С.П. Пыхтин

 

Неуслышанное президентское послание[1]

 

Президент обратился с Посланием к Федеральному собранию на 2003 год лишь 16 мая. Казалось бы, обсуждение документа через два месяца после кремлевского заседания, где оно было произнесено, является очевидным анахронизмом. Послание на текущий год, конечно же, безнадежно устарело уже в момент его произнесения. Но можно предположить, что г-н Путин, обыкновенно опаздывающий на любое мероприятие, в котором он принимает участие, имел в виду не только соблюдение рутинной процедуры, предписанной Конституцией. За год до окончания своих полномочий он не мог не думать о новом для себя президентском сроке. Вот почему этот формальный документ, на который в иных обстоятельствах можно было бы вообще не обращать внимания (что население России и делает вот уже десять лет подряд), приобретает иной смысл. Это не послание на последний год первой легислатуры г-на Путина, а краткое, но концентрированное изложение его будущей предвыборной программы.[2] В таком качестве никогда не поздно внимательно разобрать содержание Послания, его «проблемы, мифы и реальность».

 

Миф и реальность

 

Обычно считают, что реальность, непосредственное бытие является предпосылкой, необходимым основанием для создания мифов, что в мифах она художественно преобразуется, воплощаясь в фантастические образы и сюжеты, составляя содержание сказаний, былин, саг, поучений и тому подобных фольклорных произведений. Быть может и так. Но для нас важнее другое. Влияние мифов на реальную жизнь, на судьбу нации и государства. Конечно, речь идет не о сказочном фольклоре, а о философских школах, идеологических концепциях, партийных доктринах. В более общей форме следует говорить о влиянии мировоззрения (политический миф) на политическую практику.

Опыт прошлых эпох, особенно в русской истории, дает основание утверждать, что политические мифы как раз и создают осязаемую политическую реальность. Мы рождены, чтоб сказку сделать бытью. В какой стране, кроме России, подобные строки могут попасть в популярную песню? Чем невероятнее, чем неожиданнее представляется воображению миф, который  культивирует нация, ее элита, средства информации и государственная власть, тем скорее он оказывается объектом реализации. Согласно популярной строке известной песни мы страна не только ученых, но и мечтателей.

Четыре века подряд, начиная с первых Романовых, что было продолжено и при «генеральных секретарях», русские только тем и занимаются, что строят фантастические планы и воплощают их с беспримерным самозабвением. Мы не стоим на месте. Мы находимся в постоянном движении. «Нам нет преград ни в море, ни на суше».

Если пренебречь освоением европейцами Нового света, то только история России демонстрирует процесс развития великой державы как «вглубь», так и «вширь», который не прекращался по крайней мере до середины XX столетия. Доведись старой Европе испытать такие же формы развития, какие переживало Российское государство после того как пало татаро-монгольское иго и Россия обрела суверенитет, она бы обязательно надорвалась, оставаясь захудалым полуостровом Евразии.

Но политический миф содержит не только творческое, созидательное начало. Миф коварен. Его блистательная, заманчивая оболочка может скрывать источники разложения и разрушения. Как ни печально, но два последних столетия из четырех русское сознание культивирует главным образом ложные мифы, из-за реализации которых Россия то и дело попадает в ловушки, после чего ей с огромным трудом из них приходится выбираться. Растрачивая колоссальные естественные ресурсы и максимально используя энергию человеческого потенциала. И это при том, что Россия, в отличие от большинства государств Европы и Азии, всегда испытывала дефицит населения.

О каких ложных мифах уместно здесь упомянуть? Конечно же это либерализм и марксизм, продукты европейской гуманистической богоборческой мысли. Они заразили сознание образованной, но не просвещенной части русского же общества, с одной стороны, презрением ко всему русскому, а с другой – ксенофилией, слепой, бездумной и страстной любовью ко всему нерусскому, первоначально европейскому, ныне – «американскому».

А чем оборачивается незнание России, даже презрение и пренебрежение к ней? Тем, что ее идеалы и закономерности развития, ее ценности и интересы безжалостно отбрасываются в сторону? Ее сознание подвергается разложению, ее нравственное бытие разрушается, экономика оказывается в состоянии хаоса, а государственность распадается.

Вот, например, история превращения Государства Российского в Советский Союз. Ведь это тоже был не естественноисторический процесс, вытекавший из русских закономерностей. В создании конфедеративного СССР на месте унитарной России был реализован миф, созданный на основе никогда не скрывавшейся русофобской доктрины марксизма-ленинизма. Достаточно вспомнить, с какой страстью социал-демократы (большевики), как настойчиво Ленин и его «гвардия», захватив власть, внедряли на русской земле идею ее расчленения на бесконечное множество этнических нерусских уделов.

И ведь они добились своего. Злобный миф ожил. Громадное количество людей поверило, что настоящей России больше не существует, что реальностью является некий союз советских социалистических республик, в действительности выдуманных кремлевскими мечтателями, что русских вообще нет, что их место заняли некие «советские люди», которых придумали там же. И что же в результате?  Великая держава политически распалась через 70 лет после ее насильственного, искусственного, произвольного разделения. Кого теперь называют Россией? То, что прежде именовалось Великороссией, было частью большой России.

Но на этом воплощении абсурда разрушительное мифотворчество не закончилось. В начале 90-х, уже в границах РСФСР, была предпринята попытка реализовать либеральную доктрину «национального самоопределения» и «суверенизаации». Над Российской республикой, искусственно созданной марксистами-ленинцами, либералы, дорвавшись до власти и проклиная своих предшественников, тут же совершили еще большое надругательство. Они провозгласили на ее месте Российскую федерацию, придав 89 административно-территориальным единицам, из которых она состояла, статус государственных образований, все тех же уделов, зараженных сепаратизмом.

Посмотрим Конституцию 1993 года. Там каждому региону, некоторые из которых настолько мелки, что их и на карте невозможно обнаружить, предписано  иметь свое законодательство, органы государственной власти и все атрибуты государственности. Ну, разве что деньги не печатать. А ведь это злобный, разрушительный миф, что административные учреждения, образованные в прошлом только для целей управления, суть государства. Он разрушителен, так как его осуществление оставляет от государственной целостности России одни лишь развалины.

Или мифы о том, что России, как воздух, необходимы гражданское общество, противостоящее государству, экономическая свобода, отрицающая экономический порядок, рыночные отношения, исключающие планомерность. И, конечно же, демократия, в которой должны существовать разделенные, враждующие между собой государственные власти. И миф о том, что Россия должна существовать по ельцинской Конституции 1993 года, которая, по подсчетам автора, содержит до 150 нелепостей и даже грамматических ошибок.

Чем обернулся десятилетний опыт радикального внедрения таких мифов в практику русской жизни? Разрушением нашей реальности. Многие выступающие на этом «круглом столе» правы: мы когда-нибудь проснемся в отсутствие этой реальности. Россия исчезнет навсегда, как в свое время исчезла реальность западной Римской империи, восточной Византийской империи и так далее.

