Журнал «Золотой Лев» № 79-80- издание русской консервативной
мысли
А. Вячеславович
Почему я -
националист, и что это означает
Выяснилось, что существует немалое число спекуляций
касательно самого термина "национализм". Сознательные противники
национализма эти спекуляции используют, а разночтения и недопонимания в теме
им, безусловно, на руку. Вдобавок, не раз приходилось слышать от знакомых
удивлённые и даже иногда - испуганные фразы общий смысл которых - "ой, это
те, которые налысо бреются, да"?
Недавно узнал, что меня почитывает, не афишируя это, мой друг-болгарин, проживающий сейчас в США, и, по отзывам, его смущают некоторые посты в моём дневнике, о чём сказать мне он не решается. Как часто бывает, на составление этого разъясняющего заявления меня подвигают частные, личные причины, однако само заявление возможно считать программным
Предисловие
Я - русский, выросший в семье журналиста и учительницы;
подолгу жил в 4-х городах, один из которых находится вне пределов РФ (КазССР).
Склонен считать себя умным и разносторонне развитым человеком с приобретёнными
чувствами: социальной адаптированности, ответственности, юмора и опасности. Мне
31 год, мой рост 182 см. и вес 70 кг., нормального телосложения, психически
здоров. В споре уважаю чужую точку зрения, если она аргументирована, а её
подача корректна. Имею столярские навыки и разряд фрезеровщика, обладаю высшим
юридическим образованием и стажем по специальности 10 лет. За годы жизни имел в
одноклассниках, сокурсниках, коллегах, знакомых, товарищах и друзьях
представителей 25 наций и народностей или их "смесей" (русские,
украинцы, белорусы, болгары, чехи, словаки, сербы, абхазы, грузины, татары,
осетины, дагестанцы, армяне, казахи, немцы, якуты, башкиры, караимы, корейцы,
молдаване, чуваши, эстонцы, евреи, чеченцы и один тат. Я вырос в атеистической
и интернациональной среде, и практически ни разу не встречал со стороны
представителей своей нации – русской – агрессии либо унижений, причиняемых
представителям других наций, народов и народностей.
С некоторых пор мне стало дивно наблюдать за рядом
неадекватных реакций на использование слова «национализм» - от, мягко сказать,
очень отрицательной либо испуганной, сопровождаемой маханьем руками, до
оголтелых полушутливых (но и полусеръёзных) выкриков типа «да! да! жидов
перебить всех!» - всё это, вместе взятое, со временем ввело меня в глубокую
задумчивость тем более, что абсолютно все националисты, которых я знаю, -
наиболее образованные, тонко организованные и порядочные люди, вообще – лучшие
представители своих народов, шлейф болезненного недопонимания, подозрений и
провокаций которым совершенно не пошёл бы.
Дело в том (и, возможно, для кого-то это станет
откровением), что националисты не едят детей, не вырезают иностранные
делегации, не служат чёрные мессы и даже далеко не всегда ругаются матом. Пишут
и говорят грамотно, спокойно – вот как я сейчас. Зачастую становятся в компании
единственными носителями здравого смысла, такой по нынешним шебутным временам
редкости. Самое существенное заключается в том, что навешиваемые на
националистов ярлыки, меньше всего отражают свойственные и близкие им вещи -
шовинизм, надменность, расизм, хотя клевать их стало принято потому, что им как
раз не всё равно, что и как происходит в межнациональных отношениях, и, уважая
культуру, традиции и людей, принадлежащие их нации, они бережнее остальных
относятся к культурам и обычаям других народов.
И ещё – почему я решил написать этот текст. Националисты
никогда не кричат, встав на углу, о том, кто они и какие. Но, как говорится,
спрашивали – отвечаем. Тем более, что тема принципиальная, а свободу информации
никто не отменял. Так что слушайте.
Национализм в изложении советских и постсоветских
источников
Несомненно, требуется определение национализма, чтобы
всякий, независимо от своих взглядов, понимал это слово (а за ним и явление)
едино, без ненужных разночтений.
