Кремль уничтожает интеллектуальный потенциал России[1]

За кулисами «Модернизации»

 

Можно долго и обстоятельно рассуждать о том, чем конкретно, какими величинами и показателями, определяется интеллект нации, и что необходимо для его сохранения и развития. Однако главным непреложным условием, очевидно, является политическая воля руководства страны, реализуемая в виде некой государственной программы развития интеллектуального потенциала, в которой должны быть изложены основные цели и задачи, указаны механизмы их реализации, просчитан экономический эффект.

Отвечает ли этому начавшаяся реализовываться в стране реформа системы образования, или, вернее, ее модернизация? По многочисленным оценкам экспертов, нет. И хотя в федеральную целевую программу «Развитие образования» заложены в качестве приоритетных направлений развития образовательной системы улучшение содержания и технологий образования; развитие системы обеспечения качества образовательных услуг; повышение эффективности управления; совершенствование экономических и правовых механизмов; использование информатизации как действенного средства проведения системных изменений, на деле это оборачивается повсеместной коммерционализацией системы высшего и среднего образования, отсутствием государственных гарантий финансирования системы образования, значительным сокращением объема предоставляемых знаний, ростом социальной незащищенности педагогов и многим другим.

 

Россия, осуществляя нынешнюю реформу системы образования, уверенно движется в группу стран третьего мира – в этом уверен Сергей Комков, президент Всероссийского фонда образования, президент Европейского института развития образования, доктор педагогических наук, профессор. И в этом, по мнению ученого, ей помогают многие западные интеллектуальные центры, не заинтересованные в том, чтобы наша страна сохранила свой интеллектуальный потенциал. Комментируя ситуацию, он сказал:

 

- Во-первых, надо пересмотреть реформу модернизации школы, потому что там есть довольно много разумных вещей, в самой концепции модернизации. Но есть там и нереализуемые элементы. И может получиться с этим так же, как с монетизацией льгот. Это первый важный момент. В связи с этим на днях у меня была встреча с министром образования Андреем Александровичем Фурсенко, и мы договорились все-таки о том, что необходимо проведение серьезной общественной экспертизы по всем направлениям реформирования образования.

В связи с этим мы планируем в феврале проведение специальных парламентских слушаний. Инициатором этих слушаний является Олег Николаевич Смолин, первый зампред комитета по образованию. И в них примут участие руководители основных институтов российской академии образования, ректоры вузов, руководители общественных организаций и образовательных профсоюзов.

То есть, сегодня главная задача – максимально скорректировать весь этот процесс, не допустив никаких перегибов. И наше требование – убрать от этих процессов таких людей, как г-да Кузьменов, Мау и Щедровицкий. Собственно говоря, с их подачи идет нагнетание всей этой обстановки.

Мое глубокое убеждение – что в данном случае они выполняют роль неких агентов влияния, которые пытаются развалить систему российского образования. С этой оценкой практически согласны и наши ведущие ректоры, и руководители общественных организаций в системе образования.

Поэтому необходимо очень серьезно пересмотреть вопросы по поводу ЕГЭ. Он не имеет права быть единственной формой оценки знаний, об этом у меня тоже разговор был с министром. И эту позицию, кстати, поддерживают и Виктор Антонович Садовничий, и Николай Дмитриевич Никандров.

Серьезную озабоченность у нас вызывает введение именных финансовых обязательств. Потому что даже ГИФО самой высшей категории – четвертой, не будет покрывать расходов на образование. Поэтому фактически у нас возникает опасение в том, что образование, особенно высшее, профессиональное, станет уделом только детей из обеспеченных семей. Социальная категория более низкого ранга будет лишена этого.

Ну и нас очень серьезно заботит судьба одаренных детей. В связи с этим предлагается ввести различные формы выявления этих одаренных детей. Это олимпиады, конкурсы, форумы, на которых надо будет максимально выявлять этих одаренных детей и давать им возможность внеконкурсного поступления на бюджетные отделения вузов. С этой целью есть предложение даже предоставить ректорам наших ведущих вузов – таких, как МГУ, МВТУ, МАИ и ряд других –определенные квоты для того, чтобы они за счет этих квот принимали наиболее одаренных ребят на обучение.

