Журнал «Золотой Лев» № 79-80- издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

От редакции

 

После десяти лет «мучительных раздумий» о том, должна ли быть в России национальная идея, а если «должна», то какая, правящий страной либеральный режим нашел наконец-то ответ, его окончательно удовлетворивший и успокоивший. Идея овладела лучшими умами Кремля и поиски её, таким образом, должны быть прекращены. Теперь наступает новый исторический период, а точнее – этап, лозунгом которого станет незабываемое хрущевское: «за работу, товарищи»; в переводе на кремлёвско-либеральное оно должно переводиться так: «смерть русскому фашизму».

 

Режим решил править, борясь с «русским фашизмом»

 

Национальной идеей режим избрал «антифашизм» и, стало быть, борьбу с «фашизмом» - своей генеральной непоколебимой политической линией. Впрочем, здесь не обойтись без пояснения. Имеется в виду не борьба с фашизмом вообще, не борьба с «общечеловеческим фашизмом», не преследование полоумных поклонников итальянского дуче, режим решил сразиться именно с «русским фашизмом». Дело, оказывается, в том, что «нетерпимость» и «экстремизм» настолько поразили современных русских, что не противодействовать этим порокам всеми силами государственной власти и усилиями прогрессивно-демократического человечества становится просто невозможным. При этом не имеет значения, существует ли «русский фашизм» в действительности, а на практике его не найти днём с огнём, или он является игрой разветвлённого бюрократического заговора, плодом полит-технологического и пиар-пропагандистского воображения, явлением виртуальным.

Тем не менее, поскольку «задачи определены» и «цели ясны», собранные в общественной палатке «сливки общества», прихотливое сборище шантажистов, тунеядцев и попрошаек, уже подготовили рекомендации «О противодействии ксенофобии и экстремизму в российском обществе», которые были приняты за основу общим дружным голосованием. Борьба с «русским фашизмом» принадлежит к разряду идеологических войн, стало быть, она требует солидной идейной подкладки. Скроенная в этом «богоугодном заведении», сплошь состоящем из либералов и русоедов, она сводится к следующим «принципам» и «подходам»:

 

«граждане России имеют гораздо больше общих историко-культурных ценностей и общественно-политических установок, чем различий на основе религии и этнической принадлежности, а вместе они составляют единый российский народ;

напряженность и конфликты возникают там, где неблагоприятная социально-экономическая обстановка соединяется с плохим управлением, и когда политики и безответственные общественные активисты используют этнический и религиозный факторы для достижения власти и собственного благополучия;

устранять из учебников этноцентристские версии истории и культуры, а так же националистические и расистские интерпретации и взгляды;

осуществлять государственные и региональные программы поддержки малых культур и языков и защиты меньшинств наряду с программами развития русского языка и общероссийской культуры на всей территории страны;

налаживать воспитательную и просветительскую работу с детьми, их родителями и другим взрослым населением о принципах поведения в вопросах веротерпимости и согласия, в том числе, в отношениях с детьми и подростками;

реагировать на случаи проявления среди детей и молодежи негативных стереотипов, межэтнической розни и личностного унижения представителей других национальностей и расового облика;

пресекать деятельность и запрещать символику экстремистских групп и организаций в школах и вузах;

разрабатывать школьные методические рекомендации, создавать специальные курсы для учителей и родителей с целью патриотического воспитания школьников, внушения им негативного отношения к насилию;

снижать в публичных дебатах значимость этнокультурных различий российских граждан, их «цивилизованной» несовместимости и «исторических несправедливостей», якобы причиненных одним народом другому;

создать атмосферу осуждения тех исследователей и ученых, кто своими трудами и другой деятельностью способствует обоснованию расистских и экстремистских взглядов среди населения, а также симпатизирует разрушителям общественного порядка и конституционно-правовых основ государства».

 

Как продекларировали недавно идеологи режима, «нет больших и малых культур, как и нет природного неравенства представителей разных рас, национальностей и религий; неравенство и дискриминация порождаются социальными и политическими условиями, а нетерпимость и конфликты являются следствием неправильного воспитания, идеологического воздействия и политической мобилизации».

По-видимому, любое теоретическое высказывание или практическое действие, не совпадающее с этими нетленными мыслями, будут впредь интерпретироваться не иначе как «ксенофобия» или «экстремизм». Во всяком случае, практика изготовления и опубликования проскрипционных списков лиц, в отношении которых их фабрикаторам доподлинно известно, что они не разделяют приведенных выше бредовых умозаключений, являются «фашистами», «ксенофобами», «экстремистами», «антисемитами», словом - «ультраправыми радикалами» - широко вошли в повседневную режимную деятельность, непрерывно муссируясь электронными и печатными СМИ либерал-бюрократического направления..

