Д.К. Столетов

 

Бойтесь данайцев, дары приносящих

 

Только бы не империя!

 

У нас что ни событие, более или менее известное из средств массовой информации, то веха, начало какой-нибудь очередной «новой эры». Пара Бог знает откуда взявшихся самолетов врезалась в нью-йоркские небоскребы, и все комментаторы заголосили: «новая эра!». Некий едва держащийся на воде танкер потерпел крушение возле берегов Испании, приведя в негодность изрядную по площади акваторию Атлантики и побережье испанской Галисии и французской Жиронды – опять истошные крики: «новая эра!». Бюрократия европейских государств, подчиняясь «законам Паркинсона», на протяжении полувека, поторапливаясь не спеша, создает систему надгосударственных институтов, пытающихся согласовывать различные и во многом противоречивые национальные интересы, и опять глубокомысленное: «новая эра!». Наконец, некая таинственно возникшая банда чеченцев с необыкновенной легкостью захватывает в Москве переполненный праздной, пресыщенной бездельем и скукой публикой «дом культуры», превращенный его владельцами, продюсерами, постановщиками и исполнителями в мерзкий вертеп пошлости и разврата, операция по нейтрализации которой сопровождается многочисленными жертвам среди заложников, и вновь слышится: «новая эра!».

В последнем случае глубокую мысль о новой эре высказало Агентство русской информации (АРИ), действующее с недавних пор в Интернете, и декларирующее, что оно является средством информации русского национализма. Один из ее ведущих авторов и руководителей пишет[1]:

 

«События в «Норд-Осте» развеяли мыльный пузырь постбольшевистской России, страна вступила в новую, абсолютно новую эпоху. Ясно, что надо осмысливать архитектуру реального настоящего, а нам русским осознавать каким будет наше государство и будет ли оно вообще!»[2].

 

Положим, осмысливать жизнь страны надо независимо от того, происходят в ней какие-то преступные эксцессы или нет. Причем гораздо труднее понять этот смысл именно тогда, когда для поверхностного наблюдателя не происходит ничего, во всяком случае ничего существенного. Другое дело «Норд-Ост». Здесь вроде бы все происходившее было доступно наблюдению. Все до боли обнажено. Например, тотальная продажность и абсолютная неэффективность всех правоохранительных служб, таких как ФСБ, МВД или МО. Речь идет не только о том, что пространство от кавказских предгорий до Москвы власть всерьез не контролирует. В данном случае чеченский отряд, конечно же, появился в столице не в результате изнурительного марш-броска. За исключением его вожаков, он формировался из местных, из тех чеченов, которые живут, словно сыр в масле, в центре России. Поэтому Москва, 10-миллионный мегаполис, в котором расквартирована примерно 500-тысячная армия солдат и милиционеров, по сути неохраняема. Как и вся остальная территория страны, если посмотреть правде в глаза. И любая банда, если ей прикажут, будет вести себя на ее каменных и железобетонных просторах вполне нагло, свободно и безнаказанно. Смерть для тех, кто захватил комплекс на Дубровке, не наказание, она часть плана, о котором знают лишь посвященные в него. По сути «Норд-Ост» еще раз доказал, что власть и безвластие, закон и произвол, бюрократия в «центре» и мятежники в горах Кавказа и на русских равнинах, все они объединились в одном чувстве: тем и другим на интересы России глубоко наплевать. Однако не эта практическая материя, раскрывшая еще одну сторону глубокого кризиса власти в России, занимает лучшие умы АРИ. Их беспокоит совсем другое.

 

«Нужна ли нам русским Империя? Кому нужна Империя? … Кто-нибудь толком без истерик, без припадков, без дешёвого пафоса объяснит зачем русским - ободранному, обворованному народу нужна империя, обязательно Империя, всенепременнейше Империя».

 

Народ не того качества?

 

Уже сама патетическая лексика, здесь использованная, не оставляет сомнения в том, какой ответ имеется у АРИ. Он конечно отрицателен. Для чего русским империя? Она им не по силам. Она для них смертельно опасна. И причины, побуждающие такой вывод, вполне подходящи.

 

«…кто будет сражаться? Кто воевать и отстаивать будет?… 15 миллионов алкоголиков, 3 миллиона наркоманов, миллионов 25 просто пьяниц, миллионов 15-20 патологических бездельников и социальных иждивенцев, которые не хотят работать, трудятся от случая к случаю за бутылку. В семьях как правило один ребёнок, как правило его растит кормит и поит одна мать, отцы зачастую или пьяницы или сидят или просто бросили семью. Женщина сейчас в России почти единственный стабильный трудовой ресурс, потому, что им уже отступать некуда детей кормить надо, только на них держится ещё экономика. А ведь ещё надо рожать, вот и рожают одного, а потом растят, на второго нет времени, работать надо. Пенсионеров 35 миллионов, то есть на двух, трёх условно трудоспособных (мужчин, женщин трудоспособного возраста) один пенсионер. Условно, потому что к этим трудоспособным относятся и вышеупомянутые наркоманы, алкоголики и патологические бездельники».

 

Чтобы создать Российскую империю, русским в начале XVIII века хватило примерно 15 млн. жителей. Чтобы ее сохранить в XX, оказалось недостаточно и 300 миллионов. Хотелось бы напомнить статистикам АРИ, что начало Штатовской империи было положено в том же XVIII столетии не героическими аргонавтами, а сбродом европейских переселенцев, общая численность которых не превышала в совокупности 2,5 миллионов. Ныне население США приближается к тем же 300 миллионам. И никто не рискует внушать гражданам этой страны, что им не по «сеньке» такая «шапка». А ведь в США алкоголиков, бездельников, наркоманов, пенсионеров, всего того, что АРИ именует «человеческим мусором», ничуть не меньше, чем в России. Даже больше, и намного. Тем не менее пропаганда ценностей американского империализма, как полагают идеологи АРИ, вполне уместна, а точно такая же пропаганда русского империализма, исходящая от «русских патриотов», (с некоторых пор они их иначе как «патриётами» и не называют) должна вызывать одну лишь «грусть»? Какова же ее причина? Все дело в демографии. Не тот, видите ли, человеческий материал достался «нам» после «совка».

 

«Это болото, продукт кропотливой селекции и воспитания «советского человека», того у которого вытравили национальное самосознание, уважение к труду, уважение к разуму, вытравили веру в Бога, вытравили душу, любовь, справедливость. Ломали через колено, гнобили, убивали самых лучших, самых честных, самых достойных».

 

Понимает ли автор этих строк, что говорит? Так как же было на самом деле: убивали и ломали или, наоборот, кропотливо воспитывали? Нескончаемая мизантропная селекция или подобие «Варфоломеевской ночи», растянутой на семь десятков лет? Либо одно, либо другое. Такое впечатление, словно автор, причисляя себя к русским националистам, решился в который раз воспроизвести собрание исторических анекдотов самых отпетых либеральных агитаторов, путем искажения событий русской революции XX века разлагавших на деньги США национальное сознание русских в период «перестройки».

