Журнал «Золотой Лев» № 85-86- издание русской консервативной
мысли
Столичный мэр, который
вскоре разменяет седьмой десяток своей многотрудной жизни, всегда отличался
рядом выдающихся качеств. Пытливые любители биографии этого незаурядного
деятеля могут без особого труда обнаружить в библиотеках и в интернете
подробные жизнеописания, принадлежащие апологетам. Одно из безусловных
достоинств нашего героя - не только его трудолюбие, что, по-видимому,
проистекает из его пролетарского происхождения и склонности к
экспериментаторству, но и непреодолимая тяга к эпистолярному жанру. Кто еще из
известных выдающихся хозяйственников, кроме г-на Лужкова, может похвастаться
публицистикой? Какой еще губернатор может предъявить собрание политических
сочинений? Найдется ли в среде сановников новой России, активно участвовавших в
разрушении ненавистной «империи зла», человек не только дела, но и слова? Ведь
«новая Россия», создаваемая на руинах России исторической - и его детище.
Сколько сил и слов
потратил наш герой на то, чтобы Россия Владимира Святого, Ивана Третьего, великого Петра и великой Екатерины, трех
Александров и генеральных секретарей исчезла с политической карты мира, а
вторая - Горбачёва и Ельцина, Путина и Ющенки, Фрайберге и
Воронина-кишинёвского, Назарбаева и Ниязова, Шеварднадзе и Алиевых появилась на
ее обломках. Каких выдающихся свойств эта деятельность потребовала -
целеустремленности, настойчивости, истинного профессионализма.
И вот после стольких
трудов можно сказать словами Пушкина: Лужков и птенцы его гнезда спустили
«Новую Россию» в плавание. Но знает ли кто-нибудь об истинных свойствах этого
«корабля». О его возможностях? О том, что получилось на самом деле. Ведь у нее
в мире так много завистников и недоброжелателей. Сколько предвзятости и клеветы
распространяется на её счет. Поэтому кому, как ни одному из её создателей,
презентовать городу и миру свое детище, кто лучше его изобразит полученный
результат во всем блеске риторики? Кто, кроме автора, скажет о деле рук своих
всю правду, только правду и ничего кроме правды?
Невежды могут недоумевать - с какой стати
приписывать творение Горбачева, Ельцина и многих других выдающихся деятелей из
этого ряда какому-то столичному городничему, получившему должность в обход
демократическим выборам и благодаря протекции, из-за неискоренимой склонности
сильных мира сего благоволить лести и раболепию. Незабвенному Собчаку удалось
на этом поприще сделать неизмеримо больше, чем Лужкову. Но как они не правы. Разумеется,
можно принимать происходящее по тому, что говорится с экранов телевизоров или
произносится в радио-микрофоны. Некоторые продолжают
верить печатным изданиям. Увы, лишь малая часть знает, как далеко разошлись
массовая информация об «этой стране» и действительность в нашей стране,
реальность и виртуальность, приписываемые заслуги и скрываемые преступления.
Но вот в середине июня в
главной правительственной газете РФ выходит статья-программа г-на Лужкова под
впечатляющим заголовком «Мы и Запад». Кто «мы», кто «запад»? Всё-таки «и» или
же «или»? На эти простые вопросы, которые могли бы помочь читателю понять, о
чем, собственно, идет речь и в каком направлении автор развивает свои мысли, он
так и не узнает. Автор привык сокрушать объекты своего внимания, не заботясь о
последствиях.
«Мы» у г-на Лужкова - это
не Россия или ее народонаселение, это некая неодушевленная абстракция, нечто
вроде мнимой величины, помогающей рассуждать «ни о чём». И «Запад» под «пером» философа
растворяется «в воздухе». Словно это не часть света, а какой-то Варенуха из
булгаковского «Мастера и Маргариты». Запад как некая философическая монада, как
искусственное воплощение злых или недоброжелательных мыслей о «нас». Наконец,
великое «и». Загадочное «и». Выдающееся «и». Штука посильнее самой сложной
грамматической формы. Столь же значительная, как и
судебный диспут об этой букве в «Женитьбе Фигаро», где герои Бомарше,
упражняясь в эрудиции, доказывали и опровергали предположения о том, что
скрывается за кляксой. «И» или «Или». Вот в чём вопрос. Словом, не буква, а
Судьба.
