Журнал «Золотой Лев» № 61-62 - издание русской консервативной мысли

 

А.Н. Савельев

депутат Госдумы, фракция «Родина»

 

ЗА ИСТИННУЮ РОССИЮ!

 

ЗАВТРА". Вероятно, вас уже утомили расспросы про драку с Жириновским. Тем не менее, первый вопрос об этом. Подобные инциденты в стенах Думы или на ТВ воспринимаются как запредельный абсурд, как скандал, в котором государственные мужи, народные, облеченные властью избранники превращаются в корявых циркачей, и это транслируется на 150 миллионов человек. Какое чувство испытывает вовлеченный в такой скандал человек через час после того, как это произошло?

 

Андрей САВЕЛЬЕВ. Есть ощущение, что ты попал в историю, но еще не знаешь, как она развернется в СМИ. Мое первое ощущение — до какого позорища дошел российский парламентаризм, если подобное возможно. Группа ублюдков нападает на человека прямо в стенах Госдумы, и никакой механизм не срабатывает: им не вяжут руки, не выводят пинками из зала. Личное дело, мол, подрались и разошлись.

Весь зал хотел немедленно наказать Жириновского. Но после консультаций руководства Госдумы с Кремлем оказалось, что эмоциональный настрой у депутатов один, а задание из Кремля прямо противоположное: скандал замять. Логично было занять хотя бы нейтральную позицию: "Мы не знаем, что там произошло, но мы просим прокуратуру разобраться". Но руководство Госдумы отстранилось от ситуации. Теперь в любой момент любой человек в стенах Госдумы может подвергнуться нападению со стороны шайки Жириновского — и ничего тем за это не будет. Жириновского лишили слова, но не за драку, а за те хамские слова, которые он произнес в адрес руководства Ямало-Ненецкого округа.

Получается, единороссовский парламент не способен даже в стенах собственной Думы навести порядок. То, что произошло, для власти нормально.

А информагентства, к тому же, совершенно переврали случившееся: "Жириновский избил "Родину!" или "Савельев, мастер по карате, избил старика-депутата" — такие были первые сообщения СМИ.

 

Такова ли Госдума? С одной стороны, это бесконечные заседания, принятие законов, работа во фракциях, комитетах, поездки, встречи. С другой стороны, возникает чувство абсолютного безделья, депутатов называют "андроидами", "нажимателями кнопок". Дума сегодня — странный социальный двигатель, который вроде работает, но вхолостую и при этом портит воздух вокруг. Что такое Госдума для вас, что это за машина?

 

У нас не только Дума, но вся власть демонстрирует тотальное тунеядство. Это касается правительства, местных органов. Они занимаются не государством, но частными проектами. Бездельников, прямо наносящих вред самой идее парламентаризма, — не менее двух третей. "ЕдРо" создала этот механизм тотального лентяйства, когда не нужно вникать в содержательную часть рассматриваемого вопроса: если он идет от оппозиции, то нужно быть всегда против, если от правительства или Кремля — всегда за. Дискуссии никогда не возникает, никто ничего не слушает. Тем из единороссов, кто имеет большой политический вес, не нужно даже на заседание ходить: за них кнопки другие нажимают. Они проворачивают свои дела, устраивают пиар в своих округах, продвигаются по карьерной лестнице. Нынешняя система и не предполагает другого парламента. Вся она настроена на частный интерес, чтобы любую власть превращать в бизнес. Каждый законопроект превращается в лоббистскую инициативу: он должен кого-то обогатить.

"ЕдРо" не видит возможности дискутировать с альтернативной точкой зрения, потому что последняя слишком очевидна. Поэтому ни одной полноценной дискуссии в Думе до сих пор не было. Более того, все аргументы против наших законопроектов носят формально-юридический характер: нельзя, мол, принять ваш проект из-за существующих законов! Ни разу со стороны "партии власти" не последовало ни одного политического аргумента: "Да, это можно принять, это не противоречит законодательству, но мы это принимать не будем, так как ваше предложение противоречит национальным интересам России, нашему видению будущего!" Никаких прогнозов или интересов, лишь формальная ссылка на какую-то статью Конституции. Но это не работа государственных мужей.

 

Но зачем тогда идти в Госдуму? Это едва ли не самый частый упрек в адрес оппозиции: зачем вообще участвовать в этой гнилой игре? Как вы намереваетесь дальше, еще два с половиной года, функционировать в этой грызловской Думе?