 

«Лучших крестьян на Руси в 30-е годы назвали кулаками и уничтожили. Выдвинули комбеды, комитеты бедноты то есть – это означало, что деревенская гопота, пьянь и бездельники получили власть». «С тем же рвением и в городах были уничтожены самые активные и энергичные люди. В высшие учебные заведения закрывался доступ талантливым (русским в особенности) юношам и девушкам, зелёный свет был для лиц с хорошей «пролетарской» биографией, из «бедноты», а уж детям кулаков, интеллигенции, ремесленников дорога была заказана. По такому же принципу формировалась и управленческая прослойка».

 

За счет каких кадров после столь титанического истребления могла в России осуществиться индустриальная революция, создавшая 40 тысяч промышленных предприятий? Откуда взялись талантливейшие кадры для формирования нескольких тысяч научных и конструкторских коллективов? Из каких неведомых морских вод или непроходимых болот появились многомиллионные армии с сотнями тысяч мужественных, талантливых, профессиональных офицеров и сотнями выдающихся генералов, победивших в Великой Отечественной? И кто приводил в движение страну сначала со 125, а к концу века с 250 миллионами граждан, ставшую именно в XX веке супердержавой, как не огромная, но необходимая армия чиновников, действовавшая вполне целеустремленно и более чем решительно? Ответов у АРИ на эти вопросы нет. Вместе с тем безосновательность столь мрачных выводов из истории России т.н. «советского периода» настолько очевидна, что автору ничего не остается, как сделать оговорку.

 

«Конечно и среди пролетариев были способные люди, однако огромный пласт русских людей, у других народов составляющий цвет нации, был угнетён и частично уничтожен. Создавался стереотип, что де главным носителем нравственности и духовности и главное активности являлись бомжи и социальное дно».

 

Кого относят в АРИ к «пролетариям»? Тех, у кого нет собственности, как считали античные римляне? Или тех, у кого нет и не может быть Отечества, как полагали марксисты-ленинцы? Или у мыслителей АРИ собственное, оригинальное, никому пока что не известное определение? Мы этого не знаем. Хотя можно предположить, изучая текст, что в нем речь идет об отбросах общества, «мусоре». Но с каких пор крестьянин и рабочий в России считаются «мусором»? Что же касается босяков и социального дна, где были якобы сосредоточены духовность и нравственность, то в период коммунистической власти ничего подобного не наблюдалось, разве что в почитаемой за классику пьесе М. Горького «На дне», написанной в 1902 году. Но автор АРИ неумолим в стремлении доказать, во что бы то ни стало, свою, скажем прямо, совершенно вздорную философию русской истории. Он заявляет:

 

«До сих пор подобный подход доминирует в национально патриотической среде, сбивая с толку настоящие креативные русские слои. Этот краткий экскурс в недавнюю историю я сделал совсем не для того, чтобы обличать в очередной раз советскую власть, нет, но для того, чтобы читатель понял, что мы имеем сейчас. Ведь эта гопота и пьянь, облагодетельствованная Советами, никуда не делась, наоборот, в благоприятных условиях именно их потомки стали составлять большинство населения. То, к чему стремилась большевистская селекция, сейчас нашло своё полное выражение в нынешнем человеческом составе граждан России, и особенно, как ни печально, среди русских, потому что в отношении русских подавление самостоятельности, активности проводилось особенно жестоко и тщательно».

 

Русскому сознанию вот уже не одно десятилетие навязывают по крайней мере два мифа. Один относится к периоду «третьего рейха» в Германии, второй – к периоду «коммунистического строительства» в России. Главной заботой национал-социалистического правительства, согласно первому, было «окончательное решение еврейского вопроса». И все остальное, включая реформы промышленности, ликвидацию безработицы, милитаризацию жизни страны, в конце концов войну, в которой рейху суждено было погибнуть, служило не более чем средствами для его достижения. Что же касается коммунистического правительства в России, как гласит миф № 2, то не было для него важнее задачи, чем селекция коренного населения, настойчивое превращение жителей страны в «гопоту и пьянь».

Что тот и другой мифы – продукты клеветнической пропаганды, которой занимаются профессиональные «антифашисты» и «антикоммунисты», ничего иного не умеющие, – это очевидно для любого непредвзятого, объективного исследователя. Ныне к ним присоединился, как мы видим, еще один отряд бойцов «идеологического фронта» - рьяные русофобы, иной раз драпирующие себя в виртуальные одежды «русских националистов». О том, насколько оба мифа – сущий вздор, говорят не голословные выдумки публицистов, не великое множество однообразные трактатов и статей, которые переполняют не один десяток лет все либеральные издания, а факты, которые, как известно, «упрямая вещь».

Оставим, однако, в стороне Германию, которая не является предметом настоящей полемики, и займемся нашей страной - Россией. Посмотрим на исторический путь, проделанный ею между 1921 и 1991 годами. Он представляет собой непрерывную цепь выдающихся достижений в промышленности, земледелии, науке, искусстве и, разумеется, военном деле. Нисколько не преувеличивая их значения, стоит все-таки отметить, что их совокупность позволила превратить российское государство в державу мирового масштаба, выступавшую на равных в жестоком противостоянии в течение 40 лет с другой державой, ей враждебной – США. Если бы человеческий материал, из которого состояло население Советской России, действительно находилось в том плачевной дегенеративном состоянии, о котором заявляет АРИ, то, спросим себя, какие ресурсы могла противопоставить она пресловутым «западным демократиям», чтобы столь долго противостоят им в Холодной войне? Или потенциал сверхдержавы, который позволял России активно присутствовать на всех континентах и во всей видах интеллектуально-производственной деятельности, прежде всего в космосе, все эти годы создавался гопотой и рванью?

Могут возразить: русские достижения - это прошлое. Ныне же все, что было когда-то мощью и гордостью России, превращено в прах. И остались лишь «15 миллионов алкоголиков, 3 миллиона наркоманов, 25 миллионов пьяниц. И нечем возразить на социальную статистику, цифры которой: 15-20 миллионах патологических бездельников и социальных иждивенцев». Иначе говоря: из примерно 145 миллионов около 60 миллионов опустились до уровня отбросов общества, став его балластом, чернью. Предположим, статистика в данном случае не лжет. И что же?

Во-первых, превращение более чем 40 процентов населения в пролетариев (т.е. лиц, лишенных какой-либо собственности) произошло не до, а после «ельцинских реформ». И поскольку целью этих реформ было создание таких «эффективных собственников», какими стали члены «семьи» Ельцина, Березовский, Мамут, Абрамович или Фридман, то ее оборотной стороной не могли не стать эти выброшенные из достойной жизни 60 миллионов. Иного и быть не могло. Когда общество в России, разочаровавшись в реальном коммунизме, решило создать полюс баснословного богатства, принадлежащего единицам, то ресурсом для него мог служить лишь полюс беспросветной нищеты, к которому должны были принадлежать миллионы. Во-вторых, в иных социально-экономических условиях то, что ныне является балластом общества, через сравнительно непродолжительный период времени неизбежно превращается в его стратегический резерв. И подобно тому, как до «перестройки», когда еще власть исполняла свои непосредственные задачи, слои, склонные к паразитизму, были принуждены к общественно-полезной деятельности, при решительном изменении ситуации нынешним «отбросам общества» не останется ничего иного, как повторить судьбу своих предшественников. Они окажутся его «засадным полком», его резервом. И в-третьих, с какой стати сыновья и дочери людей, оказавшихся на нижних ступенях общества, раз уж такие ступени есть в наличии, обречены вечно там оставаться? Или идеология АРИ обречена быть шлюхой? Автора АРИ это нисколько не интересует. Упомянув о социальной селекции, он переходит к селекции иного рода – этнической, делая из ее результатов политические выводы:

