В.Б. Авдеев,

С.П. Пыхтин

 

От политологии к расологии

(политическая и научная биография Андрея Николаевича Савельева)[1]

 

Одна из исследовательских статей Андрея Николаевича Савельева, положившая начало книге, лежащей в данный момент перед читателем, называлась «Образ врага: от биологии к политологии». Сам же автор прошел несколько иной путь: от физики к политике, от политики к политологии, от политологии к расологии.

Политическая биография Андрея Николаевича Савельева, прежде занимавшегося химической физикой и ставшего кандидатом физико-математических наук, началась в период «перестройки». Как и многих других активных молодых людей, его увлекло политическое движение, родившееся в России в конце 80-х годов. Страна жила надеждой. Она была убеждена, что стоит появиться вместо партийных органов власти, уже утратившим какой бы то ни было авторитет, демократически избранным «советам», как жизнь коренным образом изменится к лучшему. В 1990 году А.Н. Савельев был избран народным депутатом Московского Совета. Зрелому ученому-физику суждено было лицом к лицу столкнуться с самыми острыми социальными проблемами и политической борьбой и очень быстро избавиться от той наивности, которая двигала массы еще в течение нескольких лет.

Массовое сознание не понимало, что так называемые демократические принципы, заимствованные с Запада, могут лишь отравить и разложить общество, вызревшее за 50 послевоенных лет в тепличных условиях «строительства коммунизма», и бросит деморализованное население в руки организованной преступности, что отмена политической цензуры превратит СМИ в школу аморализма, что экономическая свобода неизбежно обернётся властью коррупции и банкротством хозяйственным системы, в течение многовековой русской истории развивавшейся под защитой политики государственного протекционизма, а значит - неизбежно обеднение жителей страны, что система разделения властей обязательно ликвидирует только что родившееся, а потому слабое и неопытное, народовластие и завершится своекорыстной бюрократической диктатурой, что активизация политических институтов государства, построенных на конфедеративно-этнических началах, спровоцирует этно-шовинизм и региональный сепаратизм, поставив под вопрос само существование государства.

Политическую историю России всегда делала её столица. От Москвы зависело, в каком направлении пойдут ожидаемые изменения. С какими лозунгами и призывами выступит Москва - так и будут развиваться события. Тогдашними кумирами москвичей, если не считать получившего репутацию «оппозиционера» Б. Ельцина, за которого на выборах Съезда народных депутатов СССР проголосовало 90% московских избирателей, были радикалы, вооруженные либеральной риторикой, вроде академика А. Сахарова или профессора Г. Попова, известность которых вырастала из огульной критики и отрицания ими предыдущей исторической эпохи.

Когда эти деятели поняли, что компартия не представляет собой организованной силы, что органы госбезопасности будут безразличны к их подрывной деятельности, они от публицистики перешли к политическим декларациям, в которых уже не скрывала себя государственная измена. В 1989 году А. Сахаров опубликовал проект конституции, предназначенный для пространства СССР, расчленявшей его на множество государственных образований, равное числу «наций», поскольку «основополагающим и приоритетным» является мол право «каждой нации на самоопределение». В августе 1990 15-миллионным тиражом вышла брошюра А. Солженицына «Как нам обустроить Россию», где пророчился её развал и доказывалась неизбежность и выгодность отделения 11 республик, кроме РСФСР, Казахстана, Украины и Белоруссии. Дальше других пошел Г. Попов, ставший председателем Моссовета. Весной 1991 года в брошюре «Что делать» он обосновывал раздел страны на 50 «национальных государств», чтобы осуществить денационализацию, десоветизацию и деимпериализацию страны, то есть раздробить единое государство и тем самым пресечь вообще дальнейшее существование русской цивилизации. Для А.Н.Савельева, тогда молодого ученого, владевшего методологией научного исследования, сразу стал понятен деструктивный подход лидеров общественного мнения. Как депутат Московского Совета, он всеми силами стремился оказывать противодействие планам разрушения страны.

Пока интеллигентская демагогия, всё еще пользующаяся доверием общества, привлекала внимание к мелочам текущих событий, услужливо организуя кровавые провокации и имитируя угрозу «коммунистического реванша», пока чиновничество морочило публику оформлением бесплатной приватизации городских квартир и пригородных земельных участков в 6 соток, реальную власть узурпировала бюрократия. И здесь первенствовала Москва, которая не столько была столицей России, сколько центром подпольного бизнеса и организованной преступности, главной перевалочной базой наркодельцов и основных финансовых потоков новоявленной олигархии, разоряющей и обезлюживающей страну, в конце концов центром бюрократического заговора против России.

Однако на пути заговорщиков встали как раз те «советы», в лояльности которых его главари на первых порах не сомневались. Как ни странно, но самым принципиальным «советом», большинство депутатов которого оказал сопротивление разрушительной деятельности ельцинистов, выступил Моссовет, в котором фракция прежней коммунистической номенклатуры была самой скромной, в сравнении со всеми другими местными и региональными Советами. А.Н. Савельев с самого начала существования демократического Моссовета был принципиальным, бескомпромиссным и деятельным критиком того, что позволяли себе в Москве Попов, Станкевич, Лужков и другие фигуранты описанной им позже «номенклатурной своры». Подробности этой борьбы (она, как известно, закончилась государственным переворотом под артиллерийскую канонаду в октябре 1993 года) А.Н. Савельев описал в книге «Мятеж номенклатуры», вышедшей в конце 1994 года. Она выдержала тогда же два издания и была стремительно раскуплена, хотя и не имела широкого резонанса, чему не стоит удивляться. «Мятеж номенклатуры» был, в сущности, обвинительным заключением» по отношению к героям «демократической революции», только что одержавшим кровавую и бесславную победу.

Этот переполненный фактами 500-страничный памфлет срывал маски респектабельности с вождей московской «демократии», демонстрируя их интеллектуальное убожество; он разоблачал миф о выдающихся хозяйственных достоинствах столичного градоначальства, которым прикрывался бесцеремонное присвоение общественной собственности частными лицами; он не оставлял камня на камне от сфабрикованных либеральной прессой мифах о «путче» 1991 года и о «мятеже красно-коричневых» 1993 года, которые были всего лишь неудавшимися попытками восстановить законность в стране и отстранить от власти преступников, цинично захвативших её путем обмана и насилия, выставляя настоящими заговорщиками, мятежниками и путчистами партию «ельцинистов». Одновременно в нём была дана подробная картина того, как действовала в Москве в этот период грабежа и казнокрадства избранная его населением городская представительная власть - неизвестный даже самим москвичам Моссовет, пытавшийся остановить вдохновителей, организаторов и исполнителей этих преступлений.