 

Что делать в такой ситуации оппозиции? Демонстрировать всеми средствами альтернативу. Мы выступаем против какого-то закона, и этим демонстрируем обществу: вот здесь можно сделать по-другому и мы знаем, как это сделать. Общество понимает, что так дальше с "ЕдРом" жить невозможно. Народ скажет: мы готовы передать власть другим, но кому? Нам! А что вы будете с этой властью делать? Мы знаем! Мы внесли вот такие и такие проекты. Мы бились против того-то и того-то. Мы демонстрируем эту альтернативу через инструмент Госдумы, через СМИ и ежедневную кропотливую работу депутатов на местах как народных представителей.

Убеждение, будто нельзя играть по чужим правилам, неверно. Депутатское место дает много плюсов для партии: это и трибуна, и пропаганда, и доступ к информации, и налаживание новых союзов, и межпартийная борьба. Мы не отдаем эти места тем, кому не хотели бы. Наша цель — власть; мы реально выбили себе какой-то клочок власти — и за этот плацдарм нужно держаться.

 

Помимо драк и нажимания кнопок в стенах Госдумы случаются голодовки. Январскую голодовку, которая вас прославила, одни рассматривают как поворотный пункт вашей общепартийной политики, другие — как откровенный пиар. Вам хорошо тогда досталось: вы были госпитализированы, лежали под капельницей. Я не спрашиваю сейчас о поводах и последствиях голодовки — все это уже обговорено. Расскажите лучше, что это за чувство: когда на одиннадцатый день голодовки вы умираете?

 

Главное в сфере духовного опыта, который я вынес из голодовки, — ощущение того, что смерть близка, что к грани подойти очень легко и что никакой страха перед этой гранью нет. Где эта грань, никто из нас не знал, так как никто никогда не голодал. И медленное приближение к грани дало духовный опыт. Внешне — ничего особенного, кроме того, что ты физически вымотан, у тебя все плывет перед глазами и так далее. Было ощущение смерти, но страха не было. И если смерть не страшна, то и все остальное — тоже не страшно: физические мучения, травмы. Для нас не должно быть никакого страха, кроме страха потерять Россию. Остальное — не фатально.

 

Один мой коллега, наблюдая за голодовкой, сказал: "Плохо, что увезли именно Савельева! Он — идеолог, мозг партии". Вы действительно исполняете роль мозгового центра? И что это такое — мозг партии? Невообразимый социальный механизм с тысячью направлений: первички, выборы, акции, взаимоотношение с другими центрами силы, партстроительство, идеология, спецслужбы?

 

У нас, конечно, нет таких закрепленных участков — вот ты будешь идеологом, а ты — не будешь. Наверное, это оттого, что партия молодая. У нас идеологией занимается сразу несколько людей и, прежде всего, Дмитрий Рогозин. Весь массив его выступлений, брошюр — это и есть идеология партии, а я его давний партнер по идеологической работе: вместе мы еще создавали КРО.

Совместное идеологическое творчество не предусматривает должностных счетов и административного подчинения. Все действуют как соратники. В чем-то это снижает общую продуктивность: все могут заниматься сразу всем. Но с другой стороны, эта атмосфера соратничества дает позитивный импульс: каждый подставляет плечо для решения общей проблемы.

Партия, выросшая до всероссийского масштаба, похожа на недавно созданное крупное предприятие. Набирают новый штат, еще не известно, кто чего стоит… Все выясняется в деле. Есть и внутренние трения, случайные люди затевают интриги, их вычисляют и гонят... Как молодая структура, мы стремительно поглощаем новых людей, и не каждый из них таков, каким мы хотели бы его видеть. Есть организационные структуры, которые формируют порядок в партии, поэтому она не может рассыпаться от какого-то чиха или частного предательства.

Иногда инициативы возникают снизу, спонтанно. Иногда важные тексты, приемлемые доя нас, приходят вообще со стороны, не из партийной структуры. "Родина" как партия — это ведь всего лишь инструмент. "Родина" как идея в своих кавычках не умещается. Идеологическую поддержку нам оказывают нередко люди, с которыми мы даже не встречались.

В "Родине", как и в российском обществе идет постоянное бурление, и этот процесс контролируем только в некоторой части. Если общество созрело, поняло, что ему нужна такая партия, — всё и происходит как бы само собой: откуда-то берутся активисты, тексты, новые уличные формы активности, финансы. Это нарастает, как снежный ком, иногда даже помимо усилий руководства партии. Раз так, значит мы идем в правильном направлении.

