Журнал «Золотой Лев» № 91-92- издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

А.Фролов

 

ПАРОЛЬ — «КОНДОПОГА»

 

«… - Потом народ малость осерчал, только ему хоть бы что: понаехали здоровущие повозки, а в них — Громадины, все больше бандитские рожи. Едут и едут; одни погрузятся — и обратно, другие остаются. Мы проморгаться не успели, смотрим — ан они уж везде, по всей Хоббитании рубят деревья, копают ямины, строят дома, не то сараи; где хотят, там и строят. Поначалу Чирей так-сяк возмещал урон и убытки, а потом и думать забыл, куда! Их вся власть, отдавай да помалкивай, а пикнешь — последнее отберут».

Дж. Р. Р. Толкиен. «Возвращение короля».

 

«ВЛАСТЬ ЕГО БУДЕТ ПОГОННАЯ…»

 

Начнем несколько издалека. В духовных беседах одного из русских старцев, скончавшихся уже в наши дни, протоиерея Николая Гурьянова, существует один любопытный эпизод, прямо затрагивающий сущность нынешней власти и ситуацию в России. Он относится к 1997 году и был опубликован в печати еще до года 1999-го, когда это пророчество сбылось. Итак, вот этот эпизод:

 

«… - Батюшка Николай, кто будет после Ельцина? Чего нам ждать? – После будет военный. – Скоро ли? – … Власть его будет погонная. Но век его мал, да и он сам. Будут гонения, на черноризцев и церковь. Власть будет как при коммунистах и Политбюро. – А что дальше-то будет? – А после будет Царь Православный. – А мы доживем, батюшка? – Вы–то — да».

 

В первое время после прихода к власти Владимира Путина и построения «властной вертикали» многие люди, знакомые с этим пророчеством, недопонимали, что же именно старец имел в виду — Церковь продолжает восстановление своего былого величия, гнать ее никто и не думает, никаких коммунистов и Политбюро нет и в помине — не иначе, ошибся старец… Теперь ясно, что он был абсолютно прав.

Гонения на Церковь осуществляются в самой изысканной, можно сказать, «бархатной» форме — в виде гей-парадов, запретов на преподавание «Основ православной культуры», концертов «Мадонны» и так далее. Но самое плохое то, что свобода слова в СМИ абсолютно такая же, как и в эпоху «перестройки», начавшейся, как известно, под лозунгом: «Хватит врать друг другу!». Самым лучшим способом освещения межнациональных конфликтов[1] считается их замалчивание, сведения поступают отрывочные и в крайне искаженном свете… Продолжать нет смысла, надо только напомнить: именно такой подход к проблеме привел к развалу СССР — увидев, что правды у властей не выпросишь, люди во избежание неминуемого истребления и изгнания с родной земли брали, берут и всегда будут брать в руки оружие. Ни увольнения с работы, ни отчисление из института, ни аресты без предъявления обвинений не помогут остановить этот процесс — они только ускорят его. Ведь один пострадавший за правду творческий человек стоит сотни милиционеров, не знающих, за что им сражаться, кроме взяток и поборов.

Нынешняя власть забыла даже про урок ГКЧП, когда информационная блокада провалилась именно благодаря безобидным научным работникам, подключенным к глобальным информационным сетям: «… Самый известный казус случился в августе 1991 года во время путча, когда все каналы связи отключили, а про Релком забыли… Зарубежные информационные агентства получали сообщения из России через Релком». Сейчас глобальные сети шагнули на много миль вперед, и всякие попытки устроить такую «блокаду» любой ценой, вплоть до атак хакеров на патриотические сайты — только дискредитируют власть. К тому же ими пользуется огромное число людей в России, несоизмеримое с 1991 годом. Так что телевизор и газеты уже сейчас нельзя считать стопроцентным средством информационной цензуры и блокады. Малина кончилась.

Обиднее всего для власти то, что аналогичные события по всей России замалчивать уже не удается и не удастся. Русских режут чеченцы, азербайджанцы, таджикские и узбекские гастарбайтеры, грузинские и армянские «воры в законе»… И заткнуть рот всем, кого режут, не выйдет. Проще остановить убийц, чтобы они не уничтожили Россию. Если власть не может сделать сама — она должна позволить это сделать народу. Иными словами, не надо стремиться к свержению власти — надо научиться действовать в обход нее и стараться не нарушать при этом ее законов. Нечто похожее получилось в ходе борьбы за независимость Индии. Должно получиться и у нас. А для того, чтобы это получилось, надо как следует представлять себе, с каким противником столкнулась Россия. Ведь СССР развалился не в последнюю очередь потому, что власть предержащие совершенно не знали собственной страны.

Итак, чеченско-азербайджанская торгово-рыночная мафия, разрушившая уже несколько государств и принявшаяся за Россию. Краткий очерк.

 

«ЧЕМ ЖЕ МЫ БУДЕМ ЖИТЬ, ЕСЛИ НЕ БУДЕМ ГРАБИТЬ И ПОХИЩАТЬ?»

 

«Когда горят ночные звезды,

Тогда пускаются в разъезды

Его лихие сыновья:

Живет добычей вся семья!

Они повсюду страх приносят:

Украсть, отнять — им все равно;

Чихирь и мед кинжалом просят

И пулей платят за пшено,

Из табуна ли, из станицы

Любого уведут коня;

Они боятся только дня,

И их владеньям нет границы!»

М. Лермонтов. «Измаил-Бей».

 

Чеченско-азербайджанское «боевое братство» по грабежу и экспансии на самом деле сложилось уже довольно давно. Первым его прообразом, известным во всемирной истории, можно назвать союз, который сколотил в начале IV века некий Санесан, вождь кавказского племени маскутов (массагетов), живших на юго-востоке нынешнего Дагестана. Находясь во вражде со своим родственником и господином, албанским царем Урнайром, и не имея достаточных сил для мести, он не придумал ничего лучше, как после смерти Урнайра впустить в свою же страну через доверенный ему горный проход полчища гуннов и грабить вместе с ними все и вся, кроме собственных владений.

