А. Лебедев

депутат Государственной думы

 

Смертельное недоверие[1]

Бизнес и власть: что дальше?

 

После состоявшегося в Госдуме вялого шоу под названием “вотум недоверия правительству” пресса обратила внимание на якобы обозначившиеся разногласия между Фрадковым и Грефом по поводу роли и места государства в экономике.

Увы, дискуссия на эту тему между двумя высокопоставленными правительственными чиновниками — попытка журналистов выдать желаемое за действительное. В череде глобальных проектов по удвоению ВВП правительство откровенно игнорирует проблемы взаимоотношений власти и бизнеса. Складывается впечатление, что делает оно это сознательно.

Между тем подобная дискуссия, если бы велась, имела бы прямое отношение ко всему, что происходит в стране. Предприниматели на всякий случай о взаимоотношениях с властью говорить опасаются, а власть делает вид, что тут и проблемы нет. Или отделывается общими словами, как премьер-министр, поведавший нам на пятнадцатом году после падения коммунистической системы и через год после того, как сам он возглавил правительство, что власть и бизнесмены должны выстраивать свои связи на основе понятных и “по возможности стабильных” принципов. Открытие под стать тому, которое недавно сделал другой высокопоставленный чиновник: “в демократическом обществе должны действовать демократически принятые законы”. Не стоит на месте отечественная мысль, экономическая и политологическая!

А предприниматели — они что… Их обозвали олигархами, объяснили им, что именно они виноваты во всех бедах России, что капиталы у них у всех краденые, а намерения гадкие. Теперь остается только оправдываться. Был назван олигархом — значит, докажи-ка нам, что ты не какое-нибудь зловредное насекомое, а более или менее полезный гражданин своей родной страны. Вот и мычат стыдливо далеко не самые скотообразные представители бизнес-сообщества: мы не такие уж плохие, мы вот становимся социально ответственными, уже перечисляем миллионы на культуру да спорт и на всякую благотворительность. Мы и еще что-нибудь куда-нибудь заплатим, а вы уж, дяденьки, разрешите нам, пожалуйста, работать дальше, а не за границу убегать и не в тюрьме сидеть…

Такое самоуничижение бизнеса за последние несколько лет настолько приелось, что уже не вызывает ни удивления, ни желания спросить: а те, кто критикует “проклятых капиталистов”, учат их жизни, — они что, лучше? Честнее? Больше делают для страны? А ведь вопросы такие задавать пора.

Сразу оговорюсь, что я не считаю хорошим и полезным членом общества любого представителя класса предпринимателей только потому, что у него есть собственность. Нувориш-недоучка 1990-х годов, занятый только выкачиванием из недр или госкармана миллиардов долларов для своих яхт, вилл и шато, “боингов” и любовниц, нравится мне не больше, чем нашим управителям. И когда А.Чубайс в своем недавнем интервью говорит о том, что наш известный нефтяник заработал десятки миллиардов долларов благодаря большему, чем у среднего англичанина, трудолюбию, знаниям и уму, меня гложет сомнение. Может быть, все-таки за счет хитрости, ловкости и “семейственности”?

Впрочем, Бог с ним, с этим олигархом. Хуже, что на смену отъехавшим пришли новые, приближенные уже к нынешней правящей династии, — просто из-за подконтрольности нынешних СМИ о них меньше известно. Но неужели российский бизнес — это только Еленины да “новые питерские”?

О чем нам, “несырьевым” бизнесменам, в последнее время твердят чиновники? Во-первых, нам нельзя доверять; мы хотим, дескать, только зарабатывать, не думая о стране (вспоминается тут бывший премьер нашей страны Николай Рыжков: он как-то сказал, что хороший предприниматель должен думать не о собственной прибыли, а о благе общества). Во-вторых, нам предлагают стать на нелегкий путь исправления, без раздумий вкладывая деньги туда, куда указывают “дальновидные” чиновники. Например, в Северный Кавказ, где под виртуальными обломками недостроенных зданий и так уже зарыты миллиарды. Иными словами, крупные предприниматели должны соглашаться на все формы “государственно-частного партнерства”, которые будут предложены. Только так мы можем вернуть хоть малую часть доверия номенклатуры, которая почему-то считает себя олицетворением нашей Родины и даже чем-то вроде общероссийской совести. Только так, капитулировав по всем фронтам, “разоружившись перед партией”, мы можем сохранить надежду на то, что нам позволят жить и работать дальше…

Что тут возразить? Разве только рассказать поучительную историю, поделиться горьким, но зато реальным опытом.