 

«То, к чему стремилась большевистская селекция, сейчас нашло своё полное выражение в нынешнем человеческом составе граждан России, и особенно, как ни печально, среди русских, потому что в отношении русских подавление самостоятельности, активности проводилось особенно жестоко и тщательно. Вот отсюда и социальный материал, который мы имеем, голосующий за бутылку, за грошовую прибавку к пенсии, за обещания, за право бездельничать. Голосующий за тех, кто у нас есть ныне у власти, во всех долах и весях необъятной России. Всё происходит почти всегда одинаково - самый «перспективный» кандидат обещает, обещает, обещает – в какой-то момент у толпы создаётся впечатление, что вот он придёт в Думу, законодательное собрание, станет мэром, губернатором и опять произойдёт торжественная раздача халявы. У этих «избирателей» видимо срабатывает рефлекс, сладкая память дележа чужого добра, описанная Шолоховым, засевшее в генной памяти наследство от родителей. Какой национальности эти люди, вроде как бы русские, но это не актив, а скорее гигантский людской пассив».

 

О том, что сердцевиной идеологии марксизма-ленинизма, которой всегда, за исключением нескольких лет Великой Отечественной, руководствовалась «коммунистическая власть» в Советской России, была ярая русофобия, в этом не может быть никакого сомнения. Достаточно познакомиться с работами ее «классиков», с выступлениями и публицистикой 20-30-х годов, когда лидеры, ораторы, перья РСДРП-РКП-ВКП(б) не считали нужным скрывать свои мысли на этот счет. Тогда они позволяли себе то, чего не допускали в дальнейшем: они были откровенны. Государственное устройство, система формирования институтов власти, подбор и расстановка хозяйственных и идеологических кадров, финансово-экономическая политика, размещение производительных сил, образование и пропаганда, словом все более или менее серьезные стороны жизни, как духовной, так и повседневной, они подчинили задаче подавления политического, экономического и культурного развития русского народа, превращения его в свою противоположность – в «советский народ». Опровергать подобную практику, существовавшую все годы господства компартии, – значит игнорировать очевидное, но и утверждать такое – не более чем тривиальность.

Итак, отсутствие или существенное ослабление русскости в русской среде, с чем не приходится спорить, это не результат какой-то специальной этнической селекции, оставлявшей в живых лишь тех русских, которые соглашались жить на «социальном дне». Специально уничтожать лучшие слои именно русского народа, о чем до «перестройки» не уставала говорить русскоязычная пропаганда всех зарубежных «голосов» и что теперь повторяет АРИ, никому не приходила в голову[3]. Фактическая денационализация русских как народа – результат не их геноцида, а официальной русофобии, сознательно и последовательно вытравлявшей все русское из их повседневной жизни, в которой не было места даже историческому названию страны. Русофобия же осуществлялось она на протяжении по крайней мере трех поколений. Когда народ забывает самого себя, это происходит не потому, что его физически истребляли, а потому, что из его памяти стирали знание собственной истории.

 

Не тот электорат

 

Имеет ли дискриминация русских какое-то отношение к их нынешнему поведению на выборах? Русские, как пишет АРИ, слепо доверяют «обещаниям» кандидатов, «голосуя за бутылку, за грошовую прибавку к пенсии, за право бездельничать».

 

«Всё происходит почти всегда одинаково - самый «перспективный» кандидат обещает, обещает, обещает – в какой-то момент у толпы создаётся впечатление, что вот он придёт в Думу, законодательное собрание, станет мэром, губернатором и опять произойдёт торжественная раздача халявы. У этих «избирателей» видимо срабатывает рефлекс, сладкая память дележа чужого добра, описанная Шолоховым (в «Поднятой целине»), засевшее в генной памяти наследство от родителей. Какой национальности эти люди, вроде как бы русские, но это не актив, а скорее гигантский людской пассив».

 

Как по-видимому знает читатель, скептически воспринимающий статистику, последние годы явка избирателей к урнам для голосования составляет существенно меньше четверти списочного состава. И если бы не «игра в демократию», которой вынуждена заниматься центральная власть, заставляющая подтверждать представительный характер выборов, то этот показатель был бы близок к нулю. Стало быть, 70 процентам избирателей не только известна цена «обещаний». У них нет никаких иллюзий относительно того, что собой представляют сложившаяся система выборов, превращенных в карикатуру на гражданское волеизъявление. Да и оставшиеся 30 процентов отнюдь не попадают в группу, описанную АРИ. Значительная часть голосует «за», потому что при любых обстоятельствах отдает предпочтение тем, кто принадлежит к властным институтам. Есть и такие, кого «перестройка» и «реформы» вывели из грязи в князи. Почему бы им ни быть «за»?  А разве нет «идейной» части электората, предпочитающего Немцовых, Явлинских и Шаймиевых, потому что она является их искренними единомышленниками что бы ни делали эти политики. Такой электорат будет ковыряться в мусорных бачках, восхищаясь при этом красотой Хакамады, доверяя интеллекту Гайдара, веря честности Чубайса, надеясь на хозяйственность Лужкова. Наконец, немало голосующих за СПС, «Яблоко», «Единую Россию» из чувства солидарности к «своим». Последних, если верить статистике, набирается до 10 процентов.

Каков ныне уровень представительности законодательной власти? Иначе говоря: какое количество голосов надо получить, чтобы пройти в депутаты? Выборы в Московскую городскую думу, этот маяк «демократии», который служит чуть ли не эталоном, дает менее 10 процентов, Государственная дума – чуть больше 15. Цифры, как известно, упрямая вещь, а они опровергают утверждения АРИ, состоящие из одних только заклинаний и эмоций.

Другое дело, что русский избиратель отрицает существующий политический режим в пассивной форме. Не считая для себя возможным голосовать за пустопорожние обещания, за никчемные партии и кандидатов-обманщиков, он не поддерживает и тех, кто им противостоит. Спрашивается, а есть ли такие оппоненты, за которых не стыдно отдать свой голос? Существуют на политическом поле боя, где решается вопрос о власти, такие организации и общественные деятели, которые обладают необходимыми для этого качествами, прежде всего массовой известностью и авторитетом? Результаты общероссийских голосований последнего десятилетия доказывают, что пока что таких партий и таких политикой пока что нет.

Дело, таким образом, не в генной порочности русского избирателя, что так огорчает АРИ. Наоборот. Избиратель оказывается гораздо честнее тех, кто пытается «купить» его легкомысленными обещаниями или грошовыми подачками. Обещания и подачки приводят к обратным результатам. От 60 до 80 процентов тех, кто вправе голосовать, отказываются участвовать в фарсе, считая выборы откровенным издевательстве над здравым смыслом.

