Д. Волынец

 

Нужна не реформа вооруженных сил, а военная реформа государства

 

Начиная еще с последнего периода существования СССР, а после его раздела - в еще большей степени, с настойчивостью и страстью фанатичные сторонники реформ сотрясают общество дискуссиями о военной реформе. Во что бы то ни стало они требуют ее осуществления от президента - он верховный главнокомандующий, и парламента - поскольку без федерального закона не обойтись. Вкратце эти призывы сводятся к одному тезису: надо заменить призывную армию добровольной, воинскую обязанность - свободным контрактом.

 

Чем больна военная организация

 

Не секрет, что стоит за критикой действительной службы, осуществляемой на основании закона о воинской повинности. Дедовщина. Издевательства над новобранцами со стороны «дедов», солдат и сержантов последнего года действительной службы, не пресекаемые офицерами. Убийства, совершаемые во время несения военной службы призывниками, увечья, которые наносят солдатам их же товарищи, увы, стали притчей во языцах.

Но что послужило причиной такого положения вещей? Их несколько. Сначала произошло казалось бы безобидное мероприятие: из казарм, где проходит свободное от несения службы время солдата, младших офицеров, командиров взводов и рот, в 60-е годы перевели в общежития или семейные квартиры. Солдаты оказались предоставлены самим себе. И казармы мало-помалу перешли под контроль старослужащих. Одновременно с этим или чуть позже, в 70-е годы, военкоматы стали призывать уголовников и наркоманов. Казарма, таким образом, утратила не только офицерский контроль, в ней восторжествовали отношения, свойственные отбросам общества, социальному дну. Затем, когда начался период т.н. «застоя», в 80-е годы, вместо подлинной военной службы солдат-призывников стали сплошь и рядом использовать в личных целях средние и старшие офицеры, что превратило боевые части в строительные и хозяйственные бригады. Наконец, внутриармейский кризис, который, по сути, не интересовал высшую власть, совпал в 90-е с разложением и расчленением самого государства. Некогда единые вооруженные силы тоже распались. Напомним, что этот период сопровождался повальными хищениями генералитетом и военными чиновниками армейского имущества, что, при абсолютной безнаказанности ворья в генеральских погонах, отнюдь не крепило авторитет воинской службы. Необходимость усмирения гражданских беспорядков, участие в подавлении вооруженного мятежа на Кавказе, безденежье, властная анархия, распад общественных идеалов лишь увеличивало дискредитацию армии.

И вот итог. Обязательная военная служба, введенная еще при Александре Втором и существующая более века, не утратившая своего значения для целей обороны государства, практически исчерпала себя для самого общества. Зачем служить, для чего тратить самые лучшие годы юности, во имя каких целей жертвовать здоровьем и самой жизнью? На эти и другие вопросы ни власть, ни его идеологи не давали удовлетворительного ответа. Наоборот, именно с этой стороны общество получало сигналы, которые недвусмысленно подтверждали, что служить в армии по меньшей мере глупо. К тому же призыв утратил всеобщее, общегражданское значение. Даже в условиях значительного сокращения рождаемости потребности армии удовлетворяет менее 20% призывного контингента, а в Москве - еще меньше. Зачем призывная система, если в ней нет необходимости?

Отсюда и возникает идея военной реформы. Она сводится к нескольким тезисам: срок призывной службы сокращается до шести месяцев, затем она оформляется контрактом, подобием трудового договора. Речь идет о дополнительных 10-12 миллиардах рублей[1]. Как полагают авторы реформы, сокращение срока действительной службы, которая, кстати, уменьшит вооруженные силы еще на 600 тыс., упраздняет главное – «дедовщину»,

 

«потому что полгода в Вооруженных силах это фактически учебка, а в учебке все одногодки. В учебке не бывает дедовщины. И уклонистов не будет, потому как полгода - это не два. Из этих ребят, прослуживших полгода, найдутся такие, кто готов заключить контракт. Они могут продолжить службу либо сержантом, либо рядовым, либо курсантом военного училища… В Генеральном штабе должна быть организована работа по отбору людей, за шесть-то месяцев можно разобраться, кто подходит, а кто нет».

 

Таким образом, перед нами совершенно простое и очевидное решение, против которого могут возражать лишь ретрограды, реакционеры, консерваторы, словом, никчемные деятели.

В самом деле, основание для такой оценки имеется. Они - в концептуальных положениях федерального закона о воинской обязанности и воинской службе от 28 марта 1998 года, где, по сути, нет ясного и четкого разграничивая между военнослужащими, которые в порядке действительной службы по призыву приобретают военную специальность, и тему, кто служит в войсках в качестве специалистов. Хотя понятно, что для армии это принципиально различные контингенты служащих.

Вообще говоря, воинская обязанность включает в себя несколько стадий - воинский учет; обязательную подготовку к военной службе; призыв на военную службу; прохождение военной службы по призыву; пребывание в запасе; призыв на военные сборы и прохождение военных сборов в период пребывания в запасе (ст.1). Реформа, о которой идет речь, касается лишь подготовки к военной службе и ее прохождения.

