Журнал «Золотой Лев» № 91-92- издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

Г. Голосов

 

Политические партии на региональных выборах

 

«Единая Россия»

 

Партия «Единая Россия» выдвинула своих кандидатов — как по партийным спискам, так и в одномандатных округах — во всех 9 регионах, где 8 октября состоятся выборы законодательных собраний. Повсеместно, кроме Еврейской автономной области, списки возглавляют действующие главы исполнительной власти.

Известно, что Борис Грызлов поставил перед региональными организациями цель взять не менее 45 % голосов и не менее двух третей округов, получив, таким образом, прочное большинство в каждом из регионов. Эти ориентиры кажутся несколько завышенными, но в целом реалистическими. Средний результат партийных списков «Единой России» на региональных выборах, состоявшихся с декабря 2003 г., составил 38.4 %. Лучше всего она выступила в Мордовии в декабре 2003 г. — 76.2 % голосов, а хуже всего — в Амурской области в марте 2005 г. — 16.3 %. Как видно, за средней цифрой скрывается довольно ощутимый разброс.

В декабре 2003 — марте 2004 гг. «Единая Россия» взяла хороший старт: средний результат списка — 46.2 %. За этим последовал спад до среднего уровня 28.4 % в октябре 2004 — мае 2005 гг., а потом — мощное восстановление: в октябре — декабре 2005 г. средний результат списка «Единой России» был 46.5 %. Этот результат остается непревзойденным. Средний показатель мартовских 2006 г. выборов хуже — 37.5 %. Надо отметить, впрочем, что с осени прошлого года партия систематически добивалась большого успеха в одномандатных округах, что позволяло ей брать большинство даже при сравнительно скромной поддержке избирателей.

На мой взгляд, динамика успеха «Единой России» была в значительной мере обусловлена изменением условий межпартийного соревнования.

Восстановлению позиций партии осенью 2005 г. способствовали три фактора.

Первый из них был решающим: отмена выборности глав регионов. Довольно типичным на выборах, проходивших во второй половине 2004 — первой половине 2005 г., было положение, при котором губернаторы, придерживаясь вполне разумного тогда принципа «не складывать все яйца в одну корзину», поддерживали сразу несколько партий, списки которых — от самой «Единой России» до КПРФ — нашпиговывались лояльными губернатору людьми. Отмена выборности губернаторов, в сумме с особой ролью законодательных собраний в их назначении, сделала такую тактику бессмысленной и опасной для региональной исполнительной власти.

Во-вторых, особенно часто «губернаторские партии» 2004 — начала 2005 гг. оформлялись как избирательные блоки с характерными названиями вроде «Хакасия», «Мы — за развитие Амурской области», «За Тульский край» и пр. Изменение избирательного законодательства, подоспевшее как раз к осени 2005 г., ликвидировало такую возможность.

В-третьих, именно с осени прошлого года массовое распространение получило снятие с выборов тех партийных списков, которые представляли угрозу для успеха «Единой России» — не только сравнительно заметных на общероссийской арене игроков, вроде «Родины» и Российской партии пенсионеров, но и малых партий, которым по каким-то причинам удавалось привлечь в свои ряды популярных местных политиков. Например, с мартовских 2006 г. выборов по абсурдному обвинению в «разжигании социальной розни» была снята Народная партия Российской Федерации в Калининградской области.

Все перечисленные факторы сохраняются и в текущей кампании: губернаторов по-прежнему назначают, блоки по-прежнему упразднены, а снятие с выборов остается распространенной практикой. На этом, полагаю, строится оправданный оптимизм «Единой России» по поводу итогов выборов.

И действительно, трудно усомниться в том, что партии удастся выполнить и перевыполнить поставленные задачи в Чувашии или Еврейской автономной области. В этих регионах все находится под контролем глав исполнительной власти. И раз уж они поддерживают «Единую Россию», значит, отличные результаты ей гарантированы.

Проблема «Единой России» как федеральной партии власти состоит, однако, в том, что схема, при которой сильный губернатор, целиком подчинив себе партию, обеспечивает ей хорошие результаты, не очень согласуется с логикой государственной централизации. Отсюда — главная особенность текущей кампании: не очень последовательные и не очень успешные попытки центра изменить эту схему, поставив формирование списков «Единой России» под свой непосредственный контроль. Наиболее широкомасштабная акция, направленная на достижение этой цели, была предпринята в Приморском крае, где многие ставленники губернатора Дарькина были просто выкинуты из списка. Нечто подобное, хотя и в меньших масштабах, попытались сделать в Карелии. Такие действия, разумеется, вызывают раздражение у самих губернаторов, а в особенности — у их влиятельных клиентов.

Схема, при которой «Единая Россия» полностью контролируется губернатором, чревата и угрозой другого рода, полностью реализовавшейся в Тыве. Глава исполнительной власти республики не пользуется особой популярностью. Еще весной нынешнего года влиятельные местные политики открыто выступили против него. Осенью диссиденты все же оказались в списке «Единой России», но на незавидных местах, и с шумом покинули партию, приземлившись в списке Партии жизни. Последнюю, естественно, сняли с выборов. Впрочем, административная машина голосования в Тыве отлажена так хорошо, что «Единая Россия» добилась бы там неплохого результата и без репрессивных мер. Но в других регионах, как показали мартовские выборы в Республике Алтай, подобные ситуации чреваты плачевными последствиями для партии власти.

Таким образом, достигнув пика успеха осенью прошлого года, «Единая Россия» начала сталкиваться с фундаментальными проблемами, вытекающими из ее природы как партии власти. Я не думаю, однако, что эти проблемы в полной мере проявятся в текущей кампании или даже в марте 2007 г. Предполагаю, что в Тыве, Чувашии, Новгородской области и Еврейской автономии «Единая Россия» легко выполнит (не исключено, что значительно перевыполнит) сформулированную Грызловым задачу. В Карелии, Липецкой и Свердловской областях это не гарантировано. Наихудшие перспективы у «Единой России» в Приморском крае. Вряд ли будут особенно успешными для нее и выборы в Астраханской области.

 

15.09.06

 

КПРФ

 

Как и «Единая Россия», КПРФ участвует во всех без исключения выборах, хотя одномандатников выдвигает меньше: скажем, в Новгородской области коммунисты оспаривают лишь 3 из 13 мест.

Списки КПРФ возглавляют депутаты Госдумы России от этой партии (в Чувашии, Приморье, Астраханской области и Еврейской автономии), главы ее региональных отделений или помощники депутатов Госдумы, причем последние две категории сильно пересекаются. Таким образом, это партийные списки в полном смысле слова: работа в КПРФ является основным родом занятий для тех, кто их возглавляет.

Представительство крупного регионального бизнеса — довольно скромное по сравнению не только с «Единой Россией», но и с подавляющим большинством других партий. По словам одного из лидеров партии, Ивана Мельникова, на региональных выборах КПРФ намеревается взять от 15 до 25 % голосов. Нижнюю планку этого диапазона я бы признал вполне реалистическим средним ориентиром.

