Журнал «Золотой Лев» № 259-260- издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

В.В. Трушков

доктор философских наук, профессор

 

О чем говорит цена хлеба[1]

 

Нынешняя засуха сделала цены на продовольствие острой политической проблемой. До недавней поры показателями социально-экономического и имущественного положения граждан были разные типы жилья, дачных строений, марки автомобилей и прочие признаки благополучия и социального положения россиян. Сейчас в это число настойчиво врываются сорт и качество покупаемого в магазине хлеба. Наследники известной человеконенавистнической теории Томаса Мальтуса радуются, что наконец-то вновь, почти через столетие, в российское общество возвращается звериный принцип естественного отбора. Президент Д. Медведев недавно в Мурманске рассуждал о скачке цен на хлеб как о заурядном событии. Малоимущие, говорил он, будут довольствоваться хлебом низкого качества, а состоятельные и за более высокую цену купят аппетитный каравай. Классическая логика либералов: каждому — своё. Правда, такой подход типичен не только для либералов.

 

«Торговые накрутки»

 

Пока капиталистическое правительство Медведева—Путина ждёт, когда самые бедные россияне перейдут на хлеб с примесью лебеды, мы повнимательнее всмотримся в то, кому платим за булку хлеба, когда рассчитываемся с продавцом. Ему-то, продавцу, от наших денег достаётся не слишком много. Официальная зарплата работников торговли составляет лишь 81,2% от среднеарифметической зарплаты в Российской Федерации. Правда, это в 1,65 раза больше заработной платы выращивающего хлеб агрария…

Чтобы понять, кому в действительности перетекают наши трудовые, воспользуемся данными последнего обследования Росстата «О структуре розничных цен на некоторые продовольственные товары».

Цена покупаемого хлеба складывается из двух основных составляющих. Первая из них формируется на хлебозаводе или в пекарне — это отпускная цена производителей. Но после того, как продукция вышла из ворот предприятия, цена продолжает расти. На официальном языке этот прирост определяется как «оборот сферы обращения», в народе же его называют «торговыми накрутками». Хотя торговля — лишь завершающее звено тех сфер, кому идут деньги от купленной нами булки хлеба, начнём разговор с неё.

Затраты, включаемые в оборот сферы обращения, у разных видов товаров неодинаковы. В цене пшеничного хлеба из муки высшего сорта они, по данным Росстата, составляют чуть больше 20%. Их доля в структуре розничной цены хлеба из пшеничной муки 1—2-го сортов поменьше — 18,4%. Если же вы покупаете хлеб из ржаной и ржано-пшеничной муки, то торговые надбавки возрастают до четвёртой части цены булки.

Присмотримся, на что уходят «торговые накрутки». Для этого возьмём каравай, который президент предназначает богатым. Скажем, вот этот, 400-граммовый, возле которого ценник с цифрами «31 рубль 16 копеек». Следовательно, килограмм такого продукта стоит 79 рублей. Из статистического бюллетеня Росстата узнаём, что у этого продукта оборот в сфере обращения обходится в 15 рублей 98 копеек (20,33% цены). Из них 5 рублей 26 копеек (6,66% цены) выплачены государству в виде налога на добавленную стоимость. 1 рубль потрачен торговыми организациями на доставку товара. 5 рублей 36 копеек — сумма, практически равная НДС, — израсходованы на нужды торгующей точки. Около 80% оборота в сфере обращения — это зарплата продавцов, наёмных менеджеров и других специалистов, занятых торговлей хлебом.

Прибыль, конечно же, превышает зарплату — вроде бы на мелочь: 10 копеек с каравая. Но для крупнейших торговых сетей эта «мелочь» выливается в миллиарды. В нынешней России быстрее всего число рублёвых миллиардеров растёт именно в торговле. В ежегодно составляемом журналом «Финанс» списке 500 самых богатых людей России хозяева торговых сетей составляют около 20%.

