Журнал «Золотой Лев» № 99-100 - издание русской
консервативной мысли
Г. Знаменский
282-я
в Северодвинске[1]
Не секрет, что в последнее время идет страшнейший «накат»
на русских патриотов и всех тех, кто рискует вслух говорить о бедственном
положении народа, страны, о том беспределе, что творит власть и
чиновничье-бюрократическая орда, пожирающая страну. Не осталось, пожалуй, в
России региона, в котором не прошло бы нескольких дел по печально знаменитой 282-й
и различным видам наказания не подверглись смелые русские люди, не боящиеся озвучивать
свои мнения, взгляды и убеждения. Словно в каком-то амоке
правоохранительные органы страны ударились в борьбу с несуществующим «русским
фашизмом». В стране развернута «охота на ведьм», цель которой - запугать,
удушить патриотическую оппозицию, бросив за решетку ее наиболее смелых
представителей. Запахло (и вполне ощутимо) массовыми репрессиями. Так что это
уже никого не удивляет.
Но то, что творит прокуратура Северодвинска, переходит
границы не только закона, но и здравого смысла, банальной логики. То, о чем я
поведаю ниже, может показаться вымыслом, бредом, горячечным сном, настолько это
нереально, но вынужден разочаровать вас, мои дорогие читатели, - все это чистая
правда. Как говорилось в фильме о бароне Мюнхгаузене: «Это не факт. Это
больше, чем факт, - так оно было на самом деле».
Северодвинская прокуратура через суд пытается защитить
права и интересы «оранжевых» путчистов и запретить народу даже думать о защите
страны в случае вооруженной иностранной интервенции против России. Нет-нет, вы
не ослышались. Именно так. Кто хочет, может обратиться ко мне, и я вышлю все
документы, подтверждающие мои слова. Так что, дорогие читатели, наберите
побольше воздуха в легкие и приготовьтесь.
Итак. 1 июля текущего года в юбилейном номере «Советской
России» была опубликована статья «Оранжевая колба». Речь в статье шла о
положении дел в стране и о стараниях правящего режима найти образ «врага
народа», жупел, страшилку, на которую можно было бы направить народное
возмущение, выведя тем самым себя из-под справедливого народного гнева. Режим
запустил «лэйбл» возможной в стране «оранжевой»
революции, чтобы под вывеской борьбы с ней расправиться с патриотической
оппозицией, никакого отношения к «оранжевым» не имеющей. Далее автор статьи
рассуждал на тему возможности в России настоящей антигосударственной
«оранжевой» революции на манер тех, что прокатились по Грузии, Украине,
Югославии и привели к глубокому экономическому и социальному кризису этих
стран.
Автор пришел к выводу, что такая революция все-таки
возможна, и изложил свое видение ее сценария: «оранжевая» вакханалия будет
сопровождаться вторжением в нашу страну армий НАТО, которые придут на помощь
«оранжевым» путчистам, чтобы окончательно развалить Россию и погубить русский
народ. И в последнем абзаце высказал свое патриотическое мнение, что в случае
такого развития событий народ должен оказать сопротивление агрессорам, взяв в
руки «бейсбольные биты». Любому вменяемому человеку понятно, что фраза о
«бейсбольных битах» была попросту образным литературным выражением, подразумевающим
под собой право народа на сопротивление внешнему агрессору и его внутренним пособникам
ради защиты страны и нации (ребенку ясно, что с бейсбольными битами против
танков и самолетов НАТО не выходят). Казалось бы, разве есть что-либо
противозаконное во мнении, что народ должен оказать сопротивление врагу в
случае войны? Конечно же, нет. Напротив - это обязанность каждого настоящего
гражданина страны.
8 июля эту статью опубликовала северодвинская газета
«Северный рабочий». Автор статьи - северодвинец, и
местная газета, будучи польщенной той честью, что оказала столичная «Советская
Россия» северодвинскому автору, также решила напечатать эту статью. Разве это
противозаконно? Разумеется, нет. Но зря так думали и в «Северном рабочем»
(самая старая и уважаемая газета Северодвинска), и тысячи северодвинцев,
которые прочитали статью своего земляка. Городская прокуратура решила иначе.
Заместитель прокурора города, старший советник юстиции Н.Е.