Книга «Мятеж номенклатуры» была настолько убедительна и производила такой эффект на читателей, что Лужков, ревниво следящий за всеми публикациями такого рода и не оставлявший их без исков, на этот раз не рискнул инициировать судебное преследование автора книги. Книгу переполняли неопровержимые факты, которые не оставляли и следа от чести и достоинства Лужкова и его подельников. Поэтому столичный мэр оформил иск к издателю, придравшись к некоторым фразам его предисловия и потребовав арестовать нераспроданный тираж. Процесс продолжался несколько лет и в конце-концов окончился ничем. Районный суд, обычно удовлетворявший, как и все суды Москвы, любые иски Лужкова, на этот раз утопил его рассмотрение в процедурном крючкотворстве. Единственное, что удалось столичному городничему, это уничтожить издательство «Интеллект», рискнувшее выпустить «Мятеж номенклатуры», создав ему невыносимые условия существования. Остальные фигуранты книги сделали вид, что не заметили её. Для политиков средней руки молчание иногда не менее эффективное оружие, чем действие.

Правомочно сравнить книгу А.Н.Савельева с другой – оставившей в информационном пространстве достаточно яркий след в силу трагической судьбы автора, убитого за вскрытые криминальные механизмы деятельности московских властей. Речь идет о книге русского американца Павла Хлебникова, старшего редактора журнала «Форбс», и его книге «Крёстный отец Кремля, или История разграбления России», первое издание которой на английском появилось в США в августе 2000 года, а на русском годом позже. По ту и эту сторону Атлантики эта книга стала бестселлером, так как в ней описано самое захватывающее событие в истории человечества - превращение России из мировой сверхдержавы в нищую, раздробленную, вымирающую страну. Но ни её автору, ни большинству читателей, скорее всего, не было известно, что у этой книги есть не менее интересный предшественник - работа А.Н.Савельева «Мятеж номенклатуры».

Если свою историю крушения России Хлебников начинает с 1993 года, делая главным героем этого процесса Бориса Березовского, то А.Н. Савельев в «Мятеже номенклатуры» 1993 годом её завершает, начиная с 1989 года и главными «героями» его исследования являются Гавриил Попов и Юрий Лужков. В книге Хлебникова описывается история наиболее громких преступных деяний в эпоху Ельцина, в книге Савельева - основные события политического процесса, создавшего для них соответствующие предпосылки и описание условий, почему они вообще стали возможными. Так как Хлебников и Савельев делали своим предметом один и тот же исторический период, к которому они испытывают сходные чувства омерзения и гнева, то их книги хорошо дополняют друг друга, одна из которых описывает пролог трагедии великой державы, а другая её кульминацию.

Поскольку Москва оказалась центром политических событий, а Моссовет подходящим местом, в котором смогли сосредоточить деятельность многие возникшие тогда национально-патриотические организации, не находившие до известного момента поддержки в российском парламенте, слишком медленно освобождавшимся от участия в ельцинском проекте разрушения России, то именно в Моссовете возникла инициатива их объединения. Тогда и состоялось знакомство Андрея Савельева с Дмитрием Рогозиным, который в тот период был заместителем председателя Конституционно-демократической партии, предопределившее длительное сотрудничество двух молодых политиков, дружбу и совместный творческий поиск вывода России из катастрофического кризиса. Так возник Союз возрождения России (СВР), учреждённый в январе 1993 года.

А.Н. Савельев принял самое деятельное участие в СВР, ему же принадлежало авторство его учредительной декларации. За менее чем год своего существования «Союзу», одним из его сопредседателей был избран Д.О.Рогозин, удалось не только объединить множество разрозненных движений, выступавших против политики Ельцина, что позволило им в дальнейшем, когда ельцинские заговорщики совершили государственный переворот, оперативно выступить единым фронтом, но и подготовить создание Конгресса русских общин (КРО), учреждённого в конце марта 1993 года и объединившего русские организации Великороссии и русского зарубежья, оторванного от коренной России в результате Беловежского предательства.

Практическая политика и ход развития событий, которые привели к расчленению единого государства, доказывали, с одной стороны, что после крушения в России коммунистической идеи и вместе и ними падения компартии как влиятельной политической силы противостоять диктатуре бюрократии и космополитическим русофобским либеральным идеям, взятым ею на вооружение, может лишь такая политическая организация, которая будет опираться преимущественно на русские национальные организации, а с другой - что основой деятельности по восстановлению политической и территориальной целостности страны может быть лишь идеология русского консерватизма. СВР и КРО стали первыми в России организациями консервативного толка, заметно проявившими себя как в области идеологических разработок, так и в политической борьбе.

Патриотические движения, конечные цели которых отличались самоочевидным идейным единством, не имели тогда общей идеологической платформы, используя либо документы известных русских консерваторов-публицистов и консерваторов-мыслителей и русских националистов прошлой эпохи, таких как И. Ильин, Меньшиков, Солоневич или Л. Тихомиров, ставшие известными после многих десятилетий забвения и замалчивания, либо консервативных политических партий дооктябрьского периода русской истории, либо публицистику известных своими консервативными взглядами русских писателей и ученых, таких как Карамзин, Уваров, Пушкин, Гоголь, Данилевский, Катков, Победоносцев, Достоевский, Тютчев. Но все эти труды принадлежали прошлому и не могли быть использованы в повседневной политике. Поэтому когда был создан СВР, учредители решили, что надо подготовить по возможности развёрнутую политическую декларацию в форме манифеста, за составление которого и взялся А.Н. Савельев.

В работе участвовала группа депутатов Моссовета. Так возник первый вариант «Манифест возрождения России», окончательная редакция которого под общей редакцией Д.О.Рогозина вышла в 1995 и 1996 годах отдельными брошюрами и в нескольких газетах общим тиражом более 400 тыс. экз. Манифест сыграл важную роль в теоретическом осмыслении ситуации, сложившейся в результате крушение «коммунистического проекта», определил принципиальное отношение русской консервативной политической мысли к основным проблемам, вставшим перед русской нацией, раскрыл содержание ключевых понятий, которые являются основополагающими для современного национально-государственного строительства в России, и сформулировал социально-политические предпосылки восстановления российской государственности.

Выступление на митинге, 2005 год.

Тогда же А.Н. Савельевым была написана брошюра «Идеология абсурда», вышедшая из печати осенью 1995 года. Она имела форму научно-публицистического исследования и содержала разбор многочисленных политических, экономических и социологических «теорий», наводнивших Россию, жесткий идейный анализ политической практики, ведущей к разрушению Российского государства, и размышления о принципах доктрины национального возрождения России. «Главная цель раскопок в полуинтеллигентском хламе состоит в том, - писал автор в едком по стилю предисловии, - чтобы избавиться от дурмана абсурдных идей, найти противоядие и принять в собственный разум вакцину от очаровательных дураков, стремящихся стать кумирами, князьями мира сего».

