Журнал «Золотой Лев» № 171-172 - издание русской
консервативной мысли
Ю.Ю. Болдырев
Анализ
текущих событий
Игра на понижение
продолжается
Как известно, игры бывают разные. Есть те, где стороны
равны, но есть и те, где одна сторона ведет игру, другая же (другие) – чужой
игре лишь следует. И кто выиграет в игре второго типа?
За прошедшую неделю сделано много чего интересного:
заявлено, решено, выделены средства. В том числе, мы услышали, что, ай-ай-ай,
как нехорошо – деньги так и не доходят до реального сектора экономики. Но
зададимся вопросом: отчего же они вдруг до него начнут доходить, они (уже не
деньги, а те, в чьи руки они попали) что – дурные, своей выгоды не понимают?
Плюс почему-то вдруг доллар стал в весе стремительно
прирастать, а рубль – падать. А это почему? Казалось бы, ведь объективное
положение у нас лучше, чем у США: долларовая пирамида нависла над всем миром, в
то время как рублевой денежной массы для обслуживания даже одной только нашей экономики
явно недостаточно. Почему же рубль падает и чего ждать дальше? И, главное, что
делать?
Новое – это порой забытое или по каким-то причинам не
усвоенное старое. Иногда некоторые авторы цитируют не только других, но и себя
– для подтверждения своей прежней правоты или чего-то такого, о чем в новых
условиях невредно напомнить. Как правило, это относится с
собственным высказываниям в более или менее далеком прошлом, в какой-то
сравнительно отдаленный период. Но кризис – особое время, чрезвычайно
сжатое. Если что-то необходимое не предпринято за день-два, неделю, время
необратимо упущено. И наверстывать приходится несопоставимо с большими
затратами ресурсов и потерями. И потому, надеюсь, читатель извинит меня за то,
что я в начале этой статьи частично процитирую выводы из своей предыдущей статьи
– всего лишь недельной давности.
Итак, в условиях нынешнего мирового кризиса, не типичного,
а весьма нового, специфичного, хотя и прикрытого стандартными формами, необходимы:
а) срочные эффективные меры по обеспечению в кризисный
период действенного национального контроля за правами
собственности на ключевые стратегические объекты, да и вообще на все, что в
нашей стране представляет не виртуальную (финансово-спекулятивную), а реальную
ценность; для того и произведена ныне все еще наблюдаемая
нами глобальная игра на понижение активов, для того и смешаны и практически
отменены все прежние правила американской банковской системы (включая деление
банков на обычные коммерческие и специальные инвестиционные), для того и снижена
ставка рефинансирования до всего лишь полутора процентов годовых, чтобы иметь
возможность обменять заканчивающееся господство США в сфере валютно-финансовой
на господство в сфере владения реальными активами;
б) в условиях уже имеющихся массовых многомесячных
задержек платежей (может быть, и просто прикрываемых кризисом), мало нашим
крупным компаниям дать «перекредитоваться» - нужны чрезвычайные меры по
государственному принуждению наших стратегических монополистов своевременно
осуществлять платежи, прежде всего, нашим российским машиностроительным и иным
высокотехнологичным подрядчикам за выполняемые работы, а также принуждение их к
заключению долгосрочных (на три пять лет) контрактов с отечественными производителями-поставщиками.
в) в условиях нынешнего кризиса, если
хотеть выжить и стать сильнее, можно в разумных пределах поддержать и
банковскую систему, правда, с обязательным условием: предварительно взяв под
полный госконтроль все банковские расходы, включая выплаты гениальным
«топ-менеджерам», что, кстати, в США сразу же и сделано, но у нас как будто
даже и не догадываются; но стократ
важнее всерьез поддержать реальный сектор экономики, без которого банковская
система, собственно, вообще не нужна никому, кроме финансовых спекулянтов…
Неделя прошла. Беспокойство о судьбе денег, так и не
дошедших до реального сектора экономики, формулируется на высочайшем уровне, но
при этом почему-то не предпринимается никаких адекватных мер. И что дальше?