России, конечно, необходимы продуктивные, воодушевляющие программы, обращенные ко всей нации, к ее будущему, и реализация которых в состоянии круто, коренным образом, принципиально изменить ситуацию.

Вряд ли какой-либо иной официальный документ в состоянии заменить населению страны Послание Президента. В настоящий момент только Глава государства является единственным легитимным органом власти, который пользуется массовым доверием. Только общенациональный лидер, занимающий официальный пост, в состоянии предложить позитивный миф о будущем России. И возглавить его осуществление.

Значение Послания Президента невероятно велико, потому что других институтов, которые были бы по настоящему авторитетны для граждан, кроме главы государства, в стране нет. Так называемый рейтинг Путина – рейтинг не человека на должности, а рейтинг самой должности. Но сегодня это рейтинг не надежды, а безысходности. И поэтому Президент, конечно, должен отдавать себе отчет, что Послание не повод для риторических упражнений, а форма обращения к нации, в которой применительно к текущему развитию событий формулируется стратегия страны, форма призыва, требующая национальной мобилизации.

Всем, в том числе и президенту, судя по его заявлениям, очевидно, что Россия находится в тяжелейших условиях. Страна на краю гибели. Она уже разлагается. Половина ее территории утрачена вместе с фундаментальными элементами, которые обеспечивают ее существование в качестве державы мирового уровня, такими как научно-производственный потенциал, военная мощь, народонаселение. После распада Россия практически беззащитна. О какой реформе армии, к примеру, может идти речь, если под вопросом находится само  ее существование. И ее надо восстанавливать заново, как это сделал Петр Великий, когда он понял, что ополченческая, вотчинная армия не способна решить стратегических задач страны на поле боя.

 

Опасность Конституции

 

Одно из главных препятствий для того, чтобы началось восстановление России является, как бы странно это не показалось, действующая Конституция. Вспомним, Конституция 1924 года узаконила расчленение России на «союзные республики», что затем воспроизвели Конституции 1936 и 1977 годов. Потребовалось всего лишь 65 лет, чтобы гипотетическое, виртуальное, мнимое разделение единой державы, существовавшей 1100 лет, было реализовано самым варварским, самым постыдным образом.

И Конституция 1993 года вовсе не избавлена от тех пороков, которые имелись в так называемых «советских конституциях». Она их даже усиливает. Прежде всего положениями, превращающими административные единицы в государства, учреждения регионального управления в органы государственной власти, чьи полномочия вообще беспредельны.

Чтобы избавиться от вредного мифа о многонациональности и многоконфессиональности России, о якобы присущем ей федерализме, необходимо преодолеть Конституцию 1993 года. Надо как можно быстрее избавиться от нее. Причем сделать такой шаг можно вполне легитимным путем, поскольку выше любого закона благополучие и процветание России, судьба нации и ее кровные интересы.

Если не пренебрегать, тем более не ломать многовековой русской государственной традиции, то России необходима не Конституция, а систематизированный Свод государственных законов. Россия более десяти веков жила без Конституции, умножая свою мощь, приращивая владения и обеспечивая территориальную целостность. Но как только правящий класс решил, что России нужен некий учредительный правовой акт, как все пошло прахом. Вместо ожидавшейся «манны небесной» страна получила кровавые пляски. Конечно, дело не в клочке бумаги, а в том, что на нем написано. Но именно Конституция стала писанным воплощением тех идей, которые отрицали само русское существование.

Сейчас в России кровоточит ряд проблем. Чечня, Татария, Башкирия, Якутия, Москва и многие другие русские земли. Почему? А потому что они, согласно той же замечательной Конституции, выступают в виде субъектов Федерации, государств. Но представим себе, что нет этой Конституции. Тогда, словно наваждение, исчезнет и мнимый статус этих субъектов, приданный ныне административно-территориальным учреждениям. Исчезнет проблема согласования «интересов» 90 удельных чиновных кланов, обладающих полномочиями государственных властей, что невозможно осуществить никакими формальными «согласительными» процедурами.

Чтобы обеспечить существование и развитие России, ее власть, как это было всегда в ее истории, должна быть единой и неделимой. Не может быть 89 законодательных систем, над которыми находится еще одна – федеральная – система законов. Вот где скрыт источник чудовищного хаоса безвластия, до основания сокрушающего страну. Государство с такими системами права и власти выжить не в состоянии. Ее дальнейшее разложение и распад неминуемы. Главное -  не может быть России в форме федерации, восстановившей свой государственный суверенитет после татаро-монгольского ига в качестве единого и неделимого государства.

Петр I перевернулся бы в гробу, если бы узнал, что Санкт-Петербург, который он закладывал как форпост России на северо-западе, стал субъектом некой Федерации, а от Ливонии, которую он не только отвоевал у шведского короля, но и приобрел для России в результате купли-продажи, власть вообще отказалась, предоставив «независимость». От таких безумных, предательских решений, которые власть принимала под восторженное ликование плебса, с ума можно сойти.

Однако от г-на Путина, юриста по образованию, за все годы его президентства ни разу не было слышно ни единого критического слова или хотя бы серьезного анализа в отношении положений, предписанных Конституцией. Следовательно, можно предположить, что она его почему-то устраивает. Но можно ли при нынешней Конституции достигнуть того «принципиального результата», который был сформулирован в президентском Послании? То есть

 

«возвратить Россию в ряды богатых, экономически передовых, самых развитых, действительно сильных и уважаемых государств мира», «занять среди них прочное место», «на равных находиться в их сообществе».

 

Однако именно под ее сенью, с предписанными ею системой власти, государственным устройством, хозяйственно-экономическим строем и политическим режимом Россия совершила прямо противоположный процесс, став бедной, отсталой, слаборазвитой, бессильной и презираемой державой. Этакой Гренландией с ракетами.

Нет сомнения, Россия в состоянии выбраться из нынешнего состояния, недопустимо унизительного для нее, но для этого необходима серьезная, принципиальная переоценка ценностей, составляющих основные, фундаментальные государственные установления.

И что же можно прочитать в Послании относительно основных государственных законов? Объявлено, что «для сохранения страны» необходима «сильная и ответственная власть, основанная на консолидации общества», что «без сильной власти невозможен прорыв в будущее». Но одновременно с этим сказано, что будет проведено «радикальное сокращение функций госорганов». Разве можно сочетать одно с другим? И о какой ответственности власти может идти речь, если у нее останутся одни лишь декоративные, представительские функции? Ведь сокращение функций предполагается произвести не рационально, а радикально. Неужели не ясно, что за счет сокращенных федеральных функций госорганов будут тут же расширены функции госорганов субъектов федерации? Свято место пусто не бывает. Да и «президенты внутренних государств», в отличие от президента РФ, никогда не заявляли, что они изнемогают от объема своих полномочий. Наоборот, госорганы субъектов федерации постоянно тянут одеяло на себя, узурпируя тем самым полномочия как федеральной власти, так и местного самоуправления.

