Packet

П.А.Ореховский,

г. Обнинск

ВОРОВСТВО И ГЛУПОСТЬ

как основные факторы,

определяющие развитие российской экономики в переходном периоде

Несколько шокирующее название данной работы можно перевести во вполне академическое, например: “Роль факторов оппортунизма и неполной рациональности в реформировании российской экономики”, но поскольку эти заметки предполагаются для относительно широкой читающей публики, следует упростить изложение. В сущности, позиция автора сводится к характеристике отечественных реформ как к цепи ошибок одних, воровства других и вынужденных шагов третьих субъектов экономической политики. Отрицая идею заговора (и тем более - международного вмешательства) с целью ликвидации российского государства как такового, нельзя не видеть, что зарубежные партнеры используют сложившуюся выгодную для них геоэкономическую (и геополитическую) ситуацию вокруг России в своих интересах, игнорируя определенные идеалистические ожидания наших обывателей - было бы удивительно, если бы они поступали иначе.

Следует также отметить еще несколько принципиальных моментов.

Во-первых, измеренный уровень интеллекта (IQ) у официальной элиты оказывается меньше, чем в среднем по выборке (см. данные, приведенные "Общей газетой" № 15(194) 17-23 апреля 1997, с. 6.), естественно, это результат установленных “политических” (властных) процедур отбора в данном обществе, что не может не настораживать. Но это совпадает с представлениями автора о роли некомпетентности в процессе принятия решений.

Во-вторых, движущим мотивом при подготовке данной работы служило изумление от оригинальных позиций некоторых коллег, использовавших весьма сложные приемы исследования и привлекавших авторитет либерализма (монетаризма), кейнсианства или структуралистского подхода для характеристики как сложившихся ситуаций, так и предлагаемых ими мер по выходу из них. Но наиболее сложное объяснение далеко не всегда верное. Наконец, в-третьих, характеристика всех проводимых реформ - дело чрезвычайно сложное и трудоемкое, поэтому список рассмотренных ниже проблем и примеров составлен отчасти случайно, отчасти же данная работа опирается на результаты других, выполненных автором ранее исследований, опубликованных в специальных изданиях.

Феномен разноцветных денег

и реформы середины 80-х начала 90-х гг

(Подробнее см. Ореховский П.А. Феномен разноцветных денег и российские экономические реформы. - Российский экономический журнал, № 3, 1997.)

Административная система распределения ресурсов на практике не заменила собой рыночные отношения, но привела к распаду единого рынка на множество частичных. Бюрократическая координация заменила рыночную прежде всего в отношениях между различными сегментами рынка, но внутри последних многие из присущих рынку закономерностей сохраняли свое значение. Таковыми сегментами, в частности, были рынки потребительских товаров, рабочей силы, средств производства. Рынок также был сегментирован по территориальному делению - здесь имеется в виду не только известное фондовое распределение товаров и ресурсов, но и, например, то обстоятельство, что продукцию третьего- четвертого сорта запрещалось поставлять за пределы области. Наконец, рынок также был сегментирован и по формам собственности - это так называемые черный, серый и белый рынки. На последнем осуществлялось первичное распределение государственных ресурсов в соответствии с планом; на сером происходило отчасти узаконенное перераспределение ресурсов и товаров; на черном рынке ресурсы и товары распределялись вне сферы влияния государственных органов.

Впрочем, следует отметить, что были и блага, полностью "выпавшие" из рыночной координации - это земля, вода, другие природные ресурсы, основная часть жилого фонда, здравоохранение, образование. Это обстоятельство во многом предопределяло экстенсивный характер развития народного хозяйства, что отмечалось в свое время многими советскими экономистами. Кроме того, это служило объективной основой специфики отечественных цен, не включавшим в себя рентные оценки ресурсов и, что может быть даже более важно, цены труда, не включавшей в себя цену жилья и указанных социальных благ. На последнем я специально остановлюсь далее.

В условиях жесткой сегментации рынка, имевшей место в административной системе, деньги, обращающиеся внутри каждого сегмента рынка, обретают различную покупательную способности. Возникает феномен "разноцветных денег", когда под одним названием валюты - рубль - подразумевается наличие нескольких валют, количество которых предопределяется различием в главном - в мере стоимости, что прежде всего отличает одну валюту от другой. Собственно, это обстоятельство тождественно "различному товарному наполнению" рубля, как предпочитали выражаться ранее. Кроме того, сегментация рынка и "выпадение" из процессов рыночного обмена ряда важнейших экономических благ обуславливали неконвертируемость валюты, и предопределяли необходимость монополии государства на внешнюю торговлю - очевидно, в таких условиях у рубля и не могло быть какого-то единого курса обмена по отношению к иностранным валютам. На этом фоне абсурдным выглядело и приравнивание рубля к декларированному золотому содержанию - вопрос, который часто ставил в неудобное положение преподавателей при разборе соответствующей темы в курсе марксисткой политэкономии. В свою очередь, частью последней является довольно грубая версия количественной теории денег, поэтому разноцветные деньги в теоретическом анализе предпочитали не замечать, хотя практике этот феномен был широко известен. Это игнорирование впоследствии дорого обошлось при осуществлении экономических реформ.

Следует также отметить, что сегментация рынка - явление, объективно связанное с дифференциацией товаров и осуществляемой монополиями практикой ценообразования. Теоретический анализ этих явлений был осуществлен в работах Дж.Робинсон и Э.Чемберлина еще в 30-х годах. Тем не менее возможность возникновения разной покупательной способности денег на сегментированном рынке не привлекала внимания исследователей - в условиях доминирования рыночной координации такая возможность оставалась, в основном, теоретической: монополистическая конкуренция постоянно приводит к разрушению таких монополистических "сегментов". Необходимо административное регулирование, жестко закрепляющее "перегородки" между рынками - фактически последние превращаются в этих условиях в подобие национальных рынков в международной торговле. В этих условиях уместно проводить аналогии между государственными планами закупок (материально- технического снабжения) и квотами на продажу, или, скажем, сравнивать функционирование черного и серого рынков с контрабандой. С другой стороны, поскольку в условиях административной системы возможности распоряжения хозяйственными субъектами получаемой ими прибылью также были жестко регламентированы, указанные аналогии носили бы чисто умозрительный характер. Но ситуация меняется, когда вместо государственного плана появляется государственный заказ и контроль за финансами предприятий ослабляется в результате "развития хозрасчетных отношений".