При безграничном скудоумии авторов вышеприведенных текстов, критиковать которые можно лишь в таких серьезных и солидных изданиях, как «клуб 12 стульев» или «азиопские хроники», к замыслам их подлинных заказчиков следует отнестись с предельным вниманием. Ведь если власти подаются подмётно-доносительные списки, украшенные начальственными росчерками и кругло-гербовыми печатями, сопровождаемые подстрекательством к уголовному преследованию тех, кто в них значится, то недалеко и до физической расправы. Борьба с несуществующим фашизмом обязательно обернётся либеральным мракобесием в воспитании, образовании, пропаганде и агитации, насаждением беспощадного деспотизма, жестокой тирании и кровавого террора[1].

Разумеется, после того, как идеологическое самоопределение режима не только произошло, но и было артикулировано, становится бесспорным, какие эстетические и философско-идеологические ветры дуют в кремлевских палатах. Принципиально они сводятся к нескольким непререкаемым аксиомам: «Осторожно, религия» Марата Гельмана – настоящее искусство, её разгром – преступный экстремизм; хула и глумление на Россию, русских и русскую историю – неотъемлемое гражданское право, а демонстрация в Москве с национал-патриотическими русскими лозунгами – недопустимый «русский фашистский марш»; хулиганские нападения на иностранцев – фашизм, такие же точно нападения иностранцев на русских – баловство; гранаты, летящие в дома русских в Ингушетии и убийство русских железными прутами в Калмыкии – безобидные выходки горячих ингушских и калмыцких парней, не создающие общественной опасности. И так далее[2].

Идейные предпочтения режима зачастую тщательно маскируются, не афишируются, но их трудно скрыть в официальной риторике, в лексике, используемой публичными политиками. Если, к примеру, обратиться к официальному сайту президента РФ, можно выяснить, что с 2000 года г-н Путин 592 раза возвращался к теме экстремизма, 219 раз он упоминал фашизм (из них на ключевые слова «русский фашизм» сайт выдал 7 результатов), 100 раз – ксенофобию,  85 раз поднимал тему национализма, приравнивая его к сепаратизму и прочим тому подобным явлениям (впрочем, комбинация слов «русский национализм» в президентском досье не найдена)[3]. Русский народ значится в поисковой президентской системе 169 раз, немцы – 116, евреи – 81, татары 42, грузины 32. Комбинация слов «русская национальная идея» на президентском сайте нигде не встречается (национальная идея вообще – 84 раза). В позитивном смысле о возрождении России последний раз глава государства высказывался, да и то вскользь, 10 октября 2003 года. И этому не приходится удивляться: либеральная идеология несовместима со смыслом русской истории.

 

Губернаторские изыски

 

Однако, тверской губернатор Зеленин, член руководства «партии власти», в статье, опубликованной в официозном журнале «Эксперт»[4], заявляет, что «идеологией ведущей политической силы России должен стать либерализм», что «лишь объединенная понятной и перспективной идеей «Единая Россия» может стать не «орденом меченосцев» и не «партией флюгеров», а мощной, современной политической силой». Губернатор, декларируя себя в качестве либерала, придает либерализму такие качества и такие идеи, которые нисколько не согласуются с тем, что, в свою очередь, провозглашает как истину в последней инстанции прокремлёвская  и сплошь либеральная общественная палатка. Более того. Все те качества, которые г-н Зеленин приписывает «либерализму», либералы во власти, вроде Кудрина, Грефа, Дворковича и ets., демонстративно игнорируют в своей административной, экономической и законодательной деятельности самым беззастенчивым образом. Чтобы убедиться в этом, приведем лишь отдельные губернаторские высказывания на этот счет, которые не могут не удивлять.

 

«Настоящий либерал должен быть патриотом своей страны, последовательно выступающим за ее суверенное развитие. В противном случае его деятельность несовместима не только с национальными интересами, но и с принципами свободы. Только сильное и независимое государство способно гарантировать гармоничное развитие своих граждан, защитить их законные права и интересы».

«По сути дела, все экономические чудеса в развитых странах были следствием сознательного выбора либерально-консервативного курса».