 

Прекрасных планов громадье…

 

Созданный в 2000 году Национальный инвестиционный совет (НИС) впервые предложил правительству то самое государственно-частное партнерство. В состав НИС вошли предприниматели, ученые, депутаты, губернаторы, представители общественности. Совет подготовил доклады с конкретными выводами и рекомендациями: “О реформе электроэнергетики”, “Об участии России в ВТО”, “Россия и ЕЭП”, “Россия и евроинтеграция”, “Социальная ответственность бизнеса” и т.д. Все эти доклады давно пылятся в столах государственных руководителей. Как и в (позднее)советское время, чиновники не любят читать...

Вторым направлением стала разработка теории и практики реформирования наиболее проблемных секторов нашей экономики. НИС и его партнеры ставили перед собой задачу: продемонстрировать социальную ответственность не только в форме филантропии и меценатства, а еще и в форме успешного решения экономических проблем, которые беспокоят общество, но почему-то не волнуют государство — слишком нерентабельно для приватизировавших реформы чиновников. Хотелось проверить, насколько частный сектор как производитель востребованных товаров и услуг эффективнее госбанков, госкорпораций и госслужащих. И тем самым побудить власть “проснуться”.

В качестве поля деятельности были выбраны гражданское авиастроение, которое находилось (и находится) в тяжелейшем состоянии, а также наименее привлекательные подотрасли жилищно-коммунального хозяйства, строительство доступного жилья и развитие ипотеки, авиационные перевозки, восстановление производства средств электрического транспорта, модернизация и строительство аэропортов и наиболее тяжелый сектор сельского хозяйства — племенное мясное животноводство.

НИС предложил ответственным чиновникам следующие идеи и договоренности.

1) В авиапромышленности: правительство консолидирует гражданскую авиационную промышленность в рамках единой национальной корпорации. Для загрузки ее заказами на паях с частным сектором создается совместная авиализинговая компания со смешанным капиталом (пятьдесят на пятьдесят). Договоренность предполагала участие государства в развитии этой авиализинговой компании — рука об руку с частным бизнесом. Сразу оговорюсь — во избежание криков коррумпированной бюрократии “ай, прихватизируют!” — приватизация не обсуждалась!

2) Частный сектор за свой счет проводит в сельских регионах эксперимент по переводу наименее обеспеченных слоев населения на индивидуальные системы отопления в домах. В случае успеха достигается снижение затрат на коммунальные услуги в 3—4 раза и, как следствие, готовность населения к реформе. При этом демонтируются государственно-коммунальные отопительные системы (вместо котельных и теплосетей — газ). Власть в дальнейшем помогает тиражировать этот опыт.

Кроме того, частный сектор берет в аренду устаревшие котельные и полностью заменяет их новыми.

3) Электрический общественный транспорт. Даже при наличии действовавших до 1 января 2005 года льгот (их сумма иногда составляла 50% всей выручки) 12 тыс. троллейбусов и столько же трамваев при действовавших тарифах теоретически должны были бы собирать до 1,5 млрд. долларов. Должны… если бы практически все эти деньги не исчезали в карманах местных властей и муниципальных предприятий! (Даже и теперь, когда вся (!) выручка собирается, упомянутые власти продолжают устанавливать грабительские тарифы: в Москве, например, это 13 и 11 рублей при себестоимости поездки 6 рублей). Деньги идут все в ту же черную дыру, и это объясняет, кто виноват в провале монетизации льгот на транспорте.

Также правительство получило программу консолидации отрасли и сдачи в аренду частному сектору муниципальных сетей электрического транспорта.

