Куда направляется корабль внешней политики?
(Текст, подтекст и контекст Послания на 2001 год)
Ежегодное Послание президента РФ Федеральному собранию - не импровизация главы государства, а ритуал, предписанный Конституцией (ст.84 «е»). Но, несмотря на формально-обязательный характер документа, его значение не стоит преуменьшать или замалчивать. Между Посланиями предыдущего лица, занимавшего тот же пост на протяжении почти девяти лет, которые являли собой нечто вроде философско-отвлеченного эпистолярного жанра, заявления нового президента воспринимаются пока что в их буквальном значении - как декларации, в которых провозглашены и объявлены основные направления внутренней и внешней политики органов государственной власти на текущий год.
Что касается внешней
политики, то после поражения, которое потерпела Советская Россия в Холодной
войне, ее правопреемник, каковым является РФ, не может себе позволить ничего
особенного. Поэтому и содержание Послания в этой части более чем сдержанно. Мы
рассмотрим его по абзацам, поскольку он носит знаковый характер.
"При решении экономических и социальных задач мы обязаны учитывать не только внутриполитическую ситуацию, но и прочность наших международных позиций".
Надо ли говорить, насколько зыбки, неустойчивы и шатки позиции РФ в межгосударственных отношениях. Ее суждения или заявления игнорируются всюду, даже в ООН, ставшей пятым колесом в межгосударственной политике после того, как исчерпало себя мироустройство, предусмотренное соглашениями великих держав, достигнутыми в Ялте и Потсдаме. Если учесть, что и внутриполитическая ситуация имеет тенденцию трансформироваться от плохого к худшему, о чем сказано в Послании, то надеяться Кремлю не на что.
"Внешняя политика - это и индикатор, и существенный фактор состояния внутригосударственных дел. Здесь не должно быть иллюзий. От того, насколько грамотно и эффективно мы используем свой дипломатический ресурс, зависит не только авторитет нашей страны на международной арене, но и политическая и экономическая ситуация в самой России".
Грамматическая витиеватость этого пассажа - фактор, индикатор, иллюзия, ресурс, авторитет - свидетельство того, что Президенту почти что нечего сказать. Тут нет места иллюзиям. Где увидел или почувствовал он "дипломатический ресурс"? О каком эффекте можно говорить, если у России в мире нет ныне никакого авторитета. Скорее дело идет к аффекту.
"Я уже не раз говорил, что Россия должна строить свою внешнюю политику на основе четкого определения национальных приоритетов, прагматизма и экономической эффективности".
Да, возразить действительно нечего, кроме сущей мелочи. В чем, например, власть видит национальные приоритеты? Ведь не к словам же они сводятся. И какая нация имеется в виду? До сих пор она предпочитает говорить о "россиянах", а русских поминает лишь для обозначения русской мафии, русской проституции и новых русских, которые являются главным образом этническими евреями. Какими свойствами должен обладать прагматизм? И чем русский прагматизм сильнее, допустим, североамериканского, немецкого или китайского? Что же касается экономической эффективности, то в сравнение с объективными условиями, в которых происходило развитие хозяйственного потенциала Европы и Северной Америки, то уже доказано, что их экономика эффективнее. При условии оценки эффективности, подчеркнем, с точки зрения денежных критериев. Мировое хозяйство, о котором речь ниже, как раз все измеряет этим циничным эталоном, отражающим поклонение золотому тельцу.
"Сегодня наша страна все больше интегрируется в мировое хозяйство. И потому во внешнеполитической сфере мы должны учиться защищать экономический интерес государства в целом, российского предприятия и российского гражданина. Мы обязаны по-настоящему обеспечивать, если угодно - обслуживать интересы российской экономики. А это значит - противодействовать дискриминации отечественных производителей. Гарантировать сохранение и оптимальное использование российской собственности за рубежом. Ускорять подготовительные работы по вступлению в ВТО на приемлемых для нас условиях. В целом работать на конкурентоспособность России во всех смыслах этого слова".
Говорить в сослагательном
наклонении об интеграции РФ в мировое хозяйство - значит выдавать сознательную
и субъективную политику власти за естественноисторический процесс. Положение
станет яснее, если перевести "интеграцию" с интернационального на русский.