Сейчас мы подошли к рубежу в сто тысяч членов партии "Родина". Процесс наращивания численности партии идет от прозрения, которое наступает в головах миллионов людей: они чувствуют, что "Родина" — именно то, что нужно. Люди узнают свой своего не потому, что они читают идеологические документы; они получают какие-то знаки, о которых мы толком и не знаем. Если бы этого не было, никакими усилиями склеить партию не удалось бы. Сейчас идет органический процесс, который порой похож на хаотический. Он воплощает в себе то, что творится в умах миллионов — отрезвление от многолетнего идейного обморока. Ясно одно: назревает, взращивается альтернативная модель общества. Появляются альтернативные лидеры для политических верхов, альтернативная система взаимоотношений между людьми. Это тотальная оппозиция тому стилю жизни, который был навязан нам в последние полтора десятилетия. Это новый образ жизни для России и новый образец власти.

 

Считается, что любая идеология хороша тогда, когда ее можно четко выразить в десяти предложениях. В чем квинтэссенция идеологии партии "Родина"? Пока мы видим лишь событийный ряд: вот партия участвует в выборах в Воронеже, вот Савельев дерется с Жириновским, вот партийцы голодают. А в чем идеологема?

 

Это очень сложный вопрос. Формальный ответ очень короток: идеология "Родины" — это социальная справедливость плюс ответственность власти. В то же время за этой формальностью есть глубина — многостраничные труды, разработки по отраслевым проблемам. Программные установки партии опираются на представления о суверенитете государства, нации и личности. Это суверенитет, понимаемый в самом широком смысле: мы не должны уступить свое жизненное пространство — географическое и духовно-нравственное. Вера, нация, держава — три столпа, на которых держится российская субъектность. Россия может продолжиться только на этих началах: вера — православная, нация — русская, держава — Империя.

Это надо расшифровывать как при разработке мировоззренческой позиции, научной основы, так и в пропагандистских материалах.

Мы идем к своему программному съезду, к формулированию основ партийной идеологии. До новой избирательной кампании пропагандистский продукт рано выносить на публику — растерзают враги и поблекнет новизна. Любая программа связана с образным, символьным рядом, точно найденным словом, уместным и угаданным для данного момента. Если заранее выдать свой пропагандистский замысел, то его будут систематически порочить несколько месяцев, и он перестанет действовать на умы. Пропагандистскую часть мы прибережем.

 

Любая партия, тем более оппозиционная, чьей целью является приход к власти, — это социальная машина, в недрах которой выстраиваются сотни альтернативных проектов по всем направлениям развития страны: от идеологии, отношения к собственности, внешней политики до мыслей о том, кто должен стать следующим тренером сборной России по футболу. У настоящей партии должны быть ответы на все вопросы современности. Так ли это?

 

Я здесь не соглашусь. Человеческое сознание так устроено, что всегда стремится сделать знание более компактным. Вся идеология кристаллизуется в принципах. С принципами, а не с идеологией, партия оперирует на выборах и в политическом пространстве. Поскольку мы не находимся у власти, для нас сегодня главное — постоянное доказательство того, что наши принципы — подлинные, что это не имитация. Написать идеологию просто, гораздо труднее — убедить людей, что мы будем следовать своим словам. Должны быть знаки, сообщающие людям: наша позиция — настоящая. Это сложная пропагандистская задача, но решается она только одним путем — действительным следованием своим принципам в жизни, в реальных событиях. В них мы постоянно доказываем кристальность нашей позиции, своим ежедневным поведением мы удерживаем тот комплект принципов, на которых мы, по сути, все сошлись. В порядке формирования "знака" я бы повторил слова Д.О.Рогозина: "Мы все вышли из 1993 года".

 

Есть партия "Родина", а есть фракция. Есть еще "Народная воля", депутаты от которой состоят во фракции, но отказались вливаться в партию. Есть сотни партийцев, стремящихся во фракцию. Для подавляющей части народа нет четких принципов, как различать одно и другое. Как выстраиваются отношения фракции и партии, кто из них — локомотив? Где именно сосредоточена ваша социальная кухня? Каковы ваши взаимоотношения с "Народной волей", как они будут развиваться?

 

"Родина" шире своих кавычек, как я говорил. Надо представлять себе поток общественного сознания, в котором выделились структурные единицы: есть фракция, есть партия. Они находятся где-то рядом, и людям нет необходимости их различать. Как можно оторвать позиции лидера партии от самой партии?

Система "дающих установку съездов КПСС", когда все регламентировано, когда есть только субординация, когда сигнал исходит только из одного властного центра и постепенно затухает в "низах" — все это означает, что система утратила динамизм, застывает, как бетон, в ней уже нет жизни. Реально жизнеспособная организация так не функционирует.