На протяжении всего последнего цикла региональных выборов уровень поддержки КПРФ оставался достаточно стабильным, хотя в последнее время он несколько снизился. Партия участвовала в выборах законодательных собраний во всех регионах, кроме Ингушетии, Таймырского и Чукотского автономных округов. Средний результат с декабря 2003 г. по март 2006 г. составил 15.1 %, при этом в декабре 2003 — марте 2004 г. — 13.8 %, в октябре 2004 — мае 2005 г. — 16.1 %, в октябре — декабре 2005 г. — 15.7 %, а на мартовских выборах 2006 г. — 13.6 % (лучший результат — в Корякском автономном округе в декабре 2004 г., 35.1 %, худший — в Татарстане в марте того же года, 6.3 %).

Как видим, электоральный упадок «Единой России» с осени 2004 по весну 2005 г. лишь в очень малой степени объясняется ростом популярности КПРФ. Но и восстановление позиций партии власти не нанесло коммунистам существенного ущерба. Такая ситуация была определена общероссийской избирательной кампанией 2003 г., которая нанесла ранее обширной базе поддержки коммунистов существенный ущерб по двум основным направлениям:

во-первых, «Единая Россия» в значительной мере вытеснила КПРФ из ранее контролировавшейся ею сельской ниши (первоочередную роль при этом, полагаю, сыграли административные методы мобилизации избирателей);

во-вторых, пропагандистская дискредитация КПРФ как основной оппозиционной партии блокировала рост ее влияния на более образованных и политически заинтересованных городских избирателей, наметившийся было после выборов 1999 г. Известно, что среди избирателей КПРФ велика доля пожилых и малообеспеченных людей, для которых изменение социально-экономического строя обернулась прямым и однозначным проигрышем. Я, разумеется, далек от теории, что со временем избиратели КПРФ просто вымрут. Относительно малообеспеченных людей в России не становится меньше даже при снижении абсолютной бедности, так что естественный отток избирателей компенсируется притоком, вызванным социально-экономическими причинами. Как электоральная статистика, так и опросные данные свидетельствуют о том, что пока эти две тенденции в основном уравновешивают друг друга.

Таким образом, устойчивость электоральной базы КПРФ и ее узость обусловлены фундаментальными социально-экономическими факторами. С некоторой долей упрощения можно сказать, что покуда в России существует нынешняя модель социального расслоения, никуда не денется и КПРФ, но покуда на мировых рынках дороги нефть и газ, ее нынешняя ниша не расширится.

Ситуационные политические обстоятельства оказывают на коммунистов значительно меньшее воздействие, чем на «Единую Россию» или большинство других партий. Так, КПРФ почти ничего не выиграла и не проиграла от отмены выборности губернаторов. После декабря 2003 г. — даже в тех регионах, где у власти находились избранные при поддержке КПРФ губернаторы, — она в основном утратила способность использовать административное давление как средство улучшения электоральных результатов. В некоторых таких регионах (например, в Тульской области, где на момент выборов губернатором еще был Василий Стародубцев) она выступила очень неудачно.

Значительно более благоприятна для КПРФ ситуация, при которой губернатор использует список партии в качестве «запасного аэродрома» для части лояльных ему политиков. Это оберегает коммунистов от административного давления со стороны региональных властей и позволяет использовать контролируемые региональными властями СМИ в ходе кампании. Раньше такие ситуации возникали довольно часто, но на предстоящих выборах, как кажется, нечто подобное происходит только в Липецкой области. В сумме с исходно высоким уровнем поддержки избирателей (а на общероссийских выборах 2003 г. КПРФ получила там один из лучших результатов) это позволяет оценить оптимизм лидеров партии по поводу ее перспектив в Липецкой области как вполне оправданный.

Второй ситуационный фактор, кардинально влияющий на перспективы КПРФ на региональных выборах, — это ее способность позиционировать себя в качестве ведущей оппозиционной партии. Естественно, такая способность зависит от того, присутствуют ли на политической арене другие претенденты на эту роль. Начиная с общероссийских выборов 2003 г., наиболее серьезную систематическую угрозу для КПРФ в этом плане представляла Партия пенсионеров (РПП). По опыту многолетних наблюдений я бы сказал, что само присутствие РПП на электоральной арене, при условии ведения ею сколько-нибудь заметной кампании, отбирает у КПРФ 4–5 %. Это и понятно: РПП претендует на «жесткое ядро» коммунистического электората одним своим названием.

Однако КПРФ важно быть не только партией пожилых людей, но и партией, оппозиционной политике федеральных властей. Стало быть, наличие убедительных претендентов на эту роль тоже подрывает позиции коммунистов. А оптимальной для КПРФ является такая ситуация, при которой в выборах не участвуют ни «пенсионеры» (или какие-то иные расхитители их базовой поддержки), ни яркие оппозиционные партии второго эшелона. В октябре нынешнего года такая ситуация будет в Чувашии и в Еврейской автономии. И хотя весьма убедительная победа «Единой России» в этих регионах неизбежна, коммунисты тоже не останутся в обиде.

Я бы предположил, что по итогам октябрьских выборов КПРФ сохранит за собой роль второй общероссийской партии. Ей, скорее всего, удастся преодолеть пятнадцатипроцентный рубеж по меньшей мере в двух регионах: Чувашии и Липецкой области. В Приморье высокий уровень социально-экономической напряженности может вылиться в голосование за коммунистов. Впрочем, там есть и другие убедительные претенденты на голоса разочарованных избирателей. В Карелии, Астраханской области и в Еврейской автономии результаты будут приемлемыми для партии, но едва ли впечатляющими.

Наиболее проблемные для КПРФ регионы — Новгородская и, особенно, Свердловская область. В последней существует реальная угроза того, что коммунисты просто не наберут необходимые 7 %. Это был бы первый случай непрохождения коммунистов в региональную ассамблею с декабря 2003 г. Очень трудно оценить перспективы КПРФ в Тыве, где она никогда не пользовалась особым успехом, но при этом тотальное устранение с электоральной арены всех сколько-нибудь серьезных оппозиционных групп создает некоторый потенциал для голосования за коммунистов.

 

19.09.06

 

ЛДПР

 

ЛДПР — это третья и последняя партия, выдвигающая списки и одномандатников во всех девяти регионах. Как и у КПРФ, списки носят выраженный партийный характер: два из них возглавляют действующие депутаты, еще два — главы муниципалитетов, три — сотрудник думского аппарата ЛДПР и помощники депутатов, а один (в Еврейской автономной области) — супруга лидера региональной организации. Только в Приморском крае во главе стоит чиновник, главный государственный жилищный инспектор. Разница с КПРФ состоит в том, что списки ЛДПР, начиная уже с первой тройки, обычно плотно укомплектованы представителями местного бизнеса.

Судить об ориентирах ЛДПР в данной избирательной кампании по заявлениям ее лидеров, конечно, невозможно: давать реалистические оценки — чуждая им практика. Но ясно, что ЛДПР надеется, по крайней мере, не сдать завоеванных позиций. А они — скромные, но весьма устойчивые. С декабря 2003 г. ЛДПР пропустила выборы законодательных собраний лишь в четырех регионах — Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Мордовии (все в начале цикла) и в Ямало-Ненецком автономном округе в марте 2005 г. Там ее не допустили до выборов, что послужило поводом для запомнившейся многим драки между Владимиром Жириновским и депутатом от «Родины» Андреем Савельевым[1]. С тех пор участию ЛДПР в выборах никто не пытался препятствовать. Средние результаты списков партии: в декабре 2003 — марте 2004 г. — 8.0 %, в октябре 2004 — мае 2005 г. — 8.5 %, в октябре-декабре 2005 г. — 9.3 %, а в марте 2006 г. — 8.3 %; в среднем за весь период — 8.5 %. Из 48 выборов, в которых она участвовала, ЛДПР не преодолела установленные барьеры лишь в 10. Наилучший результат она получила в Чукотском автономном округе в декабре 2005 г. (16.9 %), а наихудший — в Чечне в ноябре того же года (1.5 %).

