Страна, в которой нет политической оппозиции, обречена на загнивание. Эту банальную истину мы успели постичь не на чужих ошибках, а, увы, на примерах собственной, в том числе – и новейшей, и самоновейшей истории. Но все же в сегодняшней России, несмотря на многоцветье партий и движений, на многофамильный список разнообразных вождей, глав, лидеров и председателей, - в сегодняшней России оппозиции нет. И хотя, на первый взгляд, отсутствием таковой нашу исполнительную власть в последние годы Бог не обидел, - нет в таком утверждении ни каламбура, ни парадокса. Потому что оппозиция в политическом смысле слова - не значит конфронтация. Это значит - альтернатива. Или, проще говоря, - выбор.

Если исполнительная власть мало-мальски серьезную критику встречает в штыки (точнее, на современном языке, - в танковые залпы) – народ лишают выбора. Но если на каждое более или менее конструктивное намерение исполнительной власти ее политические оппоненты отвечают свистом и улюлюканьем – народу опять-таки выбирать не из чего.

Жить в условиях существования цивилизованной оппозиции – трудная наука. Человечеству она дается тяжко и отнюдь не навсегда: ни одна страна, даже самая демократическая, не застрахована от соблазнов диктатуры или рецидивов анархии. Что поделаешь: людям хочется счастья, они стремятся к нему кратчайшим путем, и время от времени в каждой стране рождаются поводыри, которым кажется, что диктатура – проще и легче, или напротив: что безбрежный либерализм – и есть искомое царство благоденствия.

Единственно надежное средство против всяческих утопий – мощное, хорошо структурированное, организационно оформленное и, стало быть, дееспособное общественное мнение. В нашей сегодняшней России, несмотря на заученные декларации о дарованной нам свободе слова, такое общественное мнение вызреть не успело, сформироваться не смогло. Будь иначе, разве оставались бы на виду, причем – без малейшей краски стыда, проворовавшиеся (точнее, обворовавшие нас) олигархи? Будь иначе – разве могли бы раз от разу предлагать себя в “избранники народа” обанкротившиеся политики?

Нет, нашему общественному мнению еще только предстоит обретать свой голос и влияние. Но чтобы это произошло, требуется одно – формирование реальной и авторитетной оппозиции.

Послушать наших политиков и телеведущих – какой только оппозиции у нас нет: правая и левая, агрессивная и конструктивная, думская и региональная… Несть ей числа! Но приглядимся. Можно ли считать оппозицией людей, годами дебатирующих в парламенте законы, без которых беспомощно бьется в бюрократических тенетах отечественная экономика? Можно ли принимать всерьез политиков, на словах сострадающих нестерпимым бедам людей (нестерпимым в буквальном смысле – достаточно осознать статистику преступлений и самоубийств!), которые используют эти беды и лишения лишь как материал для собственных митинговых лозунгов? Или соглашаться с тем, что оппозиция – это бесконечное, независимо от смены премьеров и времен года, краснобайство на тему о том, что, дескать, “у правительства нет внятной экономической программы”, что, мол, “мы войдем в правительство только командой”? Краснобайство, напомним, за казенный счет, основанное лишь на печально известной мистерии “пятисот дней” да на теряемой с возрастом импозантности ее глашатая… А может, как нам предлагают, признать оппозицией тех, кто, не наигравшись, похоже, в детстве, забавляется бойкотами в Государственной Думе, мороча избирателей тем, якобы их потешки – это особая форма парламентской борьбы? Будто и невдомек им, что времени на забавы у России остается все меньше. Будто бы не они еще пару месяцев назад стращали тем, что лимит народного доверия власти исчерпан. Будто бы не видели и не слышали, как еще совсем недавно особо “продвинутые” политологи за рубежом с ликующе-скорбными ликами пели заупокойную России как великой стране.