Сильная власть действительно в состоянии сохранить и усилить страну, но слабая, лишенная «функций», пассивная и безвольная, она обрекает ее на уничтожение. По-видимому в Кремле уже забыли, чем завершилось для большой России (СССР) «радикальное сокращение функций госорганов», предпринятое горбачевцами?

 

Проблема мировоззрения

 

Уместна ли сильная власть в слабой стране, если ее элита, политический класс или властные институты не притязают на то, чтобы она была сильной державой? На словах, конечно же, президент не имеет ничего против великой России. Он говорит:

 

«Великая Россия – это не только великое государство. Это, прежде всего – современное, развитое общество, которое само по себе не возникнет». «Мы должны обладать существенным экономическим, интеллектуальным, моральным и военным преимуществом. Только так мы сохраним наши позиции в ряду крупнейших держав планеты».

 

Президент видит Россию как бы в двух измерениях. С одной стороны в виде государства, с другой – в виде общества. Но чтобы быть «великой», России недостаточно обладать качествами «великого государства», ей следует обрести еще и «развитое общество». Проблема, однако, заключается в том, что Россия, если не принимать во внимание ее «великих», но безжизненных и безлюдных северных пространств, уже не является великой. После того как были реализованы соглашения 1991 года, совершенные в Беловежской пуще, она перестала быть великим государством, а перестройка и демократические реформы поставили крест на существовании в ней и «развитого общества». Общество в России разложилось и погибло вместе с распадом и гибелью государственности.

Что следует называть обществом? Является ли им сумма автономных индивидов, конкурирующих между собой, или совокупность семей, которые принято называть его простейшими и первичными ячейками? Как ни странно, это понятие изъято из философских категорий. Десятилетиями официальные образование и наука не считали нужным рассматривать его, подменяя то историческими формациями, то типами производственных отношений. Во всяком случае в популярных изданиях, вроде философских словарей, или в учебниках, которыми морочили голову школьников и студентов, «общества» не найти. Больше повезло «государству». Но и тут, следуя за прописями марксизма, его интерпретировали как «политическую организацию экономически господствующего класса», чья деятельность сводится к «охране существующего порядка», к тому же исторически временному, обреченному институту, который должен отмереть. И прежде всего это должно было произойти в «стране победившего социализма» – в СССР. В правление Хрущева был даже назначен срок кончины государства – 1980 год, когда должна была наступить безгосударственная эра коммунизма. Что же касается понятия Россия, то на протяжении трех поколений коммунистический режим придавал ему чисто этнографическое, якобы устаревшее значение. Все русское было оставлено прошлому, его вычеркнули из настоящего и заменили «советским», и уж конечно его не предполагалось иметь в будущем. В будущем все национальное должно было исчезнуть.

Таким образом, в предшествующий период в русское массовое сознание были внедрены искаженные, ложные и опасные представления о России, касающиеся базовых понятий, относящихся к национальному мировоззрению. В нем не было места ни традиционной государственности, ни общественной организации, ни политической определенности.

Не этим ли следует объяснить ту легкость, с которой удалось:

политически расчленить Россию, - поскольку массовое сознание уже представляло ее в раздробленном виде, исключающем какую-либо целостность?;

упразднить ее государственные институты, - поскольку неразумно укреплять то, что все равно должно отмереть?;

расхитить и расточить общественное достояние, - поскольку собственника такого достояния - общества - вообще не существует?

Следовательно, предпосылкой практического восстановления России в пространстве должно быть ее идеальное восстановление в национальном сознании. Прежде всего должно быть осознано истинное значение самого понятия Россия и тех элементов, которые предопределяют и обуславливают неизменность ее качества, какие бы метаморфозы не происходили во вне в процессе ее развития. Великая Россия предполагает бытие не вообще государства, даже если оно великое, а Российского Государства, не вообще общества, даже если оно развитое, а Русского общества. Состояние развитости и величия - необходимые условия существования России, но совершенно недостаточные.

Что на этот счет содержит текст Послания? Россией в нем именуется всего лишь то, что с 1991 года стали называть Российской Федерацией, а в качестве одного из достижений упоминается, что в течение прошедших трех лет уже «достигнуто единство страны». Может ли возникнуть «общенациональное единство», о котором говорит президент, если за пределами ельцинско-путинской России, но в пределах России исторической остаются по крайней мере 100 миллионов человек, принадлежащие русской нации, и примерно 50 миллионов, которых прежде называли в России инородцами, а теперь следует именовать «россиянами»? Президент говорит об обществе, но оно у него лишено качества, конкретно - национальных свойств, позволяющих отделить одно общество от другого, русское общество от граничащих с ним немецкого, польского, турецкого или китайского.

К тому же президента не устраивает восстановление обычного, традиционного для России русского общества. Он, словно гегельянец XIX века, возлагает надежды на гражданское общество. Но только профанам не известна принципиальная разница между тем и другим. России вне всякого сомнения необходимо первое и абсолютно противопоказано второе. Русское общество является необходимой предпосылкой и условием существования Российского Государства, когда как гражданское общество на русской почве, неизбежно став его противником, предполагает его упразднение.

 

«Полноценно развитое гражданское общество возникнет только в условиях радикального сокращения функций государственного аппарата, преодоления недоверия между различными социальными группами».

 

Положим, с этим утверждением, по крайней мере с его первой частью, трудно не согласится. Теоретически оно безупречно. Вместе с тем разве не очевидно, что на русской земле никакого гражданского общества нет и никогда не было. И вовсе не потому, что Россия – отсталая или недоразвитая страна. Ничего подобного. Наличие гражданского общества, как и сравнительно неразвитые функции государственных институтов, - признак одного лишь европейского развития, перенесенного затем и на североамериканскую почву. В Латинской Америке таких общества и государства, кстати, тоже не было создано, как, впрочем, и в Азии.

Чтобы гражданское общество могло появиться наряду с государством, требуется ряд объективных предпосылок, которых в прошлом нигде, кроме Европы, а затем Северной Америки, не существовало. К ним среди других следует отнести: благоприятные для жизни климатические условия; относительно высокую плотность населения; появление городов как противоположности деревни; наличие противоречий между промышленным и сельскохозяйственным трудом; колонизаторство как источник значительной добавочной прибыли метрополии; доминирующая роль денег в качестве стимула развития.

