Журнал «Золотой Лев» № 165-166 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

Ю.Ю. Болдырев

 

Анализ текущих событий

Россия – Запад: столкновение или противостояние?

 

Председатель Правительства России сформулировал новый подход по отношению ко Всемирной торговой организации и нашему вступлению в нее: «Никаких плюсов мы не видим и не чувствуем (если они вообще есть, эти плюсы), а нагрузку несем». Что ж, святая правда, особенно в части того, есть ли (возможны ли) эти плюсы вообще, причем не для мирового сообщества и его лидеров, а именно для нашей страны на конкретном историческом этапе.

Так случилось, что менее месяца назад этому шагу нашей власти, важность которого невозможно переоценить, предшествовали два моих очередных материала на сайте «Столетие», посвященных степени целесообразности нашего вступления в ВТО (комментарий «Надо ли России спешить в ВТО?», рубрика «Факты и комментарии», и статья «Платить ли за розги, которыми нас высекут», рубрика «Позиция»). Неужто есть основания польстить собственному самолюбию и предположить, что там, наверху, нас читают, нас слышат и к нам прислушиваются?

Не будем тешить себя иллюзиями. Но нет худа без добра. Если элементарный здравый смысл не пускают в дверь, он войдет окно. И надо было дождаться уже практически прямой агрессии Запада против нас, чтобы прописные истины стали у нас, наконец, и официально признаваемыми.

Но мало признать истину публично, надо еще и ей следовать. А для этого недостаточно озвученного общего намерения пересмотреть невыгодные России соглашения, ранее уже заключенные в рамках процесса вступления в ВТО. Нужно более четко и публично определиться с самыми базисными экономическими интересами страны и вытекающим из этих интересов экономическим (и обеспечивающим его возможность военно-стратегическим) курсом.

Напомню, сколько времени прошло с известной «Мюнхенской речи» нашего тогдашнего Президента? Но она не явилась побуждением к радикальному изменению и собственной же экономической политики – все прошедшее время мы с упорством, достойным, скажем мягко, сожаления, продолжали биться в двери ВТО и кормить нашими ресурсами американский научно-технологический и военно-промышленный комплекс. Не хотели окончательно ссориться, испытывали иллюзии?

Более того, недостаточно признать, пусть даже и публично, только одну частную истину – она лишь штрих к описанию общей картины реального мироустройства.

Судите сами. В интервью западным СМИ премьер сделал предположение, что кризис на Кавказе спровоцирован предвыборной борьбой в США и является «использованием административного ресурса» ради сохранения позиций одной из партий, которой потребовалась «маленькая победоносная война». Речь, очевидно, о партии республиканской, представитель которой и сейчас руководит американской администрацией. Понятно - новый кандидат в президенты США от этой партии Маккейн, судя по его заявлениям, является выдающимся русофобом. Но что на другой стороне – у американских демократов? Кандидатом в вице-президенты в паре с Обамой назначен сенатор Байден – известный «критик» России, первым поспешивший в Грузию выразить ее руководству поддержку после агрессии против Южной Осетии, а еще точнее – после того, как эта агрессия встретила сопротивление со стороны России. И более того, внешнеполитическим советником демократ Обама выбрал себе ни кого иного, как Збигнева Бжезинского – автора «Великой шахматной доски». А где же друзья России? Или, если не друзья, то хотя бы не ее оголтелые противники? Как говорится, других кандидатов в президенты США у меня для вас нет…

Значит, надо осознать всю картину в ее полноте. И тогда выяснится, что вопрос не в агрессивной политике нынешнего руководства США, и даже не в том, что по каким-то причинам к власти в Германии и Франции пришли проамерикански ориентированные политики и потому старейшие европейские демократии скатываются к положению не более чем сателлитов мощной заокеанской державы (нашим властям даже пришлось намекнуть европейским партнерам, что при дальнейшем их подобном поведении нам придется европейские дела обсуждать исключительно с США). Проблема в возникших объективных глобальных противоречиях, которые не могут быть в современном мире (равно как и сотни и тысячи лет назад) разрешены иначе, нежели в рамках силового столкновения. Вот это – главная истина, осознания которой в нашем обществе и в нашем руководстве пока явно недостаточно.

Еще раз: силовое столкновение – неизбежно. А вот будет ли это силовое столкновение еще и кровавым – это уже вопрос, достойный обсуждения.