 

Странности закона о воинской службе

 

И здесь возникает некое противоречие. Закон о воинской службе вроде бы должен предусматривать по крайней мере три формы исполнения воинской обязанности - в учебных, строевых и запасных частях. Должен, но не предусматривает. Стадия подготовки к военной службе, которая есть ни что иное, как приобретение гражданином воинской специальности и ее практическое освоение, сводится к «получению начальных знаний в области обороны», к «подготовке по основам военной службы» и к «подготовке по военно-учетным специальностям», которые осуществляются в общеобразовательных учреждениях заведениях (ст. 11,13 и 15). Наличие учебных воинских частей или учебных подразделений строевых частей, равно как и запасных частей, законом вообще не предусмотрено. Поэтому, если обратиться к ст. 37 Закона, то в ней несение военной службы на виды вообще не разделяется, а их перечень имеет совершенно куцый, предельно неудовлетворительный вид.

Из этого анализа следует естественный вывод - главный недостаток законодательства о воинской службе состоит в том, что в нем само ее прохождение не классифицировано[2]. Военнообязанный, призванный на службу, оказывается в полной зависимости от произвола воинских начальников, являясь заложником обстоятельств. А между тем практика показывает, что именно здесь, как говорится, зарыта собака.

Если каждый военнообязанный, призываемый на действительную службу, будет знать, что она является формой приобретение им воинской специальности и что все это время ему предстоит находиться не в строевых, а в учебный подразделениях, значительная доля проблем, с которыми ныне приходится сталкиваться и командованию, и военкоматам, и призывникам, - отпадет.

 В самом деле, разве действительная служба не есть особая форма обучения, в результате которой мужчина становится профессиональным воином? И разве служба по призыву в таком случае не представляет собой такого периода, когда участие в боевых действиях исключена. Сколько должен продолжаться период обучения - зависит от самой профессии и способности призывника ее освоить. Возможно, для кого-то достаточно будет и шести месяцев, а кому-то будет мало и двух лет. Понятно, что действительная служба в учебных частях, обучение военнообязанных граждан воинской специальности имеет в виду создание резервов для армии необходимого количества и качества. Именно этим и должен определяться как масштаб призыва, так и его распределение по учебно-воинским подразделениям.

Другое дело, когда военнообязанный, приобретя военную специальность, становится профессионалом. Именно из этого контингента должны формировать вооруженные силы, предназначенные для выполнения боевых задач, связанных с ведением войны, участием в операциях по поддержанию мира, в подавлении массовых беспорядков или вооруженных мятежей и в т.п. операциях. И здесь, в зависимости от обстоятельств, возможны разные формы комплектования - начиная с всеобщей или частичной мобилизации и кончая контрактами.

Следовательно, действительная служба, которая прежде не разделялась на учебную и строевую, которая наоборот, их совмещала, по крайней мере для солдат, матросов и старшин, теперь должна размежеваться организационно, что, возможно, потребует определенных изменений и в структуре самих Вооруженных сил. Во всяком случае в одном тактическом подразделении вряд ли должны смешиваться как строевые, так и учебные команды. Не сроки службы сам по себе, а разумные формы ее организации, учитывающий современный уровень развития общества и его особенности, в состоянии повысить боеспособность армии и избавить ее от постыдного явления дедовщины.

Было бы небесполезно восстановить и такую форму привлечения к военной службе военнообязанных, находящихся в запасе, как ополчение, которое было бы можно назвать и национальной гвардией. Ополчение (национальная гвардия), составив резервную, территориальную часть Вооруженных сил, было бы достаточно эффективным и сравнительно дешевым способом привлечения резервистов, организованных в батальоны по месту жительства, к обеспечению общественного порядка. При этом, конечно же, каждый член ополчения должен быть соответствующим образом вооружен.

Словом, России необходимо проводить не реформу Вооруженных сил, а создавать совершенно новую систему военной организации государства.

При этом, конечно же, надо иметь в виду и опасности, подстерегающие страну в этом важном деле. В любом случае вооруженные силы, в первую очередь боевая часть армии, должны сохранить своей народный характер. Следовательно, они не должны превратиться в вооруженный контингент наемников. И защита Отечества, которая на протяжении всей истории существования российского государства была священным долгом каждого способного к военной службе мужчины, не может быть низведена к простой разновидности оплачиваемой деятельности. Словом, армия ни при каких обстоятельствах не должна стать товаром, а ее рядовые, офицеры и генералы - корпорацией солдат удачи, объектом купли-продажи.



[1] См. "Вести.ру" от 9.04.01, Ольга Романова, "Борис Немцев: мы согласны, но отмените Конституцию".

[2] Мы оставляем за скобками воинские уставы, поскольку они являются актами подзаконного характера.


Реклама:
-