Появление гражданского общества в России, даже если на такой проект будут брошены все силы и средства страны, задача многих десятилетий, если не столетий. Но на создание, модернизацию, поддержание национальной экономики, тем более военной мощи тогда мало что останется. Деградация государственности, могильщиком которого и окажется для России такое общество, станет неизбежным, а заявленная в Послании стратегическая цель – «занятие Россией прочного места среди действительно сильных, экономически передовых и влиятельных государств мира», - обречено остаться несбыточной мечтой. К тому же гражданское общество – дорогостоящее удовольствие, которое России, испытывающей всегда острый недостаток в людских и денежных ресурсах, никогда не было ни по силам, ни по средствам.

Мечты президента в будущей России, его образ мыслей, содержатся в следующих фразах:

 

«Россия должна быть и будет страной с развитым гражданским обществом и устойчивой демократией. В ней в полной мере будут обеспечены права человека, гражданские и политические свободы.

Россия должна быть и будет страной с конкурентоспособной рыночной экономикой. Страной, где права собственности надежно защищены, а экономические свободы позволяют людям честно работать, зарабатывать. Зарабатывать без страха и ограничений.

Россия будет сильной страной – с современными, хорошо оснащенными и мобильными вооруженными силами. С армией, готовой защитить Россию и ее союзников, национальные интересы страны и ее граждан.

Все это должно создать достойные условия для жизни людей. Позволит России на равных находиться в сообществе самых развитых государств.

И такой страной люди смогут не просто гордиться. Они будут приумножать ее богатство. Будут помнить и уважать нашу великую историю».

 

Гражданское общество, устойчивая демократия, права человека, политические свободы, рыночная экономика, неограниченность заработков, мобильная армия – какое отношение к русской жизни, к России как таковой, к современной России имеют все эти отвлеченные, пропагандистские штампы, почерпнутые из приторно-пошлой либеральной лексики? Возможно, абстрактные, выращенные в пробирках, говорящие на эсперанто или суржике «люди», национальную принадлежность которых невозможно отождествить, в состоянии испытывать что-то вроде «гордости» за страну, признаки которой описал президент Путин. Но окажутся ли они русскими людьми, вот в чем вопрос? На наш взгляд, ничего русского в них уже не будет.

В заметках Екатерины Великой, русской царицы немецкого происхождения, сохранилась записка, на которой отсутствует дата, названная издателями «Правилами управления».[3] В ней сказано, что «если государственный человек ошибается, если он рассуждает плохо, или принимает ошибочные меры, целый народ испытывает пагубные следствия этого. Нужно часто себя спрашивать: справедливо ли это начинание? – полезно ли?». И далее следуют «пять предметов», относящихся к обязанностям государя, правителя, власти вообще:

 

«1.Нужно просвещать нацию, которой должен управлять.

2.Нужно ввести добрый порядок в государстве, поддерживать общество и заставлять его соблюдать законы.

3.Нужно учредить в государстве хорошую и точную полицию.

4.Нужно способствовать расцвету государства и сделать его изобильным.

5.Нужно сделать государство грозным в самом себе и внушающим уважение соседям».

 

Насколько соответствует этим «предметам» текст президентского Послания?

 

Объективные угрозы и субъективные оценки

 

Одно из самых драматических его мест состоит в откровенном признании, что Россия, перестав быть политически и экономически сильной державой, находится под угрозой распада.

 

«Весь наш исторический опыт свидетельствует: такая страна, как Россия, может жить и развиваться в существующих границах, только если она является сильной державой. Во все периоды ослабления страны – политического или экономического – перед Россией всегда и неотвратимо вставала угроза распада».

 

Но, как и в других случаях, когда президенту приходится поднимать стратегически важные проблемы, он и здесь не находит нужным связать два указанный им факта – ослабление страны и существующие границы. Именно беловежские границы 1991 года, превратив в заграницу 5,33 млн. кв. км или 24% ее суверенной территории, на самом деле более чем вдвое ослабили ее людской, интеллектуальный, ресурсный и промышленный потенциал. За пределами России оказались наиболее развитие, заселенные и освоенные пространства. Вместе с тем расчленение государства привело к разрыву хозяйственных связей, существовавших столетиями и предопределявших характер развития и размещения производительных сил, что, как утверждают эксперты, имело такой же отрицательный эффект. Вот почему именно существующие границы, а не то, что счел нужным перечислить президент, сделали Россию немощной, в четыре, если не в пять раз сократив ее вес в мире, что и превратило угрозу ее дальнейшего распада в занесенный для последнего удара дамоклов меч.

Что может избавить нынешнюю Россию от превращения в конгломерат мелких государственных образований, зависимых от сильных держав? По-видимому как раз преодоление того опасного положения, которое породило состояния слабости. Иначе говоря – восстановление естественных, исторически, экономически и стратегически обусловленных государственных границ. Но президент обходит эту тему стороной. Пренебрегая стратегией, он переключает внимание на существенные, и все-таки частности. В Послании перечисляются «трудности», компенсируемые перечислением «достижений».[4]

 

Экономика:

 

Экономический фундамент все еще неустойчив и очень слаб. Большинство отраслей неконкурентоспособны. Снижаются темпы роста: в 2002 году – после 10-процентного роста  - в 2000 экономика выросла всего лишь на 4 с небольшим процента. Экономический рост остается крайне неустойчивым: если в 2000 году промышленное производство росло весь год, то в 2002 – суммарно только в течение 6 месяцев, в последние месяцы уже стала расти безработица. Это минусы. Но есть и плюсы.

За три года ВВП вырос на 20%, инвестиции в основной капитал на 30%, физический объем экспорта на 25%, вывоз машин на 70%.

Впервые за полвека Россия превратилась из импортера зерна в его экспортера, продажи продовольственных товаров на зарубежных рынках выросли в три раза. Экспорт нефти, нефтепродуктов и газа увеличился на 18%, Россия является крупнейшим экспортером топливно-энергетических ресурсов в мире.

Прирост продукции «новая экономика» составлял от 20 до 30 процентов в год.

Пополнены суммарные резервы Минфина и собственные золотовалютные резервы ЦБ. Они составляют 61миллиард долларов, три года назад они составляли всего 11 миллиардов.

 

Власть:

 

Недостатки: Государственный аппарат малоэффективен. Бюрократия благодушно настроена к растранжириванию национального богатства. Она оказалась плохо подготовленной к выработке и реализации решений, адекватных современным потребностям страны и, наоборот, неплохо приспособилась извлекать так называемую «административную ренту» из своего положения. В стране тяжелейший кадровый голод на всех уровнях и во всех структурах власти на современных управленцев и эффективных людей.[5] Исполнительная, и законодательная власть наобещали людям столько, сколько российская экономика дать просто не в состоянии.

