Журнал «Золотой Лев» № 167-168 - издание русской
консервативной мысли
Н.С. Леонов
Государственный
переворот осенью 1993 года[1]
К 15-й годовщине расстрела Белого Дома
Время покрывает прахом забвения драматические события
истории Отечества. Особенно быстро это происходит, когда в том заинтересована
власть, желающая скрыть, что её «повивальной бабкой» было насилие, кровопролитие.
Нынешнее русское поколение вряд ли сможет вразумительно объяснить, почему Верховный
Совет Российской Федерации[2],
который с 1989 по 1991 год лелеял и холил Бориса Ельцина, избрал его сначала
своим Председателем а затем Президентом РФ, предоставлял ему особые полномочия,
одобрял развал Советского Союза, ратифицировав Беловежские соглашения[3],
поддержал запрет Коммунистической партии и пр., вдруг с 1992 года встал в
оппозицию к своему любимцу?
Как могло случиться, что Александр Руцкой и Руслан Хасбулатов,
вчерашние собутыльники и политические союзники Б. Ельцина, занимавшие по его
протекции высокие посты в государстве — вице-президента РФ и Председателя
Верховного Совета РФ — вдруг оказались с ним по разные стороны баррикад? Ответ
прост: когда они боролись с одряхлевшим коммунистическим монстром, то шли рука
об руку, а когда подошло время делить добычу, их пути разошлись. Вокруг Б. Ельцина
быстро свила себе гнездо команда реформаторов[4]
(А. Чубайс — Е. Гайдар со товарищи), которая с помощью советников из США сочинила
план быстрой приватизации государственного имущества и создания класса «новых
русских»[5]
— политической опоры власти. Из правительства в Верховный Совет потекла река
законопроектов, направленных на закрепление этого курса. Но в недрах Верховного
Совета разрабатывали иную приватизацию: более медленную, с учётом интересов
трудовых коллективов и директоров предприятий.
Эта приватизация предусматривала сохранение сильного
государственного сектора в экономике. Всем было понятно: кто «оседлает» экономическую
реформу, тот и останется в выигрыше. Каждый из участников этой схватки в первую
очередь думал о своих интересах, опирался на свои «команды».
Никто из тех, кто готовил реформы, не собирался открыто
сказать народу о подоплёке назревавшего конфликта. Внешне всё представлялось
как борьба реформаторов против консерваторов. Продажная российская пресса
клеймила сторонников Верховного Совета как «красно-коричневых».
Ю.Лужков, В.Черномырдин (первопроходцы «дикой
приватизации») выбирали самые уничижительные слова для характеристики своих
противников. Их называли «преступниками», «убийцами», «неадекватными
авантюристами», несмотря на то, что они были народными избранниками. Их
оппоненты в Белом доме в свою очередь обвиняли Б. Ельцина в узурпации власти, в
нарушении всех законов РФ, в отказе от демократии и т.д. Обо всём этом
откровенно поведал Р. Хасбулатов в интервью «Парламентской газете»
(26.12.2000). Борьба шла за власть, за перераспределение полномочий. Никто не
хотел слушать никаких аргументов.
Б. Ельцин, в ту пору наиболее напористый, энергичный,
бескомпромиссный политик России, исподволь готовился к государственному
перевороту путём применения военной силы. В августе 1993 года он посетил
«придворные» Таманскую и Кантемировскую дивизии, дислоцированные в Подмосковье,
чтобы убедиться в их готовности выполнить любой его приказ. Офицерам и
генералам отменили отпуска. Началась вербовка особо преданных Ельцину танковых
экипажей для расстрела Белого дома. Каждому участнику кровавой бойни были
обещаны квартиры в Москве, крупные денежные премии, повышение по службе. В
Генеральном штабе у всех генералов были отключены телефоны правительственной
связи, чтобы информация и приказы шли только «сверху».
21 сентября 1993 года грянула гроза. В этот день Б. Ельцин
подписал зловещий Указ № 1400, согласно которому распускались все органы
народного представительства в России, начиная с Верховного Совета и кончая
поселковыми и сельскими советами. Объявлялось, что страна впредь будет
руководствоваться только указами президента и распоряжениями правительства.
Конституционному суду предписывалось не проводить своих заседаний, пока не
соберётся новое Федеральное Собрание, выборы которого были назначены на 12
декабря 1993 года. К этому же сроку было велено представить текст проекта новой
Конституции. Рубикон был перейдён!
В тот же день Конституционный суд РФ принял решение, в
котором однозначно заявлял, что Указ № 1400 не соответствует Конституции РФ и
может служить основанием для отрешения Б. Ельцина от должности президента.
