Реклама:
Номер 277-278
подписан в печать 01.04.2011
Архив журналов / # 03 (67) 16

Журнал «Золотой Лев» № 277-278 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

М. Восканян

 

Русская экономика (РФ) глазами европейцев

ЕБРР предлагает России смесь суверенизации с либерализацией

 

 

Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) представил в конце 2010 года в России результаты ежегодного исследования «Доклад о переходном процессе», где анализируется переход к рыночной экономике стран СНГ, Центральной и Восточной Европы и Центральной Азии.

Судя по предлагаемым рецептам, Европа заинтересована в стабильной и устойчивой российской экономике, однако не стоит забывать о том, что ЕБРР — структура, изначально созданная не просто для инвестирования, а для поддержки рыночной экономики и демократии в регионе. Поэтому соответствующие либеральные установки мы находим даже там, где они не всегда логичны.

 

Бурный рост или просто пузыри?

 

Кризис выявил ряд ключевых слабых мест экономик региона ответственности ЕБРР. Новая повестка дня для более быстрого и более устойчивого роста всех этих стран, по мнению главного экономиста ЕБРР Эрика Берглофа, — это развитие финансовых систем и рынков капитала на основе национальной валюты, устранение препятствий к росту экспорта и улучшение бизнес-климата.

До кризиса регион переходных экономик (далее — регион ЕБРР) рос темпами, сравнимыми с наиболее успешно развивающимися странами Азии: 2000-е годы по показателям роста всего региона, и России в частности, были довольно высокими — в среднем около 7% ежегодного роста ВВП. Однако в 2008—2009 гг. именно их, и особенно Россию, ждал наиболее сильный провал.

Corbis\FotosaРоссия быстрее многих сегодня восстанавливается благодаря антикризисным мерам — пакету финансовых стимулов, продленному на 2010 год, а также росту цен на нефть. Более того, экспортеры сырьевых товаров наряду со странами с концентрацией экспорта в области промежуточного спроса (станки и оборудование) и странами, существенно понизившими реальный обменный курс своей валюты во время кризиса, получили «непропорционально высокое», по мнению ЕБРР, преимущество от оживления мировой торговли. Это, например, экономики России и Германии. А их рост способствует восстановлению потоков денежных переводов в ряд малых стран-соседей. В целом от 2011 года в ЕБРР ждут продолжения разноскоростного восстановления экономического роста в странах, охваченных исследованием.

Однако это не повод для безоглядного оптимизма. Эрик Берглоф убежден, что всему региону следует внести коррективы в подход к росту после кризиса. Рост 2000-х во многом был похож на мыльный пузырь — переходные экономики имели высокий внутренний спрос, были конкурентны благодаря низкой стоимости рабочей силы, а экспорт, как сырьевой, так и несырьевой, рос в связи с благоприятной докризисной общемировой конъюнктурой. В то же время увеличение внешнего долга частного сектора в России было столь же значимым, сколь и увеличение нефтедоходов (график 1). Рост внутреннего спроса характеризовался высоким импортом, а экспорт несырьевых российских товаров за эти годы практически не вырос (график 2). По эффективности отечественного менеджмента Россия отстает не только от западных стран, но и от Китая, Индии и ряда своих же соседей по СНГ. Наряду с коррупцией и инфраструктурными проблемами недостаточные профессиональные навыки как руководителей, так и сотрудников предприятий входят в тройку ключевых препятствий к ведению бизнеса в России.

В изменившихся, более жестких посткризисных условиях «дутые» преимущества становятся весьма уязвимы. Поэтому совет ЕБРР — делать ставку на несырьевой инновационный экспорт и укрепление роли рубля на российских финансовых рынках — выглядит вполне разумно.

 

Свои и чужие кредиты

 

Москва, по мнению европейских экспертов, может стать международным финансовым центром, но это требует еще большего ужесточения регулирования и надзора в банковском секторе, совершенствования правовой базы (включая залоговое законодательство), модернизации правовой и техни¬ческой инфраструктуры платежно расчетных систем и содействия развитию институциональных инвесторов.