Задача Лужкова - доказать,
что Россия вновь стала великой, сильной и вообще преодолела ельцинизм. Заметим,
в котором ему было ох как уютно. С другой, доказать,
что Запад тоже стал таким, каким он был до ельцинизма. Что все вернулось на
круги своя. Что утверждает г-н Лужков в своем сочинении? В чем он хочет убедить
читателя? Вот его краткие тезисы и такие же краткие комментарии.
Запад реагирует на
происходящее в России «шумной растерянностью
и суетливым беспокойством». - Растерянность, суета, беспокойство - в чем,
когда, с чьей стороны?
«Отношение России и Запада сегодня точнее всего характеризуются одним словом – недоумение». - Возможно, недоумевают в Кремле или на Тверской-13, не понимая причин изменения отношения в европейских и североамериканских столицах к «новым русским» и их капиталам, вывезенным из России. Запад же последовательно реализует политику, цель которой - смести Россию с лица земли.
Запад нервно реагирует на Россию. - Помилуйте, это правящая Россией бюрократия нервозно ведет себя по отношению к Западу. Ведь он совсем исключил принцип равенства в отношениях к ней, оказывая ей даже в обычной вежливости.
Россия несомненно принадлежит к европейским нациям. - Это странное утверждение становится понятным, если связать его с вышеприведенными, которые свидетельствуют о прямо противоположном. Европейская элита видит в «новых русских» не элиту, с которой она может иметь дело, а наглых мошенников, место которых в тюрьмах.
Развитие России происходил не только в контексте, но и в
постоянном соучастии европейской истории и культуры. - Трюизм, по крайней мере после несчастного пробития «окна в Европу».
Европа («мать» современной западной цивилизации,
по-Лужкову) традиционно испытывала к России смесь тяготения и страха. - И здесь
- не проявление самостоятельности, а раболепие. Мы признаём за вами
первородство, вот что говорит Лужков, обращая свою статью, больше похожую на
акт об односторонней капитуляции, в
сторону Запада.
Россия начала приходить в себя. - Ну
это так, для красного словца.
О чём же рассуждения госчиновника, которому конституцией
запрещено выражать идеологические суждения? Обо всём вообще, и ни о чём в
частности. Ему подавай вселенский простор мыслей. Ну
точь-в-точь - жена лесничего из сказки про Золушку. «Королевство маловато» для
деятеля, которому тесно в мундире с золотой цепью городского
головы, в подчинении которого канализация, тротуары и мусор. Смешон
начальник дворников, водопроводчиков и водителей троллейбусов, командир
мочалок, пытающийся изобразить из себя могучего мыслителя современности.
Вот Лужков соглашается с автором «России и Европы». Как и Данилевский, мыслитель полагает, что «видя перед собой
Россию, Европа «инстинктивно чувствует, что под этой поверхностью лежит
крепкое, твердое ядро, которое не растолочь, не размолотить, не растворить, -
которое, следовательно, нельзя будет себе ассимилировать, претворить в свою
кровь и плоть, - которое имеет и силу и притязание жить своею независимою,
самобытною жизнью». Что с «силой и притязанием» России быть независимой
и самобытной, а также с невозможностью «растолочь и растворить» этот российский
суверенитет, никак и не может примириться
Запад. Поэтому, как писал тот же
Данилевский, Россия не перестает постоянно выслушивать одни и те же обвинения в
том, что она имперское, «завоевательное государство», да к тому же представляет
собой «мрачную силу, враждебную прогрессу и свободе». Надо сказать, что с тех пор
ничего не изменилось.
Это как же «ничего не изменилось»? Разве не потеряла Россия
в 1991 году пять с половиной миллионов квадратных километров территории, к тому
же наиболее развитых, освоенных и заселённых? Половину того, что имела? Разве
не стала она в 20 раз слабее той России, которая именовалась Советским Союзом,
а прежде Российской империей? Разве не перестала она быть великой державой? О которую теперь могут вытирать ноги и которую могут
безнаказанно третировать даже такие государственные пигмеи, какими являются
какие-нибудь Коста-Рики, Дании или микронезийские Нуаро.
Российская государственность отброшена стараниями
«реформаторов» на три века назад. В Европе она опять, как при Иване IV, изолирована от Балтийского и Чёрного морей, а ее
европейская граница проходит неподалеку от Пскова, Смоленска и Новочеркасска.