Если Манифест был написан в позитивном и рациональном стиле, то «Идеология абсурда» – в эмоциональном и критическом. Тем самым они дополняли друг друга. Помимо того, что в последнем исследовании от автора досталось «на орехи» всем, у кого обнаруживалась необыкновенная легкость или злобность в мыслях, она содержала оригинальную политологическую концепцию, позволившую отказаться от линейной классификации русского политического пространства. Вместо бессмысленного деления политиков на «левых», «правых» и «центр», автор предложил свою «периодическую систему» политических элементов, в основу которых были положены идеологические ценности, что позволило выявить и теоретически обосновать иную, предметную классификацию. Позитивная сторона этой работы состояла не только в том, что она дала показала истинно лицо всех политических субъектов, явившихся к началу избирательной кампании общероссийских парламентских выборов летом 1995 года, но и, что гораздо важнее, определила «зону политического пространства и идеологических установок, которые способны построить структуру традиционного (национально приемлемого) гражданского общества и систему устойчивого государственного управления».

С беспощадно резкостью разобрав зону «либерального абсурда» и выявив его отличительные признаки, А.Н. Савельев специально остановился на «образах врага», которыми манипулируют политики и публицисты этого направления, навешивая на своих противников разного рода оскорбления и клевету. Уже тогда было обращено внимание, что либеральная пропаганда чаще всего использует против них жупел «русского фашизма». В первый раз он применялся по инициативе небезызвестного А.Н. Яковлева, горячечного русофоба, в отношении малозначимой группировки «Память» в 1988-1990 годах, вторичное открытие «фашисткой» опасности принадлежит Г. Попову, заговорившему об угрозе «консервативно-люмпенского фашизма» в 1991 году. Позже либеральная пропаганда изобрела миф о «красно-коричневой угрозе», приписывая ее всем, кто тем или иным способом выступал за национальные интересы России. В 1995 году все тот же Яковлев произнёс сакраментальную по лживости и нелепости фразу, которую А.Н. Савельев приводит в своей брошюре: «Открыв шлюзы националистическому фашизму, вожди большевиков пошли на хаотический развал Союза, надеясь тем самым вернуться к тоталитарному режиму через национал-социализм».

Как показывает практика, пока бюрократическая диктатура, захватившая власть в России, использует революционных либералов в качестве идеологических наёмников, единственное, что они могут придумать в своих политтехнологических разработках, когда у режима, проводящего политику русофобии, возникает чувство реальной опасности, так это визгливое кликушество об угрозе «русского фашизма», под прикрытием которого удобно располагается беспощадная деспотия - бюрократический фашизм с маской либерализма на лице.

Поскольку здесь нет возможности подробно разбирать характеристику всех персонажей тогдашней политической России, попавших а «Идеологию абсурда», закончим о ней тем, что, по сути, эта работа носила не только аналитический, но и прогнозный характер. Она предвосхитила политические процессы на десятилетие вперед, и многие «герои» этой брошюры, находящиеся «в строю» вопреки подрывному характеру своих деяний и отравляющие идеологическими миазмами атмосферу русской жизни до сих пор, действовали так, как и предсказывал её автор.

События осени 1993 года, покончившие с более или менее значимой формой народного представительства, и установившие в Российской Федерации абсолютную власть бюрократии, разрушили вместе с тем и сложившуюся к тому времени политическую среду, пытавшуюся сопротивляться ельцинизму. Её надо было создавать заново. Сразу же после переворота, когда Кремль назначил выборы в новоучреждённую Госдуму, А.Н. Савельев принимал участие в создании предвыборного блока, получившего название «Отечество». В него вошел КРО и ряд других организаций. Но собранные подписи не были приняты Центризбиркомом. Он проигнорировал подписи граждан РФ, постоянно живших на территории СНГ. Это не нарушало законодательство, но власть, еще не смывшая с реформаторских рук следы крови, решила закрыть дорогу своим политическим противникам в новообразованный парламент. В результате, как известно, большая часть протестных голосов достались ЛДПР, как теперь, так и тогда жившей с властью душа в душу. После чего некий сукин сын, числившийся в друзьях Ельцина и напившийся до положения риз на кремлёвском банкете в день голосования, завопил в телеэкран: «Россия, ты обалдела!».

В том, что произошло, для А.Н. Савельева был и личный положительный момент. Перестав быть народным депутатом, он вернулся к научным исследованиям и политической публицистике. Эта напряженная работа продолжалась целое десятилетие, с 1994 до конца 2003 года. Сведя теоретические счёты с политическими оппонентами в «Идеологии абсурда», он на протяжении ряда лет участвовал в практической деятельности Православного политического совещания, Союза православных граждан и Российского общественно-политического центра, занимаясь в последнем организацией общественно-политической деятельности, что обеспечивало широкие контакты в научной и политической среде Москвы.

На базе материальных возможностей Центра было учреждено несколько постоянно действующих семинаров, где подробно разбирались такие актуальные проблемы, как «Национальная доктрина России», «Религия и общество», «Теория и практика избирательных кампаний», «Мифология и политика» и ряда других. В это время А.Н. Савельев сотрудничает с рядом научных и общественно-политических изданий, журналов и газет и публикует более 300 статей. Он становится научным редактором издававшегося КРО с 1994 по 1997 год бюллетеня «Континент-Россия», входит в редколлегию затеянного А.Н. Крутовым журнала «Русский дом». В 1996 году под его редакцией издаётся научный сборник «Неизбежность Империи», в 1997 «Русский строй» - статьи по проблемам российской государственности, а с 1998 года начинает выходить журнал русской консервативной мысли «Золотой лев» (до 2000 года выходивший в печатном виде, а затем в виде интернет-издания). В 1996 и 1997 году двумя тиражами издается книга «Чеченский капкан», где А.Н. Савельев выступает как публицист и аналитик, изучающий причины мятежа на Северном Кавказе, которую автор увидел в широкомасштабной измене «верхов» государства интересам нации. В дальнейшем А.Н. Савельев и его единомышленники не раз выступали с практическими рекомендациями по поводу мер подавления и профилактики мятежа. Уже будучи депутатом ГосДумы А.Н. Савельев вел переписку с Советом Безопасности РФ и предупреждал о неизбежности эскалации насилия. Эти предупреждения (как и предлагаемые меры против мятежников) были проигнорированы, и страна получила цепь терактов, вооруженных выступлений бандформирований и трагедию Беслана.