Достоинства: Усовершенствовали избирательную систему. Существенно продвинулись по пути налоговой реформы. Начали военную реформу. Удалось сдвинуть с мертвой точки реформу земельных отношений, бывшие барьером на пути демократии и рынка. Сделаны первые шаги по реформированию пенсионной системы, инфраструктурных монополий, жилищно-коммунального хозяйства.[6]

 

Политическая система:

 

Она развита недостаточно. Общество разбито на мелкие группы и в нем растут иждивенческие настроения. Суммарный годовой объем социальных обязательств государства[7] составляет сегодня 6,5 триллионов рублей, что вдвое превышает размеры консолидированного бюджета России.

Вместе с тем, приняли третью часть Гражданского Кодекса, завершили важнейший этап работы по кодификации законодательства. Приняты новые Трудовой Кодекс, Уголовно-процессуальный, Гражданский процессуальный и Арбитражный процессуальный кодексы, обеспечив дополнительные гарантии прав человека.

 

Социум:

 

Численность населения продолжает падать. За 3 года смертность выросла на 10%. Продолжительность жизни сократилась с 67 лет до 64. Четверть граждан имеет доходы ниже прожиточного минимума.

Зато на 18% выросла рождаемость и начали формировать цивилизованный рынок труда.

Созданы условия для развития полноценного гражданского общества, в том числе для становления в России по-настоящему сильных политических партий.

Число пользователей мобильных телефонных аппаратов ежегодно удваивалось и достигло почти 18 миллионов. Около 10 миллионов человек пользуются Интернетом.

За эти годы почти четыре миллиона человек покинули ряды безработных. Масштабы забастовочной активности: 900 тысяч в 1997 году, менее 5 тысяч - в 2002 году.

Реальные доходы населения выросли на 32%. Средний размер пенсий еще 3 года назад составлял 70% от прожиточного минимума пенсионера, а в 2002 он уже с ним сравнялся.

Конечное потребление на душу населения увеличилось за три года почти на треть. В 2002 году величина этого показателя превысила уровень даже предкризисного 1997 года и в 2002 году оказалась рекордной за всю отечественную историю.

 

Внешние факторы:

 

Что угрожает России извне? «Международный терроризм, распространение по планете оружия массового (ядерного) уничтожения», «региональные» и «территориальные конфликты» и «наркоугроза».

К этому следует также прибавить: (1) «сложность международной обстановки», (2) «конкуренцию в мировой экономике», которая вроде бы должна «снижаться», но «не снижается», (3) «оттеснение» России странами «с высокоразвитой экономикой», и, наконец, (4) использование «сильных, хорошо вооруженных национальных армий» для «расширения зон стратегического влияния отдельно взятых государств». Впрочем, с тонкой дипломатической оговоркой – «подчас».

Но и здесь президент находит очевидные успехи.

В июне 2002 года Россия была приглашена стать полноправным членом клуба восьми наиболее развитых государств мира. Осуществляется глобальное партнерство по нераспространению оружия массового уничтожения. Кредитный рейтинг страны стал самым высоким за всю историю новой России.

Ряд российских компаний вошел в число крупнейших европейских и мировых. Некоторые из них – впервые за последние 90 лет – начали серьезную экспансию на мировые рынки, стали заметными участниками международных экономических отношений, серьезными конкурентами зарубежных фирм.[8]

Что в этих пространных перечислениях главное, а что – второстепенное? Какие факторы ведут государство к деградации и распаду, а какие – их предотвращают? Увы. В пространном бухгалтерском своде активов и пассивов все перемешано. И в результате высокое соседствует с низким, дешевое с дорогим, мнимое с реальным. О пустяках говорится с какой же серьезностью, как и о вещах, действительно необходимых стране.[9]

Не может не удивить и перечень дел, которые президент считает уже завершенными, что, конечно же, нисколько не соответствует действительности. Президент уверяет, что

 

«Восстановлено единство страны. Укреплена государственная власть. Федеральная власть приближена к регионам. Восстановлено единое правовое пространство. Верховенство Российской Конституции и федеральных законов, обязанность платить налоги в общефедеральную казну – стали нормой жизни для всех регионов. Чечня возвращена в политико-правовое пространство страны. Референдум подвел черту под эпохой безвременья».

 

На очереди разграничение полномочий между центром и регионами, которым «занялись вплотную», строительство дееспособной, финансово обеспеченной власти на местах, к чему уже «приступили», создание реально независимого суда, в чем «серьезно продвинулись».

Президент полагает, что ему удалось «добиться некоторых положительных результатов» и «основательно разобрать «завалы» проблем». Но складывается убеждение, вопреки президентскому оптимизму, что проблем в России не убывает, а становится все больше.

 

Программа на 2003-2008 и последующие годы

 

Какие цели должна иметь Россия? Выше уже отмечалось, что президент считает желательным «принципиальным результатом» возвращение России в ряды богатых, развитых, сильных и уважаемых государств мира. Для этого «в обозримом будущем» она должна, во-первых, «прочно занять место среди действительно сильных, экономически передовых и влиятельных государств мира, на равных находиться в сообществе самых развитых государств» и, во-вторых, «широко сблизиться и реально интегрироваться в Европу», поскольку «это – наш исторический выбор». «Возвращение», «занятие места» и «интеграция» якобы позволят «создать достойные условия для жизни людей».[10]

Лишь при таких условиях, полагает президент, «такой страной люди смогут не просто гордиться, они будут приумножать ее богатство, будут помнить и уважать нашу великую историю».

Какие условия могут обеспечить достижение этих целей? Консолидация политических сил, общества и всех властей. Мобилизация, объединение интеллектуальных сил. Соединение усилий органов власти, гражданского общества, всех людей в стране. Поддержка общественно-политических структур. Сотрудничество парламента и правительства. Совместный поиск оптимальных путей решения такой, действительно стратегической, важнейшей для жизни, исторической задачи для России. Рубль, свободно обращающийся на международных рынках, и крепкая и надежная связь с мировой экономической системой.[11] Простота налогового учета и применение правовых норм; равенство субъектов налогообложения и разумный уровень налогов.[12] Успех российского предпринимателя.[13] Безусловный внешнеполитический приоритет - укрепление отношений со странами СНГ.[14]

Какие средства надо применять? Развитое гражданское общество. Устойчивую демократию. Обеспечение прав человека, гражданских и политических свобод. Конкурентоспособную рыночную экономику. Надежную защиту прав собственности. Экономические свободы. Современные, хорошо оснащенные и мобильные вооруженные силы. Мотором экономического роста должна являться частная инициатива – как российского, так и зарубежного бизнеса, работающего на российской территории.

Какие задачи предполагается решить? Распределим то, что содержится в Послании, по тем же разделам, по которым выше были перечислены «недостатки» и «достижения».[15]

 

Экономика:

 

К 2010 году увеличить валовой внутренний продукт в два раза. Интегрироваться в мировую экономику. Вступить в ВТО. Достигнуть полной - не только внутренней, но и внешней - конвертируемости рубля по текущим и по капитальным операциям.