В ЕБРР полагают, что России необходимо развивать финансирование в национальной валюте. «Рынки долгового финансирования в национальной валюте позволяют привлекать внутренние сбережения и ослабляют зависимость стран от импорта капитала», — считает Эрик Берглоф. Таким образом, необходимы последовательные меры центробанков, стимулирующие освоение внутренних источников банковского и корпоративного финансирования. Кроме того, для того чтобы защитить страны от обесценения валюты, необходимо снижение объемов кредитов в иностранной валюте, которые по-прежнему широко распространены в большинстве стран с переходной экономикой. Финансовая открытость в условиях кризиса обернулась оттоком капитала, а для многих компаний и домохозяйств погашение инвалютных кредитов превратилось в серьезную проблему. Такие кредиты являются на сегодня крупным источником возникновения макроэкономических, финансовых и личных рисков.

В большинстве развитых стран доля объемов кредитов и вкладов в национальных валютах приближается к 100%. На графике 3 мы видим, как сложилась ситуация в этой сфере в регионе ЕБРР. В большинстве стран с развивающейся рыночной экономикой в Европе и Центральной Азии вклады и кредиты в национальных валютах уступают по своим объемам инвалютным. Россия вместе с Польшей, Турцией и Чехией — страны с наилучшими показателями в регионе, где доли кредитов и вкладов в нацвалюте превышают 60%. Вклады в национальной валюте имеют больший объем там, где население и бизнес уверены в сохранении инфляции на низком и стабильном уровне. На графике 4 можно увидеть тенденции изменения доли банковского кредитования в национальных валютах в некоторых странах: данные представлены на 2001 год (до начала кредитного бума, имевшего место в большинстве стран с переходной экономикой в период с 2003 по 2008 год), на 2005 год и 2008 год (сразу после прохождения пика бума). В России, Армении, Казахстане доля кредитов в нацвалютах росла, а в Венгрии, Польше, Литве — падала.

 

Пределы «долларизации»

 

Хотя Россия и занимает одну из лучших позиций в регионе по использованию национальной валюты, в целом регион ЕБРР характеризуется высокой «долларизацией». Почему? Анализ европейских экспертов говорит о том, что в середине 2000-х эти страны пережили бум кредитования в сочетании с относительно низкими уровнями финансового развития. Потребители охотно занимали деньги, а банки охотно им их давали. Эта благоприятная ситуация складывалась в результате, например, макроэкономической стабилизации или проведения структурных реформ, вступления в члены Евросоюза или борьбы за доли рынка между уже действующими на нем банками и его новыми участниками. Привлекаемых местных средств у банков в такой ситуации может оказаться недостаточно. Источником в результате становились международные кредитные рынки, где кредитные ресурсы до кризиса были дешевы.

Также заемщики могут отдавать предпочтение инвалютным кредитам, поскольку полагают это менее рискованным решением, нежели кредитоваться в национальной валюте. Даже если из-за девальвации валют они в будущем окажутся неплатежеспособны, заемщики полагают, что правительство их страны придет им на помощь и какая-то часть тяготы расплаты будет возложена на плечи налогоплательщика. Кроме того, инвалютные кредиты в глазах заемщиков являются защитой от труднопредсказуемой инфляции.

В каждом из этих случаев государство может «противодействовать» заемщикам — повышая своей макроэкономической политикой (как кредитно-денежной, так и бюджетно-налоговой) уровень доверия граждан, контролируя инвалютные кредитные бумы, наконец, отказавшись от фиксированного обменного курса — тогда компании и домохозяйства, кредитующиеся в иностранных валютах, будут делать это на свой страх и риск.

В ЕБРР уверены: главное, что может отпугнуть физических лиц и компании, доходы которых колеблются вместе с показателями инфляции, от взятия на себя долговых обязательств в национальных денежных единицах, — это риск волатильности инфляционных процессов. Россия начала 2000-е годы с очень высоких уровней этого показателя, но затем в следующие несколько лет его удалось стабилизировать.