«Консервативный либерал уважает традиционные конфессии, признавая за ними роль хранителей таких ценностей, как духовность, нравственность, совесть. С тем же уважением он относится к истории своей страны, понимая, что любая модернизация должна быть основана на неразрывной связи поколений. Для него неприемлемы опасные попытки разрушить пусть несовершенный «мир насилья» и начать с нуля строить новое общество. В этом смысле либерализм всегда предпочитает эволюцию революции, реформу — бунту. Мы не можем отрицать всего лучшего, что было сделано в нашей стране при разных социально-экономических моделях, понимая, что народ раскрывал свои творческие возможности даже в обстановке политической несвободы».

«Современная Россия нуждается в эффективной социальной политике. Ни одно государство не может быть устойчивым, если большинство его населения живет в бедности или с трудом сводит концы с концами. Разумеется, социальная политика не должна иметь ничего общего с безответственным популизмом. Поэтому консервативные либералы выступают за выбор приоритетов, который позволил бы снизить уровень бедности без опасности раскрутки инфляционной спирали».

 

Г-н Зеленин, человек, безусловно, не наивный. Славя либерализм, он понимает, что его хвалебное описание далеко от реальности, что оно противоречит практике режима, к которому он сам принадлежит. Поэтому, чтобы сохранить лицо, ему ничего иного не остается, как тут же оговориться: «чтобы быть успешным в нашей стране, либерализм должен быть российским (в официальной лексиконе либерала слово русский отсутствует – прим. Ред), консервативным, социальным и прикладным».

Оставим в стороне последнее качество либерализма, его практическое воплощение, в описании которого губернатор нисходит до саморекламы. «Сам себя не похвалишь, кто же тебя похвалит?». Но «социальный» или «консервативный» либерализм – это оксюморон, сапоги всмятку, логическая нелепость. Либерализм не может быть социальным точно так же, как социализм – либеральным. То же и с консерватизмом. Его либеральность так же невозможна, как и консервативность либерализма. Реакций присоединения в идеологии не бывает. Либерализм, социализм и консерватизм – не химические ингредиенты. Их сочетание в одном политическом режиме или в социально-экономическом строе нежизненно по определению. Проблема в том, что каждая из этих идеологий не совпадают во взглядах ни по одному пункту – ни в экономике, ни в политике, ни в культуре. В политике вообще невозможно быть на треть либералом, на треть - консерватором и на треть – социалистом или коммунистом. Можно составить парламентскую коалицию или коалиционное министерство, состоящих из представителей партий, исповедующих различную идеологию, но плюрализм в политике или в голове отдельного политика – это болезнь, сходная с шизофренией. Словом, надежда найти консервативного либерала, о котором грезит тверской губернатор, не более основательна, чем поиск горячего снега. Как впрочем, и поиски либерального консерватора или консервативного социалиста.

Вот почему почти вся критика, которую г-н Зеленин счел необходимым адресовать своим единомышленникам во власти из 90-х годов, с полным правом относится к ныне существующему либеральному режиму. Разве не ему принадлежит поистине геростратовский рекорд по созданию в стране хаоса и смуты, что уже привело к разделу государства на два десятка частей с недееспособной и несуверенной властью? И не либеральная ли политика привела к моральному разложению массовое сознание и следующее за ним вымирание населения? Все это и многое другое, что уничтожает будущее страны, – итог деятельности либерального режима, власти, осуществляющей либеральную политику, правящего класса, исповедующего либеральную идеологию.

 

Законодательный экстремизм

 

Между тем существующая конституция РФ предписывает государственной власти и ее органам быть абсолютно безразличными  к какой бы то ни было идеологии. Будь то либерализм, коммунизм, фашизм, анархизм, консерватизм и любой другой идеологический «изм». Статья 13, содержащаяся в разделе конституции об основах конституционного строя, гласит, что «в Российской Федерации признаётся идеологическое многообразие», причём «никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной», а ст. 29 наделяет «каждого» правом «свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом». Регулирование, то есть определение, разрешение и запрещение, как мы видим, относятся не к той или иной идеологии или ее элементам, а лишь к техническим способам, которыми она может распространяться. Когда глава государства или любой подчиненный ему чиновник словом или действием препятствует распространению идей, какими бы они ни были сами по себе, он совершает антиконституционный акт. Нарушение конституции происходит и в том случае, когда институты или органы власти прямо или косвенно создают для той или иной идеологии преимущества, либо, наоборот, какие-либо препятствия. Если конституция определила, что никакая идеология не может быть установлена в качестве государственной или обязательной, то это означает, что никакая идеология не может быть запрещена или поставлена все закона.