Интеграция означает "восстановление" и "объединение в целое
каких-либо частей". Употребляя термин интеграция,
президент, используя будущее время, прежде всего говорит, что Россия до
"сегодня" была отчуждена от мирового хозяйства. Но в действительности
она никогда, в том числе и между 1917-1991 годами, когда была АОЗТ
"СССР", не отделяла себя от этого хозяйства. Другое дело, что в
результате революции 1917 года ее экономический механизм, созданный согласно
доктринам научного коммунизма, не копировал критерии и методы управления,
доминирующие в условиях коммерческой цивилизации. Если вне России
господствовали деньги, то в России и у ее союзников по СЭВ - власть. Что же
касается собственно экономических отношений между Россией и ее союзниками, с
одной стороны, и странами коммерческой цивилизации, с другой, то они никогда не
прерывались, а их масштабы постоянно возрастали.
Несостоятельность тезиса о
том, что Россия была вне мирового хозяйства, более всего подтверждает
статистика внешней торговли. Но не один этот пассаж вызывает удивление.
Оказывается, открытие Америки под названием "интеграция" ставит перед
ее неофитами нечто совершенно новое - задачу "учиться защищать
экономический интерес государства в целом, российского предприятия и
российского гражданина". На оферту интегрироваться с мировой экономикой РФ
получает в виде акцепта нечто прямо противоположное - то дискриминацию ее
производителей, которой приходится "противодействовать", то покушение
на российскую собственность за рубежом, сохранение и оптимальное использование
которой мировое хозяйство вовсе не желает гарантировать. И тем не менее,
вопреки этим фактам, власть декларирует стремление ускорить
"подготовительные работы по вступлению в ВТО на приемлемых для нас
условиях". Несбыточность таких надежд более чем очевидна, но почему-то ее
в упор не желают видеть в Кремле. Имея в виду обслуживание неназванных интересов
российской экономики, так декларируется приверженность вестернизации:
"Иметь надежную репутацию выгодно не только в
экономике, но и в политике. И потому надо четко исполнять наши долгосрочные
обязательства и договоренности. Отстаивать принципы, на которых мы строим сегодня
свои связи с другими государствами. Это -
баланс интересов и взаимовыгодный характер сотрудничества, уважение и доверие.
Такие подходы много продуктивнее жестких идеологических догм. И те, кто эти
подходы разделяет, могут быть уверены - в лице России они всегда найдут
заинтересованного и предсказуемого партнера".
Президент утверждает, что он совершенно чужд каким-либо идеологическим догмам. Но разве их отрицание само по себе не является догмой? Деидеологизация всего и вся тоже есть идеология, подобно тому, как атеизм, клеймящий религию как опиум для народа, сам мало помалу превращается в разновидность религии. Дело идет о вхождении в ВТО, с которой предлагается такое партнерство, которое больше похоже на капитуляцию. Ибо в качестве принципов, на которых РФ соглашается вступить в ВТО, провозглашен отказ от идеологии, то есть всесторонняя беспринципность.
"При этом
учет и уважение национальных интересов России со стороны наших международных
партнеров являются для нас принципиальными. Все это в полной мере относится и к
обсуждению проблемы сохранения стратегической стабильности, к разоружению,
расширению НАТО, формированию основ миропорядка в XXI веке".
Если партнер не учитывает и не уважает твоих интересов, вряд ли можно признавать его полноценность. Когда отношения между государствами имеют такой характер, при котором возникает необходимость напоминать о принципиальности учета и уважения своих национальных интересов, то это означает, что противоположная сторона их попросту игнорирует. Президент говорит о том, что в организме страны что-то болит, и вновь проговаривается. НАТО отнюдь не разоружается после своей победы над Россией, а интенсивно вооружается и перевооружается, не сужая сфер своих притязаний, а расширяя их. Стратегическая стабильность и основы нового миропорядка ускоренно формируется без участия России; ее не раз не считают нужным привлекать даже в качестве участника переговоров.
"Не только историческая близость, но и ясные практические соображения диктуют необходимость активизации наших усилий в СНГ. Россия остается ядром интеграционных процессов в Содружестве. В период экономического подъема для России здесь открываются новые возможности".
Ни для кого не секрет, что СНГ, изобретенный осенью 1993 года под водочку и селедочку в Вискулях, - оказался фикцией. Как бы ни хотелось его сторонникам, не удалось создать ни государств, ни их независимости, ни их союза. Единственное, в чем Президент РФ прав, так это в необходимости активизации усилий Москвы, которая объективно может быть, по отношению к пространству СНГ, ядром процесса воссоединения. Но для такой политики, а она не может быть активной и настойчивой, как раз необходимы идеологические догмы, а их-то и нет даже на словах.