И, что немаловажно: нам субъективно кажется, что развитие событий зависит от США и НАТО, от степени их разумности и умеренности или, напротив, безоглядной агрессивности. Но это – самообман. Повторю: других кандидатов в президенты США у них для нас нет. И в обозримой перспективе, похоже, не будет. Объективно развитие событий зависит исключительно от нас. Причем, не от тонкости нашей дипломатии, а от нашей готовности к силовому столкновению.

Какой образ России сейчас целенаправленно создается на Западе? Известно – России агрессивной, стремящейся «восстановить империю», угрожающей своим соседям. Какой собственный образ Россия стремится этому противопоставить? Тоже понятно – страны, никому не угрожающей, но не позволяющей наступать на собственные права и интересы. Казалось бы, все логично? Да, но только если не учитывать одну существенную мелочь: в современном мире, каким бы цивилизованным он сам себе не казался, тем не менее, вовсе нет такого, чтобы все друг друга уважали, интеллигентно обходили друг друга стороной, ни в коем случае на интересы друг друга не покушаясь. Напротив, покушение на чужие интересы было и остается, к сожалению, ключевым элементом экономической, политической и военной стратегии государств, причем, не каких-то там отсталых, а, прежде всего, самых развитых. И всякая попытка воспрепятствования чужой экспансии, чужому доминированию, тем более, чужому военному давлению вполне логично воспринимается как вызов, как угроза, как покушение на уже привычные «естественные» права. Кому же тогда и что мы объясняем, когда говорим, что никому не угрожаем?

Да, разумеется, угрожаем. Волей или неволей, но мы оказываемся препятствием на пути выстраивания системы, в рамках которой в мире будет действовать единая имперская власть западного правящего класса, определяющая в собственных интересах условия жизни и развития в различных частях мира, а также и единая международная полиция в лице НАТО, а все остальное окажется чем-то вроде незаконных бандформирований. Если все за и никто не против, то нет и никаких противоречий. Но если кого-то подобный миропорядок не устраивает, если кто-то, пусть с опозданием, но, тем не менее, начинает осознавать, что в таком мироустройстве ему просто не будет места, как, в частности, не будет вообще места нашей стране как единому целому, то объективное противоречие налицо. И каким иным путем может быть разрешено такое противоречие, кроме как путем силового столкновения? Или мы все еще рассчитываем кого-то убедить в том, что и слабые тоже могут быть хорошими и потому имеют равные с сильными права?

Недавно у меня произошел весьма показательный разговор с моим старым другом, уже давно живущим в США. Этот мой друг не имеет никакого отношения к политике, международным делам или военно-промышленному комплексу. Сугубо мирный человек, инженер еще советской выучки, успешно работающий в крупной компании в сфере современных высоких технологий. Так вот, когда зашел разговор о механизмах доступа западного капитала к нашим российским природным ресурсам, мой друг почти автоматически выдал тезис о том, что степень справедливости принадлежности природных ресурсов тому или иному конкретному государству – вопрос дискуссионный. Это, конечно, вовсе не означает, что мой друг за то, чтобы США отняли у нас наши ресурсы силой, войной. Отнюдь нет. Но все большое в этом мире начинается с маленьких таких, почти совсем незаметных, корректировок представлений о мире. Корректировок представлений десятков и сотен миллионов людей.

Еще вчера всем внушалось, что частная собственность – это нерушимо, потому что от Бога. И территории государств, их границы и их суверенитет – тоже от Бога (если Бог вам помогает). Потом сделали поправку: суверенитет хорош, но только если не противоречит правам человека (не везде, конечно, но, как минимум, в странах, богатых ресурсами) – ведь эти права человека, понятно, тоже от Бога. Теперь новая поправочка: суверенитет (в пределах степени нашего удовлетворения «прогрессом в деле соблюдения прав человека») пусть будет, но только на природные ресурсы он распространяться вообще не должен. Природные ресурсы ведь – тоже от Бога, значит, для всех на равных…

И что здесь самое главное? Главное – это то, что подобные идеи вполне соответствуют субъективным представлениям о справедливости огромных масс людей, живущих в развитых странах (в странах - потребителях чужих ресурсов). Притом, что жителям других стран, обладающих запасами природных ресурсов, не менее справедливым представляется их полный суверенитет над всем, что завоевано и защищено их предками. И если столь кардинально противоположные представления о справедливости, вызревающие именно там, где не менее противоположны и стратегические жизненные интересы, не есть фундаментальное основание для силового столкновения, то какое же еще основание для силового столкновения нужно?