Теперь о «сладкой памяти дележа чужого добра». Ссылка на «Поднятую целину» должна означать, что «рефлекс халявы» якобы возник в подсознание нации из-за «коллективизации». Подобное утверждение смехотворно. Главный фактор сельскохозяйственной деятельности – земля, вообще не была ее предметом, поскольку революция 1917 года превратила землю в общегосударственную собственность. Крестьяне в России не были земельными собственниками, они лишь пользовались землей. С вещной стороны коллективизация, которую коммунистическая власть реализовала в земледелии в конце 20-х – начале 30-х годов, являлась не бесплатным переделом имущества частных хозяйств, а его безвозмездной реквизицией. Скот и хозяйственный инвентарь, принадлежащие крестьянским семьям, отнюдь не перераспределялись между последними, они обращались в коллективную собственность. «Чужое добро», таким образом, становясь имуществом колхозов. На частные дома, подсобные хозяйства и семейное и личное имущество коллективизация вообще не распространялось. Коллективные формы хозяйствования превращали земледелие в разновидность индустрии, сделали труд крестьян юридической обязанностью. Спрашивается, о какой «халяве», о каком «безделье» вообще может идти речь?

 

Доказательства недоказуемого

 

Понятно, для чего АРИ клевещет на русских, изображая их несостоятельным народом и никчемными работниками? Чтобы доказать, что государство российское в виде Империя русским не по силам.

 

«С этим социальным материалом не империи удерживать, тем более создавать и завоёвывать. Империи это когда есть народ, нация, обеспечивающая над кем-то превосходство, а этот наш балласт ещё надо заставить работать. Тех, кого уже не заставить, сделать так, чтобы они не мешали другим становиться русскими. Откуда, как вы думаете, в испытывающей огромный недостаток кадров стране, черпается такое невероятное количество милиционеров, гаишников, пожарников, таможенников, чиновников, в общем всяких проверяющих и разрешающих ? Понятно, что ни один приличный человек не пойдёт мародёрствовать в эти органы. Редчайшие исключения подтверждают правило. А там именно люди с психологией мародёров, ведь не прожить взрослому мужику с семьёй на их зарплату, это в общем-то ясно. Там мародёры, нацеленные на то, чтобы обобрать, украсть. Во время войн если вычислялись мародёры, их уничтожали на месте все воюющие стороны, ибо это ни при каких обстоятельствах не пригодный материал для ведения боевых действий, а лишь только разлагающий фактор для всех. Эти люди, кстати, тоже потомки и продукты социалистической селекции, развращённые микроскопической, но властью, которую им советская система давала над людьми. Вот поэтому и стремилась и стремиться туда всякая дрянь, и нет у этой швали ничего святого, только рефлекс урвать. Не с этой ли вонючей человекообразной жижей воевать и укреплять собрались, господа ура-патриоты? Только вот не надо в качестве аргументов приводить тезисы, мол-де заставим. Из-под палки не то что их, а и нормальных людей воевать не заставите».

 

Вот и договорилось АРИ до Геркулесовых столпов негодяйства, вскрыв собственное нутро. Для этого «русского» агентства, русского не на деле, а лишь по названию, русские не что иное как «вонючая человекообразная жижа», «дрянь» и «шваль». Но не здесь место полемизировать с клеветой или опровергать оскорбления. Не в них сейчас дело.

Дело не в откровенной грубости подобных заявлений, а в том, что они скрывают, какие утверждения пытаются выдать за само собой разумеющиеся истины. Империю, оказывается, надо создавать и завоевывать, а нацию надо заставлять работать. То и другое утверждение абсурдно. Империи не создают ни по приказу начальства, ни по произволу выдающихся личностей, ни по воле нации; они создаются, становясь закономерным результатом развития, соединяющим естественную и политическую историю. Такими империями являются античный Рим, средневековая Византия, Россия начиная с XVIII столетия, Китай с незапамятных времен. Когда же империи пытаются создавать, получается карикатура, фарс, оперетта. Таковы империя Александра Македонского, арабский халифат, фашистская империя Муссолини, третий рейх Гитлера, центральноафриканская империя Бокассы. Как бы ни были различны они в деталях, им по сути присуще одно свойство – они были искусственны, а потому нежизнеспособны.

К тому же одним и тем же термином «империя», не делая никаких оговорок, обозначают государственные образования принципиально различной природы. Одни империи создаются в результате колонизации, другие – в результате колонизаторства, для первых нет никакой разницы между ее частями, другие делятся на метрополии и колонии. К первой группе относится Китай, Россия, Индия после 1947 года, США до 1898, ко второй - Британская, Французская, Германская, Португальская, Испанская, Османская Австрийская империи, ныне уже не существующие, США с 1898 года, когда, после войны с Испанией, ими были захвачены, в качестве колоний, Филиппины и Куба. Чтобы существовать и развиваться, в колонизационных империях доминируют центростремительные силы, прежде всего энергия религии, экономики и культуры, и лишь затем - армии. В колонизаторских империях, наоборот, господствуют силы центробежные, и поэтому ее единство обеспечивает армия, когда как культура, экономика и религия, как правило, разделяют территорию империи на враждующие части, стремящиеся к обособлению.

Разумеется, любое политическое образование должно быть в состоянии себя защищать, обладая, в том числе, способностью воевать за свои идеалы и интересы, за очаги и алтари. Война столь же естественна, как и мир. То и другое неизбежно, как сон или пробуждение вулканов, как штиль или шторм в океане. Но способность воевать не приходит сама по себе. Чтобы гражданин стал воином, его  необходимо воспитывать и обучать, а чтобы государство обладало дееспособной армией, у нации, которое им владеет, и господствующего класса, который им управляет, должны быть умение и желание ее создавать; возможности же для этого всегда есть в наличии, являясь общей предпосылкой существования державы.

Стремясь придать понятию «империя» отрицательный смысл,  автор АРИ отождествляет имперскую форму государства с продажностью и разложением его бюрократии. Какую бы функцию не выполнял чиновник, будь то полиция, пожарная охрана, таможня или армия, его деятельность неизбежно сводится к той или иной форме продажности, и «ни один приличный человек не пойдёт мародёрствовать в эти органы». Ведь власть развращает, к тому же очевидно, что «не прожить взрослому мужику с семьёй на их зарплату».

Какие же выводы следуют для русского читателя из этого потока глубоких мыслей? Стоит им отказаться от «империи», и чиновники ее мелких обломков, именуемых «независимыми государствами»[4], тут же станут символом честности, а в государственной казне, где обитают одни лишь голодные мыши, появятся горы звонкой монеты и вожделенной «зелени». Стоит на месте империи возникнуть множеству государств, подобных Бельгии, Люксембургу, Эстонии или Грузией, как вместо взяточников и изменников, торгующих своими полномочиями направо и налево, на всех государственных должностях появятся одни лишь Бруты, Кассии, Сципионы и Сперанские. Разве в состоянии Империя выплачивать своим таможенникам, полицейским, пожарным и солдатам достойную зарплату? Нет, конечно. Это по силам лишь мелким государствам. В империях могут жить лишь мародеры, в «люксембургах» – одни ангелы небесные. Замечательно! Идеологи, подвизающиеся в «средстве информации русского национализма», произносят тексты, предназначенные для радикальных ультра-либералов, таких как Новодворская, Гайдар или С. Ковалев.