Это магия пустозвонных цифр и соблазн присоединения к сильному сопернику, с которым предлагается не бороться, а во всем уступать. Ради собственного спокойствия. Это миф о том, что можно заложить и продать родную землю и уже больше ни о чем не беспокоиться, проживая полученные дивиденды.

 

Власть:

 

Модернизировать Вооруженные Силы (перевооружение, совершенствование принципов комплектования и улучшение структуры). Завершить в 2007 г. формирование в сухопутных войсках, ВДВ и в морской пехоте частей постоянной готовности на профессиональной основе. Кроме того, на профессиональных принципах будет основана служба во внутренних и пограничных войсках. С 2008 года сократить продолжительность службы по призыву до одного года. Обеспечивать защиту от несчастных случаев и природных катаклизмов. Сформировать эффективно работающий механизм разрешения споров между гражданином и государством за счет совершенствования административных процедур и судебных механизмов. Провести радикальное сокращение функций госорганов.

Это подлый миф о защите от опасности путем отказа защищаться, байка для обывателя, который не желает иметь ничего общего с невзгодами современного мира и готов отправить на бойню (с внешним врагом или с внутренним врагом-бюрократом) следующие поколения, но самому остаться дома на диване.

 

Политическая система:

 

По Чечне: избрать президента и парламент, подписать договор о разграничении полномочий, восстановить экономику, передать чеченской милиции правоохранительную работу, провести амнистию.[16]

Это ложный и вредный миф о дружелюбном бандите, «нашем сукином сыне», миф о всесилии демократической системы, будто бы способной поставить изувера на службу народу.

 

Социум:

 

Преодолеть бедность. Перейти к страховой медицине. Стимулировать иммиграцию в Россию из стран СНГ, поправив для этого принятые в прошлом году законы. Обеспечивать качественное питание, добротное, комфортное жилье, бесперебойную подачу электричества и горячей воды, хорошее образование и современное здравоохранение, более высокую продолжительность жизни.

Это дурацкий миф «жирного царства» – простонародная байка и молочных реках и кисельных берегах.

 

Внешние факторы:

 

Основной задачей российской внешней политики является реализация национальных интересов. При этом базовым принципом остается соблюдение норм международного права. Создать Организацию Договора о коллективной безопасности. Обеспечить стабильность и безопасность на значительной части пространства бывшего Советского Союза.

Это опасный миф о добронравном соседе, который из «чужого» превратился чуть ли не в родственника.

 

Рассудку вопреки, наперекор стихиям

 

Так и напрашивается произнести после прочтения этого текста: «цели ясны, задачи определены, за работу, товарищи!». Действительно, относительно формулировки целей президент, что называется, попал в яблочко. Если не считать, конечно, «интеграции в Европу». Это сближение России с ее западным полуостровом, тем более интеграция с ним на правах младшего партнера, необходимо ей, как корове седло.[17] Геополитическое положение России таково, что в современных условиях перед ней действительно поставлен вопрос – или оставаться великой державой, или не быть никакой. Слишком динамичен напор на Россию извне, со стороны окружающих ее цивилизаций, чтобы мог быть слабым ее внешний, наружный корпус. А для этого в самой себе Россия должна производить давление огромной мощности. И опять встает проблема недостаточности, ущербности, даже опасности «новых» границ. Эти внешние рубежи для «новой» России – в действительности старые границы времен царя Федора Михайловича и царевны Софьи, границы, ставшие тесными и ненадежными, а потому и неприемлемыми для России уже в XVII веке.

Ошибка в умозаключениях президента здесь состоит в оценке нравственного состояния, в котором должно находиться население России. Президент почему-то решил, что русским следует  относиться к собственной стране с таким же презрением, с каким к ней относится правящий ею класс и большая часть иностранцев. Президент отказывает русским в чувстве любви к Отечеству. Он видит их циничными и своекорыстными антипатриотами, утверждая, что они лишь тогда станут «приумножать ее богатство» и «будут помнить и уважать ее великую историю», когда она станет богатым, развитым, сильным и уважаемым государством мира. Разумеется, лучше быть богатым и здоровым, чем слабым и больным. Но ведь нормальным является любовь к Отечеству, в каком бы состоянии оно не находилась. И самопожертвование граждан требуется не тогда, когда «все прекрасно», а когда государство в нем нуждается.[18]

Отнюдь не очевидно, что каждый гражданин России, если он принадлежит русской культурной традиции, «гордится своей страной». Вопрос имеет отношение к русскому языку, знанию смысла его слов. Состояние «гордости» по В.И. Далю[19] и по академическому «Словарю синонимов», изданному уже в наше время, отождествляется с высокомерием, надменностью, кичливостью, заносчивостью, спесивостью. Чувство гордости сродни зазнайству, поскольку гордый «ставит себя самого выше других». Остается лишь гадать, вследствие каких причин г-н Путин решил избрать для характеристики положительного гражданского чувства наименее подходящий для данного случая глагол русского языка.

Каким должно быть внутреннее состояние России, чтобы она была богатым, развитым, сильным и уважаемым государством? Кто способен обеспечивать такое состояние? Президент называет политиков, интеллектуалов, предпринимателей, власти, «людей страны». От одних он ждет консолидации, от других – мобилизации, от третьих – соединение усилий, от четвертых – поддержки, от пятых – сотрудничества. Что означают эти упования? Что ничего подобного нет и в помине.

Политические силы, «общество», власти не консолидированы. Интеллектуальные силы не объединены и не мобилизованы. Органы власти и «люди» живут по принципу: «кто в лес, кто по дрова». Общественно-политические структуры не поддерживают власть. Парламент и правительство не сотрудничают. Есть от чего прийти в отчаяние.

Что же может объединить и консолидировать столь разнообразные «силы», интересы которых нисколько не совпадают? Ответы президента обескураживают. Для «людей страны» у него есть «развитое гражданское общество» и «гражданские и политические свободы», для «интеллектуалов» - «права человека», для «политиков» - «устойчивая демократия», для предпринимателей - «конкурентоспособная рыночная экономика», «защита прав собственности» и «экономические свободы». И всем - рубль, свободно обращающийся на международных рынках, крепкая и надежная связь с мировой экономической системой, простые налоговый учет и правовые нормы, равенство субъектов налогообложения и разумный уровень налогов, укрепление отношений со странами СНГ. Каждому социальному слою предназначена своя морковка на длинном шесте, за которой его призывают бежать.

Но ведь уже сейчас очевидно, что все эти ценности европейского либерализма для русских, во всяком случае для их абсолютного большинства, ровным счетом ничего не значат. О фиктивности гражданского общества уже говорилось: тропические пальмы в России не растут. Гражданские и политические свободы оборачиваются для граждан всеобщим беззаконием и произволом, право человека – бесправием, демократия – тиранией воров, рынок – засильем мошенников и спекулянтов. Либеральные строй на русской почве ввергает в нищету девять человек из десяти, обеспечивая достаток, в лучшем случае, лишь каждому десятому. Он баснословно обогащает всего лишь несколько сотен семей, среди которых русских – считанные единицы.

