки и документальных фильмов и мало рекламы?» Непонятно из-за чего, но ребята воротят нос от «Культуры», говоря, что современной музыки там практически нет, а сам канал смотрят только их родители. «Культуру» назвали слишком «академичной» для молодёжи.

В итоге я пришёл к выводу, что старшеклассник – всего лишь условное деление молодёжи на возрастные категории, ничего больше. Все люди очень разные. Одни, к примеру, с лёгкостью решают задачи вузовского уровня по физике, другие – простая молодёжь, имеющая простые интересы и любящая «Комеди клаб». Но есть ещё и те, не сказать про которых я просто не мог: это старшеклассники из разных городов России, потрясающе образованные и участвующие в передаче Юрия Вяземского «Умники и умницы» в надежде поступить в МГИМО. И ведь поступают! Наверное, многие заметили, что передачу беспрестанно сдвигают на всё более и более раннее время. Теперь она идёт в 9 часов 10 минут утра по воскресеньям. В задачке спрашивается: кто будет так рано вставать, чтобы посмотреть 20 минут передачи, какой бы хорошей она ни была? Юрий Вяземский и родители детей, участвующих в передаче?

Подобные исследования можно продолжать, но не будет ли, как в известной басне Крылова: «А Васька слушает да ест?» Почему многочисленной критике не внемлют владельцы телеканалов? Быть может, они смотрят исключительно зарубежное ТВ, а свой «ширпотреб» стараются обходить стороной?

 

Вячеслав МИЖА

 

Культурный мятеж

 

Когда на нашем ТВ вдруг появляется нечто разговорно-интеллектуальное, да к тому же в культурном плане, а не в области поднадоевшей уже пикировки на общественно-политические темы, да, можно сказать, в прайм-тайм и плюс ко всему, когда это нечто являет собой сугубо отечественный, а не лицензионный экранный продукт – впору радостно изумиться. А если прибавить, что новая передача появляется в сетке Первого канала, в особо горячем интересе к культурной составляющей в последнее время не замеченного, градус эмоций и предвосхищений возрастает в разы. К тому же фигура автора-ведущего проекта Александра Гордона, одного из немногих оставшихся в пространстве ящика людей, которых хочется и видеть, и слышать, невзирая даже на некоторый нарциссизм, впрочем, извинительный для представителей данной сферы деятельности.

«Гордон Кихот» – так ничтоже сумняшеся назвал свой очередной проект Чайльд Гарольд отечественного эфира, не устающий позиционировать себя в качестве самой дерзкой и неполиткорректной говорящей головы. Основной задачей программы объявлена битва с ветряными мельницами современной культуры. И объект для дебютной схватки был избран, может быть, и с некоторым запозданием, однако безошибочно. Сергей Минаев, автор наделавшей шороху и продаж трилогии «Духless» – «Media Sapiens» – «The Тёлки», которую кто-то успел уже возвести в ранг едва ли не долгожданного нового слова в российской словесности, а кто-то, напротив, почёл за лучшее столь же вызывающе-демонстративным образом не заметить вовсе.

Важных выводов вечер минувшего четверга позволил сделать разом несколько. Во-первых, кажется, нельзя было подвергнуть себя более эффективной самоэкзекуции: литератору (по основному роду деятельности – виноторговцу) Минаеву удалось выпороть себя с особым смаком, и если и сохранялись у кого к этому моменту сомнения относительно подлинного масштаба этого явления, то они должны были окончательно отпасть и разрешиться. Ну не может, как хотите, русский писатель (хоть бы он именовал себя не писателем вовсе, а «рассказчиком») вести себя подобно капризному барчуку с надутыми губками, что называется, многовековая традиция не велит. Надо заметить, в часовом сеансе полного разоблачения «мельнице № 1» изрядно помог предусмотренный форматом программы стан её сторонников: media sapiens и писатель Андрей Малахов, бывший депутат и писатель Алексей Митрофанов несли на всю страну такую всесокрушающую гиль и демонстрировали столь выразительные образчики пещерного сознания («На что мне сдалась эта Наташа Ростова?! Я хочу читать про современное!» – витийствовал, к примеру, Митрофанов), что ощущать себя с ними заодно, при всём предполагаемом желании, было решительно невозможно.