Внутри "Родины" есть организационные разночтения, для идеологического потока это не страшно. Глазьев и я не можем состоять в одной организации, но можем спокойно уживаться в общем потоке. Несколько членов "Народной воли" представлены во фракции, но не собираются идти в партию "Родина". Мы долго пытались объединиться, но у бабуринцев возникли большие опасения, что их функционеры не получат в партии достойные места. Организационно "Народная воля" ушла в сторону, но это не означает, что раскололась наша позиция. Нет, она идейно консолидирована, всегда находится общая позиция при разных организационных формах.

Потенциал "Народной воли" связан лишь с одним вариантом — занятием той ниши, которую еще недавно занимала "Родина", ниши, в которой игра с властью еще возможна. Для нас она уже невозможна, от власти мы ничего больше не ждем и не можем надеяться, что власть поддержит наши инициативы. "Народная воля", напротив, теперь может рассчитывать на поддержку одной из "башен" Кремля, она становится каналом коммуникации с властью. Раньше бабуринцы были более радикальнее, чем "Родина", сейчас мы поменялись местами. Это не означает, однако, что подобная диспозиция сохранится навсегда. Приближение к выборам даст понять, на что можно рассчитывать: на более или менее радикальную позицию, будем ли мы стремиться сразу снести власть, или же поищем во власти союзников. Роли еще будут распределены, вместе же мы идем в едином идеологическом потоке. Идея — первична, политическая тактика — вторична.

 

Верно ли, что такой подвижный поток, не превращенный в кристаллическую решетку, подверженную деформации и слому, является предохранительным клапаном от разрушения партии? Какие есть еще клапаны, предохраняющие партию от разрушения, от купленности и предательства?

 

Залог того, что общий идеологический поток не расползется на отдельные ручейки, — достаточное жесткое центральное руководство партии. Нескольких руководителей региональных отделений мы убрали — тех, кто пытался слишком вольно себя вести и занимать позицию, не соответствующую общей политической линии. Процесс обновления кадров постоянно идет. Негодяям и интриганам в партии жить спокойно не дадут.

С другой стороны, много лет зная Дмитрия Рогозина, я рассчитываю на его здравый смысл и опыт — он знает, где нужно уклониться от боя, а где следует ввязаться в него самым решительным образом. Он — один из немногих политиков, понимающих такие вещи, один из самых здравых и адекватных людей, нацеленный не на шум, а на результат. Он умеет слушать, признавать ошибки, идти на компромиссы и быть предельно жестким, когда необходимо. Чаще в политике встречаются люди негибкие, не понимающие, что смерть политической структуры есть ее поражение. Либо, наоборот, есть конъюнктурщики, чья позиция подвержена воздействию всех ветров.

В личности Рогозина выражается самость "Родины", ее способность к сопротивлению и ее достаточная гибкость — следование в том единственно возможном историческом русле, которое дал нам Бог.

 

Никуда не деться от тех упреков, которые многие бросают в адрес Рогозина. Ему приписывают постоянные поражения: тихую сдачу Калининграда и косы Тузла, невнятную работу в Европарламенте. Сколько толков о "гельмановском периоде" партии! Сколько сказано про "спецназ президента"! Насколько этому человеку стоит доверять? Насколько он тянет, насколько удачлив, насколько — вождь, за которым могут пойти миллионы?

 

Путин возник неоткуда, но ему моментально поверили за одну только фразу: "Будем мочить в сортире!". Что-то почувствовали: кажется, свой. У Рогозина другая судьба, вся его политическая биография — как на ладони. Да, находятся люди, которые придираются. Но когда говорят о поражениях, забывают, что поражения — наш опыт. Говорить, что он виноват в сдаче национальных интересов, глупо: не он их сдавал.

Рогозин дважды в период ельцинизма выводил чисто патриотические — без привкуса марксизма — избирательные блоки на выборы. Среди патриотических проектов рогозинские — КРО и "Родина" — самые удачливые. В этом смысле и сам Рогозин — самый удачливый политик среди патриотов.

То, что он сумел провести проект "Родина" в щелку, приоткрытую властью, — схитрив, создав подставной избирательный штаб с Гельманом, — это уникальная операция. Власть тогда успокоилась: все, мол, под контролем, действует наш штаб. А Рогозин вместе с соратниками сумел протиснуться в эту приоткрытую дверь. Посмотрите: "Родина" — сегодня единственный в России не ельцинский проект. Все остальные — даже КПРФ как "оппозиция Его Величества" — порождения ельцинизма, со всеми отпечатками его беспалой руки. Это абсолютный успех: из ничего сделать дееспособную партию, которая сейчас строит могучую структуру по всей стране.      Строительство партии во многом аналогично строительству государства. Если Рогозину удастся создать разветвленную, доходящую до каждого населенного пункта партию — без админресурса, без вмешательства госинститутов и помощи правоохранительной системы, без окриков и приказов, без машины подавления и репрессий — это будет моделью власти и демонстрацией способности Рогозина управлять государством. Это проявление талантов государственного деятеля. А Путин? Когда его привели во власть, никто даже не мог представить, на что он вообще способен. Тогда казалось: ну вроде способный товарищ. Сейчас же можно утверждать, что Путин оказался не в силах построить хотя бы "вертикаль власти", о которой было так много разговоров, — не то что наладить горизонтальные связи, которые соединяют страну в единое целое.