Предшествующая политическая деятельность заставляет А.Н. Савельева углублённо заняться научными исследованиями, связанными с проблемами русского общенационального мировоззрения. События продемонстрировали не только кризис «верхов», завершившийся государственной изменой 1991 года, но и глубокий иррационализм «низов», действующих так, словно их поразила страсть к самоистязанию и самоистреблению. Политика оказалась игрушкой средств информации, специальных избирательных технологий, политической рекламы, харизмы лидеров, провоцирующих массы на бессмысленных поступки. Одновременно Россия ожидает политического героя и когорты подвижников, которые смогут возглавить её сопротивление стремительному, в историческом масштабе времени, падению в небытие. Но вместо них страну затопили полчища лже-магов, лже-мессий и лже-пророков с маловразумительными идеями и эгоистическими помыслами, отчего чернь и плебс раз за разом выбирают себе очередного Гришку Отрепьева, чтобы завтра, разочаровавшись в одном, сменить его на другого, точно такого же.

Что должно произойти в мировоззрении нации, чтобы могло состояться возрождение России? Как обеспечить русский прорыв в новое тысячелетие? Может ли вновь проявить себя народный архетип, глубинные представления о Добре и Зле, о Справедливости и Истине? Как русским ориентироваться и победить сначала в мифологическом пространстве, а потом и в реальной политике?

Глубокое исследование привело к установлению системных связей между непосредственной общественной практикой, политическим мышлением и мифологическим мировосприятием. На обширном материале автор выявил закономерности воздействия политических мифов на социальные процессы и раскрыл основы русской национальной мифологии, построив в общих четах национально-государственную идеологию и стратегию мобилизации русского общества в  XXI веке. Он доказал: чтобы возродить Россию, необходим  Большой национальный проект, а чтобы был возможен Большой национальный проект, в свою очередь, необходим Большой национальный миф и Большой культурный стиль.

Результатом этой работы, которая потребовала обобщения сотен отечественных и иностранных трактатов и монографий, принадлежащих ведущим философам и исследователям, становится докторская диссертация в области политических наук, которая затем превращается в солидную монографию. В 2000 году она издается  под названием «Миф масс и магия вождей», рассчитанная на широкий круг читателей, а в 2003 в переработанном виде и с новым названием «Политическая мифология» выходит как научное издание, предназначенное для политологов, философов, культурологов, аналитиков и государственно-политических кругов.

Одна из ярких, написанных в жанре памфлета глав, по понятным причинам не попавшая в научную версию книги, исследовала «мифологию имени и судьбы» Александра Лебедя. А.Н. Савельев, не прерывавший своей деятельности в КРО, имел возможность познакомиться с попавшим в опалу генералом, ставшим в 1995 году на непродолжительное время одним из лидеров этой организации, и непосредственно наблюдать за его метаморфозами, в конечном счёте превратившими этого потенциального вождя и народного кумира, скроенного, как выяснилось впоследствии, из противоречий, заблуждений, мистификаций, легенд и комплексов, в изменника, перешедшего через год, во время президентских выборов, на сторону Ельцина и получившего за свое предательство сначала высокую, но номинальную, должность в кремлёвской администрации, а затем, в апреле 1998, возможность выиграть губернаторские выборы, используя для этого откровенно недостойные приёмы и грязные технологии, воздействующие на массовое сознание. В дальнейшем миф сыграл зловещую роль в жизни генерала, оборвав её трагической и нелепой авиационной катастрофой, которая с невероятной прозорливостью была предсказана в авторском памфлете за несколько лет до трагедии.

Многолетние исследования в области политической мифологии, социальной психологии и национальной идеологии, начавшиеся с разработки Манифеста возрождения России, привели А.Н. Савельева к углублённому изучению всей проблематики, связанной с русской идеей, заставив обратиться к таким отраслям знаний, которые на протяжении многих десятилетий вообще были в стране за пределами научного интереса, хотя, в сущности, и представляли её естественноисторический фундамент. Чтобы поставить на серьёзный научный уровень разработку русской идеи, надо было понять биологические и антропологические факторы развития общества и индивида.

В 1999, 2000 и 2003 годах под редакцией А.Н. Савельева и В.Б. Авдеева издаются сборники «Расовый смысл русской идеи». В обширном предисловии к первому выпуску соредакторы нарисовали общую картину возникновения и развития расологии как европейской и русской науки. Примерно 150 лет серьезных археологических, лингвистических, антропологических, психологических, религиоведческих и вообще исторических изысканий, начавшихся вслед за великими географическими открытиями, привели к созданию научного представления о возникновении человечества. Их дополнили философские, этические и метафизические обобщения, что благодаря главным образом трудам немецких и русских ученых позволило в конце XIX - начале XX века создать расологическую методику изучения человеческого общества и человеческого индивида. Расология возникла на основе синтеза естественных и гуманитарных наук - точно так же, как расовая философия возникла на стыке биологического и социального мышления. Именно тогда и стало очевидным, что понятие расы имеет в науке о человеке (стало быть, и в политической истории человечества) такое же принципиальное значение, какое в физике имеет понятие атома и электрона, а в биологии понятие клетки и гена.

Обращаясь к русскому читателю, редакторы сборников показывали, что именно русская история есть убедительное подтверждение адекватности расологического подхода. Именно благодаря русской мудрости, выраставшей из осознания русского опыта борьбы с татарщиной, туретчиной и латинством, на протяжении столетий обеспечивалась сохранность русского расового типа, затруднялось смешение русских с другими, особенно инорасовыми народами. Русская сила, трудолюбие, ум, сплочение были условиями геополитических побед России, обеспечивая рост её народонаселения и непрерывное расширение государственных границ вплоть до соприкосновения с иными великими цивилизациями. Россия могла склонить голову перед физической силой, как это произошло после татаро-монгольского нашествия, но русские никогда не делали свой дом проходным двором, в котором перемешивались бы разноликие племена.

Во время голодовки протеста, 2005 год.

Подчеркивая значительную положительную роль русской философии и критической публицистики в осознании «пути России» и «смысла российской государственности», авторы сборников «Расовый смысл русской идеи» отмечали и их недостатки. Разоблачая уродства социалистической и либеральных теорий, русская философия пренебрегала вместе с тем материально-биологическими условиями жизни народа, его телесной сущностью, изменениями его характера, порожденными природными факторами и самой историей. Подчеркивая русскую всечеловечность, она не фиксировала природное отличие русских от прочих народов; вплотную подойдя к осознанию роли русского народа в государственном строительстве и к постановке задачи выделения русского национального ядра как государствообразующего начала Российской Империи, она продолжала толковать о «вселенском характере русской исторической миссии». Камнем преткновения для русской философией долгое время была диалектика национальной души и национального тела.

Между тем новая фаза развития человечества, начавшаяся как раз во второй половине XIX века и продолжающаяся до сих пор, породила эпоху национальных государств, что предполагает их ориентацию не на общемировые или вселенские задачи, а на национальный эгоизм, оплодотворённый расовой идентичностью и теорией социальной корпоративности. Преодоление беспочвенности русского философствования, за что взялись ведущие русские мыслители, оперирующие самым современным знанием естественноисторических процессов, не смогли остановить ни нелепости марксизма-ленинизма о «многонациональности» России и об этнических правах на племенной сепаратизм, ни большевистский «союз интеллигентщины с татарщиной», ни проникшее в русскую антропологию 30-х годов классовое мракобесие, затеявшее войну с расовыми теориями, ни страх ученых заниматься расовыми исследованиями, возникший после окончание Второй мировой войны на волне «денацификационных» репрессий.