Наша страна за 2000-е опустилась на относительно скромные уровни кредитной и депозитной долларизации и, по методикам ЕБРР, получила высокие отметки за показатели развития рынков. Но есть над чем работать и дальше. В России, как считают европейские эксперты, участники рынка по-прежнему слабо доверяют рублю, что проявилось в стремительной долларизации депозитной базы в конце 2008 — начале 2009 года. Как видно из графика 5, в момент кризиса произошел выход вкладчиков-домохозяйств из рублевых вкладов, и в общем объеме вкладов доля инвалютных подскочила более чем в три раза.

Показатели инфляции и волатильности по-прежнему остаются относительно высокими по меркам крупных стран с развивающимися рынками, а рынки облигаций и управления активами характеризуются относительно малой емкостью. ЕБРР полагает, что в этой связи России нужен в среднесрочной перспективе переход на систему целевого регулирования инфляции и введение плавающего обменного курса рубля.

Но, несмотря на эту критику, ЕБРР видит Россию как одного из серьезных претендентов на превращение в мировой финансовый центр (график 6).

 

 

2000-е: больше так не повезет

 

В период с 2000 по 2008 год процентный прирост внутреннего спроса во многих странах региона ЕБРР ежегодно достигал двузначных величин. В результате рост импорта нередко обгонял рост экспорта, что вело к значительному дефициту внешнеторгового баланса (в России — к снижению внешнеторгового профицита).

Такое уже больше не повторится. Рост внутреннего спроса в докризисный период подпитывался легкостью доступа к мировым источникам финансовых ресурсов и надеждами на скорую интеграцию с экономически развитыми европейскими странами. Но, по данным ЕБРР, большинство стран в регионе с переходной экономикой в результате кризиса не получили притока нового капитала в крупных объемах и вряд ли получат его в обозримом будущем. По мнению экспертов ЕБРР, даже если приток больших объемов капитала возобновится, то государство будет его «тормозить» — хотя в докризисный период он оказывал поддержку процессам экономического роста, но также привел и к возникновению уязвимых мест в форме высоких дефицитов текущего счета платежного баланса и стремительного роста задолженности предприятий и домохозяйств, часто инвалютной. По¬этому после кризиса возвращение к этой модели роста, по мнению г-на Берглофа, не представляется возможным и желательным.

Экономисты ЕБРР убеждены, что стабильный экономический рост невозможен без развития экспорта, но не сырьевого, и что именно такой экспорт станет двигателем развития. С одной стороны, наращивание экспорта обеспечивает более сбалансированный экономический рост по сравнению с типичной картиной прошлого десятилетия, а с другой — является мощным локомотивом инноваций и, следовательно, фактором устойчивого роста на длительную перспективу.

Рост экспорта, хотя и оттеняемый еще более стремительным ростом импорта, в прошлом действительно показывал неплохие результаты в регионе с переходной экономикой: в период с 2000 по 2008 год доля региона в общемировом экспорте выросла вдвое — с 5 почти до 10%. (Правда, если мы рассмотрим Россию отдельно, увы, никакого значительного роста несырьевого экспорта у нас за эти годы не произошло).

Однако в будущем ситуация вряд ли будет такой благоприятной, как в 2000-е годы, — успехи стран региона в наращивании экспорта были обусловлены тремя уникальными факторами, действие которых закончилось: это низкие на начальном этапе удельные затраты на рабочую силу, заключение ряда важных соглашений о свободной торговле, стремительные темпы экономической экспансии в мире.

Согласно данным Международной организации труда, в 2001 году в странах региона ЕБРР с переходными экономиками наблюдались сравнительно низкие удельные затраты на рабочую силу. В Венгрии, Польше, Словакии, Турции и Чехии они составляли примерно 35—40% от затрат в США. Но за прошедшую десятилетку это конкурентное преимущество данных стран снизилось, а в некоторых случаях совсем сошло на нет. С 2001 по 2008 год удельные затраты на рабочую силу в странах с переходной экономикой росли многократно быстрее по сравнению с ростом таких затрат в США, например, в Словакии и Чехии — в два раза, а в России — почти в 12 раз быстрее, чем в США (график 7)!

