Журнал «Золотой Лев» № 69-70 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

Н.А. Нарочницкая

 

ПРИ СИЛЬНОЙ РОССИИ ПУШКИ В ЕВРОПЕ СТРЕЛЯТЬ НЕ БУДУТ

(интервью пражской газете "Русское слово", во время чешско-русской конференции "Спорные вопросы Второй мировой войны")

 

"Русское слово": - Наталья Алексеевна, в начале октября Вы участвовали в церемонии перезахоронения праха генерала Антона Деникина и философа Ивана Ильина в Донском монастыре. Чем стало для России это перезахоронение ведущих деятелей белой эмиграции? Можно ли назвать это воссоединением двух ветвей российской духовной мысли?

 

Н.Нарочницкая: - Вы правильно подметили, что это было восстановление преемственности истории и российской духовной мысли. Если брать научную и общественную мысль в постсоветское время, то она многое открыла для себя в западной науке, западном мышлении.

Вся современная российская общественная наука – позитивистская. Поэтому наследие наших российских, особенно эмигрантских философов, которые были знакомы с западом, с западной мыслью, и пропустили эту западную мысль не через советское, а через русское сознание, было бы нам очень полезно.

 

"Русское слово": - В российской прессе можно встретить комментарии о том, что это перезахоронение было актом примирения. Если так, то примирение кого с кем?

 

Н.Нарочницкая: - Мне такое определение кажется упрощенным, если не ошибочным. Примирение – это что-то всеобщее, чего, наверное, не будет никогда. На Западе останутся эмигранты, которые не смогут принять и простить прошлого; точно так же будет и в России. Но если мы хотя бы признаем, что это всё наше, то это уже будет огромным шагом вперёд. Способность нести бремя своей истории, не выбрасывая ни одной страницы, не утрачивая ни одной святыни, ни одной драмы – это очень важно.

 

"Русское слово": - Почему вы посчитали для себя необходимым участвовать в этой церемонии?

 

Н.Нарочницкая: - На меня произвело большое впечатление именно то, что Деникин, один из яростных борцов с большевизмом, отказался благословить гитлеровский поход на Россию. Он не оставлял цели бороться против большевизма, но его любовь к России не позволяла ему выступить против родной страны на стороне захватчиков.

 

"Русское слово": - Ильин много писал о той проблеме, которую Вы упомянули. Это была дилемма для эмиграции: как отнестись к России во время Второй мировой войны? С одной стороны – враг России в лице большевизма, с другой стороны – враг в лице Гитлера…

 

Н.Нарочницкая: - В эмиграции были и пораженцы, и "оборонцы", и те, кто желал победы Красной армии, ненавидя режим, и те, кто потирал руки при её неудачах. Я думаю, что люди с почвенническим сознанием больше любили Россию, чем ненавидели большевизм. А вот для либералов важнее соответствие устроения государства некой идее, чем существование самого этого государства. То есть: "Лучше никакой России, чем Россия большевистская".

 

"Русское слово": - В эмиграции был генерал Войцеховский, который отказался возглавить РОА, сказав, что ненавидит большевизм, но не сможет стрелять в русских, и был генерал Власов. В той России, которая создаётся, возможно ли понимание Власова?

 

Н.Нарочницкая: - Мне кажется, что нет. Я это чётко разделяю, как разделяю Краснова и Власова. Власов был тем самым большевиком, который принял идеологию большевизма, но, как он заявил в одном из выступлений перед своей армией, "большевики его разочаровали и не оправдали те чаяния, которые на них возлагались". С позиций белого патриотизма – что же это был за патриот России, если он мог видеть какие-то чаяния в том, что творили большевики в 1917-м году, если он принимал то, что они предлагали для России: "до основанья, а затем…"? Другое дело, Краснов, для которого гражданская война не кончалась, и я могу только сочувствовать такой судьбе; его просто перемололи жернова истории.

 

"Русское слово": - Значит ли это, что слово "власовец" навсегда останется именем нарицательным?

 

Н.Нарочницкая: - Я не могу судить всю РОА, всех, кто оказался там. Многие из них были вообще не подготовлены к войне ни морально, ни физически. У них была сложнейшая судьба, многие пострадали от режима, были сломлены...

Но вот Власов взял на себя историческую задачу и предложил её другим. Такой человек действительно подлежит даже суду историческому, а не суду личному. Что он делал? Он помогал чужеземцам терзать собственную Родину.

А для таких, как Деникин, Россия даже под большевиками оставалась Родиной, и подобно матери в притче о Соломоновом суде, они предпочли отдать её живой большевикам, чем увидеть рассечённой, растоптанной и уничтоженной чужеземцами. Поэтому сама фигура Власова вряд ли будет когда-либо принята, и я бы не советовала русской эмиграции пытаться проповедовать это в широких массах. Но в то же время можно показать сложную и драматичную судьбу других, чтобы было более панорамное и глубокое осмысление истории, без излишней категоричности.

 

"Русское слово": - Можно ли рассчитывать на укрепление отношений России со странами Восточной Европы?