Сборниками открывалось издание обширной «библиотеки расовой мысли», что предполагало восстановление естественнонаучного баланса при рассмотрении самой русской идеи, возвращая её смыслового акцента с абстрактно-социальных факторов на биологические, что позволяет вскрыть причины социальных процессов, коренящихся в русских как биологическом виде, то есть его расовые корни.

Не в либеральных откровениях и не в классовой борьбе мы должны искать истоки русской философской самобытности, - писали авторы, завершая предисловие, - но напротив, именно на расово-биологической основе следует толковать исторический путь русского народа, его этику и его волю.

Само собой разумеется, что выход в свет «Расового смысла русской идеи» вызвал не только повышенный читательский интерес к теме, бывшей под запретом по идеологическим мотивам в послевоенный коммунистический период, но и злобную критику официальной этнологии и радикальной либеральной публицистики, недобросовестно называющих расовые и расологические научные исследования политическим расизмом и не нашедших ничего лучшего, как вместо научного обсуждения расовых вопросов прибегнуть к привычному доносительству, передёргивая факты и извращая смысл написанного, отыскивая идеологию там, где присутствует наука. Иронизируя над этими провокациями, редакторы сборников сравнили их с требованиями судить агента, рекламирующего ножи, за призывы к применению холодного оружия.

Десятилетие деятельности А.Н. Савельева в области политических наук венчает монография «Нация и государство: теория консервативной реконструкции», написанная им накануне парламентских выборов и опубликованная в 2004 году.

Идеи, как известно, лишь тогда чего-то стоят, когда они овладевают массами и становятся материальной силой. Точно так же и с русской идеей, которая не нуждается в том, чтобы её заново отыскивать, поскольку, раз открытая, она никогда не терялась, или заново формулировать, поскольку её написала на своих скрижалях более чем тысячелетняя русская история. Более того, она материально воплощена. И формой её практической реализации является Государство Российское. Другое дело, что каждой новой эпохе, которая всегда ставит новые задачи, требуется своя развернутая теория государства, поскольку каждая эпоха в развитии государства имеет своего суверена, изменяющего, в свою очередь, под свои особенности и свои задачи структура государственных установлений. С середины прошедшего столетия, после того как для русских победоносно завершилась Великая отечественная война, таким сувереном выступает в России русская нация, становление которой и является определяющим моментом текущего исторического периода.

Поскольку государство, точно так же, как и нация, являются историческими явлениями и изучаются социально-политическими науками, их теория не может быть раз и навсегда разработанной. Она должна меняться не только во времени, но и в пространстве, когда предмет исследования принадлежит различным цивилизациям. К тому же в качестве продуктов политической, а не естественноисторической, науки эти теории меняются в зависимости от того, к какой идеологической парадигме принадлежит автор. Либерал, коммунист и консерватор, даже если они обращаются к одной и той же эпохе и к одному и тому же государству, придут к различным выводам, они нарисуют разные картины, а их теории будут различаться между собой коренным образом.

Необходимость в консервативной теории государства и нации, за разработку которой взялся А.Н. Савельев, особенно актуальна для России, так как социальные науки в современном мире, которые питаются ныне либеральными, прежде - коммунистическими доктринами, сильно угнетены публицистикой, паразитирующей на антигосударственных темах, и новомодными около-научными веяниями, предрекающими конец государства из-за его, якобы, ненужности - для коммунистов в процессе «строительства коммунизма», для либералов - из-за наступившей «глобализации». Научный метод познания действительности подменяют нигилистические новации, которые отрицают традицию, а поток модернизаций смывает прежнее знание. В этой среде гражданин в качестве общественного существа исчезает и его место занимает «политическое животное».

Русская научная и общественная мысль, оказавшаяся на развалинах погибшего в 90-е годы общественно-политического строя, находится в таком состоянии, что приходится не развивать или продолжать, а возрождать теорию государства. При этом, наряду с традиционными для теории государства аспектами, которые в новой версии должны лишь быть заново изучены и раскрыты, в ней появилась новая, не менее важная позиция – нация. Для консервативной теории государства принципиально важно выявить государствообразующую природу русского народа в процессе рождения русской нации, основой которой он является.

Только обращение к идее нации, а значит – лишь научное исследование национализма и природы национального государства дает возможность разработать современную политическую теорию государства, которая может опереться на огромный корпус зарубежной и отечественной научной литературы по этому вопросу.

Как всегда, когда речь идёт о произведениях, выходящих из-под пера А.Н. Савельева, мы имеем дело в данном случае не с трактатом, излагающим субъективное мнение автора, а с исследованием научного характера, с одной стороны, опирающимся на апологетическую концепцию российской истории и русской культуры, а с другой – исходящему из положительного признании отечественного исторического опыта. В отличие от либеральных и марксистских теоретических интерпретаций, разводящих нацию и государство и противопоставляющих их, в рассматриваемой монографии они представлены как взаимообусловленные явления, когда смысл государства заключается в воспроизводстве нации, а дело нации – умножение мощи государства.

Для современной русской политической науки важна не только теоретическая сторона дела, перед ней стоит и конкретно-практическая задача. Преодоление системного кризиса, в котором Россия находится вот уже второе десятилетие, невозможно, если политический класс не обратиться к авангардному проекту её будущего, к научной доктрине государственного реванша, к русскому национализму, по И. Ильину - духовному пониманию Родины, любви к духовному русскому своеобразию, при реализации которых русская нация, отвергнув заведомо тупиковые стратегии развития, которые ведут её к погибели, энергично возьмётся за реализацию русского прорыва. Именно эту задачу и решал автор в «Нации и государстве».

В 2003 году А.Н. Савельев стал депутатом Государственной Думы от блока «Родина», чему предшествовало полугодовое участие в предвыборной борьбе. Быть депутатом оппозиции в условиях современной Российской Федерации – вещь неблагодарная, не сулящая спокойной жизни и карьерных перспектив. Государственная Дума, по мнению правящего режима, – не место для политических дискуссий. Поэтому она превращена из высшего законодательного и представительного органа власти во второсортное учреждение при исполнительной власти, где лишь законопроекты, созданные или одобренные в Кремле, получают форму законодательного акта. В руках парламентской оппозиции в таком случае остается лишь оружие критики, текущая публицистика, и дискуссии, происходящие как в стенах Думы, так и на телевидении и в электронных СМИ. Оставляя в стороне эту обширную и самостоятельную тему, отметим лишь, что некоторые представление о том, как протекает жизнь публичного политика, даёт выпущенная А.Н. Савельевым брошюра под весьма красноречивым названием «Родина ждёт. Сражайся!», появившаяся в конце 2005 года.