Президентский идеал, к которому должна стремиться Россия, столь же беспредметен и беспочвенен, как и идеальное состояние, грезившееся идеологам марксизма, фантазирующим в 60-е годы прошлого века по поводу грядущего коммунизма в Советском Союзе. Утратив связи с действительность, его идеологи выдавали за идеал «партию», не замечая, что она разложилась, и изображали образцами для подражания ее «членов», хотя в них к тому времени уже угас какой-либо творческий энтузиазм. Их измышления обернулись карикатурой. Нечто подобное происходит и с новой, современной эпохой. Не успев возникнуть, она уже создала свои карикатурные образы. За неимением ничего лучшего, либеральная идеология, озвученная президентом, превратила в героя «бизнес», в «частной инициативе» которого, где есть лишь неуемная жажда наживы, она обнаружила свойства «мотора экономического роста». И не важно, полагает президент, является этот бизнес своим или иностранным, главное, чтобы он «работал на российской территории».[20]

Когда произносятся подобные утверждения? Когда последний обыватель убежден, что именно «бизнес» грабит Россию, разоряя и обездоливая ее население, ибо для него главное – своекорыстие, а не русские национальные интересы, совершенно ему безразличные.[21] Частный бизнес, продукт горбачевско-ельцинских «реформ», проходит по русской территории словно полчища Мамая. За редким исключением он оставляет после себя либо ликвидированные, застывшие в бездействии предприятия, чьи производственные площади в лучшем случае используются под склады или торговлю, либо предприятия, варварски эксплуатирующие сырьевые богатства страны. Но вместо того чтобы обуздать его непомерную жадность и придать его деятельности разумные формы, «бизнес», как мы видим, получает новый карт-бланш, индульгенцию под будущие русские погромы.

И наконец все, что приводится в Послании в виде конкретных мероприятий, которые президент, надо полагать, намечает осуществить, сводится к  простому перечислению. Нет ни пояснений, доказывающих, что они действительно полезны России, ни способов их реализации, ни результатов, к которым они должны привести.

Увеличить ВВП к 2010 году в два раза. Но в каких направлениях хозяйствования и, что не менее важно, в каких отраслях экономики? Какой ценой? И для каких целей?

Вступить в ВТО. Во имя каких высоких национально-государственных целей? Во что это обойдется? Какие конкретные дивиденды принесет? И кому именно?

Достигнуть полной конвертируемости рубля по текущим и по капитальным операциям. Как это отразится на состоянии национальной экономики? На положении различных отраслей, территорий, социальных групп населения? Что произойдет с русской национальной валютой, если все остальные конвертируемые валюты обретут в России точно такие же права, как и рубль?

Преодолеть бедность. Как? За счет кого?

Перейти к страховой медицине. Но для чего? Чем придется расплатиться и кому?

Обеспечивать качественное питание, добротное, комфортное жилье, бесперебойную подачу электричества и горячей воды, хорошее образование и современное здравоохранение, более высокую продолжительность жизни. Прекрасные благие пожелания. И кто же всем этим будет заниматься? Частный бизнес? Местная инициатива? Макдональдс? Чубайс? Проктор энд Гембл? Ведь «функций госорганов» должны быть по тому же самому плану радикально сокращены.

Или – «стимулировать иммиграцию в Россию из стран СНГ», что требует «поправки принятых в прошлом году законов». А почему, собственно, нужно перемещать миллионные массы с окраин страны, ставших «независимыми государствами», в ее центр? Разве есть у него нужда в новых трудовых ресурсах? Вряд ли. Даже то, что уже есть в наличии, используются вполсилы, и не менее десяти миллионов трудоспособных граждан РФ вообще лишены постоянной работы. Или у «бизнеса» возникла потребность в относительном избытке рабочей силы, чтобы, прежде всего, не допустить роста зарплаты и заодно уменьшить угрозу классовых конфликтов? Или все тот же «бизнес» задумал разбавить высококвалифицированную русскую рабочую силу малоквалифицированными инородцами? А быть может подобная эвакуация нужна для чего-то другого? Например, для освобождения «стран СНГ» от русского присутствия, о чем мечтают все существующие там режимы, исключая Белоруссию.

Как можно провозглашать основной задачей внешней политики «реализацию национальных интересов», в Послании, впрочем, так и не сформулированных, если тут же базовым принципом такой политики названо «соблюдение норм международного права»? О том, что собой ныне оно представляет и как оно «помогает» защищать национальные интересы, показали примеры кровавых интервенций против Югославии, Афганистана и Ирака армий США и их союзников, чьи правительства, оккупировав названные суверенные государства, откровенно наплевали на эти нормы.

Дальнейшая безнаказанность агрессоров и оккупантов доказала, насколько эфемерно ныне международное право, превратившееся за период существования ООН в набор многословных, пустопорожних, противоречивых дефиниций. Целесообразна ли такая апелляция, если она является демонстрацией очевидного бессилия? Не случайно о русские интересы все государства Европы, даже такие ничтожества, как Дания, Голландия, Эстония или Латвия, не боятся вытирать ноги.

Политический миф, отраженный в Послании президента, служит своего рода соблазном. Собственных граждан Путин соблазняет картинами благостстояния. Причем не требуя от них никаких усилий, не призывая к труду и верности. Этим демобилизованным состоянием и постоянными реверансами в пользу враждебных соседей, президент создает другой соблазн – соблазн агрессии против слабой России. Причем такой агрессии, которая не предполагает вторжения танковыми клиньями, но использует все современные методы информационной войны. Ослабленное национальное самосознание должно пасть под напором мифа об «общечеловеческих ценностях» и «международно-правовых нормах».

 

Аверс и реверс либерализма. Путин и Березовский.

 

К чему должна устремится Россия, следуя за идеями президентского послания? Вкратце это звучит так. К либеральной экономике. К либеральному обществу. К либеральной системе духовно-нравственных ценностей. Сказал ли здесь президент Путин что-либо новое, оригинальное? Открыл ли он для «россиян» нечто из ряда вон выходящее? Увы, нет.

Путин сформулировал задачи, весьма далекие от насущных потребностей страны и, что гораздо серьезнее, противоречащие духовным запросам русской нации. Русская императрица Екатерина II Великая, немка по происхождению, оказалась гораздо ближе духу русских, чем русский по крови президент, пропитанный либерализмом, словно железнодорожная шпала креозотом. Парадоксально, но смысл послания г-на Путина находится в единстве с тем, что издал г-н Березовский в виде «Манифеста российского либерализма».

О чем печалится новый лондонский изгнанник? О либерализации личности. О либерализации власти. О либерализации общества. О либерализации государственного устройства. О «либерализации позиционирования России во внешнем мире». Венцом всего этого безобразия оказывается «глобализм как предельная форма либерализма».