Какое «крепкое и твердое» тело? Что нельзя «растолочь и растворить»? Да Россия
сама совершает над собой такие операции, после которых ей суждено исчезнуть из
этого мира без следа, как это произошло с Восточно-Римской империей. Западу уже
нет нужды с уважением относиться к тому, что в Кремле принято именовать
«Россией». Запад третирует ее на каждом шагу. Потому что он знает, что она
утрется, так как ей нечем ответить наглецу. У нее не то чтобы мрачной силы, у
нее вообще нет никакой силы. Так что, вопреки философствующему мэру, все, что
касается России, изменилось решительно. И не в её пользу. И нет у неё ни
величия, ни силы. Вот почему Запад после Беловежья не опустится до обсуждения с
Россией на равных взаимных вопросов или общих проблем. Домыслы
и двойные стандарты для него - не аномалия дипломатии, а норма. С позиции силы
и фактического неравенства он имеет дело со всеми своими клиентами.
Фултоновская эра и вильнюсский период, поминаемые Лужковым как давно прошедший
период, ожили, словно роковые яйца булгаковской литературной фантасмагории.
Что Россия вновь «обретает силу», Лужков извлекает из
статьи руководителя российско-евразийской программы Центра Карнеги Эндрю Качинс
в The Wall Street Journal. Мол согласно его справедливому выводу, суть ситуации, с
которой США и многим другим силам сложно смириться, заключается в том, что Россия вернулась на политическую арену,
вновь обретя силу после двух десятилетий упадка. Вернулась в игру после взятого
ею болезненного геополитического
тайм-аута и тяжелых травм распада Советского Союза. Нет никакой новой «империи
зла», - полагает Лужков, - Нет никакого «авторитарного монстра». Есть Россия, которая вновь осознает свои
национальные интересы и готова их защищать. Не лучше, но и не хуже, чем те
же США, европейские державы, другие страны мира.
И здесь - откровенное вранье. Прежде
чем осознавать национальные интересы, надо осознать себя нацией, понять, что
это такое. Это задача не столько массового сознания, сколько правящего класса.
Но разве он действует как русский правящий класс? Разве не Лужков, его символ, все
годы своего присутствия в политике методично, последовательно и с каким-то
злорадным наслаждением унижает русских и Россию? Во что он и его присные
превратили Москву - некогда русский город? В чуждый русским национальным интересам мегаполис-космополит,
где для карьеры надо быть нерусским русофобом, и где русские поставлены в
положение дискриминируемого большинства. Кем возвратилась Россия на
политическую арену? Колонией, управляемой в интересах колонизаторов. Ведь треть
ее ВВП безвозмездно переправляется на Запад под предлогом формирования т.н.
Стабилизационного фонда. Его активы - фикция, прикрывающая прямое ограбление.
Из оставшегося четыре пятых присваивает 1% населения - то есть «новые русские»,
относящиеся к России ничуть не лучше европейских колонизаторов по отношению к
Индии, Китаю или Африки в XIX веке.
И еще одна немаловажная деталь. Если возвратившаяся на политическую арену Россия не «новая империя зла»,
значит, по-Лужкову, она была таким злом, когда звалась Советским Союзом. И
точно так же столичный городничий относится к «авторитарному монстру». Для него
СССР и был таким монстром. Стало быть, как хорошо, что монстра разрушили и он исчез с политической арены на два
десятилетия? Кто же тогда нервно реагирует на Россию, Запад или «партия
власти», одним из руководителей которой является Лужков?
«Нужна реалистическая политика». Но в чем Запада проявляет нереалистическую
политику? Оказывается, это: махать «оранжевыми флажками» и выдумывать
магические заклинания с целью отбросить Россию назад и прикрывать проклятиями в
адрес Кремля собственное нежелание признавать реальность. Мелко, несерьезно.
Оранжевость придумана не политикой, а журналистикой,
кормящейся возле неё. Политика не карнавал с флажками, не камлание вокруг
ритуальных костров. Никакие заклинания не в состоянии кого бы то ни было
«отбросить». Отбрасывают рольные действия, мощь государства, на которые Лужков
даже намекнуть не решается.
Чего же хочется Лужкову? Чтобы правящая Западом элита
обратила на него внимание. Он-то вполне лоялен к ее интересам, всё понимая и на всё соглашаясь. У него нет «комплексов».
Ведь никто иной как Лужков участвовал самым энергичным
образом сначала в команде Горбачева, затем Ельцина, теперь Путина. Разрушая
«империю зла». Кто-кто, он то не колеблется «между боязнью и восторгом».
Что двигает Лужкова? Зачем он снисходит до публицистики?
Ведь влиятельный политик, находящийся на административной должности, никогда не
станет выступать перед публикой в качестве автора статей. Удел больших
политиков - интервью, ещё лучше - многозначительность молчания. Если им
приходится браться не за микрофон, а за перо, значит их положение ненадежно.