Политическую и научную деятельность А.Н. Савельева, остающуюся, несмотря на его депутатский статус, малоизвестной для русского общественного мнения вследствие того, что её приходится заниматься в условиях информационной блокады, которой власть подвергает настоящих и принципиальных оппонентов, и относительно мизерных тиражей, которыми теперь приходится печатать все более или менее серьёзные труды, довольно высоко отмечают его противники. Но, не имея аргументов для серьезной полемики с его работами и трусливо избегая открытого противостояния национальной идеологии, которое А.Н. Савельев представляет в науке и политике (где консерватизм, заметим, постепенно выходит на ведущие позиции), они действуют исподтишка в роли провокаторов и клеветников.

Если собрать все то, что печаталось об А.Н. Савельеве в правительственных и либеральных СМИ на протяжении последних двух-трёх лет, то, не найдя в этих материалах ни правдивой информацией о его политической, партийной, общественной и депутатской деятельности, ни серьёзных возражений на его публикации, мы зато обнаружим по его адресу большое количество уничижительных характеристик, лживых домыслов, злобных высказываний, голословных предположений, предвзятых оценок, тенденциозных суждений, замешанных на оскорбительных «выводах» и на заведомо клеветнических измышлениях. Словом, озлобленная ложь превращена либеральной журналистикой, обслуживающей властвующую камарилью, деятельность которой описывают три глагола – предавать, врать и воровать -  в главное оружие борьбы с консервативной оппозицией, символом которой для Кремля после 2003 года стала партия «Родина».

Понятно само собой, что А.Н. Савельев и его единомышленники, политические идеи которых разделяет не менее чем половина русского общества, являются согласно этим публикациям и доносам, адресованным к исполнительной и судебной власти, «коричневыми», «ультраправыми радикалами» и «политическими маргиналами». Что же касается непосредственно А.Н. Савельева, то из этих публикаций следует, что в своих работах он «пропагандирует расизм, ксенофобию и антисемитизм», «призывает к погромам и резне», а значит, является «фашистом», «гитлеристом», «идеологом ненависти» и «подстрекателем вражды». Как не вспомнить Некрасовское: мы слышим звуки одобренья не в сладком ропоте хвалы, а в диких криках озлобленья.

Несмотря на активное участие в деятельности фракции «Родина» в Государственной Думе и партии с таким же названием, на протяжении последних двух лет наполненная многочисленными драматическими эпизодами, А.Н. Савельев продолжает научную работу. В 2003 году в составе группы авторов (глава авторского коллектива Д.О.Рогозин) он участвует в выпуске фундаментального словаря «Война и мир в терминах и определениях». В 2004 году написаны «Очерки политической антропологии», развившие его прежние расологические исследования. В составе большого творческого коллектива в 2005 году создан фундаментальный труд «Русская доктрина», который был задуман и исполнен как русская «цивилизационная программа» или «Русский глобальный проект». Наконец, закончена книга «Образ врага», в известной мере продолжающая исследования, начатые ещё в одной из глав брошюры «Идеология абсурда».

Работы А.Н. Савельева, явившиеся результатом его десятилетних исследований, имеют своим предметом общественные процессы, происходящие в современной России, рассматриваемые с консервативной точки зрения. Вместе они создают элементы актуальной политической теории, ценность которых заключается, между прочим, и в том, что они принадлежат перу одного автора, а значит – их объединяет единый метод и цельность в изложении материала.

Пока что написанное касается таких научных дисциплин, как идеология, социология, массовая психология, мифология, расология, антропология и политология. Что дальше? В каких отраслях знаний будут развиваться исследования? Наверное там, где предыдущий период в общественных науках нагромоздил больше всего препятствий, мешающих реализации русского консервативного глобального проекта? Возможно, они будут направлены в сторону нового осмысления истории Государства российского (целый ряд статей А.Н. Савельева на эту тепу появился в журнале «Русский дом»). Возможно, придётся создавать национальную политическую экономию, предмет которой - русский способ производства - оказался за пределами экономической теории ( в этой теме автор «опробовал перо» в одной из серьезных публикаций «Россия между бедностью и богатством», изданной в журнале «Москве» в 2004 году). Во всяком случае, ответ на этот вопрос можно найти, как и в предыдущие годы, в отдельных коротких публикациях автора, где формулируются проблемы и ставятся задачи, и из которых обычно через какое-то время вырастали фундаментальные труды.

Новая книга Андрея Николаевича Савельева, предлагаемая на суд читателя, уникальна не только новизной подхода к исследованию проблемы, но и тем, что она является продолжением линии развития классической социальной антропологии, которая получила бурное развитие во второй половине XIX – начале ХХ веков. Именно эпоха расцвета естественных наук позволила по-другому в принципе осмыслить историю, в новом свете увидеть многие ее закономерности и выявить критерии оценки событий.

Наиболее известным в данной области является сочинение французского дипломата, поэта и философа графа Жозефа Артюра де Гобино (1818-1882) «Опыт о неравенстве человеческих рас» (1853-1855). Несмотря на спорность многих положений этой книги, а также учитывая негативный фон, который был создан вокруг нее, необходимо подчеркнуть, что это была по сути первая осознанная попытка систематического осмысления истории с позиций биологического детерминизма – философского направления, рассматривающего наследственные различия расовых типов в качестве исходных предпосылок к общественной жизнедеятельности и переносящего законы органической жизни на нормы человеческого поведения и познания.

Аналогичная работа была проделана скромным немецким библиотекарем, историком и собирателем древностей Густавом Фридрихом Клеммом (1802-1867), опубликованная в многотомном сочинении «Общая культурная история человечества» (1842-1852).

Россия той эпохи также не избежала процессов развития новых мировоззренческих концепций. Профессор кафедры истории Московского государственного университета Степан Васильевич Ешевский (1829-1867) еще в 1862 году начал читать первый в мире курс лекций всеобщей истории на расовой основе. Часть курса лекций была оформлена им в виде отдельной книги «О значении рас в истории», и лишь преждевременная смерть автора помешала завершить в полном объеме это революционное для науки начинание.

Мощный подъем антропологии и смежных с нею наук, последовавший во второй половине XIX века, сделал данную тему более популярной и обсуждаемой в самых широких кругах. Сформировалась устойчивая общественная потребность: объяснить с расовой точки зрения не только закономерности исторического процесса, но и специфику социального, культурного, политического развития наций; различия в их религиозной жизни и семейном укладе, а также трактовать художественные стили в искусстве сквозь призму расовой принадлежности их создателей.