Противоположная же трибуна, где находились противники антигероя, и в их числе такие глубокие и самостоятельные умы, как литературовед Игорь Волгин, главный редактор издательства «Ad marginem» Александр Иванов, продемонстрировала – и это второй вывод – очевидные проблемы с чёткостью и внятностью формулировок в ответе на основной вопрос повестки дня, а именно: «Чем же всё-таки плох Минаев и его творения?» Да, они изъяснялись не в пример более умно, интеллигентно, образно, но расставить точки над «i», а уж тем более обосновать свою позицию со сколько-нибудь научной, а не только метафизической точки зрения, никому, по сути, так и не удалось.

Ближе всех к постижению сути подошёл, как ни странно (или, наоборот, как и должно), сам Александр Гордон, разъяснивший, причём с доказательной базой в виде цитат из минаевских интервью в руках, что главная проблема беллетриста заключается в его тотальной нелюбви и к своим персонажам, и к своим героям.

Наконец, ещё один немаловажный вывод из увиденного «крик-шоу». Накал страстей в студии был столь громокипящ и яростен (куда там Жириновскому с Прохановым!), что назвать первый выпуск «Гордон Кихота» вялым термином «ток-шоу» было бы изрядным прегрешением против истины. Следовательно, литература продолжает волновать нас куда интенсивнее, чем многие иные сферы человеческой деятельности. И наблюдать за горячими литературными дебатами, пускай, порой в многоголосом на повышенных тонах шуме было на самом деле не разобрать ни единого слова, – куда интереснее, нежели за унылыми по большей части спорами пикейных жилетов о текущей политической ситуации. А значит, рано, наверное, скидывать со счетов и сакраментальное высказывание о «самой читающей стране», и предаваться ламентациям относительно непоправимости национальной перекодировки.

И вот уже хотя бы за это нужно выразить Александру Гордону и Первому каналу особую благодарность и с нетерпением ждать второй и последующие выпуски «Гордон Кихота».

 

Александр А. ВИСЛОВ

 

Нечокнутые кулинары

 

Создатели «Политической кухни» на ТВ Центре хотели, видимо, как-то по-новому, тепло и по-домашнему обратиться к насущной политической злобе дня. К той кухне, в которой замешиваются всевозможные геополитические блюда. И ведущий Константин Затулин здесь вполне вроде на месте, и на повара похож, и гостей он приглашает интересных и даже симпатичных, они тоже похожи на заправских кулинаров и говорят всё вроде правильно и даже спорят иногда толково. Но как-то вяло, потому, наверное, что в самой идее соединения готовки острых кушаний с анализом политической «разблюдовки» есть что-то противоестественное. В горячке спора и пересолить можно, и пережарить, да и трудно сочетаются, скажем, бифштекс с кровью (сациви, мучкалица, мамалыга или каракатица с рисом) с натуральной кровью, проливаемой в конфликтах, о которых идёт речь. Виталий Третьяков, Сергей Грызунов, Борис Надеждин, Карен Шахназаров, Юрий Кобаладзе, а в предыдущей передаче также Юлий Гусман и Борислав Милошевич, слов нет, интересные собеседники, но в качестве поваров чувствовали себя явно не в своей тарелке, да и сам процесс кулинарии мешал им полнокровно спорить о политике. В конце концов даже звери на водопое не ссорятся.

Вообще же, по многолетним наблюдениям (и не только на Кавказе или Балканах, но и у нас, на Среднерусской возвышенности), приготовлением названных и прочих блюд занимаются в основном женщины – ей-богу, не мужское дело коллективно готовить долму, харчо, чахохбили и прочее (за исключением разве что шашлыка). Да и политические разговоры мужчины обычно заводят не во время приготовления пищи, и даже не после первого бокала, и не после третьего... Здесь же передача заканчивается после того, как кулинары и знатоки политической кухни дегустируют приготовленные блюда, пьют первый (и последний) бокал вина, говорят тосты и чокаются. Как тонко подметил, призывая всех чокаться, Константин Затулин: «нечокнутые тосты» не действуют.