Верховный Совет, решивший сопротивляться, отстранил Б. Ельцина от должности и,
по закону, возложил обязанности президента на вице-президента А. Руцкого. Но,
как караси-идеалисты, в Белом доме не понимали, что вопрос о власти решается
силой и кровью, а не юридическими нормами и документами.
Здание Белого дома, где заседал Верховный Совет[6],
было обнесено заграждением из колючей проволоки, оцеплено со всех сторон
милицией, подразделениями внутренних войск, а затем подошли и армейские части.
Ю. Лужков распорядился отключить электроснабжение Белого дома, подачу воды, все
виды телефонной связи. Продуктовые лавки в окрестностях этой «осаждённой
крепости» в одночасье «закрылись на ремонт». Подъезды и подходы к Белому дому
были заблокированы большегрузными автомобилями и цистернами с водой. Началась
осада парламента, продлившаяся до 4 октября.
Прекрасно зная, с какими людьми он ведёт борьбу, Б. Ельцин
по всем каналам приглашал депутатов покинуть Белый дом и перейти на его
сторону. Каждому перебежчику обещали выплатить 2 млн рублей наличными,
предоставить престижное место в госаппарате, квартиру в Москве, медицинское
обслуживание в президентских лечебных учреждениях и т.д. В результате этих
«переговоров» из 638 народных депутатов, которые собрались в начале осады в
Белом доме, к моменту штурма в нём осталось менее 100 человек. Среди сбежавших
были такие, чьи имена ещё пока на слуху у общественности: Сергей Степашин,
Александр Починок, Рамазан Абдулатипов, Евгений Кожокин, Николай Рябов (потом был назначен председателем
ЦИК) и многие другие. Как видно, в подавляющем большинстве депутаты тогдашнего
Верховного Совета были вовсе не идейными, убеждёнными противниками Б. Ельцина,
не борцами за правое народное дело, а обыкновенными карьеристами,
преследовавшими свои личные, как говорят, «шкурные» интересы.
Я в те дни многократно бывал в Белом доме, милицейские чины
спокойно пропускали меня туда и обратно по моему старому удостоверению генерала
КГБ, подписанному еще В. Крючковым. Помнится, советовал осаждённым депутатам не
ждать фатальной развязки, а уезжать из Москвы, собраться где-нибудь в провинции
и оттуда начинать борьбу за подлинную демократию и справедливость. Но это был
глас вопиющего в пустыне.
Обстановка накалялась с каждым днём. 28 сентября 1993 года
Святейший Патриарх Алексий II прервал свою поездку в США и вернулся в Москву,
чтобы сделать всё возможное для предотвращения кровопролития и налаживания
переговоров между конфликтующими сторонами. Он встретился с Б. Ельциным, Ю. Лужковым,
группой народных депутатов, председателем Конституционного суда В. Зорькиным и другими. 1 октября в Свято-Даниловом
монастыре стараниями Святейшего начались переговоры, но уже первые раунды их
показали крайне агрессивный настрой президентской команды во главе с тогдашним
руководителем Администрации Ельцина С. Филатовым[7]
и не менее жёсткую позицию делегации Верховного Совета, которой верховодил
Ю.Воронин. Три дня спорщики вываливали друг на друга свои обвинения, выдвигали
заведомо неприемлемые условия и требования. Политического веса Церкви оказалось
недостаточно для смягчения душ опьянённых борьбой за власть противников.
На очередное заседание, назначенное на 20 часов 3 октября,
представители противоборствующих сторон просто не явились. К этому времени
насилие властных структур уже выплеснулось на улицы Москвы. Кровавая развязка
наступила 3—4 октября 1993 года. До сих пор нет однозначного ответа на вопрос:
были ли события вечера 3 октября выражением стихийного недовольства населения
властью, или они срежиссированы провокаторами? Или,
может быть, сложилось фатальное стечение обстоятельств?
А внешне случилось вот что: ближе к вечеру этого дня
огромная клокочущая ненавистью толпа, собравшаяся на Октябрьской площади, двинулась
вниз по Садовому кольцу[8].
Дорогу на Крымский мост ей перекрыла цепь ОМОНовцев.
Разъярённые демонстранты легко прорвали её и, сметая всё на своем пути, часть
их подошла к осаждённому Белому дому, а другая часть двинулись в Останкино, к
телецентру. Осада Верховного Совета была прорвана, возникла атмосфера эйфории,
и колонна автомашин под руководством генерала А. Макашёва
двинулась тоже к телецентру в Останкино. Там их ждала засада: внутри телецентра
и в парке притаились полтора десятка бронетранспортеров с крупнокалиберными
пулемётами, за парапетами балконов разместились автоматчики. Когда безоружная
толпа подошла к зданию телецентра и грузовик протаранил входную дверь, на
демонстрантов со всех сторон обрушился ураганный огонь профессионалов. В
четверть часа всё было кончено, улица Королёва усыпана трупами и ранеными.