"Мы будем продолжать кропотливую работу по строительству Союзного государства с Белоруссией, стимулировать дальнейшее развитие интеграционных процессов в СНГ в целом".
Воссоединение РФ и БР в
единое государство, каким они были (вместе с другими частыми страны) еще в 1991
году, предполагает стремительность действий. Но вместо действий, которые можно
завершить в течение нескольких недель, предлагается работа, главное качество
которой выражается понятием кропотливая,
причем ее обязуются продолжить.
Продолжение кропотливой работы есть эвфемизм, смысл которого в действительности
- дипломатическое отрицание единой государственности.
"Подписание Договора об учреждении Евразийского экономического сообщества - это только первый значимый шаг. Мы готовы идти в этом направлении дальше".
За учреждением ЕЭС в правовой форме скрывается не только отрицание СНГ, но и Союзного государства РФ-РБ. Если декларируется готовность "идти дальше в этом направлении", соединенное с подобострастным молением о принятии в ВТО, то в договорах, которые РФ подписывает направо и налево, на самом деле содержится лишь слабо прикрытое желание сохранить статус-кво. Если власть в РФ не в состоянии ни в чем продемонстрировать своей дееспособности, то с какой стати оно обретет эту способность там, где ее подстерегает реальная опасность встретить противодействие всего западного альянса?
"Мы обязаны
вдохнуть новую энергию в наши отношения с европейскими и другими международными
структурами. При этом - сохраняя и развивая все позитивное, что было накоплено
в предыдущие годы. В Европе сейчас идут динамичные процессы, трансформируется
роль крупных европейских организаций, региональных форумов. В этом плане,
безусловно, возрастает значение дальнейших усилий по налаживанию партнерства с
Европейским Союзом. Курс на интеграцию с Европой становится одним из ключевых
направлений нашей внешней политики".
Эта часть речи Президента сама неопределенность. Видимо потому, что в ней говорится о том, чего нет. Ибо нет никаких достойных отношений РФ со всеми международными структурами. О каком вдохновении может идти речь? И разве эти названные и неназванные структуры обратились к правительству РФ с искренними, доброжелательными, бескорыстными предложениями? Разве не чувствуется запах шантажа в деятельности ПАСЕ? Или можно усмотреть что-то вроде партнерства в территориальном расширении НАТО на восток?
Но здесь, как ни странно,
содержится и принципиальное заявление. Об интеграции РФ с Европой. Президент
отказывается от восточной политики в частности и от собственной политики
вообще. Во имя - "интеграции" с этой частью света. С какой Европой он
собирается соединяться? С Европой Блера и Шредера, Ширака и Квасневского,
Саланы и Гавела? Но даже эта Европа в
географическом отношении состоит не менее чем из пяти разнородных частей. Одна
ее часть - это РФ, жалкое подобие прежней России. Другая - это отделившиеся от
России земли, власть в которых принадлежит, за исключением Белоруссии, махровым
шовинистам и русофобам. Третья часть - бывшие союзники России по СЭВу и
Варшавскому договору, которые в той же мере предали Россию, в которой Россия
предала их. Четвертая часть Европы - нейтральные государства, которым все труднее
оставаться вне ЕС и НАТО. Пятая часть - страны Европейского союза и НАТО,
которые нисколько не скрывают, что готовы добить РФ и сделать все возможное,
чтобы расчленить ее. С какой же Европой собирается интегрироваться Путин? Ни
одна из них не испытывает никакого желания иметь РФ в качестве союзника.
Наоборот, Западная Европа делает максимум усилий, чтобы ее войска стояли возле
Пскова, Смоленска, Белгорода и Таганрога, а ее прокураторы - сидели в Вильно,
Киеве, Риге, Тифлисе, Баку и т.д. Или мечта Путина - объединенная Европа,
которая будет противостоять США? Мечтать не вредно, но вряд ли несбыточную
версию беспочвенных грез стоит помещать в Послание.
"Мы остаемся последовательными и в наших отношениях с НАТО. Эти отношения регулируются Основополагающим актом о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности, подписанным в 1997 году. И считаем, что проблема в том, что эта организация зачастую игнорирует мнение международного сообщества и положения международно-правовых документов при принятии своих решений. В этом самая главная проблема".