Человек – существо исключительное. Во всяком случае, он сам так о себе думает. И в своей личной исключительности уверен едва ли не каждый. Да и время, в которое мы живем – всегда исключительно. Ведь не было же ноутбуков даже у ученых, а теперь – сплошь используются вместо игровых приставок. И Интернета не было, и мобильных телефонов не было… И мы впадаем в иллюзию распространения скорости научного и технологического развития на развитие общественное. Нам кажется, все то страшное, что было свойственно человечеству в прошлом, теперь – уже невозможно. Но это-то как раз и есть заблуждение.

В самый канун Первой мировой войны апологеты тогдашней «глобализации» писали, что теперь европейские страны так тесно экономически взаимосвязаны, что война уже невозможна. Невозможна, но случилась. И по разные стороны фронта оказались Россия и ее тогдашний главный торговый партнер – Германия.

А кто в начале или даже середине тридцатых годов прошлого века в «цивилизованной Европе» мог допустить даже мысль о том, что вся эта демократическая Европа без боя сдастся Гитлеру?

А кто в период самозабвенного братания прежних стратегических противников конца восьмидесятых – начала девяностых мог представить себе, что спустя всего несколько лет кровопролитная война разразится в самом центре Европы, на Балканах? И, тем более, что спустя еще несколько лет, в нарушение всех резолюций ООН, НАТО будет на глазах у всего мира разрушать суверенную Сербию?

Если всегда до сих пор война была абсолютно универсальным средством решения глобальных мировых проблем, то какие у нас есть основания считать, что именно с нами теперь будет иначе?

Действительно, какие у нас основания? Только одно – ядерное сдерживание. Но мир, научно-технологический и военный прогресс – не стоят на месте…

Тем более, что суть нынешнего противоречия – не просто в том, что у кого-то что-то есть, а другому этого не хватает. Суть противоречия в том, что много всего (природных ресурсов, а теперь еще и денег, вырученных за эти ресурсы) у того, кто позволил себе расслабиться и чрезвычайно отстать, причем, отстать и научно-технологически, и идейно, и, следовательно, организационно.

Соответственно, и преодолено противоречие может быть лишь двумя путями: либо подчинением слабого более сильному (что для нашей власти было возможно и приемлемо до тех пор, пока и она не осознала близость и неотвратимость нашего на этом пути неизбежного расчленения), либо чрезвычайной мобилизацией слабого ради научно-технологического и организационного рывка – с целью даже не «сделать Россию комфортной для жизни», но хотя бы восстановить баланс сил и тем самым предотвратить войну и собственную смерть.

Но что же с отсталостью идейной, которую вернее было бы назвать даже и просто моральным разложением? «Лишь бы не было войны» - это в качестве основной движущей идеи может ли быть достаточным? Если рассматривать эту идею как попытку лишь уклониться от сражения, то подобное, конечно, путеводной звездой быть не может. Но есть понятия более широкие – такие, как жажда жизни и вытекающая из нее необходимость обустроить всю свою жизнь так, чтобы, в конечном счете, и самим выжить и детям оставить перспективу. Это – уже ближе к естественному и нормальному целеполаганию.

«Лишь бы не было войны» - это из прошлого. Такого выбора у нас уже нет. Во всяком случае, если принять во внимание, что войны бывают не только на полях сражений с явной и выраженной линией фронта, но и иного, как иногда говорят, «нового» типа.

Наш Президент заявил, что мы не стремимся к конфронтации и новая холодная война нам не нужна, но если Запад ее хочет, то он ее получит. И на Западе играют словами: с одной стороны – как «наказать» Россию, с другой стороны – мол, новой «холодной войны» не будет. Но это – лишь игра.

Все слова о том, что «холодная война» была прекращена лишь нами, в одностороннем порядке, но с той стороны она все это время ни на минуту не прекращалась – все эти слова у нас уже сказаны. Хотя не все их услышали. И не надо сказок о войнах «нового типа». Чем была Крымская война, если не реакцией недавних союзников на усиление России после победы над Наполеоном? И чем была помощь Турции одновременно со стороны Германии и… Британии в канун окончания Первой мировой войны, если не стремлением оттеснить Россию от результатов предстоявшей победы союзников (Антанты)? И тогда что такое «холодная война», начавшаяся сразу после Второй мировой, если не совершенно классическое продолжение прежнего вечного противостояния?  