Быстрых подал заявление в городской суд Северодвинска, в котором обвинил статью
(только не падайте со стула!) в «экстремизме», апеллируя к достопамятному
закону «О противодействии экстремистской деятельности». Он потребовал от суда
найти в этой статье признаки этого самого «экстремизма» для последующего
привлечения к уголовной ответственности автора статьи и газеты «Северный
рабочий». Чем сей служитель закона обосновывал свое требование? Да очень
просто! Дело в том, что между одной и той же статьей в «Советской России» и
«Северном рабочем» была небольшая разница. В «Северном рабочем» были четыре
слова, отсутствовавшие в «Советской России»: «взять в руки бейсбольные
биты». Те самые биты, которыми народ может обороняться от агрессии натовских
орд. Но именно эти четыре слова, по мнению Н.Е. Быстрых, подпадают под весь
закон о борьбе с экстремизмом и делают всю статью «экстремистской». Ну вот
нельзя народу, по мнению прокуратуры Северодвинска, даже битами защищать страну
в случае иностранной вооруженной агрессии. Как подобное называется в военное
время? Правильно - измена.
Заметьте, что импульсом к такому прокурорскому рвению в
борьбе с «экстремизмом» послужило заявление некоего В.А. Гауптмана
в прокуратуру (до доноса Гауптмана прокуратура никакого
«экстремизма» нигде не видела). Этот самый Гауптман
являет собой торговца финскими красками и по совместительству руководителем
еврейского сообщества (он даже не житель Северодвинска). Не отсюда ли его
странное влияние на прокуратуру? Какое, казалось бы, дело торговцу из другого
города, далекому от журналистки и мало что смыслящему в бедах народа, до
патриотической статьи? Да просто не понравилось этому торговцу, что в статье
говорится о бедах народа, о геноциде русских, о преступлениях правящего режима,
об опасности развала страны и об угрозе «оранжевого» переворота. Русофоб - он и
в Архангельске русофоб. К тому же уровень его воспитания оставляет желать
лучшего: в своем заявлении он обозвал автора статьи «мерзавцем» (и в дальнейшем
так себя и вел), а «Советскую Россию» отнес к числу «неприличных газет». Как
вообще заявление, содержащее в себе площадные ругательства, могло быть принято
к рассмотрению прокуратурой? С вопиющими нарушениями законодательства?
Нужно отметить, что этот Гауптман
постоянно оскорбляет автора статьи, но прокуратура намеренно «не замечает»
этого, косвенно тем самым поддерживая оскорбления. Суд также не обращает
внимания на оскорбления. Что же... Уже давно известно, что в «дерьмократической» Эрэфии законы
писаны для простых людей, а торгаши и некоторые прокуроры выше закона, и им все
позволено.
А теперь давайте непредвзято взглянем на действия Н.Е.
Быстрых с точки зрения буквы закона, не забывая о том, что сам господин Быстрых
- заместитель прокурора города и старший советник юстиции. Тогда нам станет
понятно, почему в России все наперекосяк.
Начнем с того, что выявлением «экстремизма» в статье
занялся... гражданский суд. Именно гражданский суд. Дело было оформлено как
«установление факта, имеющего юридическое значение». Получается, что
установлением уголовно подсудного деяния занимается нынче гражданский суд.
Просто высший класс! Прокуратура пояснила, что, мол, пусть сначала суд
«экстремизм» найдет, а потом мы дело заведем. Просто ноу-хау северодвинской
прокуратуры: сначала суд, а потом дело. Странно, во всем мире обычно бывает
наоборот, ибо телегу впереди лошади не ставят.
Идем дальше. Прокуратура не провела вообще никаких
следственных действий, прежде чем кидать в суд свое заявление. Не было
проведено даже экспертизы статьи! Представительница прокуратуры, некая Антонова
(еще молодая девушка, с трудом связывающая слова в предложения), заявила в
суде, что экспертизу «прокуратура сочла излишней», т.к. «не считает
нужным разбираться в тонкостях русского языка». Просто блеск! Предъявляют обвинения
статье, а языком заниматься не хотят. Да и нарушение закона налицо - разговор о
статье без ее независимой комплексной экспертизы. Правда, некая «экспертиза»
появилась у прокурора к концу второго судебного заседания 31 октября (первое
заседание было 29 сентября) и никто ее раньше не видел, хотя прокуратура
обязана была ознакомить с нею и автора статьи, и редактора «Северного
рабочего», и суд заранее. Но что это была за «экспертиза»? Сделанная по
частному(!) запросу Гауптмана, куцая, с
передергиванием фраз, с грубейшими семантическими ошибками. Она незаконна в
принципе, т.к. сделана не по запросу суда и в учебном заведении (ПГУ), что
совершенно исключает ее независимость, т.к. в этом же ПГУ учился и сам автор
статьи, и госпожа Антонова, и сам Быстрых преподавал там же. Но прокуратура
продолжает апеллировать к этой незаконной экспертизе, состряпанной по заказу и
не соответствующей реальному содержанию и идее статьи.
Но самое вопиющее нарушение закона заключается в том, что
все свои «обвинения» прокуратура базирует на законе «О противодействии
экстремизму» в редакции от 27 июля 2006 года, в то время как статья была написана
в июне и опубликована в «Северном рабочем» 8 июля. Чуете в чем дело?