Советские словари и энциклопедии в расчёт здесь могут
браться с большой погрешностью, поскольку железобетонно стоят на классовых позициях,
давая определение национализму:
«Национализм – 1. Реакционная буржуазная идеология и политика, направленная на разжигание национальной вражды под лозунгом защиты своих национальных интересов и национальной исключительности и практически служащая интересам эксплуататорских классов. 2. В порабощённых и зависимых странах: народное движение, направленное на борьбу за свою национальную независимость.» (Словарь С.И. Ожегова, М-1973)
Классовая теория общества, угловатая и выдуманная, себя,
как известно, изжила, а словари остались. СЭС 1980 г. уточняет формулировку
Ожегова:
«Национализм – буржуазная и мелкобуржуазная идеология и политика, а также психология в национальном вопросе; противоположен пролетарскому интернационализму. Основа национализма – [...] трактовка нации как высшей внеисторической и надклассовой формы общества».
Вот, собственно, и всё, что требуется знать о советской
трактовке термина. Общество с незапамятных времён раскололось на классы и
прослойки, по основным признакам которых и делилось в повседневной жизни:
граждане древних городов женились политически грамотно, воспитывая потомство в
строгости классового сознания; на вопрос «ты чьих будешь?» отвечали степенно, с
достоинством: «из феодалов я, слыхал таких?» Фамилий не было, на гигантских
территориях люди объединялись не по принципу родства и общности клановых
интересов, а на основе принадлежности к рабам, буржуа и интеллигенции.
Но вот пришёл Маркс и всем всё объяснил, чтобы больше не
путались, и возник пролетарский интернационализм - тут все рабочие заимели
равные избирательные и прочие права, независимо от национальности и места
проживания. Например. Живёт, скажем, в Удмуртии 100 человек рабочих, и 20 из
них – удмурты, а остальные - русские. И вот в Верховный Совет или там Съезд нардепов
от этой Удмуртии полагается трёх человек послать, вот и посылают власть
отправлять двух удмуртов и одного русского (иногда интеллигента). И, главное,
всё по-честному, это ж Удмуртия, так? Называется же. Это и есть
интернационализм по-советски.
Увлекательно, меж тем, проследить, как волшебно меняется
одно и то же движение в зависимости от того, чьим инструментом оно является:
монархисты, как широко известно, - крайне реакционная публика, поэтому в их
устах и деяниях национализм превращается в получившее как бы естественную
популярность и отдающее гниющей кровью слово «черносотенство». Но как только
Советское правительство начинает поддерживать некое вооружённое формирование
где-нибудь в Африке, то движение это моментально превращается в национальное, потому
что угнетают его, дело в том что. Но, впрочем, теперь мы не об этом.
Основная червоточина, заложенная в официозном советском
определении национализма, была сохранена и на ближнесреднюю постсоветскую
перспективу за счёт умышленного воспроизведения пассажа об «идее национальной
исключительности и национального превосходства» в ряде основных словарей, -
классовый-то аспект, конечно, исчез. И до сих пор слово «национализм» и его
производные если употребляются, то либо стыдливо и украдкой, либо громко и с подчёркнуто
отрицательным оттенком. В лучшем случае – от незнания.
С тех пор, как от классовой теории остались лишь Чой-Балсан
и Ленин, да и те – в памяти народной, появился смысл посмотреть на терминологию
более непредвзято и широко, используя в т.ч. и зарубежные источники. Тем более,
что такие, в общем, современные понятия, как национализм, живут и развиваются
сообразно времени. Вот взять прямую противоположность национализма – нацизм: у
того же Ожегова в последних 7-ми изданиях из 10-ти «стереотипных», слово
«нацизм» обозначается весьма коротко и очень узко: «Германский фашизм». Это
теперь мы знаем, что нацизмов много, и они разные: японский милитаризм,
британский колониализм, американская экспансия и др. Каждый из этих (и других)
нацизмов очень специфический, но суть их одна: подчинение и завоевание на базе
представлений о превосходстве своей нации, её образа жизни над другими. Но это
– нацизм, доктрина злобная и шовинистическая, не в пример национализму. Так что
запасёмся толикой терпения и посмотрим, что думают о национализме люди
академического склада - составители словарей:
«Национализм[1]:
1.