4) Предложение построить “Шереметьево-3” и модернизировать одноименные первый и второй аэровокзалы. А еще планировалось выстроить новый терминал в Калининграде (совместно с “Аэрофлотом”) и организовать 5 новых ежедневных рейсов Калининград—Москва по заведомо убыточным тарифам, чтобы покончить с монополией местного авиаперевозчика и дать возможность людям, “отрезанным” с 1 июля 2004 г., посещать Москву.

5) Предложение консолидировать авиационные перевозки; убрать квотирование, льготы, преференции и ввести режим открытого неба.

6) Концепция “Малоэтажная Россия”, предусматривающая массовое строительство быстровозводимого качественного (но не так называемого элитного) жилья, продаваемого по доступным ценам с помощью ипотеки.

7) Импорт племенного крупного рогатого скота за счет кредитов поставщиков под гарантии западных агентств и с участием (в качестве посредников) российских госбанков.

Под эти проекты частным бизнесом было выделено — и израсходовано — более 300 млн. долларов. Все пилотные проекты были успешно завершены.

 

Первым делом мы построим самолеты

 

Прошли годы, настало время подводить итоги — надеюсь, предварительные. Правительство, в котором осталось очень много людей, работавших в нем и пять лет назад, сделало лишь небольшие шаги в области авиационного лизинга. Бизнес, вложивший в авиализинговую компанию почти сто миллионов долларов, имеет мало шансов вернуть свои деньги. Государство же, которое внесло сумму несколько большую, получило почти всю ее обратно в виде налогов. Кроме того, государство на своих собственных, доведенных до коллапса заводах умудрилось произвести за счет компании “Ильюшин Финанс К°” более десяти новых воздушных судов.

Плохо это или хорошо для государства? Ответ очевиден. А для частного бизнеса, выступившего партнером властей?

Объясняю. Во-первых, отрасль так и не консолидирована в одну корпорацию — опыт Европы нам не указ. Количество нарушенных обязательств со стороны правительства исчисляется десятками.

Если бы это был спор между равными хозяйствующими субъектами, то можно было бы не сомневаться: дело дойдет до суда. Но кто станет судиться с государством?

А представители власти уверены, что сам их статус — гарантия полного отпущения любых грехов. Они всегда правы, с них ни за что не спрашивают, потому что действуют эти люди от имени огромной системы, якобы объединяющей всех граждан страны. Но власть и общество не одно и то же; если, конечно, мы живем не совсем в сталинскую эпоху.

На пустопорожнее согласование деталей проекта затрачены тысячи часов работы дорогостоящих менеджеров. С кого за это спросить? Почему потеряли 5 лет? Что такое надо было изучать и исследовать, чтобы только сейчас — да и то лишь теоретически — согласиться на то, что мы упорно предлагали с 1999 года? Что дает замена названия “национальное” на “объединенное”; и очень ли важно было переименовывать “корпорацию” в “компанию”?

Если просто рассказывать про все бесконечные и бесчисленные совещания, заседания и согласования, которые пришлось провести за последние пять лет, то этого одного хватит, чтобы отказаться от идеи государственно-частного партнерства. Оно может слыть “государственно-частным” лишь в том смысле, что чиновники, действуя от имени государства[2], руководствуются какими-то своими частно-корпоративными интересами.

И дело не только в бюрократических препонах. Люди, которые представляют государство, не чувствуют своей ответственности и не собираются выполнять собственные обязательства. О каком сотрудничестве при этом может идти речь?

В итоге в авиапроме за последние пять лет потеряно драгоценное время; а конкуренты не стояли на месте. Теперь любой новый и современный серийно выпускаемый российский самолет приобретать менее выгодно, чем взять в лизинг или купить семилетней давности иностранную машину — даже с уплатой импортных пошлин и НДС! Деградация отрасли продолжается. Гражданское самолетостроение до сих пор не консолидировано в рамках национальной авиапромышленной корпорации, хотя это необходимо сделать и можно было сделать — за месяц-другой — еще в 2000 году.

