Журнал «Золотой Лев» - издание русской консервативной мысли (www.olmer1.newmail.ru)

 

О. Богомолов

академик РАН

 

Если политика против экономики

 

Долго многие считали бесспорным марксистское положение, что экономика – базис, на котором покоятся политическая, идеологическая и культурная надстройки.

Нам внушали: материальное бытие определяет сознание, значит, роль надстройки не может быть определяющей. Сегодня это плохо согласуется с такими утверждениями.

Революционная ломка общественных отношений в странах, вступивших на путь строительства социализма, а затем приступивших к демонтажу этой системы и возврату к капитализму, демонстрирует несомненное первенство идеологии и политики над экономикой.

В переходное время политический выбор и воля новой власти определяют направленность и этапы изменений в экономике. Успех обеспечивают верные политические решения, правильно намеченные стратегия и тактика. И, наоборот, ошибочная политика грозит экономическими бедами и общественными потрясениями. Конечно, и разумная политика не гарантирует хорошие результаты, если власть не контролирует ситуацию в обществе и не располагает действенными рычагами достижения целей.

Политика – это идейные установки и действия стоящих во главе государства лиц, направленные на сохранение и упрочение власти, создание благоприятных для страны экономических, социальных и внешних условий развития. Правда, случается и так, что политика в основном сводится к защите интересов власть имущих, удержанию в их руках рычагов правления, а национальные интересы отступают на второй план.

В наши дни русское общество сильно политизировано, ибо судьба людей всё больше определяется тем, какие решения принимаются наверху, какой общий курс развития проводят президент и правительство. Сегодня мы свидетели очередного идеологического эксперимента.

Но рано или поздно ошибочность господствующего общественного мышления и поведения обнаруживает себя, нередко через кризисы, катаклизмы, революционные взрывы, и научная истина, остававшаяся непризнанной или непознанной, берёт верх в сознании политической элиты и общественности.

Такая судьба, скорее всего, ждёт и российский либеральный фундаментализм, лежащий в основе политики президента и правительства. Он всё больше обнаруживает свою несостоятельность. В массовом сознании зреет понимание того, что так не может долго продолжаться, что политический курс нуждается в пересмотре. И чем раньше это произойдёт, тем меньше риска крупных потрясений.

Поскольку перемены в общественном сознании рано или поздно влекут за собой изменения в политике, экономике, государственном устройстве, нужно особенно внимательно относиться к духовному миру людей, восприятию ими окружающей действительности. Перестройка в этой сфере требует осторожного вмешательства.

Нельзя игнорировать традиционные понятия добра и зла, честности и бесчестности, совести и бессовестности, человеческого достоинства и людской солидарности. Опасно в одночасье отбросить привитые за годы советской власти представления о социальной справедливости. Идеалы движут людьми, сплачивают общество. В Китае, например, в привычные идеологические формулы постепенно вкладывалось новое содержание, что облегчало перестройку общественного сознания.

Как организовать власть так, чтобы она наилучшим образом содействовала общественной стабильности, верховенству закона, соблюдению гражданских прав, селекции наиболее талантливых и добросовестных политиков и предпринимателей, повышению культуры и нравственности?

Трудности и нестабильное состояние общества склоняют часть идеологов и политиков к идее поддержания порядка с помощью авторитарной власти. По их мнению, демократия, когда требуются непопулярные решения, мешает осуществлению экономических реформ. Недостаточно политически зрелое население способно поддержать недостойных политиков, выступить против прогрессивных, но ещё не осознанных нововведений.

Поэтому-де свободные выборы не гарантируют создание эффективных и пользующихся доверием институтов власти. Выход они видят в управляемой сверху демократии, а то и замене народовластия назначением руководителей. За такими идеями часто проглядывает корыстный интерес: стремление удержать власть при нарастающем недовольстве избирателей.

Конечно, после долгих лет тоталитарного режима у населения нет достаточного опыта свободных выборов. Привычки прошлого ещё живы в мышлении и поведении новых демократических деятелей. Многопартийная система не устоялась, партии находятся в процессе становления. Институты гражданского общества только зарождаются.

Избиратели лишены иммунитета к различным приёмам манипуляции их мнением, не говоря уже к подкупу голосов. Между тем выборные технологии становятся всё изощрённее, всё большие деньги тратятся для организации рекламных акций, массовых демонстраций и митингов в поддержку соответствующих кандидатов. Всё чаще практикуется финансовое и политическое участие Запада на стороне устраивающих его политиков.

