Журнал «Золотой Лев» № 77-78 - издание русской консервативной
мысли
Ю.Ю. Болдырев
Дурной
тон
В воскресной телепередаче на всю страну прозвучали данные: 92% всей
собственности в нашей стране – у 15% населения. «Так что же, снова всё отнять и
поделить?» – возмущённо отреагировал участник дискуссии, живо поддержанный
ведущим. «Боже упаси», – поспешно открестились все присутствовавшие...
Да, абстрактно рассуждать о «европейском выборе» или,
наоборот, о собственном пути – это сколько угодно. Этими бесплодными
дискуссиями переполнен весь эфир. Но что есть социальная политика современного
западного государства, если не перераспределение доходов и собственности от
самых богатых к средним слоям и обездоленным? Что отличает развитый западный
мир от слаборазвитого, если не ограничение социального расслоения, высокие
налоги на большие доходы и на наследование крупных состояний, жёсткая, никак не
либеральная, защита собственных рынков и последовательное вмешательство государства
в экономику? Но об этом – ни слова. А в остальном – вперёд, вроде как на Запад.
И куда в таких потёмках мы можем прийти? Сказать честно,
что только в Африку – дурной тон…
А хороший тон у нас – это продолжать затуманивать суть
того, что на деле есть европейский путь, и вкручивать, что главное – «создать
условия для инвестиций», читай, чтобы зарплата работников была пониже,
требования техники безопасности и охраны труда помягче, таможенной защиты наших
производителей чтобы не было и государство вообще ни во что не вмешивалось. И
чтобы наши деньги не вкладывались в нашу экономику, а считались «излишками»,
которые мы якобы не переварим. А в крайнем случае, если в дискуссии прижмут к
стенке: мол, такая экономическая, налоговая и социальная политика, как на
Западе, у нас невозможна, – всё просто разворуют...
Стоп. Но разве пресечение коррупции не есть один из
ключевых признаков именно западного, на самом деле европейского пути? Ведь под
коррупцией в Европе понимается даже не наш густой лес, а мельчайшие росточки
типа устройства еврокомиссаром на госслужбу своего стоматолога…
Что же остаётся в качестве «европейского выбора», которому
мы так привержены? Ради какого нашего выбора Запад мирится и с нашим отказом от
европейских социальных стандартов, и даже, страшно сказать, с отказом от
стандартов демократии?
Например, почему в этой милости отказывают Белоруссии? Ведь
при всех недостатках Лукашенко одного не отнимешь, что признаёт и белорусская
оппозиция: разворовать страну, провести приватизацию как в России, он не дал. И
заводы в Белоруссии работают, и социальное расслоение не как у нас, а ближе к
тому, что есть в Европе. Неужто микроскопические отличия нашего
демократического фасада от белорусского всё это перевешивают? Или интересует
что-то совсем иное?
Сколько за рубежом было протестов против развития нашей
атомной энергетики! Понятно, Чернобыль не прошёл бесследно. Теперь же «семёрка»
наши планы развития атомной энергетики встречает «благосклонно». Что, у нас
стало больше порядка, чем было в СССР? Или у нас сваи врезаются только в поезда
метро, а в объекты ядерной энергетики – ни-ни? Или на наш Минатом наконец
подыскали заслуживающего доверия руководителя?
Да просто ограниченность мировых запасов энергоресурсов
стала очевидной для всех. Так пусть они у себя, в России, хоть что делают, лишь
бы газ расходовали не на себя, а экспортировали в Европу. Вот он весь и их, и
наш выбор. Но альтернатива-то у Европы какова, тем более в условиях нашего
«прорыва» в Китае?
Кстати, о «прорыве». Диверсификация сбыта энергоресурсов –
дело хорошее, но этим наш «прорыв» и исчерпывается. В более важной составляющей
взаимоотношений с Китаем налицо, напротив, провал, что признал и наш президент:
экспорт машин и оборудования в Китай за год упал вдвое, а их экспорт в нашу
страну по этой же группе вырос. То есть прорыв, скорее, у Китая: как в
импортозамещении и экспорте продукции его машиностроения, так и в обеспечении
себя энергоресурсами.
Реальные же наши «достижения» иные. Всего две недели прошло
с моей статьи в «ЛГ», в которой я коснулся перевода нашего Стабфонда под
управление Центробанка якобы для защиты от взысканий, а также задался вопросом,
где же ещё «набедокурили» наши правители. Ответ, похоже, уже есть: суд в США
принял к рассмотрению иск акционеров ЮКОСа к нашей стране, к нам с вами. И что
теперь апеллировать к международному праву, если юрисдикцию американского суда
наша власть фактически признаёт уже тем, что хранит наши ресурсы
(золотовалютные резервы и Стабфонд) так, что практически не имеет возможности
препятствовать их аресту и взысканию...
Похоже, раскулачивание олигарха так, чтобы увести от
ответственности тех, кто этого олигарха создал, обернётся не против скупщиков
краденого, а против тех единственных, против кого можно действовать
безнаказанно, – против нас с вами. И поделом – ведь именно мы позволяем нашей
власти быть зависимой извне...
Кстати, обратили внимание, как всполошилась Европа,
обнаружив свою зависимость от нашего газа? И решение: во что бы то ни стало
диверсифицировать источники поступления энергоносителей. Понятно: отношения
между странами – вещь переменчивая. Но разве столь трепетное отношение к своей
независимости – не зримый пример ещё одной из черт подлинно европейского пути?
А в это время американский журнал Foreign Affairs публикует
статью, в которой утверждается, что Россия практически перестала быть ядерной
державой. Наш ответ – сюжет по Первому каналу о сербе, сбившем во время
бомбардировок НАТО американский самолёт-невидимку F-117. Мол, их «невидимки»
для нашей ракеты – не проблема.
Остаётся один вопрос. Если столько американских советников
работали у нас за многие тысячи долларов с известным результатом, то почему
теперь сербский полковник Золтан, имеющий столь уникальный опыт, печёт в
сербской деревушке хлеб, а не работает высокооплачиваемым советником в нашей
Академии Генштаба? Или отношения между странами больше не переменчивы?
Хотя такая постановка вопроса, наверное, по нынешним
временам – тоже дурной тон…
ЛГ 29.03.06