Суть дела в том, что при снятии или ослаблении административных перегородок между различными сегментами рынка хозяйственный субъект, имеющий возможность оперировать сразу на нескольких таких "частичных национальных" рынках, будет получать доход, аналогичный экспортной премии, возникающей при девальвации валюты страны-экспортера. Природа этого дохода исключительно спекулятивна и не имеет прямого отношения к эффективности производства и описана в классической теории международной торговли. Экспортная премия исчезает по мере роста цен на внутреннем рынке в стране- экспортере - их уровень должен прийти в соответствие с покупательной способностью девальвированной национальной валюты (впрочем, возможны и ответные меры стран-импортеров - как в сфере валютного регулирования, так и таможенных барьеров). В случае же рынка, обслуживаемого разноцветными деньгами, "экспортная премия" хозяйственных субъектов будет сохраняться до тех пор, пока общий уровень цен, очевидно, не придет в соответствие с покупательной силой рубля в наиболее "дорогом" сегменте рынка. Впрочем, последнее возможно только в случае полной отмены административного регулирования - в противном же случае будет наблюдаться рост дефицита товаров на всех рынках при общем неравномерном росте цен.

Описанный выше механизм получения "экспортной премии" за счет "игры" на различной покупательной способности разноцветных денег впервые возник с принятием союзных законов об индивидуальной трудовой деятельности, кооперации, малом предприятии. Для таких хозяйственных субъектов стало возможным так называемое "обналичивание" рубля. Получение дохода здесь было равносильно, например, случаю покупки товара по старой цене за уже девальвированную валюту. Бурное развитие новых организационно-правовых форм деятельности было связано с практическим использованием феномена разноцветных денег, что ощущалось всеми предпринимателями, однако оставалось странным образом незамеченным как правительством, так и многими представителями отечественной экономической теории. Коротко остановлюсь на некоторых примерах того, как это делалось.

Скажем, при НИИ или вузе образуется некий научно-производственный кооператив (или малое предприятие). Этим кооперативом выполняются те же заказы, осуществляется та же деятельность, которой научные работники занимались в НИИ, причем по тем же расценкам. Однако если раньше в государственном учреждении фонд заработной платы в общем объеме НИОКР по данному заказу был строго ограничен, а совместительство разрешалось только на "еще одну ставку", то при выполнении заказа кооперативом все эти запреты снимались,

Спецификой кооперативов при промышленных предприятиях являлись еще и операции с сырьем и материалами. Многие государственные предприятия реализовали сырье, материалы (а отчасти и готовую продукцию) по государственным (заниженным) ценам, а кооперативы, осуществив операции по "сборке и доработке", продавали это же сырье далее по ценам "коммерческим". Сразу же оговорюсь, что такая торговля велась только со "своими" - личные интересы представителей государственных структур при этом, конечно, не забывались. Для "чужих" же кооперативов сырья и материалов либо не находилось вовсе, либо они предлагались по "астрономическим" ценам. И опять-таки - "абалкинский" налог на превышение фонда заработной платы над нормативным никак не сказывался на деятельности "новых форм", но по- прежнему действенно разграничивал сферы обращения "различных рублей",

Наиболее ярко разность в покупательной способности разноцветных денег выступала при осуществлении операций в сфере страхования. Скажем, к директору государственного предприятия, который не мог по тем или иным причинам увеличить выплату заработной платы своим работникам, обращались представители "коммерческой" страховой компании с предложением застраховать своих работников, например, от увольнения на определенный срок. По истечении данного срока и наступления определенной даты выплаченная предприятием сумма страховых взносов возвращалась уже непосредственно в форме выплаты наличных денег работникам предприятия (за вычетом определенного процента - страхового тарифа - от данной суммы). Деятельность такой страховой компании, очевидно, не имела ничего общего с расчетами страховых рисков, возмещением ущерба, всего того, что обычно ассоциируется с собственно страховым делом. Фактически это была беспроигрышная валютная спекуляция - однако то же самое можно сказать и о многих других видах "предпринимательской" деятельности в то время.

Законы об индивидуальной трудовой деятельности и кооперации Закон о малом предприятии действовал сначала в порядке эксперимента только на территории Ленинградской области и прибалтийских республик) скоро были дополнены фактической отменой монополии внешней торговли, где рассмотренный механизм стал применяться еще более эффективно. При этом советский рынок моментально "очистился" от потребительских товаров, которыми в то время торговля, казалось бы, была "перенасыщена", такими, как утюги, холодильники. Естественно, эти товары были довольно низкого качества и не могли быть конкурентоспособными на мировых рынках, если бы не демпинговые цены. Последнее обстоятельство, впрочем, скрывалось за бартерными операциями, не позволяющими точно оценить убытки страны от такой торговли.

Деятельность на международных рынках, впрочем, осуществлялась уже обязательно при "патронировании" органов власти республик, областей и краев. В то время непосредственное участие власти (и ее представителей) было еще не запрещено законом - и государственные чиновники, и партийные деятели активно пользовались этим обстоятельством. И если абсурдная идея регионального хозрасчета для прибалтийских республик служила лишь прикрытием их стремления к независимости, то для руководства многих российских областей этот странный лозунг означал хорошо понимаемую возможность личного обогащения. В свою очередь, население, поддерживающее региональный хозрасчет, приписывало причины растущего дефицита на товарных рынках тому, что "все вывозят" - причем по распространенному тогда мнению, "все это" вывозили, конечно, по приказу "из Центра москвичи". Постепенно в ряде регионов на местном уровне стали приниматься законодательные акты, ограничивающие вывоз продукции из данного региона, а также реализацию товаров только по мере предъявления паспорта или "по талонам". Последнее фактически означало ликвидацию денежного обращения в сфере потребительского рынка и переход к карточному, административному распределению, несмотря на официально провозглашенный курс правительства и КПСС на "развитие товарно-денежных отношений".

