А.Уткин

 

 

СЛАБЫЕ МЕСТА КОЛОССА

 

Феноменальная мощь США как единственной сверхдержавы – военной, экономической, информационной – не требует доказательств. Крах СССР и невиданный экономический рост 1990-х годов вознесли США на недосягаемую высоту могущества. Но даже имперский блеск не способен скрыть или закамуфлировать слабые стороны огромного американского военного и экономического организма страны, претендующей на мировую гегемонию.

Во-первых, в 2001 г. прекратился этап экономического подъёма. Достигнув цифры 11 трлн. долл. валового национального продукта, экономика США прекратила свой бег, вступив в фазу депрессии. Индекс развития высоких технологий рухнул, развевая мифы о якобы преодолённом экономическом цикле на основе информационной технологии. В клинтоновские США из внешнего мира шли 200–300 млрд. долл. в год, а в 2000-е – только 20–30.

Во-вторых, всё больше экономистов соглашаются: «упадок и падение американской империи произойдёт не из-за стоящих у ворот террористов, но из-за фискального кризиса современного американского государства». В ближайшие пять лет 77% американцев, родившихся в эпоху демографического бума, начнут получать пособия по социальному обеспечению. К тому времени, как все они выйдут на пенсию в 2030 г., пожилое население США увеличится вдвое, а число обеспечивающих их благосостояние – только на 18%. Рождающиеся сегодня американцы должны будут платить налогов вдвое больше, чем их отцы. Военные и прочие федеральные расходы после сентября 2001 г. заставили бюджетную службу конгресса предсказать рост бюджетного дефицита в ближайшие десять лет до 2,3 трлн. долл. Долг американского государства за это время увеличится на 9,1 трлн. долл. За последние 5 лет 44% международных долговых обязательств оплачиваются в евро, а 48 – в долларах. Ослабление финансовой системы страны не может не влиять сдерживающим образом на её внешнюю политику.

В-третьих, программа международной финансовой глобализации не удалась. Япония застыла с 1990 года, а в 98-м обнажилась уязвимость тихоокеанских «тигров», Мексики, Аргентины, Индонезии и, конечно, России. Выдвигаемый в качестве схемы мировой финансовой либерализации «вашингтонский консенсус» оказался губительным для возникающих и растущих экономик Азии и Латинской Америки. Ведущие страны начали очередной виток протекционизма. Одна только «стальная» война вызвала резкое отчуждение США от Европейского союза, России, Японии, Южной Кореи, Бразилии. Китай стал чрезвычайно притягательным направлением японских капиталов и товаров, и здесь на наших глазах возникает восточноазиатское экономическое сообщество, которое в будущем бросит новый вызов Америке. Есть немало оснований утверждать, что США сегодня пользуются меньшим влиянием, чем десятилетие назад – и этот баланс продолжает меняться не в их пользу – в основном из-за того, что американский рынок ослабляет свою значимость для местных стран и растёт зависимость США от иностранного капитала.

В-четвёртых, США импортируют более 50% потребляемых товаров и продуктов. Ежегодно США нуждаются в 600 млрд. долл., чтобы покрыть дефицит внешней торговли. Они как бы повторяют судьбу имперской Британии, которая в 1913 г. экспортировала огромные объёмы капитала – 9% валового продукта, финансируя США, Канаду, Австралию, Аргентину, а после Первой мировой войны превратилась в должника. После Второй мировой войны инвестировали во весь мир США. А ныне Америка импортирует 6% своего валового внутреннего продукта, черпая капитал не только из богатых Западной Европы и Японии, но даже из относительно бедных экономик. Центральный банк Китая стал крупнейшим покупателем ценных бумаг Министерства финансов США. Международный долг США дошёл до 30% ВВП. Такой уровень внешнего долга обычно характерен для слаборазвитых стран – он делает страну-должника зависимой от экономических решений, принимаемых другими. (Западная Европа увеличивает экспорт капитала, обретая всё большее влияние на такие страны, как Россия, Бразилия, Турция.)