Что же тогда запрещено в этом смысле Конституцией? Пропаганда и агитация[5], возбуждающая социальную, расовую, национальную или религиозную вражду. Пропаганда социального, расового, национального, религиозного и языкового превосходства (ст. 29). Наконец, создание и деятельность таких общественных объединений, цели или действия которых направлены на: насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности РФ; подрыв безопасности государства; создание вооруженных формирований; разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни (ст. 13).

Все эти термины, применённые в основном законе, приобретают тем самым исключительно юридический смысл и нуждаются в подробном и тщательном описании, разъяснении и толковании законами, поскольку конституция для этого не предназначена. И что же?

Ни один комментарий конституции РФ, изданный за 12 лет её существования, толком не раскрыл смысл статей 13 и 29, ограничиваясь поверхностными описаниями. Что понимать под идеологическим многообразием или идеологией, под агитацией, пропагандой или разжиганием, под ненавистью, враждой, рознью или превосходством – неизвестно до сих пор. Еще меньше можно найти в Уголовном кодексе. Забавно, что термин агитация вообще в нём отсутствует, а термин пропаганда содержится в диспозиции ст. 239 (пропаганда создания религиозного или общественного объединения, деятельность которого сопряжена с насилием над гражданами или иным причинением вреда их здоровью с побуждением граждан к отказу от исполнения гражданских обязанностей или совершению иных противоправных деяний) и ст. 282 (пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности).

Ситуацию в этой сфере окончательно запутал и извратил принятый в 2002 году федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности», где даже лексика воспроизведенных положений конституции откровенно искажается и деформируется. Чтобы облегчить читателю возможность сравнительного анализа того, что содержит конституция, а что – на ту же тему –закон о «противодействии», приведём следующую таблицу.

 

Запреты согласно Конституции	Запреты согласно закону
Создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на:         насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации;   подрыв безопасности государства;   создание вооруженных формирований;   разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни   нет   нет   нет   нет       нет   нет             нет	Деятельность общественных и религиозных объединений, либо иных организаций, либо средств массовой информации, либо физических лиц по планированию, организации, подготовке и совершению действий, направленных на:   насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации;   подрыв безопасности Российской Федерации;   нет   нет     захват или присвоение властных полномочий;   создание незаконных вооруженных формирований;   осуществление террористической деятельности;   возбуждение расовой, национальной или религиозной розни, а также социальной розни, связанной с насилием или призывами к насилию;   унижение национального достоинства;   осуществление массовых беспорядков, хулиганских действий и актов вандализма по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды, а равно по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы;   пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности;
Пропаганда и агитация, возбуждающая социальную, расовую, национальную или религиозную вражду.	Нет
Пропаганда социального, расового, национального, религиозного и языкового превосходства	нет
нет         нет     нет                   нет	пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения;   публичные призывы к осуществлению указанной (выше) деятельности или совершению указанных действий;   финансирование указанной (выше) деятельности либо иное содействие ее осуществлению или совершению указанных действий, в том числе путем предоставления для осуществления указанной деятельности финансовых средств, недвижимости, учебной, полиграфической и материально - технической базы, телефонной, факсимильной и иных видов связи, информационных услуг, иных материально - технических средств;   издание и распространение печатных, аудио-, аудиовизуальных и иных экстремистских материалов (предназначенные для обнародования документы либо информация на иных носителях, призывающие к осуществлению экстремистской деятельности либо обосновывающие или оправдывающие необходимость осуществления такой деятельности, в том числе труды руководителей национал-социалистской рабочей партии Германии, фашистской партии Италии, публикации, обосновывающие или оправдывающие национальное и (или) расовое превосходство либо оправдывающие практику совершения военных или иных преступлений, направленных на полное или частичное уничтожение какой-либо этнической, социальной, расовой, национальной или религиозной группы)

 

Запрет пропаганды и агитации строго определенной направленности, перечень которой не может быть расширен законом, поскольку он уже определен конституцией, подменен запретом деятельности, а сам её перечень расширен рядом положений, не имеющих с конституцией ничего общего и прямо ей противоречащих.