 

Идеи, которые нам выбирают

 

Ну ладно. Пусть с ней, с империей. Понятно, что на вопрос «кто виноват» ответ у АРИ один – она и виновата. Но что же тогда остается? И что посоветуете делать? АРИ дает такой ответ: «спасти нацию, пока окончательно не угас наш народ» и «понять, разобраться какая Россия нам нужна, какую Россию мы любим». Первая задача формулируется следующим образом:

 

«Главная работа у нас одна, спасти нацию, спасти то, что ещё можно по крупицам наскрести в России, пока окончательно не угас наш народ. Вот это работа не на один десяток лет. Наверное должно сменится одно, два, а то и три поколения, прежде чем восстановится нормальный внутринациональный баланс. И это как раз та работа, которая вообще не имеет никакой альтернативы, ведь уже в Британской энциклопедии за 1997 год высказывается прогноз, что в России при нынешней тенденции к 2030 году останется около 60 миллионов человек. Попробуйте угадать сколько среди них будет русских? Конечно, можно сегодня последнюю энергию русских израсходовать на какую-нибудь войнушку в Чечне, причём скорее всего она закончится безуспешно, поддержать россиянских вождей, так сказать, в их имперских проявлениях, потешить свой патриотизм. Только это будет последнее, что мы сделаем перед тем как кануть в лету. Вот это наверное как раз нынешним управителям России и нужно. А дальше? Мы уже видим перспективы этого дальше, когда русские замещаются представителями других этносов на исконно русских территориях, причём они эти этносы занимают ключевые позиции и знают, что дальше делать. Некоторые патриоты пугают нас вариантом Косова или Македонии. Не будет дорогие господа у нас в этом случае ни того ни другого. Там была Сербия, и власть в общем в Сербии в руках сербов, а в Македонии македонцев, и буза албанская развивалась на периферии. А вот у нас, нет пока у русских России и вот это самое главное. Нам некуда будет бежать. Это и будет конец, каюк значит, а не Косово».

 

Конечно, что можно возразить оппоненту, если в его арсенале такая тяжелая артиллерия, как Британская энциклопедия? Впрочем, и без лондонских мудрецов хорошо известно, что Россия вымирает со скоростью примерно миллион человек в год[5]. Не лучше положение и со здоровьем населения, прежде всего детского. Согласно данным Всероссийской детской диспансеризации,  опубликованным в марте 2003 года, только 34% детского населения РФ являются практически здоровыми, детей с риском развития хронических патологий и функциональных нарушений 52%, с развитыми хроническими заболеваниями в РФ насчитывается 16%.

В АРИ очевидно перепутали причины со следствием. Когда, спрашивается, состоялся «вариант Косова и Македонии» в Югославии? Если следовать за АРИ, то сначала сербов изгнали из Косова и Македонии, а затем распалась югославская «империя». На почве фактов, однако, получается нечто противоположное. Сначала неделимое югославское государство, состоявшее из административных областей, было превращено правящей там компартией в федерацию этнических «республик», подобие СССР. Затем на протяжении 45 лет в Югославии осуществлялась специфическая национальная политика, делившая югославскую нацию на скопище враждующих между собой этносов, в которой сербы были самым унижаемым народом, политику, в течение 70 лет проводившуюся и КПСС, где роль сербов исполняли русские. Несмотря на то, что обе эти страны различны, результат оказывается одинаковым. Две империи - Югославия и СССР - политически распались. В обеих возникли вооруженные мятежи, в конце концов обернувшиеся вооруженной борьбой и этническими чистками, основные потери в которых несут оба государствооразующих народа империй – сербы и русские.

Идеологи АРИ призывают «спасти нацию». Но что может спасти нацию? Для АРИ формула спасения звучит тривиально, до боли знакомо – «лишь бы не было войны». Она вытекает из «доказательства от противного». Никакой «войнушки в Чечне», никаких имперских проявлений, никакого патриотизма. «Это будет последнее, что мы сделаем перед тем, как кануть в лету». Другими словами, сдайтесь на Кавказе чеченским мятежникам, смиритесь с расчленением страны на множество фиктивных государственных образований, следовательно, на исчезновение русских как нации, откажитесь от признания России своим отечеством, и вы спасетесь. Вы обретете Россию, которой у вас пока что нет. Но что остановит вымирание русских, что оздоровит русских детей, какие меры в состоянии предотвратить проникновение на традиционно русскую территорию выходцев из других государств, об этом в рекомендациях АРИ нет ни слова. И в самом деле, пустяки такие-то!

А каков его ответ на второй? Он ничем не лучше первого и столь же «основателен»

 

«Самое главное, понять, разобраться какая Россия нам нужна, какую Россию мы любим, что есть главное, что нужно сохранить, что бы сохранилась Россия. Да, вот именно, что такое Россия для нас русских? Вопросы эти задавались часто но вразумительного ответа не припомню; единственное что приходит на память, это про то, как умом Россию не понять, поэтому, наверное, придётся попробовать дать этот ответ сейчас. От этого ответа и будет зависеть что делать. При всей кажущейся сложности постановки вопроса, ответ будет прост: под Россией мы, русские, понимаем нашу Родину, наш исторический дом, где мы хозяева, где живём мы, русские. Дом, такое понятие, где живут близкие тебе люди, где ты чувствуешь комфорт, для этого этот дом обороняют. Русские! Вы чувствуете комфорт в Россиянии? Вам не кажется, что власть нас подавляет. Кто-то скажет про границы РФ, что это и есть Россия. Тогда для примера, вы считаете Дагестан Россией или нет, а Ингушетию, а Кабарду, а Туву, не говоря уж о Чечне? Ответ очевиден. Причём очевиден он и для тех же тувинцев, ингушей и других. Там Россия, а здесь Кабарда, Чечня, Тува и т.д. Однако сегодня мы встали перед совершенно чёткой перспективой утраты ключевых ролей для русских именно на исконных землях, не говоря уж о всяких Ингушетиях. Этот процесс может продлиться ещё лет 10-15 и всё, финита».

 

Вся мудрость этой логики состоит в том, чтобы низвести горизонт русского мировоззрения к Московии времен Василия Темного, удельного княжества, зажатого между верховьями Волги и Окой с Севера на Юг, и Ламой и Клязьмой с Запада на Восток. Таковы пространства «исторического дома», с которым соглашается «русский национализм» АРИ.

Дом, - патетически провозглашает оно, - это такое понятие, где живут близкие тебе люди, где ты чувствуешь комфорт, для этого этот дом обороняют.

В 1941-44 годах, когда русским приходилось воевать с европейскими агрессорами на своей территории, они «обороняли» свой дом в принципиально иных границах. Не без основания русские полагали, что на Западе они проходят не по Ламе, верхнему Днепру и Дону, а по Бугу, Тисе и нижнему Дунаю.

 

«Под Россией мы, русские, понимаем нашу Родину, наш исторический дом, где мы хозяева, где живём мы, русские».

 

Когда АРИ произносит слово «русские», кого оно имеет в виду? Выше было произнесено слово «нация», но очевидно, что речь в данном случае идет о народе. Но народ и нация – понятия отнюдь не тождественные. Нация создается государством, народ – природой, нация – понятие политической истории, народ принадлежит естественной истории. Русские в качестве нации и русские в качестве народа – не одно и то же. К тому же большевики, истинные знатоки этнографии и языкознания, примерно с конца 20-х годов XX века предписали считать русскими совсем не тех, кого полагали русскими до 1917 года: лишь одних великороссов. Понятия «украинец» и «белорус», носившие в России территориальные признаки, подобно москвичу или помору, приобрели одно только этно-политическое значение.