И вот здесь внимание: выше я говорил о неизбежности столкновения, но столкновение – явление разовое. Нам же предстоит нечто длительное (если, конечно, не сломаемся и не сдадимся), видоизменяющееся, маскирующееся под мир, дружбу и полное взаимопонимание, но от того не меняющее своей истинной сущности. Нам предстоит – не разовое столкновение, но длительное противостояние. Называть его новой «холодной войной» или продолжением «холодной войны» старой, или придумать какой-то новый термин – это, пожалуйста. Но сути это не изменит. А с точки зрения жизненно нам необходимой внутренней мобилизации весьма желательно, чтобы используемые термины не затуманивали массовое сознание, а, напротив, его проясняли.

Прояснение сознания – это вообще жизненно нам необходимая большая и серьезная работа. А у нас популярнейшая наша радиостанция, принадлежащая крупнейшей полугосударственной корпорации, организует дискуссию на тему о том, будет ли новая изоляция России препятствием ее модернизации. Хорошая тема. Но только приглашают на эту дискуссию исключительно тех, кто ранее отметился в рядах деятельных сторонников «интеграции» нашей страны в «мировое сообщество» на условиях, предлагаемых лидерами этого сообщества, разумеется, исключительно в их интересах. Понимаю, у нас, конечно, полная «свобода СМИ», и хозяева якобы не вмешиваются в программную политику своих изданий. Но ведь не до прямого же финансирования государством морального дезертирства?

Соответственно, и то, что всем экономическим блоком нашего правительства продолжают, в уже очевидно меняющихся условиях, управлять те, кто, собственно, для того и был поставлен, чтобы обеспечить нашу неоколониальную «интеграцию» - в этом тоже, согласитесь, какую-то здравую логику усмотреть нелегко…

Что же еще, какие трагедии должны произойти, чтобы и здесь – в кадровой политике государства (в том числе, в кадрах, формирующих сознание более или менее задумчивой части населения) - здравый смысл проснулся и хотя бы постучался в нашу дверь?

 

Столетие, 1.09.08

 

Грозит ли нам милитаризация экономики?

 

На популярной радиостанции, демонстрирующей, скажем так, критическую ориентацию (с либеральных позиций) по отношению к власти и ее действиям, в недавней передаче, посвященной событиям вокруг грузино-югоосетинского конфликта, гостю был задан сакраментальный вопрос: кому же это все было нужно – имея в виду те или иные силы в России, заинтересованные в разжигании нашего конфликта с Западом. Стали искать ответ: «силовикам», «ура-патриотам»…

А действительно: кому и зачем все это было нужно? И выясняется, что «нужно» это на самом деле совсем даже не тем, кто все это организовал.

ЕС собирается, наконец (после принятия всех прежних, осуждающих Россию, резолюций), провести расследование: что же там все-таки случилось, кто начал войну? Хорошо, подождем результатов расследования. С другой стороны, ОДКБ никакого расследования не назначала – все очевидно. Да и в целом ряде даже и западных СМИ все-таки уже признано: началось с атаки на столицу Южной Осетии. Кто начал – понятно.

Но дальше - тоньше. Тот, кто начал – отдельный сумасшедший? Или сумасшедший системный, но неправильно интерпретировавший команду из-за океана? Или же не просто за ним, но и за его конкретными кровавыми действиями кто-то недвусмысленно стоял и стоит? Смешно вспоминать, но один из наших военных руководителей попытался использовать найденный на месте боев паспорт американского гражданина как доказательство причастности США и прямого участия американских граждан в боевых действиях – это ли не наивность? Причем здесь паспорт, который якобы, по версии американской стороны, давно потерял какой-то преподаватель, ныне работающий в Китае? Неужели и без этого паспорта, по всей совокупности действий и заявлений руководителей США, включая нынешнее перевооружение грузинской армии на американские деньги, непонятно, кто и чьи интересы стоят за нынешней Грузией? Понятно и даже очевидно, и все слова об этом руководителями нашего государства уже сказаны.