Введено уголовно-правовое понятие экстремизма, никак не объясняемое, поскольку в переводе с латыни или французского это всего лишь крайность, совершенно нейтральное понятие, отсутствующее в конституции и не связанное по смыслу и лексике с теми юридическими ограничениями, которые она содержит, после чего в УК появились составы преступлений «экстремистской направленности». К ним отнесено 8 составов преступлений из 266, а остальные 256 приобрели характер обычных и, так сказать, ординарных и совсем не экстремистских преступлений[6]; таким образом, «закон о противодействии» приобрел гораздо более важное значение, чем Уголовный кодекс, и вместо того чтобы соответствовать кодексу как основному правовому акту уголовного права, напротив, закон навязал ему свои вздорные положения.

Запрет на создание и деятельность общественных объединений дополнен запретом деятельности религиозных объединений, иных организаций, средств массовой информации и физических лиц. Если запрет в отношении общественных объединений в конституции касается лишь их цели и действий, то закон распространил его также на планирование, организацию и подготовку.

Закон, как это видно из таблицы, не запретил того, что запретила конституция, и, наоборот, содержит запреты в отношении таких видов деятельности, которые ею не запрещены и запрет в отношении которых никак не вытекает ни из её буквы, ни из её духа.

Либеральному режиму, разумеется, нет дела до всех этих правовых и технико-юридических несоответствий и противоречий, поскольку, как и для любых революционеров-радикалов, узурпирующих власть, для него целесообразность выше справедливости, а непосредственное насилие, прикрываемое беззаконием, облаченным в форму закона, ценнее легитимности.

 

Русофобия в плену терминов и определений

 

Идеология официального «антифашизма» и борьба с «русским фашизмом» вынудила либеральный режим и обслуживающий его идеологический персонал прибегнуть к исправлению и дополнению лексики, обогатив политический словарь новыми понятиями, которые прежде никогда или крайне редко проникали в нормы права, и их можно было обнаружить разве что в специальной литературе по обществоведению или естествознанию.

С экстремизмом мы уже разобрались, но им словарь борьбы с «русским фашизмом» не исчерпывается. Национализм, радикализм, расизм, антисемитизм и ксенофобия в качестве специальных терминов, описывающих угрозы, якобы стоящие перед современной Россией, буквально переполняют все каналы «пропаганды и агитации». Не проходит дня, чтобы из теле-ящика, со страниц желтых и глянцевых изданий или из радиоприемных устройств не вываливались в русскоязычном версии эти «категории» и «монады». Обвинить политического или идеологического противника в пропаганде расизма, ксенофобии и антисемитизма стало для либералов обыденным делом, средством пропитания. Их прикормленные или охраняемые властью и заграничными спонсорами и меценатами «бюро», «союзы», «комитеты», «общества», «ассоциации» и тому подобные «паразитарии», почти всегда «международные» и с некоторых пор «антифашистские», неутомимо рыщут по «горам и долам», то есть главным образом по сайтам интернета, собирая, а чаще высасывая из пальца, подходящий компромат. В этих хорошо оплачиваемых доносах как правило расизмом именуется расология, ксенофобией патриотизм, радикализмом активная общественно-политическая деятельность, а антисемитизмом все остальное.

Но что такое радикал? Всего лишь сторонник решительных действий и ничего больше. Рассология - наука о человеческих расах, которая испытала на себе после окончания Второй мировой войны такие же гонения и запреты на Западе, что и кибернетика на Востоке, а расолог, в отличие от расиста, это ученый, занимающийся  исследованием человеческих рас.

Если поверить «клеветникам России», то ксенофобия является чуть ли не признаком национального русского характера, неискоренимым свойством, которое суть разновидность преступления. В если не преступления, то отягчающего обстоятельства. Стоить прилепить к гражданину ярлык ксенофоба, и с его репутацией порядочного человека покончено раз и навсегда. Ведь приличный человек не может быть ксенофобом. Но если разобраться в происхождении и смысле этого термина, то окажется, что им определяется состояние психопатологического страха перед чужим. Ксенос – чужой, фобос – страх.

Как можно выяснить из любого медицинского пособия, фобии традиционно, с 1617 г., рассматривались в рамках навязчивых состояний, относящихся к расстройствам мышления. Навязчивые состояния - это такого рода переживания, когда у человека помимо его воли возникают («навязываются») какие-то страхи, сомнения, мысли, влечения, действия. Несмотря на критическое отношение к подобным явлениям, избавиться от них человек не может. Навязчивые состояния не обязательно свидетельствуют о психическом расстройстве, они могут встречаться и у здоровых людей, например, чуть ли не каждому знакомо навязчивое повторение каких-либо слов (так называемых «слов-паразитов»), навязчивое напевание понравившейся мелодии и т. д. Содержание фобий, как и «нормальных» человеческих опасений и страхов, исключительно разнообразно. Фактически, любое явление или предмет, встречающийся в жизни, может стать объектом фобии. Обширный перечень греческих наименований фобий составляет, по выражению Леви-Валенси, «сад греческих корней», а Фрейд иронически замечал, что список фобий напоминает «перечисление десяти египетских казней, но только их число значительно превышает десять»[7].