 

Н.Нарочницкая: - Возвращение в западный ареал таких стран, как Польша, Чехия, Венгрия не было потерей для России. Эти страны всегда придерживались западной ориентации, начиная со времен Габсбургской империи, хотя поляки, по-моему, никогда вообще никого не любили. А вот утрата Прибалтики – геополитическое изменение, которое до сих пор геополитические стратеги в полной мере не осознали. Эти обретения Петра Великого в свое время радикально изменили соотношение сил на европейском континенте. Россия превратилась в великую державу. Канцлер Безбородко, екатерининский глава внешнеполитического ведомства, принимая на работу молодых дворян, говаривал: "Не знаю, батенька, как будет при вас, а при нас ни одна пушка в Европе не стреляла".

У меня есть ощущение, что наши восточноевропейские соседи неизбежно уравновесят свою политику. Они получили то, что хотели: вступили в НАТО, в Евросоюз, их амбиции удовлетворены. Экономического чуда это, конечно, не принесло. Возникает ощущение, что не так уж и разумно пресекать собственные экономические связи с Россией. Маятник неизбежно качнётся обратно.

 

"Русское слово": - В западной политологии часто встречается тезис о том, что у России нет резервов для восстановления влияния на европейском пространстве, разве что путём шантажа энергоносителями…

 

Н.Нарочницкая: - Чепуха, как это у России нет резервов? В конце концов, Россия – ядерная держава и при наличии сильной государственной воли возможно многое.

 

"Русское слово": - А эта воля у России есть?

 

Н.Нарочницкая: - Весь провал российской государственной политики связан с провалом в национально-государственной воли и мышлении. Поэтому резервы есть, и хорошо то, что Россия понемногу начинает осознавать, что энергетическая карта будет играть всё большую роль. Уже все понимают, что низких цен на нефть уже не будет. И в первую очередь потому, что все прогнозируют устойчивое и очень масштабное увеличение энергопотребления в Азии. Энергетическая карта опять может сделать Россию великой державой, только надо ею умело пользоваться.

 

"Русское слово": - В последнее время в прессе, причём не только западной, но и в российской, часто появляются апокалипсические предсказания о предстоящем распаде России, который начнётся с Кавказа, затронет финно-угорские народы…

 

Н.Нарочницкая: - Если России и угрожает дезинтеграция, то совсем не из-за Кавказа, а из-за демографической катастрофы, которая сейчас нарастает в стране. Чтобы удержать такую территорию, надо иметь устойчивый рост государствообразующего народа. Поэтому демографическая катастрофа именно русского народа, которая ведёт к перерождению национально-исторического типа государства, должна быть в поле зрения национальной стратегии. Почему она сегодня таковой не является, не знаю. По оценке демографов, мы каждый год теряем от семисот тысяч до миллиона человек на протяжении уже многих лет. И за это ответственны факторы отнюдь не естественного характера.

 

"Русское слово": - А какие?

 

Н.Нарочницкая: - Основных факторов пять. Во-первых, страшное падение рождаемости и продолжительности жизни. Кроме этого, резкое противоестественное увеличение детской смертности. Влияет на увеличение смертности и отсутствие раннего диагностирования сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний. И конечно, общий гедонистический посыл жизни, который обрушивается с экранов телевизоров; даже людей вполне обеспеченных он отнюдь не побуждает обзаводиться потомством. Ну и потом народ, который живёт с ощущением вытеснения на обочину мировой истории, с несформулированными целями и ценностями национального бытия, утрачивает инстинкт продолжения рода.

 

"Русское слово": - А она вообще есть, эта чеканно сформулированная идея национального бытия?

 

Н.Нарочницкая: - Русская идея никогда не существовала в виде доктрины, предназначенной для прокламаций. Можно только рассуждать на эту тему и нащупывать те ценности национального бытия, которые являются целями. Например, соборность в нынешней политологии трактуют как-то очень примитивно, чуть ли не как коммунистический коллективизм. Но это совершенно разные вещи. Соборность – это ощущение принадлежности к целому, когда категории "я" и "мы" живут "не слиянно, но и не раздельно". Это ощущение своей личной неповторимости и индивидуальности, но тем не менее, принадлежности к целому, которое есть источник ценностей.

Если нет этого ощущения принадлежности к целому, к тому, что есть некий организм, который живёт своей жизнью, с общими историческими переживаниями, с общим духом, с общими представлениями о добре и зле, о том, что хорошо и что плохо, способный найти общее согласие по вопросам своего общего прошлого, настоящего и будущего, то мы не нация, а народонаселение, просто территория с некими полезными ископаемыми.

 

"Русское слово": - Почему демографический вопрос не решается путём предоставления облегченного гражданства русскому населению из республик бывшего СССР?

 

Н.Нарочницкая: - Все жалуются в этом вопросе на Госдуму. Действительно, наше эмиграционное законодательство, "Закон о гражданстве", вообще всё, что произошло в этой сфере после распада СССР, не выдерживает никакой критики. Я придерживаюсь той точки зрения, что русские и те народы, которые оказались за пределами России, и у которых нет государства, где они были бы титульной нацией, должны иметь безоговорочное право на российское гражданство.

 

Сайт

Столетие


Реклама:
-