Всем, включая таксистов, известно о непримиримой борьбе, которые ведут между собой Березовский и Путин. Но мало кому ведомо, что стоят эти внешне непримиримые противники на одной и той же идейной платформе – на либерализме.

Что вкладывает Березовский в формулу «либерализации личности»? Не мешать ей делать все, что она захочет. Человек должен быть независимым и свободным, - но каждый в отдельности. Он ни в коем случае не должен быть «патриотом-государственником». У Путина это воплощено в приоритете частной инициативы в сфере экономики перед государственной необходимостью, в идеи установить «полную конвертируемость рубля», в «снижении налогового бремени», в открытии границ для иммиграции в Росссию «жителей Содружества Независимых Государств».

«Либерализация власти» по-Березовскому означает, что личность имеет приоритет над «государством», она должна господствовать над ним. У Путина это выражается в готовности противопоставить гражданина «государству», споры между которыми должен разрешать некий «активно работающий» «судебный механизм» и «административные процедуры».

Либерализация общества у Березовского сводится к замене системы управления «государством» на более эффективную «самоорганизующуюся и саморазвивающуюся». Не важно при этом, что конкретно имеется в виду. Главное: ограничения со стороны власти должны быть минимальными. У Путина эта же идея воплощается в «сокращении функций государственного аппарата», что якобы дает возможность появиться «полноценно развитому гражданскому обществу», в таком частном деле, как в «переходе к страховой медицине» вместо системы государственного здравоохранения.

За формулой «либерализация государственного устройства» скрывается придание всем «субъектам Российской Федерации» «государственного статуса», что, конечно же, предполагает появление на политической карте мира еще 89 государств с одновременных исчезновением «федерации». У Путина распад «федерации» просматривается за идеей «широкого сближения и реальной интеграции в Европу», за планом формирования с ней «единого экономического пространства», что предполагает «обеспечение свободного движения граждан». Чем это может обернуться? Отпадением от России Сибири и Дальнего Востока, где интересы этнических и всякого рода иных сепаратистов и частных экономических группировок повернуты в противоположном направлении – прежде всего в сторону Китая и Японии. Китайцы уже сейчас – третья по численности этническая группа на русской земле.

Либерализация внешней политики. Здесь у Березовского перечислено семь «задач», анализировать которые излишне. Они банальны. Но главная их предпосылка – утверждение, что «США… и другие страны уже давно отвергли идею захватнических войн», что, разумеется, противоречит очевидности. Достаточно указать на интервенции против Югославии, Афганистана и Ирака. Путин же, словно не замечая угроз, реально стоящих перед Россией, грезит о «реальной интеграции России в мировую экономику», что на практике должно обернуться, оказывается, всего лишь упрощением туристических поездок граждан за ее пределы, для чего будет достаточно «взять с собой паспорт и российские рубли». Вот как все просто.

Предельную форму либерализма лондонский изгнанник видит в «тотальной «прозрачности» каждого для каждого, что позволяет, как ему кажется, качественно сократить ограничительные функции власти путем их перераспределения в пользу граждан и общественных институтов, что в действительности является всего лишь дурным повторением некоторых фантасмагорических сюжетов из «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина и из «1984 года» Оруэла.

Что делает идеи Путина подобием идей Березовского? Тот факт, что не столько лексика, сколько смысл президентского послания 2003 года совпадает с «Манифестом российского либерализма», появившимся в прессе годом ранее, даже в деталях

Прежде всего оба автора, рассуждая о России, ни разу не упоминают русских, русский народ, русскую нацию. Для них этих явлений ни как реальность, ни как мысленные категории попросту не существует. Затем – совпадающие системы ценностей, вокруг которых оба автора строят свои конструкции. Для обоих вполне естественными условиями существования личности, общества, государства является не их кооперация и ассоциация, а «повседневная связь» в форме «жесткой конкуренции», то есть война всех против всех.

В качестве цели поэтому президент определил «высокую конкурентоспособность страны», с чем, как он полагает, «согласились все влиятельные политические силы и наши граждане». Для обоих понятие «государство» сводится к системе властных институтов, обреченных совершать одни лишь «политические ошибки», которые противопоставлены «обществу», в котором должны существовать «крупные партии», избавляющие его от их совершения. И поэтому оба политических деятеля готовы жертвовать государством, «неэффективность» и «слабость» которого они отождествляют с непомерно высокими «аппетитами бюрократии», во имя «личности» и «гражданского общества», что не мешает, впрочем, президенту тут же говорить о необходимости «формирования государства», конкурентоспособного «во всех смыслах» и «сильной и ответственной власти», без которой «невозможен прорыв в будущее». Противоположности сошлись в тексте Послания, но они не в состоянии совместиться в реальной жизни.

Таким образом, Путин и Березовский создают элементы единого мифа – мифа либеральной утопии, в которой нет места русскому народу.

 

********

 

Если вспомнить кризисные периоды русской истории, которых было более чем предостаточно, то каждый раз их преодоление определялось не частной инициативой, не каким-то эфемерным «гражданским обществом», а государственной властью. Так было при великих князьях, при царях, при императорах и при генеральных секретарях. В России, когда надо было отвечать на вызовы времени, менялось все, но оставался механизм власти и система управления. Сегодня этот механизм и эта система подменяются некими «рыночными» рычагами, который, будто бы, сами собой явят чудо Великой России. Распространение такого рода политического мифа свидетельствует о демобилизации нации и дезорганизации государства, которые повседневной борьбе за национальные идеалы и интересы предпочитают упование на некие спонтанные процессы.

Россия – самобытная цивилизация, далекая как от Европы, так и от Азии, особенность которой состоит в природе ее государственности. Вот почему ее история воплощается не в истории народных метаний и бунтов, не в абстрактной истории событий, состоявшихся во все времена на данной территории, а в конкретной истории Русского государства. Карамзин и Пушкин – уж что выше их авторитета, - доказали, что Россия существует, пока остается незыблемой ее государственная форма. Поэтому главная роль в России всегда принадлежала и будет принадлежать не отдельным личностям, не выдуманному гражданскому обществу, а реальной государственной власти, не политикам и не наемным государственным служащим, а настоящим государственным деятелям.

Россию считают страной Слова. Реальность власти воплощена в слове, которое не расходится с делом. Поэтому слово, принадлежащее власти, должно иметь особенное значение. Это должен быть не план, не программа, не концепция и даже не проповедь, а подлинный национальный миф, воодушевляющий, сплачивающий и вдохновляющий нацию. Какой стратегический миф возьмет на вооружение государственная власть, таким и будет реальное будущее России. Русский миф неотделим от русской нации, русская нация выражена в русском мифе и в через него формирует русское дело – дело национального возрождения.

 

Октябрь 2003