Словом, можно найти аргументы в пользу ограничения демократии и наделения президента авторитарной властью. Тем более что население, разочарованное в слабых и коррумпированных выборных органах, охваченное апатией, может предпочесть «порядок» демократическим декорациям. Конечно, есть и достаточно влиятельные общественные силы, заинтересованные в демократическом устройстве власти и убеждённые, что этого требует и экономика. Они особенно влиятельны в развитых странах.

Эти силы выступают за то, чтобы государственная власть опиралась на поддержку и доверие большинства населения, чтобы она была в состоянии разрешать общественные противоречия, консолидируя общество и обеспечивая тем самым необходимую стабильность.

Демократические механизмы сдержек и противовесов, разделения властей служат лучшей гарантией от произвола авторитарных правителей, их грубых просчётов в политике, от прихода к власти случайных личностей и жестоких тиранов. Такого рода уроки многие народы извлекли из своего горького опыта.

Новейшие исследования по конкурентоспособности стран в мировой экономике относят к главным её показателям качество государственного управления. Оно оценивается по эффективности государственной политики и её институтов, компетентности и неподкупности чиновников, прозрачности деятельности власти и её способности к самосовершенствованию, наличию демократических процедур контроля за ней.

Авторитаризм, иерархическая вертикаль власти, требующая безоговорочного подчинения нижних её ступеней верхним, предполагают подавление голоса несогласных, чьи интересы оказываются ущемлёнными.

Навязывание силой идеологии и политики, которая не отвечает чаяниям значительной части общества, в России всегда оборачивалось социальными и экономическими потрясениями.

Так, в результате роспуска в 1993 году президентом Ельциным Верховного Совета, а затем и расстрела из танков здания парламента был искусственно прерван процесс формирования демократической власти. Вместо этого приступили к имитации народовластия. Власть отделяется от общества, выходит из-под его контроля.

Сползание к авторитаризму и единовластию в лице президента продолжилось при Путине.

Возвышение узкого правящего клана со своим лидером и окружающей бюрократии, которая начинает управлять властителем, ставит под вопрос жизнеспособность политического режима.

В истории России подобные порядки не раз вызывали разрушительные конфликты и падение тронов. На сей раз их угроза повторяется. Власти на всех уровнях всё более компрометируют себя неспособностью решать экономические и социальные проблемы, чудовищным бюрократизмом и коррумпированностью. Они не в состоянии остановить процесс социальной и экономической деградации. Назревшее оздоровление политической системы требует не свёртывания, а совершенствования демократического устройства. Это единственно надёжный путь консолидации общества и устойчивого экономического развития.

Вопреки неолиберальной риторике, предостерегающей государство (то есть государственную власть) от вмешательства в экономику и частный бизнес, реальность говорит об обратном.

Государственное влияние на экономику в индустриальных странах мира на протяжении последнего столетия неизменно усиливалось. Об этом свидетельствует доля расходов государственного бюджета в ВВП. За прошедшее столетие она поднялась в этих странах практически с нуля до 50 и более процентов.

Без значительного финансового участия государства невозможны не только надёжная оборона страны, борьба с терроризмом, обуздание преступности и поддержание порядка. Немыслима и активная социальная, научно-техническая, культурная и образовательная политика.

В силу важных экономических и общественных функций, выполняемых государством, приобретает особое значение совершенствование административных отношений. К сожалению, фаворитизм и корпоративность в верхних эшелонах власти, опирающиеся на персональную лояльность и преданность, становятся в России всё заметнее.

Наша практика формирования государственных институтов власти и подбора кадров имеет мало общего с цивилизованными странами Запада. Европейцы, особенно англичане, достаточно консервативны в том, что касается перестроек структуры и компетенции государственной администрации, а также пересмотра законодательства.

Видимо, опыт убеждает: всякие радикальные реформы властных институтов надолго парализуют аппарат управления, способствуют росту бюрократизма. Новые административные отношения налаживаются и отлаживаются годами. Нужно время, чтобы отобрать и вырастить кадры компетентных и неподкупных управленцев.

Россия, не считаясь с этим, охвачена реформаторским зудом. На протяжении короткого времени неоднократно перетряхиваются правительства, меняются премьеры и министры, укрупняются и ликвидируются министерства, реорганизуется государственная система образования, здравоохранения, пенсионного обеспечения, научных исследований...

Эффект от всего этого измеряется сомнительной экономией бюджетных расходов, а прямые и косвенные потери для экономики, культуры, здоровья нации, словом, будущего страны никто не оценивает. Затеянная административная реформа не обещает ничего хорошего.

Как бы не получилось по Крылову: «А вы, друзья, как ни садитесь, всё в музыканты не годитесь».

 

ЛГ 23.03.05


Реклама:
-