Как видим, после краткого периода адаптации в начале избирательного цикла ЛДПР доказала, что она вполне способна переносить успех, которым традиционно пользуется на федеральных думских выборах, на региональные арены. Это повлияло как на позиции региональных властей, которым — пусть и без большой охоты — пришлось смириться с приходом партии в местную политику, так и бизнеса, который обнаружил, что потраченные на кампании ЛДПР деньги в общем окупаются — местами в заксобраниях и лоббистскими возможностями. При этом ситуации, когда формирование списков ЛДПР целиком отдается на откуп местным властям или отдельным бизнесменам, довольно редки. Но еще более редко, что ЛДПР в ходе кампании вступает в прямую конфронтацию с местными правящими группами. Я бы отметил только два подобных случая — в Белгородской и Курской областях. В нынешней кампании таких ситуаций, скорее всего, не возникнет. Особых дивидендов ЛДПР они не приносят.

Успех ЛДПР на региональных выборах устойчив именно потому, что она является преимущественно федеральной партией. Региональная специфика влияет на нее даже меньше, чем на КПРФ. Как и коммунисты, сторонники Жириновского имеют стабильный базовый электорат — провинциальный, сравнительно малообеспеченный, малообразованный и довольно молодой. Эти избиратели не любят коммунистов, но при этом настроены оппозиционно по отношению к властям: считают их слабыми и коррумпированными. Нынешний российский правящий класс вызывает у них глубокую враждебность. При этом они вполне принимают капитализм и надеются преуспеть в новых условиях. Жириновский для них — это аутсайдер, добившийся успеха благодаря собственной силе и способностям, но при этом оставшийся аутсайдером, то есть своим.

Именно как признак силы интерпретируют они эскапады Жириновского на внешнеполитические темы, которые их, в сущности, не особенно волнуют. В этом качестве Жириновский является идеологемой. Думаю, что неправильно считать ЛДПР персоналистской партией. Это — идеологическая партия, но ее идеология явлена в персоне. Разумеется, для поддержания такой ситуации совершенно необходимо, чтобы данная персона постоянно находилась в поле зрения потенциального избирателя. Это в основном обеспечивают федеральные телеканалы. Но надо сказать, что Жириновскому достает энергии лично отметиться почти в каждой региональной избирательной кампании. Ленивым политиком его не назовешь.

А поскольку ситуационные влияния на уровень поддержки ЛДПР, как правило, незначительны, то для предсказания ее результатов есть верный ключ — итоги федеральной кампании 2003 г. в данном регионе. Тогда лучшего результата партия добьется в Приморском крае (в диапазоне 15–20 %), далее будут следовать Еврейская автономия, Карелия, Свердловская, Липецкая, Астраханская и Новгородская области, Чувашия и, наконец, Тыва.

Из заслуживающих упоминания ситуационных факторов я бы выделил следующие.

Во-первых, организационная база ЛДПР в Карелии несколько прочнее, чем в других регионах. К тому же в предвыборной стратегии партии Карелия занимает особое место: ЛДПР даже выдвинула кандидатуру племянника Жириновского на предстоящих там одновременно с выборами законодательного собрания выборах мэра Петрозаводска. Вряд ли он эти выборы выиграет, но списку партии это может помочь.

Во-вторых, есть признаки, что власти Липецкой области намерены «продавить» там вариант, подобный реализованному в Курской области в марте этого года: довести до распределения мандатов «Единую Россию» (пользующуюся явной поддержкой губернатора), КПРФ (пользующуюся его неявной поддержкой) и Партию жизни, в виде особого одолжения Сергею Миронову. На избирателей ЛДПР Партия жизни, конечно, претендовать не может, но концентрация административных ресурсов в Липецкой области такова, что я бы счел этот исход вполне возможным. В целом же, я думаю, нынешняя кампания будет для ЛДПР более удачной, чем мартовская.

 

22.09.06

 

РПЖ

 

РПЖ выдвинула свои списки и одномандатников в семи из девяти регионов, причем отказ от участия в выборах в Астраханской области руководство партии объясняет стремлением поддержать союзников из партии «Родина». Список «Родины» выдвинут и в Чувашии, где РПЖ тоже не участвует в выборах, но там об исполнении союзнических обязательств речи нет. Соперничество РПЖ с «Родиной» намечалось в пяти регионах. На начальной стадии кампании масштабы участия РПЖ заметно сократились из-за снятия ее списков с выборов: сначала — в Свердловской области, затем — в Тыве, а совсем недавно — в Еврейской автономии. Однако в Свердловской области она была восстановлена решением Верховного Суда РФ, а в Еврейской автономии — решением регионального суда. Не исключен подобный исход и в Тыве.

РПЖ — не новичок на региональных избирательных аренах, хотя сравниться по масштабам участия с партиями «премьер-лиги» до сих пор не могла. Из 52 выборов, включавших голосование за партийные списки, она участвовала в 23. Доли голосов, которые удавалось получать «жизненцам», не были ничтожно малыми. Средний результат за весь период — 4.2 % (4.6 % в декабре 2003 — марте 2004 г.; 3.8 % в октябре 2004 — мае 2005 г.; 3.1 % в октябре — декабре 2005 г.; 5.2 % на мартовских выборах 2006 г.). Однако понятно, что такие результаты лишь изредка давали партии возможность преодолеть установленные барьеры. Свой лучший на данный момент результат РПЖ получила в Ингушетии в декабре 2003 г. — 18.0 %. Кроме того, она преодолела барьеры во Владимирской области (март 2005), Костромской области (декабрь 2005), и на двух выборах в марте 2006 г. — в Республике Алтай и Курской области. В остальных 18 регионах списки РПЖ проиграли, худший результат — 0.6 % в Тамбовской области. Надо заметить, что довольно успешно выступали на региональных выборах блоки, в учреждении которых принимала участие РПЖ. Скажем, блок «Мы — за развитие Амурской области» в составе РПЖ и «Яблока» занял на выборах первое место, обогнав «Единую Россию». Но в подобных случаях, конечно, важнее было положение блоков как региональных «партий власти», чем состав их учредителей.

Впрочем, и немногочисленные успехи РПЖ как таковой во многом были обусловлены административными факторами. В Ингушетии и Курской области она просто выступила в качестве резерва партии власти. Во Владимирской области прохождение РПЖ стало возможным благодаря лавированию регионального руководства, стратегия которого состояла в создании разделенной легислатуры с двумя центрами тяжести — «Единой Россией» и КПРФ, что открыло окно возможностей для малых партий. Только в Республике Алтай успех РПЖ был результатом участия в ее списке региональных оппозиционеров.