Феномен "разноцветных денег" не только не осознавался на уровне правительства в момент введения в действие уже упомянутых законодательных актов, которые поставили в неравное положение различные хозяйственные субъекты - кооперативы и государственные предприятия - но отсутствие понимания происходящего роковым образом сопровождало правительство СССР до момента его ликвидации. В конце 80-х годов были приняты меры по ужесточению контроля за ценами, закрепившее возможность дальнейшего получения прибыли "предприятиями новых форм собственности". Повышение цен весной 1991 года также не изменило ничего в механизме ценообразования государственных предприятий. Фактически правительство ускоряло распад хозяйственной системы, а не реформировало ее. Даже при беглом анализе предпринятых мер в изменении институциональных рамок функционирования советской экономики напрашивается вывод, что правительство шло по "критическому пути", максимизируя социально-экономический ущерб, наносимый существовавшему тогда советскому государству, да и обществу в целом. С точки зрения стремления к финансовой (да и просто народнохозяйственной) сбалансированности представляется очевидным, что либерализация цен и создание единого рынка, на котором могли бы оперировать государственные предприятия и организации, должна была предшествовать мерам по приватизации и возникновению предприятий "новых организационно-правовых форм". В противном случае субъекты экономической системы ставились изначально в неравное положение, что приводило к вышеописанным эффектам.

Вероятно, с точки зрения марксиста период 1986-1991 гг. следовало бы охарактеризовать как своеобразный период "первоначального накопления". К сожалению, создававшиеся в то время предприятия, как уже указывалось, имели весьма косвенное отношение к "нормальным" экономическим процессам: производству, торговле, страхованию, кредитованию... Достаточно указать на бурный расцвет в этот период "товарных бирж", где продавались и покупались весьма дифференцированные с точки зрения теории монополий и, строго говоря, не могущие выступать в качестве объекта чистой конкуренции и биржевой торговли, товары - начиная со строительных материалов и кончая автомобилями. Естественно, после либерализации цен и ухода большей части феноменов, связанных с разноцветными деньгами, в прошлое, начался не менее быстрый "закат" этих новообразований. Поскольку же большинство российских "предпринимателей" привыкло считать эксплуатацию феномена разноцветных денег и льготный налоговый режим нормой (до 1992 года налоги для предприятий новых организационно-правовых форм были, в основном, символическими), соответствующей рыночной экономике, то их столкновение с действительными законами рынка предопределило переход к полукриминальному поведению, уходу в "тень" большой части их хозяйственных операций. И новоявленные апологеты отечественных предпринимателей и капиталистов из числа известных экономистов-теоретиков вызывают, в лучшем случае, недоумение.

Либерализация цен 1992 года позволила в основном ликвидировать феномен разноцветных денег. Я делаю оговорку "в основном" в связи с тем, что разница в покупательной способности "наличных" и безналичных денег, к сожалению, сохраняется в связи с огромной сферой теневой экономики. Отчасти это - результат инерции прежних реформ административной системы, отчасти - следствие процессов приватизации и переделов власти и собственности, осуществленных уже в "посткоммунистические времена". В то же время либерализация цен явилась вынужденным шагом, во многом запоздавшим. Способы ее проведения, по-видимому, следует признать единственно возможными в тех условиях. Естественно, что эта мера должна была привести к росту цен: общепризнанной характеристикой того периода является избыток денежной массы на руках у населения и хозяйственных субъектов. Тем не менее основным источником последовавшей за либерализацией цен галопирующей инфляции явилась предпринятая правительством и Центральным Банком кредитная эмиссия. В связи с последней, осуществлявшейся одновременно с происходившим спадом производства, нельзя не удивляться расхожим представлениям о "монетаристской политике" правительства. Естественно, что увеличение денежной массы при сокращении физического объема продукта не могло не повлечь роста инфляции - как раз в соответствии с количественной теорией вообще и ее монетаристской версией в частности. Таким образом, действия правительства и Центрального Банка находились как раз к прямом противоречии с требованиями монетаризма.

Победа правительства над инфляцией в 1995-1996 гг., таким образом, является победой над "самим собой".

Приватизация предприятии

О российской приватизации было написано и сказано так много, что некоторые принципиальные моменты в ее истории стали уже забываться. В связи с этим хотелось бы напомнить, что в конце 80-х - начале 90-х годов обозначились три позиции: первая - денежная приватизация, сторонников которой было явное меньшинство, вторая - фактически бесплатная раздача “всем сестрам по серьгам”, наконец, третья, компромиссная - с помощью приватизационных чеков (ваучеров), имевших статус ценных бумаг, т.е. денежных суррогатов.

Проведение денежной приватизации было по очевидным причинам непопулярно, хотя именно этот вариант позволял добиться максимума денежных поступлений, во-первых, и приводил к реальному изменению на предприятиях власти и собственности, во-вторых. Странные идеи о выдаче каждому члену общества “куска общенародной собственности” послужили хорошей дымовой завесой для приобретения этой самой собственности нуворишами за бесценок. Следует отметить, что наиболее громкие возражения относительно эффективности проведенной приватизации как правило исходят от тех, кто отстаивал “бесплатную раздачу” - вариант, который имел бы еще худшие социально-экономические последствия, но вполне понятный в контексте анализа категории отчуждения в марксистской школе (подробнее см. Ореховский П.А., Семенов Г.В. Денежное хозяйство как система социальных институтов. - Известия СПбУЭФ, № 2, 1997).

