Ю. Терин

 

Бюрократия против террора

 

Когда глава государства призвал к мобилизации нации, он особо отметил, что «эффективный отпор террористы получают именно там, где сталкиваются не только с мощью государства, но и с организованным, сплоченным гражданским обществом».

Нет слов, государство наше стало слабосильно. Судя по публичным признаниям оно даже не является субъектом, поскольку позволяет событиям развиваться «по своей собственной логике». Однако напарник государства по борьбе с террором выглядит и того хуже. До этого момента «организованное гражданское общество» (далее — ОГО) существовало исключительно в строках бюрократических отчетов, политтехнологических записок и масштабных PR-бюджетов.

Но делать нечего… Президент сказал «Так надо!» — бюрократия ответила «Есть». И по всей стране прошли митинги протеста — прокатилась волна громкого ОГО. Самый большой и протестный митинг ОГО состоялся, как и ему положено, в Москве. Прямо у стен Кремля. Ждали Президента, но он не вышел. Видимо, справедливо решив, что это митинг ОГО не его сторонников, а сторонников бюрократии. Или чиновников мэрии, собравших опасную толпу в сто тысяч муниципально зависимых. Лиц без определенных политических взглядов, на время взятых с мест работы и учебы.

Что делать, если в привычной бюрократической логике нет и не может быть других более «надежных» основ для консолидации общества, чем приход повестки по месту работы и жительства! Может быть, поэтому вся мировая бюрократия почти искренно считает, что террористический интернационал объединяется по тем же знакомым правилам. По месту проживания — в странах «оси зла». Или по месту работы — в террористических организациях, а не по каким-то существующим религиозным и социальным принципам.

О мотивах последнего московского митинга лучше всего сказали сами участники ОГО. Животастые тетки, спешащие в метро со знаменем профсоюзной части и плакатиком «ТЕРРОРА НЕТ», живо обсуждали мероприятие: «Отгул нам точно дадут?! Девочки, вроде обещали, но точно сказали одно — на работу вернуться надо, чтоб инвентарь сдать!».

Каких целей хотят добиться митинговые устроители бюрократической мобилизации? Напугать толпой шахидок, которых, как и грозных комунистов, позабыли пригласить на митинг. Или потрясти воображение генераторов террора, предлагающих от захвата школ перейти к подрыву атомных электростанций. Конечно, бюрократические навыки собирать в одном месте толпу с инвентарем могли бы пригодиться при ликвидации последствий аварии на АЭС. Но станет ли такая мобилизация возможной теперь, после наглядного урока по отмене льгот чернобыльцам?

Разрыв между бюрократией и населением, а точнее, между «народом власти» и «народом земли» становится все шире и шире. Даже немалые средства, заложенные в бюджет на финансирование «правоохранительной деятельности и обеспечения безопасности государства», предельно эффективно «осваиваются» самой бюрократией в своих, а не общественных интересах.

Средства тратятся на самые важные цели самозащиты — бронирование лимузинов и увеличение спецбортов - “прежде всего на обеспечение безопасности тех, кто обеспечивает безопасность российских граждан». Выходит, что власть призывает мобилизованных идти в атаку на террор, командуя по громкой связи из своего защищенного бункера. И, если террористы вдруг сменят свою тактику и переймут опыт эсеров, стрелявших в царских чиновников без разбору, я боюсь, что реакция общества будет такой же, как в предреволюционной России.

Недаром у нашей бюрократии и сами террористы, и терроризируемое население проходят по одной графе — «стихийные бедствия». С ними, как и ураганом, невозможно бороться. Можно лишь минимизировать последствия случившейся катастрофы умелой административной работой. Отсюда истоки возмутившей все общество попытки занизить сперва число заложников, а потом и число пострадавших. Но эта невинная игра на понижение имеет далеко идущие негативные последствия — делигитимизацию власти.

Прозвучавшие на прикремлевском митинге (7 сентября 2004 года в Москве на васильевском спуске) дежурные фразы о том, что «у террористов нет национальностей и религии», вовсе не означают что в Беслан спустились невиданные инопланетяне-агностики. Это, скорее, прозвучало последнее средство из арсенала административной магии, призванное усмирить «погромы» и успокоить общественную стихию.

Сегодня властвующие ораторы срочно пытаются найти бюрократический язык мобилизации нации. Но они постоянно говорят мимо цели, когда обращаются к стомиллионному русскому православному народу, старательно избегая этих двух страшных слов — «русский» и «православный». На митингах бюрократия корчится, безъязыкая. Такие страшные корчи вряд ли можно назвать судорогами рождения новой бюрократической нации, поскольку эти муки бесплодны. Ведь «нацию по месту работы» нельзя родить даже 135 тысячам беременных женщин, пусть и собранным в одном месте.

 

www.apn.ru

8.09.2004