Сергей Пыхтин

 

Черный пиар[1]

 

Президент РФ, встречаясь с министром юстиции, высказал тревогу относительно «проявлений экстремистского характера». Министр юстиции, реагируя на слова президента, сообщил о предполагаемом создании специальных структур по борьбе с экстремизмом. Столичный мэр заявил, что “мы сделаем очень жесткие выводы по борьбе с экстремизмом”. Поводом для этих слов послужил инцидент 30 октября 2001 года возле станции московского метро «Царицыно», точнее говоря, – его интерпретация в СМИ.

 

Что в действительности произошло — вопрос, который не лежит на поверхности и поэтому событие требует расследования согласно уголовно-процессуальному закону. Очевидно, что в Москве, городе с 8-миллионным постоянным и 3-5-миллионным временным населением, таких инцидентов ежедневно происходит десятками. И о них СМИ, как правило, сообщают лишь в разделе происшествий, в «дорожном патруле» или в сводках криминальных новостей.

Но в данном случае сценарий был изменен. Почти все столичные телеканалы, не удосужась продемонстрировать ни репортажи, ни фотодокументы, запечатлевшие само событие, не дожидаясь официальных результатов следствия, словно заранее сговорившись, немедленно квалифицировали инцидент как межнациональный конфликт, проявление русского экстремизма, «царицынское побоище». Ему вторили и некоторые печатные издания. Например, «Известия» заговорили о «прокатившихся по Москве погромах», жертвами которых стали люди «с большим носом». Автор заявил, что не желает понять «выродков и подонков», чтобы никого «не прощать». Истерия достигла кульминации, когда обозреватель РТР Сванидзе устроил начальнику ГУВД Москвы генерал-майору В. Пронину в прямом эфире оскорбительную выволочку, за то, что он, цитируя показания задержанных, позволил себе по отношению к выходцам с Кавказа и Центральной Азии употребить сленговое выражение. «Как вы посмели?», «как вы могли?», «неужели вы не понимаете, что говорите?» И генерал, вместо того чтобы поставить на место наглеца, оправдывался...

Не прошло и нескольких дней, как некий Вадим Улу-хан (явный псевдоним) через сайт Интернета Пресс-центр.ру распространил пространную версию событий, которая больше походила на директиву, которая интересна тем, что ее реализовывали столичные СМИ.

Общая формула обвинения в адрес МВД звучала так:

 

«Руководство ГУВД Москвы фактически (?) пытается скрыть(?) тот факт, что “Царицынское побоище”(?) было грамотно (?) организовано (?) неонацистскими (?) группировками(?). Делает это генерал Пронин вполне сознательно(?). Царицынское побоище, как уже успели окрестить(?) массовые выступления неонацистов(?) журналисты, стало самым ярким (?) за последний год показателем(?) и полнейшей импотентности (?) власти во всем, что не касается ее представителей лично, и абсолютной незащищенности — а значит, и бесправия граждан, и продолжающегося развала в правовой системе государства».

 

Вместо того, чтобы сообщить, какие действия совершает “руководство ГУВД”, скрывая факты инцидента, автор отделывается голословными фразами, относящимися к самому событию, которого он не видел. Поэтому вслед за фразами следует ссылка на неких очевидцев:

 

«Сразу же (?) после получения первых сообщений (кому?) о массовой драке в районах Царицынского рынка и возле станций метро «Каширская» и «Каховская», поступила первая информация (кому?) от очевидцев событий (хотя бы фамилии?)».

 

Драка отрицает побоище. В нем одна группа избивает другую, которая отличается от первой тем, что не оказывает сопротивления. Драка, в отличие от побоища, — взаимный обмен ударами. Но все равно должно быть их описание. Что же якобы сказали очевидцы?

 

«бандой (?) вооруженных (чем?) подростков явно (?) кто-то (?) руководил (?), так как они действовали организованно (?)».

Очевидец является свидетелем, который должен говорить лишь о том, что он видел своими глазами. Он не вправе выражать мнение или ссылаться на мнение иных лиц. Называть некую группу дерущихся лиц бандой — значит давать юридическую характеристику. О том, что бандой “кто-то руководил”, может говорить лишь следователь, но не свидетель. Были действия организованными или неорганизованными, заранее спланированными или спонтанными, опять-таки вывод следствия, а не свидетельство очевидца.