На берегу Каспийского моря к войску, готовившемуся выступить в набег, пришел епископ и просветитель Албании, 22-летний Григорис, который стал увещевать гуннов, маскутов и лично Санесана не грабить, не воровать и стараться жить трудом своих рук. Разумеется, «горные орлы» и «лихие степняки» отнеслись к этим советам с детским непониманием:

 

«Если мы не будем похищать, если не будем грабить, если не будем отнимать чужого имущества, то как же можем мы прокормиться с таким множеством войска?.. Он явился, чтобы такими речами лишить нас мужества, запретить нам добычу, которой мы живем; если мы послушаемся его и обратимся в христианскую веру, то чем нам жить, если по исконному нашему обычаю не садиться на коней?».

 

Санесан казнил юного мученика, привязав его к конскому хвосту, и двинулся в поход.

Всех мирных жителей, которые попадались на пути войска (каспов, лпинов, чилбов, удин и т. д.), маскуты и гунны грабили и зверски убивали самыми различными способами — например, складывали их вместе с ранеными и убитыми албанскими воинами на вершину горы, обливали маслом и сжигали заживо, не давая никому выскочить из огня. Между прочим, этот способ был возрожден чеченцами по отношению к русским в начале XX века. Почти целый год Санесан захватывал и грабил все на своем пути, угрожая одно время даже границам византийской провинции Каппадокия, что в Восточной Анатолии. Конец Санесана, как и других зарвавшихся выродков, был печальным — зайдя слишком далеко в негостеприимные для кочевников горы, под Вагаршапатом он попал в засаду, устроенную ему византийско-армянским войском, и лишился головы вместе с большей частью своей армии. Уцелевших гуннов победители гнали до Куры, в которой большинство из них и утонуло при попытке ее пересечь.

Впоследствии, когда в Туркестан и Северный Прикаспий проник иудаизм (примерно в V-VII веках), упор был сделан на торговую экспансию. При раскопках в Южном Дагестане в культурном слое VII века археологами были найдены следы хазарских торговых поселений. Вслед за торговцами, как полагается, шли воины («Мы в Москве не только помидорами торгуем!» — помните?), быстро захватившие почти все равнинные земли Каспийского побережья, откуда их смогли выгнать на север лишь арабы веком позже. Столицу пришлось перенести из Баку (Албанополя) в более безопасное место — подальше на запад, поближе к горам… Правители Албании пытались обращать массы хазар-язычников в христианство, о чем свидетельствуют хронисты и остатки нескольких церквей в устье Волги, но хазарская верхушка, принявшая иудаизм, этого не допустила, а единственный хазарский князь-христианин, Альп-Илитуер, вскоре оказался целью дворцового заговора и был убит.

С арабским нашествием страна окончательно превратилась в проходной двор, так что в середине X века даже три тысячи славян-«ушкуйников» (!) нашли время для того, чтобы подняться вверх по Куре и разграбить албанскую столицу, попутно выгнав из нее арабов и вырезав всех местных жителей (в наказание за то, что местные женщины попытались их отравить). Тоже, кстати, пример военно-торговой экспансии… От Закавказской Албании вскоре остались только развалины церквей, монастырей и замков, да еще прекрасные каменные барельефы Дмитриевского Собора во Владимире, созданные с помощью албанских мастеров по просьбе жившего на Кавказе Юрия Андреевича Боголюбского — как память и как грозное напоминание русским о судьбе погибшей православной страны. А от «титульной нации», когда-то населявшей просторы от Северного Кавказа до Ирана, осталось менее 10 тысяч человек, которых сгоняют с их родной земли, сжавшейся до трех дере­вень, уже на наших глазах — под видом «заботы о малых народах»…

Впоследствии тюрко-кавказский союз стал причиной гибели Византии — исламизированные кавказцы отняли у греков все их владения в Сирии, а османы, парализовав пиратством и монополией византийскую торговлю на море, смогли занять всю Малую Азию и окончательно сломили могущество «Второго Рима», закрепившись в Европе и взяв Константинополь. На все дела не ушло и трех веков, причем активная борьба заняла только два из них.

А в наши дни чеченцы, составляющие «передовую линию» вторжения, прямо заявляют, что после погромов они специально поедут жить в Кондопогу. С точки зрения обывателя это абсурд, а с точки зрения оперативного искусства все правильно — это переброска сил на угрожаемый участок фронта, где решается вопрос всего наступления.

Однако абсолютно не по-военному пострадавшие участники «джихада» вспомнили о таких вещах, как компенсация Россией материального ущерба и т. д. Конечно, понятно, что такой захватнический ислам — сугубо материальная религия, строящая духовную жизнь по товарно-денежному принципу («… Аллах доволен ими, и они довольны Аллахом. Это — великая прибыль!» (Коран. 5:19; 59: 22; 98: 8)), но лучше бы им было этого не делать. По двум причинам. Прежде всего, даже если бы жители Кондопоги сожгли свой городок десять раз и десять раз отстроили бы его с пепелища, все равно это не составило бы и десятой доли ущерба тех русских, которых ограбили и выгнали из Чечни при Дудаеве, Масхадове и даже при «пророссийском» режиме Кадыровых. И отец, и сын делали и делают упор именно на то, что все граждане России, независимо от национальности и места рождения, вправе безопасно жить в любом месте России — хоть в Москве, хоть в Кондопоге, хоть в Дышне-Ведено. О соотношении количества чеченцев, убитых русскими, даже «братками», по всей России, и количества русских, убитых чеченцами в Чечне, можно даже не упоминать — ясно, что по количеству пролитой крови вайнахи займут уверенную пальму первенства.