Северодвинская прокуратура прямо нарушает конституцию России, давая закону
обратную силу. И суд этого якобы «не замечает».
Прокуратура заявляет, что налицо «незаконное
изготовление, хранение и распространение» каких-то «экстремистских»
материалов, имея в виду под ними эту статью. Возникает вопрос: что именно
незаконно? Изложение своих мыслей автором статьи на бумаге? Отправка этих
мыслей в официальные и уважаемые газеты? Или факт публикации статьи этими газетами?
Непонятно. Очевидно, что это бредовое обвинение притянуто за уши в попытке прокуратуры
сохранить хорошую физиономию при плохой игре. Прокуратура, чей обязанностью
является соблюдение закона, сама его нарушает в ходе этого процесса.
Поразительное по глубине своей абсурдности, нелепости и
даже некоторой ущербности и заявление Быстрых в суд. В нем нет ни одного
доказательства, т.е. нет ни одной цитаты из статьи, которая бы подтверждала
нелепые утверждения прокуратуры. Да таких цитат и быть не может, ибо статья-то
не экстремистская. Юристы, читавшие прокурорское заявление, прямо говорили, что
составлено оно явно либо дилетантом, либо человеком, изучавшим право в
театральном училище, и что суд вообще не имел права принимать заявление в таком
виде к своему производству. Я уж не говорю о потрясающем количестве
пунктуационных и стилистических ошибок. И с чего господин Быстрых решил, что
может рассуждать о газетной статье, написанной на русском языке, коли этот
самый русский язык знает, мягко говоря, не очень хорошо? Как говорится, каждый
маляр мнит себя Манэ.
Все, кто знаком с этим делом (а таких людей с каждым днем
все больше), возмущены «наездом» прокуратуры на автора статьи и газету
«Северный рабочий». Все прямо говорят, что это «заказное» дело и оно обречено
на провал. Отчетливо видно, что прокуратура либо попросту сводит личные счеты,
либо цинично, топорно, с нарушением буквы закона выполняет чей-то заказ по
удушению свободы слова. Северодвинская прокуратура не может до сих пор найти преступников,
избивших в прошлом году редактора «Северного рабочего» Николая Кочурова, не может найти убийц депутата Муниципального
Совета Алексея Прокофьева. Но зато, пытаясь спасти свою, мягко говоря,
подмоченную профессиональную репутацию, придирается к абсолютно законной
газетной публикации. Видать, решил господин Быстрых заработать себе имидж
«борца с экстремизмом» и получить звездочку на погоны. Да только если делать
все незаконно, то это становится явным.
Северодвинский суд устроил судебный «футбол». 29 сентября
процесс вел судья Лопатин А.К., 31 октября заседание проводила судья Лебедева,
а заседание 16 ноября вновь было поручено Лопатину. Такое впечатление, что
судьи сами не знают, что им делать. Прокуратура втянула их в изначально
абсурдное дело, а придраться не к чему, ибо никакого экстремизма нет. Ничего
плохого про судей говорить не хочется, однако - почему они вообще взяли в
оборот дело, которое состряпано вопреки требованиям закона? Вот это вопрос...
Прокуратура умудрилась в этом деле нарушить даже
международное законодательство. Дело в том, что автор статьи «Оранжевая колба»
не журналист. Он обыкновенный читатель, выразивший свое личное мнение. На это
имеет право любой гражданин по Конституции. И только от газеты зависит -
публиковать его частное мнение или нет. Поскольку ничего экстремистского в этой
статье не было, то газеты ее и опубликовали. А в соответствии с международной
Конвенцией по правам человека, ратифицированной и Россией, любой человек может
свободно высказывать свое частное мнение, каким бы неприятным оно кому-нибудь
ни казалось. Вот так. Но в Северодвинске, судя по всему, действует не
российское и международное законодательство, а «понятия» прокуратуры, с этим
законодательством расходящиеся.
Умудрилась прокуратура и совершить действия, подпадающие
аккурат под 282-ю статью УК РФ. В публикации хотят найти разжигание
национальной розни, а ее там нет. Ничего не получается у прокуратуры. Статья
даже отдаленно не касается вопроса межнациональных отношений, в ней не
упоминается ни одна национальность России (об отрицательном контексте и речи
даже нет - у автора публикации самая интернациональная семья в области). Автор
статьи винит в вымирании русского народа (об этом только мертвый не кричит)
власть. Видя, что тут ей вообще ничего не светит, Антонова заявила, что автор
возбуждает национальную рознь тем, что 26 раз употребляет слова русский и
русское. Мол, «противопоставляет этим русский народ всем другим». Тут
зал ахнул: «Только циркуль осталось принести, чтобы измерять черепа русским».