Но чего хотели стоявшие за грузинской кровавой авантюрой американцы? В краткосрочном плане достоверно неизвестно. Может быть, их интересовало «объединение» Грузии в преддверии ее принятия в НАТО: Абхазия – не только пляжи, но и стратегически важное побережье. Не исключено, что, напротив, важнее было спровоцировать Россию на ответ, который помог бы сплотить НАТО перед лицом новой «русской угрозы». Но разгадка этих краткосрочных планов для нас не так-то и важна. В долгосрочном же плане все очевидно, примерно как в шахматах: важно не съесть конкретную ту или иную фигуру, но планомерно продвигаться, улучшая свою позицию и ухудшая положение противника. И мы сколько угодно можем сомневаться и сокрушаться по поводу того, настал ли момент, когда надо признавать США потенциальным противником, но что США в этой игре рассматривают нас именно как противника и именно так ведут игру, в том числе, все последние два десятилетия, в этом у нас просто нет оснований сомневаться. Подчеркиваю – не по каким-либо идеологическим соображениям, а просто по факту совокупности реальных действий США за этот период.

Но нужно ли это все было нашим руководителям, и если нужно, то зачем?

Аргументации в пользу того, что «маленькая победоносная война» была нужна и нашим, приводится множество. Главный аргумент – что наш режим (а режимом вполне уместно называть не только режим грузинский – есть вообще такое понятие «политический режим») чрезвычайно коррумпированный и по сути авторитарный, а коли так, то и ему «маленькая победоносная война» всегда полезна. Что можно на это возразить? Сказать, что нет, наш режим хороший и правильный – истинно демократический и даже с коррупцией собирается бороться?

Прежде всего, стоит напомнить, что даже при расследовании преступлений и представлении дел в суд наличие у подозреваемого мотива вовсе не является само по себе доказательством преступления. Никакое сплочение нынешнего российского общества в связи с происшедшими событиями и рост популярности нашего руководства никоим образом не доказывает заинтересованности этого руководства в таком трагическом развитии событий – точно так же, как не доказывает вины Саакашвилли нынешнее сплочение грузинского общества вокруг своего президента и решительная поддержка его режима Западом. Вина Саакашвилли доказывается его известными действиями, а не их благоприятными на данном этапе лично для него последствиями.

Но не менее важно и другое. В математике есть абсолютная истина. А вот в политике, в общественной жизни – сложнее. Многое весьма и весьма субъективно. В частности, любое обвинение важно не только само по себе, в своих формулировках, но и в конкретных устах. И если я слышу обвинения политического режима своей страны в коррумпированности от тех, про кого я знаю, что они в свое время сражались против разрастания этой коррупции или хотя бы явно ей не потворствовали, я воспринимаю это одним образом. Но если слышу обвинения режима в коррумпированности от тех, кто всячески поддерживал режим ельцинский и закрывал глаза на его абсолютно коррупционную и авторитарно-олигархическую сущность ради «борьбы против реставрации коммунизма», то как мне не услышать за этими обвинениями какой-то совершенно иной, скрытый интерес?

Пока коррупция и разложение были инструментами ослабления и уничтожения России, цивилизованный Запад и наши «либеральные» глашатаи его ценностей мирились с этим как «совершенно неизбежным», причем даже не злом, а таким сравнительно приемлемым «следствием распада империи». Но как только наряду с компрадорским вариантом коррупции стал проявляться и, пусть хотя бы феодальный, но все-таки эгоизм, хотя бы минимально приближающийся к национальному, вот это уже неприемлемо – это варварство. Причем, я лично частично соглашусь: это действительно варварство, но все же являющее собой некий прогресс - по сравнению с прежним распадом - и дающее хоть какую-то надежду…

Кстати, а нужно ли было нападение японцев на Пирл-Харбор тогдашнему президенту США Рузвельту? Объективно – да. Хотя он, наверное, был не дьявол, и вовсе не хотел гибели своих сограждан. Но объективно это нападение сработало на его стратегическую позицию – в пользу участия США в войне, которая до того была для большинства американцев войной чужой…

И вот, уже с учетом вышесказанного, вернемся к вопросу о том, нужно ли все это было нашим, и если нужно, то кому?

Конечно, надо признать, что жизнь вообще, в том числе и жизнь государства, в разные времена и в зависимости от развития событий в большей или меньшей степени востребует разных людей, обладающих различными способностями. В моменты, дни и годы мира и дружбы больше востребуются свободные художники, тонкие дипломаты, рафинированные ценители полутонов, намеков и туманов. Иногда (по глупости и наивной самоуверенности) доходит и до презрения в отношении тех, кто «в кирзе». Но стоит хрупкому благополучию чуть покачнуться, и в цене уже совершенно другие люди и качества, и если здравого смысла хоть толика в обществе осталась, к той самой «кирзе» возвращается заслуженное уважение – вспоминается, что война, это если героизм, то отнюдь не обязательно «бездумный», а кроме того, еще и тяжелейшая работа, требующая для успеха квалификации уж точно не меньшей, чем у так ценимых самовлюбленным потребительским обществом всяких «менеджеров».