Кроме того, среди поджигателей в Кондопоге большую часть, как свидетельствуют сами жители, составляют не русские и не карелы, а провокаторы из числа купленных славян и даже кавказцев, которым выгодно поджигать покинутые строения с целью «слупить» впоследствии возможно большую компенсацию с многострадальной России. Правда, милиционеры таких «поджигателей» быстро отпускали. Что уж тут делать, это проблема скорее их самих, нежели нас — Бог даст, разберемся с ними всеми…

 

НАДО ЛИ ПЕРЕИМЕНОВЫВАТЬ ЧЕЧНЮ, ИЛИ «УЧИ АЛБАНСКИЙ!»

 

«Мы родились в ту ночь, когда щенилась волчица, Утром под рев льва нам дали имена. В орлиных гнездах вскормили нас матери, На тучах укрощать коней учили нас отцы».

Гимн Чечни в 1991-1994 гг., перевод Лемы Усманова.

 

Чеченский этнос окончательно сложился, как полагает современная этнология, к концу XVII века, когда часть последней волны кочевых тюрок из Средней Азии, поднятых монгольским нашествием XIII века, осела в горах и смешалась с местным населением. До этого в формирование чеченской и ингушской этнической идентичности внесли свой весомый вклад и другие тюркские племена, особенно гунны и хазары, а также арабы и многие другие. Несмотря на то, что изначальное происхождение вайнахов, несомненно, кавказское, тюрки и арабы столь видоизменили этот этнос, что говорить о его полной очистке от тюркского влияния, конечно, не приходится. Даже имена многих народных героев (Байсангур и т. д). — не кавказские и не арабские, а именно тюркские. Почему Алу Алханов затеял кампанию по переименованию Чечни, так как, мол, это слово тюркское, а не исконно вайнахское, можно понять только после выяснения буквального значения и практического смысла слов «Чечня» и «чеченец».

Первое слово буквально означает «горная глухомань» или «удаленная горная деревушка». Второе слово, соответственно, значит выходца из такого места (или, по-чеченски, «ламро» — «горец»). Эти слова закрепились в русском языке, как полагают, потому, что первым «проблемным» селением, с жителями которого они встретились в начале XVIII века, был Чечен-Аул. Но эти слова в русском лексиконе сразу же приобрели вполне определенный криминальный оттенок — в документах того времени вайнахи постоянно описывались как «воровские люди», живущие за Сунжей «в дальних чечнях». Назвать же всю Чечню «Ичкерией» по имени наиболее «пассионарного» веденского племени ичкеринцев, как это сделал Дудаев, было столь же неправильно, как назвать всю Грецию «Спартой».

Кстати, секрет воинственности и «непобедимости» спартанцев и ичкеринцев довольно прост: из-за расположения своей земли в труднодоступных горах с теплым климатом те и эти раньше остальных успевали быстро убрать свой урожай и шли опустошать поля и сады своих северных соседей, убирать которые было еще рано. Правда, в отличие от трудолюбивых спартанцев, вклад земледелия в ичкеринский «ВВП» всегда был ничтожен по сравнению со скотоводством и особенно с награбленным на севере добром. В то время как спартанское государство было вполне самодостаточным (автаркия) и грабило соседей с целью оказать на них давление и принудить к выгодному миру, в Ичкерии издавна сложилась классическая «набеговая экономика».

Вот почему слова «Чечня» и «чеченец» режут слух гордым вайнахам, а вовсе не из-за своего тюркского происхождения. Поэтому Алу Алханов впоследствии добавил: «слово «Чечня» содержит негативную окраску, воспринимается отрицательно и не имеет никакой юридической базы». В связи с этим становится ясным и отрицательное мнение по поводу переименования, высказанное Рамзаном Кадыровым — раз вайнахская республика пока что, пусть не юридически, а фактически, представляет из себя одну большую «Чечню», то это название, увы, вполне соответствует реальному положению дел…

Термин же «вайнахи» значит просто «наши люди», а «Нохчийн-Чо» можно очень приблизительно перевести как «место настоящих людей». И после этого какие-то тупые недочеловеки еще смеют называть гордых вайнахов «зверьками»… Кстати, по занятному совпадению (совпадению ли?) таково же самоназвание и балканских албанцев — «шкиптар» значит что-то вроде «настоящий человек» или «правильный человек», он же «потомок орла», а «Шкиперия» — «страна правильных людей» или «страна горных орлов», кому как больше нравится. Самоназвание же ингушей («галгаи»), как полагают, восходит к тем самым гаргарейцам, которые составляли одно из ведущих племен Албании и для языка которых некогда была разработана одна из трех закавказских письменностей (на самом деле этот язык, как показывают исследования академика З. Алексидзе — староудинский, хотя, возможно, тогда предки ингушей именно на его диалекте и говорили). Что поделать, так проходит мирская слава — в XVIII-XIX вв. большинство ингушей, крестившихся в IV-XII вв., снова были язычниками и клялись в договорах с Россией именами своих богов…

Теперь, уяснив этнический состав чеченцев, необходимо разобраться в том, почему именно они представляют собой наибольшую проблему для какой бы то ни было государственности. Прежде всего, у чеченцев не было и нет никакой знати, а поэтому они «все равны», то есть не привычны к правильному государственному устройству и подчинению (по чеченской поговорке, «если один будет князем, то все остальные — его рабами»). Идея же равного служения государству и нации всех людей, включая и самого правителя, у чеченцев не нашла отклика вследствие отсталого политического самосознания и сильной родоплеменной раздробленности, мешающей осознавать себя как единое целое со всеми своими сородичами. Те дагестанские племена, знать которых была истреблена во время Кавказской войны, например, аварцы и лезгины, тяготели в то время к такому же поведению, являя удивительный контраст со своими же родными братьями-удинами — миролюбивым христианским народом, более чем 2000 лет назад создавшим высокоразвитое Албанское государство между Ираном и Кавказским хребтом. Например, Лермонтов в поэме «Измаил-Бей» описывал образ жизни современных ему лезгин практически в «чеченских» выражениях, как можно было заметить выше.

