Журнал «Золотой Лев» № 67-68 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

С.П. Пыхтин

 

Неудачный опыт кризисного управления

К столетию учреждения Государственной Думы в России

 

Массовые беспорядки, захлестнувшие Российскую империю в 1905 году, в разгар войны с Японией, напавшей в январе 1904 года на русские дальневосточные владения, вынудили верховную власть пойти на ряд роковых решений. Был заключён мир с Токио на унизительных условиях в тот момент, когда в войне наметился перелом в пользу России и её сухопутная армия могла начать наступательные операции, имея подавляющее превосходство над противником в живой силе и вооружении. Уступая требованию либеральной интеллигенции провести реформу политического строя, она разрешила в стране личные свободы по европейским либеральным теориям, чуждым самобытным русским началам, и учредила представительную власть, избираемую населением. И она пошла на коренные изменения аграрных отношений, сделав ставку на хуторское землевладение и повсеместное разрушение общинного строя в деревне, включая также и центральную Россию, где для этого не было объективных предпосылок.

Царь ошибочно полагал, что ставка на «крепкого мужика», на чём настаивал министр внутренних дел Столыпин, умиротворит деревню. Но отчуждение крестьянства от монархии лишь усилилось. Аграрная реформа не столько удовлетворила тягу крестьян к земле, сколько разобщила их мир и, пренебрегая серьезными различиями в сельскохозяйственном производстве, существующими в разных частых Империи, нанесла серьезный ущерб многовековому доверию крестьянского сословия к царю. Его решение начать столыпинскую реформу было сочтено великорусским крестьянском несправедливым, что явилось главной причиной «мгновенного» падения монархии в России, происшедшего в феврале 1917 года.

И мирный договор с Японией, заключенный 16 августа 1905 года в Портсмуте, предусмотревший территориальные уступки с русской стороны, что общество расценило как поражение в войне, лишь поощрил пропаганду экстремистов против существующего образа правления и усилил влияние на население противоправительственных элементов, выступавших с крамольными призывами. Попытка выдать этот договор за удачу, присвоение Витте графского титула ничуть не остановили падение авторитета царя в глазах общества. Даже ускорило его.

Не достигла своей цели и реформа верховной власти. Проблема заключалась не в том, что рядом с монархом возникло две палаты - новая Государственная Дума и реформированный Государственный Совет, разделившие с царём бремя законодательства. И не в том, что неограниченная монархия превратилась в «думскую». В Европе к тому времени все государства, кроме двух республик - Франции и Швейцарии - являлись конституционными монархиями. Да и в самой России уже век существовал финляндский сейм, учреждённый Александром I. Но как ни старался Николай II и близкие к нему царедворцы и сановники империи создать приемлемое избирательное законодательство, добиться положительного результата им так и не удалось.

Теперь можно вполне определённо сказать, что ни один персональный состав Думы, если брать их в целом, не был пригоден к ответственной работе в качестве представительной государственной власти. Деятельность двух первых Дум была настолько провокационной и скандальной, что царю пришлось их досрочно распустить, полномочия третьей совпали с соотносительным затишьем, а четвёртая Дума, избранная в 1912 году, стала центром интриг и заговора, в результате которого Николай II и его брат вел. князь Михаил отреклись от престола.

Не последнее место в неудачах с разработкой избирательных правил в 1905-1906 и в 1907 годах занимало и то, что каждый раз их приходилось создавать по принуждению, без энтузиазма, на скорую руку, в спешке, наконец, с ощущением револьвера, приставленного к виску, Это было не законотворчество, приносящее моральное удовольствие, а подобие кесарева сечения, хирургически спасавшего государственную власть и само государство в условиях тяжелейшего кризиса родов нового политического строя[1].

Что старая система, именовавшаяся абсолютизмом, изжила себя, было ясно и в либеральных салонах, и в окружении царя. Но, как всегда, власть опаздывала. Она не опережала события, а, отставая от них лет на двадцать, плелась за ними в хвосте[2]. Потребовался кризис 1905 года, прежде всего события 9 января, потрясшие воображение небывалой в русской истории стрельбой «в народ», чтобы через год с небольшим монархическое правление стало из неограниченного конституционным.