О русских в каком смысле слова толкует АРИ? Во всяком случае объем этого понятия сужен им до предела. Речь не идет о нации, поскольку в него не включены инородные этносы, коренные для государства российского, такие как кабардинцы, дагестанцы или ингуши. Речь идет и не о всех русских, поскольку в это понятие заведомо не вписываются т.н. «украинцы» и «белорусы». Быть может речь идет о великороссах? Нет. Та часть великороссов, которые оказались за границами РФ, явно списана в этнические отходы, в «гигантский людской пассив».

Для русских как народа Россией является вся земля, где живет последний русский, и как народ, и как нация. Везде, где когда-либо был поднят государственный флаг России, там и есть Россия. Вот почему для русской нации не только Кабарда, Чечня и Тува, но также Прибалтика, Бессарабия, Закавказье, Туркестан и многие другие земли – настоящий русский дом, где не может быть иных хозяев, кроме тех, кто принадлежит к русской нации. Конечно, эта позиция отличается от дегенеративной проповеди АРИ, для которой подобный взгляд на вещи – недопустимые «имперские проявления», чтобы «потешить свой патриотизм».

Идеологи АРИ считают, что лишь отказавшись от собственной истории последних семи веков и отступив в пределы «исторического дома», с которого начиналась Русская земля, русские имеют шанс спастись. Лишь возле Волоколамска, Москвы и Коломны им суждено «по крупицам наскрести» его остатки, «пока окончательно не угас наш народ». К чему ведет подобная логика – само собой понятна. Нетрудно увидеть, чем может завершиться для русских и России ее воплощение. Их неизбежным исчезновением.

 

О государстве. Вот только каком?

 

Теперь, когда, как полагает главный идеолог АРИ, ему удалось теоретически покончить с такими нелепостями, как русская империя и русский патриотизм, он может представить обращенному в его веру читателю практическую теорию русского государства.

 

«Пора бы, наконец, осознать, что наше государство это не территория, а народ, нация, реализующая свою государственную волю. Если на какой-то территории нация живёт, а волю осуществляет кто-то другой, то это того, другого, государство и есть, что мы сейчас и имеем в нынешней Россиянии. Поэтому главное для нас, русских, власть, власть и только власть на своей земле, на своих территориях, создание своего, русского государства. И желательно расстаться с этими окраинами, дать им независимость. Потому что сам факт наличия этих национальных субъектов даёт, во-первых, выходцам оттуда с полным правом перебираться в Россию, расширяя свой ареал расселения, а во-вторых даёт основание нынешней верхушке в России оставаться у власти и продолжать геноцид русских. Для нас, русских, нынешняя власть в России, это система тотального подавления русского национального самосознания, истребления русского духа, которое в конечном счёте, при сохранении тенденции, приведёт к трансформации этнических русских в социальные низы. Этот процесс пока только в стадии оформления, хотя уже заметен результат, но через 10-15 лет он будет оформлен и окончательно закреплён. Иного результата нынешняя политическая конструкция, порождающая соответствующую идеологическую логику, дать русским не может».

 

Как мы видим еще раз, в версии АРИ нет никакой разницы между народом и нацией, как, впрочем, и между народом и государством. Однако это поистине удивительное государство. Его невозможно изобразить на карте, потому что у него нет территории. Но что получается, когда русское государство уподобляется русскому народу? Тогда оно приобретает виртуальный характер и становится таким же материальным фактом, каким является, к примеру, цыганское государство. Логика АРИ мало чем отличается от воспаленного воображения почтового чиновника Карандышева, героя драмы Островского «Бесприданница». Ему не составила труда застрелись любимую женщину, когда он убедился, что она отвергла его руку и сердце. Философы АРИ, подобно Карандышеву, готовы убить Россию, поскольку государственная власть, которая ныне ею управляет, «не оправдывает» их высокого доверия. Если воля нации не совпадает с волей тех, кто осуществляет в государстве этой нации политическую власть, то пусть будет плохо такому государству. «Так не доставайся ты никому», - шепчет Карандышев, целясь в предмет своей страсти. «Так не доставайся ты никому», - проповедует АРИ, целясь в Россию, - «потому что для нас главное – власть».

Ну что же, русским не впервой слышать подобные призывы. Нет ничего нового под солнцем. Кому принадлежит привилегия желательности расстаться с окраинами и дать им независимость? Как раз тем, кого АРИ только что уличало в том, что они «ломали через колено, гнобили, убивали самых лучших, самых честных, самых достойных». Крайности сошлись. Великие печальники русских, объединенные АРИ, как две капли воды похожи на тех, кого они так страстно обличают за зоологическую ненависть к русским.

«Наше государство русских» АРИ образца 2003 года – это «наше пролетарское государство» большевиков образца 1917 года, а то, что с таким жаром произносит ныне идеолог АРИ – не что иное, как сокращенная до объема статьи версия брошюры «Государство и революция», написанной Лениным в Розливе. Между ними нет никакой разницы. Для большевиков и АРИ главное не нация и государство, а власть. Они готовы разрушить государство, поскольку их не устраивает власть, которая им управляет. Те и другие готовы расстаться с его окраинами, предоставив им независимость. Только для Ленина с товарищами окраинами были Польша и Финляндия, а для АРИ – это Тува, Чечня и Кабарда. При этом совершенно неважно, что для одних светом в окне были «пролетарии», для благополучия которых можно было пожертвовать русскими, а для других - «русские», главными врагами которых объявлены инородцы и «социальные низы». Пролетарии и русские, воображаемые теоретиками, не имеют со своими реальными прототипами ничего общего. Главное в обеих теориях – радикальное отрицание и прошлого, и действительности, фанатизм, готовый для своего воплощения разрушить и испепелить все живое.

Само собой понятно, что мало кому может понравиться такая геростратовская логика, которая не оставляет от России камня на камне. И чтобы предупредить естественную критику, автор АРИ, предполагая, что единственными его оппонентами могут быть только «идеологи режима», заявляет:

 

«…по аргументации идеологов режима, если мы живём в одном многонациональном, федеративном государстве, мы как бы все граждане и нации равны. А с учётом того, что режим обеспечивает подавление проявлений русского национального самосознания, якобы для обеспечения этого самого равноправия народов, всё на самом деле выглядит логично. Империя повёрнута против нас, мы в этой империи завоёванный народ, это-то хоть ясно? Если ура-патриоты сейчас упрекнут меня в том, что-де, как придём к власти, всё поменяем – спешу сообщить, в этой политико-географической конструкции не придём. Не пустят! Ни кремлёвские сидельцы, ни эти самые федеративные народы. Вместе они сила. Дилемма проста: либо, если русские национальные готовы признать выход этих субъектов из России, тогда их народы не препятствуют нам и мы вместе сносим режим, либо мы никогда не приходим к власти и обречены, немного подождав, вообще остаться без Родины. Но и тогда Россияния всё равно развалиться, но уже без нас русских и без шансов для нас на национальную реконструкцию. Поэтому вопрос надо ставить просто – мы даём этим республикам независимость, мы русские националисты готовы признать за этими народами такое право, а они признают наше право вернуть себе власть в России и может даже помогают нам в этом».