Одним из самых популярных направлений этого времени стала антропосоциология, представленная сочинениями таких авторов, как Людвиг Вольтман (1871-1907), Отто Аммон (1842-1916), Людвиг Вильзер (1850-1923), Жорж Ваше де Лапуж (1854-1936). И несмотря на то, что либеральные и марксистские публицисты впоследствии прочно приклеили к этим именам ярлык «расистов» (кстати, сам термин впервые был изобретен только в 1932 году, так что во времена расцвета деятельности антропосоциологов никто их расистами не называл), исходный посыл этих авторов был правильным: систематизировать огромное количество исторических фактов и привести их в соответствие данным биологических наук, с тем чтобы объяснить принципы возникновения и организации человеческих сообществ. Если данный ход мысли рассматривать априорно как расистский, то расистским следует считать любое изучение человеческой природы. Впрочем, по пути аналогичной логики Европа уже прошла однажды, когда за занятия анатомией сжигали на кострах инквизиции.

Одним из самых значительных представителей данного философского направления, по общему признанию, является немецкий расовый теоретик Ганс Ф. К. Гюнтер (1891-1968), оставивший после себя множество ярких, а, главное, убедительных исследований, проливающих свет как на общие биологические принципы формирования государств, политических институтов и стилей в искусстве, так и на историю брака и морально-этических отношений у различных рас и народов.

Литература по данному вопросу на сегодняшний день насчитывает тысячи наименований на многих языках мира, а с развитием эволюционной теории, неврологии, молекулярной биологии и других более узкопрофильных дисциплин уровень обсуждения проблемы был уже переведен на качественной иной, более высокий методологический уровень. Это нашло проявление, например, в создании концепции «генно-культурной коэволюции», в рамках которой именно гены, а не абстрактные влияния среды являются носителями культуры, развивая и специализируя ее в различных направлениях.

К числу именно социально ориентированных современных дисциплин, основанных на биодетерминистском подходе, принадлежат этология, социобиология и биополитика.

Этология изучает биологические предпосылки любых форм поведения, социобиология в свою очередь концентрирует внимание на биологических механизмах социального поведения человека, а биополитика исследует исключительно формы политического мышления и поведения на основе биологической мотивации как отдельных индивидуумов, так и целых сообществ.

Отечественная наука и, шире, общественное сознание испытывают огромный дефицит в подобного рода знаниях, распространение которых было насильственно пресечено в 1917 году. До революции Россия двигалась в русле современных социально-философских тенденций. Было написано много исследований о политическом и культурном развитии почти всех племен, населявших обширную Российскую империю, в которых особо учитывались их психобиологические, то есть наследственные качества. По многим параметрам эти изыскания были лучшими в мире и не устарели до сих пор. Из числа авторов той блестящей плеяды хочется особенно отметить имена Ивана Алексеевича Сикорского (1842-1919) – отца прославленного авиаконструктора Игоря Ивановича Сикорского, и Ивана Ивановича Пантюхова (1836-1911) – антрополога, историка и военного врача. И если первый оставил после себя колоритные этнографические характеристики многих племен России, а также психоантропологические генеалогии известных русских писателей, то второй создал уникальную и единственную на сегодняшний день историю России на расовой основе. Увы, советская наука, казалось, навсегда вымарала их имена из летописи нашей духовной жизни. Но после переиздания двухтомного фундаментального сборника работ классиков «Русская расовая теория до 1917 года» (М., 2002-2004) стало очевидным, что современный ученый и политик А.Н. Савельев продолжает эту традицию во всех ее лучших проявлениях, словно и не было почти столетнего перерыва в ее развитии, вызванного гонениями «трубадуров» интернационализма на расовое и этническое самосознание русского народа. Оказывается, что «голос крови» существует не только на уровне бытовой ксенофобии, но может быть оформлен в виде полноценного философского исследования, требующего научного рассмотрения специалистов.

Еще в 1920 году классик советской антропологии В. В. Бунак в статье с характерным названием «Война как биологический фактор» с горечью указывал, что Первая мировая и последовавшая за ней Гражданская войны со всей очевидностью вскрыли отсталость и вопиющую безграмотность нашей показной элиты, именно в части биологических основ мировоззрения.

Бледную немощь отечественной социальной политологии объемистый труд А.Н. Савельева дезавуирует со всей очевидностью, так как переводит анализ ключевых проблем русского бытия в принципиально другую систему координат.

Свое исследование автор начинает с рассмотрения типов мировоззрения в политологии и обоснование их с антропологической и психологической точек зрения. Доказывается, что тип политического мировоззрения также обусловлен нормой биологических реакций индивида на окружающую действительность, а эта норма в свою очередь имеет генетическую детерминацию. Доказано, что в создании типа политического мировоззрения принимает участие расовый архетип личности, задающий шкалу ценностей и формирующий моральные ориентиры.

Политический либерализм, по мнению автора, есть следствие биологической метисации, а его нетерпимость к традиционным системам ценностей – лишь комплекс зависти и ненависти метиса к чистой породе.

Типы политического мировоззрения обусловлены и эволюционно, однако при этом не нужно понимать эволюцию упрощенно, как устойчивое поступательное движение, линейное и необратимое. Она представляет собой сосуществование, сложное переплетение ветвей, представляющих различные динамические формы биологических состояний, когда одни группы организмов в рамках единой экологической ниши развиваются, а другие деградируют; одни смешиваются, а другие – нет; одни ведут хищный, захватнический образ жизни, а другие подчиненный, лишенный какой-либо агрессии. Попадая в лоно социальной структуры эти биологические группы занимают в ней различные ступени иерархического статуса. Все они имеют различный демографический потенциал и тяготеют к различным формам хозяйствования. Сложная нелинейная родословная этих биологических групп отражается затем в семейном укладе, религиозных и этнических нормах, канонах эстетики и политических предпочтениях. Фольклор, быт, нравы, привычки и суеверия организованных сообществ, таким образом, являются маркерами их эволюционного развития, своего рода, вехами сложной дороги судьбы.

Методология А.Н. Савельева принципиально отличается от методологии современных «политологов в законе», как кремлевских, так и либеральных, которые стремятся интерпретировать канву политических событий сквозь призму экономических параметров и социологических опросов. Ибо сегодня искусственно генерируется точка зрения, согласно которой общественное мнение в любой его фазе развития можно исказить за счет запугивания или перекупания сегментов элиты, или за счет банальной фальсификации данных выборов. О том, что к народу, как культурно-биологическому целому можно воззвать, ориентируясь на его исторические ценности, в данном случае речь вообще не идет. Именно поэтому современные отечественные политологи и не смогли предсказать ни одну «оранжевую» революцию на постсоветском пространстве, так как не смогли понять, что существует «голос крови», гамма тонов которого вполне объясняется генетически.

Каждый народ имеет свой запас физической и духовной прочности и развивается как живой организм, по сложнейшим биологическим законам, а не согласно умозрительным схемам из учебников.

