А. Кольев

 

Против мутантов-олигархов,

за здорового русского предпринимателя

 

Признаем ли мы формы, методы и результаты перераспределения собственности в начале 90-х годов ХХ века и собираемся ли преследовать преступников, завладевших национальным достоянием? Этот вопрос делит граждан России на искателей немедленной справедливости и ревнителей общественного спокойствия. Обе точки зрения не дают перспектив реальной национальной консолидации и реального наказания преступников.

Следует понять, каким образом можно избежать крайностей – с одной стороны, не дать развернуться политическому процессу «раскулачивания», который не остановится на наказании виновных и обязательно затронет невинных и непричастных; с другой стороны – как не дать уйти от ответственности алчных негодяев, обманувших народ фальшивой приватизацией.

Даже разоренной России есть что терять и необходимо действовать из принципа «не навреди». Но Россия столько потеряла и так страшно болеет, что радикальные средства ей предписаны ситуацией. Действия в прежнем ключе путем - постепенного накопления ценных свойств системы - бесперспективны. Опасно не успеть – потому что система деградирует быстрее, чем мы изобретаем и вводим в действие реанимирующие средства. Постепенно выправлять увечья, нанесенные экономике фальшивой приватизацией, некогда. Это был бы непростительный авантюризм.

Для здравого отношения к вопросу требуется понять, что значит «пересмотр итогов приватизации»? Злонамеренные «аналитики» и высшие государственные чины, испуганные всем, что оживляло бы умирающий народ, толкуют только об одном – о принципиальной невозможности такого рода пересмотра. Вместе с тем, пересмотр того или иного акта приватизации предписан законом, если при ее проведении выявлено нарушение правовых норм. Призывы не допустить «деприватизации» означают то же, что и призывы к беззаконию, к выборочному применению правовых норм в отношении некоторых сторон нашей жизни. Таким образом, радикальный отказ от пересмотра актов приватизации представляет собой экстремистскую, нигилистическую точку зрения. А распространение подобного рода взглядов суть прямая пропаганда воровства.

Пересмотр актов приватизации возможен и должен быть проведен. При этом в одном случае такого рода акты могут быть признаны законными, в другом – незаконными. Следующим шагом должно быть решение власти – вернуть собственность под государственное управление, восстановить статус-кво или же оставить как есть. Никакой тотальной коллективизации в этом процессе не может быть. Все домыслы на этот счет – подлость сторонников воровства и беззакония, пугающих нас чуть ли не гражданской войной и национализацией газетных лотков.

Правовая форма пересмотра приватизации, наиболее разумная на сегодняшний день – не деприватизация (то есть, национализация), а реприватизация – повторное проведение акта приватизации, совершенного ранее беззаконно, а теперь предпринимаемого исключительно на законных основаниях. В случае признания акта приватизации незаконным (а таких будет немало, но речи о постановке актов деприватизации не поток быть не может), требуется немедленная реквизиция захваченных производств у ненадлежащего собственника и определение ответственности того собственника, который был первым приватным владельцем после акта приватизации. Под суд должны пойти также все чиновники, замешанные в незаконном разбазаривании национального достояния. Срока давности для этих преступлений быть не может.

Заметим, что реквизиция не совпадает по смыслу с конфискацией. Конфискация означает возмещение имущественных потерь пострадавшей стороны имуществом другого рода, изъятого у преступника. При отмене акта приватизации все проще – должна произойти реквизиция той части собственности, которая совпадает с изначально приватизированной. Утраченную или амортизированную часть этой собственности изъять нельзя – ее уже нет. Только после определения вины приватизаторов (новых обладателей и чиновников, организовавших незаконную сделку) можно думать о компенсации утраченного национального достояния путем конфискации имущества и денег преступников. Если мы будем медлить, то реприватизировать будет нечего – захваченная жуликами собственность рассосется. И даже изъятое у них имущество не даст возможности возместить нанесенный вред – передать надлежащему собственнику то, что принадлежало ему по праву.

Осторожники полагают, что следует пугаться гражданской войны, которая будто бы грянет. Но если мы не потревожим этих преступников, то нам придется признать неподсудность и преступников самого крупного масштаба, подорвавших жизнеспособность страны. Ясно, что это самым тяжким образом скажется на правосознании граждан, на формировании здорового духа нации и на предпринимательском климате. Сохранение такого положения будет означать, что правосознание самого собственника (на самом деле - вора) предопределит его экономическую стратегию. Чужое не жалко. Отсюда авантюризм и стремление потребить уворованное в личной роскоши. Или упрятать подальше – продать по дешевке, а деньги перевести за границу. С чужим преступник только и думает куда-то «свалить» и замести следы. За ним же гоняются другие преступники, знающие, что владелец на самом деле - самозванец. Так у нас и идет перераспределение собственности, которого боятся предвещатели гражданской войны – собственность делится в бандитских разборках, переходя от одного незаконного владельца к другому, от одного неэффективного собственника к другому. До тех пор, пока не превращается в прах.

Взвешенная экономическая политика национального правительства должна вести речь об установлении незаконных актов приватизации (а чековые аукционы все сплошь были шулерскими), выявлении преступников и реквизиции имущества с последующим решением вопроса о реприватизации или отказа от таковой. В принципе возможен также вариант, когда эффективное использование незаконной присвоенной собственности в какой-то мере реабилитирует преступника, а его вклад в рост национального благосостояния учитывается – вплоть до отказа от реквизиции.