Или это единственное средство, чтобы тебя услышали те, от кого ты зависишь. Или
она часть серьезного плана, который неизвестен до поры до времени. Путин, к
примеру, лишь один раз позволило себе такую слабость - да и то в ранге
исполняющего обязанности президента. Это произошло в январе 2000 года.
Оперируя пером, надо быть предельно осторожным. Особенно
когда тебя могут услышать не только друзья, но и противники. Предлагая свои услуги Западу, надо бросить кость надежды и России. Вот
почему в изготовленном Лужковым продукте есть две части - одну должна прочитать
Россия, в ней автор выглядит патриотом, желающим «возобновить ход истории», в
той, которая обращена в сторону Запада - автор подобострастен, признавая за
благо для всего человечества «распад СССР».
Крайне наивно полагать, что Запад представляет собой
монолитную скалу, о которую разбиваются в прах все происки его врагов. Являясь
плодом воображения «Востока», Запад столь же неоднороден и противоречив, как
любая другая цивилизация. Мечтающая о власти над Россией московская группа,
возглавляемая Лужковым, имеет на Западе конкретный адресат. Если огрублять, то
это клан демократической партии США, которая, скорее всего, одержит верх на
президентских выборах 2008 года. Когда Лужков обрушивает свою риторику против
Запада и США, то это относится к одной лишь республиканской администрации,
обреченной проиграть, к тем правящим партиям Европы, которые были на коне
последнее десятилетие, но время их тоже уходит. Одних уж нет, а те далече.
И то, что очевидно не удается в отношениях с Западом
администрации Путина, должно получится у администрации
Лужкова. Следовательно, в его декларации есть и третье дно. Это -
демонстративная солидарность с существующей кремлевской администрацией. Не
стоил волновать её раньше времени. Но все это - секрет Полишинеля. Лужков уже
четырежды бросал своих покровителей, стоило им только терять поводья власти. В
этом он опередил даже апостола Петра, трижды отрекавшегося от Спасителя.
Переходя к истолкованию межгосударственных отношений,
Лужков демонстрирует истинное западничество, русскими интересами здесь и не
пахнет.
Западу не надо пытаться «проводить силовую демократизацию
отдельных стран и даже регионов планеты». Это столь же невыгодно ему, как было
невыгодно СССР перетаскивать «некоторые страны из феодализма или даже
родоплеменного строя прямо в коммунизм». Новая Россия не нуждается во «внешнем
управлении». Уничтожающим «национальный суверенитет».
Это может обернуться для Запада катастрофой. Ибо именно в России. предупреждает Лужков, «существуют
политические силы, которые способны использовать процесс глобальной
демократизации в совершенно ином и прямо противоположном плане».
Иначе говоря, мы-то, придя к власти, наведем порядок,
угодный Западу, не прибегая к этой обременительной показухе,
которая не в силах противостоять «всемирному террористическому подполью», и
тогда Россия навсегда останется «нормальной страной», такой, какой ее желал
видеть президент Рейган. И тогда у Запада вновь появится утрачиваемая
уверенность в отсутствии угрозы со стороны России. Государством, на равных
соотносящимся с США, оно не будет никогда. Это и есть вожделенная Западом «нормальная
жизни в том самом «сложном, взаимозависимом и меняющемся» мире».
Наша власть, прозрачно разъясняет Лужков, исключит
восстановление России в качестве государства мирового уровня. Каждое качество,
свойственное политической воли такого государства, - в первую очередь
«авторитаризм», «имперскость», «экспансия», - будут изгнаны, и ничто не станет
о них даже упоминать. Надо «правильно понимать слова и смысл событий».
Прервав обращение к западному читателю, Лужков
поворачивается к русскому. Он признает, что были совершены извинительные
ошибки. Ведь специфика «процессов демократизации в России» состоит в том, что «демократические
процессы последних 15 лет практически не имеют аналогов в ее истории». И ошибки
теперь исправляются. Движение в будущее будет более осмотрительным, а для этого
необходим «разумный консерватизм, осторожность в дальнейших преобразованиях», «политика увязывания между собой
традиционных ценностей, без которых общество перестанет существовать, с
демократией, без которой общество не сможет развиваться». «Именно такая
политика и проводится в России сегодня» - ну это специально для кремлёвских
читателей.