Таким образом, ксенофобия – не общественное или массовое явление, а психологическое болезненное навязчивое состояние личности, преодоление которого является предметом медицины, а не властных органов, прокурора и суда. Общественная опасность ксенофобии ничуть не больше, чем от всех остальных нескольких тысяч фобий, вместе взятых. Если же придать этому термину политический смысл, как это делают либеральные провокаторы и подстрекатели, то тогда это «явление» вообще утрачивает какое-либо смысл. Потому что русские вообще никогда в своей истории, даже в самые тяжкие периоды войн, не испытывали страха перед другими народами или государствами. Ни при нашествии татаро-монголов, ни тевтонов, ни шведов, ни немцев. С какой такой стати русским изменять своей традиции? Другое дело – русофобия, страх перед Россией и русскими, существующий традиционно в Европе и культивируемый внутри Российского государства в среде «малого народа». Но на этот счет имеется специальное исследование академика Шафаревича, с которым может ознакомиться любой желающий[8]. Когда ненавистники России используют термин ксенофобия, они имеют в виду не «страх перед чужим». Из их невежественных текстов следует, что на самом деле они описываю «ненависть к чужому». Но тогда надо говорить не о ксенофобии, а о ксеноодии, что является совершенно другой теоретической материей, которую следует изучать отдельно.

Несколько слов о антисемитизме, который «Золотому льву» совершенно неинтересен в связи с отсутствием в русской среде этого предмета. В еврейской публицистике антисемитизмом называется «нелюбовь к евреям» со стороны неевреев и даже евреев, что подразумевает изначальную обязанность всех и каждого «любить евреев». При этом нелюбовь к себе евреи расценивают как тягчайшее преступление. Подобную точку зрения, весьма странную в психологическом и психическом отношении, разделяют в России радикальные либералы, коммунисты-интернационалисты и режим, ныне ею правящий. Когда власть шельмует и карает за антисемитизм, она наказывает за то, что некто «не любит еврея». При этом она совершенно равнодушна к тем, кто, положим, «не любит» русского или татарина. Несколько ироничная версия определения антисемитизма состоит в том, что им определяется отношение евреев к тем, кого они не любят, но для того, чтобы убедиться в справедливости или ложности этого утверждения надо знакомиться с материалами, публикуемыми в «Новой» или «Российской» газетах или стать постоянными слушателями еврейской радиостанции «Эхо Москвы».

Теперь о национализме. В лексике либералов и коммунистов, вообще левых, национализм является политически бранным термином. Такова идеология либерализма и коммунизма. В действительности национализм – это самосознание, самопознание, самоощущение нации, её позитивное отношение к самой себе. Если в национальном сознании нет или ослабляется чувство национализма, нация обречена на разложение и гибель в качестве политического субъекта. Политические направления, отрицающие национализм, является в России самыми опасными врагами ее целостности и единства. Национализм несовместим с космополитизмом, отрицающим патриотизм, и интернационализмом, не признающим национализм. О понимании национализма см. работы И.А. Ильина и др. русских консерваторов.

Что же касается патриотизма, то это – позитивно-активное отношение к своему Отечеству, когда как национализм – такое же точно отношение к своей нации. В современных условиях патриотизм всегда национален, а национализм – патриотичен. Поэтому патриотизм без национализма безроден, а национализм без патриотизма беспочвенен. Так как не может быть отечества без нации и нации без отечества, то патриотизм и национализм – нераздельные, взаимодополняемые и взаимообогащаемые чувства.

Поскольку русская цивилизация находится в той фазе своего развития, когда из русского народа и всех остальных народов России, объединённых общей историей и судьбой, рождается и происходит становление русской нации, что само по себе является длительным, затратным и мучительным процессом, у которого объективно, как при рождении любой нации, объявляется много противников и врагов, которых страшит явление национальной России, то под видом войны с «русским фашизмом» в действительности ведется война с русским народом.

 

15.05.2006