Тем не менее в истории приватизации есть еще два штриха, характерных для отечественных реформ. Британский вариант приватизации, во многом послуживший для России прототипом, предусматривал создание временных комиссий (куда включались наблюдатели от парламента), готовивших и осуществлявших приватизацию в соответствующих отраслях. В России же были созданы межотраслевые ведомства - Комитет по управлению государственным имуществом. Фонд имущества, имевшие свои многочисленные продолжения на местах. В этом отношении отечественной особенностью является то, что какие бы реформы не проводились, они сопровождаются ростом российской бюрократии и, естественно, затрат на ее содержание. При этом наблюдается интересная внутренняя логика: в случае приватизации, например, почти официально считалось, что работники отраслевых министерств, а также работники исполкомов (областных, городских администраций) на местах будут оказывать распоряжениям центральной власти ожесточенное сопротивление, которое можно сломить, только организовав противостоящий им орган. Почему государство не может поменять не выполняющих его распоряжений чиновников, неясно. Однако налицо очередная борьба правительства с самим собой, в ходе которой часть населения устраивается на новых рабочих местах с высоким социальным статусом и денежным доходом.

Во-вторых, также считалось, что поступление денег от приватизации в бюджет и последующая реализация социально-экономических программ менее эффективна, чем наделение населения собственностью. Предполагалось, что наличие последней обеспечит социальную защиту населения лучше, чем гарантированная государственная поддержка. Но, строго говоря, это разные цели: гарантированный минимум может обеспечить только государство, в то время как обладание собственностью может обеспечить уровень доходов, как значительно более высокий, так и существенно ниже государственного. Специфика российских условий предопределяет в большинстве случаев реализации последнего варианта для большинства реформ, направленных на реализацию факторов децентрализации и конкуренции в социальной сфере.

Реформы в социальной сфере

а) образование и наука

Первое, что бросается в глаза при попытке анализа происходящих перемен в этой сфере, это отсутствие “социального заказа” на услуги данного сектора общественного производства. Правительство не формулирует своих приоритетов и области фундаментальных и прикладных исследований: как, впрочем, и в сфере образования нет даже приблизительных оценок, сколько и каких специалистов необходимо иметь народному хозяйству и в каких регионах они должны работать. Вдобавок, поскольку в таких условиях наукой и образованием могут заниматься учреждения любых организационно-правовых форм, в России, как грибы после дождя, стали расти десятки Академий, параллельных РАН, организовываться различные НИИ, негосударственные вузы.

Строго говоря, последний процесс можно было бы только приветствовать, если бы не определенные настораживающие симптомы. Рассмотрим, например, следующую таблицу:

Табл. 1. Государственные высшие учебные заведения на начало учебного года) и организации, выполняющие НИОКР ("Россия в цифрах: Краткий статистический сборник” /Госкомстат России. - М., 1996. - С. 80, 87)

	1992\1993	1993\1994	1994\1995	1995\1996
Число высших учебных заведений	535	548	553	569
На 1000 человек населения приходилось студентов	178	171	172	179
Численность принятых в вузы	521	543	568	630
Число организаций, выполняющих НИОКР, всего	4556	4269	4189	4214
в том числе научно-исследовательские	2077	2150	2240	2312

Эти данные относятся только к обучающимся в государственных вузах. Кроме того, в стране в 1995/1996 году насчитывалось 193 негосударственных высших учебных заведения, имеющих государственную лицензию, в которых обучалось 135,5 тыс. человек (Там же, с.81). (Следует также учесть, что все это происходит на фоне сокращения общей численности населения России.)

Естественно, что поколение молодых людей, пришедших в вузы в 90-е годы, не может кардинально отличаться по уровню подготовки, полученной в средней школе и природным умственным способностям от своих предшественников. Расширение набора происходит в основном за счет открытия новых специальностей и организации платных групп. Сегодня, наверно, во всех вузах России готовят юристов и экономистов с углубленным изучением иностранного языка - будь то в университетах, технических или педагогических вузах. Естественно, что не хватает преподавателей соответствующих дисциплин. Учитывая низкую заработную плату в высшей школе, обычной практикой является преподавание в 2-3 местах одновременно, а также привлечение к учебному процессу людей, не обладающих необходимым уровнем профессиональных знаний.

Несколько иная картина имеет место в осуществлении научных исследований. Для большинства из них требуется дорогостоящее оборудование, находящееся в прежних НИИ, однако отпускать средства, достаточные для их существования и развития в прежней, кстати говоря, весьма неэффективной форме, правительство не в состоянии. Результатом является финансирование небольших “научных фирм-сателлитов”, где те же самые научные работники выполняют исследования на оборудовании институтов и выплачивают руководству НИИ определенную "дань". Этим и объясняется рост численности научно-исследовательских организаций, выполняющих НИОКР. Естественно, по мере старения оборудования прежних государственных НИИ и НПО будут исчезать и упомянутые новые “научные организации”...

Таким образом, вместо структурной перестройки образования и науки, уменьшившиеся бюджетные средства расходуются с еще меньшей эффективностью, чем прежде. Снижается и качество образования, и качество науки - при внешнем количественном росте. Однако дело не в том, что объем финансирования мал, а в самой сегодняшней организации этой сферы. Проведенные реформы (фактическая ликвидация отраслевых НИИ, организация Федеральных научных центров, организация негосударственного высшего образования), к сожалению, ничего не изменили в этом отношении. И простое увеличение финансовых вливаний здесь, очевидно, не поможет. Они просто не дойдут до тех, кому изначально предназначаются.

б)страховая медицина

Говорить о структурной перестройке и повышении эффективности здравоохранения в связи с организацией страхован медицины также не приходится: в основном все показатели (за исключением роста заболеваемости) остаются примерно на том же уровне:

Табл. 2. Некоторые показатели здравоохранения (на конец года) ("Россия в цифрах: Краткий статистический сборник” /Госкомстат России. - М., 1996. - с 97-98.)

1992

1993

1994

1995

Численность врачей

всего, тыс.

