М.Г. Делягин

 

ЦЕНЫ НАЧИНАЮТ И ВЫИГРЫВАЮТ

Можно ли победить бедность, борясь в первую очередь с бедными?

 

…Земля ещё слухами полнилась, а монополисты уже начали поднимать цены на свои товары и услуги. После же официального объявления о планах правительства отменить большую часть социальных льгот, заменив их денежными выплатами, дорожать начало всё. Таможенный комитет, например, увеличил пошлины на ввоз китайских товаров в 7 раз. Конечно, покупать надо наше, отечественное. Только вот отечественный ширпотреб бедным-то как раз и не по карману.

Не доступны очень скоро могут оказаться медицинские и образовательные услуги. Министерство образования уже заговорило об отмене квот на платный приём в вузы. То есть малоимущим останется столько мест, сколько не займут договорники.

 

Дмитрий КАЛЮЖНЫЙ. Давайте, Михаил Геннадьевич, сразу договоримся, что мы имеем в виду под словом «бедность». По каким параметрам определяется уровень бедности?

Михаил ДЕЛЯГИН. В Европе понятие бедности – это два с половиной прожиточных минимума для работающего, или полтора для пенсионера, но только «минимум» считается у них не по биологическим показателям, как у нас, а по социальным.

В России же уровень бедности однозначно не определяется, что позволяет правительству подменять его прожиточным минимумом. То есть, по сути дела, речь идёт не о бедности, а о нищете. По данным социологических исследований 17% населения России ощущает нехватку денег на еду, 52% – на одежду, 85% – на бытовые товары. Можно говорить об уровне бедности от 52 до 85%, хотя ныне, чтобы картина выглядела оптимистичнее, его определяют в 60%. А 17% населения с доходами ниже прожиточного минимума, которых правительство называет бедными, на самом деле – нищие.

– Для государства критерий – минимальная «продуктовая корзина».

– Она является частью прожиточного минимума. В этом году состав этого минимума должен был быть пересмотрен, но правительство этого не сделало, нарушив закон.

– И понятно, почему: если поднять минимум, то количество бедных, находящихся ниже нового, повышенного предела, вырастет. А президент ставит задачу бороться за снижение количества бедных.

– Ещё раз обращаю ваше внимание на то, что «бедные», о которых говорят президент и правительство, – на самом деле нищие, а бедных у нас значительно больше, и толком их никто не считал. И о реальной борьбе не только с бедностью, но и с нищетой говорить пока рано, так как и людям с доходами ниже прожиточного минимума никто не собирается обеспечивать даже этот биологический, то есть необходимый для физиологического выживания, минимум.

– Но как победить бедность? По мнению Егора Гайдара, например, самый короткий путь – замена категориальных льгот адресными выплатами.

– На самом деле цель либеральных фундаменталистов – сэкономить бюджетные деньги. Назначение адресных социальных выплат не только нищим, но и всем бедным приведёт к колоссальному росту расходов. Никто в правительстве с этим смириться не может, а позицию реформаторов лучше всего сформулировал Герман Греф. Проект его стратегии 2000 года требовал оказывать социальную помощь только семьям с потреблением (а не доходом, обратите внимание) ниже прожиточного минимума, причём помощь не должна была обеспечивать достижение этого минимума.

Это трудно назвать иначе, как «социальным геноцидом». Четыре года назад реализовать эти идеи было нельзя по политическим причинам. Завершение создания однопартийной политической системы развязало руки.

– Понятно же, что если человеку не хватает на еду, то деньги, которые дадут ему вместо права получения бесплатных лекарств или проезда, он потратит именно на еду и окажется окончательно отрезанным от более или менее нормальной человеческой жизни. А ведь в планах реформаторов – в ближайшие два-три года полностью ликвидировать бесплатную медицину. Впрочем, и образование тоже.

– Смысл замены льгот денежными выплатами в том, что индексация этих выплат будет неминуемо отставать от роста цен, обеспечивая экономию средств бюджетов за счёт населения.