Но чиновники в правительстве предпочитают консервировать ситуацию, при которой авиапром представляет собой разрозненные заводы, а КБ, влачащие жалкое существование, оказываются на грани банкротства. Идея ясна: не пускать частный сектор в дотационные сферы, которые приносят таким хорошим госслужащим такой хороший стабильный личный доход от “управления денежными потоками” при ничегонеделании.

Вот еще один пример: многолетнее сознательное “забалтывание” строительства третьего терминала аэропорта “Шереметьево”. Самый что ни на есть инфраструктурный проект, к реализации которых президент недавно призвал РСПП. Необходимость нового аэровокзала для перегруженного аэропорта всем понятна. “Аэрофлот” при поддержке частного сектора сам давно готов построить третий терминал, который должен стать воротами в Россию. Ну не хотите так — постройте сами!

Увы, у чиновников другие взгляды на проблему. Сначала правительство пытается “подарить” аэропорт одной нефтяной фирме. Теперь принято решение заняться “реконструкцией “Шереметьево-2”: на “косметический ремонт” запланировано 70 миллионов долларов! Нечего и говорить о том, что в ходе реализации проекта еще больше снизится пропускная способность главного аэропорта страны. Всякий не чрезмерно доверчивый человек догадается, что следов ремонта на 70 миллионов он никогда не увидит, даже вооружившись самими современными приборами авианавигации.

Интересно другое: правительство почему-то готово сознательно жертвовать имиджем всей страны ради частных интересов людей, которые в нем, правительстве, работают.

Теперь о Калининграде. Как был убитый аэропорт, так и остался. Зато недавно под предлогом ремонта полосы (за госсчет) рейсы “Ту-154” “Аэрофлота” были запрещены! Ура, дорогие калининградцы! Возвращайтесь обратно с тарифа 999 руб. на тариф 3,5 тыс. рублей! Поздравляю!

 

Неудачи и деградация

 

Продолжим список неудавшихся партнерств с властью в самых разных секторах экономики. В нашей стране практически отсутствует племенное мясное животноводство. Это наименее рентабельный и наиболее капиталоемкий сектор в аграрном производстве. Так вот, была, как уже упоминалось, разработана программа воссоздания этой отрасли.

Для начала предполагалось начать закупки в Европе элитных коров мясных пород. Но дальше эксперимента дело не пошло — правительство поддержало проект только на словах. Сразу же уточню: все расходы по проекту брал на себя частный сектор. От госбанков требовалось лишь оформить гарантии западным экспортным агентствам под наше ликвидное обеспечение (залог).

Была разработана и направлена в правительство детализированная программа сотрудничества бизнеса с государством в области консолидации средств производства электрического транспорта — трамваев, троллейбусов. Нет ответа; нет и отрасли. Зато процветают “черные дыры” на потершихся схемах маршрутов городского общественного транспорта — дыры, в которые ежегодно проваливаются десятки миллиардов рублей.

Внедрены системы индивидуального отопления в нескольких сельских поселках Тульской области, развивается частная ипотека для строительства жилья для людей с невысокими доходами. Строится само жилье. Правительство могло бы — хотя бы ради любопытства — изучить наши предложения и наработанный опыт. Но даже этого мы не добились.

Поэтому у всех, кто имеет дело с нашей властью, возникает вопрос: способна ли она развивать какие-либо отрасли промышленности, кроме нефти, газа, удобрений, полезных ископаемых, черной и цветной металлургии? То есть того немногого в нашей стране, что приносит быстрые доходы, попадающие в карманы очень ограниченного количества людей — как бизнесменов, так и чиновников, — но никак не влияющие на жизнь “основной массы населения”?

Положительно ответить на поставленный вопрос совесть не позволяет. К сожалению, наша властная модель построена так, что ни один чиновник никогда, ни за что и ни перед кем не отвечает. А если мы не призовем к ответственности руководителей, повинных в развале востребованных обществом секторов экономики, то нам никогда не удастся поменять систему, при которой проводить осмысленную государственную политику почти невозможно. Какие бы административные реформы ни осуществлялись, сколь бы ни выстраивалась “вертикаль управления”...