 

Понимает ли АРИ, что равенство и равноправие – вещи столь же разные, как нация и народ, как государь император и милостивый государь? Судя по тому, что выходит из его компьютера, эта материя для него – темный лес. По крайней мере говорить о равенстве или равноправии народов или наций могут лишь предельно невежественные субъекты, доктринеры.

Если дело идет о нациях, то поскольку они представлены государствами, отношения между ними регулирует межгосударственное право. Государства равноправны лишь постольку, поскольку это допускают соглашения, например Устав ООН. Но так как нет ни одного государства, которое было подобно другому государству, их равенство исключено. Что же касается народов, то они представляют собой предмет статистики и этнографии, не являясь субъектом или субъектом права и, таким образом, ставить вопрос об их равенстве или равноправии вообще бессмысленно.

Вместе с тем надо признать, что нет ни одного государства, в котором бы граждане были равны между собой или равны перед законом и судом. Если копаться в этом предмете, разбирая законы, то окажется, что граждане не могут быть и равноправны. В каждом государстве либо в силу права, либо согласно обычаям граждане наделяются различными объемами прав и обязанностей. Мужчины и женщины, старики, взрослые и дети, здоровые и больные, богатые и бедные, все они в различных правоотношениях нисколько не равноправны.

Многонациональность и федеративность России, действительно, могут утверждать лишь «идеологи режима», которые молятся на текст либеральной Конституции РФ 1993 года, где это декларировано воистину с марсианским апломбом. К ним должны присоединиться и адепты марксизма-ленинизма, не перестающие бить поклоны ленинско-сталинской национальной политике, на чьих скрижалях тоже нет различия между нацией и народом, и во всех конституциях которой федерализация России проходила красной строкой. Но для русского национализма, главным принципом которого является верность традиции, то и другое утверждение – безоговорочная ересь. За все века государственной истории Россия никогда не была ни федерацией, если иметь в виду создание государства на базе нескольких прежде существовавших государств, ни многонациональным государством, если только не отождествлять нации и народы.

Даже появлению Россиянии мы обязаны обыкновенному мошенничеству руководителей Съезда народных депутатов РСФСР. Под предлогом ее переименования они в 1991 году протащили через Верховный Совет закон, в действительности изменявший природу этой части исторической России. Имело место не законотворчество, а государственная измена. В результате Российская Республика в составе СССР формально превратилась в Российскую Федерацию, вышедшую из СССР, а административные единицы, созданные для целей управления, приобрели статус учредителей нового государства, к чему они не имели никакого касательства, и о чем они даже не подозревали.

Но АРИ считает необходимым возвести канцелярскую аферу и подлое государственное преступление в ранг государственной добродетели. Кремлевские сидельцы, под которыми шатаются основы, поскольку их социальная база сужена до 3-5 процентов населения, и мелкая этническая пыль, состоящая из более чем ста этносов и народностей, которые в совокупности не превышают в населения Эрэфии 20 процентов, рассыпанных на 18 миллионах квадратных километрах, в их воспаленном воображении оказываются «силой», в то время как противостоящие им 80 процентов великороссов – воплощенное бессилие. Иначе говоря, 120 миллионов великороссов, предварительно «признав выход этих субъектов из России», должны в виде компенсации получить от чукчей, нивхов, пермяков и алтайцев, сотни народцев, ими же и объединенных, ярлык на свой этнический удел со статусом резервата. И когда «они признают наше право вернуть себе власть в России», да еще «и помогут нам в этом», только тогда у «русских», этих новоявленных могикан, «появится шанс на национальную реконструкцию». И эта бредятина выдается за «проявление русского национального самосознания»!

Но фантазия АРИ, которой бы позавидовал и старик Бжезинский с его «великой шахматной доской» и зоологической ненавистью к русским, на этом не останавливается. Она идет дальше, дальше, дальше.

 

«Конечно этот развод будет со всеми этими народами по разному, кто-то останется, чья энергетика нам не опасна, какие-то границы при разводе мы пересмотрим, а кого-то отделим сами. Это процесс не механический, но связанный с желаниями и возможностями как этих народов, так и нас, русских. Всем, кто испытывает ностальгию по империи, надо выбирать, что дороже -  мы, русский народ, или мифическая Империя, в которой мы являемся завоеванным народом. Важно понять: в новом мире географические границы и административные играют ой как мало роли, и будь мы поумнее, управление бывшими республиками будет даже более эффективно и, главное, в интересах России, чем когда они в составе Империи. Хотя всё это некоторым может быть и будет трудно вдолбить; ведь сказано же классиком про две беды России дураки и дороги, дураков в виде ура-патриотов много, тем не менее вдалбливать придётся. Иного не дано».

 

«Иного не дано». Знакомая лексика. Пятнадцать лет назад ее активно применяли нео-большевики, эти ярые русофобы, состоящие из региональной и этнической номенклатуры, хозяйственной бюрократии и уголовников-рецидивистов, имеющих репутацию правозащитников, составившие заговор с целью разрушения территориальной и политической целостности исторической России, выступавшей в форме Советского Союза. Какие только не были использованы аргументы, чтобы внушить обществу, что «так жить нельзя». Главными из них были те же самые, что и используемые теперь АРИ. Раз Советский Союз империя, то он не заслуживают права на существование. Все империи исчезли с лица земли, проповедовала г-жа Старовойтова, ныне покойная, не замечая таких имперских слонов, какими являются в современном мире Китай, Индия и США.

СССР – многонациональная страна, а ведь каждая нация обладает неотчуждаемым правом на самоопределение вплоть до отделения. Значит, все нации, живущие в СССР, могут, то есть должны, отделиться. И чем раньше, тем лучше. Не надо пугаться распада этой «империи зла». Всем станет только лучше. И никуда «они», эти новые «независимые государства», не денутся, оставаясь в орбите влияния «новой России». Зато «россияне», избавившись от нахлебников, станут жить припеваючи, катаясь словно сыр в масле. Что же касается тех, кто противится будущему счастью, то это отбросы общества, красно-коричневые, патриоты, а патриотизм, как писал где-то Лев Толстой, это последнее прибежище негодяев».

 

Что делать? И кому?

 

«Наше государство русских», ныне пропагандируемое АРИ, это «наша демократическая Россия», которую имели в виду либеральные погромщики и их покровители и союзники в конце 80-х - начале 90-х, когда они плели доверчивому русскому обывателю, разочаровавшемуся в «реальном социализме», сказки о том, как хорошо им станет после того, как они обретут «общечеловеческие ценности» вместо «красно-коричневых».

Читателю нетрудно убедиться, насколько совпадают программные установки АРИ и агитационные произведения гг. Сахарова, Солженицына, Г.Х. Попова, Боннэр, А.Н. Яковлева, Гайдара, Чубайса, Ельцина и всех тех, кто с сатанинским удовольствие в 1985-1993 годах разрушал, кромсал и распинал Россию. При этом, как и предшествующее поколение, новоявленные разрушители и расчленители России готовы к титанической деятельности. Но если первая волна политической шпаны отличалась выдающейся демагогией и беспримерной щедростью за чужой счет, то у второй волны проявляются иные задатки. Они хотят учить и карать, наводить порядок и приводить к общему знаменателю.

