В.П. Анохин

 

Дуга нестабильности

 

Важные вещи всегда простые, а простые - всегда тяжелые для понимания. Государственную стратегию в области национальной безопасности невозможно понять, не уяснив тенденции развития военно-политической обстановки в мире.

Основным противоречием XXI века станет противоречие между возрастающими потребностями человечества в ресурсах и снижающимися возможностями окружающей среды по их удовлетворению. Именно этим и противоречиями во многом определяется борьба за сферы влияния, главной целью которой становится контроль над ресурсо-держащими пространствами и коммуникациями.

Именно этим противоречием обусловлены две взаимоисключающие тенденции, с одной стороны, к утверждению однополюсного мира, основанного на примате силы и доминировании одной сверх-державы, с другой к формированию многополюсного мира, основанного на соблюдении норм международного права, учета и обеспечении баланса национальных интересов государств.

После распада в 1991 г. СССР геополитический статус РФ резко снизился. На пост-советском пространстве, не исключая и части территории самой России, начали утверждаться внешние центры силы. Дезинтеграционные процессы поставили под вопрос нашу геополитическую субъектность.

Необходимо отметить, что СНГ действуют очень неэффективно. Главные факторы, сдерживающие его распад - зависимость стран СНГ от российского топливного сырья, другие экономические соображения, в меньшей степени – культурно - исторические связи. Однако, как геополитический и гео-экономический центр Россия явно слаба. Тем временем с пост-советскими республиками активно взаимодействуют европейские страны (Великобритания, Франция, Италия, Швеция и особенно Германия), Турция с ее попытками восстановить единство тюркского мира от Адриатики до Великой китайской стены, Китай (Центральная Азия), США (Прибалтика, Украина, Грузия). На статус новых региональных держав претендуют Узбекистан и Украина, в которых западные державы видят естественный противовес России.

Пост-советские государства включаются в целый ряд геополитических союзов, альтернативных СНГ (европейская, тюркская, исламская и другие виды интеграции). В результате этой политики на границах РФ возникают новые региональные системы сотрудничества, в качестве примера можно назвать консолидацию в 1999г. Украины, Молдовы, Грузии, Азербайджана, Узбекистана (ГУУАМ). Этот блок задуман как геополитический противовес российскому влиянию на пост-советском пространстве. В этом блоке очень активна Украина. Киев пытается играть роль альтернативы Москве. Опыт показывает: в Восточной Европе идеи союза любой конфигурации, но без России - это проекта союза против России, значит, перспективы воссоздания средневекового Балто-Черноморского пояса («санитарного кордона» вдоль западной границы) должны вызывать у нашего государства озабоченность.

Уже решается военная задача преодоления некоторыми странами СНГ транспортной зависимости от России. Центрально-азиатские государства стремятся к Индийскому океану. Реанимирована идея Великого шелкового пути, который почти полностью выводит южных соседей РФ из-под ее влияния на коммуникации.

Рассматривать геополитические проблемы вне понимания того, что на членов СНГ все больше влияют США, государства Запада и другие страны, соседствующие с территорией Содружества, нельзя. Американцы называют Центральную Азию и бассейн Каспийского моря зоной своих жизненных интересов. Большинство стран СНГ, не обладая своим собственным потенциалом, рассчитывают на поддержку извне, на поддержку мировых центров силы, одним из которых являются США. В этом объяснение того, что происходит в Молдове, Азербайджане, Узбекистане, Киргизии.

Особое место в этом списке занимает Грузия. В Аджарии, так же как и в Грузии, совершен государственный переворот. Нынешний Президент Грузии пришел  к власти путем узурпации и в последующем узаконил эту власть путем выборов на волне истерии. Точно так же свергнут глава Аджарии в результате спец-операции, проведенной спецслужбами Грузии и США. Тбилиси и заинтересованный в дестабилизации обстановки Вашингтон при непротивлении России способны предпринять подобные шаги в отношении других автономий. Всем понятно, что Грузия не может претендовать на власть в Абхазии и Южной Осетии без вооруженного конфликта. Аджарский опыт здесь не пройдет. А причина конфликта одна и та же. Правительство Грузии с 1991г. осуществляет порочный план создании унитарного государства «Грузия для грузин».

