М. ИВАНОВ

Информационно-аналитический центр РОНС

 

 

ЗАМЕТКИ ПОЛИТИЧЕСКОГО НАБЛЮДАТЕЛЯ

 

 

В текущем году слово “стабильность” начало выходить из моды. Действительно, сколько ни говорят “халва”, во рту слаще не становится. Но поскольку никакого нового официального лозунга кремлевские обитатели пока не придумали, оно продолжает оставаться для них одним из наиболее любимых и официально рекомендуемых к употреблению. Триумфом этой самой стабильности пухнущие на глазах (явно не от голода) вице-премьеры предписывают считать грядущую деноминацию рубля: все, мол, инфляции нет, значит наступает все та же пресловутая стабильность!

С официального языка на русский слово “стабильность” может быть переведено как “утверждение нашей политической власти и раздел собственности между нашими финансовыми кланами”. Исходя именно из этого официального понимания стабильности, внимательный наблюдатель отчетливо увидит, что реальной стабильности в России нет и не пока предвидится. Власть — да, власть в целом контролируется “реформаторами”, хотя и не на 100%. А собственность...

Живя в огромной и очень неоднородной стране, мы далеко не всегда отдаем себе отчет в том, что наша огромность и региональное своеобразие и отдаляют наступление столь желанной “реформаторскими” кланами стабильности в той ее части, которая касается присвоения собственности. Гигантские ее объемы все еще находятся в руках государства, а обусловленная многими, в том числе и этническими, причинами малая численность “реформаторов” приводит к тому, что значительная часть не только  государственной, но и формально частной собственности управляется людьми, ориентированными на государственнические, а то и на русские национальные ценности. Грубо говоря, не все еще продано и поделено.

Вот в этом и кроются причины очередного передела собственности, затеянного “обновленным правительством реформ”, точнее той его частью, что контролируется коллективным двухместным первым вице-премьером.

 

О пользе этнического фактора

 

Вице-премьер Чубайс, обросший административным жирком, ненавидимый во всех слоях общества, постоянно стремящийся к полномочиям, превышающим его официальный статус, — уже не вполне похож на “локомотив реформ”, да и сам он претендует  скорее на роль начальника поезда. Поэтому на первый план в последних приватизационных скандалах уверенно выдвинут вице-премьер Немцов, рьяно взявшийся тянуть лямку “реформ” и вымученно  улыбаться в телеэкране.

Вспоминается  анекдот: один мужик после смерти попал в капиталистический ад, а другой в социалистический. И вот они встречаются и обмениваются  опытом:

— У нас в капиталистическом хозяйстве — порядок и организованность. Каждый день в голову по гвоздю вбивают.

— А у нас в социалистическом то гвоздей не привезли, то своими делами заняты. Зато в конце месяца все тридцать гвоздей забьют за один раз и еще штук пять сверх плана.

По всей видимости, Немцов и ринулся забивать те самые “тридцать гвоздей сразу”.

 

Суета банкиров

 

“Сверхплановые гвозди” Немцова стали залогом публичного скандала, коим сопровождается конфликт внутри “реформаторской” группировки.

Обычно бюрократы прячут свои разногласия, предпочитая решать спорные вопросы в узком кругу. Собственно,  в этот раз все так и начиналось: летом 1997 г. Потанин, Гусинский и Березовский  без привлечения внимания прессы вели переговоры о переделе акций “Связьинвеста”. Продвижение к соглашению нарушил глава ОНЭКСИМ-банка, призвав в союзники небезызвестного Дж. Сороса. Понять Потанина можно. В отличие от Гусинского с Березовским он - не “реформатор” по рождению и вероисповеданию, руководство ОНЭКСИМ-банка в основном тоже “реформаторов” в своей среде не держит. Значит, мотив был в том, чтобы внезапно стать богаче и сильнее конкурентов.