Те же народы Дагестана, где сохранилась знать и привычка подчиняться ее приказам, без особенных проблем влились в семью народов России. Если в этом свете внимательно присмотреться к этническому составу так называемых «дагестанских» ОПГ, то можно открыть для себя много интересного… В любом случае, безработица и неустроенность молодежи на Северном Кавказе, хотя и играют важную роль, не являются самой главной причиной этнической преступности — как показал опыт царской и советской эпохи, многие молодые чеченцы и дагестанцы никогда не пойдут пахать землю, даже если у них будет возможность это делать — по их мнению, «настоящая мужская работа» неизбежно должна быть сопряжена с обманом или насилием и при этом хорошо оплачиваться. Создание ОПГ как нельзя лучше отвечает обеим этим целям. Ведь дагестанцы приехали в Сальск не просто жить и пасти овец — по свидетельству местных жителей, они сразу наладили воровство нефти из трубопровода.

Большинство русских все-таки не мыслит подобным образом. А у «гордых маленьких народов» понятие «храбрость» неизбежно ассоциируется с понятиями «воровство» и «грабеж», так как этого требуют стереотипы национальной психологии. Чтобы избежать обвинений в голословности, рассмотрим поведение вайнахов в начале XX века (Д-р Э. В. Эриксон, «Об убийствах и разбоях на Кавказе», «Вестник психологии» за 1906 г):

 

«Ингуши, являясь самым разбойничьим племенем на Северном Кавказе, наводят страх на всю Терскую область. Храбрые и дерзкие до необычайности, они делают нападения среди белого дня не только на проезжих в поле, но даже на магазины в центральной части г. Владикавказа организованными бандами, причём по совершении ограбления или убийства умеют исчезать с поразительной быстротой... Чем труднее и рискованнее предприятие, тем больше оно манит ингуша, который испытывает, по-видимому, необычайно приятное чувство после каждой удачи... Этнопсхика со всеми её внешними проявлениями меняется не так быстро, как издаваемые законы, требования и правила, и многие преступления являются в известной степени неизбежным следствием психоантропологической организации людей, передаваемой по наследству из поколения в поколение, из века в век».

 

Ингуши здесь привлекли большее внимание исследователя по сравнению с чеченцами, поскольку последние были, да и остались, гораздо менее «городким» народом, предпочитая разбой на лоне дикой природы. Но и в условиях большого города, как свидетельствует доктор, настоящий вайнах никогда не ударит в грязь лицом.

Ведь самое страшное для укорененного в обычаях вайнаха — это именно законопослушность: по свидетельству энциклопедии Брокгауза и Эфрона, самое страшное оскорбление, которая чеченская девушка может нанести чеченскому юноше, таково: «Убирайся, ты даже не способен угнать барана!». За десять или за сто лет такие вещи, к сожалению, просто так не проходят.

Главное, что следует отсюда вынести русским, чеченцам, ингушам и всем прочим заинтересованным сторонам — плохих народов не бывает, но плохие обычаи, укоренные в народах, далеко не редкость. И некоторые народы, не исключая и русский народ, должны немедленно повести борьбу с такими обычаями у себя и у своих соседей по Кавказу — или погибнуть.

 

РАМЗАН-ФАКТОР

 

«… - Теперь я вижу, что это действительно то самое, — заявил Джон, снова разглядывая пергамент. — Хотя мне трудно понять, что та­кое «высокий, средний и низший суд». – Клянусь эфесом, ты понял бы, будь ты Жак Простак. Низший суд означает, что ты мо­жешь вымогать у виновного деньги, средний — что ты можешь пытать его, а высший — что можешь его убить. Вот смысл этих слов».

А. К. Дойл. «Белый отряд».

 

Поведение многоуважаемого вице-премьера Чечни Рамзана Ахмадовича Кадырова во время конфликта в Кондопоге, особенно его желание навести там порядок, вызвало целую бурю эмоций в России и за рубежом. «Демократы» обвиняли его в том, что он ведет себя как племенной вождь, а не как вице-премьер субъекта Федерации. «Патриоты» валили все на Путина, которому, мол, важна «стабильность» в Чечне до выборов 2008 года и поэтому Рамзан Ахмадович стал одним из немногих подлинно свободных людей в России, спокойно говорящих и требующих все, что придет в голову.

Обе точки зрения, мягко говоря, пристрастны и односторонни. Как говорится, «Рамзан в России больше, чем Рамзан». Это целое явление, которое может положить конец многолетней вражде русских и чеченцев, а может стать огромной бедой для всех, и прежде всего для Чечни. Не говоря уже о нем самом. А если сравнивать его действия с обстановкой во Франции XIV века, то он выглядит вполне респектабельно и по-европейски, особенно на фоне большинства европейских… полевых командиров эпохи позднего Средневековья. Так или иначе, Кадыров на данном этапе истории объективно нужен российским властям.

Это происходит главным образом потому, что Рамзан во главе своих людей ловит и убивает боевиков. Тут мало кто с ним сравнится, разве что спецназ МО, МВД и ФСБ, да и он чаще всего, особенно в условиях Чечни, будет уступать, не имея оперативной информации, которую получить вовремя и сразу от нескольких достоверных источников славянам, даже знающим по-чеченски, далеко не так просто. Численность подконтрольных или просто лояльных Рамзану Кадырову отрядов составляет, по разным оценкам, от 10 до 30 тысяч человек. И это не просто 18-летние срочники, а в большинстве своем матерые волки, вдоволь напившиеся крови еще в те времена, когда Ахмад Кадыров объявил джихад России, а потом сдавшиеся его сыну под честное слово последнего.