Приверженность (преданность) интересам или культуре одной нации.
2. Вера в то
(понимание того), что независимое существование (функционирование) наций имеет
преимущество (имеет более благотворный эффект, приносит большую пользу), чем
коллективное, подчёркивая приоритет национальных целей в сравнении с
интернациональными.
3. Стремление
(сильное желание) национальной независимости в стране, находящейся под
иностранным (чужеземным, чуждым) владычеством (господством).» (Bartleby
Encyclopaedia)
«Национализм - это душевное состояние, чувство принадлежности к большой группе с общим языком, историей и стремлениями. Он привлекает чувство ответственности за судьбу нации и желание помогать в формировании ее будущности. Национализм является самой сильной политической и духовной силой, что руководит народами в направлении снискания полной национальной независимости и лучшей организации их экономических и культурных интересов" (Encyclopaedia International)
«Национализм – идеология, базирующаяся на представлении о том, что индивидуальная верность и преданность национально ориентированному государству имеет приоритет перед остальными индивидуальными или групповыми интересами. [...] когда на протяжение всей истории люди держались своей нативной почвы, традиций своих отцов, устоявшихся территориальных традиций властвования» (Encyclopaedia Britannica)
«Термин
«национализм» в основном используется для описания двух феноменов: (1)
мировоззрение, свойственное представителям единой нации, согласно которому
последние небезразличны к своей национальной идентичности; (2) действия,
предпринимаемые представителями единой нации в целях достижения (или
поддержания) национального суверенитета.» (Stanford Encyclopedia of Philosophy)
«Национализм – доктрина преданности национальным традициям и порывам» (Nuevo Encyclopedia Larouse)
«Жанна д'Арк впервые дала простую и ясную формулу чисто (sic!) национального патриотизма: "быть независимым от чужестранцев на своей земле и иметь перед собой своего собственного главу." (Брокгауз и Эвфрон)
Достаточно. Итак, можно вывести повторяющиеся черты,
которыми наделяют понятие национализма самые разные энциклопедии. Это:
- Ощущение единства с людьми одной с тобой нации, чувство
локтя на основе общего языка, истории и традиций.
- Идентификация себя как части нации, определение своей
социо-культурной идентичности.
- Удержание и преумножение объёма культурного и прочего
самобытного опыта, полученного нацией за время своего существования,
препятствование его размытия и уничтожения.
- Понимание того, что без организующей роли национальной
идеи перестанет существовать как нация целиком, так, возможно, и многие её
представители, как не вписавшиеся в новый мировой порядок.
Наиболее ёмко выразил суть национализма, которому чужда как
агрессия, равно и политическая апатия, св. Александр Ярославич Невский, герой:
«Кто с мечом к нам придёт, тот от меча и погибне.».
В случаях же отсутствия внешней агрессии национализм – это
любовь к своему народу и своей земле, языку и культуре предков, традициям, их
охранение и забота о них.
«Так же, как не может быть настоящей взаимной зависимости без независимости, настоящий интернационализм может быть заложен лишь на национализме, свободном от шовинизма» (Индира Ганди)
В этой связи интересно заключение, сделанное в статье,
предрекающей «пан-национализм», исследователя политической науки Пола Тринора:
«Одна нация – это национализм, 190 наций – это национализм, федерация наций – это всё ещё национализм и ООН – это тоже национализм. Никакое упорядочение национализмов не унимает уникальности каждого из них. Количество «штатов» в мировом порядке не создаёт новый порядок. Политический космополитизм и нормативный интернационализм оба выстраиваются на логических ошибках, не имея под собой сколь-нибудь реальных оснований».