“Связьинвест” и “Норильский никель” для ОНЭКСИМ-банка — вовсе не первый, не последний и уж, тем более, не единственный шаг к созданию сверхмонополии. Были и установление контроля над частью СМИ, и обслуживание счетов Государственного таможенного комитета, и пребывание самого Потанина первым вице-премьером, и многое другое... Отметим и смычку ОНЭКСИМа с банком МФК, президентом которого ныне является бывший первый замминистра финансов Вавилов — один из “опорных столпов” группировки Гайдара-Чубайса (причастный в бытность замминистра к сомнительным операциям с бюджетными средствами), и захват ведущих позиций в торговом флоте.

Законы конкуренции таковы, что шаги ОНЭКСИМ-банка не могли остаться безнаказанными. Первым ответом были малоприличные комментарии господина Доренко в программе “Время”. Его острым языком ОРТ обрушило на Потанина мощный залп.

Мы уже, увы, привыкли к скандалам, и даже если какого-то банкира или политика обвинят в людоедстве, никто особенно не удивится и не возмутится. Тем более, если обвинителю можно предъявить аналогичные претензии. Поэтому мощь ОРТ, которую задействовал Березовский, сработала впустую. Более того, последнее время Березовскому часто изменяет чувство меры и он не всегда задумывается о последствиях своих действий и слов. Вот и сейчас ему пришлось столкнуться с не совсем нужными ему результатами доренковских обличений. Большая группа влиятельных дельцов от ОРТ проявила недовольство г-ном Доренко. Конфликтовать, скажем, с Любимовым и всей его “взглядовской” компанией грозит потерей больших денег (например, от рекламы в “Поле чудес”).

В отличие от Березовского, господин Гусинский счел возможным лично высказаться по адресу Потанина, а контролируемая хозяином МОСТ-банка газета “Сегодня” стала регулярно “проезжаться” и по Потанину, и (хотя и намного мягче) по Немцову в таких выражениях, которые сделали бы честь любому оппозиционному изданию. Контролируемое тем же Гусинским НТВ вело себя несколько поинтеллигентнее,  но в том же русле.

Надо ясно понимать, что конфликт между финансовыми структурами “реформаторов” не носит политического характера. Это их борьба за наши деньги. Спор не о том, присваивать государственную собственность или нет — спор о том, кто будет ее присваивать. Характерно, например, что для всех участников конфликта авторитетом является Чубайс. Потанин, правда, и тут оказался пошустрее: он подружился еще и с Немцовым, а также с Кохом — ставленником и одним из любимых приближенных Чубайса.

В пору, когда ОНЭКСИМ еще не был тем супермонстром, коим стал сегодня, он занимался преимущественно обслуживанием оборонных предприятий, что, помнится, породило немало иллюзий среди генералов ВПК. Но позднее Потанин счел, что дружить с Чубайсом все-таки выгоднее...

Заметим, что поведение Потанина в отношении хозяев ВПК вполне адекватно их привычной стратегии, согласно которой они с упорством, достойным лучшего применения, пытаются выдвигать в политику людей либо ничего не смыслящих в политике персон из своей среды, либо пытаются найти “настоящего мужчину” среди военных, либо отыскивают непонятно где совсем уж сереньких персонажей. А ведь еще баснописец Крылов справедливо указывал, что должен сапоги тачать сапожник, а пироги печь пирожник. Попытка заниматься делами государственными, не имея для этого соответствующего образования  навыков - чисто советская традиция. К сожалению в директорском корпусе она продолжает доминировать, сводя на нет поиск национального лидера, защитника национальных интересов, который парадоксальным образом идет интенсивнее всего именно в этой слое управленцев.

 

Москва — еще не Россия

 

Найти национального лидера непросто. Явного лидера в гуще политической жизни не потерпят Чубайс с Немцовым - не дадут рта раскрыть, обрежут все каналы финансирования, обложат со всех сторон провокаторами и предателями, оболгут в подконтрольных СМИ... Поэтому люди с самостоятельным мышлением заметны скорее в провинции.

