В. Краев
Нетрудно заметить, что с каждым новым годом о событиях августа 1991-го и власть, и граждане России вспоминают всё неохотнее. Сильные мира сего, как правило, уже не появляются в эти дни у стен Белого дома и на могилах трёх погибших тогда молодых людей, не поздравляют соотечественников, как было еще в 90-х, с очередной годовщиной «славной победы молодой российской демократии над путчистами». На телеэкранах уже не увидишь посвященных этим дням документальных фильмов, не услышишь рассказов самих участников августовских событий. Почти сошли с них и те, кто тогда в одночасье стал лицом «новой России» — политики, журналисты, правозащитники...
А российское население, как
показывают опросы, чем дальше, тем с большим трудом вспоминает, что же тогда
вообще происходило в Москве и стране. И в большинстве своем просто-напросто
отказывается самоопределиться по отношению к августу 1991-го и действовавшим тогда
силам, высказываясь в духе «чума на оба ваши дома». Причем, количество людей,
заявляющих социологам о том, что ни тогда, ни сейчас не поддерживают ни одну из
противостоявших тогда сил, ежегодно растет. Мол, наше дело — сторона...
Но поневоле приходят в голову
известные слова — «бойся равнодушных, потому что только с их молчаливого согласия
совершаются все убийства и предательства».
А может быть, это нормально? Ведь
непосредственно в те события было вовлечено лишь несколько тысяч человек, а
страна, пребывавшая вместе со своим тогдашним президентом в летних отпусках,
более-менее начала соображать, что же произошло, только тогда, когда над Белым
Домом уже реял трехцветный флаг, а телевидение напрямую транслировало заседание
чрезвычайного съезда российских депутатов и огромного «митинга победителей».
Может быть, надо вместе со всеми
поскорее забыть про август 1991-го? Ведь нынешняя российская власть в
значительной степени уже дистанцировалась от свободолюбивого духа и символики
тех дней. Стране возвращен советский гимн, армии — красные знамена и звезды,
прессе — прочная уздечка, электорату вновь подарена мечта о сильной власти и
великом государстве, а властители дум 91-го, вместе с их наивными идеями,
решительно и бесповоротно вытеснены из политики и общественного сознания.
Пришли иные времена...
Однако забыть не получится, даже
если кому-то это очень хочется. Просто потому, что историческое землетрясение
1991-го — не только августа, но и последующих месяцев, завершившееся крушением
огромной державы, — радикально изменило весь окружающий нас ландшафт жизни. И
возникшие тогда социальные трещины с тех пор только углубились, открывшиеся
вулканы этнической вражды по сей день извергают раскаленную лаву, а руины
обвалившихся в те дни политических и общественных конструкций в минувшие годы
разбирались в основном только разного рода мародерами. Но главное — у миллионов
людей с тех пор укоренилась мораль и психология катастрофы, хотя ее почему-то
стыдливо называют «привычкой жить сегодняшним днем».
...На минувшей неделе Президент
России Владимир Путин эмоционально говорил о «дурацких решениях», которые были
приняты в те самые месяцы руководством обретшей независимость Грузии,
результатом чего стали непогашенные до сих пор конфликты в Южной Осетии и
Абхазии.
Но разве «дурацкими решениями»
отличились только тогдашние тбилисские власти?! Разве можно как-то по-другому
охарактеризовать то, что окружение Бориса Ельцина и он сам, наслаждаясь своей
неожиданно быстрой победой над союзным центром, разом и без раздумий похоронили
все попытки спасти СССР от полной дезинтеграции, положив под сукно уже готовый
новый Союзный договор?
Или сходу подписанное Михаилом
Горбачевым сразу после путча согласие на выход трех прибалтийских республик из
СССР — без соблюдения конституционной процедуры и без гарантий для оставшихся
там людей с советскими паспортами — было образцом политической мудрости? И
можно ли было вообще остановить неконтролируемый распад страны после этого?
Вопросы, вопросы...