Утром 4 октября 1993 года рота в составе 10 танков «Т-80»
из Кантемировской дивизии открыла огонь из 125-миллиметровых орудий в упор по
зданию Верховного Совета — более 80 снарядов. Стреляли до тех пор, пока
осаждённые не капитулировали[9].
Кровавая оргия — расстрелы, избиения, аресты — продолжалась несколько дней.
Общее число погибших — от 150 (по официальным данным правительства) до 1200 (по
данным участников и свидетелей). Государственный переворот завершился.
Удивительно, что среди погибших не оказалось ни одного депутата. Жертвами стали
простые граждане-идеалисты, жаждавшие справедливости и правды.
Дальше, как писал поэт, детали — «гроб, крышка, гвозди,
молотки». Российскую демократию похоронили быстро, без особых хлопот и надолго.
22 октября, через четыре дня после снятия объявленного чрезвычайного положения,
в Москву прибыл государственный секретарь США Уоррен Кристофер, который выразил
российскому президенту полную и безоговорочную поддержку Б. Клинтона и
американского правительства. Для Б. Ельцина это был бесценный подарок в
условиях, когда весь мир пребывал в шоке от столь бесцеремонного обращения с
парламентом в стране, претендующей на статус демократического государства.
Он торопился юридически закрепить результаты
государственного переворота. 12 декабря, когда всё общество ещё пребывало в
страхе, состоялись выборы в Государственную Думу и референдум по новой Конституции,
которая отдавала всю власть президенту и до неприличия урезала права
парламента. Практически мы получили в результате тех событий ту систему,
которая господствует и сегодня в РФ.
Правда, те декабрьские выборы в Госдуму показали одно:
общество не одобрило этот государственный переворот. Проправительственная
партия под названием «Выбор России» получила на выборах всего 15% голосов,
несмотря на свою финансовую расточительность и беспримерную пропагандистскую
кампанию. Две левые оппозиционные партии (КПРФ и Аграрная) набрали вместе 20%
голосов, но настоящим сюрпризом для России и мира стал фантастический успех
партии Жириновского (ЛДПР) — ей досталось 23% голосов. Это было явно протестное
голосование людей, разуверившихся и в коммунистах, и в демократах[10].
Ошалевший от боли народ шарахнулся в сторону Жириновского от отчаяния. Правительство
спокойно восприняло результаты выборов, оно знало, что Жириновский давно и
надёжно у них «в кармане».
Конституция была принята 33 млн голосов из 56 млн
избирателей, участвовавших в референдуме. Эти результаты голосований показали,
что наш народ ещё не готов к ответственному и сознательному пользованию своими
гражданскими правами, а это означает, что сложившийся после 1993 года порядок
установился в России всерьёз и надолго.
Русский дом, сентябрь 2008 г.
[1] Заглавие уточнено редакцией «Золотого льва».
[2] Скорее всего, имеется в виду Съезд народных депутатов РСФСР, высший орган государственной власти на территории РСФСР (с 1991 -РФ) в период с 1990 по 1993 год. (Здесь и далее прим. ред. ЗЛ).
[3] Решение о «ратификации» беловежских соглашений принял Верховный Совет РСФСР, орган государственной власти, действовавший между заседаниями Съезда народных депутатов. Право ратификации такого рода соглашений этот орган не имел.
[4] Вряд ли стоит называть шайку вредителей и аферистов, проникших в институты и органы государственной власти, реформаторами, а их деятельность - реформами.
[5] Термин «новые русские», как и многие другие, в начале 90-х был внедрён в повседневную лексику не без умысла; они создавали в массовом сознании превратное ощущение действительности. Статистически национально-русских и этнически-русских среди «новых русских» было ничтожное меньшинство.
[6] Там же проходили заседания Съезда народных депутатов.
[7] Не менее значительную роль на этих переговорах играл и Ю.Лужков, входивший в делегацию путчистов.
[8] Речь идет о противниках ельцинского государственного переворота.
[9] Телекомпания CNN (США) заранее установила несколько камер и вела 4 октября прямой репортаж «с места событий», который показывался в эфире.
[10] Главная проблема ельцинской администрации в этот день состояла в том, чтобы обеспечить нужные показатели по референдуму о принятии конституции, и поэтому она особенно не занималась фальсификацией результатов выборов, процесс подсчетов и оформления которых были пущены на самотек. В дальнейшем такие «проколы» уже не допускались.