 

Производственные расходы

 

Производство пищевых продуктов — это отрасль, в которой есть предприятия разного масштаба, но погоду делают средний и малый бизнес. Это убедительно подтверждает статистика. В отрасли около 45 тысяч предприятий. 36 из них, по оценке журнала «Эксперт», входят в число крупнейших российских компаний (журнал считает, что такого ранга достойны всего 400 российских компаний). Что касается крупных предприятий, то они в целом составляют не более 1,5—2%. Из оставшихся минимум 44 тысяч пищевых производств 19,8 тысячи хозяйствующих субъектов государственная статистика относит к разряду малых. Но они Росстатом не обследовались. Значит, приводимые выше данные характеризуют прежде всего средние предприятия.

Анализ цены хлеба надо было бы начинать с поля. Зерно в русском языке веками принято называть хлебом. Но у нынешней живодёрной экономики другая логика. Не случайно доля зерна в цене муки составляет всего-навсего 60%. Что касается выпечки хлеба, то здесь основным сырьём является, конечно же, мука. В отпускной цене производителей на муку вместе со всеми добавками, необходимыми для выпечки хлеба, приходится, в зависимости от сорта, от 31 до 33,5%. Ещё примерно 3% этой цены съедают топливо и электроэнергия, а также вспомогательные материалы, которые расходуются на технологические цели при выпечке сытного продукта.

Те, кто выращивает хлеб, получают за свой труд гроши. Но и те, кто выпекает его,– немногим больше. Десятая часть цены готовой продукции, идущая на оплату труда работников пекарен и хлебозаводов, приводит к тому, что в месяц они получают номинальную начисленную заработную плату в размере 80% от среднестатистической зарплаты в экономике РФ.

А теперь мы подошли к той части цены купленной хлебной булки, которой, каюсь, мне жалко. Это — капиталистическая прибыль. Её доля в отпускной цене производителей при выпечке качественного хлеба из пшеничной муки высшего сорта составляет14,9%.

Однако отвлечёмся от «заводской бухгалтерии» и обратимся к розничной цене главного продукта. Нам в конце концов интереснее знать не заводскую отчётность, а то, кому мы платим за каждый каравай, батон или кирпичик хлеба. Материалы обследования Росстата позволяют достаточно точно ответить на этот вопрос.

Естественно, что начнём анализ снова с полноценного хлебушка. В розничной цене (её мы как раз и знаем по магазинным ценникам) килограмма такого хлеба четвёртая часть приходится на муку и основные материалы, без которых невозможно выпечь высококачественный хлеб. Это 19 рублей 72 копейки. Расходы на производство такого хлеба оцениваются в 27,34% магазинной цены продукта. При пересчёте на килограмм — 21 рубль 60 копеек. Из них уходит на оплату труда всех работников, причастных как-либо к выпечке таких караваев, 6 рублей 60 копеек (кстати, сюда вошли отчисления на социальные нужды). Но это всего-то десятая часть цены производителей. Прошу запомнить: только 10%. К этому Росстат добавляет 6 рублей, израсходованных предприятием на коммерческие нужды.

И вот уже подсчитана «полная себестоимость единицы продукции». Выяснилось, что себестоимость килограмма хорошего хлеба — 47 рублей 32 копейки. Она, себестоимость, не дотягивает даже до 60% розничной цены. К ним, конечно, надо добавить 20% на издержки сферы обращения, о чём шла речь выше. Но где ещё 20% розничной цены?

Ах да, ещё существуют налоги. Производитель продукта облагается прежде всего налогом на добавленную стоимость, а это — 7,19% розничной цены, или 5 рублей 68 копеек с каждого килограмма высококачественного хлеба. Есть ещё и другие налоги, но в магазинной цене они, как утверждает Росстат, составляют 0,03%. Ими можно, как говорят математики, пренебречь, чего никак нельзя сделать, когда дело доходит до прибыли собственников.