Это позволяет нам сделать важный вывод — Россия не может позиционировать себя как государство с дешевой рабочей силой для переноса чужих производств. Ни специфика наших природных условий, ни сложившийся образ жизни россиян не позволяют превратить их в конкурентов жителям третьего мира. Очевидно, что при выборе стратегии развития нам необходимо делать ставку, наоборот, на квалифицированную рабочую силу, на рост ее численности и повышение качества.

Анализируя российский экспорт, европейские экономисты признали его менее диверсифицированным географически по сравнению с предыдущим периодом. В то время как регион ЕБРР в целом диверсифицировал рынки экспорта, экспорт России стал несколько более сконцентрированным на ключевых рынках. Стало меньше экспорта в Америку, Африку и новые члены ЕС, больше экспорта с ЕС-15 (это наш основной торговый партнер), развиваются более тесные торговые связи с Турцией. Впрочем, это довольно странный упрек от европейских экспертов с учетом того, что РФ усиливает свои торговые связи именно с ЕС. Но следует признать, что это фактор повышения уязвимости экономической безопасности России и потенциальной нестабильности.

 

Экспорт и инновации

 

«Как показывает анализ, в странах с экономикой переходного типа существует тесная связь между экспортом и инновациями и, следовательно, между показателями экспорта и роста в долгосрочной перспективе», — говорит Эрик Берглоф.

Как свидетельствуют исследования ЕБРР, фирмы-экс¬портеры в среднем демонстрируют более высокие показатели производительности труда и темпы ее роста по сравнению с фирмами-неэкспортерами. Есть две главные причины этого явления. Экспортные операции способствуют увеличению емкости рынков и облегчают фирмам оплату связанных с инновациями постоянных издержек. Также экспортные операции могут иметь своим результатом знакомство компаний с новыми технологиями и потребительскими предпочтениями, поскольку фирмы начинают работать с иностранными клиентами и конкурентами.

Факт экспорта фирмой своей продукции существенно повышает вероятность занятия исследованиями, разработками и внедрением инноваций. В 14 из 22 стран среди экспортеров больше компаний, занимающихся исследованиями и разработками, чем среди неэкспортеров (график 8). Исключениями здесь, как правило, выступают страны — экспортеры сырья, а также страны с большими долями государственной собственности или сельского хозяйства в их экономике. Россия как раз попадает в эти исключения.

Нельзя сказать, что экспортеры чаще выпускают на рынок инновационную продукцию. Зато применительно к расходованию средств на НИОКР степень воздействия намного больше. На НИОКР расходуют средства всего лишь 25% фирм-неэкспортеров по сравнению с 32% фирм-экспортеров. Таким образом, экспортная активность (прежде всего в несырьевой сфере) повышает вероятность деятельности фирмы в сфере НИОКР почти на одну треть.

 

 

Окончательная либерализация

 

Поскольку ЕБРР является структурой, содействующей инвестициям в частный сектор экономики во всех указанных регионах и одновременно демократическим преобразованиям, очевиден и набор показателей, которые используются для оценки инвестиционного климата. Это уровни приватизации крупных и средних предприятий, либерализации цен, качества менеджмента предприятий, состояние внешней торговли, финансовых рынков и банковской системы, антимонопольная политика. С этих позиций ЕБРР оценивает и все происходящее в российской экономике. Говоря о том, что нам надо еще больше либерализации и приватизации.

Среди знаковых событий прошедшего года с энтузиазмом европейские эксперты восприняли заявления российского руководства о возобновлении программы приватизации, далеко не столь однозначно приветствуемые нашими экономистами.

В целом список предприятий, которые было намечено приватизировать, включает око¬ло 5 тыс. объектов, в большинстве случаев представляющих собой небольшие самостоятельные единицы в регионах. В ЕБРР ожидают, что путем продажи или первоначального от¬крытого размещения (IPO) миноритарных пакетов акций го¬сударственных компаний они будут приватизированы в различных секторах, включая транспорт, энергетику, трубопроводный транспорт, банковское и страховое дело.