За примерами далеко ходить не надо — приморский губернатор Наздратенко, защищая свой краевой интерес, охраняет и территориальную целостность России, противодействуя передаче российских территорий Китаю. Стремление оставить под своим контролем как можно больше экономических структур побудило Наздратенко противиться передаче в руки прореформаторских группировок стратегических объектов транспорта и связи. Забота об отсутствии политических конкурентов привела к отрадным затруднениям деятельности местных отделений общественно-политических организаций “демократической” направленности.

Конечно же, г-н Наздратенко отнюдь не может стать Мининым и Пожарским в одном лице, каковым пытаются его представить агитаторы типа Проханова, но факт остается фактом: на данный момент интересы приморского губернатора в значительной части совпадают  с интересами русского  народа. И в этом совпадении Наздратенко достоин всемерной поддержки национальных сил.

Тот же вывод можно сделать (с поправкой на местные особенности) и в отношении Александра Лукашенко. Он тоже пока не может стать общенациональным лидером, но у него совпадение личных и национальных интересов, пожалуй, даже шире, чем у приморского губернатора.

И все же люди, подобные Наздратенко или Лукашенко, не делают погоды в российских регионах. Основная масса региональных лидеров озабочена выклянчиванием денег у Москвы или разделом сфер финансового влияния с московскими (то есть “реформаторскими”) структурами. Даже пытавшийся своевольничать начальник Хакассии Лебедь-младший, получив трансферы и президентского представителя, публично с кремлевской властью помирился и прибыл в Москву просить очередной финансовой порции.

Единство интересов и, что важнее, действий коммунистов (КПРФ) и “демократов” (бывш. КПСС) демонстрируют результаты выборов в Нижегородской области.  Формально “демократы” их выиграли, а коммунисты проиграли. На деле же протеже Немцова Скляров, сразу после победы вспомнил свою коммунистическую молодость и решил увеличить производство спиртного для повышения местных доходов. К чему привела такая распространенная в коммунистические времена практика, можно увидеть повсеместно. “Демократизация” только ярче проявила чудовищную опоенность народа, теряющего человеческий облик усилиями блока коммунистов с антикоммунистами.

 

Что такое свобода совести

 

Вполне известно отношение всякого нормального русского человека к истории с законопроектом “О свободе совести и религиозных объединениях”.

Борис Ельцин может, конечно, говорить о несоответствии данного законопроекта Конституции, но ясно, что его отказ подписать закон вызван иной причиной - окриками из Вашингтона и Ватикана.

Кстати, не вполне понятно, о чем думали Клинтон и Папа Римский, столь явно подтверждая несамостоятельность “реформаторов” и лично товарища Ельцина. Может быть в команде Ельцина ощущение зависимости притупилось, но народ об этой зависимости помнит достаточно хорошо. Русские прекрасно видят, что такое в представлении президента РФ “права человека”: это свобода для всяческих сектантов, потворство католикам в их извечном стремлении подчинить себе как можно больше людей в России, это продолжение засорения мозгов проповедями миссионеров-проходимцев.

Чего трудно понять, так это позиции Московской Патриархии, которая продолжает вести себя по отношению к Кремлю более чем двусмысленно. Конечно, за годы господства атеистической власти наши иерархи освоили искусство закулисной интриги и дипломатии, но неужели они забыли, что сила Церкви прежде всего в проповеди?

Что же касается “творческой интеллигенции”, всегда готовой принести себя в жертву ради интересов врагов России, то их хоровое выступление против принятия Закона традиционно слабоумно. Ссылки на то, что дескать, наказать изуверов-сектантов можно и по Уголовному кодексу, несостоятельны. Во-первых, чем больше будет затруднений на пути создания условий для уголовщины, тем лучше — никто ведь не говорит, что дизентерию надо лечить в больнице, а руки мыть ни к чему.. Во-вторых, официально зарегистрированная и ведущая публичную деятельность секта имеет куда больше возможностей, нежели подпольная группка фанатиков. Кто и где видел тех же иеговистов, сидевших в подполье лет пятнадцать назад? А сейчас в столице, например, шагу не ступишь - наткнешься на такого: “Друг, я расскажу вам о Библии”.