 

«У нас же здесь в России будет очень, очень много работы, чтобы выкарабкаться из той бездны, в которой мы оказались. Нам нужно будет лечит свой народ от алкоголизма, от иждивенчества, от инфантилизма, от ненависти к друг другу, наконец. Бесчисленное стадо бывших мародёров из бывших госорганов надо будет как-то научить работать, кого-то придётся изолировать от людей. Мы должны будем отучить людей ждать халявы, а это будет очень тяжело, как избавит их от наркотика. Вообще придётся всех научить уважать друг друга, любить и ценить. И всё это мы должны сделать не из-под палки, время то уж прошло, а в первую очередь примером, мудрой политикой и кропотливой каждодневной работой, и выкарабкиваться, выкарабкиваться, выкарабкиваться».

 

Обычно, когда городу и миру обещают «новой порядок», где каждому будет воздано по заслугам, где добродетель будет поощрена, а порок наказан, наивный обыватель видит все в розовых тонах. Ему, как всегда, не приходит в голову, что алкоголизм, иждивенчество,  инфантилизм и ненависть друг к другу – это его родовые и неизлечимые болезни. Что он уже значится в списке мародеров, обворовавших полстраны, и вместе с тем холявщиков, которые не в состоянии даже толком мародерствовать. Обыватель, вдохновленный призывами к новой жизни, видит себя на боевом коне, во всяком случае в роли мудрого учителя, который вразумляет других, как надо «уважать, любить и ценить». Ему не приходит в голову, что единственное, что ему уготовано в будущем, это роль ученика, до конца дней своих обреченного изучать новый «краткий курс». На этот раз в редакции идеологов Агентства русской информации.

Вот как выглядят «очертания первых шагов», во время которых, «после падения режима», «будет происходить организация новой русской власти».

 

«Хоть это огромная тема, но контуры хочется обозначить. В первую очередь надо понять, что развал системы может произойти одномоментно. Россия такая страна, где качественные изменения накапливаются и потом реализуются обвалом. Катализатором обвала может быть всё что угодно, ещё один Бараев, дефолт или обнародование каких-то чудовищных фактов и злодеяний режима. Это ведомо только Господу. Но затем будет, видимо, несколько месяцев, в течение которых у власти будет пребывать или какая-то директория, или временное правительство - очень слабое неавторитетное и малолегитимное образование наподобие Временного правительства 1917 года, ведь нынешний режим устроен так, что политическое поле вокруг него выжжено и некому будет перехватить полноту власти и удержать существующую систему. Вот к этому периоду истинные русские патриоты должны быть готовы. Надо быть готовыми к созыву Учредительного Собрания, не допустить в это собрание никого из врагов русского народа, и там заложить будущее устройство нашей Родины, нашу национальную конституцию. Там будет наше русское будущее и туда мы должны идти с ясным пониманием того, где мы находимся и что мы имеем. И очень важно не допустить туда всяческих горе ура-патриотов и других шизофреников. Эти люди на самом деле никак не переживают за судьбы своего народа, а только стремятся к собственному самоутверждению через пафос и безумные призывы. Истинные русские патриоты и националисты - это те, кто смотрит в глаза правде, а реалии этой правды оставляют очень мало оптимизма. И как назвать тот первый период русской национальной власти, не знаю, санация, а может реанимация. Важно понять, что самое главное - отбросить все фантомы и мифологемы царизма ли, большевизма ли, и строить новую, нашу страну исходя из интересов русских людей а не тщеславия правителей. Мы ещё найдём наши главные слова, но вера в Бога, любовь к ближнему и стремление к справедливости должны помочь нам вернуть на нашу землю».

 

Автор, писавший эти замечательные строки, скорее всего полагал, что его настоящий вдохновитель и предшественник неизвестен современному читателю, интересующему текущей политикой и использующему Интернет, но уже не умеющему читать тексты, напечатанные на бумаге старым, дедовским способом. Тем не менее этот могучий ум, этот деятель с профессией «публициста» и мировоззрением неизлечимого русофоба, этот демиург политического цинизма не забыт. Его звали Владимир Ильин Ульянов, который в историю вошел под общеизвестным псевдонимом Н. Ленин.

Само собой разумеется, не стоит преувеличивать значение «Агентства русской информации», тем более уподоблять его влияние влиянию большевистской прессы. Подлинное лицо АРИ, в начале его деятельности тщательно задрапированное националистической лексикой, раскрылось лишь в начале 2003 года. Дело не в этом агентстве и даже не в его публикациях. Интересна тенденция в определенного рода публицистике, частью которой оно является, и движение в политической массовке, которая стала более или менее активно заигрывать с национализмом. Игра же на этой идеологии отнюдь не случайна. Набирающий в России силу, популярность и авторитет, он остается теперь последним прибежищем негодяев. Их шефы отчетливо понимают, что все прежние партитуры, которые использовались в целях разрушения России, никого не увлекут. Во всяком случае уже безнадежен «демократический проект», еще совсем недавно разложивший сознание «советского общества». Отмирает и «коммунистический проект», ставший уделом марксистско-ленинской секты, проект, о причастности к которому старательно открещивается даже коммунистическая партия РФ.

Агитационно-пропагандисткая линия АРИ, которая набирает обороты, интересна с двух сторон. Во-первых, тем, что разрушение остатков российской государственности, пока что существующей в форме Российской Федерации, она предпринимает от имени русского национализма, манипулируя грамматическими оборотами и лексическими конструкциями, которые ему свойственны. Подобно тому, как в тех же целях и с теми же задачами обработка общественного мнения и формирование нужного настроения десять-пятнадцать лет назад велась с позиций «демократии» и «социализма» против «тоталитаризма», «коммунизма» и «сталинизма». Во-вторых, решительно сменив идеологию, выбросив за ненадобностью прежние знамена и кумиров, вчерашние «демократы», а теперь «истинные русские патриоты и националисты» не останавливаются на достигнутом и продолжают свое дело. Задача у них, как мы видим, совершенно проста. Им надо руками великороссов сделать то, что в начале 90-х они делали, натравливая их на русских, руками малочисленных этносов – раздробить на мельчайшие части Россию малую, оставшуюся после разрушения Большой России.

Если русским, уже однажды пережившим трагедию революционного отрицания и потрясения всех основ, на которых зиждется русская государственность и русская история, надоело быть объектом безумных экспериментов над Россией, в которых им отводится роль подопытных кроликов или мышей, то они не дадут увлечь себя еще одному поколению ниспровергателей, облачившихся на этот раз в одежды русских националистов.

Между русским национализмом и разобранными здесь идеями нет ничего общего. Это не русский национализм, а издевательская карикатура на него.

Завершая свои размышления, автор статьи, из которой мы привели довольно пространные выдержки, высказывает предположение, что

 

«надутые и чванливые «совки» всех возрастов, иногда мнящие себя русскими патриотами, после этой статьи наверное предадут анафеме те идеи и тот проект, которые я в ней изложил, но что им до русских».

 

Автору вряд ли стоит так волноваться. Анафема ему не грозит. Русские и православные анафематствуют, как известно, не чужих и чуждых, а только своих, тех, кто изменяет русскому делу словом или поступками. Провокаторов же отлучению не подвергают. Бесполезное и не богоугодное это занятие.

 

7.04.2003