Что касается содержательной части, то абсолютно прав был Карен Шахназаров, который сказал, что для него, у которого мама русская, а папа армянин, Кавказ и Россия так же неразделимы, как и он – на русскую и армянскую часть. Но он был, пожалуй, единственным, высказывание которого задело. Готовить действительно вкусное, полезное, политическое телеблюдо совсем необязательно на кухне, кроме того, всевозможные кулинарные шоу и так уже надоели.

 

Жанна ОНОПРИЕНКО

 

Не лукавьте!

 

С интересом прочитала материал «Прорвало» под рубрикой «Теледискуссия» («ЛГ, № 27) об остром и, несомненно, полезном разговоре, организованном Национальной ассоциацией телерадиовещателей. Как справедливо отмечает Александр Кондрашов, именно позиция руководителя службы главных продюсеров телеканала «Россия» Сергея Шумакова сделала разговор о проблемах сегодняшнего нашего ТВ острым, злободневным.

Разговор хотелось бы продолжить, но Сергей Леонидович заявил «ЛГ», что интервью никому не даёт.

Но вот передо мной свежий, ещё пахнущий типографской краской июльский номер православного журнала для сомневающихся «ФОМА». И в нём – большое интервью с Сергеем Шумаковым. А в конце написано даже «Продолжение следует».

Так зачем же лукавить, г-н Шумаков? Конечно, кандидату искусствоведения разговаривать с главным редактором журнала о феномене фильма «Остров» гораздо легче, чем отвечать на острые журналистские вопросы о катастрофическом, на взгляд многих, состоянии отечественного телевидения.

Но мне, телезрительнице, всё же хотелось бы узнать точку зрения С. Шумакова. И тоже прошу не обижаться.

 

Мария ГНЕДЫХ, АЛЕКСИН Тульской области

 

ЛГ, 9.07.08

 

Создатель сериала о Шерлоке Холмсе считает телерекламу бандитской

 

На посвященной 70-летию петербургского телевидения встрече с его ветеранами очень резко выступил известный российский режиссёр Игорь Масленников. По словам создателя лучшего в мире сериала о Шерлоке Холмсе, он сейчас ничего кроме новостей и футбола не смотрит, так как «телевидение сегодня стало вообще вредить цивилизации». «Всё идет ныне на ТВ через интересы рекламы, - заявил Масленников, - а реклама вся идет через интересы бандитов, они захватили всю рекламу на российском ТВ. И я это говорю, полностью отвечая за то, что говорю».

Далее режиссёр поведал, что бандиты от рекламного бизнеса ныне переоделись в солидные костюмы, дети их учатся в «кэмбриджах», но по их вкусам они хотят смотреть на ТВ пальбу, насилие, да сладкие ледовые шоу. И лишь когда авторитетные рекламисты ночью разъезжаются по казино и прочим заведениям, на телеэкране может появиться что-то иное… Интересно, что петербургское теленачальство, словно предчувствуя, что услышит много неприятного, на встрече демонстративно отсутствовало.

 

АПН-сз, 10.07.08.

 

Гламурненько и готичненько

Литературный сезон (по общему мнению, далеко не самый удачный) заканчивается

точно так же, как начинался и мало-помалу шел, – гламурненько и готичненько.

 

…Вдруг на фоне всего разнонаправленного уныния Первый канал разразился программой «Готика против гламура», она же «Гордон Кихот».

Правда, вышедшая в эфир 3 июля (продолжение следует) программа «Гордон Кихот» записана 29 мая, когда предотпускные настроения еще не овладели массами – ни гламурными, ни готичными.

Программа, как продекларировано, призвана изобличать пошлость. Гламурную пошлость. Но не всякую, а только ту, что считает гламурной пошлостью лично Александр Гордон, он же, так сказать, человек из Ламанчи, готичный интеллигент и идальго.

Идальго – то есть дворянин-безлошадник. Иначе он назывался бы кабальеро.

Росинант, правда, тоже лошадь, но не гламурная, а несомненно готичная.

Пошлость – понятие мультижанровое. Однако разоблачение пошлости решили начать с литературы.