Когда сегодня с болью говорят о
том, что Украина всё дальше уходит от России, несмотря на отчаянные попытки
Москвы удержать ее в своей орбите, почему-то никто не вспоминает о том, что
осенью 1991 года, после украинского референдума о суверенитете, в тогдашнем окружении
Ельцина прозвучали чудовищные в своей нелепости угрозы применить... ядерное оружие,
если Киев при выходе из Союза не вернет Крым. И кто знает — не перевесят ли в
душе многих украинцев смутные воспоминания об этой вспышке российского
идиотизма всё то хорошее, что веками связывает наши народы. Сиюминутные эмоции,
как показывает практика, часто оказываются сильнее тысячи правильных слов.
И когда сейчас сокрушаются о том,
что президент Казахстана, мол, готов вероломно «кинуть» Москву, полностью
переориентировавшись на Запад, не помнят о том, как в декабре 1991-го
Нурсултана Назарбаева, руководителя одной из крупнейших республик СССР, которая,
кстати, никуда не собиралась выходить, демонстративно «забыли» позвать в
Беловежскую пущу. Оскорбительно поставив его, как и лидеров других союзных
республик, и всех граждан Советского Союза, перед свершившимся фактом — «мы тут
сообразили на троих и денонсировали Союзный договор». Заложив тем самым
«прочную основу» для последующего всеобщего попрания любых других законов и
прав граждан на всём постсоветском пространстве.
И как потом и политики, и
журналисты — которых иначе как дураками и не назовешь — несли несусветную чушь
о новом «славянском союзе» Москвы, Киева и Минска, не только высокомерно
отталкивая от России все остальные республики бывшего СССР, но и попутно
накаляя внутрироссийскую ситуацию.
Незаконный роспуск Советского
Союза людьми, которые не имели на это ни формальных, ни моральных прав, по
праву возглавляет рейтинг «дурацких решений», последствия которых мы и наши
дети будем ощущать на себе еще очень долго. И то, что было сказано тогда в оправдание
этих действий — «необходимость» (больше похожая на зуд) срочно избавиться от
дискредитированного союзного центра, сохранить место в ООН, «решить вопрос» с
советской собственностью и армией и прочее — сейчас не может скрыть для нас
главного. Тогдашние самозванные вершители судеб огромной страны, попирая ее
законы и волю ее граждан, высказанную в марте 91-го на референдуме, думали
исключительно о сохранении и укреплении собственной власти. И бездумно принесли
стратегические интересы своих народов на ее алтарь.
Список «дурацких решений» и их авторов —
людей, оказавшихся не способными достойно войти в историю, но сумевших в нее
вляпаться, можно продолжать долго. В него войдут и прибалтийские политики, из
чувства мифической «исторической справедливости» лишившие реальных гражданских
прав сотни тысяч своих недавних сограждан, и российские «демократы», фактически
собственными руками осенью 1991-го создавшие бандитский режим в Чечне, и
молдавские националисты, развязавшие вскоре после распада Союза кровавую бойню
в Приднестровье, и давно низвергнутые лидеры Азербайджана, Армении и Грузии,
оставившие в наследство своим народам почти неразрешимые
национально-территориальные конфликты.
За «дурацкие решения» 1991-го заплатили
своими жизнями жертвы жестокой гражданской войны в Таджикистане, из-за них
вынуждены были бежать из родных мест тысячи русских и чеченцев, грузин, осетин
и ингушей, армян и азербайджанцев...
Такова высочайшая историческая цена человеческой глупости. Конечно, совсем не обязательно годы спустя в подробностях помнить о том, что же происходило 19-22 августа 1991 года. Однако совершенно необходимо ясно осознавать, что бывают моменты, когда один единственный неверный политический шаг может стать спусковым крючком социальной катастрофы. И потом можно долго говорить о том, что «мы хотели сделать как лучше», что «у нас не было другого выбора», что «нас неправильно поняли», что «идеи были правильные, но подвели исполнители», что «нас всех тогда обманули».
Результат от этого, увы, никак не
изменится. В общем-то, для истории, да и для современников, уже сейчас не очень
важно, был август 91-го ошибкой или преступлением.
ИА «Росбалт»
21/08/2004