Брожение интеллигенции[3], волнения в деревне[4], мятежи на флоте и в ряде воинских частей[5], массовые рабочие забастовки[6], беспорядки в городах[7], нагло-разрушительная газетная публицистика, наконец - вооруженное восстание в Москве и разгул террористических акций[8] меньше всего способствовали появлению представительного института, привлекавшего «достойнейших к разработке законодательных предположений». Можно было, конечно, установить на время диктаторское правление, чтобы подавить смуту. Но царь не желал быть диктатором, а другого человека на эту роль так и не нашли[9]. Пришлось пойти на реформы[10].

В задуманном проекте изменения высших институтов Империи Дума посягала не на самодержавие в его истинном значении, а на монополию бюрократии править Россией под прикрытием декларируемого единоличного царского самодержавия. В идеале Дума наряду с Госсоветом должна была стать частью самодержавной системы власти, а не противовесом и оппозицией ей. Но из этого ничего не получилось. Замысел Николая о создании законосовещательного учреждения был на практике подменен проектом представительного института, оппозиционного власти монарха, причем оппозиционно-бессильного, а потому отнюдь не бесполезного, а даже вредного для государственного блага[11].

Дело было не столько в институте Думы, сколько в сущности избирательного закона. Он предусмотрел цензовые сословно-куриальные многоступенчатые выборы её членов, предопределив большинство в ней дворян и крестьян. Но очень скоро стало ясно, насколько далека верховная власть от своей страны. Вера трона в монархические чувства крестьян оказались иллюзией. Как и надежда на верность престолу дворянства. Сословия мало что объединяло, кроме формальностей происхождения, чина или рода занятий. Никакого единства политических взглядов в дворянстве уже не было. Его, как и крестьян, испортил земельный вопрос, нерешаемый десятилетиями.

К тому же Дума возникала в стране, не воодушевленной, а возмущенной настоящим положением вещей, готовой на их революционный слом[12]. Что бы ни исходило тогда от власти, почти все вызывало если не отрицание, то критику и скептицизм. Создавать, тем более проводить выборы в представительные учреждения при массовом помрачении умов опасно. Вместо успокоения появление таких учреждений с взвинченным составом может лишь спровоцировать население на новые беспорядки. Дума была бы положительным фактом русской жизни, если бы она появилась не в 1906, а на пять лет раньше. Но внутренняя смута, созревшая к 1905 году, превратила Думу в горючий материал. Вместо парламентаризма в стране появилась пародия на народное представительство.

Не лучше действовала и административная власть. Разумеется, она не походила на нынешнюю бюрократию «новой России». Тогда чиновники не были предателями, как теперь, и не торговали национальными интересами. Их вина состояла в другом. Они не успевали решать проблемы подъема страны, роста самосознания ее населения. Старые методы управления уже не годились, а менять их сановники либо не хотели, либо не знали как. Для них Дума была обузой – пятым колесом в машине государственной власти.

Проблема заключалась и в личности государя. Выросший в православной вере, по характеру он был мистик, по воспитанию – датский принц, по образованию – английский джентльмен. Меньше всего он повторял своего отца – Александра III, единственного из Романовых, понимавшего Россию не умом, а и сердцем, ставшим, что называется, русским мужиком на троне. Из-за случайности Александр, отличавшийся могучим здоровьем, неожиданно умер в 49 лет. Не подготовленный быть самодержцем, царь Николай не столько помогал правительству Империи осуществлять управление страной, сколько мешал ему. Не имея желания править, как это делал его отец, он не разрешал это делать и другим.

Соль событий была, конечно, не в частностях, вроде способов избрания депутатов Думы или характера личных отношений между царём и Думой, между ее депутатами и министрами. Столкнувшись с кризисом общества, оборотной стороной его стремительного роста, верховная власть Империи не «подмораживала» страну, а разогревала ее. Парламентаризм приняли за отдушину, успокаивающую страсти, а не за горючий материал, превращающий недовольство в невменяемость. А ведь еще задолго до 1905 года страна предупреждалась о лживой сущности парламентаризма, крайне опасного для России. Тем не менее в Думе увидели институт народного представительства, каким она никогда не была. Вот почему с такой легкостью царю удалось разогнать первые два ее состава, а когда действительно произошел крах в феврале 1917 года, она «слиняла» с политической сцены, словно ее и не было. И в дальнейшем, какие бы формы ни принимал парламентаризм в России, он оставался либо карикатурой, либо фикцией, и почти всегда интеллигентской и диссидентской забавой.