Не прочитавший, по его собственным словам, ни одной современной книги, Гордон ни с того ни с сего осилил сразу две. И тут же вызвал их автора – антигламурного гламурщика Сергея Минаева – к готическому барьеру.

На передачу «К барьеру!» оказалось и впрямь похоже. На передачу «Пусть говорят» – тоже. На передачу «Закрытый показ» (ее вел – или все еще ведет? – на «Первом» тот же Гордон) – тем более.

На поединок «Гордон Кихот» вышел с изрядной группой поддержки: специалист по Достоевскому Игорь Волгин, издатель Александр Иванов («Ад Маргинем»), журналисты Андрей Архангельский, Константин Мильчин, Елена Токарева – одним словом, сплошная интеллигентская готика.

Гламурный антигламурщик Минаев пригласил экс-депутата Митрофанова, телеведущего Малахова, модного ресторатора и глянцевую сочинительницу – чистый рублевский глянец.

Или, как прозвучало в ходе самой передачи, люди успеха против людей неуспеха (я бы только уточнил: людей недоуспеха; совсем безуспешных в «ящик» не пускают даже по большим гордоновским праздникам).

Бой гламура с готикой выиграл гламур. Техническим нокаутом. Или, вернее, проиграла готика. Но, увы, вчистую.

Проиграла по объективным причинам: часовая передача «против Минаева» в прайм-тайм по «Первому» – это, независимо от исхода схватки, час бесплатной высокоэффективной рекламы для Минаева.

Причем сработало бы это и применительно к любому другому герою (антигерою) передачи – таков ее очевидный изначальный и заведомо неискоренимый изъян.

Не говоря уж о том, что борьба с гламурной пошлостью в формате ток-шоу на «Первом» – это оксюморон. Ток-шоу есть гламурная пошлость по определению. «Первый» – по преимуществу пошл, хотя бывает – но не в формате ток-шоу – и гламурно, а то и готично изыскан.

Ток-шоу на «Первом» – это пошлость в квадрате. Ток-шоу на «Первом», направленное против пошлости, – это пошлость в кубе.

Но проиграли готичные гламурным и по причинам субъективным. Проиграли, потому что (по-видимому, из снобизма) не потрудились – или не сумели – хотя бы подготовиться.

То есть подготовиться-то они подготовились, но как-то скверно. Решили, что закидают Минаева шапками – с вложенными в шапки всегдашними предметами для кидания. Высокомерно упустив из виду, что означенные (но не названные) предметы обладают многими первичными признаками бумеранга.

Главным же изъяном стратегической линии, избранной готичными, стал общий тон выступлений: невыносимое и невыносимо фальшивое негодование с перманентным срывом в истерику.

Иными словами, гвалт. Местами переходящий в ор. Орали, правда, и глянцевые, в основном Митрофанов. Но они хотя бы орали обороняясь. Гвалт, поневоле вызывающий недоумение, недоверие и, наконец, отторжение. Как в анекдоте про публичный дом: ужас, конечно, но не ужас-ужас!

Подготовившись к ток-шоу, готичные так и не определились с тем, что они будут изобличать: произведения писателя Минаева или успех издательского проекта «писатель Минаев».

Если писателя, то вас что, насильно заставили его прочитать? И на ток-шоу загнали тоже силком? Да не забудем и о том, что ведущий программы в разовом порядке нарушил чтением книг Минаева самопровозглашенный интеллектуальный целибат. Откуда Гордону Ламанчскому знать: а может, как раз Минаев сегодня и в чисто творческом плане у нас в Испании нумеро уно?

Если издательский проект, тогда претензии вообще не к Минаеву. Писатель пописывает, читатель почитывает, покупатель голосует рублем. Вряд ли хоть один из участников передачи приобрел книги Минаева на свои деньги.

Если же речь идет о социологическом явлении, именуемом упрощением читательских предпочтений, то и говорить нужно о нем, – но тогда уж, извините, не на «Первом», а где-нибудь у Александра Архангельского на канале «Культура».

Да и там – сознательно упрощая и предмет, и уровень разговора.