Временно отложив в сторону вопросы морали (хотя совсем без них, в конечном счете, обойтись не удастся), рассмотрим такой вопрос: правы ли были российские военные и гражданские руководители, разрешая боевикам не просто сдаваться в плен, а еще и переходить на сторону врага, сразу получая без серьезной проверки и расследования амнистию и оружие? Ведь речь идет об оказании доверия людям, незадолго до этого воевавшим против России и совершившим военные преступления! Безусловно, они едва ли смогут когда-то объединиться со своими бывшими товарищами по оружию, которых к началу седьмой осени второй чеченской войны осталось не так уж и много, но выбрать при благоприятных к тому условиях «анархо-бандитский» вариант им вполне по силам. Весь идейный багаж таких людей, по большому счету, сводится к известному четверостишию Нестора Махно: «Я не белый, и не красный, Не зеленый и ничей! Запрягай коней в тачанку, Атакуем сволочей».

Применительно к реалиям Чечни и чеченских боевиков в остальной России «анархо-бандитский» вариант включает, помимо бронированной дизельной «тачанки», следующие вещи: воровство и самопальная перегонка нефти, спекуляция бензином и соляркой, обложение данью всех, не принадлежащих к данному тейпу (сами чеченцы используют более правильное слово «тухкум», но за пределами Кавказа его мало кто знат), грабежи и насилия по отношению ко всем без исключения людям, не являющимся вайнахами или хотя бы мусульманами, наконец, жестокие расправы со всеми, кто с этим не согласен. Многие из этих вещей можно было наблюдать в Кондопоге. Следовательно, всякий, кто рвется на защиту «обездоленных» кондопожских чечен-бандитов, убивших четверых русских, тем самым уже расписывается в своей принадлежности к анархо-бандитской вольнице, если не фактически, то по склонностям и стилю мышления. Но на службе у нормального государства такие люди обычно не задерживаются — их там быстро раскусывают, и хорошо еще, если просто лишают должности и воинского звания. Герой России и честный офицер Рамзан Кадыров, скорее всего, был преднамеренно введен в заблуждение, раз сразу же обещался оказать подмогу, не уточнив, кому именно. Но вот среди его людей (для простоты приближенно будем считать таковыми всех вооруженных чеченцев, в настоящее время лояльных центральной власти) таких весьма и весьма много. И сомнительно, что в том случае, если они действительно решат выехать в Кондопогу или куда еще, даже его высокий и заслуженный авторитет сможет им помешать.

Итак, прием на службу и поголовная амнистия большого числа бывших боевиков, к тому же под начало сына муфтия, некогда объявившего джихад России (а сын ни разу не отрекся от этих слов своего отца, хотя неоднократно заявлял о своей верности России), была, несомненно, крупной стратегической ошибкой. Она создала видимость легкой победы и одновременно стала источником больших проблем для российской государственности.

Справедливости ради, стоит сказать, что идея в своей основе вовсе не была порочна — например, ее воплотили с бродячими шайками английских, французских и бургундских наемников во Франции конца Столетней войны: «… Жак Кер в 1439 году на заседании Генеральных штатов в Орлеане предложил и провел следующую меру: лучшую половину грабящих банд взять на жалованье, обратить в постоянные войска и с ее помощью уничтожить другую, наиболее распущенную и преступную».

Но здесь, надо обратить на это внимание, реформа была проведена грамотно: новая армия (ордонансовые роты) подчинялись только королю и его абсолютно лояльным капитанам, и все эти капитаны были французами — предложение отдать всю французскую армию на спорных землях, включая множество «деклассированных» британских и бургундских наемников, под начало какого-нибудь «профессионала»-англичанина, вроде «британского Ахилла» Джона Тальбота, даже согласись он вдруг перейти на сторону Франции, вызвало бы у Карла VII только гомерический смех.

И самое главное, что вызвало успех этой кампании: наемников из второй, «непримиримой» половины, не брали ни на службу, ни даже в плен — либо смерть, либо немедленный и окончательный «дембель» одновременно со сдачей оружия и устройством на мирную работу. Само собой разумеется, далеко не все «непримиримые», успевшие привыкнуть ко всем прелестям анархии и ремесла «диких гусей», были согласны на второй вариант. Но их противник был лучше вооружен, лучше организован, а самое главное, был на стороне закона и не смел выходить за его рамки. Как следствие, все «непримири­мые», не пожелавшие «дембельнуться», были уничтожены, а ряды наемников, когда-то записавшихся в ордонансовые роты, порядком поредели и превратились в горстку седых орденоносных ветеранов со статусом героев нации. То есть представлять опасность для Франции они перестали в любом случае, а набор в ордонансовые роты на замену выбитым наемникам более здорового элемента из дворян и горожан положил начало французской регулярной армии.

Но и при всех этих благоприятных условиях даже через полвека после окончания Столетней войны укрепившаяся французская монархия испытывала проблемы с управляемостью отнюдь не бывшими английскими — своими собственными наемниками:

 

«… Пользоваться бандами французских авантюрьеров было очень трудно, вследствие недисциплинированности их, наклонности к бунту и грабежу. Командование бандами поручалось наиболее известным, популярным, авторитетным и опытным рыцарям: так, например, командование 1000 авантюрьеров было поручено Баярду — «рыцарю без страха и упрека»; последний скромно заявил, что командовать таким тысячным отрядом превышает его силы, и просил оставить его во главе только 500 авантюрьеров».

 

Это сказал человек, в одиночку бросавшийся на 200 вражеских рыцарей и побеждавший их, так что к его словам стоит прислушаться…

«Умники» же из российских коридоров власти понадеялись было проскочить все эти трудности меньше чем за десять лет, причем командовать бывшими боевиками поставили их сородича… Большей глупости (или вредительства, если это делалось осознанно) придумать почти нельзя. Даже учитывая то, что Рамзан Кадыров вполне лоялен России (точнее, лично Владимиру Путину и его «вертикали власти»), мы никак не можем предсказать, сохранится ли лояльность его преемником хотя бы в том случае, если сам Кадыров, как он многократно об этом заявлял, захочет уйти на покой. Не говоря уже о президентских выборах, до которых осталось менее двух лет… А ведь сравнение «управляемости» чеченских и французских наемников опять-таки выходит совсем не в пользу «гордого маленького народа»… Одним словом, смертельно опасных минусов у массовой перевербовки и амнистии боевиков оказалось куда больше, чем плюсов.