Приватизация – это не сделка между двумя частными лицами. Здесь делится государственное (общенародное) имущество, что означает присутствие в процессе госчиновника. А он не может действовать из принципа «разрешено все, что не запрещено законом». Чиновник обязан следовать иному: «разрешено только то, что разрешено законом». Если процедура приватизации не прописана, то она невозможна. Произвольная же трактовка закона для чиновника преступна, а для новоявленного собственника, образовавшегося в акте незаконной приватизации, – по меньшей мере опрометчива.

Из принципа восстановления законности владения собственностью исходит политический курс, в котором, разумеется, могут быть этапы и компромиссы. Как, к примеру, с вопросом о компенсации вкладов. Выплатить их сразу невозможно, но признать «должок» - обязательно. Так же и с процессом реприватизации – он должен быть начат и проводиться неуклонно, но без спешки и шумихи. Важно, чтобы в процессе пересмотра приватизации был выправлен хозяйственный механизм и сломан олигархический строй, при котором неоправданные риски государствообразующих корпораций и произвол их владельцев ложатся на всю нацию. Это означает иные правила контроля государственной власти, которые должны минимизировать такие риски.

Судьба России не может быть предметом частной авантюры. И напротив, в малом бизнесе правил должно быть самый минимум – там государственного должно быть «мало». Здесь и о реприватизации вопрос можно не ставить вообще – стоимость имущества, перешедшей в частное владения в малом и среднем бизнесе, оказывается поглощенной вновь созданной стоимостью, образовавшейся за прошедшее десятилетие.

Поэтому никакой катастрофической встряски реприватизация не даст. Малые и средние предприятия она практически не затронет (многое амортизировано, многое может доказать свою эффективность даже в нынешних диких условиях).

Требуя от правительства тех или иных решений по части приватизации, мы должны быть уверены в том, что приватизация могла и должна была быть иной. И замышлялась иной.

В действительности приватизация как общегосударственный и общенациональный процесс не состоялась. Под видом приватизации состоялся захват национального достояния – прежде всего крупнейших, стретегических производств. Это именно и было целью ельцинского режима, а вовсе не приватизация. Никто и не думал тогда о создании эффективного собственника. Именно поэтому итоги «приватизации» должны быть пересмотрены по мере возможности, а в отношении государствообразующих предприятий – в обязательном порядке.

Критерий и цель здесь – эффективность; необходимо наказать неэффективных собственников и лишить имущества подставных лиц. Речь не об изъятии частных капиталов, которых у приватизаторов не было (по крайней мере, легально). Приватизация ведь не предусматривала выкупа, а только распределение «титулов» собственности. В результате преступных махинаций эти титулы были отняты у подавляющего большинства граждан. Обман был методом режима, который только так и смог удержаться у власти. И теперь за это должны ответить организаторы тотального грабежа граждан – прежде всего, соратники Ельцина.

Возврата к вопросу о законности приватизации требует общественное мнение. Этот вопрос считают ключевым, как показали опросы, почти 80% населения. Это вовсе не «беднота». Средний класс в той же мере требует исследования вопроса о законности передела собственности, в результате которого образовались «назначенные» олигархи, составившие крайне неэффективную хозяйственную систему в постсоветской России. Лишение «олигархов» собственности благотворно отразилось бы не только на экономической, но и на политической системе - был бы перекрыт поток финансов в партии открытых изменников и лжецов. Тогда политическое пространство было бы очищено для патриотических сил.

Есть опасность, что к процессу реквизиции собственности у ненадлежащих владельцев примажутся новые «швондеры». Можно представить себе фигуру новоявленного большевика-комиссара, пришедшего потрошить буржуев. Такая фигура не может быть признана приемлемой. А это значит, что пересмотр приватизации не может быть доверен людям со стороны. Он должен проводиться совместными силами государственных правоохранительных органов и предпринимательскими объединениями малого и среднего бизнеса, представляющими действительно частный и действительно ответственный интерес. Совместными усилиями он должны разгрести олигархические препятствия, нагроможденные на пути здоровой предпринимательской инициативы. Тогда наказание имитаторов и жуликов от приватизации будет проведено квалифицированно и восстановит нормальные «правила игры» в российской экономике.

Всеобщее негодование граждан на олигархический режим дает перспективу таким политическим силам, которые прямо заговорят о реприватизации и продумают ее механизмы. Ясно что против реального пересмотра актов приватизации будет руководство КПРФ – оно не отказалось от поддержки и финансирования своей деятельности со стороны олигархов. Против будут и прикормленные антинациональным бизнесом силы на либеральном фланге. Против будут чиновники и «партия власти», рассматривающие предвыборную ситуацию как «пору сенокоса», в которую наступает самый благоприятный момент, чтобы «нарубить зелени». Вся эта система политических мутантов должна быть сброшена под откос движением, провозгласившим лозунг:  «Малый и средний бизнес против воров-олигархов и чиновников-бюрократов».

Русскому предпринимателю данная позиция будет, безусловно, симпатична. Ведь именно олигархи являются гарантами неэффективности экономики и угнетения предпринимательства. Настолько лишатся «эффективности» олигархи, насколько повысится эффективность России как хозяйственной, экономической и политической системы.


Реклама:
-