А. Чернов

 

Путь чести или путь позора.

Российская власть и российской общество делают выбор

 

Крохи достоинства, которое почти полностью отнято у России, спас спецназ. Эффективность операции по освобождению заложников и безжалостному уничтожение террористов в «комплексе развлечений» на Дубровке в Москве стала возможной только потому, что у нас еще остались люди, готовые принимать и исполнять решения на грани жизни и смерти – там, где честь превыше жизни.

Но не успели еще остыть трупы бандитов (такое их количество, наверное, нам не демонстрировали по телевидению за все время двух чеченских войн), как либерально-«демократическая» общественность, используя благожелательность практически всех теле- и радиоканалов, вновь начала требовать «политического решения» чеченской проблемы. Как ни в чем не бывало.

Ситуация с захватом заложников еще раз отчетливо показала то, что является очевидным - духовный надлом в российском обществе и государстве. И одновременно его незаметность. Настолько привычным стало бесчестное и пошлое существование значительного большинства жителей наших страны, некогда называемых русскими, а сегодня носящих позорную кличку «россияне». Бесстыдство просто сочится из всех щелей «информационного пространства», с физиономий официальных лиц, политиков и простых смертных.

Прежде всего, это бесстыдство тех, кто должен был бы проявлять нормальную гражданскую и человеческую позицию – воспылать ненавистью к бандитам. Прежде всего -это родственники и знакомые заложников. Но нет! Эфир множества «эх» напичкан растерянными голосами, а телеэкраны переполнены растерянными лицами, которые готовы любой ценой купить жизнь своих близких – пусть даже ценой жизней тех, кого бандиты, не уничтожь их сегодня, убили бы завтра. Всю страну принуждают слушать и лицезреть ноющих слезливых баб, потом – слюнявых субъектов мужского пола, ублажающих бандитов митингами против войны в Чечне.

Простить их? В конце концов, кто хотел бы оказаться на их месте и знать, что твои близкие сидят под прицелом у чеченских отморозков? Нет, эта немощь не столь безобидна. Ведь разбабившееся общество устраивает состязание в подлости - каждый спасает сначала себя, потом близких, а всем остальным – в лучшем случае, пассивно посочувствует. А потому каждый из родственников заложников, бегающих по пикетам и орущих чеченскими голосами, подспудно хочет вместо своего близкого подставить под прицел кого угодно. Чуть ли не все телеканалы многократно воспроизвели кадры: здоровый молодой мужчина стоит с антироссийским плакатиком и увлажненными глазами лишь за одну надежду подставить под выстрел кого-нибудь не из своей семьи. Что уж говорить о государстве - его эта личность давно предала. А потому чеченец-террорист для нее – ближайший друг, единомышленник, а спецназовец, готовый уложить бандита-чеченца насмерть, – опасный тип. Ведь убить террориста – это риск. И раскисший обыватель, трясущийся от страха, готов и хочет быть сто раз изнасилованным, согласен, чтобы его страна ежедневно насиловалась – лишь бы гарантировать жизнь себе. Стоит ли говорить о том, что обыватель-москич, как правило избежавший службы в армии и никогда не державший боевого оружия в руках, никогда не решится взять в заложники чеченца и перерезать ему горло, когда узнает о гибели своего близкого?

Вторым по мерзости выглядит бесстыдство так называемой общественности, потирающей ручонки и пришепетывающей: «Мы же вам говорили, что надо идти на переговоры с Масхадовым!». Все заметили, к кому непосредственно, так сказать персонально, апеллируют террористы. Имена этих конфидентов известны, они на слуху, их лица не сходят с телеэкранов. От них без ума все телемагнаты, то есть ориентированная на Запад олигархия, и, конечно же, московская публика. И не мудрено. Ведь «мыслящий пролетариат» и террористы имеют одну и ту же цель – растоптать до конца почти уже истаявший суверенитет России.