В экономике до сих пор модно строить фантастические
математические модели – не одна диссертация на этом защищена. Но психология,
как правило, не требует сверхсложных математических моделей. А глобальная
экономика, особенно в кризисные периоды – это в очень значительной степени еще
и макропсихология.
Мы задаемся вопросом: что случилось, почему рубль падает по
отношению к доллару, хотя реальных оснований под этим, как будто бы и нет и,
напротив, есть все основания для противоположного?
Прежде всего, конечно, обращает на себя внимание неадекватность
действий нашей власти:
а) очевидно, несмотря на частично верные публичные (на
международных площадках) заявления об источниках кризиса, тем не менее, все же
в хвосте у тех, кто организовал нынешний кризис и управляет им – у США; в то
время, как для специалистов более или менее понятно,
что США пытаются выйти из кризиса, прежде всего, за счет других – за счет тех,
кто будет следовать в их фарватере;
б) если бы действия нашей власти были,
пусть даже и совпадающие по направленности с публичными американскими, но хотя
бы столь же тщательно и организованные и обставленные процедурно (не просто
выделение средств с последующим всплескиванием руками («почему деньги не
доходят?»), но и фактическая национализация банков, взятие под полный
госконтроль их собственных расходов и всех денежных потоков), то было бы больше
доверия к способности власти достичь
каких-либо поставленных целей, сейчас же это доверие подрывается все больше с
каждым днем.
в) мы все еще продолжаем присягать
открытости нашей экономики, идеалам «свободы торговли», что-то типа «Пусть в
пропасть, но зато вместе со всем цивилизованным миром!», не осознавая, что из
этой ловушки для тех, у кого финансовая система более или менее сбалансирована,
а экономика по ключевым жизненно важным ресурсам вполне способна к самообеспечению,
в нынешний кризисный период выход один - несколько закрыться и тем самым сохранить и сбалансированность собственной
финансовой системы, но и не обрушить все остатки производства в виду его
«неконкурентоспособности» по сравнению с теми, чьи валюты резко обесценятся.
Таким образом, недоверие к валюте оказывается следствием
недоверия к системе государственного управления национальной экономикой, к
степени ее самостоятельности и последовательности, наконец, к степени
элементарной разумной национальной эгоистичности. Это, с моей точки зрения
первый фактор – не самый важный по степени влияния на падение нашей валюты, но
зато ключевой для нас и нашего будущего.
По степени же влияния на падение нашей национальной валюты,
с моей точки зрения, более важным оказывается фактор другой, и вот тут-то нам и
пригодится психология.
Недавно мне совершенно случайно пришлось послушать, как
одно наше пиар-дарование накачивало кого-то там на
Украине на предмет того, что надо говорить населению перед выборами. Речь
изобиловала примерно следующими штампами: «Россия – это прошлое, двадцатый век,
а Украина, вместе с Европой и США – век двадцать первый», «Нефть и газ – это
уже в прошлом, а сейчас у нас – зеленая революция, новые технологии…», и наконец «Такие страны, как Россия и Нигерия, не могут и не
должны…».
Меня буквально распирало любопытство, и я позволил себе
спросить у этого пиарщика, действительно ли у них уже есть какие-то
принципиально новые технологии, позволяющие обходиться без нефти и газа, или,
может быть, такие технологии есть на выходе и вот-вот появятся? Ответ ничем не удивил, но заставил задуматься о масштабах нынешней
глобальной игры на понижение реальных активов, в данном случае – в сфере
массовой психологии: пиарщик, не мудрствуя лукаво и ничуть не смущаясь, ответил,
что, конечно, ничего этого еще нет и не факт, что будет, но сейчас очень важно
создать в общественном мнении такое представление…
Что это, если не элемент чрезвычайно масштабной
всепланетарной игры на понижение стоимости реальных и жизненно всем необходимых
активов?
Кстати, такая игра на понижение стоимости тех или иных
активов на фронте массовых общественных представлений ведется не впервые. Не далее как десяток-полтора десятка лет назад, в период попытки массированного
внедрения у нас режима доступа к нашим недрам на основе «соглашений о разделе
продукции», я хорошо помню, как нас убеждали: мол, нефть и газ совсем скоро
будут вообще никому не нужны; дескать, через десять, максимум, пятнадцать лет
энергия уже будет производиться на основе управляемого термоядерного синтеза.