на 10 000 населения

637

43.0

642

43.4

637

43.3

630

43.3

Численность среднего медицинского персонала

всего, тыс.

на 10 000 населения

1709

115

1674

113

1614

110

1600

108

Численность больничных коек

всего, тыс.

на 10 000 населения

1940

131

1915

129

1874

127

1860

127

Численность врачебных учреждений, оказывающих амбулаторно-поликлиническую помощь населению, тыс.

20.7

20.9

21.6

22.0

Мощность амбулаторно-поликлинических учреждений, число посещений в смену

всего, тыс.

на 10 000 населения

3321

224

3384

229

3426

233

3460

235

Заболеваемость населения

всего, тыс.

на 1 000 населения

91296

615,6

96932

654,3

96000

653.2

100306

678.8

Необходимо отметить идущее сокращение численности медсестер, лаборантов и другого среднего медицинского персонала, именно их оклады в несколько раз меньше физиологического минимума, а возможности “подработки” на стороне более ограничены, чем у врачей. То же самое происходит с лаборантами, техниками и ассистентами на кафедрах в вузах, в отделах и лабораториях НИИ.

К сожалению, я не располагаю данными о количестве людей, занятых в страховых фирмах, подключившихся к территориальным фондам медицинского страхования, как и о численности работников последних, а также затратами на их содержание. Однако общая тенденция очевидна: при общем сокращении средств, выделяемых на государственное здравоохранение (включая сюда обязательное медицинское страхование, сокращение, естественно, - в сопоставимых ценах) растет количество чиновников и бизнесменов, “кормящихся от” здравоохранения и использующих средства фондов обязательного медицинского страхования для личного обогащения. Сюда следовало бы также добавить косвенные затраты предприятий, организаций и граждан, занимающихся оформлением и переоформлением страховых полисов и сталкивающихся с обычным в таких случаях бюрократическим издевательством.

Просто удивительно, как еще чиновники от образования не додумались до организации “страхового повышения квалификации” с созданием фонда обязательного страхования будущих учащихся и переводом всех учебных заведений на соответствующую систему.

в) социальная защита населения

Ради справедливости необходимо отметить, что принципы назначения пенсий, пособий, льгот являются объективно сложной и дискуссионной проблемой. Но в ситуации, когда размер гарантированной минимальной заработной платы в несколько раз меньше физиологического минимума, реформы в области социальной политики приобретают характер какого-то фарса. Поскольку принятых здесь мер было очень много, для полной характеристики существующих противоречий понадобилась бы отдельная и весьма масштабная работа. Поэтому остановлюсь лишь на отдельных, наиболее выразительных моментах, характеризующих заботу о гражданах России.

Льготы при пользовании транспортом, жилищно-коммунальными услугами. Право на бесплатное пользование общественным транспортом в России - одна из наиболее распространенных льгот. По различным оценкам, за пользование транспортом платит не больше 30% пользующегося его услугами населения. Общественный транспорт в городах хронически убыточен и постепенно приходит в упадок, вдобавок, как всегда, указанные льготы позволяют транспортным предприятиям постоянно и почти бесконтрольно повышать цены за проезд и требовать дотаций на осуществление пассажирских перевозок. Это

Это одна сторона медали. Другая - сам характер предоставляемой льготы. Не очень понятно, почему в данной льготе нуждаются налоговые инспектора и налоговые полицейские, милиционеры, генералы и народные депутаты... Или, скажем, если пенсионер живет в деревне и не пользуется общественным транспортом, то в общем неясно, почему размер предоставленных ему льгот должен быть меньше, чем у городского пенсионера. Во многом аналогичная ситуация при предоставлении льгот при пользовании жильем. И здесь также коммунальные предприятия, требующие бюджетных дотаций, обосновывают это невозможностью продолжения работы в создавшихся условиях. Принимаемые решения по предоставлению льгот не учитывают ни их реальной стоимости, ни того, как эти льготы действительно распределяются среди получателей. Вместо того, чтобы предоставлять подобные льготы, гораздо более эффективным решением было бы включение их объема в объемы заработной платы, пенсий, пособий (инвалидам, участникам военных действий, ликвидаторам последствий крупных народнохозяйственных аварий).

Отрыв гарантированной минимальной оплаты труда от величины стоимости физиологического минимума и базирующейся на размере первой ставок и тарифов заработной платы в бюджетных организациях и ряде государственной предприятий приводит к тому, что выплачиваемые пособия по безработице и дополнительные социальные льготы в сумме оказываются больше, чем оплата труда у ряда категорий работающих. (Прежде всего - в сфере образования, культуры и здравоохранения).

Интересна сама организация выплат пособий и пенсий. Средства для борьбы с безработицей сначала аккумулируются в Фонде занятости, а потом выплачиваются через Центры занятости - последние дублируют отчасти работу налоговой инспекции, отчасти - службы социального обеспечения (а кроме того, на местах существуют еще и департаменты, комитеты, отделы социальной защиты, дублирующие работу всех). Естественно, определенная часть средств Фонда тратится на содержание и оплату труда работников самого Фонда, а при случае и - службы занятости. Такая же ситуация - в Пенсионном фонде, здесь, кроме того, отдельно существует служба фонда и отдельно - служба социального обеспечения, занимающаяся пенсионными (и другими) делами. Все средства, аккумулирующиеся и расходуемые этими фондами и службами, проходят мимо финансово-бюджетной системы, где опять-таки можно наблюдать определенное дублирование работ по ведению расчетных счетов, бухгалтерии и т.д. Кроме того, такая организация выплат и контроля способствует расходованию средств фондов на непредусмотренные цели - в частности, хранению их на депозитных счетах банков, кредитованию коммерческих организаций. Подобные операции предпринимаются исключительно “для увеличения поступлений в фонды”, чтобы потом лучше обеспечивать нуждающиеся незащищенные социальные слои. Но, конечно, это не спасает от задержек в выплатах пенсий и пособий. Да и как может быть иначе?