Запрещается путать национализм с:
Нацизмом (о нём сказано выше);
Шовинизмом («Идеология и политика воинствующего
национализма, проповедующая национальную и расовую исключительность одного
народа, ненависть и презрение к другим народам и разжигающая национальную и
расовую вражду» – толк. словарь);
Фашизмом («Идеология крайне воинствующего шовинизма и
расизма и практика порабощения (с частичным уничтожением порабощенных народов,
с превращением в рабов народом-победителем оставленных в живых побежденных
народов), а также опирающиеся на эту идеологию политические течения, открытая
политическая диктатура и репрессивный режим, направленные на подавление
прогрессивных общественных движений и на уничтожение демократии; идеология
превосходства над всеми другими нациями, возведенная в государственную и
международную политику» – толк. словарь);
Расизмом («Реакционная, антинаучная теория и основанная на
ней политика, утверждающие превосходство одной расы над другой.» - толк.
словарь).
Nb: При перекрёстном сличении определений этих понятий в
разных источниках принципиальных разночтений не обнаружено.
В национализме, вопреки заверениям либералов, нет:
а) Декларации превосходства своей нации над другими –
принцип действия национализма как раз в том и заключается, что человек, любящий
свою нацию, способный ценить её самобытность и уникальность, никогда не сможет
с презрением или покровительственно рассматривать любую другую нацию, а также
народы и народности. Именно поэтому в России всегда процветали коренные
национальные меньшинства – их культуры поддерживались и сохранялись, многие
приходили в Россию добровольно, в поисках защиты.
б) «Возведения в ранг государственной политики эгоизма
какой-л. нации» - здесь налицо подмена понятий: государствообразующая,
тектоническая, самая многочисленная нация России – русские; в силу такой
естественной причины русские вот уже на протяжении тысячи с лишним лет
организуют и направляют развитие российской государственности, и смешно было бы
говорить о их государственном эгоизме в то время, как свои ресурсы и жизнь
Русский народ отдавал на дело построения и сохранения российской
государственности. Ничего более естественного, нежели пропорциональное
представительство во власти по национальному признаку в устройстве
многонационального государства быть не может, так тому и быть.
Как и в самой жизни, наилучшим проявлениям национализма
мешают лжецы и глупцы. Первые намеренно сгущают краски и к, в общем,
нейтральному термину примешивают кровавые оттенки, подпускают тухловатый
привкус - навроде «национального превосходства», в то время как для подобных явлений
существуют аж три специальных понятия, приведённые выше. Глупцы же бездумно
глотают эту стряпню, и в их сознании, которому не даётся труда вникнуть
самостоятельно, всё смешивается в одну «красно-коричневую» кашицу, отдающую
чем-то запретным и неприличным, а смысл, закладываемый изначально в слово
«национализм», успешно скрадывается.
Как лжецов, так и глупцов этих - каждых - можно условно
разделить на две категории: сознательных и несознательных.
Сознательные лжецы, эмиссары нового мирового порядка, целенаправленно
и изобретательно действуют в направлении размыва границ национальных
государств, искусственного насаждения космополитизма и глобализма, уничтожения
не столько формальных признаков суверенитетов, сколько самобытного сознания
граждан суверенных государств. Здесь не место рассуждать о том, кому выгодна
подобная унификация – надгосударственному правительству ли, всемирному ли банку
– в любом случае, уничтожение уникального видится неправильным и даже
преступным. Действительно, пути эволюции цивилизаций порой неисповедимы, но
глобализация как таковая сродни транссексуализму – т.е. появлению сперва
унисекса, затем трансвестизма и, наконец, - третьего пола, вымещающего два
своих прародителя – мужчин и женщин со всеми их сакральными особенностями. Как следствие
– вырождение, нравственное, а затем и физическое. Так и глобализация,
постепенно разъест различающие нас особенности, приведёт к деградации,
тоскливой антиутопии, превратит в биомассу с единым центром управления.