Зачем нас в этом убеждали тогда? Понятно – следовал вывод: пока нам предлагают
долгосрочные соглашения по разработке наших месторождений полезных ископаемых,
пусть даже и на самых в долгосрочном плане невыгодных условиях, но зато с предоставлением
сразу хоть каких-то разовых денег (буквально, за бусы и огненную воду), надо
немедленно соглашаться, иначе завтра вообще уже ничего не предложат, и
останемся с носом… И важно подчеркнуть: тогда здравого
смысла и ответственности, чтобы не поддаться на эту игру, у нас хватило. Но «у
нас» – не означает у тогдашнего президента и правительства. «У нас» – значит у
общества, имевшего тогда все-таки более или менее самостоятельный парламент,
которому в этом вопросе тогда пришлось бороться не только с внешним
противником, но, в том числе, и с собственной тогдашней высшей исполнительной
властью.
Особенность нынешней игры в том, что она ведется,
во-первых, на понижение уже всех активов, без исключения; во-вторых, еще и
снова тех активов, которые нужно теперь уже совершенно срочно (буквально,
последняя попытка) успеть взять под долгосрочный стратегический контроль. И
здесь, понятно, все средства хороши, без исключения. И есть еще и третье, для
меня, например, неожиданное. А именно: в рамках этой глобальной игры на
понижение, в условиях очевидной столь же глобальной необеспеченности и потому
слабости американской валюты, США, тем не менее, удалось, как минимум, на
какой-то период сыграть на понижение по сравнению с долларом и иных валют,
включая евро и наш рубль. Как им это удалось? Стоит признать, что это,
действительно, искусство, и на этом стоит остановиться подробнее.
Если бы мы знали о мировой экономике только то, что
сообщается в связи с кризисом, то сделали бы вывод, что всему виной фондовый
пузырь на основе масштабной и безответственной ипотеки в США. Лопается ипотека
– за ней по цепочке вся система: инвестиционные банки и фонды – коммерческие
банки – спад платежеспособного спроса в США – спад в реальном секторе экономики
по всему миру. Стандартное поведение в условиях такого кризиса: бегство капитала
из «развивающихся рынков» в привычные «стабильные», перевод ресурсов из акций и
иных обязательств в наличные деньги. Вроде, все похоже? И получается, что
единственная ценность в такой период – наличные деньги, прежде всего, деньги,
эмитируемые в рамках «стабильных» экономик – доллары и евро.
Если все так, то адекватны предпринимаемые
нашей властью меры: вброс госсредств на поддержку фондового рынка и затем
банков, плюс клятвы верности курсу на открытость и привлечение иностранных инвесторов
в нашу «тихую гавань» - приходите со своими долларами и покупайте наши активы –
это и есть наша игра в точности по американскому плану, следование в их
фарватере. Инвесторы и финансовые спекулянты
– не идиоты, и если они видят, что кто-то ведет игру,
а кто-то ей лишь следует, то кому отдать предпочтение, кто предположительно выиграет,
соответственно, чьей валюте больше доверия?
Но что же Европа, она ведь не столь легкомысленна и
безответственна?
Да, в Европе не могут не понимать, что нынешний фондовый и
банковский кризис – лишь первый элемент, пролог растянутого во времени
глобального мирового передела собственности, искусного захвата намеренно
обесцененных реальных активов. При этом хозяева рушащейся финансовой пирамиды
хотели бы еще и сохранить лицо. Что для этого нужно?
Если падать будет только доллар, то хотя для американского
экспорта это и будет плюс, но доверия к доллару и Америке это не вызовет. Поэтому логика такова: давайте в интересах «совместного выхода из
кризиса» проводить «согласованную финансовую политику» – будем вместе
вбрасывать средства в поддержание банковской системы и согласованно (как это и
было сделано недавно центробанками ряда стран) снижать ставку рефинансирования
(только мы – США - это начали делать первыми, ставка рефинансирования у нас
самая низкая, и мы первыми будем скупать обесцененные реальные активы).
