Журнал «Золотой Лев» № 161 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

Е. Надеждин

 

Предстоящая война России в Мировом океане[1]

Россия должна срочно парировать угрозы своей безопасности на морском ТВД

 

Функции ВМФ России, как известно, подразделяются на задачи мирного и военного времени. Можно смело утверждать, что военно-морские силы России в их нынешнем состоянии к решению основных текущих и перспективных задач мирного времени способны. Планируемое же в долгосрочной перспективе перевооружение и переоснащение нашего ВМФ диктует необходимость дополнительного изучения и объективной оценки способности наших двух океанских флотов решать весь спектр задач по защите наших интересов в Мировом океане. Это особенно актуально в связи с изменением после событий 1991 года конфигурации рисков и угроз национальной безопасности России и ее интересам на направлениях (ТВД).

Сегодня ВМФ России состоит из Дважды краснознаменного Балтийского флота, краснознаменных Северного, Тихоокеанского, Черноморского флотов и Каспийской флотилии. Очевидно, что только два из них - Северный и Тихоокеанский в полной мере могут считаться океанскими. Два остальных флота - Балтийский и Черноморский, несмотря на то что в их состав входят корабли, способные к совершению дальних походов, в том числе к выходу в океанскую зону, можно рассматривать лишь как чисто "морские". О способности этих флотов решать в дальней океанской зоне задачи военного времени говорить можно лишь исходя из предположения о том, что "большая война" с вовлечением в нее России и против России невозможна, а действия упомянутых "морских" флотов ВМФ России в дальней зоне в случае "небольшой войны", кризиса или военного конфликта с противником, не имеющим серьезного военно-морского потенциала, будут носить так называемый экспедиционный характер.

 

Тем не менее, с учетом доктрины применения Вооруженных Сил России и прогнозов в отношении возможного характера будущих войн всерьез полагаться на невозможность ведения против России большой традиционной войны в духе войн ХХ века было бы крайне рискованно.

Как представляется, именно характер войн, к участию в которых должен быть готов Военно-морской флот России, должен стать определяющим фактором при оптимизации структуры ВМФ страны. Поскольку боевые возможности флотов во многом определяются подготовкой их личного состава, а также боевыми возможностями входящих в них боевых кораблей и боевых средств, есть основания более детально рассмотреть вопрос об оснащении ВМФ России боевыми кораблями тяжелого класса, такими как авианосцы и тяжелые атомные ракетные крейсеры. Это тем более актуально в связи с тем, что на высоком государственном уровне принято решение о строительстве в долгосрочной перспективе и введении в состав ВМФ России авианосцев в количестве 5-6 единиц.

Обращает на себя внимание, что всякий раз, когда речь заходит об авианосцах, как бы само собой подразумевается, что эти корабли будут поровну поделены между двумя океанскими флотами - Северным и Тихоокеанским. Однако с учетом пространственных и геофизических характеристик потенциальных ТВД, входящих в зону ответственности этих флотов, а также с учетом соотношения сил сторон, которые в определенных условиях могут стать потенциальными участниками боевых действий, принцип "всем сестрам по серьгам" представляется не самым оптимальным.

Можно полагать, что при любом из возможных сценариев операционная зона надводных сил Северного флота, в которой они в рамках оборонительной доктрины будут решать задачи отражения угрозы с морского направления, вряд ли значительно выйдет за пределы акватории северной части Норвежского моря. Во всяком случае, любая попытка выхода в военное время части этих сил южнее Северной Атлантики с учетом явного превосходства противостоящей стороны по совокупному потенциалу надводных и подводных сил, а также авиации чревата повторением Цусимы. Последнее означает, что определенный урон группировке ВМС вероятного противника, несомненно, нанесен будет, но главная задача - отражение угрозы с Северного морского направления вряд ли будет решена.

Главное, на что, пожалуй, следует обратить внимание при следовании принципу "равномерного" распределения авианосцев по флотам, это сохранение ВМФ России в качестве основной силы при отражении угрозы с морского направления, традиционной для эпохи глобального противостояния концепции "флот против флота". В то же время наши ведущие "партнеры" планируют применение своих ВМС, опираясь на концепцию "флот против берега". Для разработки форм и методов обеспечения отражения военной угрозы России с океанских направлений стоит сначала еще раз отметить особую роль военно-морского флота как одного из важнейших инструментов обеспечения безопасности страны.

Есть потребность в связи с этим уточнить ряд военно-морских терминов. Авианосная многоцелевая группа - это основное тактическое формирование надводных сил флотов, включающее в себя 1-2 многоцелевых авианосца и 6-12 кораблей охранения. Предназначена для нанесения ударов по кораблям и наземным объектам противника, борьбы с его подводными лодками, а также для ПВО сил флота. Основу ударной мощи составляет палубная авиация - до 100 самолетов и вертолетов на авианосце.