Соответственно, согласитесь, было бы странно, если бы во дни конфликтов и стремительного нарастания явных, совершенно ощутимых угроз, не рос бы относительный авторитет и рейтинг в обществе армии, спецслужб и так называемых «силовиков». И разве они виновны в том, что выходят на первый план? Тут нам, конечно, подсказывают: виновны – ведь они сами все это спровоцировали. Но это как раз тот случай, где голословные обвинения неуместны. Нужны очень и очень веские обоснования и доказательства.

Поясню. Можно спорить о том, каким мы являемся обществом – демократическим или авторитарным (то есть, что у нас в какой степени). Но важно подчеркнуть, что и в том, и в другом случае многое определяется лоббированием своих интересов (просто в разных формах) реально имеющимися силами.

Так, в США есть мощный военно-промышленный комплекс. И он интенсивно лоббирует свои интересы. Более того, многие политологи и экономисты считают его важным фактором, влияющим на рост международной напряженности – нужны все новые и новые заказы, которые возникают только благодаря реальным или вымышленным угрозам, а также вследствие наличия в мире очагов напряженности и вооруженного противостояния.

И в Советском Союзе был мощный военно-промышленный комплекс. И его «генералы» были фигурами чрезвычайно влиятельными и тоже эффективно лоббировали интересы своей отрасли. И зарубежные «советологи» также отмечали его роль в милитаризации советской экономики.

А что же в нынешней России – есть ли в ней такой мощный военно-промышленный комплекс, способный интенсивно лоббировать свои интересы и тем (к сожалению, каждая медаль, как известно, имеет две стороны) вносить свой вклад в международную напряженность? Судя по объемам продажи оружия за рубеж, вроде, что-то есть. Но судя по просто смешным крохам, которые расходует наше государство на поддержание своей обороноспособности, в частности, на создание новой военной техники и закупки этой передовой военной техники для своей армии – такого комплекса как реального фигуранта политической жизни у нас нет…

А кто есть – как реальные фигуранты?

Есть недропользователи, заинтересованные, прежде всего, в экспорте не переработанного сырья. И есть финансисты, заинтересованные в концентрации капитала не в реальном секторе национальной экономики, а в сфере чисто финансовых манипуляций. Причем, и это показательно: кто у нас «либералы» - разумеется, недропользователи и финансисты. Но это на словах и применительно ко всем остальным, кроме себя. На деле же лоббистские достижения этих двух мощных сил очевидны: внутренние цены на сырье (включая энергоносители) у нас уже доведены до мировых, а в ряде случаев оказались и выше. А банковский и страховой сектора нашей экономики – единственные всерьез защищенные от внешней конкуренции. Производители ракет, истребителей и подводных лодок, тем более, если рассматривать их в единстве со всей цепочкой поставщиков (это наши машиностроители – отсталые, знаете ли, недопонимающие всех благ глобализации и свободы торговли), о такой степени госпатернализма не могут и мечтать…

Нужна ли была (и нужна ли теперь) возникшая ситуация конфронтации с Западом нашим недропользователям? Очевидно – нет. Нужна ли она нашим финансистам? Тем более – нет. Нужна ли она нашему военно-промышленному комплексу?

Не наш военно-промышленный комплекс эту ситуацию создал. Очевидно – слишком слаб для подобных свершений. Но он – главный, кто может и должен выиграть от этого трагического конфликта.

Кстати, из «либеральных» кругов сразу же запущена и версия: все это действительно заговор Запада, но с целью… втянуть нас в конфронтацию и не допустить нашей мирной модернизации. А мы, если умные, то должны делать вид, что втянулись, но не дай Бог, если на самом деле возьмемся увеличивать военный бюджет, укреплять армию и т.п. – тогда это вариант очередных «звездных» войн, которые мы и четверть века назад, как известно, просто физически не потянули…

Что ж, версия красивая. Еще если бы не исходила от тех же «либеральных» кругов… Да и видно, как здорово мы мирно «модернизируемся», что нас, эту нашу ускоренную «модернизацию» Западу во что бы то ни стало нужно срочно остановить. Наверное, Запад боится, что если дело и дальше так пойдет, то в структуре нашего экспорта в Китай завтра машины и оборудование будут составлять уже не полтора процента (как сейчас), а, наверное, полпроцента – вот ужас-то для Запада?