Впрочем, и «французский» вариант с чеченскими боевиками едва ли смог бы получиться. Количество безусловно лояльных России чеченцев, готовых в любом случае пойти под начало русского командира и убивать своих соплеменников во имя России, ничтожно мало — главным образом это старый чеченский ОМОН, который еще в эпоху Дудаева понял всю гибельность анархии и вступил в смертельную схватку с силами сепаратистов. Но эти люди не являются наемниками, напротив — они отборные, глубоко убежденные в правоте своего дела бойцы, и если бы вся Российская армия состояла из них, ее мощь и эффективность от этого бы только выиграли. Каждый из них прошел через все круги ада при Дудаеве, претерпел еще более невыносимые страдания после Хасавюрта, и отлично знает, что дороги назад у него уже нет, а поднимать оружие против России он не станет ни при каких разумных обстоятельствах.

Заставить же обыкновенного бывшего боевика, ставшего российским «контрактником», то есть, по сути, наемником, убить человека из своего тейпа, воюющего на стороне боевиков — чаще всего дохлый номер. Можно было бы, конечно, «тасовать» и натравливать друг на друга враждующие тейпы, формируя отряды из одних и истребляя под корень других, но такая «национальная политика» вызовет у чеченцев справедливое возмущение — такие мелкие и высокооплачиваемые пакости характерны скорее для англичан, а не для русских.

Хотя де-факто именно эта политика в смягченном виде и проводится, только не самими русскими, а чеченцами — отбор боевых и руководящих кадров целиком и полностью был отдан на откуп республиканским властям, причем некоторые нечистоплотные чиновники задействовали это обстоятельство на полную катушку. «Чужие» чеченцы устроены на местах и вообще занимают менее «хлебные» должности по сравнению со «своими». Именно они и составляют источник «социальной нестабильности» в Чечне — их про­сто не берут на нормальную работу, так как хороших рабочих мест (чтобы побольше получать и поменьше делать) и так очень мало, и все они уже заняты «своими». «Чужим» же остается жить впроголодь, или, что гораздо хуже, работать на уцелевших боевиков, чтобы не умереть с голоду. Либо вовсе ехать из Чечни, еще больше усиливая и без того огромную межнациональную напряженность в России. Если бы высшая военная и гражданская власть в Чечне была отдана русским, любящим свою страну и досконально знающим чеченский язык и все тонкости родоплеменного деления чеченского общества (а такие люди, безус­ловно, есть), этого бы никогда не случилось

 

ВСТАВАЙ, СТРАНА ОГРОМНАЯ

 

«Я чечену хату сдал, Думал жить по-божески. А он мне уши резать стал. Прям по-кондопожески!»

Злободневная народная частушка

 

Итак, в ходе небольшого ретроспективного исследования установлено, что причиной межнациональной напряженности, помимо коррумпированных чиновников и милиции, являются и сами мигранты, которые часто ведут себя далеко не самым законопослушным образом. Об азербайджанцах и других «настоящих» иммигрантах говорить не стоит по одной причине — большинство их находится в России нелегально, а если досконально и жестко проверить законность и целесообразность «легализации» остальных, их на всю Россию останутся вообще единицы. Здесь речь пойдет об иммигрантах внутренних — о чеченцах, дагестанцах и всех прочих, представляющих в этом смысле проблему для коренного населения остальной России.

Все без исключения представители этих народов делятся на три группы: безусловно лояльные России, безусловно ей враждебные, и, наконец, «мирные», или же лояльные ей условно — то есть только до тех пор, пока им это выгодно. Как можно догадаться, большинство проблем причиняют внутренние иммигранты не первой группы. Как свидетельствуют сами русские, те «политические» чеченцы, которые были вынуждены покинуть Чечню после Хасавюрта, вели себя в России лучше, чем многие из русских. Со второй группой в плане межнациональной обстановки тоже особенных проблем почти не было — с ними разговор всегда был короткий и на языке оружия. Проблему представляют те из них, кто пополнил ряды третьей группы, «легализовавшись» и получив возможность угнетать русский народ, нередко даже на «законных» основаниях. По свидетельству жителей Кондопоги, немалую часть чеченской общины составляли бывшие боевики и их родственники, имевшие немалые деньги от «крышевания» азербайджанцев, собственного бизнеса и так далее. К ним спокойно приезжали подлечиться раненые «воины Аллаха», оттуда отправлялись деньги сепаратистам

В общем, как писал еще лихой барон Унгерн фон Штернберг: «… плох военачальник, пытающийся купить оружие и снаряжение тогда, когда перед ним находится вооруженный противник, могущий снабдить боевыми средствами». Только вот в этом случае «противник» был безоружен. Он финансировал, кормил и вооружал собственного смертельного врага по недостатку самоорганизации, национального самосознания и по тому самому недомыслию, которое хуже всякого преступления. Поэтому русский народ должен прежде всего навести чистоту в собственных рядах, произведя «жесткую зачистку» предателей, взяточников, «антифашистов» и тому подобного отребья.

Но кроме пробуждения самосознания и самоорганизации у русских людей (а этот вопрос сейчас уже стоит, что называется, ребром), еще один вопрос ребром надо жестко поставить и перед всеми кавказцами — теми, кто живет в родных горах, и теми, кто поехал искать счастья в остальные регионы России.

Этот вопрос таков: «Вы заодно с русскими или же против них?» Третьего не дано.