И тогда у всех возникнет ощущение, что это не доллар рухнул, а просто все цены
выросли во всех валютах – действия-то предлагаются согласованные… Отказаться от такого плана Европа не может – она в ловушке
«свободы торговли»: если доллар упадет, а евро сохранится, рухнет как
неконкурентоспособное все европейское производство…
И получается, что в нынешних условиях, если Европа не
откажется от ловушки «свободы торговли», она абсолютно в плену у США и тоже
вынуждена плестись в фарватере управления этим кризисом из США – из той
единственной страны, которая с помощью этого кризиса намерена решить
накопившиеся собственные проблемы. И, несмотря на то, что
монетарная политика Европы, хотя и не столь идеально послушна заветам и советам
МВФ, как наша, но, тем не менее, достаточно близка к диктуемому из США идеалу
(в то время как собственная монетарная политика США почти все последнее
десятилетие – образец глобальной безответственности), тем не менее, похоже,
психологически (а доверие к валюте – вопрос, прежде всего, психологический)
доллар здесь выигрывает. И выигрывает именно потому, что является
валютой той страны, которая ведет игру, а не плетется в хвосте у других.
P.S. Не хотел бы, чтобы в связи со всем выше сказанным у
читателей могли возникнуть опасные иллюзии. И потому еще раз напомню, что
объективно дела доллара очень и очень плохи – ничем он не обеспечен и обязан весьма радикально упасть. И из того, что вместе с собой он
утащит и другие валюты – стран с ослабленной волей и недостаточно суверенной и
дееспособной системой собственного государственного управления, никак не
следует, что он вновь заслуживает нашего доверия. Похоже, доверия теперь не заслуживают никакие деньги.
Столетие, 20.10.2008
Ни пяди земли родной
Руководство,
что наше, что зарубежное, в условиях кризиса как может
успокаивает население. Но важно понимать: что это за кризис, в чём его суть? В
«Литературной газете» же об этом уместно говорить ещё и потому, что за нынешним
кризисом стоит не только многим, может быть, не очень интересная экономическая
материя, но и вполне увлекательный детектив.
Если бы мы знали о мировой экономике только то, что
сообщается в связи с кризисом, то сделали бы вывод, что всему виной фондовый
пузырь на основе масштабной и безответственной ипотеки в США. Лопается ипотека
– за ней по цепочке вся система: инвестиционные банки и фонды – коммерческие
банки – спад платёжеспособного спроса в США – спад в реальном секторе экономики
по всему миру. Стандартное поведение в условиях такого кризиса: бегство капитала
из «развивающихся рынков» в привычные «стабильные», перевод ресурсов из акций и
иных обязательств в наличные деньги. Вроде всё похоже?
И получается, что единственная ценность в такой период – наличные деньги,
прежде всего деньги, эмитируемые в рамках «стабильных» экономик, – доллары и
евро.
Если всё так, то адекватны предпринимаемые нашей властью
меры: вброс госсредств на поддержку фондового рынка и затем банков плюс клятвы
верности курсу на открытость и привлечение иностранных инвесторов в нашу «тихую
гавань» – приходите со своими долларами и покупайте наши активы.
Но мы знаем и иное: кризис ожидался, но ожидался кризис
другой – финансовый, связанный с разрастанием ничем не обеспеченной всемирной
долларовой пирамиды. Как выглядел бы такой кризис? Противоположным образом: всё
дорожает, а деньги дешевеют. И прежде других дешевеет валюта США, что мы уже и
наблюдали все последние годы, просто процесс должен был радикально ускориться.
Так что же случилось, почему вместо засухи – потоп?