Судя по всему, роль резервной партии власти перестала устаивать лидера РПЖ, председателя Совета Федерации Сергея Миронова, который в августе нынешнего года объявил о начале процесса создания новой, «актуальной левой» партии путем слияния РПЖ с партией «Родина». Позднее к проекту присоединилась Партия пенсионеров. Я полагаю, что объединение РПЖ с «Родиной» — точнее, с тем, что от нее останется после окончательного выхода радикальных националистов, — является рациональным шагом, выгодным для РПЖ. Вместе с остатками «Родины» РПЖ приобретает не только организационные структуры, созданные в свое время Юрием Скоковым и Олегом Денисовым (хотя и слабые, эти структуры все же гораздо лучше, чем собственная инфраструктура РПЖ), но и весьма перспективную возможность апеллировать на выборах 2007 г. к довольно многочисленному электорату, голосовавшему в 2003 г. «за Глазьева» — преимущественно столичному, образованному и довольно хорошо обеспеченному, но при этом левому.

Провинциальная, националистическая составляющая электората «Родины» 2003 г. для объединенной партии будет потеряна, но она уже потеряна и для «Родины» под руководством А.Бабакова. Что касается участия в объединении Партии пенсионеров, то я полагаю, что эта часть проекта не является стратегически выгодной ни для РПЖ (именно по той причине, что разрушает саму возможность адекватного идеологического позиционирования), ни для РПП (ибо она имеет все возможности продолжать свою игру), ни для кураторов РПП в российском политическом руководстве (ибо РПП по-прежнему нужна для сдерживания коммунистов). Такое объединение достижимо только путем сильного внешнего давления на участников, мотивы которого выходят за рамки текущей политической ситуации. Возможно, впрочем, что это просто троянский конь.

Так или иначе, шумиха вокруг «актуальной левой» партии способствовала повышению общественного интереса к РПЖ. Об этом свидетельствует, в частности, недавний опрос «Левада-центра». Но, согласно тем же данным, параллельно возрос интерес и к другим возможным участникам объединения, а на предстоящих выборах они будут конкурировать между собой. Совершенно очевидно, что к октябрю фундаментальная поддержка РПЖ все еще не позволит ей преодолеть семипроцентные барьеры без опоры на ситуационные факторы региональной политики. Судя по всему, руководство РПЖ вполне это сознает. В качестве основной площадки для прорыва выбрана Липецкая область, где во главе списка партии стоит сам Миронов, а в предвыборной кампании будут, с письменного разрешения Владимира Путина, использоваться его образ и положительные высказывания об РПЖ. Это — сильная заявка на роль альтернативной партии власти. При этом, какой бы то ни было конфликт между РПЖ и региональными властями отсутствует, что позволяет ей надеяться если не на административную поддержку, то на отсутствие административного противодействия.

В других регионах руководство РПЖ гораздо активнее, чем раньше, пытается опереться на оппозиционные и полуоппозиционные группировки внутри правящего класса. В Свердловской области во главе списка партии стоит депутат Государственной Думы РФ Евгений Ройзман, часто обвиняемый в криминальных связях, но при этом довольно популярный в регионе благодаря благотворительной деятельности, в основном связанной с борьбой против наркомании и наркоторговли. На втором месте — известный исполнитель «русского шансона» Александр Новиков. Есть в списке и другие известные люди. Шансы на успех в Свердловской области у РПЖ, безусловно, есть.

В Тыве в список РПЖ вошли влиятельные депутаты (включая председателя одной из палат Великого Хурала), ранее покинувшие ряды «Единой России». Здесь перспективы восстановления — не очень ясные, но если РПЖ все-таки примет участие в выборах, то «Единой России» придется забыть о своей цели получить на этих выборах 80% голосов. В Новгородской области список РПЖ возглавляет мэр второго по величине города, Боровичей; в Карелии — экс-глава республики Виктор Степанов; в Приморском крае списку РПЖ, по некоторым данным, покровительствует вытесненный за пределы региона, но по-прежнему влиятельный олигарх местного масштаба Олег Кожемяко, ныне губернатор Корякского автономного округа. И только в Еврейской автономии список, в котором из шести первоначально заявленных кандидатов осталось только двое, совсем без «изюминки».

Таким образом, РПЖ в текущей кампании преследует единственно возможную рациональную стратегию, основанную на мобилизации ситуационных факторов для достижения прорыва, который получил бы общероссийское звучание. Прогнозировать результаты таких кампаний довольно трудно. Я думаю, что минимальная и вполне преодолимая планка — это семипроцентные барьеры в двух регионах, Липецкой и Свердловской областях. О настоящем успехе РПЖ можно будет говорить только при условии, что к этим двум добавится еще хотя бы один регион, причем хотя бы в одном из трех РПЖ возьмет 15 %. Мне такой исход представляется возможным, но отнюдь не гарантированным.

 

26.09.06

 

«Патриоты России» (ПР)

 

Судя по масштабам участия в октябрьских региональных выборах, на гипотетическое «четвертое проходное» место в российской партийной системе могут претендовать «Патриоты России» (ПР). Как списки, так и одномандатники выдвинуты повсеместно, за исключением Еврейской автономной области. Правда, в Тыве списку ПР отказано в регистрации.

Это — уже второй опыт почти сплошного участия партии в региональных выборах. Первый, в марте нынешнего года, был довольно удачным: из пяти регионов, в которых списки ПР фигурировали в избирательном бюллетене, партия преодолела установленные барьеры в двух — Калининградской (7.2 %) и Оренбургской (5.6 %) областях. Хуже всего она выступила в Курской области — 1.7 %, а средний результат составил 4.5 %. Известно, что лидер ПР Геннадий Семигин склонен ставить перед собой амбициозные цели, и нет сомнения, что ему хотелось бы по меньшей мере удержать эти позиции. Сомневаюсь, однако, что ему это удастся.

Наиболее громкой по сей день политической акцией Семигина остается попытка захвата власти в КПРФ, предпринятая им в 2004 г. Сама возможность этой акции была обеспечена позицией части освобожденного аппарата КПРФ в регионах (в основном высшего звена), которая в течение длительного времени получала зарплату по линии контролировавшегося Семигиным Народно-патриотического союза России. Поскольку же аппаратчики среднего звена такой матпомощи не получали и рассчитывать на нее не могли, а выдать рядовым членам партии сколько-нибудь убедительного объяснения своих действий «путчисты» не сумели, попытка кончилась пшиком.

Семигинцам пришлось покинуть КПРФ. Созданная ими Всероссийская коммунистическая партия будущего (ВКПБ) не смогла предъявить Росрегистрации 50 тысяч членов и была вычеркнута из реестра партий. Сам Семигин, впрочем, в ВКПБ не вступил и в течение первой половины 2005 г. делал широковещательные заявления об объединении под своим руководством всех «патриотических сил», под коими подразумевалось множество мелких политических групп левой и националистической ориентации. В итоге в июле 2005 г. Российская партия труда, ранее действовавшая под руководством Сергея Храмова, сменила как название, так и руководителя. Новым лидером стал Семигин, а Храмов — одним из его заместителей. К ПР присоединились и две другие существовавшие ранее партии, Национально-патриотические силы Российской Федерации и Евразийская партия — Союз патриотов России, которые осенью прошлого года объявили о самороспуске.