Не может не настораживать и то, что в последнее время у руководителей экономики появилось какое-то “головокружение от успехов”. Чуть что — они тут же переходят на данные официальной статистики, которая показывает устойчивый рост российской экономики и доходов населения.

Никто, замечу, не отрицает хороших макроэкономических результатов, которые сопутствовали нам до 2004 года. Но совершенно очевидно, что их основа — высокие цены на нефть. Если что-нибудь изменится, то от тех людей, которые сейчас напирают на “госдирижирование”, вряд ли можно ждать адекватных, уравновешенных, продуманных действий. Насколько они не готовы ничего делать сейчас, когда внешняя конъюнктура весьма благоприятна, настолько же они будут склонны к панике, когда эта конъюнктура изменится. Ведь ни о какой осмысленной программе модернизации и речи пока нет.

Да, за последние 4 года реальные доходы населения (с поправкой на инфляцию) увеличились на 50 процентов. Это средние цифры; я, кстати, в какой-то степени знаю 30—40 человек, чьи доходы выросли на 10—15 млрд. долларов, и могу себе представить 100 миллионов, которые после монетизации льгот стали жить хуже. Давайте поговорим, дорогое правительство, не в терминах “профицит”, “резервы”, “стабфонд” — а в иных, например (предлагаю навскидку): “доступное жилье”, “ипотека”. Посетите Тверь, Иркутск, Орел, Волгоград, Астрахань, Калининград, Псков, Ленинградскую область, Ржев, Осташков и т.д. (в атлас родной страны иногда не стыдно заглянуть); взгляду везде предстанет одна и та же картина.

Все, что мы видим вокруг: здания, сооружения, предприятия, то есть основные фонды и жилой фонд, — все было построено в советское время. За 15 лет существования новой России ничего нового во всех этих регионах создано не было. Строительства нового жилья практически нет. Коэффициент доступности жилья в стране — 10%, тогда как в Европе — 90%. Достаточно сказать, что сегодня на всю страну строится 39 млн. квадратных метров жилья, из которых 44% приходится на Москву и область. А в советское время — в конце 70-х — начале 80-х — строилось 79 млн. квадратных метров жилья. Старый жилой фонд ветшает, денег на его простое воспроизводство не хватает, он деградирует. Деградирует и здравоохранение. Рождаемость снижается. И каждый год население убывает на 700—800 тыс. человек. И чиновники в этом виноваты гораздо больше, чем предприниматели. И никакие заклинания наших политиков не помогут, если не положить конец очковтирательству.

 

Соринка в чужом глазу

 

Власть очень преуспела в расследовании деяний частного бизнеса. Но оно совершенно не интересуется деятельностью чиновников, по халатности или злому умыслу которых гибнут целые отрасли. Власть почему-то совершенно не волнуется из-за миллиардов долларов непроизводительных расходов, которые руководители “Внешросгаз-нефтепромюганскоборонгеркулеса” и прочих государственных по сути контор тратят на частные самолеты, телефонные переговоры, роскошные гостиницы и т.д. Ведь когда “все вокруг колхозное”, то ничего не жалко. И средства, достаточные для спасения нескольких депрессивных регионов, просто выбрасываются для того, чтобы удовлетворить выросшие потребности чиновников и госназначенцев. Неужели все эти Берлаги, Кукушкинды, Скумбриевичи, Полыхаевы, Корейки, Лапидусы и Серны Михайловны из современного “Геркулеса” думают, что мы слепые? Полноте. Сегодня за рубежом вы позорите страну больше, чем еще недавно новые русские в Куршавеле или Сан-Тропе. И все ваши часы за 2 млн. долларов, виллы, заходы в ювелирные бутики известны, как и многомиллионные загулы “русской ноги” в Давосе, которыми вы хвастаетесь в газетах. Разве трудно проверить в самых дорогих отелях, курортах, арендованных или купленных яхтах и VIP-самолетах ваши траты на миллиарды долл. за последние 2—3 года?