Если же всерьез, то главный вопрос нашей модернизации – это вопрос о ее заказчиках. Могут ли заказчиками нашей модернизации (то есть, действительно интенсивного научного и технологического развития, а не встраивания в мировую экономику как сырьевая неоколония) быть наши «тяжеловесы» - сырьевики и финансисты? Ответ с ходу – нет, не могут.

А, может быть, в определенных условиях, все-таки смогут? Если и смогут, то только, что называется, «с перепугу». И я не шучу – только если наконец осознают, что если не начнут интенсивно вкладываться не только в охрану личную и своего банка/концерна, но и всего государства (а что есть ВПК – как не механизм такой охраны?), если не начнут рассматривать финансирование ВПК как операцию не коммерческую, но жизненно им необходимую, то не будут иметь вообще никакого будущего.

Осознают ли? Кто-то – осознает, а кто-то – и нет. Но есть надежда, что власть это начинает осознавать - все-таки, уже давно назревшее изменение позиции государства по отношению к ВТО наш премьер озвучил. А дальше, чтобы выжить – нужно менять социальную и экономическую базу власти. Те сырьевики и финансисты, что осознают себя с нами в одной лодке и повернутся лицом к ВПК, а, значит, и к науке, и к настоящему образованию и т.п. – могут стать и заказчиками настоящей модернизации.

То есть, модернизация через милитаризацию?

Конечно, я предпочел бы иной вариант, но только, во-первых, никаких реальных движущих сил для иного варианта подлинной модернизации, к сожалению, не вижу; и, во-вторых, похоже, без мобилизации общества и определенной разумной степени милитаризации экономики нам просто не обойтись – заокеанские «партнеры» нам возможности такого расслабления не обещают.

При этом, разумеется, возникает и вопрос: нет ли опасности, что действительно вновь втянемся в гонку вооружений, причем, не столько всерьез, драматически, сколько как фарс - на уровне «распила» теперь уже оборонных денег? Что ж, ответ очевиден: очередную самоубийственную пирамиду ГКО можно построить на чем угодно. Но, во-первых, уж если деньгам суждено быть растраченными неэффективно или частично даже разворованными, то почему на это должна быть монополия финансово-спекулятивного сектора? И, во-вторых, главное: коррупция легка и приятна для власти в ситуации, когда у нее нет никаких серьезных задач (кроме, понятно, задач пиаровских), требующих полного напряжения всех сил. А если такие задачи появляются? Тогда либо они не будет решены, либо с коррупцией придется что-то делать не только на словах.

 

Столетие, 6.09.08

 

Можем ли отсидеться в кустах?

 

Если побыть в провинции, где есть наши официальные СМИ и плюс Интернет (то есть нельзя сказать, что сидишь без объективной информации), а затем приехать в Москву и, как это бывает, за всякими делами включить одну из популярных «либеральных» радиостанций, то попадаешь в другой мир с совершенно иной логикой мышления.

На вас напали: о чём вы думаете? Как защищаться и как победить. И на нас напали – не только на посты миротворцев, не только на жителей Цхинвали (теперь естественно говорить «жителей Цхинвала»), гарантом безопасности которых была Россия, но и в более широком смысле – пару десятков лет нас колонизируют, а чтобы не трепыхались – обкладывают со всех сторон. О чём мы должны думать?

Нам же вновь предлагают думать так: «Ой, зачем я на него так прямо посмотрел? Лучше бы глаза в кучку и в сторонку – может быть, и пронесло бы. А теперь – ой-ой-ой…».

Мир большой и разный. Но можно ли допустить, чтобы бразильцы и аргентинцы, озабоченные возрождением четвёртого американского флота у своих берегов, думали не о том, как сдержать потенциальную агрессию, но о том, зачем же они открыли в этом районе мира крупное месторождение нефти? Не открывали бы – может, и пронесло?

Аргументации в пользу того, что «маленькая победоносная война» была нужна нашим, «либералы» приводят множество. Главный аргумент – что наш режим (режим не только то, что в Грузии, есть такое понятие «политический режим») чрезвычайно коррумпирован и авторитарен, а коли так, то и ему «маленькая победоносная война» полезна. Что возразить? Сказать, что нет, наш режим хороший и правильный – истинно демократический и даже с коррупцией собирается бороться?