Если две последние партии, образованные в основном на основе этнических общин, не добавили к организационной базе ПР почти ничего (а «национал-патриоты», к тому же, и не задержались в семигинской структуре, покинув ее уже весной этого года), то вклад Храмова был несколько более существенным: профсоюзы «СОЦПРОФ», которые он в течение длительного времени возглавлял. Конечно, сами эти профсоюзы к моменту создания ПР влачили довольно маргинальное существование, но все же не были и полной фикцией. Подтянулась к Семигину и некоторая часть актива, оставшегося бесхозным после ликвидации ВКПБ. Кроме того, на первых порах к ПР присоединились различные региональные левые группы, не сумевшие найти общего языка с КПРФ. Например, относительный успех партии в Оренбургской области объясняется тем, что там основой списка ПР стала группа достаточно серьезных политиков, группировавшихся сначала вокруг «Движения в поддержку армии», а затем — глазьевского движения «За достойную жизнь». Некоторую роль сыграла и агитационная активность депутаты Госдумы, бывшей актрисы Елены Драпеко, еще в 2004 г. взявшей сторону семигинцев.

В Калининградской области основную роль сыграло «приданное» Храмова: там список возглавлял лидер местного профсоюза докеров, а снятие с выборов «Родины» и НПРФ позволило «Патриотам России» перевести на себя часть оппозиционных голосов.

В нынешней кампании, однако, перспективы такого рода не просматриваются. Только один список ПР, в Липецкой области, возглавляет лидер местного СОЦПРОФа. Возможно, сокращение профсоюзного присутствия связано с тем, что, как следует из опубликованного недавно интервью Храмова газете «Век», он фактически перестал сотрудничать с Семигиным еще в апреле. В других регионах списки возглавляют освобожденные работники ПР (Новгородская область и Приморье), бизнесмен (Астраханская область), преподаватель вуза (Чувашия). В Свердловской области «Патриотам» удалось рекрутировать действующего депутата, но не из самых влиятельных. В Карелии во главе списка оказалась известная некогда деятельница КПРФ Татьяна Астраханкина. Однако вся ее предыдущая карьера была связана с Тверской областью, так что не совсем понятно, чем она может привлечь карельских избирателей. Хоть и яркая личность, но все же не актриса всероссийской узнаваемости, как Драпеко. Забавно, что вторым номером в списке ПР в Новгородской области идет супруга мэра Боровичей, который возглавляет список РПЖ. Сколько-нибудь серьезного присутствия местных оппозиционных групп, властей или бизнеса в списках ПР на сей раз нет.

Думаю, что наблюдающаяся деградация организационной базы ПР связана с тем, что Семигину так и не удалось подкрепить претензии партии на голоса избирателей сколько-нибудь убедительной программной позицией. Фундаментальную поддержку Семигину удалось бы завоевать, если бы он смог расколоть электорат КПРФ, а не только верхушку ее актива. А это — идеологический, оппозиционный электорат. Боюсь, что периодически (хотя и не очень часто) освещаемая в СМИ деятельность возглавляемого Семигиным «народного правительства» этим избирателям просто ни о чем не говорит, а презентации лидера ПР в ходе избирательных кампаний не свидетельствуют ни о его левизне, ни об оппозиционности. Данные для публичной политики у него отсутствуют напрочь. Типичный аппаратчик, Семигин выглядит просто тем, кем является, — угрюмым конформистом, выступающим за все хорошее и старающимся понравиться всем без исключения, особенно властям. Оппозиционных избирателей на такой мякине не проведешь. А на то, чтобы вытягивать свои кампании исключительно на ситуационных факторах, Семигину просто не хватает ресурсов. Тут ему с Сергеем Мироновым не тягаться. Да и трудно мобилизовать ситуационные факторы, когда отсутствие фундаментальной поддержки уже получило подтверждение. Говоря близким Семигину языком бизнеса, проект перестал быть инвестиционно привлекательным.

Я бы сказал, что «Патриоты России» не использовали свой шанс, если бы был уверен, что он у них хоть когда-то был. Во всяком случае, собственного будущего у этой партии нет, хотя в комедии «слияний и поглощений» она еще может сыграть какую-то роль. Можно, например, рассуждать о том, что если бы к ПР подключился Глазьев (который не гнушается участвовать в «народном правительстве»), то ситуация партии улучшилась бы кардинально. Но рассуждения такого рода беспредметны. В нынешней кампании шансов на преодоление «Патриотами России» семипроцентного барьера хотя бы в одном из регионов я не вижу.

 

28.09.06

 

«Родина»

 

Партия «Родина» выдвигает списки в семи из девяти регионов.

Отсутствие списка в Липецкой области объясняется стремлением поддержать союзников из РПЖ, причем одномандатники от «Родины» там все-таки выдвигаются. В Карелии «Родина» полностью воздержалась от участия в кампании, но это решение было, судя по всему, добровольным. Нет ни одного случая снятия «Родины» с выборов, и в этом смысле нынешняя ситуация разительно контрастирует с положением, сложившимся в марте 2006 г., когда партии удалось остаться в избирательном бюллетене лишь в Республике Алтай.

«Родина» вернулась к довольно высокому уровню активности на региональных электоральных аренах, характерному для нее с осени 2004 по декабрь 2005 г. В течение этого периода списки партии участвовали более чем в двух третях выборов, и весьма успешно: в 16 из 21 региона партии удалось преодолеть установленные барьеры. Особенно высокий средний результат «Родина» показала в октябре 2004 — марте 2005 гг. (9.7 % голосов избирателей). Это лучше, чем средний результат ЛДПР за тот же период (правда, ЛДПР участвовала в большем числе выборов). В октябре — декабре прошлого года «Родина» несколько сдала позиции и вновь уступила третье место ЛДПР (средний результат — 7.6 %). Несомненно, на ухудшение результата повлияло снятие «Родины» с выборов в Москве, где она имела все шансы преодолеть десятипроцентный барьер.

На единственных мартовских выборах, с которых она не была снята, в Республике Алтай, «Родина» получила 10.5 % голосов. Этот результат не очень показателен, так как был достигнут в основном благодаря внутрирегиональным факторам: «Родине» удалось стать главной партией оппозиции и привлечь в свои ряды значительную часть влиятельных местных политиков. Но я бы предположил, что средний уровень поддержки в 7–8 % оставался вполне достижимым.

Таким образом, партии «Родина» в основном удалось удержать за собой электорат, сформировавшийся вокруг одноименного избирательного блока на общероссийских выборах 2003 г. Этот электорат состоял из двух частей: преимущественно левой, сконцентрированной в Москве и Петербурге, состоявшей из довольно хорошо обеспеченных и образованных избирателей, и преимущественно националистической, сконцентрированной в остальных регионах.

Ядро националистической группы избирателей «Родины» сложилось еще в середине 1990-х годов. Пика своего электорального влияния эта группа достигла на президентских выборах 1996 г., послужив стержневым компонентом голосования за Александра Лебедя. Затем голоса этих избирателей на общероссийских выборах в течение долгого времени распылялись между мелкими националистическими партиями, КПРФ и ЛДПР, причем за последние две эти избиратели голосовали неохотно, просто в силу своего понимания того, как эффективнее выразить оппозиционность курсу Ельцина.

Известно, что на первоначальном этапе формирования блока «Родина», когда ему предполагалось присвоить название «Товарищ», националистические избиратели были на периферии внимания привлеченных к проекту политтехнологов. Затем, однако, стратегия была пересмотрена. Залогом успеха «Родины» стало то, что этот блок апеллировал как к левым столичным избирателям (в лице Сергея Глазьева), так и к избирателям националистическим провинциальным (в лице Дмитрия Рогозина), и при этом сумел создать и выдержать в ходе кампании последовательно оппозиционный профиль. Существенно то, что обе группы избирателей «Родины» если и входили на том или ином этапе в электорат КПРФ, то неизменно составляли его нестабильную периферию. Так что планы, отводившие «Родине» основную роль в расколе базового электората КПРФ, не оправдались с самого начала.