 

В конце прошлого года, в разгар событий на Украине, на радио "Эхо Москвы" встретились три человека: Савельев, Лимонов и Ковалев, правозащитник. Весь их нервный разговор со взаимными нападками вертелся, по сути, вокруг одного: кто же станет проводником "оранжевой революции" здесь, в России. Сегодня с двух сторон на "Родину" сыплются противоположные упреки. Одни обвиняют вас в том, что вы и есть главные проводники "оранжевой идеи", и в то время, когда нужно "сплотиться вокруг президента", вы выбиваете стул из-под него. Другие убеждены, что вы, напротив, — контролируемый прокремлевский проект, который лишь выпускает пар патриотизма. Что скажете в ответ?

 

Логика события подвигает нас к тому, что в России непременно повторится то, что было на Украине, в Киргизии и Грузии. Нас ожидает потрясение — в это уверовали, кажется все, даже "консенсус мнений" сложился. Является ли "Родина" той структурой, которая подталкивает страну к революционным событиям? С одной стороны, безусловно, да: терпеть такую власть уже больше невозможно, с ней страна умирает. Но выживет ли страна без этой власти?

Здесь нужна альтернатива. Нужно что-то, за что страна могла бы зацепиться и не развалиться так же, как Советский Союз. Уже сформировано всеобщее мнение, согласно которому "ЕдРо" и весь политический сектор, созданный бюрократией, — это примерно то же самое, что и КПСС последних годов: они вызывают отторжение со стороны любой идеологической позиции, от либералов до монархистов. Все эту власть ненавидят, это видно невооруженным глазом. В ближайшее время кризис оформится, и каждый увидит, что с этой властью России совершенно не по пути.

Есть стратеги за рубежом и у нас, которые хотят использовать ситуацию, как в 91-м году — чтобы расколоть страну на куски, дать разгул сепаратистам, провести прямую или косвенную (через экономических агентов) оккупацию России. При этом российская продажная бюрократия почти не реагирует на угрозу, она нашла уже себе место в глобальном распределении ролей, в мировой политической элите и к национальным интересам не имеет уже никакого отношения.

В этих условиях, я убежден, "Родина" — это тот проект единства России, который можно было бы реализовать после того, как будет сброшена власть либеральной бюрократии. "Родина" консолидирует в себе идею такой управленческой элиты, которая не будет оторвана от интересов народа, будет кровно связана с народом. Только опираясь на интересы народа, "Родина" сможет противостоять глобализированной части бюрократии.

 

Как решаете вы страшную дилемму: либо остаться с Путиным, терпеть его гибельную власть и быть в итоге срезанным вместе с ним, либо выступать против Путина и тем самым против территориальной целостности России. Что будет "Родина" делать в решающий момент?

 

Идти на поклон к Путину уже невозможно ни под каким видом. Все слова, которые были необходимы, уже сказаны. Ответные враждебные действия Путина не объявлены, но — нам это известно из разных источников — также были предприняты. В то же время в системе власти наверняка есть те, кто придет на поклон к "Родине", понимая, что этот проект разворачивается в серьезную политическую силу. Отбрасывать этих людей, безусловно, нет необходимости. Наоборот, если нам удастся перевербовать их в свою веру, набрать новых "военспецов" из представителей верхних этажей власти, это будет замечательно. В этом смысле мы боремся не против власти как таковой, а за власть.

 

Вы готовы подобрать власть в том случае, если она упадет?

 

Я просто уверен в том, что "Родина" к этому готова. Но было бы нескромно заявлять, что партия "Родина", бросив всех, в одиночку сможет взять власть и удержать ее. Здесь может идти речь только о широкой коалиции с участием, безусловно, и КПРФ, и других патриотических сил. Вместе, в коалиции, мы способны создать новую государственность или, точнее, вспомнить ту государственность, которая у нас была, и развернуть проект — не "Новой России", а Истинной России. Может быть, когда-нибудь все патриотические силы соединяться в блок, и тогда это будет тот самый проект "Родина", о котором мы все мечтаем.

 

Беседу вел Денис ТУКМАКОВ

 

Завтра 13.04.05