 

«на одежде некоторых из них были знаки, свидетельствующие об их принадлежности к неонацистским группировкам, например, РНЕ»;

 

Свидетель должен описать «знаки», а не ссылаться на то, что они были. Да и не дело свидетеля давать «знакам на одежде» свою интерпретацию. Отождествление РНЕ с «неонацистскими группировками» — тоже из области домыслов. Никто не знает, что оно собой представляет и что скрывает название «неонацистские группировки». Наконец, неужели «знаки на одежде» доказывают принадлежность к «группировкам»? А если бы «на одежде» «были знаки» фирмы, спортивной команды или, упаси Бог, партии? Читаем дальше:

 

«милиция постаралась (?) максимально дистанцироваться от конфликта, так как (?) наряды милиции прибыли уже после того (?), как были убиты два человека, а несколько человек были ранены. Между тем, общеизвестно (?), что посты милиции есть вблизи всех… крупных рынков Москвы,… наряды милиции дежурят на станциях метро. И те, и другие при желании вполне смогли бы вовремя применить оружие и спецсредства».

 

Читателю дают понять, что милиционеры умышленно отсутствовали, давая «банде» возможность действовать. Да и автор хорош — призывая милицию расстреливать подростков.

 

«Спустя примерно 12 часов после побоища стало ясно (?), что столичная милиция в лице своего начальника Пронина намерена (?) максимально снизить масштаб (?) и значение (?) произошедших событий. Без тени смущения (?) начальник ГУВД изволил утверждать следующее: драка организована молодыми фанатами «Спартака», не реализовавшими свои эмоции во время футбольного матча; милиция не стала применять оружие, так как в отношении несовершеннолетних оружие не применяется».

 

Чем недоволен автор? Его не устраивает версия события, которую он называет «попыткой скрыть правду». Ему нужен масштаб и значение, то есть «кровавая баня». Почему? Следующая цитата это разъясняет:

 

«...обязывая (?) дознавателей и оперативников принять эту версию, гражданин Пронин просто хочет (?) определить произошедшее, как «хулиганство». Однако вот ведь какое дело: ...Пронин старательно забывает про показания (?) очевидцев (?), видевших и эмблемы РНЕ, и слышавших антикавказские и националистические лозунги. А между тем этого уже достаточно (?), чтобы рассматривать произошедшее, как выходку неонацистов (?). ...бандиты (?) приехали в Царицыно с уже припасенным (?) оружием, что свидетельствует (?) о подготовленности акции и о намерении (?) нанести как можно более тяжелые увечья (?) своим жертвам. А это уже не банальная «хулиганка». И несовершеннолетие уже не может быть помехой для возбуждения уголовных дел и осуждения к лишению свободы. ...милиция обязана была (?) применить все имеющиеся спецсредства и оружие (?) для обуздания толпы вплоть до стрельбы на поражение (?). По физиономиям бандитов сложно было в темноте определить, сколько им лет, а уж если милиционеры заранее знали, что перед ними подростки..., то не значит ли это, что об акции в ГУВД было известно заранее? Таким образом (?), налицо (?) подготовленность акции с планирующимися избиениями или убийствами граждан на националистической почве — с одной стороны, и как минимум, непрофессионализм милиции — с другой стороны».

 

Главная задача комментария состояла в том, чтобы «дознаватели и оперативники» приняли версию о событии как «выходке неонацистов». Чтобы лозунги и эмблемы явились основанием для переквалификации хулиганства на разжигание национальной розни. Чтобы статью УК, наказывающую дерзкое поведение, заменили другой, карающей политический экстремизм. Не важно, что лозунги, которые кто-то «слышал», могут выкрикивать одни, а драться — другие, что одежду с «эмблемами» могут носить одни, а бить — другие, что, наконец, первые могут быть провокаторами, а вторые — ее невольными жертвами.

Все равно — хулиганство должно быть представлено «неонацизмом». А если милиция не расширит масштаб и значение инцидента, не откажется от иных версий в угоду принадлежащей автору, то милиция, конечно же, подтвердит свою некомпетентность и продажность.

 

«...о продажности милиции есть многочисленные свидетельства, о низком образовательном уровне рядового и сержантского состава МВД — тоже, и уж ни для кого не секрет тот факт, что значительное количество рядовых милиционеров разделяют неонацистские взгляды. А если еще учесть, что ни кто иной, как мэр Москвы использовал ранее милицию, как инструмент “для общения” с «лицами кавказской национальности», контролирующими московские рынки, понятно, что помощи у милиции не дождешься. Не только кавказцам, но и всем остальным...».