 

- А Вы не оценивали процент утечки умов на уровне среднего и высшего образования? Насколько эта тенденция закладывается уже на ранних стадиях?

 

Вообще у нас, по оценке экспертов, сегодня в среднем потери государства от утечки умов за рубеж составляют около полутора миллиардов долларов ежегодно. Трудно говорить о школьном уровне, потому что дети все-таки следуют за родителями. А что касается высшего образования, то да – сегодня в погоне не за качеством образования, а за престижностью, с тем, чтобы получить потом престижную работу в ведущих западных фирмах, у нас предпочитают направлять детей на обучение за рубеж, хотя уровень образования там, трудно сказать, что он выше.

Во всяком случае, такие наши вузы, как МГУ, по ряду специальностей, особенно таких, как физико-техническая, химико-биологическая, филология, журналистика, дают намного более высокий уровень образования. И особенно это касается фундаментальных и технических наук. Например, МГТУ Баумана намного превосходит ведущие западные вузы, и американские, в том числе.

Но в погоне за престижным дипломом - потому что, собственно говоря, диплом Гарвардского, Йельского, Стэндфордского или какого-либо другого университета сегодня нужен не для того, чтобы получить полный набор знаний, а для того, чтобы получить престижный диплом и затем – престижное место – молодые люди идут на такие действия. И в этом мы проигрываем.

Что касается научных кадров, то здесь совершенно четкая тенденция прослеживается, я ее изложил в одной из своих последних статей – на сайте  http://www.intelligent.ru, называется она «Чемодан, вокзал, граница». Там эта тенденция прописана и если Министерство образования и науки пойдет тем же путем и будет все-таки подталкивать приватизацию научных учреждений и научно-исследовательских институтов, то мы очень скоро останемся без научных кадров.

 

- А главный вопрос как решить - где взять деньги? По доле ВВП, расходуемой на образование, наша страна находится на последних местах соответствующих рейтингов.

 

Дело в том, что 122 ФЗ, который сегодня вызывал такой шок в обществе, коснулся напрямую и системы образования. В соответствии с 122 ФЗ внесены серьезные поправки в закон об образовании и самое страшное из этих поправок заключается в том, что сегодня из официального закона об образовании изъято положение о государственных гарантиях финансирования системы образования. Такого себе не позволяет ни одна западная страна. В частности, такое не позволяет себе Германия, не позволяет себе Франция. Во Франции до 25% бюджета направляется на развитие системы образования. А в Финляндии, например, 16,5% от ВВП направляют на развитие образования.

Поэтому внесение подобного рода поправок сразу фактически выбивает наше образование из колеи. И когда говорят о том, что вот у нас нет денег на образование, это реально означает то, что правительство расписывается, во-первых, в собственном бессилии  планировать правильно бюджетный процесс, а во-вторых, забывает о том, что образование всегда работает на перспективу развития государства. И любое государство ставит на первый план развитие системы образования и науки, понимая, что это завтрашний день. Поэтому, когда у нас сегодня почти в три раза повышены расходы на оборону, и при этом существенно сокращены расходы на образование – это очень опасная тенденция.

 

- Ну, а вина за создавшуюся ситуацию на ком лежит? Только ли на упомянутых Вами агентах влияния, или это результат недомыслия и непрофессионализма правительства? Насколько президент, на Ваш взгляд, в курсе этой проблемы и ее адекватно воспринимает?

 

Тут и то и другое. Я глубоко убежден в том, что сегодня на территории России работает одна из очередных программ или очередных проектов, которые осуществляют западные службы. Причем мы знаем название этого проекта – он так и называется: «Модернизация». Разработчиками этого проекта по заказу Госдепартамента США выступают три ведущих американских вуза, имеющие специальные лаборатории. Это Йельский, Стэндфордский и Гарвардский университеты. В соответствии с различными направлениями модернизации тот или иной вуз имеет свои лаборатории, которые этим занимаются.

