Н.А. Нарочницкая
От
нигилизма к ценностям
Об общем контексте телевещания, о путях развития и
проблемах ТВ
– Какие цели
сегодня преследует телевидение? Какова картина мира, которая преподносится, её
характерные черты?
– Манипуляция общественным сознанием через электронные СМИ
есть в наш век один из важнейших и мощнейших инструментов политики. О чём бы мы
не писали в своих газетах, журналах, в своих книгах, тем более таких толстых,
как моя, – всё будет бесполезно, пока этот всеприсутствующий, да ещё определённым
образом сфокусированный «глаз» вкладывает в сознание противоположные
мировоззренческие стереотипы и клише.
Сейчас после победы универсального либерализма над
коммунизмом мы наблюдаем невиданную идеологизацию текущего проекта. Он взял на
вооружение все формы и виды пропаганды, которые использовались обеими
системами. В отличие от эпохи классических международных отношений, экспансия
западного мира непременно укрывается в идеологические формулы. Сегодня вы
никогда не услышите о национальных интересах Англии и США, которым нужна нефть,
а значит, и господство в Персидском заливе. Но вам будут рассказывать о «правах
человека» и «демократии». Правда, США сейчас нам обнажили некую смесь грубого
империализма времён Теодора Рузвельта и витийств о спасении мира в духе Вудро
Вильсона.
– Можем ли мы
говорить, что западная пропагандистская машина работает отлаженно, работает на
пользу США и Европы, в то время как наши СМИ, наше ТВ – это сплошной вакуум
или, хуже того, действия, созвучные с западной пропагандой?
– Увы, особенно в 90-е годы это было именно так, да и
сегодня инерция велика. В постсоветской России в течение 10 лет почти
тоталитарными методами навязывалась большевистская нигилистическая
интерпретация всей русской истории вместе с ярко выраженным гедонистическим
идеалом, куда большим, чем на Западе. Высшим идеалом была объявлена
несопричастность делам собственного Отечества..
Помните, что творилось у нас на ТВ во время первой
чеченской войны? Павшим за неделимость Отечества во все времена и во всех странах
отдавали почести и ставили памятники. У нас же над ними глумились. Разгул
терроризма в той форме, в которой он проявляет себя в России помимо иных причин
(геополитика, стратегия вытеснения России с Кавказа), – это кара
гедонистическому урбанистическому обществу теплохладных индивидов, объединённых
лишь отметкой в паспорте.
– Понятно, что в
современных условиях о формировании общенационального самосознания без участия
ТВ говорить не приходится. А как бы вы конкретно оценили деятельность наших
телеидеологов? Ведущие аналитических, публицистических программ – это идеологи
нынешнего дня, это, несомненно, пропагандисты, важные коммуникаторы в обществе.
– То, что мы сейчас имеем на ТВ, – это в основном всё ещё
зримая надстройка ультралиберального структурного проекта начала 90-х годов, от
которого мы никак не можем избавиться. Хотя движение в сторону оздоровления и в
обществе, и в самих СМИ есть. Но в целом в большинстве комментариев, во всех
этих «якобы» проглядывает знакомый оценочный ряд.
Постсоветское телевидение взяло вообще мировоззрение, в
котором и большевистский тоталитаризм – якобы порождение именно русской
исконной любви к рабству и ведёт свой отсчёт не от Робеспьера, но от Иоанна
Грозного и Чингисхана… Мне странно, что образованные люди отказываются видеть,
что именно безбожие, помноженное на чрезвычайно низкий культурный уровень
общества и на отсечённость не только от русской православной, но и от подлинной
европейской – христианской в своей основе – культуры, рождает уродливые плоды и
одичание – как культурное, так и гражданское.
– Вы не только
зритель, но и участник многих программ. Удаётся ли высказать свою позицию?
Равноправны ли участники? Соответствует ли непосредственное участие тому, что
вы видите потом на экране?
– Очень много зависит от ведущего. Все они куда более
опытны, чем я. И если участник ломает их домашнюю заготовку, то его, как
правило, тут же прерывают. Или вдруг вводят в разговор что-то мелкое и
конкретное, чтобы не дать обобщить. Такой технологией особенно владела «Свобода
слова». Опустить, дать заведомо заниженное прочтение всего – черта и приём
современной либертарной культуры. Здесь трудно бороться. В последнее время мой
статус вырос, мне прикрепляют микрофон на бортик пиджака, и я всегда могу
вступить в разговор. А в ходе моих первых выступлений мне подносил микрофон
ведущий тогда, когда это ему было угодно. И ты никогда не знал, когда именно к
тебе обратятся. Чувствуешь себя очень напряжённо.
– Вы не видите
здесь какого-то наследия партийной машины пропаганды? Ведь как бы ни кичились
нынешние телеведущие своим либерализмом – почти все они её воспитанники?
– Да тоталитарная советская идеологическая машина – это
детский сад по сравнению с той пропагандистской машиной, с которой я
столкнулась, работая в Америке в 80-е годы! Советский агитпроп имел в своём
распоряжении несколько телечасов в день скучнейшей продукции, тогда как ТВ США
уже вещало на десятках каналов с ярким видеорядом и развлекательной продукцией.
Но опыт американского телевидения в дополнение к советскому агитпропу – вот
«блестящая школа».