Авианосное ударное соединение - ударное оперативное соединение надводных кораблей, предназначенное для уничтожения сил флота и авиации противника, поражения его прибрежных объектов, поддержки своих сухопутных войск, обеспечения действий соединений кораблей, защиты морских сообщений и нарушения морских коммуникаций противника. Состоит из авианосных многоцелевых и ударных групп (2-4 ударных авианосца, 2-4 крейсера, 15-30 эсминцев и фрегатов, 180-360 самолетов палубной авиации и 2-4 атомные ракетные подлодки). Оно может действовать автономно до трех месяцев, наносить удары на глубину до 2000 км.

Авианосные ударные силы - корабельное формирование из авианосцев и действующих совместно с ними надводных кораблей других классов.

Поскольку отечественный ВМФ, по понятным причинам, не имеет значимого опыта содержания в боевом составе и применения авианосных сил, было бы правильным, во всяком случае на начальном этапе, при оценке перспектив применения сил флотов на конкретных театрах военных действий опираться на приведенные базовые иностранные определения. В противном случае не исключен риск попадания в ситуацию, в которой некогда оказался довоенный СССР при принятии решения о конфигурации структуры сухопутных сил, в частности структуры и форм применения бронетанковых войск. Сначала решили, опираясь на новейшие зарубежные доктринальные подходы, формировать танковые корпуса, потом передумали, потом с учетом опыта войны в Европе поспешили вернуться к изначальному варианту. В результате в нужный момент необходимой степени готовности РККА к боевым действиям достигнуть не успели.

Этот краткий экскурс в область действующих зарубежных понятий и исторических примеров сделан в связи с тем, что в СМИ уже появились сообщения о разработанном проекте Федеральной целевой программы (ФЦП) "Авианосное соединение". Хотя детали ФЦП не раскрываются, с учетом имеющейся информации о предполагаемой постройке авианосцев можно заключить, что эта программа предполагает формирование в составе ВМФ России авианосных сил со структурой авиационных многоцелевых групп, т.е. тактических формирований на базе легкого многоцелевого авианосца, предназначенных для решения тактических или оперативно-тактических задач. А каким составом надводных сил будут решаться оперативные, оперативно-стратегические и стратегические задачи?

Как известно, после 1991 года наш ведущий "стратегический партнер" несколько ослабил свое присутствие в Атлантике и более 60 процентов ударных подводных и надводных сил своих национальных ВМС держит на тихоокеанском ТВД. Здесь основными игроками являются США, Япония, Китай и Австралия. Из них только США состоят в НАТО.

Из существенных отличительных особенностей ТВД следует особо выделить:

- его значительную географическую удаленность от операционных зон, в которых сосредоточены ВМС практически всех остальных стран-членов НАТО. Эта особенность, как представляется, является объективным и труднопреодолимым препятствием для оперативной организации коалиционных действий на тихоокеанском ТВД. Ведь даже в случае принятия лидерами стран НАТО соответствующих политических решений сосредоточение сил флотов стран альянса на тихоокеанском ТВД для совместных действий с ВМС США чисто технически потребует значительного времени - до полутора-двух месяцев, не говоря уже о задержках, которые могут быть вызваны причинами политического характера. В первую очередь традиционными разногласиями партнеров по альянсу по поводу необходимости и целесообразности их вовлечения в очередную военную акцию, планируемую Вашингтоном;

- развитую сеть мест базирования сил флота США на театре, включая и военно-морские базы на территории иностранных государств в непосредственной близости от границ России;

- возможность формирования антирусской коалиции стран, обладающих значительным военно-морским потенциалом: США-Австралия, или США-Япония, или США-Япония-Австралия;

- потенциальную возможность создания и развития широкой сети мест базирования сил ТОФ на русском тихоокеанском побережье с обеспечением гарантированного выхода сил флота в важнейшие морские и океанские районы акватории театра с различных направлений, в т.ч. возможность строительства необходимой инфраструктуры для базирования и ремонта авианосных сил ТОФ в случае принятия решения о введении этих сил в боевой состав флота.

Возможность совместных действий ВМС КНР и ВМС потенциальной антирусской коалиции (в любой из ее предполагаемых конфигураций) на данном ТВД можно расценивать как маловероятную.