Вот упрекают готичные Минаева в подражании Бегбедеру (он, кстати, не отрицает), а ведь Бегбедер тот еще интеллектуал. Да и писатель тоже.

Всего 8 лет назад, впервые опубликовав Бегбедера, журнал «Иностранная литература» извинялся за это перед постоянным читателем: все, мол, понимаем, но и нам хочется разок потрафить невзыскательной публике. Меж тем как взыскательная публика читала тогда, например, Уэльбека.

Ну а сегодня Бегбедер потеснил Уэльбека (и у нас, и во Франции), да и Минаев – Пелевина.

Получается, как в свежем номере НЛО, богатая рифма.

Богатая ассоциациями и коннотациями.

Адаптированное (облегченное) чтение пришло на смену серьезному: Акунин вместо Достоевского, Донцова вместо Агаты Кристи, Минаев вместо Пелевина. Сокосодержащая жидкость вместо сока прямого отжима.

Да ведь и это еще не вечер. Дойдем, поди, и до подслащенной водички! В рассматриваемом случае – до прозы с минаевскими аксессуарами (трендами и брендами), но без минаевского – несомненного – драйва.

Вас это радует? Меня тоже нет. Но причин для возмущения – персонально Минаевым (и писателем, и публичной фигурой) – я не вижу.

Да и вряд ли мы, готичные, входим в его литературную таргет-группу. Я вот, например, и вина не пью – только коньяк и водку.

В передаче Минаев, кстати, держался хорошо: нагло, но не слишком. Ловил готичных на идиотичных (в рифму!) – при всем их высокомерии – ошибках.

Вот Игорь Волгин (помню его молодым – и слабым! – поэтом) принимается рассуждать об антикультуре, называя ее – по вполне объяснимой рассеянности – контркультурой. И тут же в ответ на «контркультуру» получает имя Луи-Фердинанда Селина.

Вот Александр Иванов (а его-то каким ветром занесло на передачу?), вообще-то блестящий полемист, почему-то несет явную околесицу, позабыв о том, что не ему, издателю трех книг Владимира Спектора и «Таблетки» Германа Садулаева, протестовать против «бездуховных телок», – там у его авторов «бездуха» точно такая же.

Вот колумнист газеты ВЗГЛЯД Андрей Архангельский. Он, в отличие от остальных готичных, явно говорит искренне. Но о чем?! «Минаев – это не литература!»

– Не литература, – радостно поддакивает Минаев. – Я и сам это понимаю.

Хотя, вообще-то, черт его знает.

В храме Аполлона полным-полно чертогов. Сыздавна считается, что их должно хватить на всех.

У каждого из нас свое представление о литературе и о «нелитературе» тоже. А Минаев наблюдателен, и у него, как сказано выше, есть драйв. Я бы его, приди он несколько лет назад ко мне в «Лимбус», скорее всего, пусть и поколебавшись, напечатал бы. А уж Саша-то Иванов в «Ад Маргинеме» напечатал бы наверняка!

Вот Гордон Кихот. У него умное хорошее лицо. Он и говорит неплохо. Но вряд ли человек, столь явно подверженный нарциссизму (вспомним хотя бы название передачи!), может быть убедителен в разоблачении нарциссизма чужого (тоже, впрочем, совершенно бесспорного).

А что еще можно «предъявить» Минаеву, кроме нарциссизма?

О гламурных участниках передачи «Гордон Кихот» рассуждать не буду. Богу, как говорится, Богово, а Малахову – малахово. Со всеми как бы сапгировскими как бы рифмами, здесь подразумеваемыми. Хороши они или плохи, но, во-первых, всем известно, «кто все эти люди», а во-вторых, в «ящике» они себя чувствуют как рыба в воде.

Как правило, я выключаю их сразу же.

На передаче «Гордон Кихот», однако, не выключил, и это их победа уже надо мною, пусть и не слишком существенная.

В следующий раз – готичные вроде бы будут нападать на гламурного остряка (то ли на Жванецкого, то ли на Задорнова) – передачу посмотрю минут пять для проверки первоначального впечатления. И если оно подтвердится, то выключу телевизор. И «Готику против гламура» смотреть впредь не стану.