– В своё время Генри Форду удалось провести через конгресс США закон, по которому минимальной считалась такая зарплата, при которой человек за определённое время мог купить автомобиль. Какой после этого произошёл рывок в США, все знают. Это азы экономики: чем выше зарплата, тем выше спрос, производство становится массовым, снижаются издержки, а вслед за тем и цены, и общество в целом богатеет.

– В таком обществе можно жить.

– А в СССР была такая цепочка: государство заботилось об обороноспособности, армии требовались техника и молодые, спортивные, образованные люди, производство нуждалось в развитии науки и опять же образовании. Решение общей задачи подтягивало и позволяло жить всем. Такой бедности, как сейчас, не было.

– Бедность была совсем иной, был мощный средний класс, а массовой нищеты практически не было.

– Лозунг нового времени — «поддержим производителя», а там «само пойдёт». Но экономика ориентирована на поставки сырья за границу, внутренний спрос населения удовлетворяется в основном импортными товарами. В такой ситуации, если стимулировать спрос, то будем обогащать импортного производителя. Вопрос как победить бедность повисает в воздухе. Никак не победить.

– Политику что у нас, что в Америке определяет крупный бизнес, но и у нас, и в США он разный. Для Генри Форда, работавшего на внутренний рынок, зарплата его рабочего была гарантией сбыта его продукции. А у нас наиболее влиятельны экспортёры сырья. Для них зарплата рабочего – чистые убытки. В США государство учитывает интересы населения в силу демократических традиций, а у нас они не учитываются в принципе, государство от этого освободилось, и никаких стратегических целей, ради которых нужно учить, воспитывать и содержать людей, оно перед собой не ставит.

– Но в сырьевых отраслях занято не так много работников, и кое-какое прочее производство у нас ещё есть. Если ставить задачу его развития, то для него надо создавать рынок, в том числе повышая зарплаты. Вы знаете, есть такое понятие: структура себестоимости. Так вот, доля зарплаты в ней составляет в США в среднем 60%, в Европе от 40 до 50%, а в России – от 15 до 20%. Но если изменить структуру, повысив долю зарплаты хотя бы в два раза, то и цены вырастут на те самые 15 – 20%.

– Вы неправомерно сопоставляете всю экономику лишь с одним её небольшим сектором – потребительским рынком. Между тем эти понятия не совпадают. Одному рублю товара на потребительском рынке противостоит один рубль спроса. Если станет два рубля спроса, то при сегодняшнем произволе торговых монополий цены тоже вырастут в два раза, это азбука.

Государство не хочет ограничивать произвол монополий, в том числе в торговле. В результате цены на рынках, например, подпрыгивают даже не в момент повышения пенсий, а тогда, когда об этом повышении ещё только сообщают.

– Помните, в советское время были такие «общественные фонды потребления»? Люди на руки получали мало, а медицина и образование были бесплатными, да и жильё практически тоже. Государство имело средства для общих целей как раз за счёт недоплаты работникам. Когда в начале 1990-х начинали экономические реформы, надо было эту долю вернуть людям. Дескать, раньше государство платило за вас, удерживая с вас же, а теперь сами распоряжайтесь этими средствами. Мы их возвращаем. Как вы думаете, следует ли рассматривать и такие варианты?

– Вы сейчас сказали: чтобы победить бедность, надо повысить доходы населения. То есть, чтобы победить бедность, нужно победить бедность. Не спорю, но к этому верному, как и любая тавтология, подходу нужны механизмы реализации.

Исходя из тех денег, которые реально есть у государства, да и у бизнеса, я бы ставил задачу гарантирования прожиточного минимума, повышения его до уровня социального минимума тем, кто имеет детей. Это, кстати, поможет решить демографическую проблему, так как ребёнок станет для родителей «пропуском в лучшую жизнь». И надо продумать систему стимулов, заинтересовывающих иметь не одного, а минимум трёх детей. К этому следует добавить меры по созданию новых рабочих мест и привязке минимальной оплаты труда к прожиточному минимуму. Пример – Татарстан, где зарплата не может быть ниже регионального прожиточного минимума, причём реального.