Исторические процессы столетней давности, как и наше новое смутное время, лучшее доказательство тому, насколько был прав К.П. Победоносцев, назвавший всероссийский парламент роковым даром и величайшим злом, неизбежно приводящим Россию к плачевным результатам. Вот почему русский народ, переболевая либеральными соблазнами, в конечном счете отвергал такие политические учреждения, которые служат не народному благу, а личному честолюбию, тщеславию и частным интересам.

 

31.10.2005



[1] Наряду с политическими противоречиями, в России накапливались и противоречия экономические. Характерный пример: «Россия была страной острых социальных контрастов. Социальный статус и материальное положение различных групп населения существенно различались. Например, жалованье министров, сенаторов, губернаторов, генералов и других чинов первых четырех классов Табели о рангах составляло от 5 до 15 тыс. руб. в год, а высококвалифицированный рабочий в машиностроении или на железных дорогах мог рассчитывать на 250—400 руб. Даже жалованье младших офицеров в армии (600 руб.) едва превышало прожиточный минимум» (см. А. Сенин. «Манифест 17 октября». Фельдпочта, 2005, № 97).

[2] «Исторически поздно» – это страшный приговор. Исторически поздно собирать Генеральные Штаты во Франции, парламент в Англии. Исторически поздно приносить в жертву своих сторонников. Все поздно. «Поздно пить «Боржоми», когда отваливаются почки». И летят головы – Карлов, Людовиков, разных там Антуанетт и прочих. А также рвы заваливаются трупами их верных, честных, но исторически никчемных сторонников» (С. Кургинян. «Уроки 17 октября», Политический журнал, 2005 № ).

[3] В январе 1905 года писатель М.Коцюбинский, выступая на собрании черниговской общественной библиотеки, потребовал ликвидации всех ограничений украинского языка и литературы. 21 февраля на сходке 700 студентов университета и политехнического института в Киеве принята резолюция о создании вооруженного "академического легиона" для борьбы с царским режимом. 24 февраля IV съезд земцев-конституционалистов высказался за принудительный выкуп части помещичьих земель. III съезд "Союза освобождения" (25-28.03.1905), принявший программу "Союза" с требованием демократических социальных реформ.

[4] В феврале-марте 1905 года крестьянские волнения в Курской, Черниговской, Воронежской и Орловской губерниях с массовым разгромом помещичьих экономий. В феврале начало крестьянского восстания в Гурии. В октябре 1905 г. зарегистрировано 219 крестьянских выступлений.

[5] Мятеж команды броненосцев «Потемкин» и некоторых других кораблей на Черноморском флоте в июне 1905 г. Бунт моряков в Либаве 15-18 июня 1905 г. 25 июля бунт солдат Кавказской саперной бригады в Александрополе. Бунт моряков в Кронштадте 26-28 октября.  Бунт матросов Сибирской военной флотилии и солдат Хабаровского резервного полка во Владивостоке 30-31 октября (до 12 тыс. участников). Севастопольское восстание 11-16 ноября. Мятеж во главе с командой крейсера «Очаков» в Севастополе в ноябре (более 8 тыс. участников). Мятеж 18 ноября солдат 3-й саперной бригады (800 чел) в Киеве.

[6] На Путиловском заводе 3 января 1905 года забастовало 12,6 тыс. рабочих, а 8 января уже 150 тыс. человек. Петербургский комитет РСДРП выпустил прокламации "Ко всем петербуржским рабочим" с призывом к свержению самодержавия. В Москве 11 января бастовало 21 предприятие численностью до 14 тыс.чел, 12 января к ним присоседилось 14 фабрик с 3,3 тыс.рабочих, 13 января - еще 17 предприятий с 3 тыс. рабочих. Яркий штрих: как раз во время Мукдекского сражения (продолжалось с 19 февраля по 10 марта 1905 г.) объявили стачку рабочие Юго-Западной железной дороги). В феврале бастовало 293 тыс. рабочих.