Не потому, что скучно (зрелище не скучное), а потому, что больно.

Больно, что готичные (а я ведь и сам из них) такие высокомерно-беспомощные. Такие наигранно опальные и из-под печки подпольные (со стихами поэта-диссидента 1970-х в качестве рекламного слогана передачи). Такие, не побоюсь этого слова (адресовав его для порядка и самому себе), неумные.

Да и нещепетильные: не просто идем по первому зову на запись в «Останкино» – ты свистни, тебя не заставлю я ждать, – но и с превеликой готовностью «изображаем жертву», бурно (бурно и бездарно!) разыгрывая гламурный спектакль.

На вопрос: «Зачем ты пишешь?» – а его готичные в ходе передачи задавали особенно часто – есть только два адекватных ответа: 1) «А ты сам зачем?»; 2) «А пошел ты …!» Первый из них уклончиво гламурен, а второй – безыскусно готичен.

Как отвечал на этот вопрос Минаев?

Гламурно, но не полностью чураясь и готики.

 

Виктор Топоров

Взгляд, 12.07.08

 

Пикуль в кривом зеркале

К юбилею Валентина Пикуля на РТР состоялась премьера сериала «Пером и шпагой»

 

Валентин Пикуль был человеком счастливым. Всю жизнь он занимался любимым делом. Во времена Великой Отечественной служил юнгой на Северном флоте, затем писал романы о русских моряках и военных, о дипломатах и государственных мужах.

В воскресение Валентину Саввичу Пикулю исполнилось бы восемьдесят лет. К счастью, он не дожил до экранизации одного из лучших своих романов телеканалом «Россия».

Русский Вальтер Скотт

За первый роман «Океанский патруль» его приняли в Союз писателей СССР, первый же исторический роман «Баязет» принес ему славу «советского Вальтера Скотта».

Пикуль скоро затмил всех прежних русских исторических романистов, от Лажечникова, Загоскина и Мельникова-Печерского до Новикова-Прибоя. Алданов и Мережковский не в счет, тогда их в СССР не печатали, да и теперь они проходят совсем по другой «весовой категории».

Романы Пикуля читатели расхватывали, как первосортный дефицит. Тиражи в сотни тысяч расходились моментально. Спекулянты брали по шестьдесят рублей за книгу, треть средней советской зарплаты! Умер Пикуль в славе и богатстве незадолго до распада Советского Союза.

Книги Пикуля продолжают издавать большими тиражами, читателей у него и сейчас много. Но еще с советских времен многие Пикуля недолюбливали.

Профессиональные историки морщились, ругали за многочисленные ошибки, передержки, за использование сомнительных источников, за прямые цитаты из сочинений известных историков, которые Пикуль, бывало, не заключал в кавычки.

Филологи не любили Пикуля за неряшливость стиля, за скоропись и самоповторы.

После публикации «Нашим современником» фрагментов романа «Нечистая сила» (в журнальном варианте «У последней черты») за Пикулем закрепилась репутация антисемита.

В интеллигентной среде читать Пикуля стало «дурным тоном».

Но Пикуль мог бы вслед за героем Бомарше сказать: «Я лучше своей репутации».

«Нечистая сила» роман не антисемитский, а скорее антимонархический, антирелигиозный, антигерманский и еще черт знает сколько «анти» можно здесь перечислить.

Почвенники до сих пор называют его «русофобским». Там всем досталось! Даже целому сонму русских святых, от царской семьи до Иоанна Кронштадского и Серафима Саровского.

Художественные достоинства – вопрос спорный. Оставим его самим филологам, коллеги же Пикуля уважали. Не боялся штампов, как и положено самобытным авторам.

«Ветер рвал плащи с генералов», – вот и вся экспозиция в одной фразе», – хвалил автора «Пером и шпагой» Михаил Веллер.

Что до претензий историков, то книги Пикуля были куда ближе к исторической реальности, чем сочинения Александра Дюма и Вальтера Скотта. Разве что Дмитрий Балашов был добросовестнее автора «Моонзунда».

В наши дни, после сочинений Бушкова и Буйды, романы Пикуля и вовсе кажутся строгими историческими исследованиями.