Дело в том, что Северодвинск очень спокойный город, у нас никогда не было
ничего даже отдаленно похожего на этнические столкновения. Но, естественно,
т.к. у нас Русский Север, то в зале, куда пришло много людей, возмущенных
вмешательством миллионера Гауптмана в печать
Северодвинска, были в основном русские люди. Они возмутились: кто позволил
работнику прокуратуры устанавливать русскому человеку в России норму, планку,
сколько раз он может употреблять слово «русский». Разве можно, к примеру,
татарскому журналисту, пишущему о проблемах татарского народа, определять норму
слов «татарский» и «татары»? Северодвинцы тут же
подсчитали: на 1 387 слов статьи автор употребил слова с корнем «рус» 29 раз, а
у Гауптмана в его интервью, где он рассказывает о
своих успехах на ниве расцвета еврейской общины, на 892 слова - 27 раз
употребляется слова «еврей», «еврейский». Вот до какой степени может довести
людей неуемное стремление искать национальную рознь там, где ее и быть не
может. А я невольно подумал: неужели К. Симонов в стихотворении «Ты помнишь,
Алеша, дороги Смоленщины», употребив в 1941 году в восьми последних строках
стихотворения пять раз слово русский, противопоставлял русский народ другим
народам СССР? Возмущенные северодвинцы, естественно,
рассказали об этом родным и знакомым, что побудит еще большее количество
граждан придти и послушать госпожу Антонову. Вспомним Кондопогу.
Кто же у нас виноват в разжигании розни по тому или иному вопросу? Такие, как Гауптман, которые, если слышат слово «национальный» рядом
со словом русский, сразу кидаются почему-то искать антисемитизм. А в нашем
городе многие и слова-то такого не знают.
Общественное мнение на стороне автора статьи и газеты, ее
опубликовавшей. Люди настроены решительно в своем стремлении оградить
невиновных от беззаконного беспредела прокуратуры города. Особенно откликнулись
члены городского отделения КПРФ. На следующие судебные заседания стали
приходить десятки коммунистов (правда, областное руководство КПРФ устранилось,
хотя редактор «Северного рабочего» - член обкома партии и уж, наверное,
заслуживает защиты со стороны своих коллег). Да и простые граждане не хотят
оставаться в стороне. Люди прознали о произволе прокуратуры и возмутились. Всем
уже надоела городская прокуратура с ее способами «работы». Втихаря у господина
Быстрых уже ничего не пройдет. Если распоясавшаяся прокуратура чего и боится в
наше смутное время тотального беззакония, так это общественного мнения, толп
людей и газет.
Северодвинцы от всей души благодарят депутата Государственной Думы
Виктора Имантовича Алксниса. Он откликнулся на
обращение родителей автора статьи и подал свой депутатский запрос Генеральному
прокурору РФ Чайке. Теперь к делу подключена и Генеральная Прокуратура.
Но бабушка автора статьи умерла - 91-летняя женщина не
вынесла абсурдных и оскорбительных обвинений в адрес ее внука. Смерть ее, пусть
и косвенно, на совести Быстрых и Гауптмана. Да и
жизнь самого автора статьи и его родителей под угрозой - в ночь перед судебным
заседанием 31 октября их квартира чуть было не сгорела (подвал прямо под
комнатой, где спят люди, был подожжен). Совпадение? В это никто не верит.
И в заключение вот о чем еще нужно сказать. Северодвинская
прокуратура называет «экстремизмом» патриотические слова о защите страны от
«оранжевой» революции и связанной с ней иностранной вооруженной интервенции.
Значит, тем самым прокуратура Северодвинска, пусть даже косвенно, но защищает
«оранжевую» революцию. Помнится, что и в Грузии, и на Украине среди «оранжевых»
путчистов были и работники прокуратур и правоохранительных органов. Не в этом
ли дело и тут? Может, в Северодвинске есть влиятельное «оранжевое» подполье?
Может, прокуратура Северодвинска и Гауптман хотят
повторения событий украинского и грузинского сценария в России? Может,
Генпрокуратура обратит внимание и на этот факт? Особенно, беря во внимание
слова представителя северодвинского прокурора о том, что «даже в случае
нападения на Россию народ не имеет права защищаться силовыми способами».
P.S. Для подтверждения всего сказанного в статье автор готов
выслать документы по делу. Кстати, секретарь горкома КПРФ господин Рутковский, узнав
о происходящем, исключил редактора «Северного рабочего» и автора публикации из
числа членов президиума торжественного собрания, посвященного 7 ноября (хотя
раньше сам просил их присутствовать в президиуме).
Дуэль 26.12.06