Сегодня эти голоса что-то попритихли. Сегодня наши записные оппозиционеры на разные лады твердят, что нас ждут безальтернативные президентские выборы. В смысле: нехорошо, что у исполняющего обязанности президента слишком высокий рейтинг – так, глядишь, выборы превратятся в референдум, а там и до диктатуры недалеко…

Логика таких “страшилок” выстраивается без особых мудрствований. Высокий рейтинг? Это лишь благодаря чеченской кампании. (Что в таком случае должна делать оппозиция? Правильно: требовать ее прекращения. Поскольку “там гибнут наши мальчики”. А то, что “там” годами терпели безнаказанное насилие наши девочки и матери, что в грязных зинданах томились и доселе томятся сотни обращенных в рабство соотечественников, что “наши мальчики” – не кисейные барышни, а единственные наши защитники от распоясавшихся бандитов, - это все не в счет!). Принял эстафету власти от непопулярного президента? Значит, будет продолжать его “антинародный” курс. (Чего, стало быть, ждать от радикального крыла оппозиции? Естественно, приговора “без суда и следствия”. А то, что и. о. президента заявил о приверженности патриотизму, державности, государственничеству, социальной солидарности – так это, мол, от лукавого, тактические декларации. И ни малейших попыток всерьез разобраться, понять: а вдруг перед нами действительно ответственный политик, для которого главное – не суетливая демонстрация народолюбия, но вполне прагматичный курс на выход из исторического тупика с учетом конкретных и беспощадных обстоятельств?).

Да, сегодня у разных ветвей нашей пресловутой оппозиции по отношению к и. о. президента всякое лыко в строку: и его прошлое (“ах, он из спецслужб – не мечтает ли стать диктатором?”), и поддержка конкретного общественного движения (“ах, хочет создать послушный парламент!”), и прочая, и прочая… “Вопросов остается много” – предупреждающе намекают искушенные в интригах политологи (позабыв житейскую мудрость насчет одного дурака, который может задать столько вопросов, на которые сто умников не смогут ответить). И вот уже нарождается гул привычного для нас политического кликушества, и уже не в парламенте, а на президентских выборах готовится “искусственный офсайд”, чтобы наглядно инсценировать их безальтернативность…

А между тем очевидно, что “безальтернативные выборы” – не более чем миф обреченных. Если есть что реально противопоставить лидеру предстоящего голосования – как говорится, карты в руки. Но не слыхать что-то… И дело вовсе не в том, на Путина или против него работают успехи или возможные еще осложнения в деле чеченского умиротворения. Позволю себе утверждать, что народ увидел в Путине реальную альтернативу прозябанию, охватившему Отечество, которым мы еще недавно имели право гордиться. Тому безвластию, которое сделало всех нас бессильными перед своими и заезжими корыстолюбцами. Тому чванливому словоблудию, в котором почти утонули надежды на целесообразность и успешный исход реформ. Владимир Путин - единственный, кто, не набирая очки на заушательской критике предшественника, тем не менее внятно говорит о самых серьезных язвах последнего десятилетия. Он единственный, кто, понимая всю справедливость предъявляемых власти обвинений, сознает и то, что сегодняшние российские реалии не перепрыгнешь и не обойдешь – их можно только преодолеть.

Люди сегодня верят, что ответственность, о которой говорит Путин, - не игра в выборы (имеющий уши да слышит: слова “гонка”, “ставка”, “победа”, “выигрыш” – не из его лексикона. На днях он почти простодушно признался, что подготовкой к выборам не занимается), а судьба России. И любой его оппонент на выборах, если хочет успеха, обязан думать о том же – помня, однако, что наработанными “технологиями” вряд ли удастся одурачить настрадавшийся “электорат”, если, конечно, не прибегать к откровенно шулерским манипуляциям с бюллетенями.

Это правда, что мы уже немало натерпелись в своей истории от аллилуйщиков “при власти”. Но это никак не значит, что самая “патриотичная” задача – совать власти палки в колеса. Те, кто объявляет себя оппозицией, уже укоряют Путина то за “нерыночные” заявления, то за “непопулярные” решения. Но разве не естественнее увидеть в этом нормальную осторожность человека, перед которым – дорога по минному полю проблем? Стоять нельзя – ибо сказано: дорогу осилит идущий. Но двигаться опрометью – значит, погибнуть самому и сгубить людей, тебе поверивших.

Кто бы ни примерял на себя сегодня президентскую миссию, обязан сознавать, что Вера, Терпение, сама Жизнь народа – на пределе. И, значит, он, претендент, не имеет права на ошибку. Потому что он “без страховки идет”. И если он (не “он” – Путин, а “он” – любой грядущий президент) “не дойдет, упадет”, если “вправо, влево наклон – и уже не спасти” – так это не только о нем. Это и обо всех нас. Потому что именно всем нам еще “нужно пройти Четыре Четверти Пути”.