Конечно, возникают нарушения, когда людей нанимают без оформления трудовой книжки, и они работают нелегально, но это уже детали, потому что главное – зарплата не может быть ниже прожиточного минимума.

– Это должно пресекать государство и профсоюзы. Следить, чтобы нарушений такого рода не было.

– Главное нарушение сегодня – со стороны государства. Ведь прожиточный минимум – это экономическое выражение права человека на жизнь. Государство, не гарантируя людям прожиточного минимума, отрицает его право на жизнь. Умрёшь, мне забот меньше. Хотя, если вы выживете, оно, конечно, не будет возражать – по крайней мере публично…

– Это означает, что государство не думает о будущем. Иначе стратегической целью государства должна была бы стать модернизация экономики и общества. Модернизация, снижение сырьевой доли как условие дальнейшего развития.

– А наше государство не ставит такой цели. За исключением одного раза, когда президент Путин, вероятно, случайно, обмолвился о необходимости борьбы с бедностью, упомянув модернизацию экономики. Но никаких практических мер в этих направлениях не предпринимается.

– Модернизация невозможна без образованных кадров. А чтобы население в условиях платности обучения могло давать своим детям образование, у него должны быть деньги. Если ему денег не давать…

– В советские времена молодежь, стремящаяся к повышению своего социального статуса, могла реализовать это желание многими путями. Она могла пойти по профессиональной линии, в том числе по научной, если голова позволяла, могла пойти по партийной, по общественной, по хозяйственной. Можно было в конце концов стать диссидентом – и тоже делать карьеру, хотя и своеобразную.

– Да хоть в сторожа и стихи писать.

– Да. Причём, если вы шли в сторожа, вас обеспечивали даже выше прожиточного минимума, потому что в состоянии острого голода, знаете ли, не до стихов. А сейчас возможность повышения своего общественного статуса у молодёжи, да и у остальных, в целом отсутствует. И даже если вы можете получить образование, то качество этого образования такое, что есть оно или нет, это, знаете…

– К тому же явный перекос в структуре специальностей, в пользу коммерческих профессий.

– При едва ли не всеобщем высшем образовании жуткая нехватка квалифицированных рабочих и инженеров. Нынешнее «поголовное» высшее образование достигнуто за счёт сильного понижения его уровня. Такое возможно, когда власти не нужны, а то и мешают люди с настоящим высшим образованием.

– И если ситуация не изменится, вопрос как победить бедность будет снят с повестки, ибо, как бы правительство ни меняло минимальные стандарты, жить будет не с чего.

– Сейчас бедность снижается благодаря хорошей внешнеэкономической конъюнктуре. В 2000 году нельзя было сказать, что 60% бедных, минимум было 85%.

– Есть расчёты, что нефти у нас осталось лет на восемь – восемнадцать. Кончится она, и бедными, – да что там, окончательно нищими станут все. Так что уйти от кошмаров нищеты мы можем только через модернизацию экономики, избавление от сырьевой направленности экспорта. Отсюда вопрос: где взять деньги, чтобы хватило на подготовку кадров для модернизации?

– Во-первых, у нас в федеральном бюджете лежит без движения минимум 10 млрд. долларов. В региональных бюджетах – почти 4,5 млрд. Есть ещё резервы Центробанка, их избыточная часть не менее 35 млрд. долларов. Так что деньги есть. Даже если не трогать региональные, даже с учётом воровства, проблемы страны можно решить.

Во-вторых, есть ещё пенсионные деньги. Причём сохранность их непонятно как гарантирована. Их вкладывают только в фондовый рынок, который, без сомнений, несколько раз упадёт в ближайшее время, просто по теории вероятности. Так что есть и деньги, и огромное количество модернизационных проектов – то же самое ЖКХ, – которые гарантированно дадут прибыль.