 

На божнице — прибыль

 

Прибыль предприятий, осуществляющих производство качественных хлебных продуктов, равна 11,88% их розничной цены. Итак, 9 рублей 38 копеек, которые покупатели платят в магазине за каждый килограмм пышного каравая, превращаются в их принудительное пожертвование на божницу капитала, ибо частный собственник молится только прибыли.

Невозможно не сравнить её с тем, что достаётся наёмным работникам. На 6 рублей 60 копеек, идущих на оплату труда реальным производителям хлеба, приходится 9 рублей 38 копеек прибыли. Нажива от каждого килограмма продукции в 1,42 раза больше заработной платы. Кто-то возразит, что надо считать чистую прибыль. Что ж, посчитаем. Налог на прибыль составляет 20%. Выделим из прибыли и 9% налога, который взимается с дивидендов. Останется 6 рублей 83 копейки. Правда, в этом случае из приводимых Росстатом цифр зарплаты придётся вычесть 27% взносов в государственные внебюджетные фонды (бывший единый социальный налог) плюс 13% подоходного налога, после чего она, реальная, будет равна 4 рублям 60 копейкам. После таких операций выяснится, что чистая прибыль, когда она обращается в дивиденды, в 1,48 раза выше реальной зарплаты.

Вчера я, расщедрившись, купил зерновой хлеб «Геркулес». Полукилограммовая буханка стоила 30 рублей 50 копеек. Все сотрудники петербургской компании «Хлебный дом» от технички до главного инженера получили от моей покупки в виде зарплаты сумму 2 рубля 55 копеек. На счета же владельцев поступило от принесённой на ужин буханки 3 рубля 62 копейки. Выходит, только от одной реализованной булки владельцам досталось в 1,42 раза больше, чем всем наёмным работникам, причастным к её производству. Случайное совпадение? Нет, просто в этом производстве норма прибавочной стоимости составляет 142%. Это значительно больше той её величины, которую Карл Маркс закладывал в расчёты функционирования капитала в своем главном одноимённом труде. Он не сомневался, что капитал процветает и при 100-процентной прибавочной стоимости.

Днём раньше я купил 300-граммовый батон «Нарезной», предназначенный для малоимущих (его в некоторых магазинах в начале кризиса на ценниках определяли как «социальный продукт»). Заплатил 16 рублей. Из них рабочим и специалистам в виде зарплаты достались 1 рубль 28 копеек. А прибыль собственника приросла на 1 рубль 1 копейку. Эти рассыпающиеся и весьма быстро плесневеющие батоны предназначены для бедных. С них прибыль установлена заметно ниже — 6,28%. Но и доля розничной цены, идущей на зарплату (вместе с отчислениями на социальные нужды), составляет всего 7,99%.

Вот во всём, что касается доли прибыли, которая идёт в карман частных собственников, дельцы чрезвычайно мобильны, современны и неугомонны. До начала экономического кризиса соотношение доли прибыли хозяев и зарплаты наёмных работников в хлебопекарном производ-стве мало зависело от сорта хлеба и было примерно одинаковым. Но власти с наступлением кризиса стали настойчиво (и лицемерно) рекомендовать производителям и торговле выделить «социальные продукты» и по возможности не повышать на них цены. Как свидетельствует обследование Росстата, хозяева хлебозаводов и пекарен высочайшее пожелание приняли к исполнению. В цене производителей норма прибавочной стоимости при производстве сортов «хлеба для бедных» была снижена на 10%. Но тут же фабриканты повысили её на другие сорта. На «модный» ржаной хлеб она выросла на 17%, а на хлеб из высококачественной пшеничной муки — на 46%.

Нувориши при этом заботились, конечно же, только о собственном кармане. Но в результате таких действий социальная поляризация дошла теперь уже и до хлебной полки. Сорта покупаемого хлеба всё очевиднее становятся показателем места, которое капитализм отвёл человеку на крутой социальной лестнице. Каждому – своё

 

http://gazeta-pravda.ru/content/view/5798/34/

Правда, 23.09.2010