Надо ли удивляться, читая в статье, подписанной главой
самого коррумпированной и продажной администрации, где властью народа нет и в
помине, что проклинается ослабление и полураспад государства, превратившегося в
орудие воровства, инструмент манипуляций и циничных интриг в руках отдельных
групп и даже личностей», что необходимо исправлять «дефективную
демократию». А как грозно о «семибанкирщине», о медиа-терроризме, о
залоговых хищениях. Словно столичная бюрократия к ним не причастна, облачена в
белые одежды и только тем и живет, что участвует в строительстве «сообщества
суверенных демократий». Можно ли найти в современной истории более откровенного
цинизма!
Далее - отречение от «имперских
устремлений России». Объяснение, почему после поражения СССР в холодной войне
играется совсем другая игра. Мы «приличные игроки» и не станем «переворачивать
шахматную доску в сложной позиции и подменять незаметно фигуры». Нам надо
вообще играть «в одной футбольной команде». Тем более что у нас есть «чувство
партнёра» и «умение понимать друг друга с полуслова». В частности, мы не будем
«повышать обороноспособность России», хотя и останимся «активным членом и
участником международной антитеррористической коалиции». Надо полагать -
останемся в пристяжных всех американских интервенций, оккупаций и нападений,
чтобы «обеспечивать стабильность мирового порядка». Будет порядок
по-вашингтонски, пояснять, видимо, не нужно?
Затем клятвенное обещание не помышлять об экспансионизме.
Какое там. Ведь на дворе XXI век. А это «период формирования
крупных "геополитических материков", новых надгосударственных
политико-экономических систем, глобальных общих рынков, культурных и
информационных "ареалов влияния"». Иначе говоря, мы не допустим
превращение России в полноценное государство, откажемся от формирования
национального рынка, сотрём в пыль русскую культуру и не станем утверждать на
пространствах русской цивилизации доминирования своих средств информации.
Главное, «не выпасть из общего потока развития»,
следовательно, надо интегрироваться. Россия сама по себе не является
цивилизацией. Она часть «европейской цивилизации». Но все равно она «объективно
должна интегрировать вокруг себя и своего проекта будущего часть мира, прежде
всего постсоветское пространство и «мир соотечественников», чтобы в свою
очередь претендовать «на более справедливое участие в глобализации и в мировой
экономике». А чтобы у Запада не было сомнений в сырьевом характере такой
интеграции, Лужков гарантирует, что Россия и дальше «готова сотрудничать и
вкладывать» сырьевые «ресурсы в обеспечение энергетической и, более широко,
экономической безопасности всего мира», хотя тут же сам себя и опровергает: «Россия
не хочет быть сырьевым придатком Запада, но хочет участвовать своими ресурсами
и своими возможностями в создании более справедливых правил игры в мире,
обеспечении его развития и устойчивости». А если Запад откажется от этих
условий, то мы усилим «восточное направление в экономических приоритетах России».
Мастер шантажа не может обойтись без него ни в чём.
И опять обращение к Западу. В
России произошли революционные преобразования и
возникла совершенно новая реальность. Революция закончилась и новая Россия
«встает на ноги». Она может быть «ведущей державой евроазиатского
пространства», «одним из полюсов мировой экономики», не цивилизацией, но
«мостом между разными мировыми цивилизациями». Поддержите нас, и наше участие в
мировом политическом процессе «способно стать залогом глобальной стабильности». О прошлом надо забыть, от противостояния избавиться, ни в чем не надо
друг друга подозревать, сделать отношения «многограннее и полноценнее». Поторопитесь, а то будет
поздно. Это предостережение витает в каждом абзаце…
Итак, революционер Лужков превратился в контрреволюционера.
С жирондизмом, якобинством и большевизмом, через которые он прошел за истекшие
два десятилетия, покончено раз и навсегда. Цель революции достигнута. От
тысячелетней России ничего не осталось. С ней кончено. Наступил новый этап,
когда приходит время сводить счеты между своими. Если прочитать
меморандум Лужкова с должным тщанием, имея в виду многослойность его текста и,
главным образом, подтекста, то, во-первых, он доказывает, что единству, которое
было присуще режиму, пришёл конец, и между победителями возникли противоречия,
которые в любой момент могут перерасти в ожесточенную борьбу, во-вторых, нет сомнения,
что вскоре московская группа, возглавляемая мэром, вполне готовая на любые шаги
в борьбе за власть, обязательно пойдет ва-банк. Ей для этого нужен
только подходящий момент. Им является смена президента. Завершение правления
Путина - тот случай, который было бы малодушно
упустить. Вместе с тем победа партии Лужкова нанесёт по России столь же
катастрофический удар, какие она получила в предыдущие правления. Это настолько
бесспорно, что можно даже не обсуждать.
август
2006