Фундаментализм и мыло

А вот с экранизациями Пикулю не повезло. Он попал в руки «сериальных» (так и хочется сказать – «серийных») актеров, режиссеров, сценаристов.

Об экранизации романа «Пером и шпагой» я узнал от Александра Проханова:

«Есть слух, что русское кино получает огромные деньги государственные… и начинает экранизировать Пикуля. Пикуль – это имперский писатель, который создал сериал имперских исторических романов. Это все будет у нас на телевидении. Кончатся эти «Менты», эти «Разбитые фонари», эти бесконечные мыльные оперы и сериалы и появится фундаментализм кинематографический».

Кинематографический фундаментализм!?! – не поверил я. Но в тот же вечер включил телевизор.

На экране сверкал голыми ягодицами Фридрих Великий (Виктор Тереля).

Императрица Елизавета Петровна (Ольга Самошина) поразила портретным сходством с… императрицей Анной Иоанновной. Режиссер (Евгений Иванов) перепутал портреты? Или решил, что зрителю нет разницы, кто перед ним, Елизавета Петровна, Анна Иоанновна или даже царевна Софья?

Роль женоподобного кавалера де Еона досталась почему-то Антону Макарскому, которого с женщиной не спутает даже алкоголик после двух поллитровок. Поэтому де Еон (Макарский), переодеваясь женщиной, то натягивал на голову непрозрачную вуаль, то корчил страшные рожи.

Де Еон в старости (Игорь Васильев) похож на Бориса Моисеева, но никак не на женщину.

Более всего поразила некая Настя (Елена Николаева), которой вообще нет в романе Валентина Пикуля. Настя, ни много ни мало, личный телохранитель Елизаветы!

Настя не промах! Из однозарядного пистолета дважды стреляет по супостатам, как будто в руках у нее «браунинг» или «макаров»! Именно ей дана сценаристами «лицензия на убийство»: Настя убивает в кадре больше народу, чем все мужчины вместе взятые!

Словом, «кинематографическим фундаментализмом» здесь и не пахнет. Зато пахнет, нет, воняет нашим старым российским «мылом».

 

Кто виноват?

На эту тему

 

Антон Павлович Чехов в пору драматургического безвременья заметил, что порядочный писатель драматургу и руки не подаст.

В наши дни не стоит приветствовать рукопожатием сценаристов телесериалов.

Халтура и презрение к зрителю превратились для сценаристов в профессиональный стандарт.

Роман Валентина Пикуля показался сценаристам, Денису Карышеву и Александру Турбину, слишком сложным (!), поэтому они сочинили нечто «под пикулевским соусом».

Исторический роман превратили в «приключенческий шпионский фильм», пожертвовав не только исторической правдой, но даже элементарным здравым смыслом.

Шарль-Луи-Огюст-Андрэ-Тимотэ де Еон и де Бомон оказался для Карышева и Турбина фигурой столь же сложной, как и его полное имя. Потому кавалера разделили на два: ввели в действие шпионку-гадалку де Бомон, потом наскоро убили, заставив несчастного де Еона сначала хоронить, а затем изображать ее, время от времени переодеваясь в женское платье.

Сценаристы хотели сделать фильм интересным и доступным современному зрителю, поэтому пренебрегли историей Семилетней войны, походя выбросили добрую половину действующих лиц (вице-канцлера Воронцова, генерала Фермора и еще многих), равнодушного к женщинам де Еона сделали бабником, свели его с Настей, но их надежды не оправдались. «Сложный» роман Пикуля читается на одном дыхании. Скучный, до неприличия затянутый сериал Иванова-Карышева-Турбина невозможно смотреть иначе, как привязав себя к дивану крепкой веревкой.

Уже серии к третьей стало ясно, что будет дальше (Настя и де Еон полюбят друг друга), чем весь этот бред окончится (убегут вместе и будут жить долго и счастливо).

Карышев и Турбин писали сценарий по готовому трафарету, возможно, с помощью какой-то компьютерной программы. Творческое воображение, если оно у этих господ вообще имеется, отключили. Отсюда и мыльный сюжет, и набившее оскомину имя Настя (в каждом втором «историческом» сериале героиню зовут Настя!).