Если против — объявляйте формальный вы­зов, так сказать, «час и место». Затем берите всех своих домашних, так и вам, и нам будет быстрее и сподручнее, и, все, кто против, до одного приезжайте к нам: с мечом, с кинжалом, с бейсбольной битой, с автоматом, с пулеметом, с тактическими ракетами, вообще с чем угодно. Мы таких «вояк» за более чем тысячелетнюю историю России перебили более чем порядочно, некоторых осо­бен­но жестоких и фанатичных — даже вместе с семьями, так как женщины и дети сами не хотели попадать в руки к «неверным», бросаясь на солдат с кинжалами или прыгая в пропасть. Или, по вашему выбору, мы можем приехать к вам домой. Драться в горах будет малость подольше и потяжелее, но зато так будет надежнее: мы с верными нам горцами, которых было, есть и будет предостаточно, хотя бы из тех же самых трех горских непризнанных государств, не пропустим ни одного ущелья, ни одного перелеска, ни одной боевой или жилой башни, ни одной пещеры. И брать в плен на этот раз мы уже никого не будем, именно по причине агрессивного фанатизма этой части мусульман и упорного нежелания жить в мире с Россией, принося ей пользу.

Русские не кровожадны и никогда не хотели бы реализации программы бесноватого генерала Дудаева — «газават до последнего чеченца», но тем, кто будет на этом настаивать, придется уступить — будет им и «газават», будет и «последний чеченец». Разве что какой-нибудь мальчик будет подобран из-под тела фанатичной матери милосердным солдатом или горцем и вырастет великим творцом, честно работающим своими руками на благо России, каким был талантливый русский академик живописи Захаров (1816-1846 гг), спасенный после «зачистки» и подписывавший свои работы «Чеченец из Дади-Юрта». А переименовывать субъект Федерации, некогда называвшийся «Чеченская республика», придется уже в «Нохчийн-Мартан» или что-то в этом роде. В боевых башнях будут качать воду, или хранить силос, или показывать туристам из Европы уникальные раритеты конца XX века, найденные при раскопках на местах былых сражений — самодельные гранаты-«хаттабки», минометы из карданных валов и пистолет-пулеметы «Борз». Одним словом, волк мирно уляжется рядом с ягненком, но не просто уляжется сам по себе, а его уложат наповал, раз и навсегда.

Если же вы хотите жить вместе с русскими и желаете им только блага (а никаких иных вариантов после Кондопоги мы постараемся просто не допустить), то, будьте так уж добры, либо живите в своих благословенных горах по «законам гор», сохраняя при этом неизменную законопослушность по отношению ко всем остальным, либо, если вы решили попытать счастья за пределами Кавказа, оставьте эти «законы гор» в родных горах. В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Насильно мил не будешь. Банальные истины, но вам надо освежать их в памяти постоянно и всегда по ним жить. То есть, хорошо бы не только говорить по-русски без акцента, но и свод законов подучить, Конституцию, Уголовный Кодекс и так далее. И не просто подучить, а неуклонно им следовать. Сколь бы ни был велик соблазн вместо того, чтобы по всем правилам обратиться в милицию, дать им щедрую взятку или просто по «адату» лишить обидчика жизни и пары ушей. А то и прямо по Корану — всем новым соседям, которые «не уверовали», отвесить «удар мечом по шее».

Ведь большинство мусульманских толковников, к вашему сведению, прямо запрещает буквально следовать Корану и Сунне в тех случаях, когда это противоречит светским законам государства и особенно тогда, когда это создает опасность для всей мусульманской общины (уммы). Так вот, дорогие мусульмане-горцы, это именно так и есть. А если какой-то мюрид в горах или в Москве с этим не согласен — собирайтесь в отряд вместе с теми, кто согласен, и переубеждайте его. Всеми способами, от «фикха» и «иджма» до прадедовской шамилевской шашки и дедовской трехлинейки. Мы вам в этом только поможем.

Вот такими (и лишь такими!) способами и можно сохранить у нас в России прочный межнациональный мир, а никак не подавлением русского народа и его национального самосознания. Если кто думает иначе или надеется принести присягу России и все равно жить по-старому — добро пожаловать в ряды ее явных противников. Но перед этим представьте себе, что как только под ваши знамена соберется хотя бы несколько сотен горцев, рассеянных по стране — события в «Медвежьем углу» распространятся на всю Россию. И поджогами на этот раз дело уже не ограничится — брать пленных, повторим, уже никто не будет.

А после этого у «медведей», отстоявших свою землю, неизбежно возникнет резонный вопрос: почему бы не разделаться раз и навсегда с этими проблемами, проведя основательную санобработку всего Кавказа? То есть те из вас, кто вредят русским или думают так делать, предают, прежде всего, свой собственный народ и своих близких, неизбежно обрекая их в ближайшей исторической перспективе на «ермоловскую» зачистку в стиле Дади-Юрта. Сил и осознания необходимости таких мер у русского народа уже вполне хватает.

Отдельно хотелось бы обратиться к Рамзану Кадырову, который представляет собой наиболее реальную и организованную силу в Чечне и на всем Северном Кавказе.

 

Многоуважаемый Рамзан Ахмадович! Вслед за Гоблином мы все сердечно благодарим Вас за Вашу быструю реакцию на беспорядки в Кондопоге, за Ваше искреннее желание их прекратить, оставаясь при этом строго в рамках закона. Это как раз то, на чем будет построена новая Россия. Обращаемся к Вам по-мужски, как к офицеру и просто как к чеченцу. Ваша помощь нам нужна, как никогда. Пожалуйста, приезжайте туда со своими верными боевыми товарищами и наведите там порядок — только не по шариату, а по действующему законодательству России. Ваши преступные сородичи настолько обнаглели, что никто, кроме Вас, наверное, не сможет быстро и жестко привести их в чувство. Всякие «либеральные» журналисты, вроде Юлии Латыниной, пишут про Вас всякие гадости, вроде того, что Ваши люди, якобы, отрезают убитым врагам головы и насаживают их на обрезки труб, но мы, разумеется, этому не верим — Вы Герой России и честный российский офицер, как и Ваши подчиненные.