[7] В Саратове 15 января при попытке властей разогнать 3-тысячный митинг на товарной станции по жандармам стреляют из револьверов. В тот же день в Варшаве в ходе вооруженных столкновений с полицией и войсками убито ок.50 и ранено до 60 чел, на другой день начался захват оружейных магазинов и в перестрелке с войсками убито 60 чел. 20 января в Сосновицах 15-тысячная толпа разгромила ж/д станцию, прервав ж/д сообщение между гг.Варшава и Лодзь. В феврале еврейские погромы в Мелитополе, Житомире, Брест-Литовске и Симферополе. Декабрьские восстания в Москве, Новороссийске, Харькове, Александровске, Ростове-на-Дону, Мотовилихе, Горловке, Нижнем Новгороде, Тифлисе, Кутаисе, Батуме, в Верхней Имеретии, Красноярске, Никополе, Сочи и других местах Империи.

[8] Уже в январе 1905 убит прокурор Сенате в Гельсингфорсе, в Одессе покушение на полицмейстера, 4 февраля в Кремле эсер Каляев разносит бомбой в щепу карету великого князя Сергея Александровича вместе с пассажиром.

[9] Нельзя исключить, что подходящего деятеля или деятелей, которые могли бы обеспечить восстановление порядка и покоя в стране, не старались найти, а лишь делали вид. Несмотря на общую дряблость русского генералитета, проявленную им во время русско-японской войны и событий 1905-1906 годов, во всяком случае известны два генерала, которые весьма решительно подавляли крамолу и вооруженные бунты – П.К. Ренненкампф и А.Н. Меллер-Закомельский. Известно письмо последнего в Генштаб, датированное январем 1906 года. В нем есть такие строки: «Остаюсь при твердом убеждении, что генералы, подобные Линевичу (до февраля 1906 русский главнокомандующий на японском фронте), Казбеку (комендант Владивостокской крепости), Холщевникову (командующий восками Забайкальской области), Путяте (благовещенский губернатор), Румшевичу (командир 1-й Сибирской дивизии), и прочие могут погубить армию и государство; надо их расстреливать, а не каких-то ж.-д. запасных солдат» (Геннадий Головков. «Бунт по-русски: палачи и жертвы. М. ДетективПресс. 2005, с. 306, 307).

[10] Трагедия Государя состояла в том, что он все понимал. И писал в дневнике так: «Представлялось избрать один из двух путей: назначить энергичного военного человека и всеми силами постараться раздавить крамолу; затем была бы передышка, и снова пришлось бы через несколько месяцев действовать силой; но это стоило бы потоков крови и в конце концов привело к теперешнему положению, т.е. авторитет власти был бы показан, но результат оставался бы тот же самый…». На совещании с Великим Князем Николаем Николаевичем и министром двора бароном Фредериксом Государь окончательно высказался за второй путь. Витте был вызван в Петергоф и в 5 часов для 17 октября манифест был подписан. «Почти все, к кому я обращался с вопросом, отвечали мне так же, как Витте, и находили, что другого выхода нет», – писал Государь, называя свой шаг «страшным решением», которое Он тем не менее принял совершенно сознательно» (см. С.С.Ольденбург,  Царствование Императора Николая II, М., 1992, с. 289) (В. Карпец, сайт «Правая.ру», 17.10.05).

[11] Власть РФ, считающая, что «Государственная Дума - не место для политических дискуссий», настолько далека от понимания смысла событий 1905-1906 годов, что решила торжественного отпраздновать «столетие российского парламентаризма». Вице-спикер Госдумы нынешней В. Пехтин, представляющий «партию власти», отметил, что «100-летие учреждения Государственной думы – это выдающийся юбилей в истории России». Директор Института российской истории РАН А. Сахаров, раболепствуя перед этой властью, назвал Манифест 17 октября 1905 года «колоссальным прорывом российской истории, подводившим итоги вековому движению к либерализму», «вековому стремлению российских реформаторов к разделению властей», которые «были реализованы в своих основных параметрах только в девяностые годы прошлого столетия - в Конституции Российской Федерации» (РГ, 17.10.05).

[12] Во время выборов первого состава Государственной думы в 41 губернии действовало военное положение, в 27 - состояние «усиленной охраны», в 15 - «чрезвычайной охраны» (см. Александр Алёшин, Как выбирали первых депутатов». Парламентская газета, 13.10.2005).


Реклама:
-