Артисты были сценаристам под стать. Фельдмаршал Апраксин и король Людовик, адмирал Мишуков и граф Эстергази, король Фридрих и канцлер Бестужев-Рюмин дурачились и кривлялись, как актеры провинциального театра на капустнике. Единственным серьезным человеком в компании шутов и клоунов выглядел Петр Салтыков (Анатолий Кузнецов), но он появился на экране лишь в одной серии.

О работе оператора, пиротехника и, конечно же, режиссера лучше всего говорят батальные сцены.

Сражения при Гросс-Егерсдорфе и Кунерсдорфе выглядят так: три человека в дыму бегают вокруг единственно палатки – удар пруссаков застал русскую армию врасплох.

Десяток ряженых косолапо плетется в углу кадра – наступает грозная инфантерия Фридриха. «Тратьте ядра без скупости!», – восклицает Салтыков. Два-три жалких пушечных выстрела – русская артиллерия открыла ураганный огонь. В кадре четыре всадника – «вот он, последний резерв Фридриха!».

«У нас получилось достойное и недешевое кино», – с гордостью заявил Дмитрий Карышев.

Несчастный, видел ли он настоящее кино?

Век нынешний и век осьмнадцатый

«И точно начал свет глупеть». Вздохнем и мы, вслед за героем Грибоедова. В самом деле, глупеет!

Представления создателей сериалов о восемнадцатом веке убоги. Политики и полководцы в исполнении Константина Воробьева, Сергея Барковского, Андрея Феськова, Александра Строева, Александры Куликовой, Игоря Головина выглядят так, будто ничем, кроме пьянства, воровства и бесконечного блуда заниматься не умели.

Знают ли создатели фильма, что Фридрих был не только великим полководцем, но и меценатом, любителем изящных искусств и философии, собеседником Вольтера.

Де Еон и де Бомон еще в молодости прославился вовсе не галантными приключениями, а серьезным исследованием «Финансовое положение Франции при Людовике XIV и в период регентства». Был он не бабником, а политиком, экономистом, дипломатом.

Скажете, бабник зрителю интереснее дипломата? Быть может, но Валентин Пикуль на этот крючок не покупался. Для романа «Пером и шпагой» он мог найти и более выигрышный сюжет, ведь с фигурой де Еона связано много мифов, но Пикуль считал иначе:

«Если бы я не уважал читателя – я бы, наверное, так и писал… и моя книга… стала бы интереснее. Но я слишком уважаю нашего грамотного читателя и не стану насыщать его душу подобной белибердой…»

А что же госзаказ, о котором говорил Александр Проханов?

Я не знаю, есть ли госзаказ на патриотическое кино. Но не сомневаюсь, если и был, то создатели фильма не имели даже шанса его выполнить. Ни за какие деньги. И вот почему.

Собчак победила зло

Бестселлеры, доступные всем

 

Недавно в «Комсомолке» вышло интервью с актрисой Еленой Николаевой под заголовком: «Пикуль «забыл» придумать главную героиню».

Вот и ключ к ответу. Сценаристы, режиссеры, актеры даже не поняли, о чем роман Пикуля. Ведь его истинной героиней была русская армия! История де Еона, интриги, тайная дипломатия – все это важно, но главное-то в другом. Вчитаемся в сочиненную самим Пикулем аннотацию: «Роман-хроника… о подвигах и славе российских войск, дошедших в битвах до Берлина…».

Валентину Саввичу Пикулю не нужен был госзаказ. Убежденный атеист, он был по-своему религиозен, только место Бога в его душе заняло Отечество. Истинный, истовый, искренний патриот, он радовался победам русских войск, сопереживал их неудачам, ненавидеть предателей, восхищался подвигами русских солдат и офицеров. Армия и флот – его любимые герои. О них и писал страстно, яростно, с пафосом, но искренне, честно, заботясь не только о продажах и тиражах.

Есть ли сейчас люди, подобные Пикулю? Поищем с фонарями! Но среди создателей сериала мы их точно не найдем

 

Сергей Беляков

Взгляд, 14 июля 2008


Реклама:
-