Несознательные лжецы – это те, кто, имея высокую трибуну,
вторят лжецам сознательным и раздувают анти-националистическую истерию. В
качестве яркого примера можно привести двух физиков-теоретиков – Альберта
Эйнштейна и Эриха Фромма: с несвойственной учёным оголтелостью в один голос и
одинаковыми словами клеймят они из 40-х годов прошлого века национализм, как
«болезнь человечества» и «безумие», памятуя о Аушвице и Треблинке, но не
понимая, что само миролюбивое националистское мировоззрение было испоганено
нацистами и превращено в болезненный национал-социалистический замес -
искусственный гибрид двух несовместимых идеологий[2].
Более спокойно высказались на заданную тему Шарль де Голль
и Герберт Уэллс – последний в начале прошлого века жизнерадостно воскликнул:
«Настоящая наша национальность – человечество», с чем не поспоришь - как
говорится, "мир, дружба, жевачка".
Нечто похожее, спустя несколько десятилетий говорит другой
фантаст Артур Кларк: «Какие могут быть национальности, когда мы видели Землю из
космоса всю, целиком» Так и хочется сказать в ответ: «Да, в общем, никакие,
Артур Карапетович, отдыхайте на орбите. А мы тут пока все растения перескрестим
и превратим в единообразные водоросли, а из различных зверей и птиц сделаем
четыре вида воробья: с ногами, без ног, с зубами и с пропеллером, но – только
чтобы воробьи».
С глупцами та же история: несознательные (или, точнее,
бессознательные), как было сказано, поют чужую песню, а сознательные – те, кто
знают, что выродятся, но им, в общем, плевать.
Однако времена меняются, и то, что было очевидно Уэллсу в
пору Первой Мировой, теперь может выглядеть иначе, иметь другие причины и иные
задачи.
Я – русский националист. Под русскими понимаю как
великоросов, так и украинцев (малоросов) и белорусов; нонсенс же, при котором у
одной нации три государственных образования, возможно, ещё послужит хорошую
службу нашим братским народам. Согласно последней переписи населения в РФ
русские составляют 79,8% населения страны, вместе с украинцами и белорусами –
свыше 83%, т.е. неоспоримое, полное большинство.
Татары. Не первую сотню лет они живут бок о бок с русскими,
вместе воюют против общего врага, строят и полноценно сотрудничают на благо
общей Родины. Их 4% от общего числа граждан России сливаются с 1% башкиров, 1%
чувашей, 0,5% мордвы и других коренных народов и народностей. Вместе мы вынесли
все испытания последних ста лет. Остов же и каркас общества, государства –
русские, и с этим никто из коренных народов России не пытается спорить, ибо
глупо.
Быть может, слово само – «националист» покажется кому-то
отталкивающим, пугающим, но другого, столь же ёмкого покуда нет. Националистами
по существу деяний своих, образа жизни и оставленным для нас записям, были и
Владимир Мономах, собиратель Русской земли, и сын его Юрий Долгорукий (потому что
руку тянул до Киева, столицы второй Восточно-Славянской цивилизации, где в
дальнейшем и княжили его потомки), и его сын Всеволод Большое Гнездо, и внук
Всеволода III - Александр Невский, отстоявший ратно Русь от Запада, и до смерти
своей, предваряемой схимничеством, тонкой дипломатией отстранявший ханов,
сколько мог, и Дмитрий Донской, покончивший с Игом, и Иван Грозный,
самодержец... Имён достаточно, и все яркие, значимые.
Националистом был и каждый порядочный русский человек в дореволюционной России, покуда не стало само явление, что рядили сторонние в разные слова – «монархисты», «черносотенцы», «русская партия» etc., гонимым, а его приверженцы – побиваемы.
Я националист потому, что ничего более естественного, чем
любовь к близким своим, к семье, к родне, к земле, где родился и вырос, не могу
себе представить. Если кто-то скажет вам: «Я люблю людей. Вообще людей» - не
верьте, это неправда. Когда говорят о любви к человечеству, это означает, что
говорящий не умеет любить даже тех, кто его родил, кто рос с ним рядом, кого он
видит каждый день. А это – самое непростое, но и самое важное. «Это всё своё,
родное.»
Сайт Русская
Палестина
http://www.homeru.com/news/articles/view/71/1401.html
АРИ 17.04.06