Ссылка на Основополагающий акт при взаимоотношениях
Москвы с Брюсселем должна означать, что Путин не стремится к пересмотру
раболепной политики своего предшественника. Что же касается упреков,
содержащихся здесь, то они выражены в столь аккуратных, столь мягких и
уважительных выражениях, что вряд их кто-либо заметит. О главной проблеме по
сути ничего не говорится. А ведь она произнесена вполне внятно. Это роль
диктатора в отношениях между государствами, которую США под прикрытием НАТО на
себя возложили. К этому надо прибавить и
фактическое упразднение международного права, которое заменяется правом
беспардонной грубой силы. Но если НАТО игнорирует все договоры между государствами,
почему оно будет выполнять какой-то основополагающий акт? И с кем? С остатками
государства, которое только что разгромлено в войне. Отношения между РФ и НАТО
регулируются вовсе не актом, этот клочок бумаги можно использовать в уборной, а
непосредственным диктатом победителя, примерно таким же, каким
страны-победители во второй мировой войне диктовали свою волю побежденным
Германии и Японии. Только в данном случае победители не считают Россию частью
своей цивилизации, что было прежде в отношениях США и Великобритании со
странами Западной Европы, а Советской России с Восточной Европой.
"Поэтому будущее наших отношений с альянсом напрямую зависит от того, насколько точно соблюдаются основополагающие положения международного права. В первую очередь - в вопросах неприменения силы и угрозы силой. Наша позиция ясна - единственной организацией, правомочной санкционировать применение силы в международных отношениях, является Совет Безопасности Организации Объединенных Наций".
Так как цели США более чем явно и решительно были реализованы в югославской драме, в аннексионистской политике по отношению к странам Центральной Европы и по поводу Прибалтики, где положения международного права игнорированы и попраны, то никаких достойных отношений РФ с ними и с атлантическим альянсом не предвидится. Что же касается СБ ООН, то предание о его единственности хотя и свежо, но кто же в него верит. Рожденное как результат противостояния Запада и России, ООН теперь обречена отныне влачить жалкое существование. А после того, как сравнительно недавно Кремль дал понять, что он не будет возражать против расширения СБ за счет Германии и Японии, ООН вообще становится пятым колесом в НАТОвском механизме мирового диктата. Жаль, что в Кремле делают вид, что этого не понимают, ставя себя вольно или невольно в ложное положение.
"Еще одна проблема, о которой просто обязан сказать с этой трибуны, - это защита прав и интересов российских граждан, наших соотечественников за рубежом. Сотни тысяч людей, проживающих и работающих за пределами своей страны, должны быть уверены, что Россия не бросит их, если они оказались в трудной ситуации. Защитит их личные права, их семьи от возможного произвола и незаконного давления, поможет отстоять человеческое и гражданское достоинство. Никому не должно быть позволено устраивать "селекцию" международных прав и свобод человека в зависимости от обложки паспорта. И наши дипломаты должны становиться в таких случаях не просто активными, но наступательными и профессионально жесткими, эффективными".
Здесь демонстрируется совершенно бессильная риторика. Как могут государственные институты РФ защищать своих граждан за пределами России, что для одной дипломатии совершенно не по силам, если даже в пределах РФ они нисколько не защищены.
"Хотел бы особо подчеркнуть: сегодня все органы власти обязаны относиться к работе на внешнеполитическом поле как к очень чувствительному и важному делу. Следует помнить - от того, насколько умно, деликатно и эффективно мы выстроим здесь нашу линию, зависит благополучие страны и российских граждан. Зависит положение наших соотечественников за рубежом. И далеко не в последнюю очередь - успехи в наших собственных внутренних делах".
На этом заканчивается текст Послания, но было бы правильнее, исходя из его тенденции, если бы он завершал вступительную часть этого документа. По логике Президента не внутренняя политика имеет своим продолжением политику внешнюю, а наоборот: внешнеполитическая деятельность правительства предопределяет внутренние дела. Именно поэтому анализ Послания стоит начинать не с начала, а с его конца. Лишь сориентировавшись в курсе государственного корабля в современном внешнеполитическом мире, можно понять, каковой должна быть его конструкция, каким - его устав и какими качествами должна обладать его команда.