С учетом уже упомянутого концептуального подхода к формированию структуры сил флотов и особенностей тихоокеанского ТВД при наличии у России возможностей постройки 5-6 авианосцев представляется целесообразным все их ввести в состав надводных сил Тихоокеанского флота. Такой подход обеспечит руководству страны возможность максимально гибкого реагирования на появление любой угрозы из достаточно широкого их спектра - от угрозы суверенитету и военной безопасности России с тихоокеанского направления, вызванной возможными агрессивными действиями США и их союзников до угрозы экономическим интересам России и ее партнеров, которая может возникнуть на данном направлении.

Например, в случае возникновения угрозы полномасштабной войны Тихоокеанский флот, имеющий в своем составе 5-6 многоцелевых авианосцев, мог бы сорвать действия противостоящей стороны, в частности нанесением невосполнимого урона ударному потенциалу ее надводных сил. Последнее, как представляется, приведет к ослаблению общего наступательного потенциала вероятного агрессора до уровня, при котором суверенитет и военная безопасность России не будут рассматриваться как находящиеся под угрозой.

Стоит отметить, что в этом случае срыв действий вероятного противника обеспечивался бы за счет не только огневого поражения авианосцев применением ПКР с русских подводных крейсеров и пусками ПКР с бортов самолетов морской ракетоносной и Дальней авиации, как это предусматривает существующая отечественная тактика борьбы с авианосными силами противника, но и уничтожения успевших подняться в воздух самолетов палубной авиации противника силами палубной авиации русской авианосной группировки.

Представляется, что вводом в состав ТОФ всех предполагаемых к постройке многоцелевых авианосцев защита интересов России от широкого спектра потенциальных рисков и угроз с тихоокеанского направления будет обеспечена наиболее оптимальным образом именно за счет максимально полного использования всех боевых возможностей данного типа кораблей, а также возможностей авианосных сил (группировок), построенных на их основе.

Возможность максимально полного использования всех боевых возможностей построенных авианосцев и авианосных сил ТОФ послужит гарантией окупаемости средств, затраченных на их проектировку и строительство. В частности, за счет использования в мирное время как оптимального средства обеспечения морской политики и морской деятельности России в области транзита энергоносителей по морским коммуникациям и обеспечения безопасности сопутствующей инфраструктуры как России, так и ее экономических партнеров.

Введение в состав ТОФ всех построенных многоцелевых авианосцев обеспечит возможность ведения в военное время наступательных действий в морской и океанской зоне в отношении противника, обладающего значительными авианосными силами. В военное время - нанесения ракетных и авиаударов с океанского направления по территории противника, имеющего территориальные претензии к России, при поддержке авианосными группировками действий русских сухопутных сил. В мирное время и кризисный период - сковывания на тихоокеанском направлении значительных морских, авиационных и сухопутных сил потенциального противника.

Что касается зоны ответственности Северного флота, то из особенностей этого театра военных действий следует особо выделить следующие.

Его фактически полное географическое нахождение в зоне ответственности коалиционных сил НАТО и активно формируемых коалиционных сил ЕС. Эта особенность, как представляется, позволяет потенциальному противнику в короткий срок сформировать коалиционную группировку с внушительной военно-морской составляющей, включающей формирование флотов ведущих стран НАТО или стран ЕС, обладающих значительным военно-морским потенциалом.

Кроме того, для вероятного противника существует крайне благоприятная географическая конфигурация ТВД, при которой возможна организация быстрой и эффективной поддержки действий военно-морских группировок всех видов сил с прилегающих и омываемых территорий - Скандинавский полуостров, Британские острова, Гренландия, Исландия.

Крайне возможна и высокая степень поддержки действий коалиционных группировок потенциального противника странами, формально не являющимися членами НАТО (Швеция, Финляндия), в первую очередь предоставлением потенциальному противнику развединформации всех видов по обстановке на ТВД - военной, политической, экономической, мест базирования на своей территории для авиации, военно-морских сил и формирований сил тыловой поддержки потенциального противника.

Что самое тревожное - это отсутствие у России на ТВД союзников, обладающих военно-морским потенциалом. Там нет потенциальных районов и регионов, в которых Россия могла бы использовать надводные силы Северного флота для ведения т.н. "экспедиционных" или "миротворческих" действий, а также низкая вероятность возникновения на данном направлении реальных угроз невоенного характера для безопасности России - террористической угрозы или угрозы этнических конфликтов.

Еще 20 лет назад последствия военного столкновения флотов США и СССР в зоне ответственности Северного флота зарубежные эксперты оценивали следующим образом: "В случае военно-морского столкновения между СССР и США в Баренцевом море авианосное ударное соединение в составе трех авианосных ударных групп с вероятностью всего лишь 10% сможет вести боевые действия более суток, причем потеряет в их ходе 68% кораблей (31 из 45). Потери корабельных сил Северного флота составили бы соответственно не более 9 и 27%".