Отсюда — центральная роль, которую Рогозин, как лидер партии, играл в обеспечении ей фундаментальной поддержки. Хотя уход Глазьева и нанес «Родине» некоторый ущерб, на региональных выборах это почти не сказалось, ибо в регионах важнее были избиратели Рогозина. Ему удалось найти приемлемый для базового электората партии баланс оппозиционности правительственному курсу, русского этнонационализма[2], великодержавных амбиций и весьма умеренной левизны, послуживший идеологической основой партии. В то же время, оппозиционность Рогозина не переходила грани, за которой «Родина» стала бы неприемлемым партнером для влиятельных региональных групп, по той или иной причине не вписавшихся в «Единую Россию», и местного бизнеса. В комбинации с явным наличием фундаментальной поддержки, это помогало партии вести достаточно ресурсоемкие кампании.

Ахиллесовой пятой «Родины» всегда было отсутствие адекватной организационной базы. Основу ее структуры составило организационное наследие Партии российских регионов (Юрий Скоков) и студенческих профсоюзов (Олег Денисов), на которое наслоились различные карьеристы и профессиональные «партийные строители». Несомненно, что в «Родину» вступили и многие убежденные националисты. Но контролем они не располагали. До конфликта между Рогозиным и президентской администрацией такая организационная база была вполне функциональной и даже расширяла оперативную свободу лидера, однако к участию в конфликте такого рода члены партии просто не были готовы.

Именно этим, на мой взгляд, объясняется то, что Рогозина удалось сместить сравнительно легко, без явных внутрипартийных конфликтов. Ясно, однако, что смещение Рогозина и передача партийной власти в руки Александра Бабакова фактически означало разрушение электората «Родины». И действительно, все социологические данные свидетельствуют о том, что фундаментальная поддержка «Родины» начала стремительно сокращаться. Поэтому решение Бабакова «пристегнуть» партию к РПЖ было вполне оправданным как для сохранения каких-то позиций за самим лидером, так и с точки зрения большей части поддерживающего его актива.

Руководство Бабакова с самого начала могло быть только ликвидационной комиссией. Удивляет лишь то, насколько быстро оно освоило эту роль.

Таким образом, «Родина» — это агонизирующая партия, а агония, как известно, несколько оживляет облик больного. Примирение с президентской администрацией позволило «Родине» без проблем провести предвыборный фандрайзинг (как сообщил Александр Вешняков, «Родина» в этой кампании идет на втором месте после «Единой России» по наполняемости избирательных фондов). На фоне шумихи в СМИ по поводу объединения с РПЖ несколько оживилось даже внимание избирателей к «Родине».

Списки партии, однако, несколько хуже по качеству, чем раньше. О полном отсутствии контакта с местными влиятельными группами свидетельствуют списки в Тыве (во главе стоит освобожденный активист партии), Новгородской области (глава НГО) и Еврейской автономии (бизнесмен). В Чувашии партия проявила творческий подход, поставив на первое место в списке правнучку героя Гражданской войны Чапаева, ныне проживающую в Москве. Несколько серьезнее списки в Приморье (действующий депутат законодательного собрания) и в Свердловской области. Там список возглавляет ветеран региональной политики, действующий депутат Госдумы Евгений Зяблицев, а на втором месте — известный человек и тоже депутат Валентин Варенников. Боюсь, однако, что такая конструкция, потенциально выигрышная в большинстве регионов, в Свердловской области может и не сработать. Наиболее перспективным мне представляется список «Родины» в Астраханской области во главе с депутатом Госдумы Олегом Шеиным, основанный на его политических связях и ресурсах.

Участие «Родины» в октябрьских выборах покажет, может ли партия с подорванной базой поддержки выиграть выборы исключительно на избирательской инерции. Принадлежа к школе электоральных исследований, одним из основных постулатов которой является формула «избиратели — не дураки», я бы предположил, что нет, не может. Я считаю весьма высоко вероятным успех в Астраханской области, но это был бы успех лично Олега Шеина, а не партии в целом. Для Шеина членство в «Родине» было вынужденным шагом, в идеологическом плане он — левый, а не националист. Думаю, что для него предстоящая ликвидация «Родины» и создание «актуальной левой» партии — настоящий подарок судьбы. А стало быть, его успех в Астраханской области не очень улучшит переговорные позиции «Родины» при объединении с РПЖ. Я думаю, что эти позиции будут слабыми, поскольку шансы на успех «Родины» в остальных регионах более чем проблематичны.

 

2.10.06

 

РПП

 

РПП выдвинула свои списки во всех регионах, кроме Новгородской области, но в Тыве и Чувашии она была отстранена от участия в выборах.

«Золотой век» участия РПП в региональных избирательных кампаниях приходится на октябрь 2004 — май 2005 г., когда 11 из 12 выдвинутых ею списков преодолели установленные барьеры, а в Магаданской области она добилась своего максимального на сегодняшний день успеха — 20.7 % голосов. По среднему результату списка, 9.5 %, РПП в течение этого периода лишь немного уступала «Родине» и обгоняла ЛДПР.

Во второй половине прошлого года партия подверглась таким же систематическим репрессиям, какие ждали «Родину» весной нынешнего. Списки РПП были сняты с выборов повсеместно, кроме Ивановской и Тамбовской областей, причем в последней она проиграла выборы. В марте, сменив руководство, партия вернулась в электоральную политику, но с заметно худшими результатами. Из 8 регионов она преодолела установленные барьеры лишь в четырех, средний результат — 8.1 %. Правда, и на этот период приходятся довольно впечатляющие успехи в Нижегородской (17.2 %) и Кировской (12.4 %) областях.

Организационная основа РПП была заложена в конце 1990-х годов тюменским бизнесменом и политиком Сергеем Атрошенко, который с самого начала не скрывал, что его основной целью был раскол электората КПРФ. Однако на выборах 1999 г. эту задачу выполнить не удалось. В 2003 г. РПП, в составе блока «Российская партия пенсионеров и Партия социальной справедливости» под руководством Владимира Кишенина не только стала одним из основных инструментов массированной антикоммунистической кампании, но и, насколько можно судить по имеющимся данным, действительно взяла довольно много голосов, которые иначе достались бы коммунистам. Вместе с тем, результат блока, 3.1 % голосов, не позволил ему пройти в Думу, что было со всеми основаниями расценено активом партии как поражение. В качестве виновника поражения рассматривался Атрошенко, «продавший» партию Кишенину. Результатом этих настроений стала смена руководства, и во главе партии оказался предприниматель из Челябинской области и депутат Госдумы, уже не в первый раз избранный в одномандатном округе, Валерий Гартунг. Сравнительно молодой (1960 г. р.), энергичный политик взялся за дело, и ему действительно удалось за короткий срок добиться впечатляющих успехов.

Секретом успеха стало сочетание трех основных элементов.

Во-первых, Гартунг сумел эффективно использовать унаследованную им организационную базу, развив и ранее присущий партии элемент коммерциализации партийной активности, во многом заимствованный у ЛДПР.

Во-вторых, Гартунгу удалось представить нехитрую групповую идеологию партии («за пенсионеров») в виде серии убедительных, широко использовавшихся в ходе избирательных кампаний тезисов, оттенявших оппозиционность партии и явно резонировавших с настроениями ее избирателей.