Наконец, даже там, где есть относительный порядок и минимизированы затраты на техническое сопровождение помощи, правительство собирается провести очередную реформу: с осени 1997 года осуществление выплат на детей будет происходить пропорционально доходу семей. Эта странная якобы эгалитарная идея (а что, дети в семьях со, скажем, средним доходом нужны стране меньше, чем в бедных семьях?) будет сопровождаться обычными в таких случаях бюрократическими мерзостями - сбором справок о семейных доходах, их проверкой, расчетами... В очередной раз очередные чиновники будут загружены работой.

г) молодежная политика, физкультура, спорт

История с налоговыми и таможенными льготами Национальному фонду спорта уже стала притчей во языцех, даже останавливаться на ней не хочется. Здесь же мне хотелось бы отметить, что молодежную политику как в Центре, так и на местах понимают как простое увеличение количества проводимых культурно- массовых и спортивных мероприятий и роста финансовых затрат на их проведение. При этом цель подобных развлечений совсем неочевидна, например, один из показателей, характеризующих эффективность такого рода политики - уровень преступности среди молодежи - постоянно растет. Работа с группами риска, о которых столько пишется, обычно отсутствует, зато постоянно возрастает численность работников правоохранительных органов, прежде всего - милиции и внутренних войск, и, конечно же - затраты на их содержание.

Заметки о грядущей жиилщнио-коммунальной реформе

Необходимость реформы. В административной системе ряд экономических благ - по определению, обладающих свойством редкости по отношению к потребности в них - были выведены из хозяйственного оборота и подлежали административному распределению. Одним из важнейших таких благ являлось жилье. В результате стоимость жилья не входила в размер оплаты труда - напротив, следует отметить, что в условиях капитализма от 20% до 40% дохода семей (в различных социальных группах) тратится на приобретение или аренду жилья. Естественно, если говорить о переходе к капиталистическому механизму хозяйствования, инвестиции в жилищное строительство являются одним из важнейших факторов экономического роста. Включение стоимости жилья в цену рабочей силы представляется необходимым - однако это можно сделать различными способами. Самый простой из них - пересмотр размера минимальной гарантированной заработной платы. Тем не менее простота здесь относительная - теоретически бесспорным является установление уровня минимальной заработной платы не ниже физиологического минимума, включая сюда затраты на жилье и оплату коммунальных услуг. Однако практически это трудно осуществимо - необходимо пересматривать всю концепцию сегодняшнего бюджетного планирования. В частности, рост заработной платы в бюджетной сфере в этом случае может и не перекрываться снижением затрат на дотации жилищно-коммунальному хозяйству (кроме того, большая часть увеличения затрат по оплате науки, высшего образования, здравоохранения, затрат на содержание внутренних войск, армии ляжет на федеральный бюджет, в то время как от сокращения коммунальных затрат выиграют прежде всего бюджеты субъектов Федерации и органов самоуправления). У меня есть большие сомнения в способности правительства сделать хотя бы относительно верные расчеты и обеспечить четкое проведение одновременного повышения зарплаты и взимания коммунальных платежей.

Квартирная плата. Арендная плата за найм квартиры в условиях рыночного хозяйства может существенно отклоняться от традиционной формулы “издержки плюс прибыль”. При этом следует отличать затраты на коммунальные услуги и услуги связи от собственно квартплаты или ренты. Последняя, с одной стороны, может включать в себя амортизационные отчисления на капитальный ремонт и полное восстановление здания и прилегающих к нему внутриквартальных дорог, торшерного освещения, зеленых насаждений. С другой стороны, при сдаче квартиры в аренду на величину ренты едва ли не большее влияние оказывает местоположение дома и общий уровень комфорта квартиры. При отсутствии спроса арендная плата может оказаться и ниже полных затрат по эксплуатации дома (скажем, на вышеуказанную величину амортизационных отчислений), но она должна покрывать текущие расходы (оплату дворников, услуг электриков и слесарей, вывоз мусора), и приносить сверх того какой-то доход домовладельцу. Тем не менее, поскольку здание эксплуатируется в течение длительного периода времени, сумма ренты оказывается значительно выше, чем затраты на строительство и эксплуатацию здания, что и обуславливает привлекательность инвестиций в гражданское строительство.

В условиях административной системы жилье строилось в основном за счет государственных капиталовложений и распределялось административно. Нормы амортизационных отчислений по жилым зданиям использовались (и используются) только для определения степени износа здания. Квартплата, собираемая с жильцов, предназначалась только для покрытия текущих расходов эксплуатации здания. Капитальный ремонт (осуществление ремонта крыш, подвалов, малярные работы в подъездах) осуществлялись либо за счет прибыли жилищно-коммунальных управлений (часть новых зданий не требует такого ремонта, поэтому в принципе образование прибыли ЖКУ не было столь уж исключительным явлением), либо за счет прибыли балансодержателей ("градообразующих предприятий”).

Приватизация жилья ничего не изменила в этом порядке содержания жилого фонда, за исключением того обстоятельства, что кроме квартплаты жители стали платить еще и налог на имущество. Следует также отметить специфику жилищного законодательства - даже если некий гражданин, скажем, получил кредит в банке под свою приватизированную квартиру и оказался неплатежеспособным, банк не сможет вступить в свои права собственника, пока этот гражданин является прописанным (зарегистрированным) и проживает по данному адресу. Соответственно, если гражданин перестанет платить за квартиру муниципалитету, последний также не сможет применить к нему каких-либо существенных мер. На практике последняя ситуация приводит к тому, что - как и в случае с общественным транспортом - квартирная плата повышается для тех, кто платит, поскольку часть убытков от содержания жилья неплательщиков переносится на первых.