Традиционно Гарвардский университет занимается вопросами, связанными с административными преобразованиями, структурными преобразованиями, Йельский университет традиционно занимается вопросами социальными, а Стэндфордский – экономикой. И как бы в совокупности этот проект под названием «Модернизация» - он сегодня уже дает свои плоды.

Мы видим четкую реализацию реформы административной, в результате которой практически нарушены все административные связи, в результате которой появились информационные тромбы, способствующие затруднению деятельности всех органов исполнительной власти.

Ну, а в системе образования есть очень ярко выраженная программа модернизации, главными инициаторами которой фактически выступили еще в бытность Владимира Михайловича Филиппова Ярослав Иванович Кузьменов и его команда, ну и параллельно с ними работали г-н Мау и г-н Щедровицкий.

Сегодня команда Кузьменова как бы немного подвинута, им на смену пришли Мау и Щедровицкий. Но суть и там, и там одинаковая. Поэтому мы сегодня совершенно четко знаем, что в России действует очередная программа по изменению процессов общественного сознания через систему образования. И с другой стороны, во многом сказывается некомпетентность и недомыслие наших руководителей.

В частности, я бы не стал господина Фурсенку причислять напрямую к агентам влияния, он человек довольно умный. Но многих моментов он просто не понимает, не видит и просто не разбирается в некоторых ситуациях, и это позволяет действовать за его спиной очень активно[2].

В частности, он немножко знаком с системой высшей школы, но систему средней школы он не знает вообще. Поэтому ему в этих ситуациях очень трудно ориентироваться.

 

- Но если оценивать ситуацию в геополитическом ключе и признать, что в России на самом деле действуют некоторые группы влияния, реализующие западные программы по замедлению ее развития – означает ли это, что Россия как сильное и развитое государство не может встроиться в существующую мировую систему, что западные страны не могут быть в принципе в этом заинтересованы? И что они вообще не рассматривают нашу страну в перспективе как сильное и развитое государство? Вы считаете, что других вариантов взаимоотношений по оси Россия-Запад нет и цель у них одна – ослабить нас и подчинить?

 

Дело в том, что западный мир тоже неоднороден. В западном сообществе есть довольно конструктивно мыслящие круги, которые заинтересованы в том, чтобы Россия сохранилась как сильная мировая держава, которая бы не бряцала оружием, но при этом занимала бы определенное место в мировом сообществе[3]. В первую очередь, в этом заинтересованы европейские страны. И, в частности, в этом заинтересованы такие страны, как Германия, Франция, и в какой-то степени европейские страны – члены бывшего нашего Варшавского блока, несмотря на то, что они как бы уже сориентировались на Запад, но все-таки они заинтересованы в том, чтобы рядом находился сильный сосед и нераздавленный.

Однако в этом не заинтересована на 100% Великобритания, поскольку там есть очень давние лоббистские мировые традиции, и именно из Великобритании исходит эта самая теория «золотого миллиарда», то есть, оставление некой небольшой группы, которая бы господствовала, а всех остальных использовала бы в роли подчиненных.

Ну и довольно непростая ситуация в Соединенных Штатах. Официально Нью-Йорк и Вашингтон заинтересованы в сохранении России несмотря ни на что. Но очень приличная есть внутренняя группировка в США, в частности, это т.н. восточный истеблишмент, который все время подталкивает к тому, чтобы Россию окончательно превратили в страну «третьего мира».

Но на самом деле я оптимист и я думаю, что сделать этого не удастся. Все-таки, несмотря ни на что, в России есть довольно мощный интеллектуальный потенциал, и я полагаю, что нам удастся преодолеть это довольно зловредное влияние и вытащить ситуацию. Тем более, что русский менталитет до сих пор многим непонятен.

 

- И нам самим…

 

- Да, и нам самим, в том числе. Во всяком случае, никто никогда не знает, чего от нас можно ожидать. Поэтому у нас есть очень серьезный внутренний резерв и вот в расчете на это мы и будем действовать.

 

МиК 26.01.05