 

Кавказский синдром

 

Усилия коммунистов по насаждению в народе атеизма даром не прошли. Одним из наиболее тяжких последствий этого стал сопровождающий “реформы” постоянный рост преступности. А подогреваемые антирусскими силами внутри и вне страны сепаратистские устремления вкупе с национальными традициями некоторых народов привели к тому, что особое место среди организованных преступных  группировок заняли группировки инородческие, прежде всего кавказские. Особая жестокость, дерзость и наглость кавказской уголовщины вызвали бурное неприятие даже среди уголовного мира.

Когда мы говорим о кавказском уголовном мире, то понимаем, что одна из ведущих ролей в нем принадлежит чеченам.  Простой уголовщины им показалось мало и вот уже больше пяти лет существует целое уголовное “государство”, имеющее полный набор пародий на органы власти. Однако наиболее дальновидные чеченские главари смотрят дальше и,  не ограничиваясь созданием мафиозной паутины, осваивают исламский экстремизм. Создаются организации с характерными названиями “Исламский порядок”, “Исламская нация”, муллы приобретают все большее влияние. На фоне этого продолжающееся заигрывание с чеченами московских “миротворцев” выглядит все более и более омерзительно. Какое таможенное соглашение может быть с профессиональными контрабандистами? Какие пенсионные фонды можно создавать с теми, для кого пенсия — это всего лишь немного денег, которые можно отобрать у беззащитного пожилого человека?! Как можно открывать в Центробанке России счет “банка” Чечни, если единственный реальный чеченский банк — это мафиозный “общак”?!

Или вот еще пример из нашей действительности. Замначальника Федерального управления налоговой полиции РФ является господин Автурханов - в недавнем прошлом лидер антидудаевской чеченской оппозиции. Вероятно пост ему “обломился” не только за то, что он был противником Дудаева-Масхадова. Скорее всего дело тут в том, что в правительственных кругах давно утвердилось прочеченское лобби, вынуждающее власти к действиям в пользу Чечни и вопреки русским интересам на Кавказе.

И бандитизм, и исламский экстремизм, и проникновение чеченцев в государственные структуры имеют одну общую (хотя и не единственную) причину -  нефть и нефтепровод. Здесь преступные интересы смыкаются с антинациональными. Ведь “реформаторы” старательно насаждают в России ориентацию на добычу сырья и перекачку его на Запад. С их согласия контроль над этой отраслью на Кавказе устанавливают бандиты. Вероятно по той же причине президентом связанной с ОНЭКСИМ-банком нефтяной компании “Сиданко” оказался чеченец Бажаев. Скорее всего, Кавказ для бандитов и преступных нефтяных воротил - скорее всего лишь плацдарм.

Вообще, все, связанное у нас с нефтью, пахнет весьма и весьма неприятно. Например, в переговорах Кремля с Ашхабадом о нефте- и газопроводах с российской  стороны более всего был заметен “ЛУКойл”, руководимый азербайджанцем Алекперовым. Разумеется, на переговорах о защите русских национальных- интересов никто не думал.

Напомним еще одну северокавказскую историю из сферы экономики. Когда в Ингушетии создавалась оффшорная зона, ингушские преступные группировки рассматривались “реформаторами” как союзники в борьбе за передел собственности. Не случайно тогда же в Ингушетию было вброшено непомерное количество недоброй памяти ваучеров, что не могло произойти без ведома (а то и без участия) тогдашнего председателя Госкомимущества Чубайса. А теперь Чубайс же и закрыл оффшорную ингушскую лавочку. Попытка отмены оффшорной зоны — черной дыры в российском бюджете — побуждает преступные группировки искать иные способы запустить руку в чужой карман. Сейчас их энергия вновь направляется на попытки территориального передела с Осетией. Может быть, “реформаторам” выгодно именно таким способом открыть на Кавказе еще один фронт в дополнение к чеченскому, расширив таким образом возможности для криминальных операций.