Естественно, что указанная специфика жилищного законодательства тормозит строительство "доходных домов", т.е. домов, квартиры в которых сдавались бы в аренду, квартиры сдаются "в поднаем" частными лицами и фирмами без регистрации соответствующих договоров в официальных органах по "астрономическим" ценам, скажем, доход от сдачи в аренду стандартной двух-трехкомнатной квартиры в областном центре обеспечивает ее владельцу доход, обычно в два-три раза превышающий среднюю по народному хозяйству Российской Федерации зарплату. Естественно, это питательная среда и для криминальных операций, начиная с укрывательства таких доходов от налогообложения.

Практика перекрестного субсидирования и убытки жилищно-эксплуатационных контор. Если взять относительно новый многоквартирный многоэтажный дом, то существующий уровень квартирной платы должен с лихвой покрывать зарплату дворников и плату за вывоз мусора. Однако большая доля эксплуатационных расходов жилищно-эксплуатационных контор складывается из платы за отопление, электричество, воду. В то же время в обслуживании потребителей энергоснабжающими (и коммунальными) организациями предусмотрена разбивка первых на группы. Для нашей темы наиболее существенным здесь является то обстоятельство, что население (физические лица) платят за услуги коммунальных организаций в несколько раз меньше, чем предприятия (юридические лица). К последним относятся и ЖЭКи - будь то на самостоятельном балансе или в составе жилищно-коммунальных управлений или трестов. Юридические лица фактически датируют население. Соответственно, убытки ЖЭКов по большей части представляют собой прибыль энерго- и водоснабжающих организаций.

Естественные монополии. Естественная монополия - термин для обозначения экономической ситуации, когда рост объемов производства или услуг сопровождается постоянным снижением издержек. В тех сегментах рынка, где наблюдается такой феномен, в результате возникает одно большое предприятие - в случае его ликвидации и организации нескольких на его базе - издержки "по определению” должны возрасти.

Является ли коммунальное хозяйство отраслью, где действуют естественные монополии? Большей частью - да, поскольку вода- и газоснабжение, канализация, кабельная телефонная связь, другие сферы хозяйства, где требуются большие дорогостоящие инженерные коммуникации обладают указанным эффектом масштаба. В то же время организация обслуживания жилого фонда - уборка улиц, ремонт сантехники, электрических внутридомовых сетей, ремонт квартир и зданий таким эффектом, вообще говоря, не обладает и вполне может выполняться мелкими подрядными организациями. В последнем случае имеется и различный международный опыт - в большей части городов ФРГ, например, такие услуги оказываются муниципальными службами, в США - частными фирмами (которые, однако, отчасти контролируются муниципалитетом). В отечественной практике также имеется положительный опыт привлечения частных фирм к обслуживанию жилья (эксперименты в Москве и Новосибирске).

В ситуации, когда на рынке действует естественная монополия, у менеджеров такого предприятия очевидным образом может поменяться мотивация - в таких условиях соблазн переложить на потребителя издержки собственной бесхозяйственности слишком велик. Поэтому ценообразование естественных монополии обычно жестко контролируется. Однако контроль такого рода предполагает знание специфики производственных процессов и формирования издержек, чего требовать от отечественных чиновников как-то затруднительно. Результатом является повышение тарифов на услуги монополий, в данном контексте - рост убытков жилищно-коммунального хозяйства.

Естественно, речь идет не только о покрытии убытков от бесхозяйственности, но и о повышении заработной платы работников коммунального хозяйства:

Табл. 3. Среднемесячная заработная плата работников предприятии и организации некоторых отраслей народного хозяйства (рублей) (“Россия в цифрах: Краткий статистический сборник'' /Госкомстат России. - М.., 1996. с. 56.)

	1992	1993	1994	1995
Всего по народному хозяйству	5995	58663	220351	483629
Жилищно-коммунальное хозяйство, непроизводственные виды бытового обслуживания населения	4919	54040	212561	504758
Здравоохранение, физическая культура и социальное обеспечение	3937	44612	167839	343745
Образование	3680	40141	152209	306810
Культура и искусство	3115	36374	137017	282308
Наука и научное обслуживание	3859	39645	171720	369881
Аппарат органов управления	5661	67700	256749	532679

Особенно интересна динамика развития ситуации - если уровень оплаты труда во всех бюджетных отраслях все сильнее отстает от среднего по народному хозяйству, то у чиновников он начинает опережать средний по стране уже через год после начала радикальных реформ, а у работников коммунального хозяйства, постепенно сближаясь, через три года.

Логика предлагаемой правительством реформы. Рассмотрим сначала конечные цели реформы.

Естественно, ни о каком включении стоимости жилья в стоимость рабочей силы речи не идет. По логике правительства, надо просто заставить платить за жилье по полной стоимости... - вот только чего? В настоящий момент предполагается, что граждане будут полностью оплачивать услуги ЖЭКов - и, соответственно, услуги коммунальных предприятий. Но что означают заявленная "полная стоимость" и несколько реже, но звучавшие фразы об отмене перекрестного субсидирования? Значит ли это, что тарифы поднимутся до уровня наиболее "дорогой" группы потребителей? Очень похоже, что именно это и имеется в виду. В таком случае большая часть затрат бюджетов на дотации жилищным службам действительно будет не нужна.

Тем не менее затраты на городское хозяйство предполагают затраты на уличное освещение, уборку улиц, озеленение. Зачастую они также (например, по внутриквартальному освещению) ложатся на ЖЭКи, и доходы городских бюджетов не позволяют их осуществлять в требуемых социальными стандартами размерах. Будут ли и они включены в квартплату?

Кроме того, как было показано выше, услуги естественных монополий, скорее всего, будут дорожать. Надо полагать, квартплата будет продолжать расти?

Как предполагается решать проблему с теми, кто не будет платить за квартиру? Ведь речь идет едва ли не о внесении поправок в Конституцию (в части права на жилье). Функционирование рынка труда невозможно без развитого рынка жилья - в противном случае неизбежно возникающие региональные диспропорции становятся неустранимыми (сегодняшний пример - северные шахтерские регионы). Если размер заработной платы не обеспечивает возможности аренды жилья и - впоследствии - приобретения собственного дома или квартиры - как предполагается обеспечивать условия будущего долгосрочного экономического роста? В предлагаемой сегодня правительством жилищно-коммунальной реформе не предусматривается законодательных мер, которые бы позволяли бы решать данные проблемы.