В среде сторонников умственной эквилибристики до сих пор высоко ценятся всякого рода универсальные доктрины, вроде теории Шпенглера. Она симпатична декадентам от культуры, когда представляется возможность всякий раз аргументировано объяснить, почему некая культурно-историческая общность угасла. И никто из официальных светил науки не обращает внимание на то, что уже половина современного населения земного шара никак не вписывается в данную пессимистическую концепцию, ибо согласно Осальду Шпенглеру каждая культура переживает только один циклический подъем, а затем умирает. Но противоречие состоит в том, что арабский, индийский и китайский миры уже явственно вступили во второй цикл эволюционного развития, а это противоречит абстрактным построениям Шпенглера. Если изучать историю и, главное, политическую историю через призму естественных и точных наук, можно избежать подобных казусов.

Методология А.Н. Савельева свободна от «шпенглеровского недуга», потому что для него народ – не схема, а живой организм. И не существует одной изящной и простой формулы, которая была бы одинаково применима ко всем культурно-историческим общностям. И главное, по мысли автора, русская история не исчерпана.

Разные расы, составляющие народы, от природы обладают различной одаренностью и мотивацией к политическому творчеству – это аксиома расологии, и она со всей ясностью в богатейшем убранстве фактов доказывается на страницах предлагаемой монографии. Это первый на русском языке основательный труд такого рода в котором обосновываются принципы биополитической организации крупных общностей в мировой истории. Отечественная политологическая и историософская наука подобного развития не имела, ибо в соответствии с социальным заказом упорно не видела расово-биологическое измерение проблемы. На смену «византийщине» и ухищрениям партийно-номенклатурного политиканства рано или поздно должна была прийти объективная биополитика, где нет табуированных тем, а все недуги народа во имя его оздоровления и исторической перспективы можно обсуждать свободно. Режим мнимой политкорректности лишь загоняет эволюционные болезни внутрь, отнюдь не способствуя исцелению. Биополитик – это своего рода врачеватель своего народа. Именно от вынесенного диагноза во многом зависит оптимальный путь его развития, так как добиться значимости в истории народ может и умащая ее дороги бессмысленно загубленными жизнями соплеменников. Но это не может продолжаться вечно, и биологический ресурс народа из-за неверно выбранной стратегии выживания рано или поздно истощается, природная сила, заложенная поколениями предков, надламывается. Увы, но современный плачевный с физиологической точки зрения портрет русского народа демонстрирует всю несостоятельность биополитического мышления наших идеологических лидеров.

Переходя от общих принципов биологической интерпретации исторических процессов, А.Н. Савельев обращается к причинам распада СССР. Порочная антирусская правовая политика, заложенная в основание этого «колосса» и свела его на нет. Там, где историки и социологи видят болезни роста, А.Н. Савельев, методологически вооруженный анализом расологии констатирует наличие «родовых травм», что и погубили это государство всего за три поколения жизни его граждан.

Объединяя в своем философско-историческом исследовании этнополитику, демографию, правоведение и биополитику, исследователь, пожалуй, первым в современной русской интеллектуальной литературе дал ясное и убедительное объяснение причин распада СССР. И это безусловная научная удача автора книги, который, однако, не останавливается на констатации причин данного распада, но, как настоящий ученый предлагает обширный комплекс мер по спасению России как правопреемницы СССР и сбережению ее биологогического основателя – русского народа. Только кардинальная чистка мировоззренческих основ бытия русского народа способна придать ему новый живительный стимул к историческому преображению и осмыслению перспектив развития. В истории побеждают только те народы, которые испытывают в этом физиологическую потребность. Остальные остаются «вечными дикарями» или их названия наполняют учебники древней истории. Другого не дано. И этот достоверный критерий исторической прочности народов в полной мере осознаваем активным действующим политиком нового типа – А.Н. Савельевым, борющимся за жизнеутверждающие ценности не только на страницах своих произведений, но также в стенах парламента РФ, на диспутах и митингах.

Важно подчеркнуть, что в книге предлагаются к обсуждению принципы организации нового бытия русских. Даются рекомендации, например, по созданию положительной цензуры, введению режима «миграционного диктата» во внешней политике, и даже выведению нового типа чиновника, карьерный рост которого должен быть обусловлен заботой о воссоздании нации. Предлагается реформа трудового законодательства и принятие комплекса мер, направленных на укрепление семьи и защиты материнства.

Из вышеизложенного вытекает, что сила книги А.Н. Савельева в органичности и системности общего изложения, логической взаимосвязи целых блоков информации естественнонаучного и гуманитарного характера, когда данные антропологии и генетики увязываются с историческими фактами, философскими умозаключениями и социологическими закономерностями. Именно этот разноаспектный синтез и составляет традиционно убедительность социальной антропологии как науки. Специализированные разделы книги также выполнены на основе хронологической структуры, например, данные по антропологии России, почерпнутые из исследований проводившихся еще в XIX и ХХ веках, подкрепляются новейшей статистикой из области генетики. Точно также и великолепный подбор цитат из классических работ по философии, истории и правоведению времен расцвета русской духовной традиции подкрепляется экскурсом в область современной социологии и политологии. Автор демонстрирует огромную эрудицию и творческую работоспособность, несущую на себе печать сугубо русской школы, в которой фактический материал организуется по принципу вертикальной иерархической структуры, ведущей к мировоззренческому синтезу, а не по принципу простого арифметического сложения данных социологических опросов, как это принято в модных работах, издаваемых на деньги зарубежных грантов.

Вообще книга очень самобытная по стилю, задачам и размаху, ни на что не похожая, одновременно методологически очень европейская и очень русская по духу, что несомненно сделает ее эталонной в данном направлении в самой ближайшей перспективе. Как в свое время звуковой кинематограф в одночасье свел на нет весь блеск немого кино, так же и расцвет биополитики в нашей стране должен неминуемо оставить в прошлом деятельность большинства модных политологов, ежедневно красующихся на экранах телевизоров в бесчисленных «мыльных политических операх», но не способных при этом ни предсказать, ни отвратить ни одну из реальных опасностей, что буквально водопадом обрушились на Россию и русский народ за последнее время.

Книга А.Н. Савельева «Образ врага» подводит черту под идеологической нищетой современной либеральной политологии, силящейся объяснять исторические метаморфозы биологического организма нации абстрактными социологическими идейными спекуляциями моралистов и экономическим шулерством биржевых маклеров.

Каждый современный политолог должен осознать в полной мере, что игнорирование законов биологии не освобождает от ответственности перед ними. Манипуляции с бюллетенями на избирательных участках не способны изменить соотношение расовых архетипов избирателей. И никакие ухищрения политтехнологии не могут перекрыть русло крови, несущей сквозь поколения генетический поток расы.