В-третьих, Гартунг уделял большое внимание работе с региональными политическими группами, которым щедро предоставлял места в региональных списках РПП. Разумеется, щедрость лидера партии не была безвозмездной и давала повод обвинять его в «торговле партией». На это сторонники Гартунга в РПП могли бы возразить цитатой из Андрея Платонова: Гартунг торговал, но «не зазря и не дуриком». Им тоже перепадало. Не удивительно, что инициированная летом 2005 г. президентской администрацией кампания по смещению Гартунга была трудной: в партии он пользовался существенной поддержкой. Эта кампания, в которой приняли активное участие органы регистрации, региональные избирательные комиссии и суды, снимавшие РПП с выборов, увенчалась успехом лишь к концу года. Во главе партии оказался вице-губернатор Тульской области Игорь Зотов, который больше Гартунга подходил на эту роль если не по возрасту (он лишь немногим старше своего предшественника), то по лояльности властям.

Обычно «неуправляемостью» Гартунга и объясняют смену власти в РПП. Думаю, однако, что дело не только в этом. Исчерпав потенциал расширения за счет части избирателей КПРФ, Гартунг пошел дальше и вторгся в домен, на который имела все основания претендовать «Единая Россия». Пенсионеры — довольно парадоксальная группа избирателей. С одной стороны, будучи, безусловно, наиболее депривированной частью современного российского общества, они склонны поддерживать левых. С другой стороны, будучи всесторонне зависимыми от государства, они хотят видеть его сильным и стабильным, «чтобы хоть пенсии вовремя платили». К тому же многие из них запомнили коммунистический режим не с лучшей стороны. Путь от КПРФ до «Единой России» для пенсионера особенно короток, если не встретится что-то более привлекательное. Но как раз в этот небольшой зазор при Гартунге втиснулась РПП.

Видимо, двадцатипроцентный результат в Магаданской области, в котором иначе «Единая Россия» взяла бы почти все, и стал последней каплей. Впрочем, тут была заслуга не только самой РПП, но и блока СПС с «Яблоком», который после снятия с выборов высказался в поддержку «пенсионеров». Да и кого им оставалось поддержать, если кроме РПП в выборах участвовала только «большая тройка».

РПП начала представлять угрозу не столько для КПРФ, сколько для партии власти. Такую опасность надо было блокировать в зародыше. А один из способов достичь этого — просто лишить партию эффективного менеджмента. Результат не замедлил сказаться уже на мартовских выборах.

Следует, правда, отметить, что новообретенная лояльность Кремлю способствовала успеху РПП в Нижегородской области, где она сыграла роль «резервной партии власти», выдвинув целую группу вполне преданных властям действующих депутатов. В Кировской области, напротив, ситуация развернулась в основном по старому, гартунговскому сценарию: «пенсионеры» стали орудием одной из местных бизнес-групп. В большинстве регионов, однако, кампании пенсионеров были вялыми и малозаметными, что и сказалось на результатах.

Я думаю, что Зотов, в отличие от Бабакова, не является ликвидатором по исходному замыслу. РПП по-прежнему полезна как канал оттока голосов от КПРФ, и то, что Зотов подключился к процессу создания «актуальной левой» партии, было вызвано внешними для партии обстоятельствами. У нее, в отличие от потенциальных партнеров, есть некоторый неотчуждаемый уровень избирательской поддержки, который еще в течение длительного времени позволял бы РПП периодически выигрывать места на региональных выборах. Это делает «пенсионеров» крайне неудобным участником объединения, которому по силам торпедировать процесс. Правда, для этого и Зотову, и его кураторам надо убедиться, что электоральная притягательность партии не сошла на нет. Вот почему для РПП так важны предстоящие выборы.

Наблюдения за кампанией, однако, не дают особых поводов для оптимизма. Долго замышлявшаяся пропагандистская акция РПП, «Марш против бедности», в основном осталась без внимания СМИ. Списки РПП по-прежнему пестрят именами бизнесменов, но не первой руки. Во главе списков — самые разные люди: глава благотворительного фонда (Карелия), вузовский преподаватель (Липецкая область), бизнесмены (Приморье и Еврейская автономия), освобожденный работник партии (Свердловская область). Известных имен — немного. Значит, влиятельные местные группы на этот раз проигнорировали РПП. Единственное исключение — Астраханская область, где список партии возглавил сын покойного ныне, но по сей день пользующегося признанием экс-губернатора, бизнесмен и политик Петр Гужвин. Разумеется, о степени передачи харизмы можно будет судить только по итогам выборов.

Из регионов, в которых состоятся мартовские выборы, только в Свердловской области блок РПП-ПСС показал хороший результат на общероссийских думских выборах. Но как раз в Свердловской области компрометирующая партию история с Гартунгом вряд ли прошла незамеченной. Кроме того, шансы РПП в регионе снижает кампания по срыву выборов, развернутая депутатом Госдумы Антоном Баковым. Целевой аудиторией этой кампании стали именно пенсионеры. Я бы предположил, что скудость выбора позволит РПП преодолеть семипроцентный барьер в Еврейской автономии. Возможно, что удастся-таки использовать во благо партии добрую память избирателей о Гужвине-старшем. В остальных регионах шансы РПП представляются мне сомнительными, но не безнадежными. Многое зависит от того, сумеет ли партия в последние недели кампании напомнить о себе избирателям не только как об участнике объединительного процесса.

 

5.10.06

 

Другие партии

 

В общей сложности в избирательной кампании отметилась 21 партия, причем 14 из них выдвинули и зарегистрировали списки, а остальные либо сняты с выборов, либо ограничились выдвижением одномандатников.

По масштабам участия к семерке лидеров непосредственно примыкает Партия национального возрождения «Народная воля» (НВ), списки которой будут фигурировать в избирательных бюллетенях в шести регионах. Их нет только в Тыве, Чувашии и Еврейской автономии. За плечами лидера НВ, Сергея Бабурина, довольно долгая и неровная история участия в региональных выборах. Наибольшего успеха НВ добивалась в декабре 2003 — марте 2004 гг. в составе блоков, в названиях которых почти неизменно присутствовало слово «Родина». А поскольку рогозинской «Родины» тогда еще не было, то понятно, что НВ просто занимала ее электоральную нишу и пользовалась всеми выгодами в плане установления контактов с местными влиятельными группами, которые к этой нише прилагались. Пиком успехов такого рода стали 19.9 % в Сахалинской области за блок «Наша Родина — Сахалин и Курилы». Это произошло, правда, уже в октябре 2004 г., но отделения «Родины» на Сахалине к тому времени еще не было.

После создания партии «Родина» НВ на какое-то время исчезла с региональных избирательных арен, чтобы вернуться сначала в марте 2005 г. в Воронежской области, где она явно использовалась для сдерживания «Родины» — впрочем, неудачно (1.2 % голосов). В ноябре-декабре прошлого года списки НВ приняли участие уже в пяти регионах со средним итогом 2.3 %, причем и этот ничтожный результат был получен почти исключительно за счет Тверской области (7.8 %), где Бабурину удалось рекрутировать в список партии представителей разнообразных группировок местного правящего класса, не ужившихся с губернатором-«варягом» Дмитрием Зелениным. Попытка проделать подобный эксперимент в марте этого года в Курской области, где во главе списка НВ оказался экс-губернатор Александр Руцкой, привела к снятию с выборов.