В-пятых, в США преувеличивают значение военной силы. Развитые страны не видят сегодня на горизонте военной угрозы. Электронно-космическая мощь США заставляет вспомнить поговорку: не стреляй из пушки по москитам. При этом, инвестируя в свою военную мощь, Соединённые Штаты подрывают другие элементы своего могущества. Вооруженные силы могут сражаться, но им не под силу полицейские функции или меры по поддержанию мира. Огромный развивающийся мир никак не ощущает блага американского доминирования. США находятся на последнем месте среди стран – членов Организации экономического сотрудничества и развития по доле средств, выделяемых на экономическую помощь другим странам – одна семнадцатая доля военного бюджета США. И американская помощь чётко концентрируется всего на нескольких странах: Израиль, Египет, Колумбия и Иордания. США сегодня не могут ничего предложить многим важным странам. Результат: Вашингтон не смог «уговорить» голосовать за свой проект по Ираку даже такие относительно близкие себе страны, как Мексика и Чили.

В-шестых, центром приложения американской силы стала не Западная Европа и не Восточная Азия (подлинные силовые центры), а прежде маргинальные Средний и Ближний Восток. США взваливают на себя непосильные ноши (демократизация арабского мира, индустриализация кочевых народов, построение наций на месте племенных союзов и т. п.). США помогают Египту и Иордании с целью предотвратить их помощь палестинцам сокрушить демократическое движение в этих странах, обеспечить их связи с дружественными американцам феодалами Персидского залива. В этих усилиях можно увидеть благородную цель, но едва ли реалистичную. Большая стратегия – это всегда создание шкалы приоритетов; а такая шкала, на которой для США исламский Восток важней Европы, едва ли делает честь самим стратегам. Не важнее ли дружба с Россией, Китаем, Индией? Попытка укрепить глобальное лидерство активизацией на Ближнем Востоке – неверный расчёт. А Западная Европа после окончания холодной войны всё меньше нуждается в американской военной защите. Она создаёт вооружённые силы ЕС вопреки сопротивлению Америки.

В-седьмых. Ярость 11 сентября 2001 г. исключила резонный, обстоятельный и уравновешенный анализ терроризма. Неоконсерваторы неистово, республиканцы энергично, демократы вольно-невольно обязаны в сложившейся морально-психологической обстановке стремиться к почти спонтанным силовым решениям, соглашаясь принять за Саддамом некие дьявольские черты. Одно дело быть настороже, трезво обеспокоенным, а другое – сводить стратегию к битве с практически невидимым врагом. Именно в этом и заключается сила терроризма – в подталкивании к иррациональным решениям, к эмоциональному всплеску вместо хладнокровного анализа. Чем дольше бьются США в Афганистане и в Ираке, тем вероятней, что боевая мощь Пентагона может многим показаться неэффективной.

И «перенос войны на территорию противника» в Центральной Азии открыт для критики: военное присутствие вооружённых сил здесь увеличивает степень угрозы и американским интересам, и американскому военному персоналу. Многим американцам неясно, как «расширение системы американских военных баз может предотвратить террористические атаки на США».

Стратегия «сдерживания» более полувека назад помогла США стать «осью» мирового развития. Их неоконсервативная стратегия грозит расколом Запада, вступлением Вашингтона в безвыигрышную гражданскую войну мусульман, отчуждением России и Китая, что не может не грозить истощением США как минимум по двум причинам: американский рынок становится всё менее значимым; растёт зависимость США от внешнего капитала.

Не забудем про колоссальное внутреннее неравенство в США: 1% населения владеет богатствами большими, чем 95%. Преступность – ежегодно убивают более 15 тысяч человек. 40% американцев не имеют страхования по здоровью. Американские лидеры, говоря о «расширении зоны свободы», должны помнить об особенностях своего общества, претендующего быть для всего мира моделью.

 

ЛГ, 9.06.2004