Бандиты подначивают жаждущую безопасности публику, а либерально-демократическая общественность вопиет на всех углах: «Главное - спасти жизни заложников!» Не уничтожить террористов, не растерзать их пособников, не заткнуть рты и не рассадить по тюрьмам и лагерям чеченских союзников, а спасти жизни. Для чего? Чтобы лишиться чести! Эти люди полагают, что жизнь выше чести. Слава Богу, что еще сохранился на Руси тот тип людей, которые считают иначе. Именно благодаря им бандиты мертвы, а заложники живы, и Россия не унижена, а спасена от унижения.

От бесстыдной общественности нити взаимопонимания протягиваются к бесстыдным властным учреждениям, которые не говорлил прямо, что ни одни террорист не уйдет живым, а все участники захвата заложников будут истреблены поголовно – без всяких судебных проволочек, чреватых, как хорошо известно, подкупами и изменой. Нет, чиновники тоже твердят лишь о жизни, которую почитают бесценной – эти желевидные белковые тела, источающие не волю к жизни, а лишь только страх и трепет, провоцирующий на измывательство, на самодовольство даже самого трусливого, самого вонючего чеченского шакала. Бюрократия проявляет также глубокое понимание чеченской души, одна сторона которой жаждет крови, но другая – той же безопасности. И чиновники гарантируют чеченцам безопасность – прежде всего всей стотысячной диаспоре в Москве. Для этого  тщательно скрывается, что захват концертного зала состоялся через существующий в том же здании чеченский стриптиз-бар.

Вот так мило – рядом с вульгарным представлением для детей ультра-бесстыдство для взрослых. С фасада пошлая «культура» под благосклонным, отеческим оком министра Швыдкова, с заднего двора - разврат под покровительством столичных властей. Ими дозволено опошлить повесть замечательного детского писателя и обеспечивать «досуг» чеченским колонизаторам русской столицы. Пошлость и бесстыдство – разве могли они не притянуть к себе иные пороки – душегубство, например? Разве можно было ожидать чего-то другого в потерявшей честь стране с потерявшей стыд бюрократией?

Так сам собой сложился альянс: потерявшие представление о чести «россияне» позволяют правительству содержать за свой же счет бесстыдную общественность и сами поддерживают тех, кто думает только об одном – как бы просочиться в клуб избранных с «голубой кровью», где их будут обхаживать за безнаказанную возможность «цивилизованному миру» беспрерывно насиловать Россию. И этот альянс насыщен отвратительной субстанцией либерального гуманизма, где слиты интересы чеченских живодеров и американских агрессоров. Мировой террорист и мировой вертухай, облапив друг друга, вместе хохочут над изливающимися слезами жертвами, готовыми на любые унижения.

Можем ли мы достойно ответить на этот наглый хохот? Собраться с силами и дать отпор могло бы помочь прояснение того смутного воспоминания, которое дает память предков – знание того, что телесно умирают все. Налицо дилемма – разложиться духовно, чтобы потом отдать тело червям, а загубленную душу – чертям, или же воспрянуть духовно с готовностью предстать перед Господом, когда в нашу пользу будет свидетельствовать достоинство России.

Судя по тому, что в самых энергичных выражениях сказал президент В. Путин в Брюсселе – глава государства, в отличие от многих чиновников и столичного бомонда, сделал выбор. Он выбирает борьбу за достоинство России и сжигает мосты на пути так называемых компромиссов. Да, когда речь идет о врагах Отечества, уместен лишь язык силы, оружия и закона. По настоящему избавлять страну от вооруженного мятежа, который называют чеченским, а правильнее было бы назвать «дудаевским», надо не только в горах и аулах Кавказа. Это само собой. Гораздо важнее перекрыть ему финансовый, информационный и политический кислород. Другими словами – чтобы навести порядок и замирить Кавказ, не обойтись без «зачистки» Москвы – настоящего центра мятежного заговора, в котором объединились пособники-коммерсанты и медиа-подстрекатели, политики-организаторы и идеологи-русофобы.

Россия и все, что в ней осталось способного к жизни, стоит перед простым и неизбежным выбором, который в ее истории делался не раз – избрать существование опущенных ничтожеств, прозябание сброда, достойного только надругательств и насмешек, или же путь чести, на котором ждет другая жизнь – умирание рабов и рождение граждан, смерть россиян и рождение русских, гибель общественности и рождение нации.


Реклама:
-