У весов две чаши: на одной – деньги, на другой – фондовые
активы. Если мне угрожает обесценение моей валюты, но я хочу это отсрочить, что
мне делать? Запустить процесс обесценения того, что на другой чаше, – фондовых
активов. Тем более что правила на фондовом рынке устанавливал я же. И установил
их так, что смешал в одну кучу и активы реальные, под которыми есть земля,
недвижимость, природные ресурсы, заводы и технологии и т.п. – с одной стороны,
и активы виртуальные – как производные от денежных и иных обязательств,
реальность которых трудно оценить. Вроде «так получилось», но ключик – в моих
руках: запущу процесс обесценения активов – все по привычке бросятся в
«наличные», и у меня до обрушения пирамиды появится время.
Дальше – больше. Если я знаю, что обрушения долларовой
пирамиды не миновать, но не только устроил этому отсрочку, да ещё и сбил цены
на активы, о чём я думаю? Понятно – о том, с чем выйду из-под обломков
пирамиды. А с чем желательно выйти? Тоже понятно – с максимальным объёмом
активов (не всяких, а реальных), на которые так удачно сбиты цены.
Но, может быть, США, напротив, сейчас падение доллара
задержали, а дальше начнут проводить сбалансированную политику и тем самым
сохранят для мира доллар как непреходящую ценность? Но с чем тогда останутся
сами – с госдолгом более чем весь годовой ВВП (за десяток триллионов), кстати,
номинированным в долларах…
И если бы США были намерены доллар поддержать не сиюминутно
спекулятивно, а долгосрочно, то логично было бы ожидать от них борьбы с
долларовой инфляцией тем методом, который они через МВФ и прочие подконтрольные
организации навязывают остальному миру, – повышением ставки рефинансирования.
Но, напротив, США снижают ставку рефинансирования до… полутора процентов
годовых. То есть во всём мире «деньги стали дороже», но в США – ещё дешевле. К
чему бы это? Понятно: к предоставлению агентам, имеющим возможность эти деньги
получить, наилучших условий. Условий для чего?
Конечно, если деньги вбросить на повышение спроса, то можно
оживить производство, но только в условиях ловушки «свободы торговли», во-первых,
это будет оживление производства… в Китае (а попадать в собственную ловушку США
не собираются), во-вторых – за счёт… управляемой инфляции, то есть обесценения
валюты. Пока же созданы наилучшие условия для иной деятельности – для скупки по
всему миру за «бесплатные» (полтора процента годовых!) деньги радикально
обесцененных активов.
Таким образом, нынешний фондовый и банковский кризис – лишь
первый элемент, пролог растянутого во времени глобального мирового… передела
собственности. При этом лидеры рушащейся финансовой пирамиды хотели бы ещё и сохранить лицо. Что для этого нужно? Судите сами.
Если падать будет только доллар, то хотя для американского
экспорта это и будет плюс, но доверия к доллару и Америке это не вызовет.
Поэтому давайте в интересах «совместного выхода из кризиса» проводить
«согласованную финансовую политику» – будем вместе вбрасывать средства в
поддержание банковской системы и согласованно (как это и было сделано недавно
центробанками ряда стран) снижать ставку рефинансирования. И тогда у всех
возникнет ощущение, что это не доллар рухнул, а просто все цены выросли во всех
валютах – действия-то предлагаются согласованные… И
отказаться от такого плана Европа не может – она в той самой ловушке «свободы
торговли»: если доллар упадёт, а евро сохранится, рухнет как неконкурентоспособное
всё европейское производство…
Вывод для страны: в кризисный период не «открываться» (в
пропасть – но вместе с «цивилизованным миром»), а, напротив, закрыться от
ловушки «свободы торговли» и поддержать своё реальное производство; и не
«привлекать иностранные инвестиции», осуществляемые у нас как скупка акций
наших предприятий, а, напротив, жёстко ограничить возможность такой скупки (а
строительство новых предприятий – это пожалуйста,
двери для созидательных инвестиций открыты). Лозунг дня: ни пяди родной земли
за зелёные фантики, которые уже завтра не будут стоить ничего.
Вывод для гражданина: понимать, что любые деньги при
нынешних масштабах их вброса на «поддержание фондового
рынка и банковской системы» неминуемо обесценятся. Значит, деньги лучше
превратить во что-то реальное, по возможности нетленное.
ЛГ, 22.10.08