В политике в отличие от уголовного процесса обвинение важно не только само по себе, но и в конкретных устах. Так, если я слышу обвинения режима своей страны в коррумпированности от тех, кто сражался против коррупции или хотя бы ей не потворствовал, я воспринимаю это одним образом. Но если слышу обвинение от тех, кто поддерживал режим ельцинский и закрывал глаза на его коррупционную и авторитарно-олигархическую сущность ради «борьбы против коммунизма», то как не заметить за этим иной, скрытый интерес?

Пока коррупция была инструментом уничтожения России, цивилизованный Запад и наши «либеральные» его глашатаи мирились с этим как «неизбежным», причём даже не злом, а таким приемлемым «следствием распада империи». Но как только наряду с компрадорским вариантом коррупции стал проявляться и, пусть феодальный, но всё-таки эгоизм, хотя бы минимально приближающийся к национальному, вот это уже неприемлемо – это варварство. Что ж, действительно варварство, но всё же являющее собой прогресс (по сравнению с прежним распадом) и дающее хоть какую-то надежду…

Какой образ России создаётся Западом и нашими «либералами»? России агрессивной, стремящейся «восстановить империю», угрожающей соседям. Какой образ Россия пытается этому противопоставить? Страны, никому не угрожающей, но не позволяющей наступать на свои права и интересы. Но есть один нюанс: в современном мире, каким бы цивилизованным он сам себе ни казался, покушение на чужие интересы остаётся ключевым элементом экономической, политической и военной стратегии государств, причём не отсталых, а самых развитых. И попытки препятствования чужой экспансии воспринимаются как вызов, как угроза.

Показателен мой недавний разговор со старым другом, давно живущим в США. Этот мой друг не имеет отношения к политике и военно-промышленному комплексу. Мирный человек, инженер советской выучки, работающий в крупной компании. Но когда зашёл разговор о доступе Запада к нашим недрам, мой друг автоматом выдал тезис о том, что справедливость принадлежности недр конкретному государству – вопрос дискуссионный…

Ещё вчера всем внушалось, что частная собственность – это нерушимо, потому что от Бога. И территории государств, их границы и их суверенитет – тоже от Бога (если Бог вам помогает). Потом поправка: суверенитет хорош, но только если не противоречит правам человека (в странах, богатых ресурсами) – ведь эти права человека тоже от Бога. Теперь новая поправочка: суверенитет пусть будет, но только на недра он распространяться не должен. Природные ресурсы ведь – тоже от Бога, значит, для всех на равных. И эти идеи восприняты массами людей, живущих в странах – потребителях чужих ресурсов. А жителям стран, имеющих запасы ресурсов, справедливым кажется их суверенитет над всем, что завоёвано и защищено предками. Добавьте к такой противоположности представлений ещё и противоположность интересов – это ли не основание для силового столкновения, к которому хочешь или не хочешь, а надо готовиться?

И тут из тех же «либеральных» кругов запускается новая версия: да, всё это заговор Запада, но с целью… втянуть нас в конфронтацию и не допустить мирной модернизации. А мы если умные, то должны делать вид, что втянулись, но не дай бог на самом деле увеличивать военный бюджет, укреплять армию и т.п. – это вариант «звёздных» войн, которые мы и четверть века назад не потянули…

Что ж, версия красивая. Ещё если бы не исходила от тех же «либеральных» кругов… Да и видно, как здорово мы мирно «модернизируемся»: наверное, Запад боится, что если дело и дальше так пойдёт, то в структуре нашего экспорта даже в Китай завтра машины и оборудование будут составлять уже не полтора процента (как сейчас), а полпроцента – вот ужас-то для Запада!

Столкновение – явление разовое. Нам же предстоит нечто длительное (если, конечно, не сломаемся, не сдадимся), видоизменяющееся, маскирующееся под мир и дружбу, но от того не меняющее своей сущности. Нам предстоит не разовое столкновение, но длительное противостояние. Называть его новой холодной войной, или продолжением холодной войны старой, или придумать какой-то новый термин – это пожалуйста. Но сути это не изменит. А с точки зрения жизненно нам необходимой внутренней мобилизации желательно, чтобы используемые термины не затуманивали массовое сознание, а, напротив, его проясняли.

 

ЛГ, 10.09.08


Реклама:
-