Таким образом, все предыдущие выборы вполне наглядно продемонстрировали отсутствие у НВ фундаментальной поддержки избирателей. Разумеется, ситуация изменилась бы, если бы по мере развертывания объединительного проекта РПЖ Бабурину удалось позиционировать свою партию как настоящую преемницу блока «Родина». Однако никаких предпосылок к такому повороту событий пока не просматривается. Для этого НВ не достает ни узнаваемости в массовом электорате, ни ресурсов, ни лидерского фактора: будучи, несомненно, вполне последовательным националистом по своим убеждениям, гламурно-добродушный, осторожный Бабурин не способен сформировать образ, популярный за рамками узкого круга ветеранов российской политики.

Судя по всему, в текущей кампании задача взять электорат «Родины» им и не ставится. Основная цель участия НВ связана, как кажется, с собственными целями Бабурина, который в преддверии 2007 г. прилагает все усилия, чтобы заработать хоть какую-то личную узнаваемость. Отсюда — забавная особенность списков НВ: во всех без исключения регионах их возглавляет сам Бабурин. В списках довольно широко представлен местный бизнес и сравнительно известные политики третьего ряда (уровня действующих депутатов). Но для достижения ситуационных прорывов этого, конечно, недостаточно. Я бы расценил прохождение «Народной волей» семипроцентного барьера хотя бы в одном из регионов как чудо.

Две партии, к которым в российской политической речи приклеился бессмысленный в большинстве контекстов ярлык «либералы», СПС и «Яблоко», представлены на региональных избирательных аренах более чем скромно. СПС не выдвинул ни одного списка, а «Яблоко» намеревалось попытать счастья в трех регионах, Приморье, Свердловской области и Карелии, но в последней список был снят с регистрации. Нынешнему положению вещей предшествовала длительная история электоральной деградации. Списки, выдвинутые обеими партиями, созданными ими блоками (не учтены блоки, сформированные СПС или «Яблоком» с третьими партиями), либо какой-то одной из них (зачастую при участии другой, как это было, например, в Москве), с декабря 2003 г. успели принять участие в абсолютном большинстве региональных выборов. При этом установленные барьеры преодолели списки СПС — в 7 регионах, «Яблока» — в 3, а в одном прошел блок. Однако 9 случаев такого рода приходится на период до мая 2005 г. Средние результаты списков (суммы в случае параллельного участия) с декабря 2003 по март 2004 г. составили 6.4 %, с октября 2004 по март 2005 г. — 5.5 %, в октябре-декабре 2005 г. — 5.2 %, а в марте 2006 г. — 2.9 %. Таким образом, в начале электорального цикла фундаментальная поддержка «либералов» держалась еще на довольно высоком уровне, и они нередко просто мешали друг другу преодолеть барьеры.

С осени 2005 г. партии стали более активно сотрудничать на региональных выборах. Но это уже не помогало. Более важную роль на этом этапе сыграли усилия депутата Госдумы из Свердловской области Антона Бакова, занимавшегося организацией избирательных кампаний СПС. При этом, будучи левым по всей своей предыдущей траектории, Баков умудрился соответствующим образом позиционировать СПС, что объясняет успехи партии на выборах в таких традиционно «нелиберальных» регионах, как Брянская или Тульская области. В дальнейшем, однако, к услугам Бакова прибегать перестали, и последними серьезными достижениями либералов стали искусственный успех СПС в Чечне и вполне естественный, но весьма скромный успех «Яблока» в Москве.

Видимо, ясным пониманием отсутствия фундаментальной поддержки избирателей и следует объяснять нынешнюю политику воздержания. СПС полностью сконцентрировался на подготовке к декабрьским выборам в Пермском крае, где личная известность Никиты Белых может послужить важным ситуационным фактором, а «Яблоко» сделало основную ставку на Карелию, где оно, действительно, является весьма серьезным центром притяжения местной оппозиции. Но доказать этого оно уже не сможет. В Свердловской области шансы «либералов» на преодоление семипроцентного барьера — скромные, а в Приморье, как кажется, стремятся к нулю. Вряд ли пройдут «либералы» и в Астраханской области, где они выступают под знаменем Республиканской партии России.

Интересно, что и в отсутствии списков самих «либералов» на региональных избирательных аренах продолжают довольно активно действовать партии, изначально ориентированные на раскол соответствующих электоратов — «Свободная Россия» (в Новгородской и Свердловской областях) и Демократическая партия России (в Астраханской, Липецкой и Новгородской областях). Традиционно шумные кампании этих партий во многом повторяют изобретенную в свое время Баковым стратегию мобилизации непрофильных избирателей, но с усиленным элементом шутовства. Скажем, в Свердловской области второй номер списка «Свободной России», более известный своим участием в команде КВН «Уральские пельмени», в федеральном телеэфире призвал голосовать за «Единую Россию», а потом трогательно попросил этого по ТВ не показывать: оговорился-де.

Важной особенностью нынешней кампании является полное отсутствие АПР, которая в начале избирательного цикла была одной из наиболее успешных партий. Списки аграриев выдвигались в трех регионах, но ни в одном не были зарегистрированы. При этом, в отличие от «либералов», серьезной эрозии электоральной базы АПР на прошлых выборах не наблюдалось. С этой точки зрения, распад АПР носил преимущественно организационный характер и должен расцениваться как крупный успех «Единой России», для которой сельские избиратели являются все более важным источником поддержки. Отчасти ответственность за этот распад несет крайне неэффективный лидер АПР, Владимир Плотников, а отчасти — региональный актив партии, в массовом порядке дезертировавший в партию власти. Впрочем, в думской фракции «Единой России» состоит и сам Плотников.

Помимо упомянутых выше, в региональных выборах участвуют Народная партия Российской Федерации в Астраханской области, где ее список возглавляет лидер партии, депутат Госдумы Геннадий Гудков, и список партии «Свобода и народовластие» в Приморье во главе с тоже лидером и тоже депутатом Виктором Черепковым. Однако если появление НПРФ в Астраханской области с трудом поддается объяснению и едва ли дает повод для оптимизма, то личная популярность Черепкова во Владивостоке делает «Свободу и народовластие» весьма перспективным проектом. Думаю, что она не преодолеет семипроцентный барьер только при одном условии, крайне низкой явке на выборы в краевом центре. Скорее всего, однако, «Свобода и народовластие» окажется единственной партией третьего эшелона, которая добьется представительства в региональном собрании на выборах 8 октября. А поскольку Федеральная регистрационная служба недавно отказала партии в праве на дальнейшее существование, это открывает путь к довольно интересным правовым коллизиям при формировании фракции. Впрочем, к коллизиям Приморью не привыкать.

 

7.10.06

АПН



[1] Инцидент выразился не в «драке», как пишет автор, а в неспровоцированном нападении группы депутатов от ЛДПР во главе с Жириновским на депутата Савельева в зале пленарных заседаний Госдумы (прим. ред. ЗЛ).

[2] Это утверждение автора ошибочно и не имеет ничего общего с программными документами и публичными материалами партии «Родина» в период, когда ее возглавлял Рогозин. Идеологически «Родина» являлась партией русского консерватизма. Современный русский национализм выступает принципиальным противником русского этницизма, русского и иного этношовинизма в любой форме.


Реклама:
-