Поэтому, когда в “нескромности”, в воровстве, в нелюбви к собственной стране бизнесменов обвиняют чиновники, мне смешно. К ним самим можно предъявить претензии и пожестче. То, чем они занимаются, часто граничит с предательством и страны, и собственного долга. И Госдуме, и Счетной палате давно пора создать комиссию по проверке административных расходов 20—30 ведущих госкорпораций — там ежегодно “пропадают” миллиарды долларов; я уже не говорю о весьма банальном воровстве из денежных потоков.

Мне, как известному критику московских властей, — кстати, никогда не отрицавшему успехов в развитии города, отмеченных в том числе и в книге “Диагноз”, — впору начать хвалить мэрию. “Внуково” — строят, “Шереметьево” — нет. Жилье, пусть не самое доступное, — строят, а правительство только рассуждает о доступном жилье. Правильные вещи говорит Лужков о монетизации льгот и об использовании стабилизационного фонда. Имея склонность давать привилегии “своим” бизнесменам, мэр тем не менее не был замечен в запугивании бизнеса или экспроприации его собственности.

Излишне говорить, что справиться с плачевной ситуацией в стране, которую правительство почему-то предпочитает не замечать, — без того, чтобы поддержать инициативу бизнеса, без того, чтобы дать людям свободу и возможность зарабатывать, — просто невозможно. Но пока что запуганные предприниматели заботятся по преимуществу об увеличении своих доходов, львиную часть которых откладывают на “черный день”, легко прогнозируемый при полной безответственности людей, осуществляющих власть.

Теперь появился у бизнесменов новый идефикс — двинуться на Украину, где, кажется, власть обещает стать вменяемой. А почему бы ей не стать такой и к северо-востоку от Киева?

Именно в противоречиях между бизнесом и властью причина все увеличивающейся утечки капитала. Потому что невозможен успешный бизнес без амбиций, без стратегии, без многолетних планов. А зачем стремиться открывать новые рабочие места, делать долгосрочные инвестиции, если все, что от тебя хотят, — чтобы ты не высовывался и исправно давал деньги куда скажут?

Я уверен, что необходимы совершенно новые подходы к формированию экономической политики. Власть должна задуматься не о каких-то малопонятных “инновационных проектах”, а о системных мерах по созданию общества потребления, управляемого государственной властью, которой не чужда мораль.

При нынешней модели наши люди никогда не смогут иметь средний ежемесячный доход в несколько тысяч долларов на семью. А если у основной массы населения нет возможности получить работу с достойным заработком, приобрести новое жилье по доступным ценам, то все благоприятные статистические показатели на макроэкономическом уровне не принесут стабильности.

Я уверен, что Кремль, столь укрепивший “вертикаль власти”, должен ясно отдавать себе отчет в том, какая политическая линия объективно восторжествовала в стране. К чему может привести нынешняя экономическая политика? Он, Кремль, должен ответить, ради себя же самого, на ряд ключевых вопросов: нужен ли России “новый курс”? Если нужен, то какой? Почему вместо дальнейших реформ у нас паралич правительства?

Без ответа на эти вопросы никакая монетизация льгот и отмена выборов губернаторов не укрепят единства и не добавят процветания России.

Где пенсионная, налоговая, административная реформы? Государственная, подобно существующей в США, массовая ипотека под строительство доступного жилья? Где ограничение административных барьеров? Где судебная реформа и независимость юстиции? Где малый бизнес? Где инфраструктурные проекты? И где, наконец, гражданское общество, без которого все это — пустой звук?[3]

 

***

 

…Я склонен к тому, что принято называть позитивным мировоззрением. Поэтому не стану заканчивать на столь пафосно-обличительной ноте. Завершу иначе.

Чиновники, вы не виноваты — такова природа власти как собственника и менеджера. Мы никому не скажем, где вы храните и тратите ваши миллиарды долларов. Но все-таки — ведь вы тоже живете в стране, которую мы привыкли считать своей. Не мешайте вашим согражданам!

 

МК

24.02.2005