Впрочем, 2003 год далеко. В сегодняшних условиях заявленный рост квартплаты будет невозможен - большинство граждан просто перестанут платить за квартиру. В этой ситуации правительство предполагает действовать поэтапно - а именно, на первом этапе заставить платить за жилье по высокой цене тех, кто способен это делать. Логика при этом просто убийственная - за одинаковые услуги, при одинаковой жилой площади люди с более высоким доходом должны будут платить больше, чем их относительно бедные соседи. Между прочим, подобная практика ценовой дискриминации в случае, скажем, “бедных” и “богатых” предприятий запрещена антимонопольным законодательством.

Различие между бедными и богатыми необходимо подтвердить официальными справками и документами, которые требуется проверить. Правительство предлагает в очередной раз увеличить численность чиновников, которые теперь будут работать во вновь созданной службе жилищных субсидий. При этом будущая эффективность работы этой службы, очевидно, весьма сомнительна в силу большого сектора теневой экономики. По данным Госкомстата, в 1995 году суммарная доля зарплаты в общих денежных доходах населения составляла всего 39,3%, а на долю доходов от собственности, предпринимательской деятельности приходится 44% (Рассчитано по данным: “Россия в цифрах: Краткий статистический сборник'' /Госкомстат России. - М.., 1996. - С. 53. Впрочем, корректность оценок отечественной статистики также очень относительна - подробнее см. Ореховский П. Статистические показатели и теневая экономика. - Российский экономический журнала №4, 1996). В случае последних доходов доказать их получение - или отсутствие, по усмотрению будущих чиновников службы жилищных субсидий - очень сложно.

Говорить об улучшении работы коммунальных служб и контроле за ценообразованием в этих естественных монополиях, вообще говоря, не приходится - да и осуществлять это надо на местах, не на федеральном уровне.

На последнем правительство будет “отслеживать” только сокращение собственных бюджетных затрат, да пересматривать размеры дотаций регионам. На местах же за 6 неполных лет рыночных реформ на подавляющем большинстве предприятий отсутствуют счетчики тепла, воды, иногда - и электроэнергии, что уж говорить о населении. Обычным выходом из положения является применение стандартных усредненных норм потребления воды, газа, тепла, и хотя большинство внутриквартальных светильников разбито, а теплая и холодная вода в редком доме подается на верхние этажи все 24 часа в сутки, это не мешает коммунальным организациям брать за все “полной мерой”. Организация производства и установки этих счетчиков почему-то не входит в приоритетные направления, контролируемые правительством - хотя, скажем, установка кассовых аппаратов в каждом киоске в свое время не оказалась столь уж неразрешимой проблемой...

Таким образом, опять налицо все та же схема - бюджетный кризис вынуждает искать источники сокращения расходов - находится очередная область деятельности и доходов для чиновников - все издержки перекладываются на плечи рядовых граждан - и наиболее вороватой части последних это опять не коснется.

Заключение

Я сознательно избегал каких-либо персональных оценок в данной работе. Мне неизвестны (да и не интересны) авторы проектов рассмотренных здесь реформ - во-первых, зачастую первоначальные идеи после прохождения их через органы власти принимают совершенно неузнаваемый вид, во-вторых, более интересным представляется объективный процесс, его тенденции. В этом отношении, как указывает, например, Е.Т.Гайдар, даже логика поведения правительства в 1986-1991 гг. представляется во многом вынужденной (Гайдар Е.Т. Аномалии экономического роста. - М., 1997. - С. 172-175).

Позволю себе прибегнуть к цитированию: “Теперь на повестку дня выходят новые вопросы. И из них главный - формирование эффективных рыночных механизмов, позволяющих решить долгосрочные проблемы устойчивого роста российской экономики.

Фундаментальная проблема выработки и реализации такой стратегии состоит в том, что, отражая долгосрочные экономические интересы, она может опереться лишь на размытую, слабо структурированную социально-политическую поддержку. Между тем силы, ориентированные на сохранение статус-кво, объективно толкающие Россию на путь слаборазвитости, хорошо организованы. Это и мощные отраслевые лобби - от аграрного до нефтяного. И новые богатые, немалая часть которых тесно связана с перераспределением государственных финансовых ресурсов и научилась извлекать наибольшую выгоду из налоговой неразберихи, а потому категорически не приемлющая логику общих правил игры. И значительная часть бюрократического аппарата, которая переплелась с новыми богатыми системой взаимных связей по распоряжению властью-собственностью, аккумулированию и перераспределению административной ренты. Для всех этих групп необходимые России либеральные преобразования - от упорядочения налоговой системы до сокращения дотационной нагрузки на бюджет - прямой удар по доходам, интересам, социальному положению.

...К сожалению, сочетание имперской риторики, экономического авантюризма и крупномасштабного воровства имеет шансы стать определяющим долгосрочным фактором российской действительности (Курсив автора - П.О.).

Объективно сегодня две крупные социальные группы больше всего заинтересованы в либеральной экономической политике, способной проложить дорогу к устойчивому рыночному развитию в России: новый средний класс, которому нужны равные правила игры, эффективная защита частной собственности, экономически не слишком обременительное государство, и интеллигенция - те, кто связан с наукой, образованием, здравоохранением, культурой, то есть с отраслями, перераспределение средств в пользу которых объективно отражает экономические потребности страны” (Там же, с. 213-214).

Как всегда, хорошо пишет Е.Т.Гайдар, с этими строками трудно не согласиться. Однако логика грядущей жилищно-коммунальной реформы, охарактеризованная выше, а также результаты предыдущих либеральных реформ в социальной сфере - и, соответственно, выразительные интегральные оценки доходов интеллигенции, занятой в упомянутых сферах (см. Табл. 3) - вызывают недоумение и нежелание что-либо поддерживать.