 

Юридически безграмотный, не содержащий ни одного факта, но переполненный разнообразными измышлениями текст заканчивается выводами. Вот главные из них:

 

«...причины царицынского погрома можно свести (?) к следующим: ...симпатии (?) части (?) рядового состава милиции к неонацистским идеям (?)...; ...полнейшее безразличие всех ветвей власти — Госдумы, Генпрокуратуры, Президента РФ к процессу становления (?) и организации (?) неонацистских организаций в России (им некогда — делят власть, деньги и т.д.); ...нищета, безработица, отсутствие просветительской работы в провинции (?), как следствие — рост преступности, организация молодежи в военизированные группировки на националистической основе...».

 

Выводы, как мы видим, не менее голословны, чем аргументы. Но и здесь есть небезынтересные моменты. Например, автор не рискнул обвинить в симпатиях к нацистским идеям офицерский и начальствующий состав милиции. Да и применительно к рядовому составу обвинение в идеологическом преступлении предъявлено «части», а не целому. Очень хочется, наверное, устроить в милиции еще одну чистку? Более или менее понятен пункт о безразличии власти. Вот уже лет десять прозападно ориентированные силы муссируют тему люстраций, репрессий политических противников. В 1990-93 годах они использовали жупел красно-коричневых, после 1993 года «русских фашистов». Теперь эти фантазмы сменил тезис об угрозе «неонацизма». Нетрудно понять выбор термина — в отличие от предыдущих, непонятных Западу, этот понятен и не нуждается в разъяснениях.

Что касается толкований происшествия, то так ли трудно услышать в них интеллектуальное подстрекательство, откровенное стремление превратить частное событие в знаковое, общегосударственное явление, незначительный, хотя и досадный, инцидент — в погром, выходку толпы — в организованную акцию. Но что опаснее всего — подобные измышления выдают желание дезорганизовать и дезориентировать деятельность правоохранительных органов и подменить борьбу власти с проявлениями уголовной преступности, действительно захлестнувшими страну, репрессиями политического и идеологического характера.

Однако ложь долго не живет. Истерия, искусственно, на пустом месте создававшаяся СМИ, продержалась всего несколько дней. Она исчезла из вещания столь же внезапно, как и появилась. Что же осталось? Единственно внятная информация — арестован 17-летний Сергей Поляков и объявлен в розыск 17-летний (?) Сергей Русанов, житель подмосковных Серебряных Прудов, которого милиция подозревает в «организации (?) массовых беспорядков на юге Москвы 30 октября». В свою очередь прокуратура выяснила, что «в массовых драках у рынка на станции метро «Царицыно», а затем на станциях «Каховская» и «Каширская» и у гостиницы «Севастополь» участвовало до 300 человек. В результате столкновений три человека погибли и 23 получили увечья». И это пока все.

Что же касается истинных причин неприязни русского населения к кавказцам, о которых провокаторы из СМИ предпочитают ничего не говорить, то они лежат на поверхности. Многочисленные выходцы с Кавказа в русских областях и прежде всего в Москве и Московской области занимаются преимущественно перекупкой, торговлей и криминальной деятельностью, включая рэкет и наркотики. Русское население используется ими как источник наживы. К тому же они в повседневном общении не приспосабливаются к обычаям и традициям коренного населения, а навязывают ему свои, примитивные, наглые, неуважительные к русским формы общения. И это общеизвестно. Известно и то, что местные власти и правоохранительные органы либо закрывают глаза на факты столь вызывающего и уголовного по сути поведения кавказцев, либо находятся у них на содержании, даже прикрывая такую деятельность, что вовсе не скрывается.

Приведем данные опроса населения Москвы старше 18 лет, проведенного исследовательским центром РОМИР 1 ноября 2001 года. На вопрос о том, как они относятся к тому, что «на большинстве рынков столицы торгуют в основном лица кавказской национальности», положительно ответило 2,8%, скорее положительно 6,8, скорее отрицательно 16,8, отрицательно 55,2%. Безразлично к данному факту отнеслось 14,4%, затруднились с ответом 4,0%. Что же касается возможных причин событий 30 октября возле рынка «Царицыно», то мнение распределились так: они свидетельство роста националистических настроений в обществе - 28,4%, провокация, устроенная радикальными националистическими группировками - 25,2, обычная драка футбольных фанатов - 13,2, передел собственности на рынке - 7,2, иные причины 6, затруднились ответить или отказались от ответа 20%.