Эту оценку боевым возможностям ВМФ СССР и взаимодействующим с ним объединениям ВВС и Войск ПВО только на одном морском театре военных действий, данную в 1986 г. видным военным исследователем США Уильямом Кауфманом, упоминает контр-адмирал в отставке Радий Зубков.

Сейчас в гипотетической конфликтной ситуации с использованием конвенциональных вооружений ЕС, как считают натовские военные эксперты, одержал бы быструю победу над Россией. В ее распоряжении больше боевых самолетов, но их состояние, по мнению европейцев, совершенно неудовлетворительно. ЕС будет иметь также подавляющее преимущество в сухопутных силах (при условии полной согласованности их действий). На море немногие боеспособные русских крейсеры и ПЛА также не дадут России никаких преимуществ.

С учетом сложившейся на сегодняшний день в зоне ответственности Северного флота военно-политической обстановки и соотношения сил можно полагать, что именно эта зона могла бы стать для России самым подходящим ТВД для реализации концепции сдерживания, которую можно было бы условно назвать "созданием симметричной угрозы асимметричными средствами". Это предполагает создание в рамках оборонительной доктрины силами СФ во взаимодействии с Дальней и морской ракетоносной авиацией угрозы с морского направления, адекватной угрозе, которая на этом направлении может быть создана военной безопасности России действиями сил противостоящей коалиции.

Представляется, что введение в состав основного вооружения переоснащенных и вновь построенных тяжелых атомных ударных ракетных крейсеров на этом ТВД изменит саму концепцию боевого применения этих кораблей. Чтобы решить задачу по поражению тяжелых надводных кораблей (концепция "флот против флота") либо по нанесению ударов по целям и объектам, находящимся в глубине территории потенциального противника (концепция "флот против берега"), следует, на наш взгляд, оснастить эскадру стратегическими сверхзвуковыми крылатыми ракетами морского базирования или разработанными по их концепции новыми стратегическими крылатыми ракетами морского базирования с дальностью стрельбы до 5000 км, что позволило бы Северному флоту во взаимодействии с Дальней авиацией и морской ракетоносной авиацией при возникновении угрозы безопасности России с этого океанского направления организовать применение своих надводных сил в рамках концепции "флот против берега" практически в любых условиях обстановки.

При этом с учетом соотношения сил на данном ТВД и возможностей потенциального противника по отслеживанию действий дежурных сил Северного флота, в том числе возможностей упреждающих действий потенциального противника в отношении кораблей и ПЛА, находящихся на боевом патрулировании, организация боевого патрулирования в Северной и Центральной Атлантике силами многоцелевой крейсерской группы, сформированной на базе двух ударных кораблей, несущих стратегические сверхзвуковые крылатые ракеты, и кораблей сопровождения будет, как представляется, в контексте реализации задачи стратегического сдерживания более рациональным и эффективным решением, чем организация боевого патрулирования в данной акватории многоцелевой авианосной группой, сформированной на базе авианосца.

Очевидно, что состав основного вооружения находящейся на маршруте патрулирования группы кораблей позволил бы в любых условиях обстановки, в том числе в случае внезапной атаки со стороны потенциального противника, произвести залповый пуск всех стратегических крылатых ракет по заранее заданным целям на территории противника с гарантированным их поражением даже при возможном последующем выводе из строя самой платформы-носителя.

В условиях мирного времени наличие подобных возможностей позволяет рассматривать их как весьма эффективное средство стратегического сдерживания противника на данном ТВД. Очевидно, что находящаяся в Северной или Центральной Атлантике на боевом патрулировании группа кораблей в случае внезапной атаки со стороны противника такими возможностями не располагала бы даже при наличии в ее составе летательных аппаратов, способных наносить удары по целям в стратегической глубине территории потенциального противника. Особенности организации взлета летательных аппаратов с палубы авианосца просто не позволяют обеспечить их одновременный вылет, разом, в полном составе.

Представляется, что придание надводным силам Северного флота реальных боевых возможностей по эффективному поражению целей и объектов в глубине территории потенциального противника по обе стороны Северной и, возможно, Центральной части Атлантики, в мирное время будет служить весомым сдерживающим фактором военного характера для любого потенциального противника, каким бы военно-морским потенциалом он ни располагал. В том числе - сдерживающим фактором и в отношении готовности союзников потенциального противника быть реально вовлеченными в какие-либо действия "коалиционных сил" антирусской направленности.

 

ВПК, 16.-22.07.08



[1] Заголовок дан редакцией «Золотого льва». Приводится с изменениями.


Реклама:
-