– Это должно быть поле деятельности государства. И кстати, оно же определяет налоговую политику, что тоже даёт деньги. Налоги, это тема, которую мы ещё не затрагивали. «Плоская» ставка, когда бедный и богатый платят одинаково, вряд ли сильно поможет нам в борьбе с бедностью. Кто и как определял ставку налога на доходы в 13% ?

– Я могу объяснить. Стоимость схем увода доходов от налогов составляла 10%. Ещё 3% – плата за риск. Вот и все обоснования.

– Чисто бухгалтерский подход со стороны государства.

– Да, и такой подход ошибочен. Богатый человек имеет больше возможностей влиять на развитие общества – просто потому, что он богатый. Это значит, что он должен нести больше ответственности, в том числе и в налоговой форме. То есть должен платить более высокие налоги. Во всех странах мира, кроме Боливии и Эстонии, существует прогрессивная система налогообложения.

– С Россией – кроме трёх.

– Россия – особый случай. Подоходный налог одинаков, а единый социальный (ЕСН) носит регрессивный характер. Если я богат, плачу с фонда оплаты труда в сумме 15 – 17% налога, а если беден, то в сегодняшней схеме плачу 44%, а когда на 10% снизят ЕСН, буду платить 34%. То есть чем я богаче, тем плачу меньше. Богатые реформаторы сделали своей эксклюзивной привилегией даже саму честность!

Но даже если бы платили одинаково. Одно дело – треть с 1000 долларов в месяц. Вы, конечно, пожмётесь, но отдадите: всё же 700 долларов останется. А когда вы получаете 300 долларов, и вам говорят – отдай треть, то ведь не отдадите. Жить-то надо. Богатых людей можно проконтролировать, так как их не так много, и каждый богатый сговорчивый, ему есть, что терять. А бедных очень много, поэтому вы их не проконтролируете. С бедного можно содрать крохи, что делает траты на выслеживание просто нерентабельными. Да и бояться ему нечего. Но поскольку налоги устанавливают богатые люди для себя, любимых, то они полностью удовлетворены положением.

– В одной из своих статей вы сурово отозвались об элите, которая думает только о своём кармане. Как прекратить самовластие бесконтрольной элиты, чтобы она работала на благо народа и страны?

– Элита полностью освободилась от ответственности перед обществом. Соответственно, проблема в том, что эту ответственность, контроль общества за государством, нужно восстановить. Добром власти на это не пойдут. Это со временем приведёт к кризису, и кризис создаст возможность для восстановления системы контроля, если в обществе созреют и выработаются соответствующие адекватные политические силы и идеи.

– В заключение давайте суммируем наши мнения. Итак, как победить бедность?

– Первое: установление гарантированного прожиточного минимума и социального минимума для семей с детьми. Второе: программа создания рабочих мест для людей, способных решать свои проблемы самостоятельно. Третье: программа развития депрессивных регионов. Это первые необходимые шаги. А в более широком плане – комплексная модернизация экономики.

– Установление и повышение прожиточного минимума даст то же, что и повышение пенсий: цены будут всё съедать. Полагаю, чтобы разорвать порочный круг, нужна программа – «жить не с трубы». Ограничить импорт товаров, последовательно вести их замещение отечественными. Тогда изменение доли труда в цене будет способствовать росту производства, а не инфляции. Расходы на государство должны нести богатые, а не бедные, а государство должно тратиться на поддержание бедных и создание соответствующего качества человеческого материала – сытых, здоровых, образованных граждан. Так мы, помимо снижения уровня бедности, получим «состоявшееся» государство, нормально функционирующее.

 

Беседовал писатель и журналист

Дмитрий КАЛЮЖНЫЙ

ЛГ 19.05.04

 


Реклама:
-