Вспоминаю многие ток-шоу, через которые надо было внушить
зрителю некоторые идеи, например, сексуальную вседозволенность. Их озвучивали
«проповедники» – опытнейшие полемисты с политологическим образованием. В роли
оппонента обычно выставляли какую-нибудь добропорядочную провинциальную
толстушку – мать семейства в аляповатом платье, которая была обречена по
замыслу на провал – могла только краснеть и возмущаться. Теперь всё это пришло
к нам. Но надо сказать, что к середине 80-х и в США наметился очевидный протест
консервативной Америки против подобного воздействия ТВ. Был необыкновенный
всплеск движения против абортов и за традиционные ценности.
– В чём вы видите
причину того, что плохо понятые или нечистоплотно интерпретированные
либеральные идеи продолжают доминировать на нашем ТВ?
– Наша интеллигенция, выходя из-под железного занавеса,
прорыдала: «Дайте рынок, кока-колу, гедонизм для тела и нарциссизм для души».
Вообще-то это не свобода, а рабство плоти и гордыни. Так и не дождавшись
обещанного Лениным «отхожего места из золота в назидание меркантильному
Западу», она возжелала этого золотого унитаза через «свободу торговли». Вот мы
и получили свободу смотреть МTV и ненавидеть собственную страну. Ничего нового
придумано ими быть не может.
Ушло фронтовое поколение, которое было наиболее
почвенническим – оно пыталось интуитивно совместить с «красной идеей»
естественное побуждение человека созидать на своей земле, а не уничтожать её
ради всемирных абстракций. Благодаря им мы и продержались сорок лет без войн и
потрясений. Но затем возобладали совсем другие силы.
– Может ли нас
что-то обнадёжить?
– Мы видим, как наряду с продолжающимся упадком, в первую
очередь в области культуры, тем не менее повсеместно начинается отторжение
«телевакханалии», разлагающей всё и вся, которая доминировала в первой половине
90-х годов. В этом есть здоровый импульс, он проявляется и в отношении к
телевидению, и в самом телевидении. Я бы видела одну из задач ТВ в том, чтобы
поймать этот импульс и утверждать его в людях. К сожалению, ещё слишком много
телевоздействий направлено в противоположную сторону. Сегодня едва ли не
основная задача здоровых интеллектуальных сил – войти в контекст массовых
электронных СМИ.
Многим не нравится ни мировоззренческий, ни эстетический,
ни музыкальный ряд, существующий на телеэкране. Вот пример: фильм «Идиот» на
канале «Россия» превысил все существующие рейтинги, говорили о грядущем буме на
основе классики. Но где он? Ведь оказалось, что наш зритель самого разного
возраста готов воспринимать серьёзные вещи, но пока ТВ не наращивает усилия в
этом направлении.
– Понятно, что в
связи с инициативами президента страна движется к централизации. Понятно также,
что такого типа стране жизненно необходима идеологичекая основа. Вместе с тем
на ТВ наблюдается полная идейная пустота, непрекращающиеся попытки вернуться к
провалившимся установкам. Все каналы заполнены пустым, плоским развлекательным,
или, как вы его называете, «гедонистическим» продуктом самого низкого уровня.
Нет ли ощущения некоего непонимания государством своих задач в этой области?
– Правителям, для того чтобы посылать импульс, нужно не
только политическое чутьё, но и широта мышления, знания, кадры. Не надо бояться
любого экивока в сторону национального чувства русских. Не
шовинистически-ущербного, а здорового. Мы до сих пор не можем признать как само
собой разумеющееся, а не как тезис для прокламации, что русский народ –
основатель и стержень российской государственности. Что от того, сохранит ли он
себя как явление культуры и истории, именно от этого зависит, сохранит ли себя
Россия как страна, а не просто как территория с нефтевышками.
– Вы политик, вы
член фракции «Родина» в Думе. Как вы считаете: возможно ли в России создание
общественно-правового ТВ? Тем более что такая практика за рубежом существует.
– Вообще я мечтаю о свободном дискуссионном клубе на ТВ,
независимом от тоталитаризма, как либерального и марксистского, так и
денежного. В этой связи мой «Фонд исторической перспективы» и Система
спутникового интернет-телевещания сейчас заняты разработкой нового
экспертно-аналитического видеоканала, где, кстати, не будут перебивать. Такая
технология предоставляет качественные изображение и звук и в три раза дешевле
стоимости Интернета. Можно воспроизводить интересующий вас материал на диске в удобное
время через мультимедийный проектор в любом сельском клубе или доме культуры.
– Как бы вы
оценили место религиозного вещания на нашем ТВ?
– Хорошо, что хоть что-то существует. Растёт «Русский
взгляд». Но, к сожалению, эти короткие сюжеты и праздничные трансляции из храма
Христа Спасителя – отдельные вкрапления, бытующие сами по себе, в отдельной
нише. Системного воздействия на общество не оказывается. Аудитория специальных
религиозных передач остаётся специальной аудиторией. Задача состоит не в создании
клерикальных программ, а в постоянном присутствии светских проектов, которые
созданы на православной мировоззренческой основе, породившей русскую культуру.
Да и великую европейскую культуру породило христианство, а не Просвещение –
оно-то родило персонажей Золя. Важна мировоззренческая рама, а в ней может быть
всё, что есть в жизни, – от бытовых шуток, спорта, светской хроники до внешней
политики.
Беседовал Александр
ГОРБУНОВ
ЛГ 3.11.04