Напротив, прохладную оценку ЕБРР получило образование Белоруссией, Казахстаном и Россией в ноябре 2009 года Таможенного союза. В ЕБРР признают, что создание Таможенного союза будет способствовать развитию торговли между тремя странами, однако отмечают, что оно может дополнительно осложнить потенциальное вступление членов Союза во Всемирную торговую организацию. Подобный демарш европейских экспертов вызывает некоторое недоумение, учитывая, что ЕС сам начинался с создания таможенного союза, да и сейчас довольно жестко с помощью протекционистских мер отстаивает свои экономические интересы.

Призывают в ЕБРР и к продолжению реформы сектора энергетики, завершению либерализации этого рынка, коммерциализации и приватизации распределительных компаний. По-прежнему звучат и упреки в слишком заметной, а в некоторых областях и растущей роли государства в экономике. Да и разумный призыв избавляться от сырьевой зависимости все равно содержит в себе все ту же старую песню — что диверсификация экономики и инновации невозможны без дальнейшего «дерегулирования».

 

 

Излишний оптимизм или непонимание?

 

Взгляд со стороны на Россию всегда интересен — даже когда явно страдает недопониманием нашей специфики.

Так, с интересом в докладе ЕБРР отнеслись к программе развития особых экономических зон, специализирующихся на инновациях, производстве готовой продукции, грузовых перевозках и туризме. Эксперты приветствуют увеличение государственных расходов на инфраструктуру в сочетании с налоговыми льготами в промышленно-производственных и инновационных зонах (в Москве, Московской области, Санкт-Петербурге и Томске), проект превращения Сколково в крупный инновационный центр и идею привлечения высококвалифицированных международных экспертов для работы по найму как в особых экономических зонах, так и за их пределами. Тем не менее в России многие смотрят на будущее этих проектов с долей серьезного скепсиса — к сожалению, прошлый и не самый удачный опыт создания особых экономических зон-технопарков показал, что создать новую Силиконовую долину не так-то просто, не говоря уже о традиционных российских бедах — коррупции и неэффективном законодательстве. И главное, Сколково не решит проблему модернизации всей экономики.

Также положительным сдвигом для российской экономики в ЕБРР считают принятый в декабре 2009 года закон об энергоэффективности, который должен стимулировать энергосбережение в промышленности, государственном секторе и жилищном строительстве. Закон довольно спорный. Это тот самый печально известный законопроект, запрещающий привычные россиянам лампы накаливания. Но в то время как запрет на 100-ваттные лампы формально с 1 января уже вступил в действие в России, европейцы хотят отменить аналогичные запреты в ЕС! Так, председатель Европейского комитета по промышленности, исследованиям и вопросам энергетики, член Европарламента Герберт Ройль и вице-президент Европарламента Сильвана Кох-Мерин пообещали сделать все, чтобы отменить запрет на продажу ламп накаливания, действующий с 2009 года. Парламентарии призвали Еврокомиссию, напротив, запретить торговлю пришедшими на смену привычным лампочкам энергосберегающими лампами. Ведь даже в ЕС не решен вопрос с утилизацией опасных эколамп, содержащих ртуть, а их производство отнюдь не энергоэкономично.

Эти примеры говорят о том, что западные эксперты порой склонны видеть другое государство под привычным углом зрения, не всегда учитывая факторы, понятные лишь изнутри.

 

 

Куда мы переходим?

 

Доклад ЕБРР не зря называется «Докладом о переходном процессе». Куда нас призывают переходить? Созданные на заре рыночной эры международные структуры, задачей которых было способствовать либеральным реформам в Восточной Европе и СНГ, не поменяли своей принципиальной позиции — они призывают к максимально либеральным экономическим схемам. Тем более интересно обнаруживать среди этих рекомендаций советы по укреплению роли национальной валюты, диверсификации экономики или даже усилению роли государства, например, в ужесточении регулирования и надзора в банковском секторе. Нельзя отрицать и того, что многие критические замечания в адрес российской экономической среды вполне верны — это и недостатки отечественного менеджмента, и недостаточно развитая конкуренция, и коррупция.

 

 

Однако, 16.02.2011