Но Грузия никогда не была моно-национальным государством. Фактически эта территория была квази-государственным образованием только в СССР. С тех пор как развалился Советский Союз обострились все национальные противоречия. Ни один из грузинских руководителей пост-советских времен не оценил порочность своей политики на унитарность. Более того, привели они к фактическому развалу страны, поставили государство на грань катастрофы. Грузия не сможет выдержать этот курс и попадет в долгосрочному кабалу к Западу. Сегодняшняя обстановка в Аджарии может послужить начальным событием нового обострения в других регионах Грузии, которые тоже имеют свои собственные интересы и виды на самоуправление. Это Менгрелия, Джавахетия, не говоря уже об Абхазии и Южной Осетии, которые не считают себя участниками внутригрузинского процесса.

Россия потеряла в Аджарии одного из немногих политических деятелей, выступавших за развитие отношений с Россией. Сейчас происходит то, что было заложено 10-15 лет назад. Сегодня мы пожинаем плоды ошибок и преступлений, допущенных нашим руководством во времена Горбачева и Ельцина. Наша задача проанализировать прежние и не допускать новых. Мы не смогли выработать жесткую и осмысленную позицию. Наши руководители не выработали стратегическую линию внешнеполитической деятельности, не определили наши геополитические интересы, не выдвинули государственную геополитическую доктрину на долгосрочную перспективу.

Вектор геополитических интересов России на южных направлениях похож на сломанную стрелу. Исторические достижения влияния на Кавказе и в Средней Азии утеряны и нет перспективы в обозримом будущем их восстановить.

На южных направлениях России сформировалась устойчивая дуга нестабильности. Южная дуга нестабильности - это совокупность многофакторных векторов воздействия на южном фланге России с целью дестабилизации военно-политического и экономического положения регионов и отторжения их территорий от Российской Федерации.

Влияние происходит непосредственно и опосредовано, во всех случаях скоординировано по времени и направлении. Удары по России можно считать векторами воздействия. Понимая это, наша внешняя политика должна разрабатывать контр-векторы, способные нейтрализовать вредные для национальной безопасности тенденции и проявления на ближайшую и последующую перспективы.

В последние месяцы таким глубоким ударом по России стала ось Грузия-Аджария-Чечня. Причем оценка этих событий в политических кругах настолько противоречива, предложения внешнеполитического сектора законодательной и исполнительной власти так противоположны, что можно говорить о растерянности и отсутствии инвариантности ответных действий. «Однозначно» действовать в сложной политической обстановке нельзя. Легкий путь всегда заминирован. Заявления о том, что после теракта в Чечне необходимо ввести чрезвычайное положение, прямое президентское правление, назначить спец-представителя и навести порядок, зачеркнуть результаты политического урегулирования в республике, результатом которого стали референдум по конституции Чечни и избрание Президента республики.

Правильным на наш взгляд, является опора на сформированные органы власти и управления Чеченской Республики с целью нейтрализации негативных последствий трагедии на жизнь людей, чтобы не была разрушена соответствующая работа в сфере финансов и экономической жизни. Это основная идея Президента России по отношению к Чечне полностью соответствует реалиям и является эффективным контр-вектором ликвидации угрозы.

Однако, не выработаны гео-стратегические интересы России. Отсутствует геополитическая доктрина, реализация которой должна стать обязательней для всех уровней власти. Надо осознать, что геополитика - это искусство управления практической политикой.

 

Автор - вице-президент Академии

геополитических проблем

Сокращенная версия опубликована в газете

«Евразийская панорама» № 5, 2004