Тем не менее, в данном случае отрезанные головы на трубах или просто тела преступников придутся в самый раз. По свидетельству десятков очевидцев, в драке участвовало не 3-6, а 20-30 бандитов, недостойных даже называться чеченцами. Ведь по старому и благородному чеченскому обычаю, «чеченец никогда не обнажает ножа первым», а эти мерзавцы, наоборот, вероломно зарезали русского парня, который предлагал им рукопашный поединок без оружия. Они нарушили чеченский «адат», показали себя не отважными волками, а трусливыми шакалами, способными нападать лишь большой стаей, и поэтому их надо наказать.

Сколько бандитов участвовало в драке — столько нам с великодушной помощью Вас и Ваших бойцов хотелось бы получить бандитских голов на трубах или просто их мертвых тел, стопроцентно опознанных всеми свидетелями. Межнациональный мир в России воцарится только тогда, когда это будет неукоснительно выполнено и станет правилом во всех будущих трагических случаях такого рода.

Все остальные варианты, вроде выдачи суду нескольких невиновных «шестерок» по договоренности с Вашими сородичами, что и делается сей­час за Вашей спиной, поверьте, не поспособствуют росту взаимного доверия и укрепления мира между русскими и чеченцами. Но мы твердо верим, что Ваша честь как офицера и как чеченца никогда не позволит Вам даже думать о чем-то подобном. Ваш отец объявил джихад России, но нашел в себе благородство осознать свою ошибку и погиб от рук ее врагов, став посмертно ее Героем. Надеемся, что Вы, как верный сын своего отца, и впредь будете верно служить Чечне и России, избежав его ошибок. Вы сами знаете, что предложенный выше способ решения конфликта вполне соответствует обычаям чеченского народа и чаяниям всех русских.

 

РУССКИЙ МЕДВЕДЬ

 

«… Возможно, мы избрали неверный путь, но помыслы наши были чисты и суд — справедлив. И не прав будет тот, кто обвинит нас, не попытавшись разобраться, какое это было время и в каких условиях мы боролись. Нас было несколько десятков или сотен землепашцев из долины да столько же горцев, мы дрались за честь нашего народа, за его свободу, и теперь стоим перед судом истории, на виду у всех, с чистой совестью».

Х. Даштенц. «Зов пахарей».

 

Всем тем, кто, прочитав эти просьбы, не отказался от желания продолжать конфронтацию с русским народом и ползучую экспансию в бизнесе и рыночной торговле, мы посоветуем обратить внимание на один очень важный факт. «Кондопога» дословно значит «Медвежье дно», а по смыслу — «Медвежий угол», то есть место обитания того или иного медведя, как говорится, в собственном смысле и по преимуществу. Так вот, медведь из Кондопоги — не какой-то там карикатурный контркультурный «МЕДВЕД», только и способный, что топать по природе и нагонять страх на распущенные парочки своим «ПРЕВЕДом», а самый настоящий Русский Медведь. Начавший собирать земли, между прочим, именно в Карелии, между Ладожским и Онежским озерами, где был заключен первый племенной союз славян, карелов и варягов. С этого союза, как предполагает история, и начался на Руси хоть какой-то «порядок». Теперь к делу.

Старый немецкий император Фридрих I Барбаросса, имея множество возможностей вторгнуться в ослабевшую от княжеских усобиц Русь, никогда этого не делал, предпочитая дружить с великим князем Всеволодом Большое Гнездо и выгадывать на третейском судействе между его родными. Советники Фридриха неоднократно советовали ему отхватить хотя бы закарпатский запад Руси, правильно указывая, что большинство русичей по ту сторону Карпат этого даже не заметят, находясь в глубокой «зимней спячке», по сравнению даже с поляками, у которых, мол, есть «пыл и храбрость». В ответ на это Фридрих, знатный охотник и величайший германский государственный ум, приводил единственный и неотразимый аргумент, позже излюбленный Бисмарком и даже приписанный последнему:

 

«Я знаю сотню способов разбудить спящего медведя и выгнать его из берлоги, но не знаю ни одного способа, как после этого загнать его обратно».

 

Русский Медведь, до этого тихо спавший в своем Медвежьем Углу, называвшемся на языке местных жителей Кондопога, проснулся. Проснулся именно потому, что кто-то, скажем, небольшая стая волков, его попыталась оттуда выгнать битами, ножами и арматурой. Пока он еще полусонный, не поздно резко сдать назад, принести извинения за беспокойство и прекратить ему вредить, чтобы он спал дальше. В любом другом случае расклад должен быть понятен всем: легко и быстро его не убьешь, и загнать его обратно тоже не получится.

О том, какие именно чувства испытывает поднятый зимой медведь к тем, кто его растолкал, легко ранил и хочет сначала выгнать из берлоги, а потом убить, упоминать не стоит. Те самые, которые испытывает сейчас всякий настоящий патриот России и русского народа к агрессивным вооруженным мигрантам, независимо от того, «легальны» они или нет.

Первый «блин» в Кондопоге, разумеется, вышел комом. Иначе быть просто не могло. Но начало делу уже положено, и несколько сожженных киосков — некрасивая, но далеко не самая большая цена, если ею будет оплачено национальное пробуждение. Все остальное будет потом — и самоорганизация, и коллективная самооборона, и многотысячные митинги, и массовые кампании гражданского неповиновения, и возрождение Великой России. Все это будет, если мы все действительно захотим этого и будем работать в правильном направлении. Потому что жители России за столетия существования сильного государства успели позабыть о том, что свои честь и свободу всякая нация должна отстаивать собственной кровью, потому что иного пути просто нет и никогда не будет. А тот, кто после этого еще будет обвинять «погромщиков» Кондопоги — либо полный идиот, либо предатель, работающий на наших врагов.

 

СПЕЦНАЗ РОССИИ № 9 (120) СЕНТЯБРЬ 2006 ГОДА